Текст книги "Глаза ведьмы (СИ)"

Автор книги: Юлия Шолох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Впереди расстилалась древняя дорога с прокатанной колеёй, а потом она перетекла в пыльную посадку вдоль поля, перерытого так небрежно, что в небо глядели огромные пласты земли.

– И куда мы? – Спросила Дашка, разглядывая окружающие поля. Вокруг не было ни единой живой души.

– Увидишь.

Ещё пару полей, разворот вдоль небольшого светлого леса – и они оказались у нескольких домиков, стоявших на отшибе. Было очень тихо и непривычно пусто. Вообще никого, только три курицы и петух с важным видом прохаживались по высохшей траве двора.

Сашка погудел и заглушил машину.

– Выходи.

Дашка вылезла, вдыхая терпкий сладковатый воздух прогретого солнцем разнотравья. Они приехали куда-то на юг, потому что на улице совсем тепло, хватит лёгкой кофты. Заморозками не пахло. Явно юг.

На крыльцо приземистого дома, обшитого белым сайдингом, тем временем вышел, а вернее сказать выполз дед. Он был совсем старый. Не спускаясь с высоких ступеней крыльца, сложил руки на палке, на которую опирался и стал смотреть на гостей.

– Дед! – Сашка отворил калитку, которая не была заперта, поднялся на крыльцо и обнял его. – Живой ещё.

– Живой, ага. – Дед захихикал, большей части зубов у него не было, а оставшиеся походили на обрубки. – В гости, что ли? Давно не заезжал.

– Скорее, с просьбой. Оставлю тебе знакомую одну пожить, пока не решу, куда её ещё деть. Приютишь?

Дашка заставила себя не краснеть и не опускать голову. Отлично просто! Привёз как бродячую собаку, да ещё собирается держать в глухой деревне. Ну-ну.

– А, ведьма… – Проговорил старик, улыбаясь. Едва взглянул подслеповатыми глазами, но сразу узнал. Как?!

Дашка поморщилась, но подошла к крыльцу. Прятаться она не станет, не дождётесь. Да и справиться со стариком в случае чего наверняка сможет.

– Хорошая какая. – Дед спокойно отодвинул Сашку. – Ну, привет, ведьма. Звать-то тебя как?

– Дарья.

– Хорошее имя, подходящее. А меня дед Петро. Ну, проходите в дом, чего на пороге застряли!

В общем, очутилась Дашка мало того что в деревне, так ещё в обществе старого Служителя. Наверняка ведь Служитель, иначе ведьму бы не узнал.

Странно, но пока особого протеста происходящее в Дашке не вызывало. Может, потому что она решила – пусть Сашка свалит, а затем она подумает, станет ли тут торчать, может возьмёт да уйдёт. Она птица вольная и не обязывалась годами ждать, пока Сашке понадобится ответная услуга за услугу.

Однако он сваливать не спешил. Дашка осмотрела крошечную комнату с кроватью и полками, прикрытыми цветастой тканной занавеской, вместо двери тоже плотная выцветшая ткань; полюбовалась в окно на двор, по которому ходили пёстрые толстые куры, заскучала, но Сашкина машина так и стояла на месте.

Тогда Дашка пошла посмотреть, что происходит.

Они шептались. Дверей в доме не было, так что она услышала издалека. Оба сидели на веранде за огромным столом, наклонив друг к другу головы и шептались. А когда вошла Дашка, уставились с таким подозрением, будто точно уверены – подслушивала.

– Что мы тут делаем?

Дашка прислонилась к стене, смотря на Сашку и недовольно морщась. Она чуть не позвала его по имени. А если совсем честно, чуть не назвала: «Сашенька», как пару раз называла, пока они «встречались».

Вот был бы позор!

Дед Петро тут же встал и крякнул:

– Пойду, гляну, всё ли нормально во дворе.

Ушёл, тяжело волоча ноги.

Дашка молча ждала, пока шаркающий звук утихнет.

– Присядь. Вот этот стул мягкий.

Она закатила глаза. Ну прям растаяла от заботы, тем более разномастных стульев на любой вкус тут было штук десять – столовая рассчитывалась явно на большую семью.

Не дождавшись ответа, Сашка пожал плечами и продолжил:

– Я уже говорил. Ведьма. Древняя ведьма. Я хочу её найти.

