Текст книги "Тайны Залесья (СИ)"

Автор книги: Юлия Скуратова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Олеся, – Лина присела на тот стул, где недавно сидел Лёша, – расскажи, пожалуйста, всё с начала.

Я глубоко вздохнула.

Рассказ лился, как река. Казалось, что я уже сотни и тысячи раз повторяла одно и то же, но это не надоедало, а лишь помогало мне самой установить точную хронологию событий. Родители Лёши и Андрей внимательно слушали каждое слово.

Когда я дошла до видения Даши, оглушающий звон и грохот оборвали меня на полуслове. Под хор из криков мы кинулись на пол, закрывая головы руками. Что-то острое вонзилось в запястье, и я взвизгнула от боли.

Часы на стене мучительно медленно отстукивали секунду за секундой. Раньше я даже не замечала этих часов, но теперь только они и связывали меня с реальным миром, пока я лежала, свернувшись калачиком на полу и накрыв затылок ладонями.

– Это камень, – громкий шёпот вторгся в голову, перебив на мгновение стук маятника.

Собравшись духом, я чуть пошевелилась. Тело будто сковало невесомыми цепями. Очки отлетели куда-то в сторону. Ресницы мелко задрожали, и я приоткрыла глаза.

Всё вокруг было ярко-фиолетовым и пульсирующим в такт сердцебиению. Тогда я поспешно схлопнула веки, старательно, но безрезультатно игнорируя бегущие по спине мурашки. Паника захлестнула с головой. Она душила так, что воздуха действительно стало не хватать.

Что-то коснулось плеча, заставив вздрогнуть. Меня окликнули по имени, но я не пошевелилась, потому что от страха не могла заставить себя сделать хоть что-либо. Тогда меня схватили за плечи и, грубо тряхнув, оторвали от пола.

– Осторожнее, у неё кровь!

– Бестолочь, глаза открой, – раздалось прямо над ухом.

Я невольно послушалась. Красно-фиолетовые глаза смотрели прямо в душу. Проморгалась и поняла, что это фиолетовый «фильтр» так причудливо слился с необычным цветом глаз Лёши. Он стоял надо мной, сжав побелевшие губы в тонкую полоску. Шелтон всегда оказывается рядом, когда нужно.

– Что это было? – обратился юноша ко всем сразу.

– Камень, – Андрей держал в руках булыжник размером с кулак, – нам запульнули камень в окно!

И правда, в окне за моей спиной образовалась огромная дыра. Вокруг валялись осколки, один из которых и угодил в моё запястье. Я поднесла дрожащую руку поближе к лицу. Тонкие струйки крови оплели пальцы и уже успели немного запачкать пол.

Дмитрий опустился возле меня и аккуратно взял пострадавшее запястье в свои руки.

– Лин, перекись, – бросил он, внимательно рассматривая рану, – и пинцет какой-нибудь.

Лина уже и сама достала всё необходимое. Она присела рядом на корточки, и вдвоём они быстро извлекли стекло и обработали мою руку.

Всё по-прежнему было фиолетовым и пульсирующим. Сердце начало понемногу сбавлять темп, но животный страх всё ещё не отпускал меня. Хотелось забиться куда-нибудь в угол и так и сидеть там, спрятавшись от всего мира.

– Они пытаются выманить нас из дома, – подал голос Тимофей.

– Придётся очень постараться, – сквозь зубы процедил красноглазый.

– Лёш, – Дмитрий обратился к сыну, заканчивая перебинтовывать меня, – можешь вернуть стекло в нормальное состояние?

Красноглазый пожал плечами. Он встал напротив окна, протянул руки вперёд, выбрал удобное положение и… начал что-то делать. Я во все глаза смотрела сквозь фиолетовую пелену и пыталась понять, что происходит. Лёша щурился, вперившись взглядом в разбитое окно, выкручивал руками невидимые лампочки, напряжённо кряхтел. Я ждала какой-то развязки. Вдруг стёклышко, которое достали из моего запястья, дёрнулось. Вслед за ним задрожали и остальные осколки, рассыпанные по полу и подоконнику. Лёгкий звон разнёсся по всей кухне. Ребята, стоявшие неподалёку от оборотня, быстренько отошли к противоположной стене.

