Текст книги "Лихорадка под названием... (СИ)"
Автор книги: Юлия Плагина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
– Чем займёмся? – решив, что пока не буду проявлять столь явного интереса к штанам друга, задала максимально нейтральный вопрос.
– Если хочешь, можем сходить в театр или оперу, – галантно предложил Савельников культурно-развлекательную программу на вечер.
– У меня одежда не подходит для выходов в "свет", – отказалась, ни капли не жалея о таком повороте событий.
– Фигня вопрос, можем заехать в бутик и купить тебе вечернее платье, – сразу стало понятно, что другу до скупердяя Скруджа МакДака как пешком до луны. – Или, если тебе больше хочется, можем сходить в кино.
Вторая идея мне пришлась намного больше по душе, вот только не мешало бы внести некоторые корректировки, чем без зазрения совести и занялась:
– Давай лучше останемся дома и посмотрим фильм по DVD? Купим пиццу, мороженого, фруктов...
– Как скажешь, родная, – покорно согласились со мной, и это прозвучало так по-домашнему и... приятно, что неожиданно стало неловко, а щёки предательски заалели.
Почувствовав, как к щекам прилила кровь, поспешно поднялась из кресла и пулей ломанулась к стеллажу с дисками. Руки автоматически перебирали пластмассовые коробочки, в то время как разум усиленно упрашивал сердце не колотиться с такой скоростью, ведь инфаркт ещё никто не отменял даже в таком юном возрасте. Минут через пять мои мысленные мольбы были услышаны сноровистым организмом, а глаза чуть косоглазие не заработали из-за огромного количества вариантов для дальнейшего просмотра и приятного времяпрепровождения.
– Я могу выбрать, что угодно? – стоит всё-таки уточнить, чтобы потом не было мужских слёз и упрёков.
– Да, – опрометчиво согласились со мной, кладя трубку стационарного телефона на базу. – Я заказал две пиццы с морепродуктами и ветчиной, а так же фруктовые пирожные, больше ничего не хочешь?
Отрицательно мотнув головой, снова отвернулась к дискам, чтобы ровно через пять секунд вогнать несчастного Германа в приступ неконтролируемой паники, ведь сегодня нам предстоит провести поистине счастливый вечер в обнимку с полной версией сериала "Клон"! О, да, сбылась мечта идиотки, вынужденной по вечерам обслуживать клиентов в кафетерии, отчего приходилось пропускать любимые сериалы.
– О, нет... – тихо простонал Савельников, но послушно вставил диск в разъём DVD-проигрывателя и щёлкнул на "Play".
Стрелки часов давно перевалили за цифру «10», когда я таки досмотрела первые одиннадцать серий любимого сериала. Стоит отдать должное наследнику компании «ДомСтрой»: держался он стоически и попыток по смене развлекательной программы не предпринимал и даже о стратегическом бегстве не задумывался – кремень, одним словом, а не парень! Положив голову на мои колени, Герман благополучно задремал примерно на второй серии, поэтому любимыми героями Павла Огурцова наслаждалась в тишине и спокойствии, лишь изредка меняя местоположение шаловливых ручек друга.
– Соня, проснись, – ласково потрясла друга плечо, попутно пытаясь потянуться.
Фыркнув нечто малопонятное, парень перевернулся на бок и уткнулся носом мне в живот, ну, что преданная собака, которая счастлива видеть хозяина после долгой разлуки. Улыбнувшись, осторожно отвела непослушные волосы от лица молодого человека, и, не сдержавшись, самыми кончиками пальцев провела по щеке друга. То ли я нечаянно совершила какое-то резкое движение, то ли просто Савельников спал очень чутко, но факт от этого не меняется: смешно сморщив нос, соня открыл глаза, в упор смотря на порозовевшую меня.
– Уже поздний вечер, давай ложиться спать, а то завтра на пары проспим, – мысленно вознося хвалебную оду осени, благодаря которой в восемь часов уже опускаются сумерки, а торшер я принципиально не включила, поэтому в комнате довольно темно, всё-таки выдавила из себя.
