Текст книги "Случайный знакомый. Другая страна"
Автор книги: Юлия Усова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Глава 5
– Да не хочу я туда один тащиться! – не слишком упорно ныл Макс, сидя за столом вместе с матерью и ее подругой.
– Что значит «тащиться»? – возмущенно уточнила Наталья Васильевна. – Ему, видите ли, предлагают пойти на отличный гастрольный спектакль, в город приезжают лучшие актеры театра Табакова, билетов не достать ни за какие деньги… ну, только за очень большие… А он говорит – «тащиться»! Учти, Максим, в семье Нестеровых некультурных людей никогда не было и, надеюсь, не будет!
Максим неторопливо отрезал кусочек мяса, сунул в рот и лишь после того, как съел и его, и ломтик помидора, и еще кусок мяса, упрямо ответил:
– Мамуля, я же не то имел в виду! Просто как-то глупо идти в театр одному. Не такой уж я заядлый театрал. В конце концов, раз уж ты не можешь, то пусть Людмила Петровна пойдет с каким-нибудь кавалером.
– С «какими-нибудь» кавалерами пусть твои ровесницы встречаются, – моментально отреагировала гостья. – А в моем возрасте, Максим, пора уже более тщательно выбирать знакомства.
Мать тут же подхватила:
– Глупо не в театр ходить, а по ночам за компьютером сидеть! Глаза уже красные, как у кролика-альбиноса! И мозги тоже скоро станут как у кролика, если будешь только на кнопки тыкать. Скоро уже забудешь, как люди живут без этих компьютеров. Короче говоря, берешь два наших билета и идешь вечером на спектакль. Второй билет можешь отдать кому хочешь. В конце концов, девушку пригласи.
– Нет у меня никакой девушки! – огрызнулся Макс, начиная терять терпение.
– Вот-вот! Именно это меня и беспокоит! – заявила Наталья Васильевна, сокрушенно качая головой и многозначительно глядя при этом почему-то не на сына, а на подругу. – Ты представляешь, Любаша, парню двадцать восемь лет, а он не только не женат, но и девушки у него нет!
Тут Макс окончательно вышел из себя:
– Мама, черт возьми, ты так говоришь, как будто я кастрат или гей! Уверяю тебя, мальчиками я нисколько не интересуюсь и вряд ли свое мнение по этому поводу когда-нибудь изменю. Кстати, ты прекрасно знаешь, что месяц назад я расстался с Катериной и хочу хоть немного спокойной жизни. У меня есть любимая мама, есть работа – тоже, между прочим, любимая. У меня, в конце концов, все совершенно благополучно. И если у меня на данный момент нет рядом никого, кто постоянно чего-то требовал бы от меня и портил бы настроение, то не надо, мамуля, пытаться исполнять эту роль! Отдохнуть я хочу от баб, неужели непонятно?!
Максим раздраженно отодвинул стул и налил себе чаю. Потом, вновь усевшись за стол, он принялся сосредоточенно мешать свой чай. За столом воцарилось молчание, слышен был лишь звон ложки о чашку. Первой не выдержала Наталья Васильевна:
– Максим, ты прекрасно знаешь, что так звенеть ложкой просто неприлично.
Сын даже не поднял глаз от чашки. Но Наталья Васильевна сдаваться не собиралась. Она спокойно продолжила:
– Ты, конечно, можешь не прислушиваться к моим словам, это дело твое. Но вот пить этот чай я тебе не советую.
– Это еще почему? – недоверчиво поинтересовался Макс и поднес чашку к губам.
– Он соленый. Ты туда положил соль, а не сахар.
– Тьфу! – Макс то ли не поверил, то ли не успел осмыслить слова матери и, несмотря на предупреждение, отхлебнул горячей горько-соленой жидкости.
Вскочив, он кинулся к раковине и выплеснул туда содержимое своей чашки. Потом как ужаленный метнулся в ванную. Когда Максим вернулся в кухню, обе дамы невозмутимо попивали чаек со сладкими булочками.
– Хочешь булочку, Максим? С изюмом, только сегодня испекла, – как ни в чем не бывало предложила сыну Наталья Васильевна.