Наконец осколки, один за другим, стали медленно подниматься в воздух. Сантиметр за сантиметром они продвигались всё ближе к разбитому окну. Лёша от напряжения судорожно выдохнул. Было очевидно, что ему этот фокус не даётся легко и просто.

Стёклышки, подобно пазлу, занимали строго определённые позиции. Постепенно дребезжание становилось всё тише, пока последний осколок не вернулся на своё место.

Когда звон полностью прекратился, Шелтон опустил руки и пошатнулся. То, что сейчас произошло, стоило ему огромных усилий. Однако я отчетливо увидела мягкую полуулыбку, засиявшую на уставшем, но гордом лице. Глаза цвета спелого граната игриво сверкали в свете ярких ламп.

Поглощенная процессом, я лишь теперь заметила, что фиолетовое свечение почти отступило, только отдельные движущиеся силуэты подкрашивались немного лиловыми оттенками. Сердце в груди уже стучало ровно и спокойно.

– Умница, – восторженно похвалила Лина и чмокнула сына в щёку.

– Да, прогресс идёт, – усмехнулся Дмитрий.

Андрей скрестил руки на груди и громко фыркнул. Лёша одарил брата кратким суровым взглядом, а затем приблизился ко мне.

– Что там с тобой? – буркнул он.

Я оглядела забинтованное запястье со всех сторон. Рана не была глубокой, однако замотали меня на славу. Тугой бинт резко ограничивал пальцы в движении и отлично закрывал прозрачную дыру в ладони. Невольно я вспомнила те недалёкие времена, когда была вынуждена носить гипс. В остальном я чувствовала себя вполне сносно, если не считать чувство глубокого стыда. Пока я беспомощно сидела на полу, каждый на кухне внимательно разглядывал меня. Снова и снова я чувствую себя беззащитной тряпочкой, которая никак не может повлиять на дела вокруг.

Между тем нас снова стало больше – в кухню ввалился самый младший Шелтон. Никита выглядел явно ошарашенным, его волосы беспорядочно торчали во все стороны. Кажется, кто-то только что сладко спал, пока не услышал весь этот грохот.

– Всё нормально? – парнишка с большим недоверием в глазах окинул комнату взглядом, остановившись на мне.

В знак приветствия я помахала Никите перебинтованной рукой. Мальчик повернулся за объяснениями к родителям.

– Никто не выходит сегодня из дома, не предупредив остальных, – медленно произнёс Дмитрий.

Тимофей и Женя помогли мне встать. Я с опаской поглядывала на недавно разбившееся окно, которое снова выглядело так, будто ничего и не было. Только бинт на руке да булыжник, что Андрей невозмутимо положил на подоконник, напоминали о произошедшем.

Лёша подобрал слетевшие на пол солнцезащитные очки, проверил, не сломались ли те, и вновь передал мне.

– Двигайте на второй этаж, – посоветовала Лина, – туда камень закинуть сложнее.

Мы, рысцой пробегая мимо окон, быстро перебрались на этаж выше. Тут было несколько комнат. Лёша покосился на меня, задумавшись о чём-то, а затем галантно открыл одну из дверей, пропуская нас вперёд.

Я сразу поняла, что это именно его комната. Окна выходили на теневую сторону, но бледно-бежевые, почти белые стены и пол делали помещение достаточно светлым, особенно в лучах изогнутой неоновой лампы на стене. В углу стоял большой шкаф, густо заставленный разными книгами, тетрадями. Возле окна находился стол с компьютером, здесь же лежали различные инструменты вроде отвёрток, плоскогубцев и всего того, что обычно достаёт папа с балкона, когда надо повесить очередную полочку. За столом попыталась спрятаться гитара, но я всё равно разглядела её гриф. Неужели Лёша ещё и играть умеет?

Все, кроме меня, уже устроились с удобством кто где. Я же продолжала стоять в дверях, внимательно изучая интерьер. Шелтон чуть наклонился, заглядывая в глаза:

– Что-то не так?

Какое-то странное чувство разлилось по венам. Словно я уже была здесь однажды. Старательно собирала свои мысли в кучу, но никак не получалось этого объяснить. Я немогла находиться тут раньше, ведь только этим летом узнала Лёшу. Но почему-то всё было таким знакомым – и серо-белый пушистый ковёр на полу, и неплотно закрывающаяся дверца книжного шкафа, и паяльник на столе…

– Как ты меня достала!