– С чего ты вообще решил, что я с ней знакома?

– Это же очевидно. – Он посмотрел разочаровано. – Мы шли по её следу и нашли тебя. В той квартире, откуда ты, так глупо рискуя, лезла по балконам – там была древняя. Теперь сложим два и два. Двое в одной квартире? Значит, вы знакомы.

Отпираться, похоже, было бессмысленно. Дашка невольно покусала губы и сдалась.

– Ну, предположим, была она там. Но мы с ней виделись всего раз. Несколько минут поболтали о том, о сём – какое это, к чёрту, знакомство?

Он, конечно, не поверил.

– И что можешь рассказать?

– Что всем нам стоит держаться от старой кошёлки подальше! – Непроизвольно повысила голос Дашка. Мысль, что Сашка станет гоняться за древней каргой, отчего-то заставила беспокоиться. Он просто мальчишка по меркам Безымянной! Она таких на завтрак пачками хомячит!

– Согласен. Ну, в смысле, что тебе стоит держаться от древней подальше. Рад, что ты сама понимаешь. – Он недобро усмехнулся. – Если только не хочешь стать, как она.

– Не хочу!

– Я понял, понял.

Сашка помедлил и поднялся. Подошёл, сунул руки в карманы.

Он стоял очень близко, так, что было видно переплетение нитей на ткани его синей толстовки, но Даша делала вид, что в упор его не замечает. И пусть сердце забилось, как испуганная птица, пусть всего несколько сантиментов вперёд и уткнёшься носом в его грудь, пусть дыхание словно прерывистая линия…

– Такие старые, то есть опытные ведьмы, они опасны для всех. Даже для нас.

– Для кого, для вас? – Прищурилась Дашка и невольно подняла на него взгляд.

– Для Служителей.

Она дёрнула головой.

– А остальные, такие как я, не опасны?

– Нет, – он медленно покачал головой. Дашка не знала больше, что сказать, когда он тихонько добавил: – Ты самая безопасная для меня ведьма.

У него было злое лицо. Или голодное. Он словно хотел ударить, но смотрел на её губы, смотрел, словно заколдованный, а потом прямо так – руки в карманах – вдруг потянулся к Дашке.

Она резко отвернулась, прижимаясь щекой и спиной к стене.

Заменять собой какую-то его пассию – увольте. Дашка достаточно себя уважала. Даже неприятно стало – раз он так любит эту неизвестную с бесячим именем Симона, такие страстные дифирамбы ей пел… зачем лезет целоваться к другой? Она была о нём лучшего мнения. Хотя… давно ясно, что он не ангел, сам говорил. Видимо, из тех, у кого любовь и секс не обязательно должны сплетаться в единое целое и могут существовать параллельно друг другу.

Она стояла, отвернувшись, пока не услышала, что Сашка отступил и ушёл. Ушёл – а его раздражение осталось, травило собой воздух. Потом она задрожала. Не хватало этого… не хватало ещё этого всего!

Нужно было решать, что ей делать дальше, но не сейчас. Дашка почувствовала себя очень измотанной, поэтому пошла в комнату, где её поселили, задёрнула дверь-занавеску и легла в кровать, на которой имелось не меньше пяти матрасов и целых два одеяла. Прям принцесса на горошине.

Лёгкий запах затхлости и чего-то травяного ничуть не мешал. Дашка крепко заснула. И ничего во сне не видела, разве что слышала приятный смех. Кто и над чем смеялся, осталось тайной, но проснулась она с улыбкой на губах.

А проснувшись, сразу почувствовала запах. Может, даже наоборот, вначале был запах – а потом она встала и чуть не побрела по его следу, как привидение. Это был один из лучших ароматов на всём белом свете – аромат жареной с луком картошки!

За окном сгущались вечерние сумерки, от тишины с непривычки трещало в ушах, но зато сердце наполнялось покоем. Всё-таки в тишине отдыхаешь, особенно если тебя издёргали и подвергали стрессам. Отдых нужен.

Приведя себя в порядок, Дашка поспешила на кухню. Каково же было её удивление, когда у плиты она обнаружила Сашку в футболке с вафельным полотенцем на плече, который переворачивал картошку огромной лопаткой. Хотя, если подумать, не дед же там готовил? По нему вообще непонятно, чем он питается, ведь чтобы готовить тоже нужны силы.

