Текст книги "Я не хочу назад (СИ)"

Автор книги: Юлия Ляпина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Вместе с Враном мы быстренько пробежались по подсобным помещениям: конюшни, лакейская и каретный двор встретили нас крепкими запахами лошадиного пота, навоза, дегтя, шумом и суетой. Магических следов тут не наблюдалось, а ящиков хватало, но были они весьма простецкими: либо дорожными сундуками, припозднившихся гостей, либо небольшими рабочими ящиками с инструментами. Следующий визит нанесли на кухню – в пару и дыму там носились полсотни поварят, ничего не видя вокруг, а мэтр Эскофье, словно капитан во время шторма, отдавал короткие приказы со своего возвышения и лихо размахивал половником. Увидев нас, он лишь развел руками и поклонился, одновременно грозя кому-то пальцем. Пришлось срочно ретироваться и с кухни. После кухни мы побывали в пустых классах, в общей комнате для горничных, пробежались еще разок по всем трем галереям и наконец, когда ноги уже подкашивались, а Вран недовольно мотал головой от забивших нос запахов, откуда-то слева донеслись звуки музыки. Меня осенило:

– Вран, а где комната, в которой готовятся к выступлениям артисты?

Пес мотнул лобастой башкой влево. И мы побежали. Комната оказалась «глухой» – без окон, с двумя выходами: один в коридор, второй, скорее всего, в бальный зал. Вдоль стен стояли сундуки, столы и большие вешалки. В углах были отгорожены ширмами раздевалки. Высокие канделябры давали достаточно света, чтобы напудренный мим мог старательно подвести тонкие брови. Когда мы с Враном вбежали в комнату из противоположной двери пять человек в костюмах пиратов как раз выносили большой изысканный ящик из розового дерева. От него несло магией, и Вран рядом фыркнул и взвыл, потирая лапой нос. Мысли заскакали в голове как бешеные белки – что делать?! Бал уже начался, врываться с криком не трогайте ящик – поздно. И тут меня дернули за подол мантии – все верно, бежим в обход!

Глава семнадцатая

Рита

Выскочив в коридор, мы с Враном помчались к боковому входу для слуг – он был ближайшим, и в нем толпились горничные, желающие поглядеть на представление. Ничего невозможно было увидеть из-за моря чепцов, но хорошо доносились слова, произносимые громким мужским голосом:

– Ваше Высочество! Просим принять этот скромный подарок от посольства нашей страны! Затем послышался легкий удар, словно на пол бережно поставили нечто тяжелое, и полилась чудесная музыка. К тому моменту, как мы, растолкав горничных, пробились в зал, ящик уже стоял напротив королевской семьи. Вокруг ящика сияли магические светлячки самых приятных золотистых и красно-розовых оттенков, а дверца ящика начала приоткрываться. Меня опять затрясло крупной дрожью – как остановить все, и что собственно будет? Наконец дверь распахнулась, и из недр ящика выступила миниатюрная девушка – темноволосая и черноглазая в очень нескромном наряде: шелковые шальвары не были прозрачными, но мягкий шелк так льнул к ногам, обрисовывая их контуры, что у всех мужчин в зале ощутимо клацнули челюсти. Верх прикрывался кофточкой с длинными рукавами, но очень коротким подолом. Многочисленные мониста, ожерелья и браслеты позванивали в такт музыке. Длинные тонкие косички были подняты со лба вверх и сколоты гребнем, но свободно метались по спине. Двигаясь плавно и ритмично, девушка сделала небольшой круг перед тронами и, колеблясь всем телом, как огонь на ветру, запела. Странная то была песня: в ней слились тоска бескрайней степи и волнующееся море лесов, звонкие бубенцы пастушьих вожаков и звон уздечки под руками всадника. Детский смех и женские речи, треск поленьев в очаге и ветер, сдувающий слезы.