Не притрагиваясь к предложенной плюшке, Макс крайне непоследовательно ответил:
– Ладно, черт с ним, с твоим спектаклем. Пойду. Только ты, мать, меня завтра блинчиками кормить будешь. С вареньем. – И, подумав, добавил: – С клубничным.
– Вымогатель! Мало того, что ему билеты на отличный спектакль отдали, так он теперь еще и взятку требует. Ладно, горе мое, будут тебе блинчики. Билеты на зеркале, начало в семь. И чтобы тебя десять минут седьмого тут уже не было! А то начнешь потом говорить, что опоздал и поэтому в зал не пошел.
– Хорошо, – буркнул Макс.
– Да, и оденься прилично! – дала последнее указание мать. – А то с тебя станет потащиться в драных джинсах! Надень серые брюки и твидовый пиджак.
Максим скривился, но не стал доказывать, что он вполне способен сообразить, в чем следует идти на работу, в гости, в театр или ехать на пикник. Знал, что это совершенно бесполезно, и, кроме того, за неумеренное упрямство можно и остаться без блинчиков.
Без десяти семь он уже подходил к зданию драматического театра, двигаясь в толпе таких же, как он сам, счастливых обладателей билетов. Максим был один. До вечера он успел обзвонить всех своих приятелей, но так и не смог найти себе спутника. По несчастливому стечению обстоятельств кого-то не было дома, у других именно на этот вечер были назначены какие-то неотложные дела, третьи не хотели идти без своих подружек. А звонить девушкам он не хотел. Устал он в последнее время от девушек.
Предыдущая его пассия по имени Катя, несмотря на свою внешность тургеневской барышни, умудрилась немало попить у Макса кровушки. Катерина вообще вся состояла из сплошных противоречий. Будучи студенткой-филологом, она даже в записке «Буду вечером» умудрялась насажать ошибок. Родители Катюши, по ее словам, были людьми более чем состоятельными. Однако она с восторгом засматривалась на любую ерунду в витринах и умоляюще поскуливала: «Максик, купи, а?» Макс покупал. А куда деваться-то? Катя была девушкой красивой, с роскошными светло-русыми волосами до пояса, огромными фиалковыми глазами и нежной кожей. Ну как отказать такому совершенному созданию? Старательно высчитывая количество калорий в стакане кока-колы (она пила только диетическую), Катя в гостях у Максима с горящими глазами поглощала в немереном количестве пироги и плюшки, изготовленные хлебосольной Натальей Васильевной. Максим был очарован трогательной красотой юной барышни и противоречий как-то не замечал. Ну а потом нечаянно выяснилось, что никаких состоятельных родителей у Катеньки нет и в помине, а имеется в наличии лишь мамаша-алкоголичка да братец-даун. Да и студенткой Катюша была в общем-то чисто условно. В смысле, жила на птичьих правах у какой-то подружки в университетской общаге.
Максу по большому счету плевать было на Катино образование и уж тем более на отсутствие богатеньких мамы с папой. Он жениться пока не собирался, а если бы и собрался в конце концов, то ни на какое приданое не рассчитывал. Максим Нестеров сам прилично зарабатывал и ценил независимость. Но Катино бездарное вранье вывело парня из себя, и он с ней расстался. Нельзя, правда, сказать, что расставание было мирным – истерики, слезы, сопли и вопли обиженной девушки преследовали Макса в течение месяца.
Однако сейчас Максим немного пожалел о том, что был один. Вокруг него больше не было таких одиночек – все больше парочки, немного реже компании по три-четыре человека. А вдоль аллеи, ведущей к ярко освещенному фигурными фонарями высокому мраморному крыльцу, выстроились те страждущие, кому не удалось вовремя купить относительно доступный по цене билет (дорогие можно было приобрести в кассе хоть сейчас). Максим понятия не имел, сколько стоят его собственные билеты, но, судя по номеру места и ряда, дешевыми они не были. Впрочем, при мысли о том, что можно продать этот красивый бумажный прямоугольник, его передергивало. Он не представлял себе, как это – предлагать кому-то билет и просить за него деньги. Может, просто выбросить?
Неожиданно проблему решила благообразная пожилая дама со старательно уложенными в прическу седыми волосами, отливавшими в свете фонарей голубоватым оттенком.
