Текст книги "Случайный знакомый. Другая страна"

Автор книги: Юлия Усова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Так ты не хочешь ехать с ним? – без особого интереса спросила Татьяна.

– Не хочу. Но я поеду, я ему покажу, почем фунт изюма!

– Ларка, а может, тебе стоит остаться? А Сергей пусть едет один. Поставь ему такое условие – может, он передумает.

– Нет, не передумает, он упертый. Все мужики сволочи. Смотри, Танька, и Туров твой такой же. Наиграется и бросит. – Лариске явно не хотелось страдать в одиночестве.

– Тебя пока ни кто не бросал. А с Вовкой у меня будет так, как я захочу. Ясно?

– Ясно-ясно. И всё равно он сволочь. Один раз тебя бросил, бросит и опять. Вот увидишь.

– Не твоя забота, – отрезала Татьяна, но с подружкой ссориться не захотела. – Ларка, ты сейчас злая на весь мир. Пойди домой, поспи, и все пройдет. Или у меня оставайся. Успокоишься, и всё будет хорошо. Всё образуется. Станешь ты генеральшей и будешь жить припеваючи.

– Нет. Таня, генеральшей я не буду. А вот Крутову такой салют устрою – будет ему День Победы. И ты бросай своего малохольного Вовчика, иначе потом пожалеешь.

Повыв ещё немного, Лариска ушла, основательно испортив Татьяне и так не лучшее из-за жары настроение. Нет, Ларка не права – рассуждала Татьяна. Это у неё, дуры бестолковой, всегда всё кувырком. Сошлись, развелись, поеду, не поеду. У неё всё будет по-другому. Она знает, что делает. У неё всё спланировано. Она давно знает, как они с Туровым будут жить. «Татьяна Турова» – лучше звучит, чем «Стеблова». Скоро Вовка женится на ней, будет работать, а она – доучиваться. Окончит ординатуру и пойдет работать, а его заставит поступить в аспирантуру, хотя бы в заочную, а потом пойти преподавать. Получит кандидатскую степень, станет доцентом. А там и она тоже за ним подтянется, не всю же жизнь сидеть в районной поликлинике и лечить кого попало. Кандидат наук Турова Татьяна Михайловна!

Будущий муж и доцент Владимир Туров сидел в это жаркое утро на берегу реки возле подмытого дерева, наполовину свалившегося в воду. Ему было ещё хуже, чем Таньке, хотя и находился он не в душной городской квартире. Хуже потому, что мучило его похмелье. Вовка безразлично глазел на воду, на душе было муторно и погано. Во рту постоянно сохло и все время жутко хотелось пить. Это был его последний с друзьями выезд на природу. Скоро все разъедутся, направления уже получены. За это они вчера пили много и всё подряд. А сегодня было отвратительно до такой степени, что Вовка самого себя ненавидел. Пришло же в голову взрослым идиотам смешать вино, водку и пиво в одной посуде – пятилитровом котелке – и черпать оттуда это поило стаканами. Колька придумал, а они, дураки, поддались на провокацию. Это он такой большой любитель выпить и поэкспериментировать – смешать разное спиртное, чтобы крепче цепляло, и выпить. Голова болит – жуть. Кстати, у Кольки голова вообще никогда с похмелья не болит, у экспериментатора хренова. И как только Володя додумался пить эту мерзость?! Головные боли и так у него бывают, без особых причин. Все это после того кирпича, который пробил голову.

«Интересно, где теперь Оксана? – перескочили Вовкины мысли. Но сейчас даже про Оксану он думал почти равнодушно, но во всяком случае, спокойно. – Помнит обо мне или уже забыла, вышла замуж и живет спокойно и счастливо? Нет, вряд ли она меня забудет. Она у меня была первой, и я у неё тоже. А такое не забывается. А часы, его часы? Выкинула она их со злости, когда я не пришёл, или все же оставила себе на память? Да, вопрос… Хотя какая разница? Сколько лет я её искал, и всё без толку. А может, жениться на Таньке? Нет уж! А может, когда женишься, все переменится? И Оксану тогда смогу забыть, чтобы не мучить себя этими воспоминаниями… Нет, обойдется Танька, уж слишком она замуж за меня рвется, это не к добру».

