Текст книги "Лихорадка под названием... (СИ)"
Автор книги: Юлия Плагина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)
Словно в подтверждение своих слов, главарь "Казанов" оттеснил плечом ошеломлённого подобной наглостью Дмитрия Васильевича, и указал кивком головы на стоящих поодаль Дениса и Максима. Я никогда не была так близка к неконтролируемой панике, как в тот момент, когда разглядела Словецкую, интимно прижимающуюся к довольному Цаплину. Вцепившись, скрюченными в бессильной ярости пальцами, в плечо Павлюченко, ещё раз мысленно напомнила себе о том, что на другом конце "провода" сидит Егор и успешно не только слушает, но и записывает наш разговор с главарём "Казанов", поэтому смело бросилась с головой в тёмный омут, прекрасно понимая, что обратной дороги потом не будет.
– Дмитрий Васильевич, не стоит зря сотрясать воздух и пилить меня гневным взором, – смерив побледневшего куратора уничижительным взглядом, подцепила под локоток нахально ухмыляющегося Натана. – Всё равно никакого эффекта это не даст, а только испортит нервы... Причём вам и надолго, поэтому давайте скажем друг другу "До свидания!" и разойдемся в разные стороны.
– Студентка Огурцова, – хриплый голос преподавателя сулил мне бооольшими неприятностями, на фоне которых отчисление из Академии смотрится как самый милостивый вариант, – что вы себе позволяете?
– Молодец девочка, – тихий смешок молодого человека лишь ещё больше раззадорил, но так как я не могла дать в морду этому паршивцу, пришлось срывать злость на Шибнёве, который, к слову, всегда поддерживал простолюдинку и всячески помогал мне во время обучения, – растёшь в хамском плане!
– Дмитрий Васильевич, я уже давно совершеннолетняя, поэтому ваши пугалочки в виде выговоров не подействуют!
– Студентка Огурцова, следите за своей речью, иначе... – в этом месте мужчина запнулся, прекрасно понимая, что болтать лишнего рядом с одним из "Казанов" не нужно.
– "Иначе" что? – Господи, да когда же до куратора дойдёт, что нужно оставить меня в покое и дать разобраться с Павлюченко и Гаршиным, которые очень сильно задолжали одной небезызвестной официантке. – Отшлёпаете или примените другие карательные меры сексуального характера?
Знаю, что непозволительно перегнула палку, но может хоть сейчас у мужчины взыграет гордость и он, предварительно наорав на меня, понесётся в деканат, требовать подписания приказа об отчислении студентки Огурцовой. Ну, должна же и у него быть гордость, жёстко лимитирующая рамки дозволенного посторонним хамства!..
– Не забывайтесь, с кем разговариваете, Огурцова! – прошипел Шибнёв, опуская обязательное обращение "студентка". – Извинитесь, и тогда я забуду о данном инциденте, или же мне придётся...
– Да пошёл ты, старый пердун, – всё, это было последней каплей в чаше ангельского терпения, да и Максимушка, сволочь такая, руки распускать начал, игриво, но чтобы мне было хорошо видно, пробежавшись пальцами по бёдрам Анюты. – Павлюченко, отойдём-ка в сторонку, – дёрнув задумавшегося Натана за руку, потащила его к выходу из корпуса, искренне надеясь, что за время нашего отсутствия с одногруппницей ничего не случится, иначе в гробу я видела "Казанов" и их страшилки!
Практически волоком дотащив несопротивляющегося парня до лавочки, стоящей чуть в стороне от корпуса, злобным шиканьем прогнала прибалдевшую парочку курильщиков. Правильно, сначала избавлюсь от свидетелей, а потом и труп Павлюченко под ближайшим кустом прикопаю! Вот только будущий труп ведёт себя как-то уж больно нагло: сел, ногу на ногу закинул и выжидательно-оценивающе пялиться на своего палача... Ох, что-то тут не так, да и Мошкалёва не было видно, неужели очередную авантюру за мой счёт провернуть решили?
