Текст книги "Глаза ведьмы (СИ)"

Автор книги: Юлия Шолох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Ясно, – сказала Дашка, чтобы хоть что-то сказать.

– Поэтому послушай меня, солнышко моё, никто не знает, что станет делать Безымянная. Наверное, соберёт сторонниц и примется копить силы для нового обряда. Сколько времени пройдёт – годы или десятилетия, никто не может сказать. Но единственное, что может защитить тех, кто не с ней – Служитель.

Бабушка замолчала, и Дашка молчала, раз за разом прокручивая в голове бабушкины слова. «Защитники, они защищали»... Раньше бы она ни за что не поверила! Но ведь Сашка... ведь он так и сделал?

– Порядок внутреннего устройства в мире нарушен, – наконец, заговорила трубка. – Неизвестно, к чему приведёт то, что произошло в пещере. Травленая слада расползлась по городу... Сама может представить, какую реакцию она вызовет. Значит, всё должно измениться. И если Служители не поймут, не примут, что победить Безымянную можно только сговорившись с ведьмами, то миру конец.

– Ну ты прям раздула из мухи слона. – Невесело фыркнула Дашка. Байки про апокалипсис очень забавные, их все обожают, однако любая байка – просто выдумка, на самом деле никто не верит, что постапокалипсис грядёт. Ну, по крайней мере, в ближайшем будущем.

– Да, дитя, боюсь, всё именно так, как я сказала. Или мы договоримся и победим – или победит Безымянная. А её мир ты знаешь.

– Ясно. – Снова ответила Дашка. Её передёрнуло от внезапного холода. Безымянная станет её искать. Может, даже откладывать надолго не будет, вначале отомстит за провалившийся план, а только потом уползёт раны зализывать. Вполне может быть, ей хватит силы уничтожить Дашку даже после пещеры.

И если она придёт, то Сашке оставаться рядом опасно. Наверное. Но как тогда понять, что именно произошло в подземном зале Служителей? Ведь Сашка смог противостоять Безымянной, и она ничего, ничегошеньки не смогла с этим поделать?

Может, в словах бабушки есть доля истины и Сашка не так уж безобиден?

– Я буду звонить, – сказала бабушка на прощанье. – А ты помни, что возле Служителя безопасно. Пообещай не делать глупостей.

– Постараюсь.

– Люблю тебя, девочка моя. Держись!

Дашка отложила телефон, растянулась на кровати и задумалась. Свет в комнате был выключен, но за окном зажглись фонари, которые светили через тонкие, почти прозрачные шторы.

Всё кажется таким сложным. Наверное, даже сложней, чем на самом деле. Как жить дальше? Ждать, пока Безымянная появится? Ни спать, ни есть, сидеть настороже?

Бросить Сашку и сбежать, чтобы его не задело?

Дашка зажмурилась. В груди стало так больно. Пришлось тут же себя убеждать, что он сам способен решить, оставаться рядом или нет. И что бабушка права насчёт договора со Служителями. С чего-то нужно начинать. Сашка по-любому лучший вариант. Не к Яровому же на переговоры идти?

Она так и не поужинала – думала, думала, да и заснула.

Проснулась посреди ночи. Ещё толком не придя в себя, Дашка жутко испугалась. Того, что находится в квартире одна. В городе одна. На планете одна.

Почему-то со сна она решила, что Сашка собрал вещи и уехал, бросил её, ведь с ней много мороки. Да и Служитель никогда не полюбит ведьму, хоть что раз утверждай обратное.

Она вскочила на ноги, чуть не запутавшись в одеяле и не рухнув на пол, с трудом от него отбилась и поспешила проверить свои подозрения. Выскочила из комнаты и как ошпаренная побежала по коридору в гостиную, доставшуюся Сашке.

Дверь была открыта. Света нет, тихо, в темноте не видно, есть ли кто в комнате. Дашка подбежала к дивану, наклонилась и стала шлёпать руками по поверхности. От страха даже дыхание задержала.

Он был там. Руки сразу наткнулись на человеческое тело, потом перешли к голове, волосам.

– Что? – Подскочил Сашка, слепо хлопая глазами. – Даша? Что-то случилось?

