Текст книги "Случайный знакомый. Другая страна"

Автор книги: Юлия Усова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Глава 7

Утро было ужасным. Настолько ужасным, насколько вобщем-то и следовало ожидать. Впрочем, Янка чувствовала себя получше – она спала на диване. А вот Ольгу сморило прямое кресле, и теперь она просто нс могла разогнуться. С трудом поднявшись, она простонала умирающим голосом:

– Кофе…

– Сама вари, – так же вяло отозвалась Яна. – Я в душ.

Холодная вода ее немного взбодрила, Ольга тоже пришла в себя, и на работу обе добрались без приключений. Янке повезло больше – Эдик тут же отправил её на съёмку, и за работой ей некогда было вспоминать о своем самочувствии. На телекомпанию она вернулась уже вполне бодрой, только голова как-то странно гудела, как трансформаторная будка.

Просмотрев материал и быстренько настучав на компьютере текст. Яна принялась шарить в своей сумке в поисках записной книжки. Закончились поиски как обычно – она просто вытряхнула всё содержимое сумки на стол и с торжествующим видом извлекла из груды предметов искомый блокнотик в кожаной обложке. Повертев его в руках и полистав, Янка с недоумением уставилась на густо исписанные странички. Она поняла, что не знает фамилии Макса. Внимательно просмотрев все записи, Янка обнаружила, что никакого Максима в книжке не значится. «Вот тебе раз! Вроде и выпили тогда немного, а память как отшибло…»

Она напряглась и припомнила, что вроде бы записала телефон Макса на каком-то розовом листочке. Стало быть, надо искаться его либо в сумке, либо где-то на столе ил и в столе. Пропасть он скорее всего не должен, поскольку уборщица давным-давно была приучена не выбрасывать в отделе ни единого клочка бумаги, где бы он ни валялся. Всё найденное ею складывалось в специальную коробку, стоящую на полке возле двери. Сколько раз заветная коробочка спасала нетленные шедевры рассеянных журналистов! Именно к ней и ринулась Яна. Однако вновь её постигло разочарование. Оставались поиски в собственном столе, и уж они-то наверняка должны были принести результат.

Поискам помешал все тот же зануда Эдик, которому в срочном порядке требовался готовый, смонтированный сюжет из областной Думы.

– Соколова, ну что ты взялась кровь из меня пить? – возмущенно ныл Эдик. – Что ты время тянешь, что ждешь, пока все соберутся? Иди ты в монтажную, добром тебя прошу.

– Ладно, – неожиданно легко согласилась Яна. – Только ты меня никуда сегодня больше не посылай, ни на какие съёмки. Идет?

– Да черт с тобой, не езди никуда. Твои проблемы, меньше заработаешь. Только давай быстрее, вон у Кольки уже текст написан, ему тоже на монтаж пора. Или, иди уже!

С грехом пополам Яна закончила работу. Ей были сегодня совершенно нс интересны ни те вопросы, которые рассматривались, ни весьма любопытные реплики, которыми обменивались представители двух депутатских группировок, противоборствующих уже второй год. И конечно, дивные перлы на традиционной пресс-конференции после заседания… Чего стоило одно лишь заявление спикера Думы: «Наш регион, если посмотреть на карте, – это, можно сказать, подбрюшье России» – и нескромный вопрос журналиста: «Простите, а что же тогда в этом смысле Северный Кавказ?» В другое время Яна обязательно переписала бы очередной шедевр на собственную кассету – она давно собирала такие ляпы, приколы и глупости. Но сейчас равнодушно сунула кассету на полку. Успеется в другой раз.

Решительно вывернув прямо на пол все три ящика стола и испытывая мучительное ощущение дежа-вю, Яна принялась за поиски. «Заодно и приберу все, – решила она – Тут действительно черт ногу сломит, скоро змеи заведутся. В прошлый раз, когда кассету искала, все так кучей назад и закинула». Так, четыре старых блокнота, штук десять авторучек, причем девять из них сломанные, начатая коробка зеленого чая, полупустая банка с сахаром, сиротливая бумажная салфетка, целая куча бумаг, давно потерянный любимый оранжевый маркер… Яна быстро рассортировала все предметы на нужные и ненужные, выбросила мусор в корзинку, аккуратно разложила и расставила все остальное и полюбовалась результатом. Все было замечательно, кроме одной маленькой детали – розового листка с телефоном она так и не нашла.