– Вовка! Тур! У тебя клюет? Рыба клюёт? А, да ты даже удочку не разматывал. Эх, ты! Держи вот бинокль – посмотри, как две клёвые девахи в протоке рыбу ловят. Одну за другой, нот ведь везуха им! Дай-ка удочку, я ловить буду. А ты посмотри пока, что они на крючок насаживают – червя или хлеб.

Появившийся невесть откуда Колька протянул Владимиру бинокль и, схватив удочку, пошёл в сторону камышовой протоки. Смотреть в бинокль Вовка не стал, было лень даже поднести его к глазам. Ещё немного посидел, потом залез в воду. Купание немного освежило его, и он почувствовал, что в силах дойти до палатки. Но там никого не было, все куда-то разбрелись. Пошел на протоку, к Кольке.

– Колян, а где все?

– В кафе пошли.

– В какое ещё кафе?

– Как в какое? На том конце острова. Мы же вчера на лодке приплыли, а там дальше пристань, пароходик причаливает. И кафешка рядом, там всегда пиво есть. С наценкой, правда, да и черт с ней. Вот они и пошли за пивом.

– Так это далеко, – сообразил Володя. – Километра три по песку топать.

– Ну и что. Головка-то бо-бо.

Они помолчали. Вовка наблюдал, как приятель таскает красноперку величиной с детскую ладошку и аккуратно пускает ее в кастрюлю с водой.

– Зачем она тебе, мелочь эта? – вяло спросил он у Кольки.

– Засушу. Вобла будет. – деловито отозвался тот.

– А где твои рыбачки Сони?

– Да вон, отплывают. Вон лодка, куда ты смотришь? Чего ты так просто пялишься, ничего не разглядишь. Ты на них в бинокль посмотри. Где бинокль?

– У палатки оставил.

– Ну и дурак. Не умеешь ты красотой любоваться.

– А ты умеешь?

– А ты как думаешь? Кстати, они обе в одних купальниках?

Вместо ответа Вовка отправился за биноклем. Ему и самому захотелось поглазеть на полураздетых девиц. Поймав в окуляры лодку, медленно плывущую вдоль стены камыша, он едва не выронил бинокль на песок. Сердце глухо стукнуло, замерло, а потом заколотилось в несколько раз быстрее. «Она! Это Оксана! В первый раз я встретил её случайно, и опять это чудо!» Трясущимися руками он вновь поднес бинокль к глазам. Лодка уже наполовину скрылась за камышами. Девушку, сидящую на носу, видно уже не было. В поле зрения оставалась только вторая, энергично орудующая веслами. Худенькая, коротко стриженная. Очень хорошенькая девушка, но не Оксана. Да и откуда бы ей тут взяться? «Нет, так и с ума сойти недолго. Надо что-то в жизни менять».

– Ладно, сворачивайся, – устало сказал Вовка приятелю. – Домой пора ехать.

– Пиво попьем и поедем, – зевнул Колька.

Вся компании уже вернулась, и мероприятие затянулось, уезжать так рано никто не хотел. В результате домой Владимир попал под вечер. Едва он успел войти в квартиру, пришла Татьяна.

– Ты обещал в обед приехать, а явился только сейчас.

– Я предположил, что буду в обед, а не давал конкретного обещания, – устало отмахнулся Владимир.

– Какая разница? Я жду, волнуюсь, а тебе на меня абсолютно наплевать.

Володя пожал плечами. Больше всего ему сейчас хотелось влезть под прохладный душ и завалиться спать. Однако позволять Татьяне обращаться с ним как со своей собственностью не стоило. Поэтому он недовольно заявил:

– Странно, ты предъявляешь мне те претензии, которые предъявляют жены мужьям.

– Вот именно, – обрадовалась Танька произнесенным наконец словам. – Непонятно, сколько ты ещё будешь крутить мне мозги. Я давно могла выйти замуж, однако я как дура жду, пока ты соизволишь мне сделать предложение.

Да, похоже, Владимир сделал ошибку, заговорив о женах и мужьях. Однако теперь было поздно. Татьяна закусила удила, остановить её было уже невозможно. Пришлось косить под дурака – авось она разозлится и оставит наконец его в покое. А ещё лучше – обидится на долгое время. Навсегда.

– Какое предложение? – невинно поинтересовался Володя.

– Предложение о женитьбе.

– На ком?

– Ты идиот или прикидываешься? На мне, конечно! – Танькин голос становился все тоньше и пронзительнее.

Владимир замер и перестал разбирать рюкзак. Внимательно посмотрев Татьяне в глаза, он в задумчивости почесал небритый подбородок.