Завороженные принцы, гости и слуги смотрели только на девушку. Королева-Мать прикрыла глаза, уйдя в свои мысли. Только гвардейцы и Верховная Хранительница отслеживали каждое движение мага, стоявшего неподалеку и следящего за каруселью разноцветных фонариков. А мы с Враном смотрели не на девушку и не на мага – мы смотрели на ящик, из которого потихоньку начинал струиться дым. Потом я почувствовала, как закружилась голова, колени стали подгибаться, а в песне появились такие тягучие ноты, что хотелось прикрыть глаза и уснуть. И тут на ноге сомкнулись зубы! Ужас тела накрыл с головой – мама рассказывала, что в детстве меня покусала собака, с тех пор я и боялась к ним подходить, но тут я даже не увидела, а ощутила зубы, смыкающиеся на моей плоти. Визг был ужасен, прыжок вверх – красиво неуклюж. Зачарованные пением и плавными движениями люди стали приходить в себя и оглядываться на источник звука. Верховная Хранительница подняла тяжелый взгляд и увидела все: туман, ползущий из ящика, растерянных гостей, смущенных принцев и три арбалета, направленных на подиум! С громким рыком Травница смела убийц вместе с гостями силовой волной – шум, визг , стоны наполнили зал. Все забыли про скромно остановившуюся в стороне танцовщицу из ящика, а вот она не дремала, понемногу приближаясь к трону. Нежные руки опустились к увешанному побрякушками поясу и извлекли пару метательных ножей, совсем небольших, но тяжелых. Один взмах руками в сторону тронов – и наперерез метнулось тело, серая тень размазалась в воздухе и, скуля, опустилась на пол огромной черной собакой. Растрепанная девица в зеленой мантии упала на танцовщицу, сбила ту с ног и ухватила за волосы:

– Быстро говори, как ты должна была уходить?

Миниатюрная девушка вывернулась с неожиданной силой и ткнула, не глядя, кинжалом в зеленую мантию. Ха, мантия-то зачарована, фиг тебе негодяйка! От испуга я так врезала ей в лицо, что она приложилась головой об пол и затихла. Новая мысль пронзила с ног до головы: Вран! Сползая с несостоявшейся убийцы, я пыталась пробиться через толпу гвардейцев к трону – оттуда доносился скулеж и краткие команды Руимы, все возвышение слегка мерцало силой защитного полога. К счастью, Верховная Хранительница меня заметила и повелительно взмахнула рукой, подзывая к себе. Королевской семьи на тронах уже не было, Хранительница отправила их телепортом куда-то в центр защищенных покоев. На алом бархате помоста лежал тяжело дышащий Вран, бока его ходили ходуном, черная длинная шерсть слиплась от крови. Схватив меня за руку, Травница без разговоров чиркнула по ней кинжалом и принялась поливать раны пса моей кровью, напевая коротким речитативом заклинание очищения, видимо на ножах был яд. Слабое синеватое сияние едва не лишило Руиму концентрации – и здесь Чужая кровь постаралась. Гвардейцы уже спеленали посла, преподнесшего «подарок», и трех человек с арбалетами. Едва Врану стало легче, Хранительница на минуту отвлеклась и, взглянув в глаза стрелкам, приказала их увести в особую камеру с мягкими стенами – придворные были «на поводке». В трясущегося посла она метнула одно единственное заклинание – «чистый язык» и спросила:

– Вы знали?

Посол затряс головой, а потом выдавил:

– Хотели повлиять на старшего принца с помощью девушки, возможно, сделать ее фавориткой, речь шла о пошлинах на вывоз руды и самоцветов.

Травница сделала рукой некий знак, и посла увели люди из Тайной канцелярии. Все ясно, кто-то перехватил «подарок». Я сидела, покачиваясь на возвышении, держа голову Врана на коленях, моя кровь уже не текла, а чуть сочилась из разрезанного большого пальца на черную шерсть, и тут это опять произошло – контуры собаки расплылись, миг, и я обнимаю длинного, худого мужчину с черными волосами.

– Аааа!!!

Обернувшаяся Хранительница застыла на долю секунды с расширившимися зрачками, потом взмахом руки открыла портал, и мы выпали в незнакомую комнату, устланную ковром. С небольшого диванчика вскочила Королева-Мать.

– Рита! – И чуть погодя и растерянно: – Вран!

Заметив наш непрезентабельный вид, Королева взяла себя в руки и принесла с туалетного столика тазик с водой и салфетки. Одной перетянула мою руку, другими принялась смывать кровь с Врана, который так и лежал, не шевелясь.