Из всех возможных мест, куда мог запропаститься нужный листок, оставалась только полка над столом. Теоретически она должна была служить местом для временного хранения кассет. Такая полка была у каждого журналиста. Когда кассет накапливалось несколько штук, их хронометрировали и сдавали в архив. Но у Яны, естественно, полка служила тем местом. куда можно было быстренько сунуть всё, что угодно. Теперь, окинув критическим взглядом то, что больше всего напоминало гнездо крупной и неряшливой птицы, Янка забралась коленками на стол и принялась наводить порядок. И вновь итог её трудов был замечательным – чистота и порядок. И никакой розовой бумажки с телефоном.

Огорченно вздохнув, она присела на край стола. Ну где, черт возьми, может быть этот проклятый листок? И вообще – зачем он так уж ей нужен? Подумаешь, не этот Максим, так другой всегда найдётся. Стоит только захотеть. А она сейчас вовсе этого не хочет, сейчас вообще надо просто отдохнуть от всех переживании из-за этого мерзавца Кудасова, пожить спокойно… Короче говоря, раз уж она потеряла телефон Максима, значит, так тому и быть. Так судьба распорядилась, а судьба – она умная, и переть против течения не надо. Всё придет само собой, в нужное время.

Так успокаивала Яна сама себя и почти добилась успеха. Осталась лишь смутная досада – то ли на судьбу, толи на саму себя, а скорее всего на этого парня, Максима.

Внезапно её размышления прервал звонок мобильника. Это оказалась Елена Сергеевна, Янкина мать.

– Ты где, пропавший ребенок? – поинтересовалась она. – На работе? Тогда я сейчас перезвоню.

Позвонив на другой телефон, Елена Сергеевна дала волю эмоциям:

– Ты что, совсем нас с отцом в гроб загнать хочешь? Две недели от тебя ни слуху ни духу. Ну ладно, не заходишь, но позвонить-то можно было хоть раз? Я тут с ума схожу, мало ли что случиться может! А сама как ни позвоню, у тебя всё время мобильный выключен. Хорошо хоть, репортажи твои смотрим – значит, хотя бы жива и здорова, уже не плохо. На работу вчера тебе звонила, сказали, что ты на съёмках.

– Мамуля, да ладно тебе, – попыталась Яна прервать эту бурю возмущения, – я уже большая девочка, и ничего со мной не случится. Я просто закрутилась, все собиралась позвонить, а потом всякие дела… Ну, пока вспомню, а на часах за полночь, вы уже спите.

– Ладно-ладно, не оправдывайся, всё равно бесполезно, – перебила её Елена Сергеевна, но уже более мягким тоном. – Вот что, блудная дочь, извольте теперь у нас появиться! Звонить не хотела – теперь изволь сама прийти, а то мы с отцом тебя только по телевизору и видим.

– Ну я подумаю, – неопределенно пообещала Яна.

– Никаких раздумий! Давай-ка говори точно, когда явишься. Я твой любимый пирог испеку. Слушай, а давай сегодня? Как раз моя институтская подруга собиралась в гости заглянуть.

– Ну вот ещё, – недовольно протянула Янка. – Зачем мне твоя подруга? Начнет приставать – ах, телевидение, ах, как интересно…

– Глупости! – безапелляционно отрезала мать. – Она очень милая женщина. Кстати, она с сыном будет. По-моему, ее мальчик ровесник тебе или на год-два постарше.

– Тогда тем более нс пойду. Ты что, меня сватать собралась?

– Еще чего не хватало! Себе дороже, – рассмеялась Елена Сергеевна. – Мы тут с отцом ремонт надумали сделать.

– Правильно, давно пора, – одобрила дочь.

– Вот именно, сколько можно тянуть. Не квартира уже, а пещера какая-то. А мальчик этот, кстати, дизайнер. Вот мы с ним и посоветуемся.

– Дизайнер, говоришь? – заинтересовалась Яна. – А как его зовут?

– Не помню. А что?

