Текст книги "Тайны Залесья (СИ)"

Автор книги: Юлия Скуратова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Через какое-то время я выбежала прямо к горящему особняку из прошлого Даши. Остановилась перевести дух и огляделась, Дениса или пауков нигде не было видно.

Обернулась на оглушительный грохот и краем глаза успела заметить, как слетела с петель пылающая дверь усадьбы. В дверном проёме, прямо в огне, стоял Кирилл. Он помахал мне и приторно улыбнулся. Я мысленно перекрестилась и снова побежала куда глаза глядят.

Едва оказавшись в тени, меня закружило в водовороте картинок. Только теневых для счастья не хватало! Я шлёпнулась на землю и, не отдавая себе отчёт, тут же снова вскочила и побежала, даже не смотря по сторонам. Высокая теневая поспешила перегородить мне дорогу, но я, не сбавляя шаг, врезалась в неё плечом. Девушка с визгом улетела куда-то в кусты.

Это безумие должно, просто обязано когда-то закончиться! Я задыхалась от бега и была готова, казалось, выкашлять свои лёгкие.

Но ситуация никак не хотела улучшаться. Меня догнал душный сиреневый туман. Он был везде, настолько плотный, что ноги повязли, словно в болоте, но я всё равно не останавливалась. Чувствовала, как по коже стекали капли пота, всё тело наполнилось тугой болью и усталостью. Словно сквозь толстый кусок ваты, до меня доносились скрипящие голоса карликов, с издёвкой повторяющих:

– Тр-ри камня, ветка бур-румы

Котёл наполнят изнутр-ри.

В сер-ребр-ряный огонь войди,

И все печали позади!

Что-то вылетело навстречу из тумана и сбило с ног. Как затравленная, я моментально села на корточки, готовая в любой момент снова сорваться с места. Большие испуганные глаза девочки с длинной косой оказались прямо напротив моих глаз. Даша схватила меня за руки и зашептала, как сумасшедшая:

– Нам не уйти, никуда не уйти, выхода нет, мы ничего не изменим!

– Выход должен быть! – с явной паникой в голосе возразила я и вскочила.

Рывком подняла малышку на ноги, и мы, держась друг за друга, побежали прочь.

Туман всё не отступал. Мы спотыкались, падали, снова поднимались и бежали дальше, но туман действительно казался бесконечным. Он плотно облепил одежду, волосы, кожу. От духоты кружилась голова и звенело в ушах.

И вот впереди замаячил силуэт. На раздумья времени не было, поэтому мы кинулись прямо к нему. Это был Лёша Шелтон.

– Ты не должен быть тут, – в ужасе воскликнула я, – ты ведь тоже попадаешь под проклятие!

– Я не человек, – спокойно ответил Лёша, – это действует только на людей.

– Что же нам делать?

Шелтон приглашающе поманил нас за собой. В его алых глазах был ответ на все вопросы. Я никогда не чувствовала, что нахожусь настолько близко к разгадке.

Как только я сделала шаг в его сторону… всё исчезло в темноте.

Через мгновение тьма ушла, но ни Шелтона, ни Даши рядом уже не было. Я разочаровано зашипела сквозь зубы. Меня всё не покидало стойкое ощущение, что решение всех проблем было на расстоянии вытянутой руки! Но воспользоваться ситуацией не получилось.

Тогда я огляделась по сторонам. Сомнений не было – я стояла посреди деревни теневых. Дома с далеко выступающими козырьками густо затеняли пространство вокруг. Это место явно не входило в число тех, где я хотела бы сейчас находиться.

Однако никого вокруг не было. Поселение словно вымерло, в странной тишине единственным звуком было моё собственное сердцебиение.

Что-то сильно изменилось, хоть я и не видела этого невооружённым взглядом. Меня как будто вытянули из водоворота безумия и зашвырнули в идеально тихую, пустую коробку. Не было даже ветра, ни малейшего шевеления вокруг. Словно на дне того мистического оврага.

Приглядевшись ещё внимательнее, я заметила наконец неподалёку небольшой шар из воды, который неподвижно парил в воздухе на уровне моего лица. Шарик сразу же тихонько завибрировал и медленно полетел вглубь деревни.