– Нет, я так не могу! – плаксивым голосом прервал повисшее молчание Натан. – Кеша всё-таки мой лучший друг...
– А Словецкая – моя подруга, – поспешно вставила свои "пять копеек", опасаясь, как бы молодой человек не увёл разговор в неизведанную сторону.
Тёмно-синие, практически сапфировые глаза озорно блеснули из-под полуопущенных ресниц, а меня пробрал холодный пот. Копчик уже не просто сигнализировал о грядущих неприятностях, нет, он буквально орал о том, что у его дурной хозяйки хватило ума нажить себе глобальные проблемы на тощие нижние девяносто. А ведь мне и Митищи, и Роман Константинович строго-настрого запретили волноваться... Но, куда там – чувствую себя затычкой в каждой бочке с дерьмом.
– А как же Булавинцева? – и без того выразительные глаза Натана стали просто моей ожившей совестью. – Такая милая, общительная и дерзкая блондиночка, что так и хочется... – поднеся правую руку ко рту, парень сложил пальцы в "бутон" и глумливо поцеловал самые кончики.
– Только тронь Машку или Савельникова, и я тебя, сука, на составные части порву, – знаете, в тот момент искренне верила, что смогу надрать задницы всей "королевской" четвёрке, если они сунутся к моим друзьям.
– Ладно, – на удивление покладисто согласился оппонент, с любопытством рассматривая свои руки, словно первый раз увидел. – Но мне скучно... – хитро-скользкий взгляд в мою сторону, и, с точки зрения молодого человека, деловое предложение. – Тогда тебе придётся развлекать меня, иначе будет трудно выполнить вышеназванную просьбу!
Сто против одного, что отвисшая челюсть теперь навсегда останется в таком положении, а глаза, вылезшие на лоб, будет довольно проблематично вернуть на первоначальное место, предусмотренное матушкой природой. Закончив с осмотром рук, Павлюченко перевёл на меня бесовские глаза и, проказливо промурлыкал:
– Ну, как, согласна с моим предложением?
– Чего тебе надо? – так, главное, чтобы нас никто из знакомых не увидел, а то потом будет довольно проблематично доказать, что проломленный череп у Натана с самого рождения был.
– Два с половиной месяца назад одна любопытная барышня похерила такое перспективное развлечение, как паркур по-принуждению. Догадываешься, о ком веду речь? – Получив согласно-оторопелый кивок, парень продолжил и дальше разливаться звонкоголосым соловьём. – Да, не скрою, сначала хотелось банального отмщения, но теперь... Заменишь Савельникова на крыше недостроенного корпуса или выберешь частые посещения местного погоста с цветочками для Словецкой Анны, покончившей с собой из-за неразделённой любви к Цаплину Максиму?
Сказать, что я потеряла дар речи – значило бы скромно промолчать, сильно недооценивая ситуацию. Мозги, откровенно уставшие за день, напрочь отказывались выдавать хоть какую-нибудь спасительную идею, советуя всё спихнуть на русское "авось", зато забеспокоился Васечкин, наверное, спинным мозгом ощущая грядущие неприятности.
– Огурцова, только попробуй согласиться и я тебя собственными руками придушу! – злобно каркнул наушник.
– Егор, ты же хотел сенсацию, так что вот она, получите – распишитесь, – копируя известного скомороха, издевательски поклонилась, подтверждая догадки Натана о моей врождённой двинутости мозгами. – Что тебя на сей раз не устраивает?
– Способ, которым ты выполняешь порученное задание, – паническое нотки не просто проскальзывали в надтреснутом из-за некачественного канала связи голосе оппонента, судя по всему, Васечкин уже дважды проклял свою затею дальнейшего карьерного роста за мой счёт. – Говори Павлюченко веское и категоричное "Нет" и быстро выметайся за пределы Академии!
– А то что? – так, теперь главное не смотреть на замершего на скамейке парня, а то ведь, гад, раскусить может!