Шелтон навис надо мной, крепко держа за локти. Я взвизгнула и попыталась отпрыгнуть, но он мёртвой хваткой вцепился мне в кожу. Кроваво-красные глаза бешено шарили по бежевой комнате в поисках чего-то.

– Ты можешь просто быть нормальной?? – прорычал Лёша.

Обернулась на ребят, чтобы позвать на помощь, но рядом никого не оказалось. В комнате были только мы двое. Поражённая этим открытием, я не успела среагировать на то, как обезумевший оборотень рывком швырнул меня на кровать. Каким-то образом запуталась в мягких подушках и одеялах и громко верещала, барахтаясь в слоях ткани. Ещё мгновение, и Шелтон сам стащил меня ногами на пол, лицом вжимая в подушку. Я пыталась замахнуться, но достать до него не могла. Красноглазый, продолжая прижимать к кровати, поймал моё запястье.

– Я для тебя стараюсь, бестолочь, – шипел он, – хоть каплю уважения имей!

Что происходит? Он опять хочет меня убить?! И где все остальные??? Кожу на тыльной стороне ладони внезапно обожгло огнём. Шелтон сдавленно выругался и пробормотал какое-то извинение, совершенно не ослабив при этом хватку. На глазах у меня выступили слёзы от боли, страха и обиды.

И вдруг он отпустил меня. Задыхаясь от паники, резкой боли в руке да и просто недостатка воздуха, я сползла на пол, размазывая мокрые дорожки по щекам. Лёша отступил на шаг. В руке у него был паяльник.

Я с остервенением дёрнула рукой, но оказалась плотно привязана во много-много оборотов к ножке кровати шнуром, идущим прямо к этому паяльнику.

– Извини, – процедил Лёша, – не нужно было рыпаться. Это для твоей же безопасности. Потом спасибо скажешь…

Я снова попыталась высвободиться, как-то распутать тугие узлы, но ничего не смогла поделать. Тогда схватила свободной рукой подушку, до которой смогла дотянуться, и со всей силы швырнула в оборотня, не сдерживая вопль отчаяния.

В багровых глазах мелькнуло на миллисекунду раскаяние, а затем всё таким уже привычным для меня образом утонуло в темноте.

– Барсова, ты нормальная?

Кто-то бесцеремонно шлёпал меня по щекам. Я мгновенно распахнула глаза и новым крикерским зрением увидела его. Недолго думая, с визгом вскочила и бросилась с кулаками на Шелтона. Всё вокруг снова было фиолетовым и пульсировало в унисон с бешено колотящимся сердцем. Мне удалось повалить оборотня на спину и коленями прижать его к кровати. С силой замахнулась, но удар нанести не успела – множество рук обхватили меня со всех сторон и потащили назад.

– Пустите!!! – визжала я, вырываясь.

– Да Леся, что с тобой такое? – воскликнула Женя.

Женя?

Я замерла и после секундной заминки уже оказалась на полу.

Вокруг стояли Далёковцы, Никита с Андреем, а на кровати с весьма ошалевшим видом сидел Лёша. Он потирал рукой бок, в который, видимо, я всё же успела ему заехать.

– Что случилось? – полушёпотом спросил Андрей.

– Он… я… – бормотала я бессвязно.

С трудом повернула голову (ребята очень крепко держали меня), чтобы увидеть след от паяльника, но рука была в абсолютном порядке. Зато другое запястье по-прежнему пряталось под плотными слоями бинта, которого только что не было…

Как же я запуталась!

Лёша неподвижно сидел с ногами на кровати, всё так же придерживаясь за бок, и с немым вопросом глядел на меня. Словно это были два совершенно разных человека.

– Успокоилась? – сухо поинтересовался Фей.

Я кивнула, боковым зрением заметив, как ребята переглянулись между собой. Наконец они, видимо, пришли к общему мнению и отпустили меня.

В комнате повисло гнетущее молчание. Никто ничего не понимал. Не понимала и я сама. Ещё раз кинула взгляд на компьютерный стол. Да, это определённо тот же самый паяльник, который я только что видела, но выключенный и не представляющий никакой опасности.