Она залезла на кровать, хватаясь за него, обняла, прижалась лбом к его плечу.

– Я боялась, что ты ушёл.

– Что?

Он уже почти проснулся, по крайней мере рука уверенно легла Дашке на спину. От этого горячего прикосновения она только крепче прижалась к нему, пряча лицо и повторяла в паническом исступлении:

– Я думала, ты ушёл, думала, ты сбежал, бросил меня, оставил одну. На всей огромной планете я одна. Мне что-то приснилось, я думала, что никогда тебя больше не увижу. Ты здесь?

Он хмыкнул.

– Я здесь.

– И ты не ушёл?

– Нет.

Дашке в голову пришла новая мысль, отчего она резко вскинулась, требовательно уставившись ему в глаза.

– И ты не планируешь сбежать? Не собираешься собрать вещи и оставить меня?

– Нет, – твёрдо ответил Сашка.

Ни тени сомнения, легко поверить. Она поверила.

Вся эта ситуация – его сонное тепло и горячее дыхание, всклокоченные волосы и блестящие глаза, а главное – убеждение, что он никуда не собирается сбегать, превратили Дашку в мягкую куклу. Она подняла руки, обхватила его шею и подалась вперёд, прижимаясь к его губам.

Она целовала его судорожно и почти болезненно. Ему не понадобилось много времени, чтобы ответить, вскоре расстановка сил изменилась – Сашка целовал, придерживая за спину, его сердце колотилось как сумасшедшее, Дашка только и успевала, что подставлять под его поцелуи лицо и губы.

Дурной сон, видимо, до конца не выветрился, так что голову посетила очередная не совсем нормальная мысль.

– Ты ведь знаешь, что это я, не она? – Зашептала Дашка. – Что ты меня сейчас обнимаешь? Не Симону?

Он с улыбкой отклонился.

– Конечно, знаю. – Сашкин взгляд жадно блуждал по её губам. – Ещё бы не знать... Хотя, – он улыбнулся одним уголком губ. – Вы чем-то очень похожи.

Дашкины руки тут же налились тяжестью и опустились.

– Что? – глухо спросила она.

– Не в том смысле! – Попытался исправиться Сашка, но было поздно. Она оттолкнула его и вскочила с дивана, отпрыгнула в сторону.

– Значит, мы похожи? Может, и разницы тогда нет, с кем спать? – Крикнула Дашка и дёрнула головой, чтобы волосы не лезли в глаза. – Да?

– Нет.

Сашка встал и медленно попытался подойти.

– Ты не поняла, точнее, я не так выразился. И вообще ничего такого в виду не имел.

– Ага! И ничего такого не сказал!

Дашка отошла ещё дальше.

– Просто я и сам не понимаю, почему. – С досадой признался он. – Но...

– Вот и не надо “но”! Я тебе скажу почему. У нас один отец. Доволен?

– Что?

– Один отец, две дочери. Папочка Яровой наследил на стороне с ведьмой, представляешь? И вот они мы! Одна – перспективная богатая наследница с полученным за рубежом образованием и массой перспектив, та, что никогда и ни в чём не будет нуждаться, успешная на все сто... а вторая в безумную мамашу – ведьма! – Выкрикнула Дашка и побежала обратно в свою комнату, оставив Сашку стоять истуканом. Закрыла дверь и остановилась, оглядывая комнату.

И что дальше? Одеться и уйти? Вот уж действительно женская непредсказуемость – вначале рыдать, умоляя, чтобы не бросал, а через пять минут сбежать самой.

Ну и ладно!

Дверь дрогнула от удара.

– Даша.

– Уйди! – Не оборачиваясь, крикнула она.

– Лучше открой.

Дашка прикусила губу и решила игнорировать любой шум. Её трясло – то ли от холода, идущего из открытого окна, то ли от внутреннего озноба. В голове была каша, от которой не избавишься, толком не проснувшись.

Дверь вдруг содрогнулась и треснула прямо посередине. И правда, как из картона. Сашка раздвинул половинки, переступил через остаток дверного полотна и вошёл в комнату.

– Даша, хватит.

