Текст книги "Случайный знакомый. Другая страна"

Автор книги: Юлия Усова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

– Вот когда ты свою передачу будешь делать, тогда и назовешь, как тебе нравится. А эту уж позволь мне делать, как я хочу. И вообще, давай работать. Мне бы хотелось сегодня домой попасть.

– Всем хотелось бы, – огрызнулся Сергей. – У меня, между прочим, рабочий день уже полчаса как закончился. А я тут с тобой сижу, вместо того чтобы к семье отправляться.

– У тебя, между прочим, оплата почасовая, – моментально парировала Яна. – И сверхурочные ты себе посчитать не забудешь. В отличие, кстати, от меня. Я-то за это точно ничего лишнего не получу. Ладно, Говоров, хватит. Тем более что семьи у тебя никакой нет. Мы с тобой дольше ругаться будем, чем работать. Дел то осталось всего ничего. Вот, смотри сюда…

– Да с такой работой никогда семьи и не будет! – плаксиво пожаловался Сережа. – Я, между прочим, с любимой девушкой уже три дня не виделся. Ладно, фиг с тобой, поехали.

Они оба напряженно уставились на монитор. Сергей прекратил свое нытье, и работа пошла. С кассеты на компьютер захватывалась запись – кусками, чтобы удобнее было просматривать. Через час Яна удовлетворенно произнесла:

– Ну, Сережка, почти всё. Только вот после этого плана ты мне следующий через «микс» выведи.

– Это на фига? – как обычно. принялся спорить Сергей.

– Мне нужно, чтобы на фоне особнячка появлялись документы со следующего плана. Не спорь, только время теряешь.

Сергей решил не противоречить, поставил на компьютере нужный эффект и спросил:

– Ну что, Янка, считаем?

Готовую, смонтированную передачу нужно было окончательно обработать на компьютере, переведя в цифровой формат. После этого её можно было уже перебрасывать на эфирную аппаратуру и выпускать в эфир, когда потребуется. Однако Яна, вспомнив про Игоря Петровича, остановила монтажера:

– Погоди, Серёжа. Сохрани пока проектом, а я шефа позову. Он глянуть хотел.

Она позвонила по внутреннему телефону:

– Игорь Петрович, это Соколова. Я в монтажке. Мы всё закончили. Смотреть будете?

– Нет, Яна. Некогда. Я днем твой текст посмотрел, в общем, всё нормально. Так что обойдешься без меня.

Янка скомандовала Сергею:

– Ставь, Сережка, на просчет, и пойдем перекурим.

– Да ладно, иди ты домой. Что, без тебя не просчитается?

– Нет, я хочу потом ещё раз просмотреть. Помнишь, на той неделе что-то сбилось, и мой сюжет из областной Думы бал паралитиков напоминал – все дергались и заикались.

– Ну, как хочешь, – согласился Сергей. – Тогда пошли. У нас полчаса ещё есть как минимум. Кофе угостишь?

Они успели выкурить по сигарете и выпить по чашке кофе, поболтать с коллегами, и, когда поднялись на третий этаж, до конца просчета оставалось всего три минуты. Яна нетерпеливо смотрела, как ползет черная полоска в небольшом голубоватом окошке, появившемся на мониторе. Как только полоса достигла правою края окна, Янка быстро нажала клавишу пробела и принялась внимательно просматривать итоговый вариант своей передачи. Она никогда не была полностью удовлетворена результатом – всегда казалось, что можно сделать лучше. Однако по собственному опыту Яна знала, что лучшее – враг хорошего. Во всяком случае, никаких технических ляпов в программе не было, да и по содержанию получилось вполне удовлетворительно. Суть махинаций известного в городе бизнесмена Виктора Павловича Вихлянцева была изложена весьма интересно и, главное, убедительно.

– Ну что, нормально? – поинтересовался Сергей.

– Да, всё в порядке.

– Так я тогда все захваты убиваю? И проект тоже? А то у меня места на диске маловато, завтра с утра для монтажа новостей места может не хватить. На сервер перекачивать завтра буду, сегодня неохота время тратить, домой хочу.