– Ага... – снова закрыл глаза этот паршивец.
– Эй, у меня уже ноги онемели, – наигранно возмутилась, и, поднапрягшись, столкнула нахального оккупанта на пол.
Перешагнув через поверженное тело, гордо промаршировала в сторону кухни, где моментально полезла в холодильник в поисках шоколадного мороженого, о котором мне сообщил хозяин особняка. Спустя непродолжительное количество времени поиски увенчались безоговорочным успехом: наглой гостье удалось отрыть не только ведёрко "Русская Зима", но и вазочку с фруктами, сиротливо притулившуюся в центре обеденного стола. Здраво рассудив, что такой вкусняшке как бананы, киви, апельсины, груши и яблоки пропадать ни в коем случае нельзя, без зазрения совести прихватила с собой ещё и аппетитные носители витаминов.
Поставив радость сладкоежки на поднос, протопала в комнату, отведённую мне под спальню. Пока петляла по коридорам, напряжённо вслушивалась в мягкую тишину, царившую в особняке. В душе с каждым шагом всё больше и больше крепла тревога, подкреплённая здоровым недоумением: неужели этот олух царя небесного так и уснул на полу? Где-то в подсознании дёрнулась идея за ноги дотащить парня до его комнаты, но потом голову поднял снобизм, вопя о том, что за фигом такой геморрой, как транспортировка восьмидесяти килограммового детины, тем более, что жилые комнаты расположены на втором этаже, а отбивать симпатичную мужскую мордашку о ступени лестницы недальновидно и эгоистично. Чай, не маленький, не простудится!
Согласившись с вескими доводами организма о том, что мне ещё в будущем детей рожать, поэтому здоровье лучше поберечь, толкнула дверь в свои временные апартаменты, да так и застыла памятником ночному обжорству. Вольготно развалившись на двуспальной кровати, на меня ехидно пялился Савельников собственной персоной, забредший в чужую спальню, пока я шарилась на кухне. Тоже мне, блин, потеряшкин...
– Никак комнатку перепутал? – справившись, наконец, с удивлением, философски изрекла я, закрывая дверь.
– Да нет, – невозмутимо пожали плечами в ответ и с грацией, достойной танцора, поднялись с постели, – пришёл пожелать сладких снов.
Отчётливо понимая, что Герман ни на какие пошлости горизонтального плана не намекает, всё равно нервно сглотнула, переводя затравленный взгляд с лица молодого человека на царское двуспальное ложе, и обратно. Наверное, на моей физиономии всё было написано не просто большими буквами, а прямо таки неоновая вывеска висела, потому что наследник компании "ДомСтрой" ехидно хихикнул и придвинулся ближе ещё на пару шагов. Выставив перед собой поднос со сладостями, словно своеобразный щит, вспомнила о самой важной и неискореняемой черте своего характера – хамстве.
– Пожелал? – изогнув скептически бровь, сложила губы трубочкой. – Тогда попрошу очистить помещение, предпочитаю уничтожать айс-крим в гордом одиночестве!
– Вот же... – опешил друг, явно теряя пункты в плане нахальства, – стерва!
Ничего не ответив на последнее изречение (смысл трепыхаться, если для чокнутой Павлы Огурцовой это прозвучало лучшим комплиментом?..), с самым невозмутимым видом подошла к прикроватной тумбочке, и сгрузила на неё ночные "деликатесы". Продолжая делать вид, что каменная скульптура младшего Савельникова, стоящая в центре комнаты, не более чем оригинальный подход дизайнера к оформлению интерьера, достала из сумки голубую пижамку с принтами мишки Тедди.
– Герман, спокойной ночи, говорю, – недвусмысленно намекнула на постороннее лицо в комнате, которую мне обещали в единоличное пользование на всю ночь. – Мне уже спатки хочется, знаешь ли, детское время и всё такое.