Я не знала, правильно ли делаю, да и что вообще в этом мире можно было назвать правильным, но пошла следом за Шариком. Он вёл меня мимо домов внезапно опустевшей деревни. Вскоре я узнала то здание, куда привели нас с Василисой на допрос Забытые. Мы обошли строение вокруг, спутник остановился возле какого-то деревянного люка на земле у самой стены, мелко завибрировал и взорвался на мелкие капли так, что вода стекла через щели прямо под этот люк.

Подошла ближе, присела на корточки и нерешительно притронулась к деревяшке. Видимо, это вход в какое-то подвальное помещение под зданием для допросов. В углу я увидела замочную скважину, но всё же дёрнула на всякий случай ручку. К моему большому удивлению, люк поддался и сдвинулся чуть в сторону. Почему он оказался открыт? Стоит ли мне вообще туда лезть? Я вспомнила, что ребята говорили о спутниках – их можно создать, а значит, кто-то намеренно привёл меня в это место. Попахивает ловушкой! Наверное, действительно лучше не соваться сюда.

Встала, отошла на шаг. Впрочем, люк лучше закрыть, чтобы убрать улики, словно здесь никого и не было. Снова опустилась на колени и взялась за деревянную ручку. Из глубины подвала я услышала отчётливый голос:

– Помоги мне.

Кожа мгновенно покрылась мурашками, я отскочила. Голос не был мне знаком, принадлежал он, кажется, какой-то девушке. Кто такая и что там делает? Теневые держат незнакомку в подвале, неизвестно, как долго она вообще там сидит! Я медленно подползла к люку и спросила тихо:

– Эй?

– Помоги мне, пожалуйста! – повторил тоненький голосок.

Пусть я всё ещё сомневалась, но невольно вновь потянулась к ручке. Я словно была загипнотизирована этим незнакомым голосом из подвала. Руки сами отодвинули люк в сторону, полностью открыв проход. Видно лишь несколько ступенек, остальная часть лестницы исчезала в темноте, поэтому судить о глубине подземелья было нереально.

– Олеся, – мягко позвал голос, и я послушно поставила ногу на верхнюю ступеньку.

Глава 16

– Олеся, – ласковый голос внезапно изменился и стал гораздо ближе.

Кто, где?! Замотала головой в поисках его источника, а нога пропустила следующую ступеньку. Животный страх сдавил лёгкие. Я рухнула прямо в пустоту…

…и очнулась на чердаке в доме бабушки и дедушки.

Солнечный свет слепящим прямоугольником проходил через открытое окно и падал на матрас и деревянные доски в нескольких сантиметрах от моего лица. Зрение с лёгкостью выхватывало танцующие пылинки. Странно. Неужели оно восстановилось и надежда есть? Я глубоко вздохнула, и пылинки завертелись быстрее.

– Леся.

Подняла голову и заметила наконец Василису. Перед глазами мгновенно помутнело. Нет, к сожалению, зрение всё такое же отвратительное, секунды долгожданной чёткости закончились. Девочка сидела, осторожно перебирая мои волосы своими пальчиками. Это её голос в моём сне слился с голосом той незнакомки в подвале.

До чего же странные вещи мне снились. Причём вторая часть сна, про деревню теневых разительно отличалась от первой. Она как будто была по-настоящему реальной, хоть и лишённой каких-либо фоновых звуков и движений. Я бегло прокрутила основные детали сна в голове, чтобы не забыть его через пару мгновений, как это обычно бывает.

Кто-то заботливо принёс на чердак матрас, подушку и одеяло. Я настолько крепко спала, что не заметила, когда это произошло.

– Там за тобой пришли, – сообщила Вася.

Кажется, она уже оправилась от вчерашнего вечера. Во всяком случае, выглядела девочка довольно обычно.

– Кто? – я привстала на локтях, прислушиваясь к ощущениям.

В ушах гулко пульсировала кровь, всё тело ныло и явно было густо усеяно синяками и ссадинами. Огляделась по сторонам и отметила, что зрение чуть лучше фокусируется на объектах в движении, чем на чём-то неподвижном. Например, волосы Василисы, раздуваемые ветром из окна, приковывали к себе взгляд гораздо легче, чем её немного удивлённое и замершее лицо.