Знаю, что без мыла лезу в бутылку, но мне нужно спровоцировать Васечкина на откровенную панику. Думаете, я с бухты-барахты начала разговор с пронырливым журналистом при Натане? Нет, мне нужно, чтобы главарь "Казанов" запомнил хотя бы имя загадочного оппонента Павлы Огурцовой, ошибочно принятого за очередной глюк. Если нужно, то я даже согласна сейчас подтолкнуть мыслительный процесс неких личностей в нужном направлении... Ведь иначе у меня просто не получится отомстить козлу-журналисту, причём не только за свою поломанную жизнь, но и за то, что он умудрился втянуть в это дело и моих друзей!
– Чего притих? – бросив быстрый взгляд на Павлюченко, прочитала в его глазах откровенное желание вызвать психперевозку. – Значит, как компрометирующие статьи кропать чуть ли не с моими паспортными данными, так ты первый в очереди, а как ответить честно на поставленный вопрос – немой рыбой начинаешь прикидываться?
Ура, первые проблески понимая отчётливо проступили на породистом лице моего личного слушателя! Можно заслуженно гордиться собой и открывать бутылку с холодным шампанским – этот триумф в обязательном порядке нужно отметить, главное теперь дотянуть до победного конца, а не сдаться на середине экспромта.
– Нет, просто в случае чего, сама будешь объясняться со своим психованным ухажёром! – рявкнули прямо в ухо, отчего и без того гудящая голова чуть не треснула. – Огурцова, не дури, пожалуйста.
– Ты сейчас о каком ухажёре речь вёл? – мне было не столько любопытно, сколько чёртова надежда о взаимной любви, будь она неладна, воровато толкала под руку.
– А то ты прямо не знаешь, – не пошёл на контакт Васечкин. – Паша, я же могу ему позвонить и пожаловаться на твоё поведение!
– Валяй, – милостиво разрешила, плотоядно скалясь в сторону Натана, – заодно просвети сего кавалера о своей посильной помощи в деле моего сумасшествия.
– Тварь неблагодарная, – вызверился доведённый до ручки Егор.
Молодой человек хотел что-то ещё столь же лестное добавить, но я уже не слушала: из корпуса вышли Цаплин и Гаршин, который замысловато семафорил фингалом под глазом, а между ними была крепко зажата испуганная Анюта, на лице которой багровел след от пощёчины. Даже к гадалке ходить не надо, чтобы проследить логическую связь между бланшем Дениса и неконтролируемой злостью Мошкалёва, и его клятвенном обещании покалечить бывшего (вот теперь я в этом более чем уверенна!..) друга. Остановившись невдалеке от нашей с Павлюченко "стоянки", парни дали мне возможность вдоволь на них полюбоваться, а потом неспешно двинули вверх по аллее, целенаправленно направляясь в сторону недостроенного корпуса.
– Мне всегда было интересно загонять противника в угол, – угодливо просветил Павлюченко, неслышно материализуясь рядом со мной. – А ещё мне нравится предугадывать реакцию несчастных "мышек", попавших в ловушку. – Приобняв за талию, парень откровенно прижался ко мне, прицельно игнорируя вялые попытки по освобождению. – Ну, Паша, решила, какой вариант дальнейшего развития событий тебе больше по душе... или снова выбирать мне придётся?
Высказавшись, но так и не отодвинувшись от остолбеневшей меня, молодой человек достал коммутатор из кармана строгого пальто. Повернув руку таким образом, чтобы и мне были хорошо видны его действия, Натан быстро набил сообщение: "Она отказалась, веди эту дуру к библиотечному корпусу – хочу развлечься!", и вопросительно уставился на "добычу", как бы спрашивая, отправлять SMS или же во мне всё-таки взыграет гуманизм, помноженный на сумасшествие. Так и не решив, как именно следует поступить: оскорбить Павлюченко, используя акробатические изыски русского народного, или же пнуть парня по ... кхм, оставить без перспективы в будущем называться "папой", поэтому схватила дорогое средство связи и, размахнувшись, со всей силы грохнула его об асфальт. Коммутатор, тоненько взвизгнув, разлетелся на составные части, а приглушённое "Твою мать...", сказанное тихим мужским голосом, переполненным ненавистью, стало для него похоронным набатом.