Дед сидел через коридорчик от кухни в веранде-столовой. Вообще все помещения в доме были небольшими, но хорошо продуманными. И явно рассчитанными на несколько человек, значит, когда-то семья была большой, а теперь от неё ничего не осталось. Печально.

– А, Дашенька, проснулась? – Дед повернулся, словно сидеть было неудобно и коротко застонал. – Ух ты ж, опять... Давай, помоги Саше на стол накрыть. Ты хоть и гость, а помоложе меня будешь. Тарелки вон в буфете возьми, хлеб порежь, салатик, огурчики и сметана в холодильнике. Давай, вынимай, я скажу, что.

Дашку так воспитали, что отказать пожилому человеку в помощи она не могла, ну, по крайней мере, в такой простой. Тем более она любила огурцы на салат резать соломкой, а все вокруг резали полукольцами. Лучше и правда самой.

Минут через пятнадцать уселись за стол. Все проголодались, уплетали так, что кроме чавканья ничего слышно не было, даже дед не отставал, умудрялся жевать своими несколькими зубами.

Картошку Сашка жарил изумительно! Но Дашка была удивлена не только этому. Он очень органично смотрелся в деревенском доме, сейчас, в старой футболке и спортивных штанах, за одним столом рядом с дедом. Но он не походил на деревенского парня, когда они встретились. Дашка никогда не сомневалась, что он коренной горожанин. Однако сейчас ведёт себя так, будто жил здесь долгие годы и знает в доме каждый уголок, а в устройстве тутошнего хозяйства – каждую мелочь.

Хотя, что на самом деле она о нём знала? Вероятно, так же мало, как и он о ней. За пару встреч, как ни старайся, человека и его прошлое не изучишь.

Да и зачем изучать? Что это даст, раз пути-дороги суждены разойтись. Вот и сейчас они вроде вместе приехали, а друг на друга старались не смотреть.

– Ой, спасибо, ой, порадовали старика. – Вытерев губы рукой, проскрежетал дед, когда его тарелка опустела. – Давно так вкусно не ел. Всё, пойду полежу, а вы сами чай пейте, конфеты на верхней полке. Сашка знает где. Правда ведь, помнишь?

Они переглянулись и рассмеялись. Видимо, вспомнили что-то из прошлого.

Как-то не сговариваясь, Даша и Сашка убрали со стола посуду, остатки салата Дашка сунула в холодильник, хлеб завернула в пакет. Посуду Сашка мыл сам. В доме была только холодная вода, поступающая по шлангу из колодца и газонагреватель, но нагретого объёма воды, похоже, надолго не хватало.

– Почему он живёт тут один? – Спросила Дашка, сгребая остатки еды в тарелку, из которой потом их выбросят во двор курам. – Представляю, как тут зимой…

– Зимой тут заметает до окон, только на вездеходе можно пройти. Соцработник на лыжах ходит.

– На лыжах?

– Да, есть у нас тут женщина, пятый год работает. Зимой на лыжах ходит, продукты и лекарства возит. Золотой человек. В городе таких не найти.

– Так почему ты его не заберёшь?

– Да я пробовал, – Сашка даже не разозлился, продолжал усердно тереть щёткой сковороду. – Но ему там плохо, в городе, тесно, душно. Чего ему там? Сел на диван и телевизор целый день смотри. Шум, гарь, людей как в муравейнике, всё не то. Дольше недели не выдержал. Вези, говорит, обратно, а то сам поеду. Так бы и сделал…

– А если тут ему плохо станет? А врача нет?

– Тогда он умрёт. – Обманчиво спокойно ответил Сашка. – Но умрёт дома.

Дашка по правде говоря не знала, как было бы правильно, потому промолчала. На самом деле она тоже вряд ли бы захотела уехать из дома, где прошла вся жизнь, в город, полный чужих равнодушных людей. И как умирать, тоже предпочла бы решать сама.

Вскоре посуда была домыта. Сашка выключил воду, сказал:

– Пойду кур запру.