Янка утвердительно кивнула и отправилась к себе. В отделе новостей ещё были люди. Сидел за компьютером, ожесточенно стуча по клавишам, Валерка Ермолаев, возился со своей камерой Леша Шустов. К немалой Янкиной досаде, не ушла ещё и Ольга Байкова. Она мозолила глаза, бесцельно копаясь в своем столе и перекладывая из одной папки в другую какие-то бумажки. Вообще-то Яна всегда завидовала аккуратным людям, которые умеют заставить себя держать в порядке свое рабочее место и бумаги. У неё самой это никогда не получалось, и она порой тратила довольно много времени в попытках отыскать затерявшийся пресс-релиз или какую-то нужную вещь. Порядок в своем столе она наводила раза три в год, а на насмешки коллег неизменно отвечала: «Ну ведь нашла же! Так зачем терять драгоценное время на уборку?»

Но Ольгина преувеличенная аккуратность внушала Янке отвращение. «Мозгов все равно не прибавится, даже если всё по полочкам разложить», – думала она, слыша за спиной надоедливое шуршание. Яне вдруг показалось, что Ольга поджидает её, чтобы уйти домой одновременно с бывшей подругой. Скорее всего, как рассудила Янка, Байкова снова полезет с идиотскими разговорами о том, кто как к кому относится и почему ее ненаглядному Олежечке будет с Ольгой лучше. А потом она попросит не сердиться на неё, свалит всю ответственность на Олега и сделает попытку сохранить с Янкой приличные отношения. Понятно, что Оленьке это просто необходимо. В журналистике она ноль без палочки, и помощь ей требуется постоянно. Вот только Янке эта благотворительность на хрен не нужна при сложившихся обстоятельствах.

Она решила сделать вид, что задерживается на работе. Вспомнив о сегодняшнем письме, Янка вновь полезла в свою почту. Ну надо же, какой любитель эпистолярного жанра ей попался! Он ответил ей на явную грубость. Интересно, что этот придурок пишет? Яна открыла файл с письмом и прочла всего одно слово: «Напрасно». Фыркнув, она выключила компьютер и уже сняла с вешалки куртку, собираясь идти домой. Но в этот момент зазвонил телефон. Ольга, взяв трубку, сунула её Яне со словами: «Это тебя. Охрана».

Голос охранника сообщил девушке, что к ней пришли. Та вприпрыжку спустилась по широкой лестнице на первый этаж и увидела стоящего возле поста охраны крупною высокого мужчину в длинном плаще. С первого взгляда он производил впечатление состоятельного, уверенного в себе человека, привыкшего распоряжаться. Впрочем, Янку трудно было этим удивить или смутить – как минимум половина людей, с которыми ей приходилось общаться по работе, были именно этого типа.

Яна остановилась возле посетителя, вопросительно глядя на него снизу вверх. Тот приветливо улыбнулся:

– Яна Соколова? Я не ошибся? Вы ещё привлекательнее, чем мне казалось. Могу я отнять у вас несколько минут?

– Да, конечно, – согласилась Яна и указала мужчине на кресло для посетителей, стоящее в просторном холле.

Этого человека она наверняка где-то же видела, но лично с ним знакома не была, за это Яна могла поручиться. Причем видела его совсем недавно, скорее всего сегодня. Яна напряглась, пытаясь выловить в памяти его имя, но тут ее отвлекла Ольга, прошедшая мимо них в комнату Олега. Эта дверь с табличкой «Программный директор» была совсем рядом с креслом, где расположился Янкин визитер.

– Думаю, вы должны меня узнать, – произнес мужчина, улыбаясь ещё приветливее. – Я Виктор Павлович Вихлянцев.

Герой ее завтрашней передачи! Тот самый Виктор Вихлянцев, солидный бизнесмен, владелец сети АЗС, аккумуляторного завода и нескольких зданий в центре города. Именно вокруг этих зданий и должен был разгореться скандал с легкой руки Яны Соколовой. Ей удалось раскопать, что они были проданы бизнесмену с вопиющими нарушениями и обошлись ему но пенс двухкомнатной хрущевки. Кроме того, за Вихлянцевым числилось еще немало подвигов, которые способны были всерьёз подорвать его репутацию. О них-то Яна и собиралась поведать завтра довольно многочисленным зрителям канала «Эхо».

Она, ругая себя за поразительную бестолковость, постаралась сохранить невозмутимое выражение лица и произнесла вполне любезно, но не слитком радушно:

– Чем обязана?