– Минуту, Ваше Величество! Я попробую закрыть раны совсем. Королева кивнула и убрала руки. Хрустальная капелька нагрелась и засветилась теплым желтым светом, когда я принялась шептать короткое заклинание, гладя полированным бочком две глубокие раны в подреберье. К счастью, ножи были небольшие, и раны, хотя и глубокие и разъеденные ядом, все же можно было затянуть даже моими невеликими силами. Потом мы с Королевой-Матерью в четыре руки смывали кровь, попутно я рассказала, откуда взялся давно оплаканный кузен. И спросила:

– А Их Высочества?

– Мальчики вернулись в зал вместе с Тайной канцелярией, бал уже не спасти, но лучше избежать случайных жертв.

Мы просидели на диванчике до рассвета – Вран все не приходил в себя, магически я ему помочь не могла, а брызганье водой и похлопывание по щекам результата не давало. Оставалось тихонько поглаживать глянцевые черные волосы и нашептывать на ухо сказки. Королева терпеливо сидела в кресле и поглядывала на нас с очень странным выражением лица. Мы вместе с нею затащили Врана на диванчик, и хрупкого сложения женщина совсем обессилела. Я подумала и, посмотрев, что есть в комнате, сварила слабенький глинтвейн: горячее вино с сушеными яблоками и пряностями. В самый раз согреться и успокоить нервы. Камин давал рассеянный свет от тлеющих углей, тонкая фарфоровая чашечка приятно грела леденеющие руки, а в воздухе разливался аромат корицы, гвоздики и лета – от сушеных яблок. Молчание было уютным и спокойным, и вдруг – чашка выпала из рук Королевы, зрачки ее расширились рывком и почти поглотили радужку.

– Рита, Рита, – закричала она странным шепчущим голосом. – Рита, где ты?

У меня волосы встали дыбом на шее и руках, осторожно, стараясь не звякнуть, я поставила чашечку на пол, сняла голову Врана с колен и опасливо подошла к Королеве. Тело ее было напряжено, глаза смотрели невидяще и страшно. Что делать? Зубы застучали, и это напомнило мне тот жуткий день, когда на столе в потеках крови и обрывках тряпья лежал Уль.

– Спи, моя радость, усни,

В доме погасли огни…

Запела я дрожащим голосом, руками стала плавно обмахивать сидящую женщину, словно навевая сон. Уффф, кажется, помогло – тело Королевы-Матери обмякло, глаза закрылись, дыхание выровнялось. Еще через пару минут Королева задвигалась и проснулась, посмотрела на меня, а потом с изумлением – на мокрое платье.

– Рита, что случилось?

– Простите, Ваше Величество, у вас, наверное, был транс, и вы облились вином, я … спела вам песенку, и вы спали.

– Спасибо, Рита, не пугайся, это со мной случается иногда. Жаль вина, это было вкусно, да и платье придется сменить.

– Не волнуйтесь, Ваше Величество, если позволите, я уберу пятно, только нужно посмотреть, нет ли у Вас ожога.

Ожога к счастью не было – несколько юбок промокли, но защитили тело, да и вино к тому моменту уже слегка остыло. Пятно я просто высушила, большего не умела. Когда солнце совсем встало, мы умылись и узнали новости.

Увы, случайных жертв избежать не удалось. Принцы, заглянувшие поутру в тайное убежище вместе с Руимой, рассказали, что мы с Враном сорвали большую и продуманную операцию по захвату власти в королевстве. По плану одурманенные придворные должны были убить принцев и Хранительницу, оставив в живых лишь Королеву-Мать для придания легитимности правлению магов Чужой крови. Туманный газ вместе с гипнозом помог бы усмирить правящих феодалов, а в это время к Резиденции двигалось несколько больших отрядов южных наемников и пара приграничных гарнизонов, одурманенных тем же заклятием. К счастью, замыслы совпали – несколько рот королевских егерей были переведены в соседнее село тайно, для сопровождения Двора в столицу и для продолжения операций по отлову адептов. Конечно, даже самому лихому подразделению требуется время на получение сигнала и сборы, да и внешнего нападения сначала не ждали, старались отловить пособников, скрывавшихся во дворце. В результате погибли несколько горничных и конюхов, полдюжины гвардейцев в переходах и галереях и еще два десятка в парке. У егерей тоже были потери – они дрались с южными наемниками, одурманенными зельями и силой, влитой колдунами, поэтому размен был один к одному, пока не подошли Травники и ученики с зельем, которое в срочном порядке раздавала Руима. Заклятье сняли, но часть гарнизонов была вырезана, часть погибла после снятия заклятия – люди по инерции продолжали бой, очутившись в центре схватки.