Она не успела обернуться. Сашка обнял её со спины, обхватывая, закутывая, будто был огромным одеялом, и прижался щекой к щеке.

– Я никогда бы вас не спутал. Как бы она ни была хороша, возле неё нет такого чувства... будто я живой. Будто дышу свободно, и сердце легко бьётся. И ещё – твой аромат, его невозможно спутать... с запахом обычной женщины.

Дашка словно гончая встала в стойку.

– Какой такой аромат?

– Запах ведьмы. Вы пахнете очень вкусно... Вернее, ваша сила пахнет. Кто меньше, кто больше, по-разному для разных Служителей. Поэтому я и... когда мы встретились, я не чувствовал аромата, а тогда, в квартире у Древней, сразу уловил. Три ведьмы. три запаха, один из которых... это как удар под дых. А когда я понял, что он твой, что ты ведьма... мир перевернулся. Жаль, что ты сама не можешь его почувствовать. Сразу бы поняла – какое спутать? Невозможно...

– Так вот, как вы нас узнаёте! Так и знала!

– Ну, не совсем так. Запах – это просто один из признаков, у некоторых он бывает почти неуловимым. Но твой... Повторяю – хоть раз бы почувствовала его, как я – никогда бы не подумала, что я способен спутать тебя с... с другой девушкой.

– Надеюсь, ты не врёшь!

– Не злись. Я не стану врать. У нас всё будет по-серьёзному, у тебя и меня, по-настоящему. Не нужно выдумывать всяких глупостей, пожалуйста. Лучше... лучше выходи за меня замуж.

Даша фыркнула, хотела продемонстрировать незаинтересованность и недоверие, а вышло почти жалобно.

– Я не шучу, – Сашка будто укачивал, и лёгкими движениями, и голосом. – Хочу семью. С той, с которой даже просто быть рядом – счастье. Я был глуп. Помню, когда уходил от деда, амбиций через край, в голове грохот – думал, важнее всего власть и деньги. А важнее всего ты. Выходи за меня, а?

– Твои дочери будут ведьмами, – сглотнув, как смогла съязвила Дашка.

– Пусть. Сама по себе сила не добрая и не злая, она становится такой в руках тех, кто управляет. Я не боюсь.

– Да? Они вырастут, и какой-нибудь Служитель... Какой-нибудь мудак...

– Мы сможем их защитить. Слышишь? Я не боюсь.

Теперь Дашка не нашла, что сказать, только дышала ртом, словно выброшенная на берег рыба.

– Я никуда не уйду. – Сашка разжал руки и осторожно развернул её, обхватил ладонями лицо. – Никогда никуда не уйду. И тебя не отпущу. Никогда.

– Правда?

Дашка не хотела, чтобы голос прозвучал так жалко. Не хотела казаться слабой, хотя перед ним она всегда такой и была. Типичная влюблённая ведьма, которой достался особенный Служитель.

Вместо ответа Сашка снова её поцеловал. Его голая грудь поднималась и опадала, и Дашка положила на неё ладони. Горячая гладкая кожа, мышцы, которые текут под пальцами, еле заметная дрожь. Идеально тёплое ощущение.

А ещё хотелось прижаться к его коже своей. Никогда такого не было. Влечение пьянило, дурманило, отнимало ноги.

Дашка не стала сопротивляться и поспешила снять футболку, в которой спала. Сашка с энтузиазмом поддержал эту идею, и отбросил ненужную одежду в сторону.

Голова кружилась. В воздухе витала уверенность, что они должны быть вместе, и всё происходящее должно было рано или поздно случиться. Они должны были узнать друг друга, стать близки и душой, и телом.

Впервые Дашка хотела близости. Не потому, что надо или должна, а потому что иначе с ума сойдёт от этой телесной пытки, когда тело словно чужое, горит в огне и желает слияния. Она хотела поцелуев, лишающих дыхания, и объятий, превращающих два тела в одно. И страсти, что сжигает тебя, а потом взрывает и распыляет по комнате, словно ты просто горсть космической пыли.