– Хорошо, поиграем по твоим правилам, – отступив от остолбеневшего Натана, специально наступила на сенсорный дисплей, так удачно покоящийся возле моих ног. – Но запомни, мразь, в этот раз чистенькими из дерьма вам не выйти!
Высказавшись, оттолкнула главаря "Казанов" и, пока парень не очухался, следовательно, не предпринял попытку по моему удушению из-за испорченной игрушки, быстро слиняла. Несясь по главной аллее Академии, больше всего опасалась успеть... Мало ли, вдруг у богатенького "Буратино" в кармане припрятан целый салон сотовой связи, и он именно в этот момент оповещает Цаплина и Гаршина о своих планах относительно Анюты. Штопором ввинтившись в толпу студентов, стройным табуном спускающихся по вычурным ступеням энергофака, больно врезалась плечом в высокую девушку. "Подбитая" мадам, уронив дорогущую сумочку на землю, не растерялась, а наоборот, крепко сцапала запыхавшуюся меня за локоть и резко дёрнула назад, тем самым заставляя остановиться.
– Смотри куда прёшь, нищенка! – презрительно выплюнули в лицо, недовольно морща курносый носик, словно от меня несло недельным перегаром.
Подобное снисходительно-презрительное отношение моментально напомнило о том, что Павле Огурцовой – обычной официантке и простолюдинке без километровой родословной, здесь не место. Академия "Нация" предназначена для отпрысков олигархов, депутатов, и тех, кого в наше время принято называть бизнесменами, а на самом же деле обычных бандитов, успевших взлететь в финансовом плане во время лихих девяностых. Их деточки, с придыханием называемые "золотой" молодёжью, не уступали своим зубастым родителям ни в чём, вот только нельзя в двадцатилетнем возрасте так легко играть чужими жизнями, и изливать взглядом помои на головы тех, кто стоит ниже тебя на ступенях социальной лестницы.
Злость, до этого спиралью закручивающаяся в груди, начала с утроенной интенсивностью рваться на волю. Сразу же в памяти всплыли воспоминания нашей первой встречи с Савельниковым и Мошкалёвым, которые с лёгкостью ставили знак "равно" между Павлой Огурцовой и скатившемся ниже некуда бомжом. Правда, потом мне всё же удалось достучаться до непроходимого тупицы Германа и доказать ему, что даже средний класс может жить лучше, сплоченнее и веселее, чем самые богатые люди мира, которые практически всегда чувствуют себя одинокими и никому не нужными. Но вот за какие грехи Аркадий мне мозги выносит, хоть убейте, но понять так и не могу. Пусть сие и прозвучит цинично-издевательски, но в любовь обычной среднестатистической девчонки и принца на белом "Ferrari California" я, к сожалению, поверить не в состоянии!
– Марго, не прессуй девушку взглядом, она и так от страха онемела, – из задних рядов раздался мужской насмешливый голос, заставивший меня встряхнуться, словно мокрую собаку. – Сейчас под себя ходить начнёт и слюни изо рта пускать, потом деньги на её содержание выкинешь!
– Ага, спешу и падаю, – не менее язвительно оскалилась пострадавшая. – Брошу в первой подворотне, и пусть там подыхает.
– Правильно, а что вам, богатеньким терять? – решив, что пришла моя пора высказать накипевшее сливкам "Нации", не стала скромничать: чем больше людей втянуто в скандал, тем выше вероятность замарать грязью священные имена девичьих кумиров. – Уже один пытался так поступить, и что из этого вышло?
Окружившие меня и Маргариту студенты, ненадолго задумались, недоумённо переглядываясь, мол, нищенка ещё и говорить умеет – нонсенс. Так и не придя к единому выводу относительно дальнейших развитий событий, которые мне, слава Богу, всё же удалось пережить, народ покосился на взрывную девушку и взглядом попросил ту аккуратно выведать обстановку. Правильно, а вдруг я бешенная и сейчас всех поперекусаю, а так хоть время будет спастись бегством, отдав мне на растерзание взрывную су... пардон, милую барышню.