Савельников оказался понятливым мальчуганом, потому что ровно через десять секунд после моего едкого замечания испарился, напоследок не забыв припечатать дверью о косяк. Вернув челюсть в исходное положение, быстренько переоделась в ночной костюмчик и ласточкой нырнула под тёплое одеяло. Поставив на колени поднос с мороженым, мысленно пожелала себе приятного аппетита, с ужасом прислушиваясь к шуму разбушевавшейся стихии, сдерживаемой лишь хрупким оконным стеклом.
Такая хорошая погода днём к вечеру совершенно испортилась, плавно переходя из категории "лёгкая морось" к пункту "льёт как из ведра". Я заворожено прислушивалась к процессу осеннего буйства стихий, в котором переплелись причудливые завывания ветра и такая умиротворённо-ностальгическая барабанная дробь дождя. Крупные капли дождя поначалу неуверенно коснулись земли, словно пробуя ее на ощупь, а затем, осмелев, слились в один мощный и беспощадный поток, смывающий с деревьев, домов и улиц всю грязь и зной жаркого лета.
Слушая равномерный и удивительно гармоничный стук дождевых капель в оконное стекло, поедая калорийную "Вишню в шоколаде" и закусывая киви, не заметила, как глаза начали медленно закрываться, наливаясь свинцовой тяжестью. Поставив недоеденные лакомства обратно на тумбочку, щёлкнула пупочкой ночника и, свернувшись калачиком под тёплым одеялом, уже практически погрузилась в сон, как... Дверь с тихим скрипом отворилась, и в спальню осторожно, стараясь не шуметь, вошёл человек.
Испуганно сжавшись под спасительным покрывалом и притворившись хладным трупом столетней давности (авось, прокатит и грабитель меня не заметит?..), мысленно посетовала о том, что не осталась ночевать дома. Слух уловил еле слышные шаги, которые с упорством, достойным лучшего применения, приближались ко мне, а мозг в экстренном порядке выдал одну из недавно прочитанных страшилок про клоуна-убийцу, так обожаемых Павлушей.
– Паша... Эй! – тронули нервную меня за плечо, за что сразу же получили воздушно-звуковую атаку и неудачную попытку применения основных навыков самообороны (мало меня Машка муштровала, мало!..). – Совсем офонарела? – Отцепив скрюченные в нервном экстазе пальцы от своей шеи, ночной гость отвесил мне лёгкий подзатыльник.
– Г-гер-рман?! – согласитесь, моё удивление было вполне обоснованным и логичным.
– Нет, блин, насильник, – вызверился парень, обходя кровать с другой стороны и... нагло забираясь под одеяло.
– Ты чего творишь? – теперь пришла моя очередь дышать огнём и палить из всех орудий. – Я, чтобы ты знал, с кем попало спать не стану...
– Я не могу уснуть, если за окном идёт дождь, – разоткровенничался Савельников, придвигаясь ко мне ближе. – Неужели ты вытолкаешь взашей нуждающегося в помощи друга, который тебя всегда поддерживал и помогал?
Почувствовав себя распоследней сволочью, для которой отнять леденец у трёхлетнего ребёнка – всё равно, что раз плюнуть, быстро заткнулась и пересмотрела выбранную позицию. Памятуя о том, что уже наступил понедельник и нам с парнем утром нужно отправляться на занятия в Академию, где непременно будут ожидать проблемы, организованные студентке Огурцовой молодчиками из "Казанов", устало вздохнула, но попыток по изничтожению наглого агрессора, занявшего половину кровати и часть нагретого одеяла, предпринимать не стала.
– Спи уже, – внесла рациональное предложение, закрывая глаза и ёрзая в попытке улечься поудобней.
– Ладно, – что-то чересчур быстро согласился оппонент, – но с одним условием.
– Три... Каким? – задавать вопросы и одновременно мысленно считать до десяти, стараясь успокоиться, была не самая удачная идея.
– Колыбельную спой!
– Чегооо..? – подавившись кислородом, приподнялась на локтях, сверля в темноте гневным взглядом зарвавшегося друга.
– Тогооо, – передразнили разбушевавшуюся меня, силой заставляя вернуться в исходное положение, – ну, или стишок расскажи, всё же от твоей болтовни быстрей усну!