Голова гудела от обилия противоречивых мыслей.

– Это из-за проклятия, да? – спросила Женя. – Агрессия, о которой… О которой говорила она?

Я согласно кивнула. Да, пусть причина будет только в этом.

Кажется, у меня начинаются галлюцинации. В дурацком видении моя рука не была перебинтована, да и одежда, кажется, была совсем другая. Не существовало совершенно никакого объяснения всему этому! Хотелось поговорить с Лёшей наедине, расспросить, но тогда он точно посчитает меня сумасшедшей и лишь покрутит пальцем у виска.

Женя аккуратно достала из-за стола гитару и присела с ней на краешек кровати. Музыкальный инструмент выглядел очень необычно – кажется, кто-то вручную разрисовал белый корпус. К центру тянулись изящные оранжево-красные языки пламени. А под подставкой, к которой крепятся струны, огненный узор складывался в тонкие контуры лисицы.

Миниатюрные пальчики Жени с трудом растянулись по грифу, нащупывая какой-то аккорд. Кажется, девушка решила любой ценой разбавить напряжённую атмосферу в компании. Она осторожно дзынькнула правой рукой по струнам, звук вышел дребезжащим и каким-то не самым мелодичным. Далёковка чуть сменила положение пальцев левой руки, зажимая аккорд поудобнее.

Тимофей сел рядом с сестрой и легонько коснулся её мизинца, девушка тут же переставила палец на струну ниже. Новый аккорд зазвучал уже совсем иначе, и Фей одобрительно кивнул.

Постепенно стала вырисовываться мелодия. Мы заворожённо наблюдали за тем, как Женя всё уверенней и уверенней скользила по струнам под чутким руководством Тимофея, который вовремя подсказывал нужный аккорд. Этой песни я не знала, но Никита тихонько подпевал.

Ощутив почти невесомое прикосновение к плечу, я обернулась. Лёша стоял рядом, кивком головы приглашая меня выйти за ним в коридор. Невольно я похолодела. Кажется, сейчас нам предстоит серьёзный разговор.

Мы выбрались на лестничную площадку, и оборотень аккуратно прикрыл дверь. Звуки гитары стали практически не слышны.

– Что случилось? – очень тихо спросил юноша, глядя прямо на меня.

Я собиралась с мыслями, чтобы не ляпнуть что-то совсем уж глупое и смешное. После этого странного видения было крайне неуютно стоять перед красноглазым, даже как-то страшно.

– Я была здесь раньше?

На лице Шелтона не отразилось ни единой эмоции. Мы так и стояли друг напротив друга, не разрывая зрительного контакта. И вот его губы сжались в тонкую полоску, а скулы напряглись. Я ждала.

Лёша медленно поднял руку и зачем-то снял с меня очки. Отвыкнув от яркого света в доме, я быстро-быстро заморгала.

– Мне нужно видеть глаза, когда разговариваю с тобой, – безжизненным тоном пояснил парень.

Нахмурившись, я повторила свой вопрос, на этот раз голос прозвучал куда твёрже.

– Ты… Ты что-то видела?

– Видела. Ты пытался… я не знаю… Ты прижёг меня паяльником! – полушёпотом воскликнула я, зачем-то даже продемонстрировав своё вполне себе здоровое запястье.

Лёша весь побелел. Не сказала ли я чего лишнего?

– Не прижёг, конечно, – поспешно уточнила я, – но я так видела! Хоть этого и не было… Не понимаю ничего…

Шелтон прикусил губу и сдвинул брови к переносице. Он смотрел на меня… со страхом? По бегающим вишнёвым глазам я поняла, что оборотень в полном замешательстве и даже не пытался как-то это скрыть. Однако тут же парень глубоко вздохнул, прикрыв веки на пару секунд, и взял себя в руки.

– Слушай, Олесь. Я пытаюсь тебе помочь, понимаешь? Я не враг, – Лёша сделал паузу, обдумывая свои дальнейшие слова. – Я вижу, что ты меня боишься. У тебя на это даже есть основания… Но просто поверь. Никому здесь твоя жизнь не важна больше, чем мне.

Он замолчал, давая время переварить услышанное.