– А мне можно? – Неожиданно для самой себя спросила Дашка. Она помнила, как в детстве бегала по двору за курами, а те разлетались в стороны распушившимися шарами, испуганно квохча, словно она голодная лиса. Весело было.

– Можно.

Они вышли из дома вдвоём. Сашка накинул на себя огромную старую куртку деда, а Даше дал другую, поменьше, но тоже старую и мужскую.

На залитом чернилами небе блистали звёзды, тихо шумели листья на деревьях. Пахло осенними цветами и листьями.

Куры, как оказалось, давно уже сидят в сарае, подальше от открытой двери и только и ждут, когда их закроют и запрут. Мало ли кто с улицы залезет.

Дашка с превеликим удовольствием закрыла скрипучую дверцу и опустила засов. Её охватил такой восторг, будто она не всего лишь заперла кур, а спасла их жизни от жуткой угрозы и неминуемой смерти!

Она с улыбкой обернулась – в темноте было почти ничего не разглядеть.

Он был рядом, но как близко, непонятно. Ущербная луна светила на Дашку и даже чуть-чуть ослепляла. На улице ни единого фонаря, и ночь совсем не такая мирная, как в городе. Тут всё иначе, тут из кустов и правда может выпрыгнуть чудовище – голодный волк или пьяный деревенский тракторист.

Другой мир.

Привыкнув к темноте, Дашка разглядела его неподвижное лицо – Сашка стоял всего в шаге, в его глазах блестели отражения звёзд. Ей ничего не хотелось – просто стоять в парном уютном мраке, под боком дома и вдыхать ночную свежесть. Меньше всего хотелось думать.

Тогда он подался вперёд – Дашка и вздрогнуть не успела, как крепкая мужская рука обвила её талию, по носу скользнула его щека, а потом к губам прижались его губы.

Ей следовало отодвинуться, как раньше, точно следовало. Но вместо этого Даша закрыла глаза и положила руки ему на грудь. Вообще-то один поцелуй он ей задолжал, определённо. Ещё в те времена, когда они встречались. Один поцелуй – и всё.

От его прикосновений кружилась голова. Так сильно, будто Дашка наматывала круг за кругом на карусели. Его губы казались идеально мягкими и гладкими, а вкус тем самым недостающим компонентом совершенного вечера. От него пахло средством для мытья посуды, порошком и его собственным запахом, который сводил с ума. Всегда сводил, себе-то не наврёшь. А сейчас ещё больше.

Его пальцы нырнули под куртку, пробежались вдоль позвоночника, он прижал Дашку к стене дома, прямо возле темного окна комнаты, которую ей выделили.

Поцелуй – вроде не такое уж большое дело, но Дашка не могла от него оторваться. Она пила его дыхание и слушала стук его сердца, и наслаждалась силой его объятий, движением его уверенных пальцев.

Наверное, она позволила этому поцелую случиться из-за темноты…

А потом в его напоре появилась злость. Он сжал ей спину до боли, смял губы так, что зубы впились в плоть, и оттолкнул к стене, так что Дашка ударилась затылком. Отскочил, тяжело дыша.

Дашка, стараясь не морщиться от боли, плотно запахнула куртку, отлипла от стены и прошла мимо, к льющемуся с крыльца свету. Вошла в дом, спокойно разулась, разделась, прошла через две сквозные комнаты к своей и задёрнула штору, она же дверь.

Пусть бесится. Ей плевать. Только вот надо было зайти в туалет… а, позже сходит, может и чаю ещё выпьет через полчасика. Чай с конфетами, это здорово звучит.

В доме тем временем что-то падало и рушилось. Не прошло и минуты, как хлопнула дверь, по двору загромыхали шаги, взревел двигатель, машина тронулась и Сашка уехал. Вскоре в полях затихли звуки мотора и воцарилась оглушительная тишина.

Ну вот, не нужно полчаса ждать, можно сразу пойти чаёвничать.

Дашка, почти напивая себе под нос, направилась на кухню. Хотя она не знала, где что лежит и что как тут устроено, но ведь взрослый человек, знакомый с кухонными принадлежностями, способен разобраться?

К тому времени, как вскипел чайник, на кухню приковылял дед. С трудом умостился на твёрдый стул. Дашка вспомнила подушки для стульев из Икеи – вот где они бы точно пригодились!