– Дорогая Яна… э-э-э…

– Просто Яна.

– Так вот, дорогая Яна, я думаю, наш разговор будет довольно долгим. Может быть, вы согласитесь поужинать со мной где-нибудь в приличном месте?

Яна мельком оглядела свои выцветшие светло-голубые джинсы и скромный джемпер и усмехнулась:

– Спасибо, конечно, за приглашение, Виктор Павлович. Вот только для приличного места я неподобающе одета. А в неприличные места я, уж извините, хожу только с друзьями. Да и в приличные в общем-то тоже. Так о чем вы хотели со мной поговорить?

Вихлянцев явно чувствовал себя не в своей тарелке. Диктовать свои условия у него не получилось, а играть па чужих он терпеть не мог. Вот уж не думал, что эта девчонка не примет его приглашения. Не ожидал такого от полунищей журналистки, решил, что на приглашение солидного, обеспеченного мужика она моментально клюнет. «Цену себе набивает. Ломается, сучка», – решил Виктор Павлович и с тяжелым вздохом проговорил:

– Не доверяете, Яночка… Ну что ж… Дело. Яночка, вот в чем. Вы в своей передаче, насколько я слышал, собираетесь осветить, так сказать, некоторые стороны моей деятельности.

– Положим, собираюсь. И что же?

– Вы, Яночка, совсем молодая девушка и, вероятно, не слишком хорошо знакомы ещё со многими аспектами нашего российского бизнеса. Где-то приходится поступать не так, как совесть подсказывает, где-то идти на различные компромиссы. Да и, кроме того, кто вам давал материал? Конкуренты! – При этом слове Вихлянцев торжествующе посмотрел на Яну, видимо, решив, что она принимает его слова всерьёз. – А конкуренты, они же такого наговорят… Недоброжелателей у меня, естественно, хватает, я на виду у всего города.

– Так что же, неправду они говорят? Врут нагло? – с глуповатым видом поинтересовалась Яна.

– Господи, да откуда там правда! Клевета, бессовестная клевета! – эмоционально воскликнул Виктор Павлович, обрадованный тем, как ловко ему удалось обработать эту дурочку.

Яна в недоумении пожала плечами:

– Ну, раз все это неправда, тогда вам и беспокоиться не о чем!

– О чем вы говорите! – повысил голос Вихлянцев. – А мое честное имя! А моя репутация! Ведь народ у нас не разбирает, где правда, а где ложь. Учтите, Яна, я на вас и на вашу шарашкину контору в суд подам!

Нахальная девчонка лишь слегка усмехнулась и устало ответила:

– Да подавайте, ради Бora. Сколько раз уж пытались. Только деньги на судебные издержки зря потратили. Поймите, Виктор Павлович, у меня же в передаче нет ни единого слова, не подтвержденного доказательствами. Либо документы, либо рассказы конкретных людей. И подчеркиваю – их рассказы, не мои. Я лично о вас не говорю ни одного плохого слова. Ничего у вас не выйдет. И вообще, хватит этих пустых разговоров, я устала и собираюсь уходить.

Вихлянцев заерзал в своем кресле и схватил Яну за руку:

– Погодите, мы ещё не договорили. Что же вы так торопитесь? Эх, молодость, молодость…

Он вновь сладко улыбнулся. Лицо у него при этом стало крайне неприятным, а глаза – злыми. Помолчав немного, бизнесмен продолжал:

– Ну хорошо, Яна, допустим, у вас в руках действительно есть какие-то факты. Любая информация в наши дни стоит денег. Так вот, я готов эти факты купить.

– Как это? – изобразила непонимание его собеседница.

– Очень просто. Я плачу некоторую сумму, а ваша передача завтра на экране не появляется, и вы вообще про этот материал забываете. Навсегда.

Яна снисходительно бросила:

– А как, интересно, вы можете поверить мне на слово? Я ведь могу и деньги взять, и передачу в эфир пустить.

Вихлянцева это заявление мало смутило. Этот вопрос уже был обдуман.

– Это, Яночка, было бы с вашей стороны весьма непорядочно. Такие вещи непростительны с любой точки зрения. И я вполне мог бы в таком случае подключить к конфликту определенные круги. Так что не в ваших интересах так поступать.

– А почему же вы сразу эти круги не подключили, а деньги мне предлагаете? – полюбопытствовала Соколова.