Потянув парня за рукав, она умоляюще воскликнула:
– Молодой человек, у вас нет лишнего билетика?!
– Есть, – обрадовался Максим и протянул даме второй билет.
Она схватила его и уже полезла было в кошелек, но вдруг с печальным вздохом протянула вожделенную бумажку назад:
– Нет, это очень дорогие места, у меня нет столько денег…
– Возьмите-возьмите, – всучил ей Макс злополучный билет. – Он у меня лишний, возьмите просто так.
Дама все же успела сунуть ему в ладонь несколько купюр, которые Максим, не глядя, сунул в карман. Гнаться за теткой и пытаться вернуть ей деньги показалось ему уж вовсе неприличным и нелепым. Отделавшись от лишнего билета, он направился вслед за людским потоком.
Спектакль ему понравился. Во время первого акта Макс не отрываясь смотрел на сцену, совершенно не обращая внимания на своих соседей. Впрочем, осчастливленная им пожилая дама не слишком мешала – она лишь периодически ахала и шумно вздыхала. В театре Макс не был давным-давно. To у Катерины, его бывшей пассии, не было времени (а без нее он на такие мероприятия не ходил), то у него самого возникали какие-нибудь дела. Сейчас он с удовольствием окунулся в атмосферу театрального зала, не меняющуюся, наверное, со времен премьер Островского и Чехова. Краем уха прислушивался к тихому неясному гулу, вдыхал запах старого бархата, смешанный с легким запахом пыли. Немного мешал лишь периодически мелькающий перед глазами телеоператор.
В антракте Максиму не хотелось вставать с кресла, но его место было крайним во втором ряду. Народ отправился поразмять ноги и поделиться впечатлением в фойе и на крыльце театра, и волей-неволей пришлось встать, чтобы дать дорогу. Ну а раз уж встал, то и вышел на улицу подышать воздухом. И немного не рассчитал: когда вернулся в зрительный зал, там уже медленно гас свет. Дойдя до второго ряда, Макс с удивлением обнаружил, что на его месте преспокойно расположилась какая-то девушка. Поначалу ему показалось, что это девчонка лет шестнадцати. Он пригнулся к ее лицу, чтобы высказать свое неудовольствие, не мешая соседям, и понял, что наглая девица – молодая, но вполне взрослая особа. Он замялся, не зная, как согнать ее, и неловко шепнул:
– Эй! Послушайте! Вы не на своем месте сидите!
Девица даже не повернула головы. Тогда Макс повторил попытку, на этот раз уже более настойчиво. Он тронул девушку за плечо:
– Послушайте, это мое место!
Тряхнув короткими темными волосами, девушка улыбнулась настойчивому незнакомцу и, бесцеремонно притянув его поближе, тихонько сказала:
– Сядьте пока куда-нибудь еще, а? Мне иначе оператора моего не видно, а он у меня неопытный, не знает, что надо снимать, а что нет. Наснимает фигню полную!
Девушка была симпатичная, а Максиму в общем-то не было особой разницы, где сидеть. Но ему стало обидно, что эта девица принимает его за сопливого пацана, которым легко крутить, как ей захочется. Он строптиво ответил:
– С какой это стати?
– Ну пожалуйста, – придвинулась девушка еще ближе, и Макс ощутил тепло ее щеки. – Я же на работе, а не просто развлекаюсь. Помоги, а?
– Это ваши проблемы, – еще более неприязненно шепнул Максим, чувствуя, что готов сдаться.
– Слушай, ну что ты такой упрямый? Ну ладно, давай тогда вместе сидеть. Тут кресла широкие, мы вдвоем спокойно уместимся.
Макс мысленно уже принял это весьма пикантное предложение, но все же оценивающе осмотрел и кресло, и девушку. Сам он был высоким, но довольно худым, незнакомка – и вовсе миниатюрной, кресло – крайним в ряду, стало быть, мешать они никому не будут. Почему бы и нет? Если уж очень неудобно будет, можно и пересесть. Девица очень даже ничего, да еще, по всей видимости, на телевидении работает – почему бы не оказать услугу? Она, конечно, нахалка редкостная, но с ней ведь не детей крестить. В конце концов, это знакомство его ни к чему не обязывает, и продолжать его дольше сегодняшнего вечера он не собирается.