– Будете чай? – спросила она.

– Буду.

Дед сидел и внимательно смотрел, как Дашка, улыбаясь, заваривала чай, доставала конфеты и ставила на стол посуду.

Когда они уже уселись и мешали в чай сахар, он заговорил:

– Что-то Сашка уехал. Среди ночи.

– Ага, слышала.

– Чего это он?

– А, кто его знает.

Конфеты были неизвестной марки и уже затвердевшие, но Дашка с энтузиазмом вгрызлась в одну из них и быстро запила обжигающим чаем. Как вкусно!

– Что-то пробурчал непонятное и поехал. – Дед словно ждал объяснений.

– Ага.

– А картошка как же?

– Картошка?

– Ну да. Обещал мне помочь, выкопать завтра, что осталось, уже некуда в земле держать, в любой день дожди зарядят, да вся погниёт.

Дашка прикрыла глаза и на секунду даже улыбаться перестала. Кажется, теперь картошку копать придётся ей. Из огня, что называется, в полымя. Но не бросать же старика, который с палочкой ходит, одного на огороде?

– Разберёмся, – выдохнула Дашка, а дед Петро после этого успокоился и уже сёрбал чай, причмокивая от удовольствия. Конфет они, надо сказать, съели полпакета.

И вот на следующий день после завтрака Дашка следом за дедом направилась за хозяйственные постройки в огород. Вчера она не видела, какой у дома огромный огород, зато сегодня насмотрелась. Не выкопанной картошки, судя по торчавшей сухой ботве, ещё немеряно. Спрашивать, зачем деду столько картошки, конечно, бесполезно. А вот копать придётся.

Целый день Дашка провела как в аду. К вечеру болело всё. Конечно, она не выдержала и несколько раз использовала сладу, пополняя силы, но убрать усталость мышц таким образом невозможно, так что к вечеру руки отказывались держать даже вилку. Хорошо, что дед приготовил обед – макароны с тушёнкой. Очень даже вкусно получилось.

К вечеру она была готова лечь и умереть. Ещё хотелось кого-нибудь обругать и немного побить, но жертвы не было. Дед не в том возрасте, его трогать нельзя. Спать она легла так – только положила голову на подушку, как тут же отрубилась до самого утра.

Дашке снилась проклятая картошка, которая теперь лежала на расстеленной мешковине в сарае и сохла.

Глава двенадцатая

Утром привычную тишину нарушили голоса. Конечно, можно было предположить, что это работает телевизор, но шум ящика городской человек ни с чем другим не спутает. Или что дед сам с собой разговаривает, но тоже сомнительно, вчера он был совершено адекватным. Значит, гости.

Дашке даже напрягаться не пришлось, чтобы понять, кто. Попсиховал и вернулся. Надо было картошку не копать, подождать денёк! Вот зачем она вчера так разошлась, решила всё сделать, чтобы больше к этому вопросу не возвращаться? К чему? Сейчас, глядишь, было бы на кого свалить.

Она как спала в шортах и майке, так и вышла посмотреть, что происходит. Сашка стоял над дедом, лежащим на диване в гостиной. Ну, гостиная – громко, конечно, сказано. Это была комната, стены которой заполнены многочисленными чёрно-белыми фотографиями в рамках, обвитыми выцветшими пластиковыми цветами, кругом домотканые дорожки, на низком подоконнике старые цветы.

Оба посмотрели на Дашку, Сашка тут же отвернулся и буркнул:

– Собирайся, мы уезжаем. Шевелись только, ехать далеко.

– Позавтракать хоть дай девочке, чего так резко срывать-то? – Дед медленно сел, из-под простыни торчали голые тощие ноги.

– Некогда, по дороге перекусит, – недовольно ответил Сашка. Он выпрямился, будто смотреть свысока было проще.

– Вот оно – воспитание без матери. – Покачал дед головой. – Нет женщины в семье – и не знает, как с ними обращаться.

– Я прекрасно с ними обращаюсь, когда нужно. – Ухмыльнулся Сашка.

– Так никто не говорит о начале, когда нужно увлечь. Тут, не сомневаюсь, завлекать научился. А что делать с теми, кто становится дорог? Как их удержать? Вот тут-то голову и ломают… А если она ещё и как шкатулка с секретами, тут уж и вовсе не знаешь, за что хвататься.