Вран по-прежнему лежал без сознания на диване в закрытых покоях, принцы несказанно обрадовались появлению кузена, но Верховная Хранительница их быстро остановила:

– Врана видели слишком многие, тайну сохранить не получится, к тому же теперь адепты знают и Риту. В столицу ей ехать нельзя.

– Возможно, лучшим вариантом будет поместье? – сказала я. – Там меня не знают, прикинуться простой дворянкой, наверное, смогу, а Вран может, тут я смутилась, изобразить моего жениха.

Ульсоритас засмеялся:

– Тогда уж сразу мужа!

Расколоритер бросил на него мрачный взгляд и сказал:

– Идея с поместьем, наверное, неплоха, но есть сложность – вы, леди Маргарита, второй раз спасаете нам жизнь, и если вдруг спасительница исчезнет, возникнет много вопросов, а поместье, насколько я помню, передано вам официально.

– Да, – подтвердил младший принц, – я провел все бумаги через канцелярию Двора, чтобы не возникло вопросов.

– А это значит, что любой желающий может заглянуть в списки землевладельцев и обнаружить вашу фамилию и, соответственно, место пребывания. Чопорный тон Расколоритера скрывал, однако немалое волнение, что все же было приятно.

Все призадумались над словами старшего принца и замолчали. Тишину нарушила Верховная Хранительница Династии:

– Тогда попробуем повторить трюк с фантомом? Посадим девушку в карету, вместе с псом, и пусть едет в поместье?

– Почему с псом, – удивился Ульсоритас, а проницательный Расколоритер посмотрел на диван – вместо человека там открывал глаза большой черный пес…

Глава восемнадцатая

Рита

Двор торжественно выехал в столицу, множество карет, тяжелых, изукрашенных резьбой и позолотой, тянулись по мощеной кирпичом дороге. Впереди ехал полк егерей, еще два окружали тянущийся обоз вдоль обочин, замыкал торжественный выезд полк гвардии. Принцы путешествовали верхом, Королева-Мать тряслась в карете. Дорога была превосходная, проложенная к Летней Резиденции по распоряжению короля Саоритаса, но как любая дорога очень утомляла. В скрипе карет, храпе коней и бряцанья металла невозможно было расслышать друг друга. Дамы, закутанные в газовые шарфы, задыхались от пыли даже в каретах. Впрочем, вскоре обоз растянулся, кони поуспокоились, и путешествие пошло по накатанной колее, повторяющейся каждую весну и осень.

Мне же зевалось во весь рот – встать пришлось в четыре утра, в темноте. Торопливо схватив собранный загодя мешок с вещами и нацепив на Врана поводок, я выскользнула из дворца и поспешила в сопровождении гвардейца через парк. Там нас ждали оседланные кони для охраны и маленькая двуколка для меня и Врана. Едва Руима увидела, что Вран снова стал собакой, как тут же решила утащить его в лабораторию, ну и меня заодно. Но принцы вступились: доказали упрямой исследовательнице, что сначала нас нужно спрятать, а уж потом изучать. Еле-еле уговорили. План был прост: на рассвете, чуть раньше Двора мы выедем в противоположную сторону – к деревеньке Малые Броды. Травница может там появиться совершенно спокойно, а мы под мороками проедем мимо и остановимся чуть в стороне от большого тракта – на хуторе, принадлежащем моему поместью. Еду и новости нам спокойно сможет доставлять Руима или кто-то из доверенных лиц. Ей достаточно будет доехать до домика вместе с нами и провести туда телепорт, все же телепорт, настроенный на точку выхода, надежнее. Как всегда, гладко было на бумаге, да забыли про овраги