– Это глупо. Глупо наезжать на человека, с которым можно договориться. Ну, есть и другие нюансы, которые нам знать не обязательно.

– Необязательно, значит… – задумчиво протянула Яна. – Ну. может быть, и правда не обязательно. От вашего предложения я, пожалуй, предпочту отказаться.

На лице Виктора Павловича появилось недоуменное выражение.

– Как, вы даже не хотите узнать сумму, которую я готов вам заплатить?

– Ну назовите, если вам так хочется.

Вихлянцев назвал, рассчитывая произвести эффект. Не произвел. Конечно, эти деньги по сравнению с Янкиной зарплатой были весьма приличными, но ее имя тоже кое-чего стоило. Нет, терять лицо она не собиралась. Если продаваться – так уж очень и очень дорого. Поэтому, недовольно сморщив носик, Яна капризно проговорила:

– В прошлый раз мне предлагали гораздо больше.

– Кто? – моментально заинтересовался Вихлянцев.

– А это уже те нюансы, которые не касаются вас. Могу лишь сообщить, что предложение это, как и ваше, принято не было. Всё, разговор окончен. Всего наилучшего.

Янка поднялась с места. Виктор Павлович побагровел и тихо прошипел, с ненавистью глядя на строптивое ничтожество:

– Дрянь! Стерва! Ты ещё попляшешь у меня…

Ввязываться в конфликт Яне Соколовой совершенно не хотелось. Сделав вид, что не слышит прощальных слов бизнесмена, она повернулась и пошла к лестнице. Вернувшись к себе, она вновь проверила почту. Ничего нового не было. Быстро собрав сумку, Яна натянула куртку и отправилась домой.

Расставшись с Вихлянцевым, Янка не видела, как дверь с табличкой «Программный директор» бесшумно открылась. Виктор Павлович к этому моменту уже выходил из здания. Ольга, высунув голову, увидела лишь его широкую спину.

Догнать бизнесмена ей удалось только около его машины. Вихлянцев уже усаживался и серебристый джип «Лексус», когда услышал позади себя негромкий женский голос:

– Виктор Павлович, подождите минутку.

Обернувшись, он увидел стоящую рядом с ним хорошенькую, как куколка, светловолосую девушку с широко распахнутыми глазами. Такие девицы всегда нравились Вихлянцеву, однако сейчас он был так раздосадован разговором с тупой и упрямой журналисткой, что резко бросил прелестному созданию:

– Ну, чего ещё надо?

Ольга понимала, что долго слушать её Вихлянцев не станет. Поэтому без предисловий она выпалила:

– Я знаю, что вы приезжали к Соколовой насчет завтрашней передачи и она вам отказала. Правильно?

– Ну, допустим, – буркнул бизнесмен и остался стоять возле машины. – Дальше что?

– Я могу вам помочь, – затараторила Байкова. – Каким образом, это уже мое дело. Но передача завтра не выйдет. И вообще может никогда не выйти. Это уж зависит оттого, как мы с вами договоримся.

– Так… – задумчиво произнес Вихлянцев. – Ладно, садись в машину, прелестное создание.

Он инстинктивно понял, что с этой девицей разводить церемонии не обязательно. Вихлянцев слишком хорошо знал этот тин женщин, прыгающих на задних лапках перед силой и деньгами. Ему они нравились – с такими проще договариваться, не то что с этой чертовой куклой Соколовой.

Ольга не заставила повторять приглашение и мигом запрыгнула на заднее сиденье огромного автомобиля.

– Ну, красавица, расскажи-ка, кто ты есть?

– Я Ольга Байкова. Я работаю вместе с Соколовой.

– И что, ты действительно можешь помочь решить мою проблему?

– Могу. Как именно, объяснять не стану, это технические подробности и вообще мой секрет.

– И что ты хочешь за это?

Ольга назвала сумму, которую она хотела бы получить за эту услугу. Сумма была немаленькой, но вполне разумной.

– А ты неглупая девочка, – похвалил её Виктор Павлович. – Ну хорошо, договорились. Только оплата по результату. Если завтра передачи не будет, получишь половину денег. А вторую – через две недели.

– Почему это?

– Потому что я вашей кухни не знаю. Может, ты там испортишь что-то, а потом эту фигню восстановить можно будет. А за две недели все уже будет ясно. Ну что, согласна?