Он молча уселся на краешек сиденья. Девушка с готовностью подвинулась, чтобы законному хозяину места было удобнее. Макс, пользуясь ситуацией, небрежно закинул руку на спинку кресла, полуобняв незнакомку. Оказалось, что сидеть так не только довольно удобно, но и весьма приятно. Короткие волосы девушки изредка щекотали его подбородок и слегка пахли какими-то свежими, чуть горьковатыми духами. Правда, время от времени девица ерзала, подавая непонятные сигналы своему оператору, но Максиму это не мешало. Теперь происходящее на сцене интересовало его куда меньше, чем во время первого акта.
Спектакль закончился. Зрители встали, провожая аплодисментами столичных знаменитостей. Девушка тоже вскочила, но вовсе не для того, чтобы захлопать. Она успела бросить Максиму на ходу:
– Ну, пока. Спасибо!
– Вот так сразу? – Он притворился безумно расстроенным, хотя по большому счету предпочел бы спокойно отправиться домой.
– Ну, могу вас пригласить с нами, если хотите.
Макс двинулся за ней, не успев даже сообразить, куда именно его приглашают. А девица подлетела к оператору, тот подхватил камеру на штативе, и оба они галопом понеслись куда-то. Макс едва поспевал за ними, натыкаясь на бегу на людей и бормоча невнятные извинения. Догнав наконец незнакомку, он на бегу поинтересовался:
– А куда мы?
– Увидишь, – бросила она и завернула в коридор, где висела табличка «Посторонним вход воспрещен». Она уверенно вошла туда и сразу же ухватила за рукав могучую тетку в ярко-синем костюме строгого покроя и с высокой прической:
– Фаина Яковлевна, миленькая, вы не забыли, о чем мы договаривались?
– Боюсь, ничего не получится, – покачала головой монументальная дама.
– Мы же договорились! – воскликнула девушка.
– Он устал. Вряд ли согласится.
– А я попробую!
– Ну хорошо, – неохотно согласилась Фаина Яковлевна. – А это кто с вами?
– Стажер, – коротко пояснила девушка, и Максим сообразил, что стажер – это он сам. У него хватило ума не опровергать это утверждение, поскольку уж очень хотелось посмотреть, что будет дальше. Похоже, что с окончанием спектакля для него самого действие далеко не заканчивалось.
Журналистка (не догадаться о ее профессии мог бы лишь полный дебил), постучавшись в дверь и услышав невразумительный ответ, вошла внутрь. Оператор с камерой и Максим ввалились следом за ней. Девушка бойко затараторила что-то развалившемуся в кресле молодому парню с усталым лицом, на котором видны были следы грима. Макс не сразу сообразил, кто это, а потом ахнул про себя. Это оказался молодой и уже очень известный актер, который играл главную роль в сегодняшнем спектакле! Максим и вправду не был заядлым театралом, но собственными глазами увидеть вблизи такую знаменитость – это, конечно, событие.
Актер кивнул шустрой журналистке, и она моментально махнула рукой своему оператору. Как заметил Максим, это был совсем мальчишка. Однако несмотря на юный возраст, у парня кое-какой опыт уже имелся – это было видно по его уверенным движениям, когда он устанавливал камеру и подключал микрофон.
Журналистка уселась в кресло напротив актера, оператор замер возле камеры, и Максим вдруг почувствовал себя лишним, неуклюжим и бестолковым среди этих трех профессионалов. Ему захотелось уйти, но это выглядело бы совсем глупо. Немного помявшись, он тихонько присел на стул возле дверей и постарался сделать как можно более умное лицо.
Вслушиваясь в диалог незнакомки с актером, Макс поразился тому, как умело журналистка задает вопросы. Беседа казалась совершенно непринужденной, как будто в комнате не было включенной камеры, однако на самом деле девушка умело направляла разговор в нужное ей русло. Минут через десять она поблагодарила своего собеседника и попросила:
– Можно вас еще на минутку задержать? Несколько кадров еще сделать.
– Да, конечно, – не стала капризничать знаменитость.
Незнакомка неожиданно махнула рукой Максиму – иди, мол, сюда. Втроем они разместились на небольшом диванчике, причем девица и актер продолжали непринужденно болтать, а Макс сидел дурак дураком.