Мдя... Всё больше и больше убеждаюсь, что у некоторых индивидуумов голова идёт в комплекте с телом, как декоративное украшение, которым пользоваться совершенно не нужно. Убью, наглую скотину, и ни грамма потом сожалеть не буду!..
Пока я злобно пыхтела и разрабатывала план кровавой и жестокой мести одному отдельно взятому представителю расы парнокопытных, мою тушку сгребли в охапку. Дёрнувшись пару раз, поняла всю тщетность своих попыток, и, ощущая весь спектр эмоций, обуревавших кролика при виде удава, попыталась принять максимально удобную позу. Повернувшись лицом к Герману, немного поёрзала, устраиваясь с максимальным удобством, а потом так и вообще обнаглела, положив голову на плечо парня и приобнимая его за талию. Савельников, сообразив, что его выгонять за дверь никто не собирается, прижал растерявшуюся, и, по всей видимости, начинающую влюбляться в него дурочку к себе, ласково обнимая, обжигая даже сквозь одежду своей близостью, а потом подумал и ещё ногу на меня закинул, видимо, чтобы не сбежала.
– Эту песню я совершенно случайно услышала в маршрутке, – не зря же говорят, что проще покориться обстоятельствам, нежели разбивать непутёвую голову об непреодолимые преграды. – В память врезались только первый куплет и часть припева... – голос был непривычно хриплым, но я быстро списала это на обуревавшую меня сонливость. – Если интересно, могу зацитировать.
– Мне всё интересно, если это хоть как-то связано с тобой, – промурлыкал Савельников, щекой прислоняясь к моей растрёпанной макушке.
Почувствовав, как непривычно-сладко сжалось сердце, а по венам вместо крови словно пустили ток, поспешно затараторила, проглатывая окончания и сбиваясь с нужного ритма:
– Всё, что было, я забуду,
Что могло быть – зачеркну.
Плакать больше я не буду,
Жизнь с нуля свою начну.
Не жалей меня, не надо,
Без тебя не пропаду.
Не жалей меня, не надо,
Без тебя я проживу.
Не жалей меня, не надо... (*исполнитель песни: Наргиза Джалилова)
Замолчав по причине полного незнания дальнейшего текста, чутко прислушалась к ровному дыханию Савельникова, уютно уткнувшегося носом в мои волосы. Плюнув на меры предосторожности, еле слышно позвала парня по имени, но не получив ответа, совсем осмелела. Высвободив из-под одеяла руку, осторожно провела ею по мягким волосам друга, словно прицениваясь к их шелковистости, далее настал черёд длинных и удивительно красивых ресниц. Очертив указательным пальцем дугу брови, с ужасом заметила, как Герман смешно наморщил нос, а его глаза начали открываться. Нервно вздрогнув, моментально уронила голову обратно на грудь юноши, и засопела с такой усердностью, что любого человека сие должно было бы как минимум удивить, но только не самоуверенного наследника компании "ДомСтрой".
Несильно тряхнув меня за плечо, Савельников ничего кроме ещё более усердного сопения не услышал, зато, судя по ощущениям, усмехнулся. Лёгкое поглаживание по спине стало чуть более напористым, отчего захотелось замурлыкать и потереться щекой об подбородок соблазнителя. Титаническим усилием воли заставив себя не обращать внимания на соблазнительные движения умелых рук, только и смогла, что лишь ближе придвинуться к Герману, давая ему больший простор для ласки.
– Глупенькая, – прошептали мне в волосы, отчего по коже промаршировал табун необъезженных мурашек, – хочешь казаться независимой, а на самом деле спихиваешь свои косяки на других, ища опору и поддержку! – Прижав мою скованную незнакомыми чувствами тушку к себе, молодой человек провёл свободной рукой сначала по волосам, а затем по лицу, плавно опускаясь к шее, и выдал. – Огурцова, я ненавижу всем сердцем твои сумасшедшие и не поддающиеся разумному объяснению поступки, но моментально начинаю скучать, когда тебя нет рядом! – Почувствовав лёгкий, практически невесомый поцелуй в лоб, вообще прикинулась неодушевлённым предметом. – Мы знакомы всего неделю, а я бы тебя на жизнь у неба выменял, если бы это могло хоть что-то решить...