– Нет, это я так… Ты знаешь, я, наверное, действительно сегодня к вам забегу. А то потом времени свободного долго не будет. Часов в шесть-семь, да?

– Вот и замечательно! – обрадовалась Елена Сергеевна. – Пойду готовить. Кстати, ты что будешь – отбивную или цыплёнка?

– Мамочка, ты полагаешь, я к вам из голодного края приеду? Главное, пирог испеки, хватите меня.

– Ладно, сама решу. Будешь есть что дадут.

Положив трубку, Яна задумчиво уставилась в никуда. «Стало быть, дизайнер… Ну-ну… Конечно, глупо рассчитывать на то, что этим сынком мамулиной знакомой окажется именно Максим, но чем черт не шутит! В конце концов, каких только чудес в жизни не бывает. И вообще, если что-то происходит, то обязательно в связи с чем-нибудь ещё. Ну вот, например, если вертолёт какой-нибудь упадет, то жди потом целой серии падений Или вот пожары в школах – по всей стране в одну и ту же зиму. Так почему в моей жизни не может быть таких совпадений? Хотя глупо, конечно, на это рассчитывать».

Яна ещё долго пыталась убить надежду на то, что незнакомый парень, с которым она увидится вечером, окажется Максимом. В конце концов это ей почти удалось. Более того, она почти убедила себя в том, что Максим-то ей совершенно ни к чему. Просто случайный знакомый, с которым она встретилась на спектакле и провела вечер в пустой болтовне. Более того, он оказался тем самым человеком, который причинил ей боль – ведь именно Макс выяснил, что к исчезновению программы самое прямое отношение имеет Олег Кудасов. А гонцов, принесших плохие вести, было принято казнить, и совершенно не напрасно.

В общем, к родителям Яна направлялась в совершенно противоречивом настроении. Она уже и сама не понимала – то ли она надеется увидеть здесь Макса, то ли не хочет этого, то ли считает встречу просто невозможной. Но больше всего в её душе было все-таки тайной надежды, хотя признаваться в этом даже самой себе Янка не собиралась.

Ехать надо было остановок десять, и, сидя в полупустой маршрутке, Яна вновь и вновь убеждала себя в том, что она романтически настроенная дура. Не помогло. Во всяком случае, она несколько секунд помедлила, прежде чем свернуть во двор, в котором выросла. А потом в нерешительности остановилась перед знакомой дверью, на которой знала каждую царапину. Никак не могла решиться поднять руку и нажать на белую кнопку звонка, как будто за дверью её поджидало нечто невероятное.

Впрочем, когда она наконец позвонила, дверь ей открыл самый обычный, хотя и горячо любимый папа. Владимир Федорович нежно расцеловал дочь и слегка подтолкнул её в сторону кухни со словами:

– Мама, естественно, до сих пор возится у плиты. По-моему, нас ожидает нечто необыкновенное.

Елена Сергеевна действительно хлопотала возле кухонного стола. После бурных объятий она отступила на пару шагов и критически осмотрела Яну:

– Господи, ты, по-моему, ещё похудела! Ты вообще ешь что-нибудь или нет?

– Ем, причем много, – доложила дочь. – Кстати, за последний месяц я не похудела, а поправилась на полтора кило. Ты мне каждый раз говоришь, что я худею. Если тебе верить, то я уже не ходить, а летать должна, потому что вес у меня отрицательный.

Однако мать слушать её не желала. Сокрушенно качая головой, она приговаривала:

– Нет, отец, ты только посмотри на этою заморыша! И в кого она у нас такая?

Действительно, сама она была похожа на сдобную булочку, да и Владимир Федорович тоже был невысоким крепышом с изрядным круглым животиком. Не слушая причитаний, Яна быстро схватила кусочек селедки, а потом ловко поддела вилкой маринованный гриб.

– Не хватай куски перед едой! – строго заметила Елена Cергеевнa. – И вдобавок грязными лапами. Иди мой руки и подожди немного, сейчас гости явится, и все за стол сядем.

– Мам. так как все-таки этого дизайнера зовут? – как бы между прочим поинтересовалась Яна равнодушным тоном, отправляя в рот ломтик ветчины.