– Мама Лёши, – произнесли губы девочки, и я тут же невольно сфокусировалась на них.

Значит, действительно имеет смысл зависать в одной позе перед крикером, как делают это местные. На фоне расплывчатых пятен что-то движущееся распознаётся достаточно легко.

Я стала ещё на шаг ближе к тому, чтобы окончательно потеряться.

Погружённая в совершенно не весёлые мысли, я не сразу вслушалась в смысл слов сестры. Чего?

– Мама Лёши? Шелтона? – переспросила я.

Голос мой прозвучал как-то криво и с треском, словно ворона на улице закричала. Я поспешно прокашлялась. Не хватало ещё собственного голоса лишиться!

Василиса в ответ пожала плечами и легко вскочила. Каждое её движение словно откладывалось в новом, третьем полушарии моего мозга. Глаза не выдерживали непривычной нагрузки. Чтобы дать им отдохнуть хоть немного, я опустила голову, приглаживая пальцами волосы, словно просто поправляю причёску, а сама крепко зажмурилась.

Нужно остаться в одиночестве, чтобы убедиться, что не исчезла какая-то слишком заметная часть тела.

Почему-то мне вспомнились фотографии, которые я видела в интернете на страницах подруг, отдыхающих сейчас в самых разных местах. Лена, конечно, воюет за лучший шезлонг на берегу Чёрного моря. Юля штурмует парки и уютные закоулочки Санкт-Петербурга. Алина в шумной компании толкает кроссовками пол в каком-нибудь столичном торговом центре. А Лера обязательно найдёт себе весёлое приключение даже тогда, когда уверена, что вообще не выйдет в этот день из дома. Так что же отличает их от меня? Только то, что после летних каникул они спокойно, как ни в чём не бывало вернутся на учебу, будут ждать новых выходных и попытаются собраться вместе с ночёвкой не один раз за полгода, а хотя бы два. А у меня теперь, походу, судьба иная.

Мне надо бежать. Если не получится что-то исправить, останется только один путь – уйти вместе с Дашей так далеко, куда не забредёт ни один человек. Не хочу стать причиной чьего-то горя из-за своего голода.

Убегу от друзей, убегу от семьи. Возможно, сегодня последний день, когда я вижу родителей, Василиску, бабушку с дедушкой. От кома в горле стало тяжело дышать. Я была так слепа раньше. Не в прямом смысле – теперь-то я гораздо ближе к состоянию полной слепоты. Дело не в этом.

Как же я была груба с родными. Ревновала родителей к сестре, это всегда давило на меня и сильно портило наши отношения. Прежде я не отдавала себе отчёт об этом, но сейчас впервые действительно как будто прозрела. От моего эгоизма страдали все, хоть и не подавали виду. А ведь у меня было всё… Но всегда хотелось чего-то большего.

И теперь мир рушится.

Пуф.

Всё так стремительно завертелось с приездом сюда. Я завела новых друзей, хоть и не привязалась бы на самом деле особо ни к кому. Мы весело проводили время, но я совершенно не интересовалась, кем эти люди являются на самом деле, что им нравится, чем они занимаются, когда уходят с Центрального.

А теперь Лёша, Женя и Тимофей рискуют ради меня. Разве я заслужила это? Я же совершенно не знаю их, даже не пыталась действительно узнать поближе.

Пока не попала в душный туман.

Это так эгоистично – начать приглядываться к людям только тогда, когда чувствуешь, что тонешь в своих проблемах.

– Лесь?

Василиса до сих пор стояла рядом. Она внимательно рассматривала меня всё это время.

– Да, я сейчас спущусь, – пробормотала я, отвернувшись чуть в сторону от сестры.

Девочка кивнула и убежала к лестнице. Мне стоило огромных усилий не проводить её взглядом.

– Вась, – в последний момент позвала я.

– А?

– Ты как себя чувствуешь?

Девочка помолчала немного. Я ждала, не поворачиваясь к сестре. Наконец она хихикнула и произнесла:

– Отлично, потому что я иду есть мороженое!

Василиса застучала ножками по лестнице. Пусть хоть у кого-то будет всё хорошо. На душе потеплело.