– Что, – голос Марго был максимально приближен к отметке "вежливость", но глаза всё также оставались презрительно-холодными, – у несостоявшегося убийцы рука дрогнула такую замарашку добить?
Губы сами собой растянулись в злорадной ухмылке, а уже спустя пару секунд я заливалась весёлым смехом, подтверждая опасение ребят о сумасшествии сказительницы. Отсмеявшись, натянула рукав куртки на ладонь и, зафиксировав в кулаке "дутую" материю, парой быстрых движений стёрла косметику, маскирующую жуткий иссине-фиолетовый синяк на девичьем личике. Окружающие заметно напряглись, а особо впечатлительные поспешно начали исчезать из толпы любопытных зевак. Те, у кого любопытство превалировало над омерзительностью, были, надеюсь, вознаграждены моими дальнейшими словами.
"Ну, что же, вот и пришёл мой звёздный час, Дениска!" – мысленно перекрестившись, пустилась во все тяжкие.
– Никогда бы не подумала, что Гаршин может проявлять хоть какие-то чувства, отличные от настроения Натана, – небрежным движением руки откинула волосы назад, тем самым давая ещё больший простор для просмотра отдельного эпизода из фильма страшилок. – Можете не верить, но я уже практически встретилась с личным ангелом-хранителем...
– Хреновый у тебя защитничек, однако, был, – послышался злорадный девичий смех, в котором я не без труда узнала голос Сватковой Кирочки. – В рай не прошла из-за прелюбодеяний, а в аду все вакантные места заняты были, поэтому вернули, как никому не нужный ширпотреб?
– Кира, а ты никак свечку держала, – не смогла удержать язвительный ответ за зубами, хотя первоначально собиралась пофигистически не реагировать на посторонние шумовые эффекты. – Нет, просто именно в том районе патрулировал милый дядечка полицейский, который вызвал "Неотложку" и откачал полудохлую девчонку, не взирая на её социальное положение. Хотя, кому я это рассказываю? – горестно покачав головой, устало выдохнула. – Богачи, к сожалению, не знают, что означают такие термины, как "честь", "взаимопомощь" и "доброта".
– Может, не стоит судить всех из-за десятка придурков?
Вот я дура клиническая: опасалась не успеть к библиотечному корпусу, а сейчас стою и душу незнакомым студентам изливаю, так ещё и на Савельникова "удачно" нарвалась! Что же, прости меня, Герман, но и тебе сейчас прилетит по первое число... Чтобы не было тяжело прощаться со взбалмошной официанткой Огурцовой, наломавшей уже столько дров.
– Ну, почему же сразу из-за десятка? – округлив глаза, беззвучно пошевелила губами, словно что-то подсчитывая. – Мне в сентябре не посчастливилось встретиться всего с одним самовлюблённым нарциссом, из-за которого дальнейшая и размеренная жизнь Пашеньки полетела псу под хвост! Блин, не помню, как того черноглазого скота звали.
Правильно Савельников, правильно! Смотри на меня испепеляющим взглядом, придумывай сто и один способ кровавой расправы надо мной, начинай ненавидеть и презирать... Это многим лучше, чем, если ты будешь рядом, будешь постоянно звонить и искать встречи со мной. Я же не железная, могу и сломаться... Но личное счастье подруги намного важнее моей эгоистичной натуры, поэтому ненавидь и презирай – это самый лучший вариант нашего расставания!..
Смерив надменным взглядом толпу студентов и буквально окаменевшую от подобного хамства Маргариту, вывернулась из цепкого захвата наманикюренной лапкии и, с наигранной ленцой протянула:
– Если это всё, что вы хотели обсудить, господа, то прошу извинить – у меня ещё одно незаконченное дело осталось.