– Ты шутишь?

– Какие уж тут шутки! Подумай сам. Мы с тобой знакомы… – Татьяна стала загибать поочередно пальцы то на одной, то на другой руке, как бы считая годы, – много лет. Мы хорошо знаем друг друга, и нам не нужно будет привыкать. Ну и, кроме всего прочего, я тебе небезразлична, раз пытался залезть ко мне в трусы. А ещё…

– Хватит. У нас с тобой ничего не получится. То, что я пытался, как ты выражаешься, залезть в трусы, было моей минутной слабостью. Или, если хочешь, глупостью. Это может случиться с каждым и уж вовсе не является поводом для женитьбы. Ты ещё вспомни, как мы с тобой в восьмом классе на лавочке целовались. Кстати, ты не говорила бы таких пошлостей, слушать противно.

– А ещё, – упрямо продолжала Татьяна, как будто не слыша Вовкиных слов, – ты всё равно женишься только на мне. Или ни на ком. Сейчас я уйду, а ты готовься. Завтра мы идем в загс подавать заявление.

– Уж лучше я действительно никогда не женюсь, чем жениться на тебе. Чем упорнее ты настаиваешь, тем меньше у меня желания вообще тебя видеть. Кстати, если тебе интересно – я тебя не люблю. Я люблю другую.

– Это не важно. Полюбишь со временем меня. Я буду у тебя завтра в девять, не проспи.

Татьяна ушла. Владимир едва выдержал её напор и теперь пребывал в растерянности. Ему очень не хотелось жениться на Татьяне. Если честно, ему вообще не хотелось жениться ни на ком, кроме единственного в целом мире, но недосягаемого исключения. И в то же время он ощущал какую-то вину перед Танькой. Всё-таки характер был у него довольно мягкий, юношеская озлобленность на весь свет после потери Оксаны постепенно начата проходить.

Татьяна ведь в чём-то права. Он столько лет ходил к ней и при этом рассказывал про свои чувства к другой девушке. Кому, спрашивается, это может понравиться? А Танька сочувствовала ему, давала какие-то дурацкие советы, внимательно слушала. Хотя ведь он Татьяне никогда не врал, что любит её, не заставлял себя выслушивать. Она сама настойчиво его приглашала, сама постоянно забегала к нему, таскала то на танцы, то на прогулки, то в кино. Тогда что же получается? Она просто выжидала своего часа, хотела стать ему необходимой, приучить к себе? И всё остальное было только игрой и обманом? Получается, она хитрила и боялась, что Вовка, не найдя у неё поддержки, смоется к какой-нибудь другой, которая выслушает и поймет.

Володя искал ответ и не находил. Примеривал разные варианты развития событий. Ну хорошо, допустим, он согласится. Точнее, уступит Татьяниному напору. Да и в конце-то концов жениться на ком-нибудь рано или поздно придется. Так уж лучше на Таньке, которую он знает с детства. И что из этого получится? А получится полный ужас. Они распишутся, устроят свадьбу, все напьются, наедятся, подерутся, а после ему придется идти с ней в одну комнату, хуже того – ложиться в одну кровать. И что потом? Спать с Танькой всю жизнь? Тоска какая… А если у него ничего не получится? Вот тогда будет ужас. Хотя это уж полные глупости! Черт знает до чего он додумался на нервной почве! Чего там у него не получится, он нормальный мужик, уж с этим-то у него вряд ли проблемы могут возникнуть.

Неожиданно в разгар этих невеселых мыслей Вовка хихикнул вслух. Вспомнил про своего институтского приятеля Мишку Бахина. Помнится, тогда в очередной раз его выгнала жена или он сам ушел, поскольку терпеть не может, когда на него орут.

Вовка тогда возвращался домой из института, отсидел две пары и захотел на оставшиеся две не ходить, тем более, как он довольно справедливо считал, были они абсолютно ненужными. Одна – история КПСС, вторая – политэкономия. Ну, спрашивается, за каким бесом будущему инженеру нужна теория прибавочной стоимости? Впрочем, не только инженеру – и филологи, и медики, и химики с физиками без этой дребедени тоже прекрасно обошлись бы.

В общем, с занятий Вовка свалил. Мать уехала в санаторий, и он планировал побыть дома один. Помечтать, пока никто не мешает. До дома он решил пройтись пешком и побрел не спеша по широкой тенистой аллее. Проходя мимо пивного ларька, на котором висел выцветший плакате надписью «Пиво – второй хлеб», услышал, что из «хлебной» очереди кто-то громко его зовет Владимир подошел. В очереди стоял Мишка.