– Говорю тебе, не хватай куски! Брысь в ванную! А как этого мальчика зовут, я не помню. А что?

– Ничего. – пробормотала Яна и выскользнула из кухни. Значит, гости вот вот прибудут. Интересно, как Макс отpеaгирует на такую неожиданную встречу? Нет, наверное, это действительно судьба! Хотя почему она решила, что это все-таки окажется Максим? И почему элементарное совпадение, совершенно случайное, должно стать каким-то знаком свыше? Нет, глупости и ещё раз глупости!

За шумом воды Яна не услышала звонка в дверь. Лишь закрутив кран, она поняла, что гости уже здесь – в прихожей слышались приветственные восклицания женщин и неразборчивые мужские голоса. «Здравствуйте нам, – oпешила Янка. – Ну просто в самый подходящий момент явились. Вот сейчас вывалюсь из ванной здороваться. Нет, надо переждать, пока они в комнату не уйдут».

В её левый висок заколотил крошечный дятел. Янка присела на край ванны, приложив ладонь к прыгающему сердцу. Теперь она точно знала – это Максим. И ещё она знала, что это именно тот человек, который сейчас больше всего ей нужен. Она взглянула в зеркало. «Боже мой, ну и пугало!» Осторожно приоткрыв дверь, Яна выскользнула в прихожую, схватила свою сумочку и тут же нырнула обратно. Расслышать голоса в комнате она не успела. «Ладно, успеется. Сейчас приведу себя в порядок и пойду туда. Надеюсь, я не забыла косметичку на работе».

Несколько раз глубоко вдохнув, Яна решительно направилась навстречу своей судьбе. Войдя в комнату к гостям, она лучезарно улыбнулась. Навстречу ей из кресла поднялся тщедушный коротышка с торчащими передними зубами, похожий на недокормленного кролика Роджера. Вечер явно не задался.

Вечером, после визита к родителям, Янка вернулась домой злая, как мегера. Швырнула на стол пакет, собранный матерью, и забралась в ванну. Лежа в горячей воде с пышной пеной, она не переставала сквозь слезы вслух ругать себя. Нет, ну надо же быть такой идиоткой, чтобы напридумывать себе черт знает чего! Мало того, что размечталась о неожиданной встрече с Максимом, так ведь ещё и действительно ждала этой встречи! Зачем ей сдался этот странноватый парень, она ему вовсе не понравилась, он с ней потащился на телекомпанию только от скуки да из любопытства. Да и он сам ей совершенно не нравится, ничего в нем хорошего нет, у неё таких Максимов тысячи ещё будут? Нет, не таких, такие ей на фиг не нужны… И вообще ей сейчас никакие мужики не нужны, пропади они все пропадом. Ей Олежек Кубасов столько крови попортил, что теперь впору курс реабилитации проходить, а не на шею первому встречному кидаться. Может, этот Максим больной какой-нибудь? СПИДом, например, болеет… Или маньяк! А может, просто извращенец – то-то он к ней приставать так и не начал, несмотря на подходящую обстановку и изрядное количество выпитого. Точно, извращенец. Или маньяк… Или дебил…

Яна почувствовала, что начала дремать, расслабившись в теплой воде. «Так и утонуть недолго, – строго заметила она сама себе. – Вот уж идиотская смерть! Хотя почему бы и нет? Если умирать во цвете лет, то пусть при этом хотя бы приятно будет. Может, и неплохо было бы. По крайней мере никаких проблем, думать ни о чем не надо… Правду, похоже, говорят, что каждый более-менее мыслящий человек обязательно о самоубийстве задумывается. Стоп, что это за глупости?»

Спать она легла довольно рано. Выпила чаю с медом и, несмотря на страх бессонницы, заснула как убитая. Ни Максим, ни Олег ей не приснились – и вообще ничего не снилось. А утро показалось ей тусклым и безрадостным. Было такое ощущение, что в жизни теперь ничего больше не будет, кроме работы. Да и любимая работа внезапно стала для Яны какой-то неинтересной, рутинной. Идти на телекомпанию жутко не хотелось Она набрала номер своего рабочего телефона, и после нескольких длинных гудков трубку снял её коллега Николай.

– Коль, это Соколова. Я что-то приболела, на работе вряд ли сегодня появлюсь. Позови Эдика.