– Ну, хватит! – Сашка перестал улыбаться и нервно дёрнул губами. – Иди, одевайся!

Дашка вернулась в свою комнатку, оделась и собрала вещи. В который раз. Ей уже хотелось где-то остаться хотя бы на месяц, только бы не таскаться снова по дорогам и очередным квартирам! Когда же это всё закончится?

Подхватив сумку и, как ни странно, с сожалением оглядев маленькую, приютившую её комнатку, Дашка вышла в гостиную.

Теперь они сидели на диване рядом. Тихо говорили.

– Я, наверное, не скоро приеду, – сказал Сашка, когда Даша остановилась неподалёку, не решив, что делать дальше.

– Приезжай. Всего-то 500 километров, чего тебе, молодой, выходной взял, сел да приехал.

– Тоже верно. Постараюсь. Я там чай заварил свежий, продуктов привёз, фруктов, курицу гриль. Ты звони, если что. По любому поводу. Захотелось – бери и звони, ладно?

– Ладно.

Дашка кивнула деду и вышла из дома, решив подождать на улице. Слишком личный момент, пусть попрощаются без посторонних.

Не прошло и нескольких секунд, как вышел Сашка.

Ей, в отличие от деда, еды не предложили, даже дохленького бутерброда времени сделать не дали. Ну ладно, просить Дашка не собиралась.

Дорога предстояла долгая. И кажется, не очень лёгкая, то есть приятная. Выяснять отношения не хотелось, да и какие они, те отношения? Что там дед разглядел и на что намекал… Не было ничего. Так что нечего голову забивать.

Дашка не собиралась вспоминать произошедшее у курятника, а ему напоминать не собиралась тем более. Может, Сашка думает, о позавчерашнем только все мысли? Вот уж не было печали!

Что он вообще здесь делает? Ошивается вокруг презренной ведьмы, которую на дух не переносит, вместо того, чтобы зажигать со своей великолепной Симоной? Она же так прекрасна во всех отношениях! Так чего же он вместо этого шарашится неизвестно где?

Та-ак, тихо, спокойно, бережём нервные клетки. Дашка, конечно, не стала всего этого озвучивать, просто часа через два дороги, прошедших в полном молчании, сложила руки на груди и сказала:

– Слушай, мне это все уже надоело. Куда ты меня опять тащишь? Зачем это всё? Отпусти уже меня на волю и будем вечно помнить, каждый сам по себе, какой ты молодец, что вывел меня из застенков, не дал запытать до смерти.

– Помолчи. – Тут же отрезал он.

– А ты чего огрызаешься? – Дашка рассердилась. – Я тебе что, питомец домашний? Чего ты меня таскаешь туда-сюда? Захотел – привёз, приспичило – увёз. Сколько можно? Чего ты добиваешься вообще?

– Я собираюсь найти древнюю ведьму! И я её найду.

Он говорил негромко, но так упёрто, что сразу становилось понятно – найдёт. Костьми ляжет, но найдёт.

– Зачем тебе её искать? – Что-то пугающее было в его напоре. Да и найти – одно, а дальше-то что?

– Ты не понимаешь? Древняя ведьма неподконтрольна! От неё неизвестно, чего ждать! Вы, остальные, все не опасны… ну, то есть особой опасности не представляете. Если начнёте плохо себя вести, вас поймают раньше, чем вы больших бед натворите. А она – другое дело. И дело не только в знаниях и в силе, у неё другое воспитание, другая мораль, такая же древняя и тухлая, как она сама. Это же маньяк среди мира обычных законопослушных людей! Ты же видела её, должна ощутить, сколько от неё злой силы. А вот тепла и доброты – ноль. Но даже это не самое главное. Ходят слухи, что древняя собирается создать какую-то супер-особенную ведьму.

Дашка замерла, боясь даже вдохнуть.

– Не слышала? – Сашка на мгновение обернулся, но вроде ничего не заметил.

– Нет. – Еле выдавила она.

– Она собирается найти какую-нибудь девушку… из ваших и привить ей… память прошлых ведьм. Установить некий канал обмена настоящего с прошлым, чтобы накачать её силой и создать чудовище, которое не победят даже Служители. Этого я и хочу избежать.