Лишь когда Васькин голос отчётливо разнёсся по первому этажу, я стянула ветровку и оглядела себя. Оказалось, что от левого локтя до самой ключицы шли прозрачные неровные полосы и пятна, визуально превращавшие руку в какое-то решето. Также на правой ноге под штанами пропало всё, что должно было быть ниже колена, а на ладони образовалась небольшая, но довольно заметная дырка.

Пришла мама Шелтона. Неужели она тоже теперь втянута в мои неприятности?

Придерживаясь за какую-то опору, медленно поднялась. Голова закружилась, и я чуть было не плюхнулась обратно, но устояла. В движении изображение неприятно подрагивало. Да, это будет тяжёлый денёк.

Спустилась осторожно с чердака и прокралась в спальню. По пути мне никто не встретился, голоса звучали со стороны веранды. Из открытого окна дул прохладный ветер. Я переоделась в чистую футболку, а сверху вновь накинула ветровку, которая надёжно скрывала все побои и следы исчезновения. Быстро нащупала в кармашке куртки ромбовидный камень из сгоревшей усадьбы. Что-то незримое заставляло держать его поближе к сердцу, словно это был мой маленький оберег. Ладонь с дырой я решила прятать в кармане спортивных штанов.

Внимательно перебрала содержимое своего рюкзака и закинула туда на всякий случай ещё футболку и носки.

Если ничего не выйдет, больше я сюда не вернусь. Глаза затуманились слезами. Прокашлялась, чтобы избавиться от кома в горле. Слишком уж часто я реву за последнее время.

На веранде собрались все. Когда я, покачиваясь, вышла, множество внимательных глаз устремились на меня. Присела на корточки, чтобы завязать шнурки на кроссовках, а сама боковым зрением поглядывала на неподвижные ноги остальных.

– Олеся, привет, – поздоровался незнакомый голос, – я пришла тебя украсть на пару дней. Твои родные вроде не возражают.

На пару дней. Это какой-то план или они просто хотят обезопасить мою семью от меня же? В любом случае, голос мамы Лёши звучал мягко и убедительно. Я коротко поприветствовала её, всё ещё не глядя на гостью, и тоже выразила своё согласие.

– Телефон хоть у тебя? – с намёком на строгость спросил папа.

Я кивнула.

– А в чём спать, чем зубы чистить? – добавила мама. – Поешь хоть перед выходом!

– За это не беспокойтесь, – последовал ответ Лёшиной мамы.

Бабушка радостно воскликнула:

– Ой, я так рада, что ребята подружились! Детишки у вас замечательные! Кто, говоришь, ещё придёт?

– Женя с Тимофеем, из Далёково ребята.

– Точно, точно! Как здорово! – восторгу бабули не было предела. – Молодцы, что устраиваете такие посиделки. А потом пусть и у нас соберутся!

– Конечно. Олеся, готова?

Нужно скорее уходить. Но теперь так мучительно не хотелось этого. Здесь моя семья. Что станет с ними, когда они поймут, что я вытянула билет в один конец и уже не вернусь больше?

Поднялась на ноги и, глядя по-прежнему куда угодно, но не на них, обняла по очереди каждого. Родители явно удивились этому, но крепко сжали меня в ответ:

– Ты как? Может, дома всё-таки посидишь? Всё хорошо? Вася так ничего и не рассказала, что там у вас произошло…

– Всё в порядке. Извините за вчерашний концерт, – я чувствовала огромное облегчение, потому что родители, кажется, совсем уже на меня не злились.

– Это ты извини. Наехали на ребёнка, до слёз довели…

Я улыбнулась, едва держа себя в руках.

– Буду волноваться, – предупредила мама, – так что держи телефон при себе!

Бабушка с дедушкой в ответ на объятия засмеялись и расцеловали мой лоб. Василиса, уплетающая за обе щеки мороженое в вафельном стаканчике, радостно запищала, когда я приподняла её на руки и приложилась губами к рыжеватым волосам.

– Называй меня Линой, – представилась гостья.

Я не справилась с соблазном и встретилась с ней взглядом. Конечно, я видела её в Дашином видении, на той поляне. Лина Шелтон была достаточно высокой шатенкой с густыми волосами до плеч. Во внешних уголках её глаз лежали смешливые морщинки. Какая-то скрытая сила таилась в этой женщине.