В ответ она неожиданно услышала:

– Ты, Соколова, вовсе ума лишилась. Какая работа, какой Эдик тебе в воскресенье? Проснись да на календарь взгляни.

– Ох и ничего себе! – удивилась Янка. – Ладно, Коля, спокойного тебе дежурства.

Действительно, она совершенно забыла, что нынче воскресенье. Это означало, что в эфире будет лишь утренний повтор да итоговый выпуск новостей. Только одна съемочная группа дежурила по воскресеньям на телекомпании – на случай, если приключится что-то непредвиденное, из ряда вон выходящее. Например, взорвется нефтеперерабатывающий завод или арестуют губернатора.

С чувством выругавшись, обескураженная Яна вновь завалилась спать. Весь день она бродила по квартире как сомнамбула. Лень было даже выйти за хлебом, но все-таки пришлось – голод выгнал. К счастью, хотя бы не пришлось готовить – в принесенном от родителей пакете еды было на несколько дней. Целый вечер она тупо жевала то бутерброды, то холодную курицу, то фаршированную рыбу, усевшись перед телевизором с тарелкой на коленях и бездумно пялясь в экран. Наконец, поймав себя на том, что смотрит выступление Петросяна, Яна с досадой вырубила звук и включила музыкальный центр. Программа «Вести» под американские блюзы 30-х годов смотрелась просто изумительно. Впрочем, Янку это мало развлекло. Сидя с ногами в большом кресле, она листала какой-то детектив и временами, сама того не замечая, принималась тихо плакать – без видимой причины. По крайней мере сама она такой причины не видела, кроме дурного настроения.

Так же кисло прошло ещё несколько дней. Обычная работа без интересных тем, вечера с детективами – вот и все. Янке уже начало казаться, что именно так и пройдет вся её жизнь. Сменить работу? А что это, собственно говоря, может изменить? Если уж работа на телевидении потеряла для Яны всякий интерес, что ещё сможет её расшевелить? Уйти в газету? Спрашивается, зачем? Или того пуще – устроиться в какую-нибудь контору и сидеть там целый день, перекладывая бумажки и отбиваясь от сексуально озабоченного начальника? Вообще кошмарная перспектива…

Ольга на работе так и не появилась. Позвонила Эдику, сослалась на простуду. «Её проблемы, – пожал плечами редактор. – Если деньги не нужны, то пусть болеет на здоровье». Оклад у журналистов был невысоким, основной заработок составляли гонорары. Действительно – болей сколько хочешь, только вот не удивляйся, что в зарплату копейки получишь. Ну, и в сезон отпусков длительное отсутствие нежелательно. Но пока в отпуск никто не собирался, так что отсутствие Байковой редактора не напрягало. Не бог весть какой из Оленьки журналист, чтобы некем было её заменить.

А в четверг после обеда Эдик просительно произнес:

– Янка, тут такое дело…

– Не поеду! – тут же выпалила Яна. – И не уговаривай, не поеду!

Эдик беспомощно развел руками:

– Ну что ж такое! Ещё не знает, в чем дело, а уж сразу – не поеду! Может, я тебя хочу в командировку послать, куда-нибудь в хорошее место. На Кипр, например.

– Ты, Эдик, разве куда в хорошее место пошлешь, – вздохнула Яна. – Говорю тебе, не поеду! Можешь меня уволить, если хочешь. Но ни в какое идиотское заведение, ни на какие кретинские презентации очередной ночной забегаловки я не поеду. Всё, я домой пошла.

– У тебя, Соколова, рабочий день ненормированный – ты не забыла? – полез на рожон Эдик.

Вот этого делать ему вовсе не следовало. Разговаривать так с журналистом, да ещё с Яной Соколовой, да ещё когда она в плохом настроении, было равносильно ловле за хвост голодного крокодила. Причем голыми руками. В результате неосмотрительный Эдик получил свое по полной программе. После того как Яна тихим, монотонным голосом рассказала своему редактору всё, что о нём думает, она тем же тоном сообщила:

– Так вот, дорогой мой, ещё раз тебе повторяю – могу уволиться, если тебя что-то не устраивает. Кстати, я и без того в последнее время подумываю об увольнении.