– Некрасиво высказался, – добавил юноша, когда молчание затянулось, – я не имею в виду, что ты тут никому не нужна. Я про то, что… Уф, это сложно.

Снова повисла тишина, перебиваемая лишь далёким пением гитары и весёлыми голосами ребят, сидящих в комнате. Наверное, моё лицо сейчас не было озарено абсолютно никакой мыслью. Я чувствовала себя так, словно на уроке меня вызвали к доске отвечать тему, даже название которой я слышала впервые. Класс хихикает, а я стою, как пень, и молчу всем на потеху.

Слова Шелтона никак не укладывались в голове, особенно на фоне недавнего видения, где он же, с перекошенным от ярости лицом, держал в руках горячий паяльник.

– Я не хочу грузить тебя чем-то бесполезным, – Шелтон выглядел виноватым, – лишним. В этом нет толку, если всё опять пойдёт не так, как нужно.

– Ничего не понимаю, – честно и расстроенно повторила я.

– Тебе и не надо.

– Объясни, пожалуйста, – я уже не просила даже, а умоляла его, – расскажи мне всё!

– Позже. Когда всё закончится.

– Что закончится?

– Когда ты выживешь.

Это звучало, как абсолютная бессмыслица, но для Лёши не было таковым. Он точно знал, о чём говорит, однако посвящать в это меня не торопился. А я так устала ходить вокруг да около! В то же время он только что, по сути, пообещал ответить на все мои вопросы. Для этого нужно было выполнить всего одно условие – выжить.

– И как мне это сделать? – мрачно поинтересовалась я.

– Я не знаю пока. Но крикером ты точно не станешь, – голос Лёши был строг и непоколебим.

– Иначе ты меня придушишь? – я постаралась превратить всё в шутку.

Но лис даже не улыбнулся в ответ. В его бархатно-алых глазах я прочитала ясное: «Да».

Глава 17

– Ты ухо потеряла.

Мы уже несколько часов сидели в комнате Лёши, который сейчас аккуратно прощупывал мою невидимую ушную раковину. После недавней беседы в коридоре между нами словно разрушился толстенный барьер.

Сняв ветровку, я осталась в футболке, которая не скрывала множество прозрачных дыр на коже. Ребята с любопытством разглядывали меня.

До Маруси дозвониться до сих пор не удалось. Оборотни рассказали, что ведьма всегда с большим презрением относилась к подобным средствам связи. Внеплановый отъезд Маруси, о котором она никого не предупредила, стал неожиданностью для всех. Зато позвонила Лена, она шёпотом передала последние вести из мира вне дома Шелтонов. Теневые пока больше никак не напоминали о себе, но из проверенных источников Лена узнала, что Забытые готовят для нас что-то серьёзное. С наступлением темноты они должны будут предпринять новые попытки прорваться в дом, и на этот раз теневые точно будут подготовлены и придут сюда чуть ли не всем своим количеством.

Шелтоны ещё крепче зачаровали все входы-выходы и окна, так что незваные гости теперь не только никак не могли попасть внутрь сами, но и выбить окно камнем стало бы задачей не из лёгких. А вот плана действий у нас, увы, не было, так как ведьма не отвечала на звонки, а единственная подсказка гномов оказалась странноватой детской считалочкой из фольклора низкорослого народца. Об этом сообщила Лина, когда откопала на чердаке какую-то древнего вида книгу о реально живущих волшебных существах. На самом деле, новость эта не была воспринята как трагедия, потому что какие-то надежды на неведанную буруму и камни мы уже и не питали.

Каждая книга в доме Шелтонов была просмотрена вдоль и поперёк по нескольку раз, однако ничего нового обнаружить не удалось. Теперь мы просто проводили время, которого, судя по ощущениям, осталось очень мало.

Зрение снова ухудшилось. От нескончаемых попыток разглядеть что-то неподвижное у меня разболелась голова. Даже Лёшины солнцезащитные очки больше не помогали, поэтому периодически я просто сидела с закрытыми глазами.

Подводить начал и голос. Посреди разговора я всё чаще на ровном месте срывалась то на визг, то на хрипение. Как раз в такой момент и позвонил Денис.

Завертевшись в потоке своих проблем, я совершенно забыла о нём и остальных ребятах, попавших в аварию. Кажется, юноша решил взять инициативу в свои руки.