Лина улыбнулась, и это мимолётное движение припечатало к себе мой взгляд так резко, что голова вновь закружилась. Я метнулась к двери и поспешно выскочила на улицу.

Ласковая рука осторожно придержала меня за локоть. Я скорее угадала, чем увидела, что это была Лина.

– До встречи! – жизнерадостно попрощалась она с моей семьёй.

А я не нашла в себе силы обернуться. Вместо этого лишь зажмурилась посильнее, потому что на улице творился настоящий хаос. Обилие движения и звуков сводило с ума. Казалось, я слышала весь мир, каждого кузнечика, муравья, птиц в небе, шелест листьев и травы, трескающиеся под нашими ногами веточки. Всё это сливалось в единое безумие, кружащееся в яростном танце вокруг моего обессиленного сознания. Я слепо шла с закрытыми глазами вслед за Линой, которая осторожно уводила меня всё дальше от дома.

– Олеся, ты как? Что чувствуешь?

Глубоко вздохнула, чтобы привести мысли хоть в какой-то порядок. Мир выглядел теперь совсем иначе, он был агрессивно-кричащим, недружелюбным, и это пугало.

– Я сказала твоим родителям, что Лёша приглашает тебя и Тимофея с Женей к нам на пикник и в гости, – объяснила женщина, – и что это займёт несколько дней.

Кивнув, я в этот же миг зацепилась ногой за что-то. Лина быстро поймала меня и не позволила упасть.

– Ты можешь открыть глаза?

Стоит попробовать, иначе наша прогулка по лесу может затянуться на непозволительно долгое время. Я стиснула зубы и чуть приоткрыла веки.

Всё вокруг находилось в постоянном движении, которое я совсем не замечала прежде. Невозможно было успеть сфокусироваться на чём-то одном, взгляд бесконечно перескакивал на новый объект. Эта чехарда перед глазами напоминала шумный столичный город, любимый туристами к посещению, в разгар сезона. Я чувствовала, как начинает закипать мозг.

Как могла, я объяснила Лине свои ощущения. Та в знак сочувствия похлопала меня по плечу:

– Что-нибудь придумаем. А пока лучше тебе у нас побыть.

Мы отошли подальше от домов и спустились в какой-то овражек. Приходилось сильно прищуриваться, потому что за всей этой пестротой я толком не видела дороги.

Лина достала из кармана какой-то предмет и поднесла его почти к самому моему лицу. Это был очередной кулончик – ромбовидный мутный камень на верёвочке.

– Нам опасно свободно передвигаться по лесу, теневые как с цепи сорвались после вашей вчерашней встречи. Я помещу тебя сюда, – Лина ещё раз покачала кулоном перед моим лицом, – а сама обращусь. Так будет быстрее и скрытнее.

Размышляя над тем, как именно она собирается запихнуть меня в этот камушек, я послушно кивнула. Спросить ничего не успела, вокруг в одно мгновение образовалась мягкая серая дымка, резким рывком дёрнуло куда-то вперёд.

Дымок рассеялся, и у меня отвалилась челюсть.

Я находилась в просторном зале, полном дневного света, проходящего через стеклянный купол, который служил и стенами, и потолком. Солнечные лучи преломлялись в многочисленных мозаичных фрагментах купола и падали на мягкий, словно прорезиненный пол.

Пока я осматривалась, свет над куполом ненадолго погас, погрузив всё вокруг в густую темноту. Когда всё стало по-прежнему, я решилась подойти ближе к стеклу. Оно было мутным, собранным из кусочков разного размера, словно кто-то разбил вдребезги вазу, а затем склеил все осколки воедино, неаккуратно, но крепко. Осторожно провела пальцами по поверхности купола. Осколки эти не были острыми, как показалось на первый взгляд.

Я вплотную приблизилась к стеклу, вглядываясь через него, и приставила ладони наподобие козырька.

Через наименее мутные осколочки было видно деревья, небо, изредка что-то большое и бурое попадало в поле зрения. Пространство за стеклом с яростным рвением раскачивалось из стороны в сторону так, что вскоре меня начало мутить от этого зрелища.