Эдик моментально забыл обо всём, кроме последних слов Яны. Всполошившись, он подошёл к ней поближе и заглянул в глаза строптивой журналистке:

– Эй, эй, погоди-ка! Ты о чём это говоришь? Признавайся, кто тебя переманивает? ГТРК? Ты же сама прекрасно понимаешь, что плясать под чью-то дудку не сможешь, а самостоятельности там не увидишь – это же государственный канал. Или тебя «Альфа-ТВ» сманить хочет? Так у них зарплата копеечная, и генеральный – полный придурок!

Неожиданно и для расстроенного Эдика, и для себя самой Янка рассмеялась:

– Ладно, Эдик, не переживай ты так! Ни к каким конкурентам я бежать не собираюсь, так что в намерениях дезертировать с поля боя ты меня зря заподозрил. Так, просто устала я что-то да из-за программы расстроилась. Кризис жанра, одним словом.

Обрадованный редактор тут же затараторил:

– Ну, само собой! Я и сам думаю – не может Янка с родимой телекомпанией вот так взять и расстаться! Работать толком некому. А сегодня просто вообще беда какая – то. Байкова болеет. Голубев в командировке, у артамоновской дочки день рождения. И тут ещё эта чертова презентация, как назло…

Яна только рукой махнула:

– Ну и хитер ты, Эдик. Ладно, черт с тобой, поеду я на твою презентацию. Только хоть расскажи, что там такое будет. И дай мне Лукашина.

– Вот и замечательно! – обрадовался редактор. – Ты меня просто спасаешь. В общем, слушай сюда… Наши доблестные связисты-телефонисты, кстати, по-моему, твой мобильник тоже к ним подключен, празднуют появление своего миллионного абонента в нашей губернии. К этому высокоторжественному моменту они приурочили открытие нового офиса. Ну, естественно, будут речи и спичи, плакаты и лозунги, воздушные шарики и раздача слонов. Фуршет опять же. Всё как обычно. Вот только Лукашин домой отпросился… Езжай, Янка, с Незнайкой. Пусть парень приучается из дерьма конфеты делать.

– Так я и знала, – обреченно вздохнула Яна. – Ну, Незнайка так Незнайка.

Вот так она и оказалась на мероприятии, которые терпеть не могла. Ну что интересного можно рассказать и показать в таком случае? Толпу людей, одетых в дорогие костюмы, ошалевшего миллионного абонента, которому длинноногая красотка вручает коробку с дорогим мобильником и здоровенный букет? И кого, спрашивается, такое «событие» может заинтересовать? Однако работа есть работа, и Яна с Денисом добросовестно толкались в толпе, брали интервью у директора компании и юбилейного абонента… Народу было мною, и съемочной группе в таких условиях пришлось нелегко.

А вот новый офис Яне, как ни странно, понравился. Она уже привыкла видеть дорогие и довольно безвкусные помещения, принадлежащие богатым компаниям. Однако здесь всё было иначе. Явно дорого, но не вычурно и вместе с тем стильно.

После официальной части, как водится, часть присутствующих пригласили на фуршет. Яну с Денисом – тоже. Они прошли в зал неправильной формы, с неожиданными выступами и колоннами, с целыми зарослями декоративных растений. В разных углах этого помещения были накрыты столы. Яна тихонько шепнула оператору:

– Ну, Дениска, мы с тобой произвели неплохое впечатление. Стало быть, эта контора будет с «Эхом» и дальше работать.

– Откуда ты знаешь? – удивился неискушенный Денис.

– По богатому опыту. Ты видишь, на фуршет позвали далеко не всех журналистов. Если решили позвать нас – значит, планируют поддерживать с «Эхом» хорошие отношения. Эти состоятельные кроты ничего просто так не делают, ты это запомни.

– Ага, – послушно кивнул лохматой головой Незнайка. – Яна, только я не знаю, как тут что едят.

– Ничего страшного. Половина из них тоже не знает, так что не стесняйся и ни в чём себе не отказывай.

Денис оглядел стол и принялся деловито накладывать себе на тарелку что-то непонятное. Яна в это время с удовольствием попробовала нечто похожее на несколько кусков мяса и грибов на деревянной шпажке, на манер мини-шашлыка.