В утренней полудреме я тряслась в двуколке вместе с Враном, а Руима ехала верхом, мороки пока не накладывали, узкая дорожка была пустынна. Когда солнце чуть-чуть поднялось над горизонтом, я уже не могла дремать – от тряски стучали зубы, болела попа, ныли руки, вцепившиеся в борт. Видимо от тряски до меня не сразу и дошло, что охрана отстала, а мы несемся с бешеной скоростью. Возница нахлестывает лошадей и кричит молитву Пресветлым Богам. Вран, припавший на дно коляски, не высовывал голову, но чутко насторожил уши. Уцепившись покрепче чтобы не вылететь на повороте, я выглянула над кожаным верхом двуколки и ахнула: за нашей повозкой на дороге кипел бой. Плыл ядовито-зеленый туман, качались со страшным скрипом деревья, Руима метала молнии с двух рук, как мячики. Гвардейцы рубились мечами и падали в траву. Завыв от ужаса, я стала думать, чем могу помочь, двуколка неслась как бешеная, и тут нас догнал ментальный приказ Руимы:

– 'Отрывайтесь и ждите в доме, скоро буду!'

Поворот, другой и мы снова ехали по пустынной дорожке среди соснового леса. Возница постепенно успокоился и начал притормаживать повозку, а может, просто кони выдохлись. Но большую часть пути, запланированного до вечера, мы уже одолели, а потому позволили себе плестись шагом. Через час добрались до околицы Малых Бродов. Руимы рядом не было, и морок пришлось накладывать мне самой. Возницу трогать я не стала, Вран снова стал серым, уменьшился в росте и, наконец, мяукнул. А я стала вальяжным мужчиной в ярком камзоле – внимание привлеку, но никто не скажет, что здесь была девушка с собакой. Двуколка подкатила к калитке, важный лорд в малиновом камзоле спустился с помощью возницы и, постучав, вошел в калитку, рядом семенила серая кошка с колокольчиком на шее. Руимы еще не было. Развеяв морок, я с радостью закрутилась у печи – соскучилась по домашнему уюту. Возница занимался во дворе с конями, Вран улегся на привычное место – под лавку. Я успела натянуть льняное платье и поршни. Уютно побулькивал самовар – благодать. Правда не отпускала тревога за Руиму, но Верховная Хранительница Династии – не фунт изюма, возможно, она решила сразу доложить принцам или отправить летучий отряд магов в гнездо адептов. Так я уговаривала и себя, и Врана, заваривая кашу с сушеным мясом и пряными травами – больше в доме ничего не нашлось, только долговременные запасы. Поужинали вместе с возницей, потом гвардеец ушел спать на сеновал, поближе к лошадям, я помыла посуду и улеглась, чутко прислушиваясь к шорохам во дворе.

Утреннее солнце ударило в глаза, из сеней донесся треск, шум, в кухне залаял Вран. Вскочив, я кинулась к двери – оттуда тянуло дымом. Толкнула дверь – закрыто! Куда? Окна наверняка караулят! Вран опять уцепил за юбку, потянул за печь – за ковриком с невнятной сценой оказался прикрытый щитом проход. Я успела только сцапать брошенный вчера у порога мешок, который Руима собирала мне еще во дворце. Узкое пространство между стен (еще весной я бы здесь застряла) вывело нас в конюшню, а я еще удивлялась, зачем старой Травнице конюшня в отсутствие лошадей. Вран подошел к двери и осторожно принюхался, потом лег на пол и стал смотреть одним глазом в щель, видимо, с собачьим зрением это было трудно, потому что он мотнул головой мне. Я присела на корточки и выглянула во двор: сени дымили, но огня видно не было, темные фигуры виднелись даже у крошечного окна кладовой. В стороне около повозки на земле лежал возница, не ясно – жив или нет. Можно было попробовать отсидеться тут, в конюшне, но это было утопией – не обнаружив нас в доме, будут искать вокруг. Бежать сейчас в деревню бесполезно – скорее всего, никто не откроет. До леса не близко – увидят, быстро догонят и не факт, что сразу убьют, что делать?

– 'Руима!!!' – мысленно заорала я. – 'На нас напали! Возница убит, мы в конюшне!'