Да, я определённо находилась внутри кулона, а бурое нечто за стеклом – это, конечно, Лина, которая обратилась в лисицу и теперь бежит по лесу. Наверное, она зажала нить с кулоном в зубах, поэтому его так мотает. Самое интересное, что здесь, внутри я не ощущаю абсолютно никаких наклонов или чего-то подобного. Ноги уверенно стояли на полу, ни одна волосинка с головы не шевелилась. Только отдалённый шум и мелькающие тени на куполе напоминали о том, что происходит снаружи.

Села на пол, оперевшись спиной о прохладное стекло. Невесёлые мысли кружили голову. Сколько там дней у меня осталось? Что можно сделать за такое короткое время?!

Задумавшись, достала из ветровки камень, найденный в особняке. Мягкое, едва уловимое голубовато-зелёное свечение ласково обволакивало пальцы. Изумрудные лучики медленно растекались туманом из центра фигуры. Не бывает таких камней, это наверняка тоже что-то магическое! Напрягал тот факт, что я стащила это из далёкого прошлого, которое мне даже не принадлежало. Вдруг это как-то аукнется в настоящем? Или даже уже аукнулось.

Повертела ромб и от нечего делать подкинула в воздух. Это движение молниеносно отразилось в моём мозге, я была сфокусирована только на камне, медленно летящем ввысь. Не успел он достичь наивысшей точки своего полёта, как уже вновь лежал на моей ладони. Я так стремительно схватила его, что сама испугалась.

Новое зрение действительно страшило. В какой-то степени оно было намного круче и совершеннее обычного, но от его нечеловечности бросало в дрожь. Это было зрение хищника. Заметить, схватить. И лишь потом подумать.

Неподвижные объекты не цепляют мой взгляд. Чтобы рассмотреть стеклянный купол, пол и прочее, приходилось прикладывать огромные усилия. Зато мимолётное движение пропущено не будет ни за что.

Осторожно убрала ромб обратно во внутренний кармашек ветровки. Я ещё не привыкла к «новым» глазам, не хватало разбить случайно свой трофей. Чтобы как-то расслабиться и дать отдохнуть побаливающей голове, я прикрыла веки и постаралась не думать вообще ни о чём.

Не знаю, сколько я так просидела. Внезапный рывок куда-то в сторону заставил меня вскрикнуть, а уже через долю секунды я оказалась на полу посреди какой-то комнаты, полной яркого света.

Попыталась осмотреться, но из глаз мгновенно брызнули слёзы от такого обилия освещения. Я не выдержала и зажмурилась, но даже сквозь плотно сомкнутые веки заметила тень, приблизившуюся ко мне.

– Олеся, привет!

Заботливые руки Жени ловко помогли подняться. Я заслонила лицо руками и осторожно приоткрыла один глаз, глядя в небольшую щель между пальцами. Мы стояли в узком коридоре возле входной двери. Женя рассматривала меня, чем тут же напомнила Василису сегодня утром. От воспоминания о сестре, родителях, которых я могу больше никогда уже не увидеть, сердце сжалось. Я незаметно тряхнула головой, чтобы эти мысли поскорее выветрились. Сейчас не подходящее время для сентиментальностей.

Лина стояла неподалёку у окна и осторожно выглядывала на улицу из-за шторы. Когда обстановка, видимо, её удовлетворила, женщина плотно задвинула занавеску и повернулась к нам.

– Как добрались? – спросила Женя.

– Кажется, всё в норме, – ответила Лина, вздохнув с заметным облегчением, и улыбнулась.

Женя кивнула и снова обратилась ко мне:

– Ты как себя чувствуешь? Выглядишь прям очень болезненно, честно говоря.

Я неопределённо пожала плечами. Из-за того, что я всё ещё прикрывала лицо ладонями, жест, наверное, получился по-настоящему жалким.

– Идите к мальчикам, – Лина ещё раз ласково улыбнулась, – а я к мужу загляну. Мы пытаемся дозвониться Марусе.

Женя приобняла меня за плечи и осторожно повела в сторону. Я послушно последовала за ней, но затем остановилась, обернулась на Лину и сказала, постаравшись вложить в свои слова максимум благодарности:

– Спасибо вам.

Женщина весело рассмеялась в ответ, чуть прищурив карие глаза, точь-в-точь как это делает Лёша.