Этой ночью никого другого не осталось. Ушли проблемы, Безымянная и её не менее безумные последовательницы, Служители по главе с жаждущим мести папашей, и даже родственники, чья безопасность сейчас стояла под вопросом. Никого не осталось, кроме двоих – и это было правильно.

Сашка шептал какие-то глупости, от которых сердце таяло. Словно заговор, он оглушал и путал, вёл к своей цели, но Дашка шла без страха, с удовольствием, потому что знала – это правильно.

Что она сделала первым делом – так это провела рукой по его лбу, проверяя, нет ли той самой задумчивой складки, которую ей всегда хотелось убрать. Почему-то именно сейчас это волновало больше всего остального.

Нет, ничего такого не было, руки быстро опустились ему на плечи, прошлись по спине, замерли в ямке позвоночника.

Ещё столько всего предстояло изучить и исследовать. Каждую впадину и выемку, места, где сильно бьётся пульс, и те, где тело тут же отзывается дрожью. Но вначале... вначале самое главное.

Ей даже казалось, сама слада отозвалась на их близость, замерцала, благословляя, и растаяла радужными кольцами, даря силы. Словно всё в мире вело к необходимости быть вместе.

Они сделали то, что давно было пора сделать, о чём твердил и инстинкт, и интуиция, и только холодный разум да навязанные правила отговаривали.

Но что-то более важное – может быть любовь? – победила, и они приняли друг друга, познакомились с тем целым, чем становятся двое, а потом заснули, обнявшись. Когда рассвет золотил подушку, на которой лежало две головы, то даже замер, боясь потревожить полученную идиллию.

А людей с улицы ждал странный обман зрения – будто по окнам в квартире расплываются радужные пятна, как бензиновая плёнка по луже, только они не исчезают, а растворяются друг в друге, становясь только краше.

Через несколько часов к ним явился Владимир Иванович.

Дашке было неудобно за то, в каком виде он их застал – только-только разлепивших объятья, пахнувших друг другом так, что любой почувствует, близких настолько, что и штамп в паспорте не сделает ближе. Поэтому она сбежала в ванную, оставив мужчин разговаривать одних. Те, собственно, были не против.

Проведя в воде как минимум полчаса, а потом ещё потратив час на укладку, одевание и просто мысли ни о чём, вернее, на мысли о случившемся и о том, что это наверняка повторится, много-много раз... Дашка, наконец, решила выйти на кухню. Тем более очень хотелось есть.

В мягких тапочках она подошла неслышно. Уже протянула руку в дверной ручке...

– Ты ей не сказал? – Голос Владимира Ивановича.

– Нет пока. – Сашкин.

Дашка вытянулась в струну и в сердце моментально заползли чёрные змеи подозрения.

Не сказал о чём?

Рука замерла, не сжавшись, нога застыла, не сделав последнего шага.

Опять какие-то секреты?

Торговля за её спиной?

Грязные тайны?

Боль и предательство?

Опять собираться втихаря и бежать? После того, что было?

Дашка закрыла глаза и глубоко вздохнула. И почему-то позвала на помощь сладу. Она вытянула тонкую нитку и впитала в кожу, втёрла, как мягкий душистый крем, придав блеск, брызнула на волосы для густоты и цвета. Сейчас она войдёт и пусть все видят – перед ними ведьма. Та, что устала бояться. Та, что никогда больше не станет бегать.

Рука повернула ручку, ноги послушно шагнули в ярко освещённую кухню.

Сашка перевёл на неё взгляд и вдруг застыл. Он хлопал глазами, его лицо вытянулось от изумления, а губы приоткрылись.

– Хороша. – Владимир Иванович тут же встал и указал на свободный стул. – Присаживайся. Хочешь чай? Перекусить чего-нибудь? Или плотно пообедать?

Как будто был тут хозяином. Впрочем, он хотя бы предложил, в отличие от Сашки. Тот откашлялся только через минуту и, хотя и отвёл взгляд, невольно возвращался к Дашкиному лицу и смотрел даже как-то вопросительно. Будто впервые увидел и не уверен, что эта та самая девушка, с которой он запросто болтал.

– Для начала хочу знать, что ты мне не рассказал, – сказала Дашка, удивляясь своему спокойному голосу.