Мысленный сигнал я посылала на свою хрустальную каплю, надеясь, что волшебница услышит. Через несколько минут, за которые я успела покрыться потом, замерзнуть и проклясть все на свете до меня донесся чуть слышный голос:

– Закройте глаза.

– Что?

– Закрой глаза, глупая девчонка!

Я зажмурилась и прихлопнула Врану морду ладошками. Даже сквозь зажмуренные веки ударила яркая вспышка – посреди двора появилась Верховная Хранительница, в развевающихся черных одеждах, с шаровой молнией в руках. При виде разгневанной дамы люди в черной одежде начали осторожно пятиться в стороны, но Руима опередила самых резвых, спалив на месте. Ох и вонь поднялась над двором! Меня резко затошнило, Вран ткнул носом в колено, и мы вышли навстречу Травнице. Оглядев двор, сиятельная дама подошла к вознице, коснулась шеи:

– Выживет. Вам здесь оставаться нельзя. Вран, подойди.

Пес подошел, и Травница склонилась к нему, мне показалось, что они разговаривали – Вран сморщил нос и зафыркал. А я с удивлением обнаружила, что в руках у меня все тот же мешок, что я таскала с собою от дворца.

– Что это девочка? Ага. – Травница посмотрела в мешок и поспешила к дому.

– Оденься теплее, возьми плащ, а я переберу мешок, – коротко скомандовала Руима и одним жестом смела толстое бревно, подпиравшее дверь в жилую часть, весь огонь помещался в ведре с паклей. Я только и успела, что добавить к помятому платью длинные теплые носки и схватить с вешалки плащ. Руима сунула мне в руки мешок и, подталкивая в спину, направила в сторону заброшенной кладовки.

– Быстрее, девочка!

Черный пес устремился впереди меня, стуча когтями по доскам пола. Легонькая с виду дверь сразу не поддалась, старуха кинула в нее заклинание ключа и торопливо проговорила:

– Идите пока сможете, дня два или три, постараюсь их задержать. Если что-то изменится, пришлю птицу. – Потом, внимательно глядя на Врана, добавила: – Береги девочку, она нужна королевству.

Вздохнув, начертала охранный знак и коротким пассом открыла телепорт.

Вывалились из телепорта мы где-то в лесу. Сумрачные ели добавляли мрачности пасмурному дню. Где-то поблизости журчала вода – ручей или мелкая речушка.От неожиданности присела на корточки и посидела чуть-чуть с закрытыми глазами, пока Вран не ткнулся холодным носом мне в нос и не потянул, уцепив зубами подол в сторону густых прибрежных кустов. Часа через три я уже еле переставляла исцарапанные лозой ноги, от подола остались одни лохмотья. Плащ висел на плече, за спиной болтался мешок, собранный загодя Руимой, Вран черной тенью скользил чуть впереди. Вот как собака может идти неслышно? Я даже в поршнях с толстой кожаной подошвой ухитрялась наступать на хрустящие ветки, острые сучки и непонятные мне самой колючки. Кусты наконец расступились, и я без сил свалилась на толстую подушку из прошлогодней хвои.

– Вран, погоди, мне нужно отдохнуть.