Женя неторопливо вела меня по дому, полному света. Я очень хотела во всех подробностях разглядеть жилище оборотней, но всё ещё приходилось затенять уже уставшие от всего этого глаза рукой. Девушка рассказывала последние новости, пока мы шли. Оказывается, они с Феем ночевали сегодня здесь, у Лёши, потому что в Далёково их уже ждали теневые. Почему местная полиция не пришла к Шелтонам, осталось для меня загадкой.

Я уловила какой-то очень вкусный аромат и чуть не захлебнулась слюной. Похоже на блинчики. Оказывается, я очень хочу есть. Последний раз удалось перекусить в гостях у Вишницких, но, спасибо Кириллу, фигура моя не пострадала, потому что желание есть отсутствовало тогда напрочь.

На кухне было чуть темнее, чем в остальных комнатах, поэтому я смогла наконец более-менее открыть глаза и осмотреться.

Обилие звуков удивляло, но уже не глушило так, как это было некоторое время назад. Со стороны плиты раздавалось безумно аппетитное шкворчание, а большой круглый стол был уже забит разной едой. Мой взгляд перескакивал от одного движения к другому, и в конце концов добрался до ребят.

Тимофей и Лёша стояли возле плиты в забавных фартуках и о чём-то горячо спорили. В руках они держали кухонные ножи. Мальчики не были скупы на жестикуляцию, так что зрелище было действительно пугающим.

– Эй! – прикрикнула Женя. – А ну положите оружие!

Заметив нас, Фей мгновенно сменил гнев на милость и радушно поздоровался. Лёша же, встретившись со мной взглядом, внезапно зарумянился и забегал глазами.

– Надеюсь, ты голодная, – произнёс Тимофей, – потому что должна попробовать всё!

В знак согласия, в животе громко заурчало, выдавая мой голод с головой.

Лёша аккуратно, боком сделал шаг куда-то за угол большого шкафчика, полного различной посуды, но от меня не скроешься. Он держался за край своего клетчатого фартука, не отводя от меня напряжённый взгляд. Я еле-еле спрятала внезапную улыбку. Неприступный Шелтон стесняется.

Тогда я повернулась к остальным, чтобы Лёша оказался вне моего поля зрения, и милостиво позволила ему снять милый фартучек.

Когда последнее блюдо оказалось на тарелке, мы сели за стол. Тут, похоже, было всё – блинчики, сырники, несколько видов бутербродов, салатов, фрукты, жареные сосиски с золотистой корочкой, а в центре стоял пузатый чайничек, от которого гостеприимно поднимался вверх пар. Все тарелки, столовые приборы лежали так ровно и красиво, словно я была в дорогущем ресторане. Женя с хитрой улыбкой шепнула, что к готовке и сервировке она никакого отношения не имеет. У меня глаза на лоб полезли. Парни сделали всё сами?

С восхищением посмотрела на мальчиков, а те выжидающе глядели на меня в ответ. Ребят определённо волновало то, как я отзовусь об их стараниях. Тимофей, как всегда, смотрел прямо и открыто, а вот Лёша делал это как-то исподлобья, словно не был до конца уверен, интересно ли ему моё мнение. Однако напряжение красноглазого выдавали пальцы, тихо постукивающие по столешнице.

Я попробовала блинчики, запах которых почувствовала ещё на входе в кухню. Под пристальными взглядами прожевала немного и тут же откусила ещё. Вкус был просто волшебным. Блюдо буквально таяло во рту, перемешиваясь с ягодным вареньем, которым блины были щедро политы. Мгновенно прикончила первый блинчик и взялась за следующий. Какая же я голодная, держите меня семеро!

– Офень фкуфно, – с набитым ртом похвалила я искренне, – бефподобно.

Ребята заметно расслабились, переглянувшись с довольными лицами. Теперь и они могли смело присоединиться к завтраку.