– Ничего такого, – быстро ответил Сашка. Кажется, впервые со дня их знакомства он нервничал. Как будто это она первая красавица, а он неуверенный в себе поклонник из серой массы, которого не факт что выберут. – Ничего важного.

Дашка смотрела, поражаясь его поведению. Сашка заметил, чему-то про себя улыбнулся и встал.

– Думаю, ты хочешь есть. Да?

– Да.

Надо же, сбежал!

– А я пока расскажу кое-что про себя. – Подхватил Владимир Иванович, гася конфликт в зародыше. – Когда ещё кому удастся рассказать свою историю. Вы, молодые, так редко слушаете стариков, всё собой заняты. Так что потом поговорите, я уеду – и говорите себе на здоровье. Так вот. – Улыбка тут же растворилась на его губах, сменившись горечью. – Речь о ведьмах... тех особенных, которых встречают Служители. Ты, Даша, не знаешь, а из нас знает каждый – однажды он встретит такую ведьму, которая будет непохожа на остальных. Которую будет невозможно ненавидеть. Ту, к которой в тебе вспыхивает пламя любви. – Владимир Иванович резко вздохнул. – У меня была такая... одна-единственная особенная ведьма. Я... убил её собственными руками. А она смотрела мне в глаза с обожанием, до самого конца. А я убил её силу, и она быстро погибла, иссохла, как сорванный цветок. Я надеялся, она станет обычной женщиной и может, тогда... Но этого не произошло, она просто умерла. С тех пор я существую, не живу. Я был молод и доверчив, и плохо ворочал мозгами. Убил единственную женщину, с которой мог быть счастливым. И после видел такое не раз – как Служитель встречает её, свою ведьму. Уничтожает её. И черствеет душой и сердцем. Со временем я стал искать, почему так происходит, ведь ничего нормального, как бы не убеждали старшие Служители, в этом нет. Мои наставники твердили, что так задумано самой природой, но я больше не верил. Не после того, как погасла жизнь в глазах моей любимой. Я искал другое объяснение всеми правдами и неправдами. И вот, кажется, нашёл. Саша знает – когда-то мы были единым целым, это правда. Служитель и ведьма. Двое объединялись в союз, для ведьмы это означало защиту от других ведьм, для Служителя – долголетие и счастье. Вы как раз те двое, что объединились. Вам нужно быть вдвоём, вы связаны даже энергетически.

Пока Владимир Иванович говорил, Даша следила за приготовлением еды. В Сашкиных руках мелькали продукты, чистилась и резалась картошка, он будто годы проработал шеф-поваром. И... он менялся. Дашка открыла глаза ведьмы. Остатки слады, которую она поглотила чуть раньше уже не парили вокруг, как огромные стенки мыльного пузыря – они притягивались к нему, прилипая к телу. Его кожа, волосы и глаза наливались силой и красотой. Как её чуть раньше. И он ничего дня этого не делал.

Дашка вздохнула. Вот как на первый взгляд действует их связь. А в большем... они ещё нескоро узнают все нюансы.

– Ты об этом хотел сказать? – Спросила она, перехватывая Сашкин взгляд.

Тот кивнул:

– И не только. Но это – самое важное.

– А ещё что?

– Помнишь, я тебе звонил? И... приехал? Всегда тебя находил?

– Помню, – Дашка невольно улыбнулась. Когда-то это её сильно беспокоило, а сейчас казалось даже милым.

– Это потому, что я всегда знал. Номер мобильного сам в голове всплывал, стоило о тебе подумать. Не каждый раз, но всплывал. А потом вообще, как стрелка в голове... внутренний компас. Я просто ехал и шёл, и смотрел на дорогу будто твоими глазами. Это один из признаков связи.

– Вот как. – Выдавила Дашка. Но ведь это случалось очень давно, когда он даже не знал... То есть, не хотел признавать. Но связь, выходит, уже существовала?

– Ну ладно, что-то я засиделся. – Владимир Иванович медленно поднялся, упираясь руками в стол. – Поеду. А вы разбирайтесь тут на практике, как связь эта работает. Кажется, вас ждёт много интересного. Я бы тоже узнал, если бы меня не лишили... Нет, я сам лишил! – Он закрыл глаза и дёрнул головой, отгоняя тяжёлые мысли. – Некого винить. Так что, Саша, если что, звони, а эту историю с Яровым я улажу.