– Канал? Что это такое?

– Есть… опять же слухи, что… Ну, например, человек физически может пробежать определённое количество метров и прыгнуть на определённую предельную высоту. Но в случае опасности, на адреналине, он сам не заметит, как его физические возможности увеличатся в разы. С вами это не совсем корректный пример, но суть одна – ведьму можно привести в состояние, когда она станет намного сильней. И этот ведьминский адреналиновый приступ – он не будет ограничен во времени.

– И чем такая ведьма будет для вас опасна?

– Ты шутишь?! Это всё равно что супермен, только со знаком минус. Кто, по-твоему, может остановить супермена? Разве что армия. Если старуха создаст супер-ведьму, всем будет плохо.

Конечно, кровь у Дашки похолодела, да ещё и затошнило вдобавок. Кажется, всё ещё хуже, чем она думала. Думала, просто под горячую руку мамы попала со всеми этими непонятными зельями, а выходит, Безымянная искала её – искала молодую неопытную ведьму, над которой можно проводить эксперименты?

Нет, конечно можно помечтать, что речь не о ней. Может быть, что не о ней? Вообще-то да…

Безымянная вполне могла строить какие-то свои планы, а Дашку задело мимоходом, потому что мама попросила помощи «Старшей сестры», ох и противное же прозвище, помилуй небо от такой сестрицы! И вот Безымянная просто помогла своей помощнице и вернулась к своим подозрительным делишкам. А Дашка наслушалась страшилок и дорисовала все прочие ужасы. Да, так и было! Фух…

Сашка тем временем заметно напрягся и даже притормозил. Они почти съехали на обочину, машина шуршала колёсами по гравию.

– Вот я и думаю. Ты ведь… одна из своих. Может, ты к ней сходишь? Скажешь, что узнала, будто древняя ищет помощницу, и хочешь ей помогать. Есть шанс, что она поверит, тогда выясним, как древняя собралась действовать.

– Я? – изумилась Дашка. – Пойду подставляться? С какой такой стати?

– С той, что это поможет её остановить! Люди не пострадают. Тебе что, совсем на людей плевать? Не хочешь кому-нибудь помочь?

– Кому? И не нужно тут про заботу о людях заливать! Ты хочешь, чтобы я – ведьма, помогала тебе – Служителю! После всего, что вы сделали с нами! Превратили мою жизнь в ад ещё до рождения! Маму с ума свели! Меня заставили как крысу по норам прятаться! Лишний раз вздохнуть боишься! А теперь ты давишь на совесть, хочешь заставить меня себе помогать? Слушай, лучше бы ты меня оставил там, в подвале, понял? Чем требовать, чтобы я своих предала.

Она так разъярилась, что чувствовала, как горят её глаза и шевелятся волосы. Очень хотелось что-нибудь сделать, набрать слады и швырнуть в него! Но это же Служитель...

Сашка резко затормозил, свернул в поля и остановился у посадки. Заглушил машину, повернулся к Дашке всем телом.

Она готовилась стоять на своём. Если он думает, что принудит сдавать своих, то сильно ошибается!

– Я понимаю, что ты не должна помогать Служителю. – Он заговорил на удивление покладисто и спокойно, так что возмущённые крики Дашка попридержала, решив выслушать молча. – И помогать Служителю, этого я не стал бы от тебя требовать. И вытаскивал я тебя не за помощь, не думай. Не захочешь – слова больше не скажу, не считай себя обязанной. Я серьёзно. Ну а насчёт помощи – ты не хочешь помогать Служителю, это понятно, но может… ты поможешь мне? По старой… дружбе?

Его голос стал таким же, каким был в те дни. И взгляд. Мягкая мечтательная полуулыбка, ласковое внимание. Он был таким красивым!

Ах, вот оно что, подумала Дашка и стало очень грустно. Вот к чему был позавчерашний поцелуй, и весь этот спектакль с преследованием и «похищением» из-под крыла ведьм. Он просто хочет заставить её себя слушаться, хочет обмануть, используя главное своё оружие против ведьмы – её любовь. Знает ведь, что у влюблённых ведьм нет иммунитета к чарам Служителя. Что простым проявлением внимания можно заставить её делать всё, что тебе заблагорассудится!