Ольга подумала немного и согласилась. Ещё бы ей не согласиться! Одним разом она убивала двух зайцев. Сделать гадость Соколовой, да ещё и денег за это получить – фантастическая удача!

Она выторговала у Вихлянцева задаток в сто – долларов и рассталась с ним окрыленная и одновременно озадаченная. Деньги – это прекрасно, и чем их больше, тем лучше. Но вот каким образом сделать, чтобы передача Соколовой не вышла в эфир, Ольга не имела ни малейшего понятия. Пока не имела.

Глава 4

– Яна! Соколова! Янка, тебя Говоров но всей студии разыскивает! – просунув голову в курилку, крикнул Яне кто-то из журналистов.

– Иду, – отозвалась она и, сунув в пепельницу недокуренную сигарету, отправилась наверх, в монтажную.

Сергей поджидал ее, в нетерпении барабаня пальцами по краю стола.

– Ну ты куда подевалась-то? Сама же с утра ко мне приставала как банный лист: «Давай ещё раз передачу просмотрим, я, кажется, в титрах ошиблась». Ты хоть представляешь, сколько она по новой просчитываться будет, если титры твои исправлять придется?!

– Прекрасно представляю, ну и что? Проверить все равно надо.

– Господи, Соколова, да кто на твои титры вообще внимание обратит? Ну даже если и будет там ошибка, так что с того? Повесят тебя за неё, что ли?

– Серёжа, если бы это была пенсионерка Марья Ивановна Сидорова, то ещё можно было бы так оставить. И то нехорошо, человек обидеться может, если его неправильно в титрах представить. Но уж ладно, всякое бывает. Однако согласись, что вешать на прокурора области титры «осужденный колонии номер одиннадцать Аполлон Козлов» не стоит. Мягко говоря, прокурор будет недоволен. Возможно, Аполлон Козлов тоже в восторге не будет, но это дело десятое. У нас, по-моему, так и получилось, мы титры местами поменяли. Там два синхрона подряд идут, с прокурором и с этим Козловым, не к ночи будь помянут. Давай, Серёжа, давай загрузи передачу, и проверим. Быстрее сделать, чем спорить.

Сергей, что-то недовольно бурча себе под нос и поминая в весьма нелестном контексте Яну, прокурора, героя передачи и почему-то гендиректора телекомпании, защелкал мышкой. Внезапно он остановился и с совершенно очумелым лицом уставился на Яну.

– Янка… – с трудом проговорил он, – Янка, ты не в курсе, кто-нибудь в твою папку на этой машине лазил?

– Господь с тобой, Сережа, откуда же мне знать? Это ты должен быть в курсе, кто в монтажный компьютер мог залезть. Насколько я понимаю в колбасных обрезках, никто, кроме тебя, не должен. А что такое?

– Твоей передачи тут нет!

– То есть как нет? – похолодела Яна.

– А вот так и нету! Похоже, какой-то урод тут похозяйничал. Ладно, не гони, сейчас найдём твой шедевр. Наверняка его просто в другую папку засунули. Хотя как это могло быть? – задумался монтажер. – Машина-то на пароле, и по сети доступ в нее разрешен тоже только по паролю… Ладно, с этим потом разберемся. Я вот сейчас, чтобы особо не напрягаться, по «поиску» твой «Бутерброд» запущу. Так что сейчас найдем, не переживай.

Сергей уверенно напечатал название файла в окошке и нажал на «поиск». Пока изображение лупы ползало по названиям файлов, Яна не отрываясь следила за этим малоинтересным процессом. С каждой секундой ей становилось все тревожнее, и какой-то противный писклявый внутренний голос без устали повторял у нее в голове: «Не найдется, не найдется!»

– Да заткнись ты! – тихонько сказала Яна.

– Чего-чего? – переспросил монтажер.

– Это я себе.

Поиск результатов не дал. Сергей взглянул на побледневшее лицо Яны и постарался успокоить её:

– Да ладно тебе. Не переживай. Сейчас гляну, он на сервере, поди. Мог и сам как-нибудь нечаянно его туда запихнуть.