Проклиная собственную слабохарактерность, еле сдержалась, чтобы не выкинуть нечто эдакое, после чего будет нестерпимо стыдно, но нереально приятно. Вместо этого лишь сильнее зарылась лицом в футболку молодого человека, и постаралась натянуть одеяло чуть ли не по самые брови. Меланхолично прислушавшись к перестуку дождевых капель, которые отчётливо были слышны в наступившей тишине, попутно считала розовых слонов, ехидно улыбающихся и крутящих хоботами у висков.
"Наверное, стоит прекратить столь близкое общение с Германом," – разумно предложила истерика, неистово пиная розовые сопли счастья. – "Но я ведь обещала быть всегда рядом с ним!" – нахмурилась ответственность и недвусмысленно погрозила кулаком зарождавшейся влюблённости. – "Да и, чего уж греха таить-то, мне с Савельниковым спокойно и хорошо..."
Так и не придя к согласию с самой собой, не заметила, как провалилась в тяжёлый, беспокойный сон.
Проснувшись из-за того, что тело буквально разваливалось на части, а некоторые члены я просто-напросто отлежала, отчего ощущался довольно сильный дискомфорт. Попробовав отодвинуться от парня (в конце концов, должна же я выспаться с удобством?), а ещё лучше поменять позу, потерпела полное фиаско: хоть друг и дрых без задних ног, но кольцо из рук не то, что не разжал, а даже не ослабил!
– Герман! – пришлось прибегнуть к силовым методам и потрясти безвольное тело за плечо. – Ге-ерма-ан! – Реакции как не было, так и не наблюдалось, что, несомненно, искренне огорчало. – Герман, зайка моя, – приподнявшись на согнутой в локте руке, отбросила в сторону край одеяла и попыталась выползти из объятий Савельникова, – запомни раз и до склероза: больше я никогда в жизни с тобой в одной постели спать не буду! Это же надо, развалился словно король, а я, бедная и несчастная, страдай из-за подобного хамства и невнимательности.
Негромкое бухтение под нос придавало не только силы, но и желание поскорее выбраться из довольно приятного "плена", а настойчивое требование организма посетить дамскую комнату толкало в спину не хуже увесистого пинка. После пары минут интенсивного извивания телом в ритме змеиного танца, мне всё же удалось выбраться на волю, чему, несомненно, несказанно обрадовалась.
Стоя рядом с двуспальной кроватью, с умилением рассматривала спящего, а потому беззащитного Германа, который в данный момент казался настоящим невинным ангелочком. Потянувшись до хруста в костях, подтолкнула под бок парня одеяло и, стараясь громко не топать и не натыкаться в потёмках на мебель, вырулила в коридор, где и застыла в задумчивости. Я свою-то комнату нашла далеко не с первой попытки, а вот туалет, так необходимый сейчас, мне без чужой помощи явно не отыскать... Может, стоит вернуться обратно в спальню и растормошить хозяина особняка?
Приняв соломоново решение, круто развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы моментально попасть в пылкие объятия уже ставшей привычной головной боли. Острая, пронизывающая боль взорвалась в голове на тысячу мелких вредоносных осколков, и эхом разнеслась от висков до затылка, пытаясь вырваться наружу. В висках предательски застучало, посылая по нервным окончаниям неосознанный сигнал об опасности. Еще секунда промедления и...
ЧАСТЬ II. Принцип домино
Ответить «У меня всё хорошо!», не позволяет совесть.
Ответить "У меня всё плохо!", не позволяет гордость.
Поэтому приходится убедительно мямлить "Всё нормально!"