Пес кивнул, и исчез в кустах. Посидела немного и поняла, что надо сделать, пока собаки нет. Как-то мне при нем неудобно… В общем, сделала дела, потом умылась с помощью лоскутка, оторванного от подола, и нескольких капель воды из фляжки, даже руки исцарапанные протерла и поняла, что весь вечер буду сидеть с булавкой – ковырять многочисленные занозы. Вздохнула и глянула вокруг: быстро темнело, кроны высоких деревьев стали шумно качаться, ветер завыл, путая ветки и роняя старые шишки… Вздохнула еще раз, разгоняя страх, и стала собирать сушняк для костра, хотелось обломать нижние сухие ветки у сосен, но побоялась – такая ветка трещит не тише выстрела, а нам надо таиться . Подобранной палкой выкопала маленькую ямку в сером песке, насыпала сверху тонких веточек, травинок, шишек и поднесла магический огонек, молясь про себя, чтобы получилось – на занятии у меня получались только искры вместо яркого шарика, белого в центре и алого по краям. Видимо молитвы были услышаны – искры посыпались густо, и вскоре хвоя зарделась, потом занялись тонкие веточки, потом шишки, и к возвращению Врана в ямке горел слегка прикрытый пластинами мха огонек. Пес прибежал мокрый и принес в пасти рыбу, ну да мы все время шли вдоль журчашей поблизости воды. Рыба была незнакомая, но шириной в две моих ладони, толстая спина, короткий хвост, ну не знаю, может местный лещ? Встал вопрос: а как его готовить? Смутное воспоминание о читаном – обмажьте глиной и закопайте в угли, мне ничего не говорило, да и где тут в темноте глину копать? В общем, оглядевшись вокруг, отыскала какие-то широкие листья, типа костянки, только бархатистые, как мать-и-мачеха. Сунула Врану под нос – съедобно? Понюхал, не отвернулся, ну наверное, не отрава… Перекрестив на всякий случай, завернула нечищеную рыбину в листья, укутывая как в шубу. Потом прямо в середине костра прокопала палкой траншею и свалила туда рыбу, для верности нагребая угольки сверху. Пока ждала ужина, Вран начал вдруг активную деятельность: лапами и носом, фыркая и отплевываясь, принялся сгребать хвою в пышную кучу. Не сразу, но до меня дошло – матрас! Но хватит мне исколотых рук и ног, уцепив палку подлиннее сворошила нечто, напоминающее муравейник, и постелила сверху плащ. Тут и рыба поспела, честно разделив ужин с добытчиком, улеглась на импровизированную постель, укрывшись тем же плащом, на котором лежала. Вран, вздыхая и сопя, улегся за спиной – плаща я ему не предложила, и так лохматый, но вдвоем конечно теплее, подумаешь к утру псиной пропахну, мне с ним не целоваться! Упс! Глядя в костер, вспомнила, как однажды уже попала с таким заявлением – брякнула то же самое соседке по поводу ее прыщавого сына, правда мне тогда было лет пять или шесть. Но обиженный парень не забыл – дождался, пока подрасту, и подбил компанию поиграть в «бутылочку», так что целовались все и со всеми, а вот ржали потом только надо мной… Эх… Накатили воспоминания о доме, подружках-соседках, стало так грустно, что из глаз покатились слезы, Вран за спиной завозился, толкнул плечом, вздохнул и положил свою лобастую башку мне на шею. Стало тепло, спокойно, и я уснула.

Глава девятнадцать

Рита

Едва рассвело, разогнула занемевшие за ночь конечности и задумалась: стоит ли раздувать тлеющие под толстым слоем пепла угли или лучше согреться на ходу? Сомнения отмел Вран, сунувший нос к остаткам вчерашней трапезы, презрительно фыркнув, пес удалился в кусты, а я поспешила в противоположные. Пока расчесывала волосы и умывалась, оторвав очередной лоскуток от подола, Вран высунул черный нос и мотнул головой, призывая поторопиться. Засыпав угли песком, пошли дальше. Утро только зарождалось, потихоньку начинали щебетать птицы, на траве оседала роса. И не верилось, что еще вчера Руима, покрытая копотью и кровью, выталкивала нас в телепорт. И теперь мы должны скрываться, пока в столице не утихнут волнения, пока адепты Чужой крови не пронесутся по дорогам в бешеной скачке, потеряв наш след в череде порталов старой волшебницы. После той круговерти, что вилась вокруг меня последние полгода, я вдруг успокоилась, задышала глубоко и ровно, любуясь лесом. Высокие деревья, приветливо шептали хвоинками, капли росы скатывались с ветвей и щелкали, разбиваясь о пышную листву ягодников. Пахло влажной землей, сырью и грибами. Замечтавшись, я и не заметила, как пес насторожился, а потом, буквально уцепив зубами, подол потащил в густой подлесок у края поляны. Вскоре послышались голоса и скрип телеги.

Из архива Наблюдателя.

Вран эт Верис сын брата короля Династии Риинер Тэрисимуса эт Вериса и благородной нэйи Силионель алсо Перган. Вырос при Дворе, близок с принцами и Королевой Арданиэ ап Риинер. В придворной Табели числится капитаном Гвардии. Входит в личный круг Династии. Опасен, подлежит ликвидации.