– Вкусно? – осведомился Незнайка.

– Ага.

Он тоже уцепил «шашлычок», откусил кусочек гриба и с ужасом уставился на шпажку.

– Что случилось? – испугалась Яна.

– Это… Ты посмотри…

– Да в чем дело-то?

– Яна, у него рожки! – в панике пробормотал Денис.

– У кого? – спокойно поинтересовалась Янка.

– У гриба!

– А ты что хотел? Это же улитка.

Денис совсем оторопел.

– То есть как улитка? Какая ещё улитка?

– Ну, обыкновенная улитка, – спокойно пожала плечами Яна. – Слизняк, если тебе так понятнее. Ты ешь, ешь. она вкусная.

Незнайка огляделся по сторонам и увидел, что окружающие с удовольствием поглощают «слизняков». Осмелев, он тоже откусил ещё кусочек и с некоторым удивлением заметил:

– А ничего… на цыплёнка немного похоже.

Он отведал ещё пару салатов, не ломая себе голову над тем, из чего именно они сделаны, съел ещё что-то, по вкусу похожее на рыбу (правда, в этом Денис уверен до конца не был). Яна в это время положила себе на тарелку фаршированный помидор с конической горкой паштета сверху. Попыталась было поддеть это сооружение вилкой, но безуспешно. После нескольких неудачных попыток она плюнула на этикет и взяла помидор руками.

– Помидор свежий или запеченный? – спросил Денис.

– Свежий.

– А что ж ты его руками-то? – начал парень подсмеиваться над коллегой. – Ай-ай-ай, как неприлично!

– Да его вилкой не ухватишь, – пожаловалась Яна. – Ладно, все равно никто не видел.

– Есть не умеешь в приличном обществе, – не прекращал язвить Незнайка. – Вот смотри, как надо!

Он ловко поддел помидорчик с блюда и аккуратно переместил его к себе на тарелку. С полным сознанием собственного превосходства он взглянул на Яну и понёс вилку с помидором ко рту.

Проклятый овощ, сорвавшись, шмякнулся на пол. А основная часть деликатесного паштета угодила прямехонько на ботинок Яны. Денис залился до ушей багровой краской, а Яна злобно прошипела:

– Что, довыпендривался? На что, по-твоему, это похоже? – Она огорченно взглянула на свой коричневый замшевый ботинок. – Полное впечатление, что мне не понравился ужин и я тут же на месте с ним рассталась. Не отходя от стола. Очень красиво, ничего не скажешь!

– Ну извини, – расстроенно пробормотал Незнайка. – Я нечаянно. Как ты думаешь, что теперь делать?

Помидор нагло краснел на блестящем темно-зеленом полу. Физиономия несчастного Дениса соперничала с ним по цвету, а Яна продолжала огорченно рассматривать свою обувь. «Похоже, придётся идти отмывать начинку, – прикидывала она. – Салфеткой это не сотрешь, только размажешь. Если бы ботинки были кожаные, тогда ещё так-сяк, но ведь угораздило же меня замшевые надеть».

Видя, что помощи от старшего товарища, то есть Янки, не дождешься, Денис решил исправлять положение самостоятельно. Воровато оглянувшись, он убедился, что его конфуз пока не привлек внимания. Быстро нагнувшись, он схватил упавший овощ. Не желая пачкать стол и не придумав ничего лучшего, положил его обратно на свою тарелку. Ещё раз покрутив головой, парень убедился, что его маневр прошёл незамеченным. Или люди вокруг были слишком воспитанными, чтобы тыкать в его сторону пальцами и хихикать. Во всяком случае, оба варианта Незнайку вполне устраивали. Однако ему показалось обидным, что так и не пришлось попробовать деликатес. И Денис осторожно положил себе ещё один фаршированный помидор.

– Тебе что, одного представления мало? – изумилась Яна. – Оваций захотелось?

– Ладно тебе, – беспечно проговорил Денис. – Ты-то попробовала, а я нет. Я тоже хочу!