Только не в этот раз! Дашка всю жизнь слышала про безмолвных ведьм, которые помирали как белые лебеди, от печали, и чем дальше, тем больше это безмолвие и покорность её бесили. Да пропади они пропадом, эти Служители! Нету что ли других мужчин на белом свете?

Дашка покачала головой и сжала губы.

– Нет.

Сашка молчал, смотрел, словно ждал, что она вот-вот передумает. Посмотрит на него и воскликнет – шутка! Конечно, помогу, сделаю, всё, что пожелаешь! Только свисни! Вот она я, прыгаю у твоих ног и жду распоряжений.

Вот уж дудки!

Улыбка медленно пропала с его лица, Сашка ещё некоторое время ждал, потом вздохнул.

– Подумай.

Ага, сейчас! Напрасные надежды.

Дашка отвернулась к окну и жалела только, что не может перестать дышать, глаза ведь можно отвести, а как перестать чувствовать аромат его парфюма? Как заставить себя не вдыхать его запах полной грудью, борясь с желанием выполнить любую его просьбу?

И всё же, надо бороться. И победить!

В город они приехали к вечеру. Первые же улицы вызвали приступ ностальгии – Дашка не могла не узнать место, где провела несколько последних лет своей жизни. Машина медленно двигалась по дороге, вокруг всё чаще попадались знакомые магазины, кинотеатры и парки.

Вскоре они приехали в район, где Дашка работала. И там, по улице в сторону юга, снимала крошечную квартиру в панельном муравейнике. Во дворе её дома жили коты, сердобольные старушки подкармливали их под балконами, а если ЖЭК замуровывал окошки в подвал, тут же делали в них дыры, чтобы котики не мёрзли зимой.

И деревья... Там был старый каштан, который весной покрывался шикарными «свечками». Даже взгрустнулось немного.

Сашка, конечно, жил в другом месте. Жилой комплекс с громким названием, словно небольшой город в городе, у реки, огороженный парком и забором с охраной. Ни одного безнадзорного животного на территории, понятное дело. Зато есть подземная парковка и лифт по карточкам. Прямо не дом, а загородная шпионская резиденция какая-то.

Широченный коридор на этаже. С дорожкой, золотыми люстрами и живыми цветами, редкие матово переливающиеся двери, за одной из которых – его квартира. Будто в стерильный отдел входишь – ни пылинки и всё словно по линеечке до миллиметра выровнено. Интерьер безликий, но сразу видно – жутко дорогой.

Звонок, снова кто-то о себе напоминает. Сашка достал смартфон, взглянул на экран и, как раньше, отключил звук.

Кто это ему названивает, интересно?

И почему он не хочет разговаривать?

– Проходи, чувствуй себя как дома.

Дашка сбросила кроссовки и прошла, осторожно ступая по вылизанному паркету. Осмотрелась. Как дома? Она никогда не была в такой квартире. Взять хотя бы эту стеклянную стену-перегородку в несколько метров длинной, на которой изображена сцена древней охоты. В её домах ничего подобного никогда не было! Ну, дом папаши-извращенца, может, был не хуже, но там складывалась другая ситуация, обращение, так сказать, не способствовало общению.

Хорошо хоть остальная квартира выглядела обманчиво простой. Гостиная со стенами из кирпича, кухня в деревенском стиле и арка, ведущая на огромную лоджию, где стоял не менее огромный аквариум с большими золотыми рыбками. Однако ни в чём не ощущалось даже тени того уюта, что наполнял деревенский дом.

Дашке было немного неловко в этой роскоши. Вначале. А потом она вспомнила, кто она такая – ведьма.

Плетёное кресло с круглой подушкой прямо напротив аквариума гостеприимно распахнуло свои объятья. Словно кошка, она сразу нашла место, которое стало бы любимым в этой квартире, и тут же опробовала его.

– Может, уступить тебе спальню? – Донёсся голос из-за спины. – Там, правда, все мои вещи, но я перенесу часть.

– Нет! – Спать на его кровати, в месте, полном его вещей, это чересчур. – Не нужно мне ничего уступать, диван меня вполне устроит. И вообще – я тут надолго?

Он нетерпеливо вздохнул.

– Разве я не объяснил про древнюю? Пока не поймаем!