– Здорово, Вовчик! Пиво будешь?

Вовка подумал секунду и кивнул утвердительно. Друзьями с Мишкой они не были, но иногда сматывались с занятий попить пиво в веселой компании таких же прогульщиков-однокурсников. Получив из окошка трехлитровую банку с пивом. Михаил передал её Владимиру, а вторую взял сам, и они направились к свободной скамейке.

Выпили молча первую банку и, прежде чем приступить ко второй, закурили. Мишка, пока пили пиво, оценивающе поглядывал на Вовку, как бы решаясь на что-то. И наконец решился:

– Я слышал, Тур, у тебя мамах в санаторий укатила? Можно, я у тебя сегодня переночую? Проблемы у меня. Поругался я со своей, не смог больше терпеть её придирок, ушёл. Я к ней как к человеку, а она во! – Михаил убрал волосы со лба, демонстрируя большую фиолетовую шишку. – Скалкой, представляешь! Я чуть сознание не потерял. Едва бегством спасся. А всё из-за чего? Из-за какого-то пустяка. Померещилось ей черт знает что, понимаешь.

Померещился Мишкиной жене такой пустячок, как очередная супружеская измена. Она не вовремя вернулась домой из деревни, от родителей, и застала собственного мужа со Светкой Севастьяновой с их курса. Мишка был в трусах, а Светка – без блузки. Правда, в лифчике. То ли раздеться не успела, то ли одеться.

– Так я ей и говорю жарко, мол, вот мы и разделись. Запарились просто в жаре такой сидеть, а заниматься-то надо. А так между нами ничего не было. Занимались мы. Не поверила, – ныл Мишка, жалуясь на недоверчивую супругу. – Я тогда Светку выпроводил, ей-то она ничего не сделала. Так и сказала, что она не виновата, а виноват кобель поганый. Я то есть. Алечка, говорю… Жену я так зову, нравится ей, когда я её так зову. Так вот, говорю, Алечка, пойми – не было между нами ничего. Не могу я спать с другими бабами, клянусь. Мне, чтоб с другой получилось, надо глаза прищурить и жену представить. Я ей так и сказал, а она мне и говорит – я, говорит, и замечаю, что ты узкоглазый какой-то стал. От частого прищуривания. И бац скалкой прямо по лбу! Я обиделся и ушёл.

Владимир эту историю всегда вспоминал со смехом. Теперь она вызвала только горькую усмешку. Выходит, ему всю жизнь тоже прищуриваться придется… Нет уж, или он не женится вообще, или на той, на которой ему жениться действительно захочется. Правда, если учесть, что пока Володе встретилась только одна такая девушка, то помирать ему, похоже, холостяком. Но уж лучше так, чем на Таньке жениться! Внезапно Татьяна стала ему не просто безразлична, а отвратительна. Что делать? Она ведь ни за что не отстанет, и в результате доведет Вовку до того, что он махнет рукой и согласится. Он ломал голову над тем, что делать, и наконец нашёл простое и эффективное решение. Если Танька от него не отстанет, нужно уехать от неё как можно дальше. Надо бежать пока не поздно.

Глава 5

Леночке было шесть лет, когда её маму Ксению угораздило выйти замуж. Это уже потом она стала с насмешкой говорить «угораздило», а тогда, в то жаркое лето, ей казалось: вот так теперь она и будет жить. Она станет заботиться о Леночке и о муже, вместе они будут растить ребёнка, а может, и второго заведут, какие её годы.

С Игорем её познакомила подруга. С этой Ириной они не то чтобы очень прочно дружили, но были приятельницами и работали в одной организации. Ксения – в экономическом отделе, Ирина – в отделе кадров. В том году по графику, который со скандалами, слезами и душераздирающими историями о болезнях как своих, так и родственников, составлялся ещё до новогодних праздников, они должны были идти в отпуск в одно и то же время. Собственно говоря, у Ксении никаких особых планов на июль (равно как и на любой другой месяц) не было, но глупо было бы отказываться от того, о чём мечтали все. Ехать никуда Ксения не собиралась и думала просто проводить жаркие летние деньки с дочкой на городском пляже. Ленка обожала воду и уже неплохо плавала в отличие от самой Ксении. «Наверное, в отца, – изредка думала она, глядя на самозабвенно барахтающуюся девочку. – Я-то большую реку впервые здесь увидела, до того только пруды. А он ведь на Волге вырос». Леночка и внешне всё больше начинала напоминать Ксении своего отца. Впрочем, немудрено было это сходство и выдумать, ведь даже никакой фотографии Володи у Ксении не было и сравнивать было не с чем. Однако ни на мать, ни на её родню Ленка вообще ничем не походила, это уж Ксения видела отлично.