– Куда же вы? – Вскочила Дашка, обо всём позабыв. У неё было такое ощущение, будто она выгнала старика на улицу. – Останьтесь!

– Ничего, Дашенька, мне уже пора. – Владимир Иванович похлопал её по спине. – Я ненадолго заехал, только проверить, что у вас всё в порядке. Остановлюсь у друга неподалёку, давно его не видел. Посидим, поболтаем. А вы отдыхайте.

Дашка проводила его до двери и вернулась на кухню. К тому времени на сковороде уже жарилась картошка, а её ждали овощи для салата.

– А что это он про Ярового сказал, – спросила Дашка, беря в руки огурец. – Как он может что-то уладить? За нами все Служители должны гоняться, разве нет?

– Можно сказать, уже нет. – Сашка сделал огонь потише и обернулся. –Мы с Владимиром Ивановичем только что ему звонили.

– Что?! Зачем?

– Очень просто. Мы с тобой выторгуем себе свободу! – Сашкины глаза горели азартом, он ничуть не сомневался, что всё выйдет.

– Как?

– Легко! Шантажом. У нас есть то, что заставит Ярового, твоего отца, молчать.

– Не называй его моим отцом, – поморщилась Дашка. – Он не заслужил.

– Ага, ну ладно. Так вот, чтобы скрыть этот пикантный момент, ну, что он отец ведьмы, он прикажет оставить нас в покое. Соврёт что-нибудь, ему не привыкать.

– Представляю этот разговор.

Дашку всю перекосило. Общаться с родным папашей ей жутко не хотелось, ещё меньше хотелось, чтобы с ним связывался Сашка. С этим старым змеем!

– Так надо. Ты же не хочешь прятаться остаток жизни? – Сашка пожал плечами. – Я так точно нет.

– С чего ты уверен, что выйдет?

Сашка прищурился и долго смотрел на неё, потом сказал:

– Иди сюда.

– Зачем?

– Иди, не бойся, – На его лице появилась томная улыбка. – Иди...

Сердце послушно забилось, наращивая обороты. Тут же вспомнились ночные сны и явь, оказавшаяся ещё более приятной.

– Иди, – манил мягкий голос.

Ноги и против воли сделали бы шаг навстречу, но противиться Дашка не собиралась. Чего она хотела, так это уметь делать так же – поманить пальчиком, чтобы он не смог удержаться на месте.

Тут же, словно специально выжидая, зазвонил телефон. Можно было, конечно, его проигнорировать, на Сашкином лице застыла гримаса разочарования, но Дашка не решилась – времена слишком сложные, да и звонил наверняка кто-то из своих.

– Я быстро! – Пообещала она и помчалась в комнату, схватив по дороге телефон. Свет включить забыла, взяла трубку и в полумраке уставилась на своё отражение. Зеркало. Она и забыла, что тут висит зеркало, но отходить было лень.

– Да?

Звонивший молчал. Только треск какой-то раздавался и пощёлкивание, как бывает при плохой связи.

– Говорите, я слушаю.

И снова щёлк-щёлк-щёлк, быстро-быстро, будто ответ на твои слова.

Кровь медленно застывала в жилах. Дашка стояла и не могла разжать руку, не могла отбросить телефон в сторону. Ей казалось, происходит что-то плохое, что телефон как воронка вытягивает из неё единственное, чем она была сейчас полна – любовью к своему одному-единственному Служителю.

Наверное, Безымянная всё же смогла до неё добраться.

Дашка сглотнула и облизала сухие губы. Набрала воздуха, готовясь дать невидимому врагу отпор.

– Даша?

– Мама?

Фу-ты, ну прямо гора с плеч! Хотя...

– Дашенька, ты как? Где? Ты в порядке?

Голос у мамы дрожал, и она даже хлюпнула носом. Хотелось верить, что она не притворяется, но Дашка, конечно, не могла.