Однако сам он в такую возможность уже не верил. Чтобы перекачать программу на сервер, требуется время. Не верила и Яна, хотя какая-то слабая тень надежды у нес все же оставалась. Через десять минут, когда была проверена и корзина для удаленных файлов, все уже было понятно. Готовая, смонтированная передача из компьютера исчезла бесследно.

– Серёжа, а ты проект и захваты точно удалил? Может, осталось что-то? – робко поинтересовалась Янка.

– Да удалил, конечно! Ты же сама вчера сказала, что это все можно убить. Я и убил, потому что вечно памяти на моей машине не хватает!

Яна поняла, что сегодня передача в эфир не выйдет. В первый раз в жизни у неё так получилось – её передача, заявленная в программе, не выйдет вовремя в эфир. Нужно хотя бы сказать Kaтe, которая сегодня должна вести выпуск новостей, чтобы она предупредила зрителей о переносе «Вечернего бутерброда» на другой день.

Расстроенная, Янка побрела в свой отдел. Ну что за кошмарная полоса началась в её жизни! Однако всех масштабов катастрофы она пока себе не представляла. Яну, конечно, бесило то. что она нс по своей вине сорвала выход в эфир передачи. А теперь придется заново все перемонтировать… несколько дней работы псу под хвост! Черт побери, в отпуск, что ли, уйти и плюнуть на все? Да гори оно ясным огнем!

В глубине души она, конечно, прекрасно знала, что ни в какой отпуск в ближайшее время не пойдет и завтра же начнет заново работу над «Бутербродом». Господи, какая ж это будет тоска – восстанавливать все заново, делать одну и ту же работу во второй раз!

Яна вошла в отдел, злобно пнула стоявшую в углу ни в чем нс повинную корзинку для мусора, по пути сшибла висевший на спинке стула пакет. Он с глухим стуком упал на пол. Поднимать его она не стала и прошествовала к своему столу.

– Эй, поосторожнее можно? – обиженно спросила хорошенькая Катюша Миронова, подбирая выкатившуюся из пакета банку с зеленым горошком, пакет майонеза и завернутый в целлофан кусок сыра. – Там же продукты! Хорошо хоть я забыла яйца купить…

– Не хрен повсюду свое барахло развешивать! – огрызнулась Яна. – Понавешают, понаставят, не пройдешь!

Тихая Катя молча сложила продукты в пакет и сунула его под свой стол. Она вообще не любила ни с кем ссориться, а уж спорить с Яной Соколовой, да еще когда она в таком настроении, вообще было себе дороже. Она лишь на мгновение подняла на Янку свои огромные голубые глаза и тут же отвела взгляд. Казалось, Катюше просто неудобно за свою обидчицу.

– Янка, какая муха тебя укусила? – вмешался Эдик.

Ему и самому не хотелось связываться с Соколовой, но, поскольку он был редактором службы новостей, ему периодически приходилось наводить порядок в «террариуме», как в сердцах он нередко называл свой отдел.

– Да отвяжись ты, – не унималась Яна, которая нс признавала никакой субординации. – И без тебя тошно.

Она принялась сосредоточенно копаться в ящиках своего стола, разыскивая кассету с материалами для передачи о Вихлянцеве. По-хорошему ей, конечно, нужно было сейчас сказать Катюше, чтобы она сообщила о переносе программы. Но общаться с ней сейчас Яне совершенно не хотелось. Заговорить с Катей как ни в чем не бывало – уже совершеннейшая наглость. А извиняться прямо сейчас было очень неохота. «Ладно, – решила Яна, – попозже подойду к ней».

Она прекрасно помнила, что положила кассету прямо на стол, рядом с компьютером. Теперь ее там не было. Яна решила, что сунула кассету в стол и забыла про это, поэтому и принялась перерывать все ящики. Постепенно поиски принимали все более широкие масштабы, и в конце концов Янка просто выгребла все содержимое своего стола на пол, опустилась на корточки рядом с этой кучей и принялась перебирать её. Через полчаса она поняла, что кассеты нет.