Ира уговорила Ксению провести отпуск на турбазе, на одном из многочисленных волжских островов. Она была такой же матерью-одиночкой, растила сына Серёжу, ровесника Леночки. Вдвоём управляться с ребятишками было, конечно, легче, да и вообще вместе отдыхать веселее.

– Поехали, Ксюха, – уговаривала её решительная, энергичная Ирина, в свои двадцать пять похожая больше на шуструю девчонку-подростка. – Это же просто рай земной! Отдохнёшь от городской жизни, Ленка у тебя окрепнет. Вон, на моего погляди – я и забыла, когда в последний раз простывал, тьфу-тьфу-тьфу.

Серёжка действительно рос на удивление крепким и здоровым, никакие детские хвори, которые прилипали к Леночке, к нему даже не приближались. Это был серьезный аргумент, но Ксения всё-таки колебалась. Непривычные условия турбазы её немного пугали.

– Не бойся ты, что там может случиться! – продолжала настаивать Ира. – Волга, грибы, ягоды. Там такая ежевика, ты не представляешь. Вот, попробуй варенья. Да понюхай, какой аромат! Лесом пахнет.

Ксения послушно нюхала, но никакого особого аромата, кроме запаха переваренного сахара, не чувствовала. Отпугивал и цвет знаменитого варенья – густо-фиолетовый, она этот цвет терпеть не могла. Тем не менее из вежливости пробовала и хвалила.

– Ну вот, я же говорю! – хвастливо заявляла Ирина, как будто необыкновенные качества варенья из ежевики были решающим аргументом в пользу отдыха на турбазе.

В конце концов Ксения согласилась. Правда, убедило се не варенье, а восторг Ленки, когда мать спросила ее, что дочка думает по поводу двух-трех недель на Волге. Ксения почти всегда советовалась с ней, как со взрослой, и старалась серьезных решений без одобрения дочери нс принимать.

Ирина взяла на себя всю организацию по сборам, а на долю Ксении досталась роль её тени, с обязанностями вьючной лошади. Два дня они мыкались по базару и магазинам, старательно вычеркивая после каждой покупки очередную строчку в списке, едва уместившемся на развороте тетрадного листа в клеточку. Ксения разок робко попробовала спросить:

– А может, хватит?

На что Ирина резонно заметила:

– Лучше останется, чем не хватит. Не пропадет. Знаешь, как там на жратву пробивает, на свежем-то воздухе да после купания? Ужас кромешный. Дели так метать будут, только готовить успевай. Да и мы не отстанем, уверяю тебя.

Наконец-то все было собрано, и в воскресенье к вечеру автобус привез их на берег, к перевозу. Только здесь Ксения догадалась поинтересоваться:

– А как мы на остров попадем?

– Не боись, – уверенно ответила Ирина. – От базы «гулянка» регулярно курсирует.

Они стали ждать. Действительно, вскоре вдалеке показалась какая-то посудина и послышался стрекот, как будто на воде кто-то шил на гигантской швейной машинке. Постепенно звук становился все громче, огромная металлическая лодка приблизилась и ткнулась носом в песок. «Корыто с мотором», – скептически оценила Ксения это плавсредство.

Корыто, впрочем, оказалось очень устойчивым и довольно быстроходным. Через полчаса были на месте. Ксения с Ленкой с любопытством рассматривали издали поросший густым лесом большой остров, песчаный пляж, лодочный причал, несколько рядов симпатичных разноцветных домиков. Возле каждого была веранда и стояли столики.

Ирину здесь знали все, вскоре они без очереди получили вёдра, миски, плошки и кастрюли. Их поселили в лучшем домике на четырех человек. Остаток вечера подруги убили на то, чтобы накормить и уложить расшалившихся детей, а потом тщательно занавесить марлей оба окна. Комаров в этом земном раю было изрядное количество.