На улицу выходили через служебный вход, и Максим поначалу даже не понял, где это они очутились. Какой-то каменный мешок, с трех сторон которого высились кирпичные стены, а с четвертой – бетонный забор.
– Это куда же мы попали? – пробормотал он себе под нос, не ожидая ответа.
Но девушка моментально откликнулась:
– Это двор театра. Вон в углу забора калитка, только выход не на Никольскую, где центральная аллея, а на Садовую. Там наша машина должна стоять. Пошли?
Она легкой походкой двинулась к калитке, оператор и Макс – за ней. Только выйдя наружу, Максим более точно сориентировался. Они попали в сквер на Садовой, граничащий с театром.
– Незнайка, сгоняй поищи машину, – попросила девушка, устало присаживаясь на скамью. – Что-то у меня никаких сил уже нет.
Парень осторожно опустит на скамью камеру в чехле, пристроил рядом сложенный штатив и исчез на темной улице.
– Присаживайтесь, покурим, – предложила девица. – Или вы не курите?
– Курю, – выдавил из себя Макс, несколько ошеломленный событиями сегодняшнего вечера.
– Вас как зовут? Максим? А меня – Яна, решила наконец представиться журналистка. – Спасибо вам, что с места не согнали в театре. А то Незнайка у меня неопытный, ему надо меня все время видеть.
– Да ладно, ерунда, – смущенно отмахнулся Макс. – А вы с какого канала?
– «Эхо», – коротко пояснила Яна. – Смотрите такой?
– Смотрю иногда… Правда, я телевизор не так уж часто включаю.
– А чем же вы дома занимаетесь?
– Да вообще-то я компьютер предпочитаю…
– И как, в игрушки играете или чем посерьезней занимаетесь?
Максим обстоятельно пояснил ей, что он не только играет в игрушки, хотя, конечно, и ими не брезгует. В принципе он вполне квалифицированный хакер, хоть и непрофессиональный. А вообще-то он когда-то собирался стать программистом, всерьез изучал компьютерные премудрости и умеет гораздо больше, чем взлом игрушек.
– Серьезно? – почему-то обрадовалась журналистка. Она даже привскочила с места и взмахнула рукой так, что огонек её сигареты описал в тёмном воздухе большую дугу.
– Конечно, серьезно, – немного недовольно подтвердил Максим. – Зачем мне врать?
– Слушайте, а вы не можете мне с компьютером помочь немного? У меня на студии проблемы кое-какие, как раз по вашей специальности. Поможешь, а?
Эта девчонка постоянно переходила то на ты, то на вы, путая этим Макса. Он не знал, как к ней обращаться.
– Не вопрос. Если смогу, конечно, – согласился парень. – Вам когда это надо?
Ответ его обескуражил.
– А сейчас можете?
– Что, прямо сейчас? – изумился Макс. – Что, это так срочно?
– Максим, мне очень нужно. Кроме того, днем на студии ни к одному компьютеру не подойдешь, люди работают, а сейчас очень даже удобно. Максим, миленький, ну пожалуйста? Для меня это очень-очень важно!
Да уж. уговаривать эта девица умела очень даже хорошо. И в голосе чуть ли не слезы слышались, и в глаза она ему заглядывала снизу вверх, как ребенок. И вот ведь тонкая штучка – умудрилась не переиграть, деточку обиженную не изображала, в голосе эдакая манящая хрипотца появилась… Впрочем, Макс согласился довольно охотно. Он все ещё был немного обижен на мать за то, что она выперла его из дома, не спросив о его собственных предпочтениях. В конце концов, имеет он право провести вечер по собственному усмотрению! Большой уже мальчик. Правда, было уже довольно поздно, а возня с компьютером могла затянуться надолго… Завтра на работу, вставать рано…
«Большой мальчик» хлопнул себя по одному карману, по другому. Ага, не забыл все-таки! У Максима была дурацкая привычка оставлять мобильник где попало. Хорошо ещё если он забывал его дома или на работе, а то ведь уже посеял один и чудом не потерял и второй.
– Ладно, поехали. Только домой позвоню.
– Что, жена беспокойная?