В глубине души Яна понимала, что просто так исчезнуть кассета никак не могла. В отделе, да и на студии, могли запросто залезть к кому угодно в стол и сожрать булочку или выпить чужой кофе, если заканчивалась собственная банка, а в магазин бежать не хотелось. В точности так же ограбленный мог позаимствовать провиант у кого-нибудь ещё. Но вот ко всему, что касалось нужных для работы вещей, относились трепетно и всегда возвращали владельцу, даже если он забывал свое имущество в чужом кабинете или в курилке. Если бы Яна где-то оставила эту чертову кассету, то её уже вернули бы. А со студии она её не выносила. Накануне, после окончания монтажа, кассета мирно лежала на Янкином столе. Теперь она точно это вспомнила. Если бы даже кто-то перепутал чужое имущество со своим (чего в принципе быть не должно, потому как кассета подписана), то немедленно вернул бы хозяйке или просто положил на место.

Прекрасно понимая всю глупость своего вопроса, Яна тем не менее повернулась к коллегам и громко спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Никто не видел мою кассету?

Никто не отозвался, кроме Эдика. Немного помедлив, он небрежно поинтересовался:

– Какую?

– На ней наклейка «Соколова. Бутерброд».

– А где она была? – продолжал расспросы Эдик, изображая видимость участия.

– Где-где… В Караганде! На столе у меня лежала, где же ей ещё быть!

– Да у тебя такой бардак, что твоя кассета где угодно валяться может, – отозвался Эдик. – Кому она, кроме тебя, нужна! Ты хорошо искала?

Яна с отвращением показала на валявшееся на полу содержимое своего стола:

– А чем, по-твоему, я тут битых сорок минут занималась?

– Да кто ж тебя знает… – пожал плечами Эдик, но все же громко поинтересовался: – Эй, ребята, никто кассету Соколовой не видел?

Естественно, кассету не видел никто. Яна опустилась на стул и уткнула лицо в ладони. Народ в отделе новостей был не злопамятный. Видя состояние Янки, все забыли о том, как она только что хамила, и дружно кинулись к ней:

– Янка, что случилось?

– Что с тобой?

Она, с трудом подбирая слона, объяснила ситуацию. Известие о том, что с компьютера невесть куда исчезла готовая передача, а теперь ещё пропала и кассета с исходным материалом, вызвало бурное обсуждение. Янку наперебой кинулись утешать.

– Да ладно тебе, ничего такого уж кошмарного не произошло, – положил ей руку на плечо вернувшийся со съёмки в разгар событий Саша Лукашин.

– Ничего себе не произошло! – против своей воли всхлипнула Яна. – Все материалы утрачены, я теперь не смогу передачу сделать!

– Господи, да леший с ней, с этой передачей. Десяток новых сделаешь, не убивайся ты так, – успокаивал Яну Эдик. – Кстати, а Кудасов в курсе?

Янка только помотала головой. Ей, ко всем её несчастьям, только разговора с Олегом не хватило. А ведь всё равно придется говорить о том, что случилось с передачей, она ведь в программе заявлена. Эдик как редактор ведает только работой службы новостей. Всеми передачами снимается программный директор, то бишь Олег Кудасов. В таком состоянии объяснять своему бывшему любовнику, что случилось, Яна просто не могла. А Эдик не стал предлагать Яне свою помощь, поскольку недолюбливал Олега и совсем недавно вновь полаялся с ним по рабочим вопросам.

Внезапно в разговор вмешалась Ольга, до этого вместе со всеми кудахтавшая по поводу случившегося.

– Хочешь, я сама с Олегом поговорю? – участливо предложила она.

Яна на несколько секунд лишилась дара речи от такой наглости. Потом, медленно поднявшись со стула, она в упор уставилась на Ольгу.

– Да пошла ты, Байкова, знаешь куда? Я, конечно, в курсе, что ты тварь беспардонная, но чтобы до такой степени обнаглеть?!

Ольга передернула плечами, обтянутыми небесно-голубой, пол цвет глаз, водолазкой. Выходка бывшей подруги произвела на нее мало впечатления. Олы а лишь пренебрежительно бросила:

– Грубиянка и истеричка. Нервы лечить надо, а то на людей скоро бросаться начнешь.

Янка, пожалуй, и кинулась бы на Ольгу, до такой степени она была сейчас взвинчена. Удержала ее только рука Лукашина, обнявшего девушку за плечи.