Рано утром Ирина растолкала подругу и выволокла на улицу. Если бы не боязнь разбудить детей, Ксения ни за чтобы не позволила так с собой обращаться. Отойдя пару шагов от домика, она прошипела:

– Ты что, Ирка, с ума сошла? Я спать хочу! Сколько времени?

– Полшестого. Самое время на рыбалку отправляться.

– Нет, ты точно ненормальная. Какая рыбалка? Я только кильку из банки ловить умею, – возмутилась Ксения.

– Вот и научишься. Ты только посмотри, красота-то какая! А на воде ещё лучше. Так что давай-ка быстренько одевайся и пошли.

Красота действительно была неописуемая. Ксения очень давно не видела рассветного леса. Запахи, звуки, легкий свежий ветерок пробудили в ней дух авантюризма и готовность к подвигам. Останавливало лишь одно обстоятельство.

– Ирка, а дети? Они же в любой момент проснутся, нельзя же из без присмотра оставлять.

– Ну, здесь как раз прекрасно можно, это тебе не город. На пляже за ними любой взрослый последит. Да не бойся ты, за ними Игорь присмотрит, я уже договорилась. Завтрак я для них приготовила, он и покормит.

– Это ещё кто такой?

– О-о-о! – закатила глаза Ирина. – Это такой мужик, закачаешься! Я на него второй год охочусь, но пока, правда, без особого результата. Он, понимаешь, ко мне отлично относится, но чисто по-дружески. Зато любую просьбу исполнит, он безотказный. В общем, дети под присмотром, Игоря я тебе потом покажу, а сейчас нечего время терять, пошли.

На берегу Ирина втолкнула Ксению в деревянную лодку, оттолкнула её, запрыгнула сама и ловко заработала веслами.

– Ирка, да тебе никакого мотора не требуется, – фыркнула Ксения. – Дай попробовать!

– Потом, на обратном пути, – пообещала подруга.

Подплыли к камышам, бросили якорь. Ирина нашвыряла в воду из ведерка, стоящего на дне лодки, несколько пригоршней размоченного хлеба и сунула в руки Ксении удочку, сказав при этом:

– Смотри на меня и делай так же.

Она достала из консервной банки червя, насадила его на крючок и забросила удочку.

– А черви что, консервированные? Импортные, поди? – съязвила Ксения, не решаясь достать извивающегося гада.

– Отечественные. Ладно, первый раз насажу тебе червя, а потом сама действуй.

Подружки уставились каждая на свой поплавок. Ирина вытащила первую рыбешку, вторую. Ксении стало скучно, и она начала прикидывать, как бы заставить Ирку отвезти её назад. Неожиданно её красно-белый поплавок резко ушёл под воду, вынырнул и вновь пропал.

– Тащи! – скомандовала Ирина.

Ксения дернула удочку, и на дно лодки шлепнулась рыба. Крупнее тех двух, что выловила Ира.

– Красноперка, – прокомментировала Ирка, помогая Ксении отцепить добычу, и хитро прищурилась: – Ну что, назад поехали?

– Да ты что?! – возмутилась Ксения и деловито поинтересовалась, заглядывая в банку: – А у нас червей надолго хватит?

На базу они вернулись часа через три. Дети уже проснулись и резвились на берегу залива у кромки воды. За ними наблюдал высокий загорелый парень с шапкой из газеты на голове. Эго и был тот Игорь, про которого говорила Ирина.

– Игорёк, поможешь нам рыбу засолить, ладно?

Игорь кивнул головой. Ирка спохватилась:

– Я вас познакомить забыла. Ксения, Игорь.

Ксения довольно равнодушно кивнула, Игорь внимательно посмотрел ей в глаза и почему-то смутился. И позже, за обедом (Ирина пригласила Игоря пообедать с ними), и потом, возле сюда для пинг-понга, и на пляже Ксения продолжала ловить на себе его пристальный взгляд. «А я, похоже, ещё очень даже ничего себе, – удовлетворенно подумала она. – Да и он довольно симпатичный. Интересно, сколько ему лет?» Ксения ошибалась. Она была не «ещё ничего себе», а в полном расцвете красоты молодой женщины. Ведь ей едва исполнилось двадцать четыре года, хороша собой она была всегда, а в то лето почему-то особенно. Ухажеров у нее и на работе, и в институте всегда было полным-полно, но никакого значения она этим попыткам завести более близкие отношения не придавала. Как-то не воспринимала она ни одного из них всерьез и даже не пыталась ни на кого примерить роль мужа для себя и отца для Леночки.