NN
ГЛАВА 1. Спираль времени
С того дня, как меня шантажом вынудили остаться на ночь в доме четы Савельниковых, минуло чуть больше месяца. Грохнувшись в очередной раз во внеплановый обморок, пришла в себя уже в частной больнице: умничка Герман вызвал «Неотложку», и неудачливую официантку отволокли к вышколенным до безобразия врачам. Выкачав из моей и без того измученной тушки чуть ли не литр крови, накормив таблетками и выписав целую стопку рецептов, указаний и рекомендаций, больную Огурцову, подмахнувшую отказ от госпитализации, всё-таки выпустили на вольные хлеба, попросив наведываться в «гости» как только станет плохо.
Роман Константинович, добрейшей души человек и по совместительству мой лечащий врач, вытребовал клятвенное обещание, что ровно через неделю пациентка придёт на повторный осмотр, и лишь после этого отпустил домой. Приём у доктора я, естественно, пропустила, что очень разозлило Германа, особенно когда Фильман, отчаявшись дозвониться до меня, звякнул младшему Савельникову и в красках обрисовал сложившуюся ситуацию (читай: наябедничал).
Недолго думая, и наплевав как на свои, так и на чужие немаловажные дела, Герман рысью примчался ко мне домой. А занята я была чрезмерно: заливание настойкой пустырника "проказ", организованных "Казановами" (правда, парни не своими руками жар загребали, но от этого суть особо не меняется), работа в кафетерии, где меня уже порядком достали непонятные взгляды Натальи Игоревны плюс единогласное недовольство Игната Петровича, Маняши и Сергея, и вялая, а потому провальная попытка справиться собственными силами с приступами слабости и головокружения.
– Так как на звонки не отвечаешь, зверски игнорируешь СМС'ки, а стоит только некоей официантке увидеть мою рожу за столиком в кафе, как она тут же меняет траекторию движения, то пришлось нагрянуть в гости без приглашения, – нагло просочился в прихожую парень. – Может, чаем угостишь... Я даже тортик привёз!
Переведя на русский язык всё выше сказанное, и сопоставив полученные данные с противным и упёртым характером Савельникова, могу смело заявить, предварительно поклянувшись на любой святыне, что друг отсюда не уйдёт, пока не выскажет своё веское и категоричное "фи" непутёвой мне. Поэтому напяливаем маску радужной хозяйки и потчуем "дорогих" гостей... Чтобы ему кусок бисквита в креме поперёк горла встал!
– Какая неожиданность... – дежурно прокукарекала я, спешно прикидывая в уме насколько прилично выглядит папина растянутая футболка и спортивные шоры на тощей фигурке. – Проходи, чувствуй себя как дома!
Судя по вытянувшейся и офонаревшей мине гостя, парень был готов к трудному и кровопролитному бою, в конце коего он непременно бы доказал, как жизненно важно его непосредственное присутствие в данный момент времени в квартире номер сорок девять, расположенной в угловом доме на проспекте Чадских. А тут, зараза, такой облом: впустили в личные апартаменты и даже не пытаются вытурить вон пинками после наезда. Согласитесь, выглядит немного странно, если учитывать мой неустойчивый характер.
Развернувшись в сторону кухни, быстро преодолела несчастных полтора метра коридора и, стоило только попасть на пищеблок, вцепилась в электрический чайник, что утопающий в спасительный круг. Бегая по траектории "стол – кухонная плита – холодильник – шкафчики", буквально затылком ощущала пристальный взгляд наследника компании "ДомСтрой", поэтому нет ничего удивительного, что в какой-то момент моя нервная система не выдержала и дала слабину, что выражалось в разбитой кружке, разлетевшейся на десяток маленьких осколков.
– Вот же... – вспомнив, что нахожусь не в гордом одиночестве, быстро проглотила непарламентские выражения, заменив их практически на литературный вариант, – косорукая блондинка!
– Блин, Павла, ну, и как ты умудрилась грохнуть ни в чём неповинную посудину? – непонятно с какого перепугу взъерепенился Герман, вскакивая из-за стола и помогая собирать осколки. – Отойди, а то с твоим "счастьем" ещё и поранишься!