– Тихо. Яночка, тихо, – пробормотал он ей в самое ухо. – Тихо, тихо… Давай-ка мы с тобой пойдем покурим, поговорим… Пойдем, Янка, пойдем…

Янка покорно дала увести себя из отдела. Остальные исподтишка наблюдали за всей этой сценой. Ребята испытывали ту неловкость, которая всегда возникает при виде чужого скандала. Одна лишь Ольга высоко держала голову и, видимо, чувствовала себя на высоте положения. Её в отделе не особенно любили в отличие от взбалмошной и резкой Янки. Соколова могла в сердцах наговорить грубостей, но всё же была девчонкой компанейской и всегда готовой помочь кому угодно всем, что было в ее силах.

Саша повел Яну вниз по лестнице, а потом втолкнул ее в дверь курилки, в которой, против обыкновения, никого в тот момент не было. Сунув ей в рот прикуренную сигарету, он потребовал:

– Ну-ка рассказывай все внятно и по порядку.

Янка рассказала то немногое, что могла. Лукашин задумчиво покачал головой:

– Странная какая-то история. Ну кому, спрашивается, было нужно это делать?

Тут Яна хлопнула себя по лбу.

– Вихлянцев! Сашка, я совсем забыла про Вихлянцева!

– Это что ещё за персонаж? – недоуменно спросил приятель.

– Господи, ну что ты какой бестолковый! Вихлянцев – это и есть герой передачи. Он же ко мне приезжал накануне, просил, чтобы я этот материал в эфир не давала. Деньги, между прочим, предлагал.

– И много?

– Достаточно. Я его, разумеется, послала подальше.

Саша закурил новую сигарету.

– Это, детка, для тебя разумеется. А Вихлянцев твой, похоже, нашел человека, для которого само собой разумелось эти бабки взять. Это, между прочим, кто-то из своих, учти. Кто еще мог твою кассету спереть?

– Интересно, а как можно было смонтированную передачу на компьютере убить? Что, считаешь, это Сережка сделал? Не могу я этому поверить.

– Верить, дорогая моя, нельзя в таком случае даже самому себе. Ты когда из отдела уходила, там кто-нибудь был еще?

– Кто-то был, но я не обратила особого внимания. И потом, мало ли кто из наших мог по студии болтаться, а потом вернуться в отдел, одеться и уйти. Так, стоп: Сергей ушёл с работы раньше меня, это точно. Я его видела, он мне ещё рукой помахал. Стало быть, кассету он взять не мог.

– Зато с компьютером мог пошалить… Впрочем, нет, вряд ли это он. Слишком уж явно на него подозрение падает. Серега – далеко не дурак. Если бы ему это было нужно, он просто пересчитал бы твою передачу в другом формате, и амбец, файл не прочитался бы потом. И поди тогда ищи виноватых – компьютер глюкнул, вот и все дела. Нет, Янка, Сергей тут ни при чем.

– А кто тогда? Впрочем… Деньги-то всем нужны. И к монтажному компьютеру доступ есть только у Серёжки и у системного администратора, но тот уже неделю болеет. И вполне он мог вернуться за кассетой… А, как ты считаешь?

– Да почем я знаю! Так сразу не догадаешься, это думать надо. И еще: ты особо об этом не трещи.

– Сашка, мне ведь надо к Кудасову идти. Может, ты сходишь?

– А при чём тут вообще я? – резонно возразил Лукашин. Он мне скажет, чтобы ты сама пришла и все объяснила. Слушай-ка, а сходи-ка ты к Бороде! Он как-никак в нашем гадюшнике царь, бог и воинский начальник. Вот его в курс и поставь. А он уже сам Кудасову сообщит.

– Точно! – обрадовалась Янка. – Сашка, ты гений, я тебя люблю!

Чмокнув оператора в щеку, она убежала к шеф-редактору. Перспектива избежать разговора с Олегом несколько приободрила девушку.

Шеф, естественно, был огорчен и озадачен тем, что произошло. Правда, Янке он постарался этого не показывать. Пообещав самолично побеседовать о случившемся с программным директором, то есть с Олегом Кудасовым, он отправил Янку восвояси, а сам глубоко задумался. Не было ещё на телекомпании таких странных совпадений. Поразмыслив, он решил ходу этому делу не давать и спустить всё на тормозах. Соколову было, конечно, жалко, девчонка вся испереживалась от таких событий. Но допускать, чтобы всю телекомпанию начало лихорадить из-за этого странного происшествия, Игорь Петрович не мог. Не исключено, что все со временем всплывет само собой, и не нужно форсировать события.