Вечером, когда подруги сидели вдвоем на своей веранде, выяснилось, что Игорь тоже заинтересовался биографическими данными новой знакомой. Ирина проболталась, что он был очень удивлен, когда узнал, что Леночка – дочка Ксении. «Не может быть шестилетнего ребенка у совсем молоденькой девушки», – заявил он.

– Ну он же не знал, что я Ленку в семнадцать лет родила, – улыбнулась польщенная Ксения, прекрасно понимая, что дело не в Леночкином возрасте. Всезнайка Ирина поведала ей, что самому Игорю двадцать восемь, он не женат и работает инженером в конторе, дружественной их организации, поэтому и отдыхает на этой ведомственной турбазе каждый год.

Они отдыхали в свое удовольствие По утрам ловили рыбу, вечером коптили её и сидели у костра. Игорь безропотно следил за их детьми и. кажется, был совершенно доволен, проводя так свой отпуск. За его старания подружки брали его с собой в лес и на пляж, но на рыбалку ездили вдвоем. А на Ксению он поглядывал все чаще и пристальнее. Впрочем, не он один. Как обычно, вниманием Ксению мужики не обделяли, да и с Ириной постоянно заигрывали. А как-то раз, когда они в очередной раз отправились на рыбалку, Ирина захихикала:

– Ксюха, глянь!

– Что такое?

– Да вон, на берег смотри. Да нс туда, через протоку! Нас с тобой какие-то ребята в бинокль рассматривают. Ну и умора! Может, искупаемся? Покажем стриптиз?

– Да ну их совсем, – отказалась Ксения, нс склонная к рискованным приключениям. – Поплыли отсюда. Да и домой уже пора, дети голодные. Уже полдень, наверное.

– Ну ладно, раз ты такая правильная… – нехотя согласилась Ирка и уселась на весла. Их лодка нырнула в камыши, и парни на противоположном берегу протоки мигом скрылись из глаз.

Обедали в тот день без Игоря. Сначала накормили детей и, несмотря на обычные бурные протесты, отправили их по кроватям, полежать часок после еды. Сидя на веранде и уплетая макароны по-флотски, Ирина задумчиво сказала:

– Смотри, Ксюха, как Игорь на тебя смотрит. Приглядись. Мужик добрый, непьющий и работящий. И характер мягкий. Такой никогда не обидит.

Ксения только рукой махнула.

– Что ж ты, Ирка, сама его обхаживала, а теперь мне сватаешь? Разонравился, что ли?

– Да нет, не разонравился. Только вот на меня он никогда так не смотрел, как на тебя. Так что пользуйся моей добротой, забирай!

Рассмеявшись, Ксения проговорила:

– Ты что, мне подарок, что ли, сделать решила?

– Ага! – весело кивнула Ирина. – Глядишь, потом и ты мне удружишь, мужа хорошего найдешь.

– Да какой там муж…

– Вот посмотришь. Я в этих делах не ошибаюсь, у меня глаз – алмаз.

Тогда Ксения не придала этому значения, поговорили и забыли. Однако дня через два после возвращения с турбазы Игорь позвонил ей. Сказал, что телефон ему дала Ирина, ещё там, на базе.

Они стали встречаться. А через месяц поженились. Вместе ходили по магазинам, покупая Ленке обновки, вместе выходили по утрам излома и вместе гуляли с Леночкой после работы. Игорь жил с родителями, поэтому после свадьбы он переехал к Ксении. Дочка относилась к нему хорошо, без пылкой любви, но и без неприязни и детской ревности. В общем, все было хорошо, кроме двух моментов. Родители Игоря не любили Ксению, а сама она месяца через три поняла, что совершенно не любит Игоря. Особых недостатков у него не было, но какая-то вялость характера, совершенно не вяжущаяся с мужественной внешностью, несказанно Ксению раздражала. Но самым главным недостатком Игоря, который исправить было совершенно невозможно, являлся тот факт, что он не был Володей. «Господи, неужели я никогда нс смогу освободиться от этой давней любви?!» – не раз в отчаянии думала Ксения. Через полгода она сказала:

– Давай подавать на развод.

Игорь возражал, но как-то неуверенно, вяло. Он устал разрываться между своей новой семьей и родителями, которые не могли простить ему женитьбы на женщине с ребенком, которую выбрали ему не они. В общем, их развод был для всех большим облегчением.