– Я с мамой живу. А мамы – они все, по-моему, беспокойные. Погоди, сейчас позвоню, и поедем.
Макс набрал свой домашний номер и после серии длинных гудков дал отбой. Трубку брать никто не собирался. Попробовал еще раз с тем же успехом. Похоже было, что маман с подружкой отправились на вечернюю прогулку. Тогда, разозлившись, он сообщил автоответчику, что вернется поздно, и повернулся к Яне:
– Ну что, поехали?
– Ага. Вон и Незнайка с той стороны улицы рукой машет. Значит, Петрович машину там поставил. Пошли!
Втроем они подошли к машине. Яна уселась в машину, а оператор сунул на заднее сиденье камеру и штатив и попросил журналистку:
– Янка, можно, я на студию не поеду? Мне тут до дома два шага, ну что я потом буду автобуса еще час ждать?
– Да иди, конечно, Денис. Я аккумуляторы на подзарядку сама поставлю, не беспокойся.
Оператор помахал на прощание рукой и ушел, а Яна небрежно пригласила своего спутника:
– Ну что, поехали?
Пожилой водитель покосился на незнакомого пассажира, но спрашивать ни о чем не стал. До здания телекомпании доехали довольно быстро, Максим добровольно взвалил на себя ношу Дениса, а охраннику Яна лишь сказала:
– Это ко мне.
Она провела его в отдел новостей, где уже никого не было, включила чайник и поинтересовалась:
– Вы что будете – чай или кофе?
– Все равно.
– А если я вас какой-нибудь бурдой угощу?
– Тогда я вежливо поблагодарю, но пить не стану. Я вообще деликатный и воспитанный, но очень разборчивый.
– Ну, тогда будем пить хороший кофе. Только курить тут нельзя, – пожаловалась Яна. – А, ладно, сейчас кондишен включу. Сегодня Лешка дежурит, охранник, он не вредный и за курение мне не вломит. Берите чашку, садитесь сюда, чтоб дым вытягивало. Вот, пожалуйста!
Она протянула Максу пачку «Мальборо», но он покачал головой:
– Нет, я только свои курю.
Яна внимательно посмотрела, что за сигареты достанет её новый знакомый, и с легкой насмешкой произнесла:
– Ого, «Джон Плейерс»! Да вы, батенька, пижон. Нет чтобы попросту, обязательно вам что-нибудь нестандартное подавай!
Макс рассмеялся:
– Да ладно! Я просто сначала у отца сигареты таскал потихоньку, вот и привык к этим. Отец у меня моряком был, из-за границы привозил всякие такие необычные штуки.
Яна уселась на стул и подобрала под себя одну ногу. Сделав глоток кофе, она вновь начала расспросы:
– Ну, то, что вы хакер-любитель, я уже поняла. А в чем вы профессионал?
Глядя на эту худенькую темноволосую девушку с живым, подвижным лицом, Максим почему-то ужасно захотел придумать себе какую-нибудь романтическую и героическую профессию. Что-нибудь вроде лётчика-испытателя, капитана дальнего плавания или горного спасателя. В общем, эдакий суровый герой с мужественным обостренным лицом и душой нежной, как незабудка. Но здравый смысл взял верх над дурацким мальчишеским стремлением прихвастнуть. Он решил не врать, чтобы потом не попасться. Да и, в конце концов, не всё ли ему равно, что подумает о нём самом и о его работе эта полузнакомая девица? В результате Макс честно ответил:
– Дизайнер.
– Да ну? – почему-то изумилась Яна. – А я думала, что дизайнеры все такие… ну, такого богемного, что ли, вида.
Максим только рукой махнул:
– Да Господь с вами. Яна, нет в моей работе ничего эдакого богемного. Сижу по большей части за компьютером и рисую всякие штуки, красивые и не очень.
– А зачем рисовать не очень красивые вещи, если вы сами понимаете, что они некрасивые? – тут же последовал вопрос.