Поняв, что нам сейчас лучше таиться ото всех, смирно сидим в густых сосенках пополам с березками и осинками. Вдруг Вран, припав к земле, быстро-быстро пополз по траве и скрылся из виду. А я так и замерла в нелепой позе, боясь пошевелиться. Телеги проскрипели уже куда-то вдаль, густые мужские голоса затихли. Как вдруг сбоку высунулась черная голова с зажатой в пасти котомкой. От неожиданности я вздрогнула, а потом осуждающе закатила глаза – ну что мы за пару дней пути с голоду помрем? В котомке оказалась чистая тряпица с хлебом, копченое сало с хорошей мясной прослоечкой, две головки чеснока, соль, и пластина орехов, вареных в меду. Варево было свежим, гладким и блестящим и при этом знакомо пахло. Принюхавшись, я вспомнила, как мы с Руимой варили укрепляющий отвар, и Травница капала буквально несколько капель из темного бутылька в каждую склянку, приговаривая, что такое снадобье и мертвого поднимет, хоть и ненадолго. Запах был похожим, такой же терпкий и неуловимый, сразу заломило нос, как от нашатыря. Запасливый был возница, даже стимулятор с собой прихватил. Откромсав в благодарность Врану хороший кусок сала с хлебом, взвалила котомку на второе плечо и пошла следом за псом вдоль дороги.

– А куда мы интересно идем?

Вопрос я видимо задала вслух, потому что Вран обернулся, посмотрел мне в глаза и в голове зазвучал хрипловатый мужской голос:

– «Если через пару дней птицы не будет, Руима велела добираться до Южных Дев, это две скалы, стоящие у Южной границы, там нас вряд ли будут искать. В скалах есть монастырь, там можно будет укрыться и узнать новости».

Что мне оставалось? Только кивнуть и молча топать дальше. Очень быстро сдались домашние кожаные поршни, в которых я прыгнула в портал, заменить их было нечем. Идти по лесу босиком весело первые полчаса, и то по дорожке, а потом шишки сами начинают прыгать под ноги, корни выползают на тропу вместе с крапивой и сухими ветками. А мы то шли не по тропе, а в густом подлеске, чтобы и с дороги не видно и путь не терять. К вечеру ноги, стертые в кровь, не несли никуда. Даже за водой в небольшой овражек пришлось спускаться ползком. Оценив масштаб проблемы, Вран поутру свернул к ближайшей деревне. Мантию ученицы Травницы показывать было нельзя, простое льняное платье, бывшее под ней, было порвано, испачкано и пропитано потом. Пришлось лезть в котомку, собранную Руимой, и соображать, как бы так прикрыться, чтоб особого внимания не обратили и обувь продали. Отыскалось в мешке немного, но на размышления навела большая, красивая шаль из Южных провинций. Тонкая ткань была заткана яркими птицами с роскошными хвостами. Руима положила ее скорее как редкий товар, занимающий мало места – шаль не только легко продевалась в кольцо, были легенды, рассказывающие о том, что работы лучших мастериц укладывались в скорлупу яйца. Шаль была большая, квадратная, миниатюрные южные женщины укутывались в такие с ног до головы. Но мне нужна была юбка и желательно не совсем прозрачная.

– Вран, отвернись, – попросила я, – мне нужно переодеться.

Вран отвернулся, держа уши настороже. Первым делом я отрезала измызганный подол платья чуть ниже линии бедра, получилась удлиненная блузка. Один лоскуток послужил мочалкой – нужно было умыться, смыть дорожную пыль и запах пота, крестьяне народ ушлый, поймут, что ты давно в пути, и пара обуви обойдется в хорошую лошадь. Тем же ножом я отпорола от мантии золотую тесьму – вообще-то это давно следовало сделать, но в лесу зеленая мантия даже с золотой каймой служила отличной маскировкой, а магия, наложенная на мантию, была не лишней. Ну вот, можно одеваться – льняная блузка с вышивкой у горла, под ней тонкая яркая юбка с длинной оборкой сверху. Волосы расчесать, заплести косу и повязать тесьмой, оставшейся от пояса юбки.