Яна пожала плечами и отвернулась, прикидывая, как ей половчее проскользнуть сквозь толпу в туалет, не слишком демонстрируя состояние своей обуви. Её заинтересовал человек, стоявший спиной к ней у соседнего стола. Он, видимо, подошёл совсем недавно, потому что иначе Яна заметила бы его раньше. Теперь она попыталась понять, почему человек остановил её взгляд, но тут услышала жалобный возглас Незнайки:

– Яна! Янка!

– Господи, что еще с тобой приключилось? – недовольно осведомилась она.

Парень молча тыкал пальнем в свою тарелку. Там лежал помидор.

– Ну и в чём дело на этот раз? – не поняла Яна. – Ты что, опять едой швыряешься? Вроде на полу ничего не видно.

– Я… я, по-моему, не тот помидор съел, – с ужасом пролепетал Денис. – Я перепугал и нечаянно cъел тот, который с полу подобрал. Что мне теперь делать?

Яна моментально ответила, давясь cмехом и стараясь сохранить серьезное выражение лица:

– Ну, раз уж ты съел помидор с пола, и полагаю, что теперь тебе осталось только слизать фарш с моих ботинок!

Денис растерянно уставился на неё. А человек, стоявший у соседнего стола, оглянулся и расхохотался. Тут уже остолбенела Яна.

– Макс!

– Янка!

Они буквально кинулись друг к другу.

– Макс, а ты-то как здесь оказался?

– Обижаете, девушка! Я как-никак дизайнер. Творец, можно сказать, всего этого безобразия. То есть по моему проекту создан весь интерьер. А уж к строительству самого здания я не причастен.

– Ну почему же безобразия? По-моему, очень приятный офис получился.

– Спасибо на добром слове, – шутливо поклонился Максим. – А ты тут как?

– А я тут на работе.

– Понятно… Что пить будем? Вино какой страны вы предпочитаете в это время дня?

– Цитатами бросаться изволите?

– Ну надо же попытаться хоть при второй встрече произвести на тебя впечатление, раз уж при первой не получилось.

Разговор получался каким-то напряженным, и встреча была совсем не такой, какую представляла себе Яна. В тоне Максима проскальзывала плохо скрытая язвительность, и Янка невольно отвечала тем же. Поймав себя на том, что начинает разражаться, она одернула себя и постаралась улыбнуться.

– А почему ты считаешь, что не произвел впечатления?

Улыбка получилась не слишком убедительной, Яна и сама это почувствовала. Максим улыбнулся в ответ еще более приветливо и фальшиво, произнеся приторным голосом:

– Ну, ты с такими людьми общаешься… А я что? Так, никто и звать меня никак. Странно даже, что ты помнишь до сих пор, как меня зовут, да и вообще узнала. Я, честно говоря, тебе вчера звонил. Но ты меня признать не пожелала.

– Не говори глупостей, – устало ответила Яна.

Она как-то сразу сникла, осунулась и казалась теперь Максиму совсем маленькой и несчастной. Неожиданно для себя он подумал, что готов сделать всё, что угодно, только бы эта странная, взбалмошная, непредсказуемая девчонка улыбнулась и перестала походить на замерзшего воробья.

– Слушай, Яна, ты ведь работу здесь закончила? – как ни в чем не бывало поинтересовался Макс.

– Да, а что?

– Ну, тогда пошли.

– Куда ещё? Не пойду я никуда, я домой хочу. Отстань, пожалуйста.

Но Максим не собирался от неё отставать:

– Давай собирайся, пойдем.

– Ну как ты не понимаешь, что я устала, я хочу отдохнуть.

– А я тебе и не предлагаю принять участие в марафонском забеге или пойти в шумный кабак. Давай-давай, отпускай свою команду и пойдем. Вернее, поедем, потому что я сегодня на машине.

Яна снизу вверх взглянула на высокого Макса, и её усталость и раздражение куда-то подевались. Не то чтобы ей вот так сразу захотелось идти с ним на край света… В общем-то ничего особенного в этом Максе не было. Парень как парень. Ну, довольно симпатичный, но ведь не бог весть какой красавец. Не дурак, не зануда – но ведь не такие уж это редкие достоинства. Тогда почему она не пошлёт его подальше, как и намеревалась сделать после этого идиотского разговора? И какого черта она так долго искала его телефон?