Пожав плечами, Максим попытался объяснить любопытной собеседнице:
– Просто-напросто дело в том, что я занимаюсь разработкой интерьеров. Ну а клиенты в нашей фирме попадаются как неглупые, так и неумные. И бывает, такому идиоту в голову втемяшится, что синий потолок с крупными ярко-красными розочками – это безумно красиво и вообще верх совершенства. И начинает давать указания, чтоб всё было как на той открытке, что он подарил жене в прошлом году на Восьмое марта. Или как у дружбана в его новой хате. А в остальном – работа как работа, мне нравится…
Яна допила свой кофе, помолчала немного, ероша пальцами свои короткие волосы, и предложила:
– Ну что, займемся делом?
– Да вы хоть расскажите толком, что от меня требуется. Может, вы зря на меня свой кофе переводите и я вам помочь ничем не смогу?
Слегка запинаясь, Яна принялась объяснять:
– Ну, мне нужно… В общем, мне нужно узнать, с какого компьютера залезли в другой и файл стерли. Это реально?
«Интересно, почему она так волнуется? Только что щебетала, как воробей на ветке, а теперь вдруг как подменили», – подумал Макс и сокрушенно вздохнул:
– Честно говоря, вряд ли. Можно, конечно, попробовать… Послушайте, у вас тут, насколько я понял, сеть общая, все машины объединяет?
– Вроде да, – неуверенно ответила Яна.
– «Вроде» меня не устраивает. Ну ладно, скажите – именно тот компьютер, на котором был ваш файл, в сеть входит?
– Да!
– Угу… Так, а пароль на всех машинах разный? Так-так, а пароль входа на сервер вы не знаете?
Яна задумалась, покусывая кончик карандаша, который она машинально схватила со стола во время разговора. Она даже зажмурилась, добросовестно стараясь как можно точнее ответить на вопросы Максима. Через несколько секунд она открыла глаза и радостно доложила:
– Нет! На них вообще пароля нет, кроме одного-единственного компьютера! Кстати, это именно тот, с которого файл стерли. Монтажный… И ещё сервер, конечно.
Макс солидно откашлялся и укоризненно взглянул на девушку:
– Ну что ж вы сразу-то не сказали? Теперь подумайте, кто ещё этот пароль знает?
Яна даже думать не стала, ответила сразу:
– Никто, кроме человека, который за ним работает. Это я знаю совершенно точно. Пароль этот даже системный администратор не знает.
– Ага, ага… – бормотал Макс. – Уже теплее… Правда, хорошему хакеру влезть без пароля не так уж и сложно… Ладно, за какой машиной я могу поработать? Кстати, на ночь вы их выключаете?
– Как правило, нет. Мониторы только отключаем, и все. Тут всё равно «бесперсбойка» стоит. Садитесь за мой стол.
Максим не заставил себя долго упрашивать. Устроившись за рабочим столом Яны, он сосредоточенно забегал пальцами по клавиатуре её компьютера, который то мирно гудел, то возмущенно попискивал. Так прошло полчаса, затем час, Яна пару раз предлагала кофе своему случайному помощнику, но тот лишь отмахивался, не поворачивая головы от монитора. Через некоторое время Максим повернулся к девушке:
– УФ, устал. Надо перерыв сделать минут на десять, а то я совсем соображать перестану. Давайте и правда еще кофе попьем.
Они вновь уселись под кондиционером. Яна не выдержала и полюбопытствовала:
– Ну что? Совсем безнадежно?
– Не совсем, – хитро ухмыльнулся Макс.
– Да вы что?? Нашли что-нибудь?
– Ладно, сейчас проверю, а потом уже и кофе пить будем.
Он возился еще минут пятнадцать, а затем с торжествующим видом заявил.
– Есть! Вот оно! Я решил проверить все компьютеры в сети. Тот, где был ваш файл, под паролем значит, просто так в него не войти. Стало быть, с какой-то машины пароль «ломали». Сделать-то это сделали, а вот кое-какие следы этого взлома удалить забыли. Или просто не подумал и об одной хитрой вещи, которая позволяет их обнаружить. В общем, сделано всё с машины, которая в вашей сети значится под именем «ОК». Это вам о чем-то говорит?
Яна отвернулась, прикусив губу. Это говорило ей о многом. Говорило о том, что все действительно кончено. Что полгода её жизни нужно стереть, как стерли её программу из памяти компьютера.