Пока мы ели, я, не переставая жевать, подробно рассказывала о своих ощущениях, о том, как в доме Вишницких Гафа пыталась помочь мне, а друзья с возмущенными нотами в голосах жаловались на теневых. Я получила наконец-то ответ на давно интересующий вопрос – Забытые действительно перемещаются по темноте, как бы перескакивая с одного открытого тёмного участка на другой. Поэтому здесь, в доме, Шелтоны не жалели сегодня света даже днём, а все двери и окна были плотно закрыты, чтобы никто точно не мог проникнуть внутрь. Лёша сказал, что теневые приходили сюда этой ночью, но вовремя установленные защитные чары не подпустили их близко к дому. Я с жадностью слушала всё, что хоть как-то касалось этого тайного волшебного мира.

Оборотню, видимо, надоело смотреть на то, как я отчаянно щурюсь и прикрываю руками глаза, потому что он поднялся со своего места, вышел ненадолго из кухни и вскоре появился со своими солнцезащитными очками. Лёша протянул их мне и снова сел за стол, возвращаясь за недоеденный бутерброд с лососем.

Очки стали огромным облегчением для меня. Большая часть света тормозилась затемнёнными линзами и больше не выжигала глаза. Даже движение стало восприниматься гораздо легче.

Я рассказала им всё и о Даше, и, когда наконец-то дошла до момента со сгоревшим особняком, не спускала глаз с Шелтона. Юноша весь замер, чуть нахмурившись. Он точно понимал, о какой усадьбе я говорю.

– Ты был там, – почему-то мой голос превратился в шёпот.

– Так вот как ты там оказалась, – задумчиво произнёс оборотень.

– Ты видел меня?

– Я – нет.

Его голос прозвучал тихо и с какой-то очень мрачной интонацией, отчего я покрылась мурашками. Меня точно видели тогда трое – Даша, мальчик-блондин и его отец. Братья Шелтоны лишь ощущали моё присутствие.

В кухню, потирая глаза, вошёл Андрей. Он коротко кивнул всем в знак приветствия, широко и с наслаждением зевнул и остановился возле накрытого стола.

– Сырники ела? – поинтересовался парень у меня, кивнув на тарелку, что стояла на другом конце стола.

Я покачала головой. Андрей выглядел так повседневно, словно мы каждое утро собираемся за завтраком на этой кухне. Оборотень взял тарелку с сырниками и переставил поближе ко мне:

– Нереально вкусные, на. Лёха в них хорош.

Красноглазый хмыкнул с довольной улыбочкой.

Похоже, я пропустила тот момент, когда стоит остановиться с едой, потому что в меня уже ничего не лезло. Но один сырник я всё же взяла и не пожалела – Лёша действительно очень здорово готовит. Убедившись, что с меня хватит, Андрей забрал тарелку с оставшимися сырниками и, присев на один из подоконников, стал с аппетитом уплетать свой завтрак.

– Так это правда? – не прекращая жевать, поинтересовался старший Шелтон. – Крикер? Да, плохи дела.

Женя закатила глаза:

– Как воодушевляюще.

– Такое было уже, – Андрей пожал плечами, – девчонка исчезла. Никто и не думал, что она крикером стала. Вот оно как.

В дверях показались родители Шелтонов. Оба – высокие шатены с едва заметной рыжиной, они идеально подходили друг другу. Мужчина представился Дмитрием и раздосадовано объявил, что Маруся на связь не выходит.

– Вообще-то она со дня на день должна вернуться, – добавил он.

– Вот только времени в обрез, – раздражённо возразил Лёша.

Оборотень снова выглядел очень разозлённым, хотя ничего необычного не успело произойти за это время. У Лёши абсолютно точно была какая-то информация, которой он не желал ни с кем делиться. Я перехватила взгляд Далёковцев и поняла, что те, кажется, думают о том же самом.

Красноглазый заметил, что стал объектом пристального внимания, вскочил, едва не опрокинув стакан, и быстрым шагом направился прочь из кухни.

– Далеко собрался? – крикнул ему вдогонку Андрей.

– Из дома не выходить! – строго велел Дмитрий.

Лёша даже не притормозил. Вскоре его шаги стихли где-то в глубине дома. Какой важный! В груди у меня тоже начало вскипать раздражение, а картинка перед глазами, даже сквозь тёмные очки, покрылась чуть различимой фиолетовой рябью. Но я тут же одёрнула себя – это не моя злоба. Это что-то другое, то, о чём предупреждала Даша. Нельзя поддаваться этому чувству.