Мышкой нырнув под руку стоящего рядом со мной парня, искренне понадеялась, что самовлюблённость и поруганная гордость Германа не дадут парню и шанса, чтобы последовать за простолюдинкой, посмевшей непочтительно отозваться о нём. Я уже давно для себя всё решила, и отступать не намерена, а присутствие Савельникова и его тихий, размеренно-спокойный голос быстро сведёт на "нет" предыдущие старания... И понимание того факта, что Павле Огурцовой не место в этом мире.
Нырнув в неприметный просвет между массивными корпусами, ужом проскочила особо затруднительные места и, буквально нос к носу столкнулась с неполной компанией "Казанов". Гаршин, как и следовало ожидать, злорадно ухмыльнулся, довольно осматривая раскрашенную под "хохлому" меня, Максим крепко прижал к себе плачущую Анюту, активно порывающуюся избавиться от столь близкого соседства, а вот Натан был приятно удивлён. Подойдя на максимально близкое расстояние к Павлюченко, смерила пофигистическим взглядом оставшихся парней и задорно подмигнула девушке, всем своим видом постаралась дать ей понять, что всё непременно будет хорошо.
– Ладно, я пришла, – ни к кому конкретно не обращаясь, смотрела только на зарёванную Анюту. – Что дальше?
– Красивый прыжок, можно даже без патетических предсмертных речей, – милостиво кивнул Цаплин, рывком возвращая неугомонную спутницу на место. – Думаю, на белом снегу будет эффектно смотреться кроваво-красное месиво из Огурцовой!
"Да ты посмотри, какая я популярная в определённых кругах!" – всплеснуло руками ехидство, а вот здравый смысл лишь горестно вздохнул, мол, идиотизм, к сожалению, не поддаётся лечению.
– Хорошо, – голос получился холодным, что явно не понравилось разгорячённому злобой Павлюченко. – Попрыгунчиком начну работать только тогда, когда удостоверюсь, что со Словецкой всё в полном порядке.
– Твои варианты? – быстро перешёл на деловой тон главарь "Казанов".
Задумчиво постучав пальцем по верхней губе, смешно пошевелила бровями. Нет, в голове, конечно, роилась пара оригинальных мыслей, но мне почему-то по вкусу пришлась только эта: неадекватная и мало реализуемая. Но кто сказал, что человек, загнанный в угол, быстро сдаётся?
– Сейчас вы отпускаете Анюту, – дождавшись, когда внимание всех присутствующих будет полностью обращено на меня, внесла своё предложение. – Для твоего, Натан, спокойствия, с ней может пойти Цаплин, – пошлые смешки отчётливо ударили по напряжённым нервам, и мне до немоты в пальцах захотелось расцарапать надменную морду Гаршина. – Нюта, возле вычислительного центра стоит Герман Савельников, ты его со мной могла частенько видеть, – получив оторопело-согласный кивок, мол, было такое, устало закончила дельную мысль. – Максим передаёт Аню с рук на руки Савельникову и, лишь когда получу звонок от Германа, сообщившего об удачном обмене, полезу на крышу.
Умный Павлюченко оценивающе посмотрел сначала на субтильную Словецкую, потом на хмурящегося друга. Рассмотрев предложение со всех сторон, и, наверняка, прокрутив в голове не меньше десятка своих идей, Натан пришёл всё-таки к выводу, что мой вариант наиболее оптимален. Царственным кивком головы, оповестив Цаплина и меня о том, что его монаршество одобрило план, молодой человек знаком указал Денису, чтобы держался поближе к взбалмошной жертве, так сказать, во избежание попыток позорного бегства.
– Пашенька, – подлетела ко мне подружка, удачно приласкав под дых локтём своего провожатого, – не нужно этого делать! Ребята, – теперь глаза, полные слёз, умоляюще смотрели на толстокожих "Казанов", – ну, хватит... шутка уже зашла слишком далеко!
– Максим, – коротко приказал Павлюченко, отворачиваясь от красавицы Анюты.