– Да, как ни странно, в порядке. Жива и здорова. И... счастлива. Ты же рассчитывала, что будет наоборот?

Мама странно притихла, потом заговорила еле слышно.

– Клянусь, я не знала, что она задумала. Я правда верила, что так будет лучше. Я верила, что она сделает тебя сильнее!

– О, да, она сделала! – С сарказмом подтвердила Дашка. – Я даже чуть не сдохла от количества силы, которая мне привалила! Чуть не лопнула! А если бы не лопнула, она помогла бы мне кабукой! Вонзила бы мне её в живот! Такого конца ты хотела для собственной дочери?

– Ты права, милая, я... я плохая мать. И понимаю, почему ты не хочешь сказать, где ты. Я везде сплоховала и уже, наверное, ничего не исправить. Ты имеешь право меня ненавидеть.

Дашка прикинула, что да, пожалуй, имеет. Ненависти, конечно, нет, мать всё-таки, но и доверия шаром покати.

– Зачем ты звонишь?

– Я звоню, чтобы сказать – Старшая Сестра ушла. Она почти иссякла там, в пещере, и я знаю, что силы ей восстановить не так просто, как нам, потому что она... очень стара.

– Ага.

– Она не может просто взять силу у мира, как мы. Я несколько лет помогала, кормила её своей, поэтому и была уверена, что тебе она хочет помочь только из благодарности! Ты... я буду следить, чтобы она не вернулась слишком рано. Вернее, чтобы она не стала тебя искать, если вдруг вернётся. Даша, я обещаю, тебе нечего её бояться. Я буду жить здесь, сторожить её...

– Так ты знаешь место, где она прячется? – Перебила Дашка.

– Ну что ты, – с досадой ответила мать. – Она никому не доверяет настолько. Никто не знает точного места. Это тайга, а может горы, а может и тундра... я не знаю, никто не знает! Знаю только одно – я останусь здесь, откуда она ушла и буду следить, чтобы она не вернулась нежданной. Живи спокойно, Даша... я была плохой матерью, и ты заслужила чтобы я позаботилась о тебе хотя бы сейчас.

Странно, но мамин голос звучал так, будто бы она действительно раскаивалась и переживала. Конечно, веры ей нет и не предвидится, но сердце, хочешь, не хочешь, ёкало.

– С чего это ты такая добрая? – С подозрением поинтересовалась Дашка.

– Мне мама звонила... – Даже не сразу дошло, что она про бабушку. – Ругала меня, распекала, как маленькую. Напомнила, что ты моя дочь. И что у меня никогда не будет родней человека, чем ты. Даша, я и правда забыла, что ты важнее всего... Но я исправлю, то, что смогу.

– Ладно, – ответила Дашка. Больше ей сказать было нечего Пока. Может, никогда не будет, но чего загадывать?

– Можно... можно я иногда буду тебе звонить?

– Можно.

– Я тебя люблю.

Мама отключилась, Дашка тихо отложила телефон. Потом посмотрела в зеркало, где отражались её мерцающие белками глаза.

Сейчас она вернётся на кухню, но заходить не станет. Пожалуй, остановится за дверью, улыбнётся и поманит его пальчиком. Да-да, так она и сделает! И конечно, Сашка не сдержится, на месте стоять не останется. Может, всего пару секунд и постоит. Хорошо бы хоть плиту успел выключить.

– Иди сюда, – скажет Дашка и отступит. А потом ещё и ещё – пока в нём не проснётся азарт и Сашка не броситься догонять.

О, он конечно же, её догонит! Хотя не очень быстро.

Дашка улыбнулась. Глаза отражались, заманивая в свою глубину. Она подалась вперёд и задержала дыхание.

Серые радужки с карими крапинками. Короткие пушистые ресницы. Губы улыбались, розовые и мягкие, нижняя с ямочкой. Щёки чуть-чуть кругловаты, зато глаза большие, доверчивые... Смешно даже, после всего произошедшего – и ничуть не изменилась.

А зрачки…

Ведьма может увидеть в своём отражении свою смерть. Разглядеть в вязкой черноте сколько ей осталось. Там, в точке зрачка найти конец.

Но Дашка видела только жизнь...

Конец