«ОК» означало «Олег Кудасов». Но зачем Олегу было стирать ее смонтированную программу? Да и кассету взять ему было бы слишком сложно, ведь в отделе новостей постоянно полным-полно народу. Он не мог просто так зайти сюда и приняться рыться на Янкином столе. Значит, Ольга… Ну конечно, эта парочка действовала вместе! Вот только зачем? Неужели просто ради того, чтобы сделать ей гадость? Но зачем это нужно Олегу? Впрочем, ему-то это как раз могло быть и не нужно, просто Оленька его попросила, и он не смог отказать своей новой подружке. Значит, Олег… А ведь она так доверяла ему, дура непроходимая! Ну надо же так ошибаться в человеке…
Яна уткнулась лицом в ладони, опустив голову на стол. Она не хотела ничего видеть и слышать. Но перед её закрытыми глазами неотвязно маячило серьезное лицо Олега. Она почувствовала, как из-под ресниц по щеке поползло что-то теплое и мокрое. «Это я что, плачу из-за такой сволочи?» – удивилась она и тут же почувствовала, как чья-то рука неуверенно гладит её по голове. Затем она услышала негромкий чужой баритон:
– Послушай, не плачь… Я, наверное, куда-то не туда полез. Ну извини! Только не плачь…
Яна и не заметила, что тихонько всхлипывает, и совершенно забыла про этого парня. Она провела ладонью по лицу. Щеки были совершенно мокрыми, а ей казалось, что она почти не плакала. Не поворачиваясь к Максиму, она достала из кармана платок, вытерла слезы и лишь тогда подняла голову:
– Не обращай внимания… Ты-то в чём виноват? Просто подставил меня один человек, на которого мне никак думать не хотелось, вот и все. Кстати, раз уж мы перешли на ты… Да и вообще, мне кажется, было бы сейчас кстати…
Не договорив, девушка наклонилась и сунула руку в нижний ящик своего стола. Пошарив там немного, она достала начатую бутылку виски. Вопросительно взглянув на Макса, она неуверенно предложила:
– Выпьешь со мной? А то мне что-то не по себе…
Максим на секунду задумался. Он вовсе не собирался никуда идти после спектакля с этой взбалмошной особой, однако все же притащился к ней на работу, выполняет ее идиотские просьбы, да ещё и утешает эту истеричку. Где это видано, чтобы человек начинал рыдать, получив сведения о компьютере!
А теперь она ещё и предлагает пить с ней виски – среди ночи, на телекомпании, ни с того ни с сего… Зачем он вообще с ней пошел? Шляется ночью невесть где, мать беспокоится.
В ответ на эту мысль раздался звонок мобильного телефона.
– Это твой или мой? – спросила Яна. – По-моему, у нас звонки одинаковые.
Вместо ответа Макс вытащил телефон из кармана.
– Я слушаю, – негромко произнес он.
– Ничего себе! – раздался в трубке возмущенный голос матери. – Спасибо, конечно, что ты хотя бы слушаешь! Ты где? Куда ты запропастился? Что, спектакль такой длинный или ты труппу в Москву решил проводить?
Эта нотация возмутила Макса.
– Вообще-то они уезжают завтра. И это не моя была идея в театр идти.
– Ты домой-то собираешься? – смягчилась Наталья Васильевна.
– Собираюсь. Скоро буду.
– А где ваша светлость изволит пребывать в данный момент? – не отставала мать.
– Дома расскажу. Может быть, – сухо ответил сыночек и дал отбой.
Яна тем временем достала невесть откуда невысокие стаканы и вновь спросила Макса:
– Ну так как? Составишь компанию?
Теперь он злился на маман. Выперла его в театр, трубку не снимает, а теперь, видите ли, спохватилась – куда же это ее сынуля подевался? И он небрежно ответил Яне, мотнув головой в сторону стаканов:
– А почему бы и нет? Только по чуть-чуть.
Через полчаса Макс засобирался домой. Яна поинтересовалась:
– А ты где живешь?
Оказалось, что им по пути и вообще живут они неподалеку друг от друга. Естественно, добираться до дому они решили вместе. Городской транспорт уже не ходил, и Максим собрался было ловить такси, что на совершенно пустынной улице было делом весьма проблематичным. Минут через пять возле них притормозила беленькая «маршрутка».