Цаплин поспешно схватил девушку за руку и потянул в противоположную от нас сторону. Словецкая, умница, быстро сообразила, что её словам никто не внял, поэтому моментально прекратила тщетные попытки по воззванию к разуму отдельно взятых личностей, и перешла к угрозам, выкрикиваемых дурным голосом вперемешку с матом. Я даже в какой-то степени посочувствовала бедняжке Максиму, буквально тащившему на буксире почём зря разоряющуюся девушку, – такие трёхэтажные перлы не каждый портовый грузчик знает!
– Поздравляю, Огурцова, – стоящий позади меня Денис, уважительно прицокнул языком, заслышав особенно эффектные речевые обороты рыжей бестии, – умеешь находить хороших друзей!
– Так может и тебе в песочнице стоило не лопаткой размахивать, а научиться делиться ведёрочком и совместными усилиями лепить куличики? – вяло огрызнулась, понимая, что стоит только Герману позвонить с закономерным вопросом: "Какого х... ты творишь?", как обратного пути у меня уже не будет.
– Не, дети шибко наглые были, – заржал парень, – мне больше нравилось в одиночку их в песочнице закапывать.
– Оно и видно, – не стала льстить Цепному Псу. – Натан, не подпускай к корпусу Савельникова, если не хочешь лишиться удовольствия от моей прилюдной казни.
– Как пожелаешь, моя радость, – медово растянул губы оппонент. – Уверена, что не хочешь с милым попрощаться?
– Более чем, – сбросив звонок от наследника компании "ДомСтрой", устало потёрла виски.
Что же, Анюта теперь в безопасности. Егор и Савельников (не сомневаюсь, что Словецкая быстро просветит моего друга относительно подстроенной "Казановами" западни) предупреждены о грядущих неприятностях, и будут предельно осторожны в дальнейшем, да и не упустят они такого шанса, как утопить "королевскую" четвёрку. Да и Павлюченко крепко заинтересовался моим невидимым оппонентом, особенно стоило только слову "статья" якобы невзначай проскочить в разговоре. Жалко только, что не смогу посмотреть в ненавистные глаза Мошкалёва, и влепить ему пощёчину...
Поймав недоумённый взгляд Натана, пожала плечами, мол, куда тебе, смерд, до мыслей царицы, и неспешно потрусила по направлению к библиотечному корпусу. Поднимаясь по ступеням лестницы, полностью продуваемой через не застеклённые оконные проёмы, старалась думать о чём угодно, но только не о том, что скоро умру... Посмертно прикрепив к себе табличку "Самоубийца". Поднявшись на крышу здания, испуганно обхватила плечи руками. Просто стоять здесь уже было противно, а при одной мысли, что нужно подойти к краю крыши и... Хотелось послать всё к чёрту и позорно убежать. Вот только осознание того, что из-за трусости студентки Огурцовой пострадают невинные и дорогие моему сердцу люди, не давала уподобиться дезертиру.
Всё-таки подойдя на подрагивающих ногах к краю, отделявшем меня от рокового шага, осторожно посмотрела вниз. Блоки кирпичей, арматура и прочий строительный материал были художественно припорошены снегом, расчищенные дорожки в обрамлении низкого декоративного кустарника и лавочки, практически затерявшиеся в сугробах, смешно расчерчивали территорию Академии "Нация" тёмными прожилками, рисуя затейливый и непонятный узор на промёрзлой земле. Голые ветки деревьев не могли скрыть одинокую фигурку, стоящую на крыше трёхэтажного здания, поэтому многие студенты, приметившие очередную суицидницу, весело загалдели, предвкушая новое развлечение, и начали подтягиваться к библиотечному корпусу.
– Огурцова, не тяни, – отчётливо крикнул Гаршин. – Условия сделки выполнены, пора отдавать долги!
– Да пошёл ты, урод, к чёрту, – сняв шапку, присела, осторожно кладя подарок Германа на бетонный пол. – Помяните моё слово, – поверх головного убора опустился белый шарф, – если вас не покарает правосудие, то я буквой "зю" извернусь, но обеспечу "привет" с того света в виде инфаркта!