– Привет, – как можно радостнее сказала я в трубку.

– Привет! Что с голосом?

Я прокашлялась, закрыв микрофон пальцем, и ответила:

– Да приболела немного, видимо. Ты сам-то как?

Денис рассказал о своей больничной жизни, пожаловался на то, что к ним в палату подселили кого-то с инфекцией, и теперь он сам шмыгает носом. Оказалось, что остальные тоже подцепили эту заразу. Все, кроме Ильи, который чувствовал себя прекрасно и передавал мне привет.

– Он походу не человек, – посмеивался Денис, – такие проклятия только на людей-неудачников действуют!

– На людей-неудачников, – эхом повторила я.

Бедный Денис, ты даже не представляешь, в каком мире живёшь. Хотя, наверное, это и к лучшему.

Парень говорил и говорил, пока не пришла медсестра. Мы попрощались, пожелав друг другу скорейшего выздоровления. Звонок был завершён, а я ещё некоторое время смотрела безучастно на экран мобильного, который давно уже заблокировался сам по себе.

В комнате стало душновато, поэтому было решено немного проветрить помещение, не открывая окон. Никита предложил подпереть вечно закрывающуюся дверь моим рюкзаком, который стоял неподалёку. Он взял сумку за ручку и потянул на себя.

– Ух, – парнишка выдохнул от неожиданности, – ты что в нём таскаешь? Не похоже на дамскую сумочку, – парень поднял рюкзак, покачивая его вверх-вниз, чтобы полностью ощутить вес.

– Ну… – я замялась, вспоминая содержимое портфеля. – Футболка, аптечка, книга…

– Шерлок что ли? – Лёша усмехнулся. – Не расстанешься с ним несмотря ни на что?

Я отрицательно мотнула головой. Мистер Холмс остался там, в доме, вместе со всей моей семьёй. Ему нет смысла таскаться по лесу, пусть лучше послужит кому-то ещё.

– Про спутники которая, – пояснила я.

– Откуда она у тебя? – удивился Лёша.

– Ну, – я нерешительно покосилась на его братьев. Стоит ли говорить при них, что мы без спроса взяли эту книгу из дома ведьмы? Это ведь далеко не самый правильный поступок.

– Ты не помнишь разве? У Маруси взяли, обесцвечивали её ещё, – напомнила Женя, снимая с меня необходимость выбирать.

– Я не особо смотрел, что за книжку вы там подобрали, – отмахнулся красноглазый. – Вот только смысл? Это сложная магия, она там ни слова толком не разберёт. Замацает разве что.

– Надо срочно вернуть её назад, – смущённо произнесла я, – пока никто об этом не узнал…

Шелтон снова махнул рукой.

– Если ты берёшь что-то, не портишь, а потом возвращаешь, извлекая что-нибудь положительное из этого предмета, то ничего плохого нет. Это просто заимствование.

– Почему тогда двери в дом Маруси закрыты были? – спросила я.

– Потому что не все возвращают то, что взяли, – спокойно объяснил Лёша. – Особенно те, кто думают, что это сойдёт им с рук. У нас таким никто не грешит, но вот случайные люди с удовольствием заберут даже то, что им совсем не нужно. Просто потому что оно криво лежит и должно кем-то охраняться, но не охраняется. Рефлекс такой.

Я почувствовала новый укол совести. В потайном кармашке ветровки лежал сине-зелёный ромб, который я взяла как раз по такому принципу. У меня ведь не было никаких видимых причин на это. Оборотень, конечно, ничего не знал, но попал точно в цель.

– Ты книгу-то хоть открывала? – поинтересовался красноглазый.

Я покачала головой, ведь даже особо и не вспоминала об её существовании. Не было на это времени.

– Стой… Покажи её.

Голос Шелтона внезапно изменился. Кажется, у него появилась какая-то мысль, от которой оборотню стало не по себе.

Послушно встала, подошла к рюкзаку и достала увесистую книгу. Местами она всё ещё была обесцвечена, поэтому казалась кем-то прогрызенной насквозь. Протянула красноглазому, но тот даже не взял справочник в руки. Шелтон бегло осмотрел обложку и едва заметно кивнул, погружённый в свои размышления. Лицо его было хмурым.