Послушно отступив к столу, устало прислонилась плечом к холодильнику, стоящему впритык с кухонной мебелью и, сама того не замечая, принялась исподтишка наблюдать за действиями нежданного гостя. Плавность и грациозность движений парня завораживали, невозмутимость всего процесса в целом вызывала улыбку, а прямая спина друга говорила о хорошей муштре со стороны родителей, начинающейся со слов: "Сядь прямо, а то горб вырастет!".
– Где у тебя веник и совок находятся? – вывел из задумчивости недовольный голос.
– В ванной, – пискнула, понимая, что веду себя как минимум неприлично, – сейчас принесу.
– Не надо, сам справлюсь, – непонятно почему совсем окрысился друг.
Злобно пыхтя, парень протопал в ванную комнату, озаботился необходимым инвентарём и вернулся обратно на кухню. Сохраняя на лице недовольное выражение, в полной мере приправленное толикой злости и щепоткой альтруизма, Савельников смёл мелкие осколки и выкинул их в мусорное ведро. Затем веник и совок вернули на их законное место, а прифигевшую меня, предварительно усадив на стул, озадачили вопросом ножа.
– З-зачем? – только и смогла, что задать сакраментальный вопрос.
– Боюсь, что труп в середине ноября будет проблематично прятать, земля всё-таки уже промёрзла, а вот расчленёнку – милое дело по кустам заныкать! – доверительно сообщили мне, придвигаясь на пару шагов ближе. – Так, где, говоришь, тесак лежит?
Икнув от неожиданной формулировки ответа, только и смогла, что ткнуть пальцем в сторону широкой, ещё советских времён, мойки, на краю которой сиротливо притулися набор разнокалиберных ножей в специальной деревянной подставке. Довольно хмыкнув, наследник компании "ДомСтрой" деловито вытащил самый большой нож с широким лезвием и... реально направился ко мне!
– Герман, что ты задумал? – отступать было некуда: сзади холодильник, справа стол, а слева стена... Обложили, гады!
– Что-что, – невозмутимости данного товарища даже каменный сфинкс бы позавидовал, – тортик порезать хочу.
Еле сдержавшись, чтобы не зарычать и не наброситься с кулаками на неудавшегося клоуна, только и смогла, что расслабленно выдохнуть и устало опуститься обратно на стул. Головная боль, уже за последнее время ставшая практически родной, неожиданно отступила, словно само присутствие противного Савельникова служило для Павлы Огурцовой чем-то вроде панацеи.
– Герман, ну, ты же не просто чайку пришёл попить, – рискнула-таки нарушить воцарившееся молчание, пака парень так и эдак крутил коробочку с бисквитом в креме, примеряясь к "мокрому" делу. – Чего надо-то?
– Фу, как грубо, – поставили перед очевидным фактом, явно пытаясь тем самым смутить. – Да вот, – первый и самый большой кусок "Зимней Вишни" был с почестями возложен на тарелочку, придвинутую ко мне, – решил лично выяснить, что происходит.
Сделав моську наивной дурочки-блондинки, которая по недоразумению попала на лекцию по квантовой физике, и теперь честно пытается понять терминологию данного предмета, уставилась на Германа, ну, очень непонимающими глазами.
Никогда бы не подумала, что моё открытое невнимание к другу так его ранит! Ведь, насколько помню, Егор обоим запретил подходить друг другу на людях ближе, чем на триста метров, поэтому я активно и бегаю от Савельникова по всей Академии, боясь, как бы наше тесное общение негативным образом не сказалось на физическом состоянии молодого человека. Ну, а то, что официантка Огурцова и в кафе "Ириска" динамит юношу... Простите, любезнейший, но ежедневное появление в кафетерии одного из членов "Казанов" (заразы, они туда словно на работу ходят!) не особо располагает к милому и беззаботному общению.
– И не надо смотреть на меня своими большими глазами, – мигом просёк ситуацию друг, направляясь к закипевшему чайнику. – Почему пропустила назначенный приём у доктора Фильмана?
Заготовленная оправдательная речь в секунду вылетела из головы, а изо рта помимо воли вырвалась:
– Откуда знаешь?