Медлить больше не было смысла. Сердце испуганно сжалось в комочек, уходя куда-то в пятки, а память услужливо напомнила, что я не так давно собиралась до последнего бороться со смертельной болезнью, буквально вырывая клочки своей жизни из рук Костлявой. Горько усмехнувшись от осознания того прискорбного факта, что жизнь – непостоянная штука, пришла к вполне закономерной мысли, что, значит, мне на роду написано умереть молодой, поэтому нет смысла зря воздух сотрясать. Но как бы я там ни хорохорилась, а всё равно было страшно до одури...
– Павла, не забывай, у тебя ведь есть ещё одна подруга – Мария, кажется, – издевательски пропел Натан, словами буквально подталкивая строптивую жертву в спину.
Сжав руки в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони, немного присела, наклоняясь вперёд, а затем с силой оттолкнулась ногами от крыши, практически с благодарностью вспоминая уроки физической культуры и сдачу пресловутых нормативов по прыжкам в длину. Пронизывающий ветер с каким-то потаённым злорадством растрепал волосы, а земля начала неминуемо приближаться, заставляя испуганное сердце буквально трепетать и мечтать о чуде.
– Ненавииижууу... – девичий крик больно резанул по ушам, долгим и каким-то ехидным эхом разносясь по территории элитной Академии.
Окружающий мир слился в одну сплошную полосу, в которой тесно переплелись звуки, цвета, запахи, ощущения, эмоции... мечты. Прошло не больше пары секунд, показавшихся мне нестерпимо долгими часами, и на смену испугу пришла непередаваемая боль, сметающая всё на своём пути...
Тело практически не чувствовалось, казалось, что оно онемело... причём навсегда. Попытка пошевелить хотя бы пальцем никакого результата не принесла, поэтому, каюсь, начала впадать в долгоиграющую панику: а вдруг я парализована? В книгах или фильмах ведётся активная пропаганда, мол, после длительной потери сознания, главный герой приходит в себя в больнице спустя энное количество часов (иногда и дней, плавно перерастающих в месяцы-года: это уж как у сценариста совесть взыграет), и ни фига не помнит, даже как родители выглядят и в каком году паспорт получал. Слава Богу, подобным отклонениями не страдаю, поэтому отчётливо помню свой идиотский и маловразумительный поступок, вот только остаётся за кадром тот момент, как я осталась жива. Да и мужские голоса, вибрирующие на высоких тонах под потолком, как-то мало способствовали целебному сну, зато вносили хоть какое-то подобие рациональности в сумбурную картину происходящего.
– ...эскулап хренов! – кому-то явно были не по душе местные врачи, о чём он откровенно и сообщил. – Кто тебя, идиота, вообще к пациентам подпустил и дал разрешение на врачебную практику?
– Не забывайтесь, молодой человек! – на смену разозленному тенору, пришло тихое, успокаивающее бормотание. – Всё было тщательно проверенно, и не один раз, поэтому вероятность ошибки исключена.
– Да, – змеиное шипение, вырвавшееся вместо членораздельной речи, заставило меня плотнее сжать веки, а то мало ли, ещё под горячую руку попаду... Я и так местами покалеченная и на голову, похоже, с детства полностью стукнутая, – поэтому пациентка Огурцова беспрепятственно смогла ознакомиться с личной историей болезни, где чёрным по белому написан диагноз. Который, попрошу заметить, оказался ошибочным!
– Не совсем, – всё тот же спокойный голос попытался воззвать к давно почившей в бозе справедливости, – диагноз "менингиома" – верный, просто Павле Огурцовой была поставлена третья категория злокачественности, включающая неблагоприятный прогноз, высокую частоту рецидивирования, агрессивно растущие новообразования и вовлекающие окружающие ткани в процесс. Но после повторного анализа крови и ещё ряда химических проверок, была установлена первая стадия: доброкачественные, медленно растущие образования, без атипии, не инфильтрирующие окружающие ткани. Характеризуются благоприятным прогнозом и низкой частотой рецидивирования.
– То есть, она не умрёт? – уже намного тише поинтересовался скандалист.