– Что такое? – спросил Тимофей.

Все без исключения внимательно разглядывали и книгу, и Лёшу, но ответа не было. Оборотень промолчал, игнорируя вопрос. Что-то сильно встревожило его.

Когда в компании снова завязался разговор, парень тихо поднялся. Я видела, как он, ещё не открыв дверь, уже достал телефон.

Не я одна продолжала наблюдение за странными действиями юноши. Андрей проводил брата долгим взглядом, а когда Лёша исчез за дверью, сказал:

– Вот так всегда. Ни здрасьте, ни до свидания. Вскочил и побежал. А мы вроде как все заодно сейчас!

– Он кому-то позвонить хочет? – Женя уход Шелтона тоже не проглядела.

Андрей пожал плечами.

– Пёс его знает, – проворчал он.

Настало обеденное время. Мы снова спустились на кухню, с опаской проходя возле окон.

Там уже пили чай Лина и Дмитрий. По унылым лицам я поняла, что встреча с теневыми всё ближе, а наша готовность к ней никак не прогрессирует. Внутренний голос упрямо нашёптывал, что у всех вокруг из-за меня будут одни проблемы. Рано или поздно Шелтонам и Жене с Тимофеем придётся отвечать за наше общение.

Поели мы без особого аппетита. Все чувствовали это угнетающее давление неизвестности, нависшее над головами. Лёша всё ещё не приходил. Каждые пять минут кто-то задавал вопрос о его местонахождении, но ответом были лишь обеспокоенные переглядывания.

Мы с ребятами вернулись наверх. Разговор никак не клеился. Женя и Тимофей снова сели за гитару, а оборотни разошлись по своим комнатам. Я, чтобы чем-то занять себя, решила пройтись по Лёшиной комнате.

На компьютерном столе моё внимание привлекли какие-то бумажки, небрежно выглядывающие из-под клавиатуры. Конечно, не стоило этого делать, но я робко оглянулась на Далёковцев и, убедившись, что те поглощены музицированием, аккуратно вытянула листочки указательным пальцем.

– Потеряла что-то?

Я резко обернулась. Лёша сидел на кровати там, где только что были лесные стражи. У него точно была другая одежда, не та, в которой я видела его сегодня. Тогда я быстро оглядела и себя. Одета я была так же, как и мгновение назад, но на руке не оказалось бинта. Зато на другом запястье было болезненное покраснение.

Снова глянула на листочки, которые только что достала из-под клавиатуры. Там было много записей, нацарапанных карандашом явно в спешке.

Кровать легонько скрипнула, я оглянулась и увидела Шелтона в нескольких сантиметрах от себя.

– Я тебя отпустил не для того, чтобы ты в моих вещах рыскала.

Смущённо потупив взгляд, я извинилась. Стало очень стыдно за свой поступок… Но любопытство пересиливало, поэтому я всё-таки мельком ещё разок покосилась на листочки. Среди беспорядочных записей там были какие-то даты с указанием времени. А ещё я увидела свой собственный номер телефона.

Лёша быстро обошёл меня и облокотился рукою на стол, накрыв ладонью бумажки. Юноша с некоторым вызовом смотрел прямо мне в глаза.

– Почему я здесь?

Шелтон чуть склонил голову набок, не спеша с ответом. За окном барабанил дождь и даже мерцали молнии. Это точно был совсем другой день. Как такое возможно?!

– Не хочешь говорить… Тогда пойду домой, – решительно заявила я.

Оборотень засмеялся.

– Что смешного? – с долей обиды в голосе поинтересовалась я.

Юноша покачал головой, продолжая улыбаться своим мыслям. Он приподнял клавиатуру и затолкал листочки под неё поглубже, чтобы те почти не выглядывали наружу.

– Что там написано? – я продолжала добиваться ответа хоть на что-то.

– А что, подсмотреть не успела? – съязвил красноглазый.

Фыркнула и отошла к окну. Шелтон скрестил руки на груди, с любопытством следуя за мной взглядом.

– Ты прижёг меня паяльником, – я смотрела сквозь дождь на лес, гнущийся от ветра.

– И уже десять раз извинился. Если б ты вела себя спокойнее, ничего бы не произошло.

Снова повернулась к нему лицом.