– Роман Константинович позвонил, и пожаловался на непослушную пациентку, которая, стоило ей только получить выписку из больницы, мигом скрылась в неизвестном направлении, и на телефонные звонки не отвечает. Итак, я жду веских, аргументированных и правдоподобных объяснений!
– Герман, милый, ну, какая к чертям больница и велеречивые речи Романа Константиновича? Учёба, работа, постоянные нападки прихвостней "королевской" четвёрки, чу... – Чуть было не ляпнула "чувствую себя плохо практически постоянно, поэтому, придя домой, просто рушусь в форме звезды на родимую раскладушку и вырубаюсь праведным сном младенца, приняв убойную дозу обезболивающего и снотворного", но вовремя прикусила язык, а то с друга станется закутать мою тушку в смирительную рубашку и доставить на внеплановый приём к ябеде-доктору.
– Ничего, – сведённые к переносице соболиные брови не сулили чего-либо хорошего, – думаю, сможешь выделить завтра часик-полтора для встречи со мной и доктором Фильманом!
– Чего..? – аж привстала от нахлынувшего негодования.
– Это было утвердительное предложение, – поставили перед печальным фактом, и невозмутимо отломили от бисквита кусочек. – Кушай, а то чай остынет.
Набычившись, отодвинула от себя тарелочку с недоеденным любимым лакомством, и показушно отвернулась к стене. Нет, мне, конечно, понравилось, что Савельников проявил себя как настоящий мужчина: никаких тебе вопросительно-просительных интонаций в голосе, зато утвердительно-повелительного наклонения, сколько влезет, вот только мальчик адресом-то не ошибся? Кто ему давал право мной командовать?..
Стоило мне только повернуться лицом к притихшему Герману, как пришлось с силой сжать челюсти, чтобы не сболтнуть лишнего, и потом сожалеть о содеянном ближайшие месяцы. А доброту, самобичевание и жалость настойчиво попросить заткнуться, ибо капитально мешают продуктивно думать.
– Не смотри на меня так, – обозрев, наверное, в сотый раз умилительно-просительно-обиженную мордашку проказника Германа, всё-таки вымолвила, наконец, совладав с чувствами.
– Как? – сложив бровки "домиком", на меня посмотрели по-детски невинными глазами, в которых читалась неприкрытая вера в лучшие качества собеседника.
– Так, будто я тебя какое-то чудо обещала, а ты, такой маленький и доверчивый, его послушно ждёшь, стараясь даже не моргать, чтобы не пропустить ничего.
– И не смотрю я на тебя так, – моментально открестился наследник строительной компании, – напридумывала невесть что! – И снова доверчивый взгляд бархатно-чёрных глаз, от которого по пальцам словно электрический разряд пробежал.
Понимая, что сейчас могу натворить глупостей, следовательно, нужно в срочном темпе просить нежданного гостя на выход, уже хотела предпринять первые шаги, ведущие к исполнению возложенной на себя миссии, как это соблазнительное чудо сам всё решило. Вот так всегда, кто-то накосячит, а я потом виноватой себя чувствую!
– Ладно, мне уже пора, – поднявшись из-за стола, Савельников, обиженно надул губы, словно пятилетний ребёнок, который не получил вожделенную игрушку на Новый Год.
Пропустив парня вперёд, мысленно прокляла тот день и час, когда напросилась быть его другом, но решение уже было принято, а отступать от намеченной цели никогда не было моим главным приоритетом. Поэтому, навесив на лицо озорную улыбку, дождалась момента, когда Герман наклонится, чтобы надеть кожаные туфли, и, не задумываясь о последствиях, запрыгнула на спину прифигевшего от такого самопроизвола Савельникова. Стоит отдать должное молодому человеку: резко выпрямившись, он не постарался спихнуть "мартышку" на пол, но уверенно сцепил сзади руки в замок, тем самым поддерживая мою пятую точку и не давая мне съехать вниз. Обняв парня за плечи и прижавшись к его спине, с удовольствием вдохнула лёгкий аромат ненавязчивого парфюма, а в одурманенном мозгу проскочила мысль о пикантности сложившейся ситуации.