– Издеваешься? Ты швырял меня по комнате, душил подушками, а мне надо было вести себя спокойнее?

– Кажется, кто-то забыл, что творил до этого, – процедил оборотень.

Я промолчала, потому что в самом деле не знала, о чём он говорил.

– Если всё получится, ты будешь по гроб жизни благодарна мне.

– Если получится что?

– Если я спасу тебя, – будничным тоном закончил Лёша.

Копируя позу Шелтона, я скрестила руки на груди:

– И от чего же ты меня спасаешь?

– От всего, – на лице оборотня зазмеилась тонкая улыбочка, – в буквальном смысле от всего.

Глубоко вздохнула и снова отвернулась к окну. По-прежнему ничего не понятно. Ерунда какая-то! Шелтон как будто всё время разыгрывает меня, старается запутать, и у него отлично получается. Задаю один вопрос, а после «ответа» появляется ещё десять. Я молча слушала, как капли разбивались о стекло. Где-то в тучах грохотало, рассекая воздух яркими молниями. Из-за грозы было трудно определить, сколько сейчас времени, потому что на улице стояли густые сумерки. Что-то мелькнуло в кустах внизу. Приглядевшись, я узнала фиолетовые глаза с вертикальным кошачьим зрачком.

– Она приходит в себя!

Да, я снова лежала на кровати в комнате Лёши. Сколько уже можно?

Надо мной кружились друзья, а также Лина с Дмитрием. Я молча окинула присутствующих усталым взглядом. Все выглядели искренне напуганными, они нерешительно косились на меня. В руках у Лины было мокрое полотенце, совсем как у Василисы дома вчера вечером, после Вишницких. Кажется, я действительно начинаю привыкать к подобным пробуждениям.

– Ты опять отключилась, – тёмные глаза Жени были круглыми от испуга.

Ещё раз оглядела всех и нашла наконец Лёшу. Он стоял возле окна, где только что в своём видении находилась я сама. Красноглазый всё так же держал руки скрещенными на груди.

– Как самочувствие? – спросил Дмитрий. Мужчина вертел в пальцах скляночку с нашатырным спиртом.

Я кивнула, мол, со мной всё в порядке настолько, насколько это возможно.

Какое-то время я провела на кровати, потому что остальные волновались за моё шаткое состояние. Пока я покорно полусидела-полулежала, укутанная зачем-то в одеяло, Лёша не сводил с меня взгляда. Шелтон не приближался, а продолжал стоять у окна, как греческая статуя. Мне показалось, юноша понял, что я снова видела что-то, связанное с ним.

Когда все более-менее успокоились, мне наконец-то разрешили подняться. Родители Шелтонов, не упуская возможность, снова отправились дозваниваться до Маруси. Никита ушёл в свою комнату, а Андрей с Далёковцами что-то обсуждали, громко смеясь. Я знала, что Лёша пристально наблюдает за мной, и прямо подошла к его компьютеру. Из-под клавиатуры выглядывали бумажки. Не раздумывая, я достала их и увидела, что листы были абсолютно чисты.

– Потеряла что-то?

Опасаясь того, что попала в замкнутый круг, я обернулась. Далёковцы по-прежнему общались с Андреем. Ничего не поменялось, они не исчезли, я всё ещё в сознании.

Тогда повернулась к Лёше. Он снова стоял рядом, выражение лица оборотня было настороженным.

– Ты меня отпустил не для того, чтобы я в твоих вещах рыскала? – еле слышно спросила я.

Было трудно не заметить, как дёрнулся его кадык, а губы сжались в тонкую полоску. Лёша знал, что я имею в виду.

– Не понимаю, как ты это делаешь, – так же тихо прошептал красноглазый, – но твои фокусы начинают меня напрягать.

– Объясни мне всё, – потребовала я.

– Я обещал, что объясню, когда это закончится, – напомнил парень.

– Больше двух – говори вслух! – встрял в разговор Тимофей, хитро прищуриваясь.

Ребята, конечно, истолковали наше перешёптывание совсем иначе. Мы с Лёшей синхронно закатили глаза. Сейчас было совсем не до романтики.

Оборотень посмотрел на меня задумчиво, а затем аккуратно взял за локоть и повёл к выходу.