Текст книги "Я попала? Вы попали! (СИ)"

Автор книги: Юлия Любимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

глава 46

– На сколько минут ты меня старше?

Понимаю, вопрос немного не ко времени, но моя психика таким образом успокаивалась, переключаясь на что-то нейтральное. И мне в самом деле было любопытно: несколько минут назад я, мимоходом, лишь по внешнему виду определила сестру в категорию наивных девочек и, можно сказать, начинала знакомиться с нею заново.

Думать сейчас о царственном интригане Эктуре и делать какие-либо выводы совершенно не хотелось, а менять своё мнение о Магистре я и вовсе не собиралась. Ну, не хотел Ричард заказывать меня Ордену. Пока. И что? Для меня это ничего не меняло.

Оливия, опешив лишь на мгновение, тут же, улыбнувшись, ответила:

– Почти на час. Рассказывали: я родилась быстро, с тобой повозились – ты была крупнее и лежала неправильно.

Вот как. Даже в этом я отличилась. Похоже, проблемы я доставляла всегда.

– Это правда, что я лишила тебя магии?

На нейтральном остановиться не получилось – этот вопрос мучил меня третий день.

Взгляд Оливии вспыхнул жалостью. Жалостью ко мне. Её молчание и этот взгляд мне уже обо всём за неё рассказали.

– Одри…

– Чёрт!..

Значит правда.

Было больно осознавать это окончательно и бесповоротно. Я всё же надеялась, что дедуля соврал, и это не я выпила магию сестры, а Оливия просто была пустышкой. Но, как бы смешно это ни звучало, походу, старик оказался одним из самых честных представителей мужского рода, встреченных мною в этом мире. И ведь каждый из них, так или иначе, ломал моё представление о себе.

– Но ты не должна винить себя! – тем временем торопилась успокоить меня сестра: – Мы были детьми, а моя сила была очень слаба…

– И что? У тебя была магия! С магией ты, наследная принцесса, не терпела бы такого к себе пренебрежительного отношения.

Я вспомнила рассказ Рэна – как трудно было им, детям-аристократам, считавшимся пустышками. А вспомнив, и уже не надеясь ни на что хорошее, скрепя сердце, спросила снова:

– Рэна тоже я выпила?..

– Нет! – тут же отчаянно замотала она головой, и я ей поверила: –  Он таким родился!

Ну хоть что-то. Смотреть в глаза ещё и ему и чувствовать вечную вину, что бы он там не говорил про своё нежелание владеть магией, совсем не радовало.

– Пренебрежение и ненависть я терпела только от мачехи. Остальные в замке хорошо ко мне относились. Жалели. А за пределами замка никто и не знал, что я без магии. Мачеха первая от всех скрывала.

Жалость. Я избегала этого чувства. Жалость ко мне, воспитаннице приютов, там в прошлой, земной жизни, всегда была с примесью презрения и брезгливости. Я сделала всё, чтобы в дальнейшем люди испытывали её рядом со мною только в одном случае – когда жалели, что связались со мною.

Это напомнило мне о том, что я никогда не сдавалась, там, на Земле, где так часто из всех средств к достижению цели у меня только и оставался, что мой характер да сила воли. Так неужели обладая теперь небывалой магической силой здесь, на Тулоне, я отступлюсь?

– Не верю, что совсем ничего нельзя исправить! Я готова поделиться с тобой своей магией, да что там – всю отдать…

Я думала о том, что сейчас во время ритуала, это должно сработать. Но Оливия испуганно качнула головой:

– Нет, Одри, не надо! Саму сущность – источник магии, без гибели души-носителя передать невозможно…

– Но я же ещё и  магический вампир! Кто, если не я и где, если не здесь? Может, Безликие помогут нам?

Последние слова я прокричала, раскинув руки в стороны. Если я, исходя из их великой Песни, посланник самих Духов в этом мире, что им стоит помочь мне в таком малом вопросе? За последние два дня я поглотила силу трёх сильнейших магов, неужели моего резерва не хватит на одну Оливию?

Сосредоточившись, попробовала уловить далёкие отголоски разума, ещё вчера вселившего в меня уверенность, что алтарь и сама магия Безликих поддерживают меня.

Раскинув ментальные сети, я мгновенно почувствовала бескрайние, мощнейшие потоки магии. Странно, я ощущала её как бесконечное множество переплетённых между собой разноцветных, тончайших, светящихся нитей, окутывающих и пронизывающих всё пространство. При желании я могла бы потрогать и потянуть каждую ниточку.

Белый свет вокруг нас заискрился разноцветными всполохами, а я сама засияла радужным светом.

Меня услышали? Или это просто проявление моего Зеро?

– Одри, возьми меня за руки, – тихо попросила сестра, неверяще прислушиваясь к себе.

Взявшись за руки, мы, затаив дыхание, не отрываясь смотрели в глаза друг другу. И я услышала указание, прозвучавшее внутри меня:

«Протяни потоки магии через неё».

Привычно потянула на себя магические нити, находившиеся за Оливией, и наблюдая, как те послушно прошивали её тело, стремясь ко мне.

Я пила магию, пропитавшую всё пространство вокруг, словно самый чудесный нектар, поглощая её сквозь Оливию и одновременно, благодаря этому нескончаемому потоку, наполняя её силой. Вскоре она уже сияла не меньше меня, будто сотканная из радужного света. Невероятно красиво! Я выгляжу так же со стороны?

И в этот момент золотом на моей коже стали проступать вчерашние руны. Их проекции, снова оторвавшись от моего тела и закружив вихрем, рассыпались, сияя ещё ярче и раздваиваясь. Несколько секунд спустя их размноженное количество, разделившись, впиталось в нас обеих, погасив радужное свечение.

Погружённая в себя, Оливия продолжала нервно сжимать мои пальцы.

– Что ты чувствуешь? – спросила я её осторожно.

– …энергию… – тихо ответила она, наконец осмысленно на меня посмотрев: – Меня приняла родовая магия…

Родовая магия… Скорее всего, это подтвердили рунные печати.

Её взгляд, поначалу всё ещё не верящий в случившееся, на моих глазах медленно, но верно заполняло чувство восторга, и меня накрыло ощущение вселенского счастья.

– У нас получилось!

– Это у тебя получилось! – на лице сестры засияла улыбка. – Это невероятно, Одри, но у тебя получилось!

Пусть думает, как ей хочется. Оливия смотрела на меня, словно на божество, а я переполненная эмоциями до краёв, запрокинув голову, рассмеялась:

– Кто бы вы ни были – спасибо!

Пространство молчало. Но мне и не нужен был ответ. Всё что я хотела – я получила. А, нет! Не всё.

С нетерпением снова взглянула на сестру:

– Нам пора возвращаться. Тебе, так уж точно, давно пора. Да и мне не следовало бы сильно задерживаться, а то, боюсь, как бы мой телохранитель не разнёс там весь дворец по камешку, пока я блуждаю не пойми где. Как-то за Магистра нашего боязно. Так бы, и чёрт с ним, да ритуал не мешало бы завершить…

Оливия не смогла сдержать смешка:

– Сэр Вуд безусловно может!.. Но, не переживай, для них за всё это время пройдёт не более минуты. И ты права – нам пора.

Я хотела спросить её, как всё будет происходить в этот раз, но не успела.

Свет вокруг нас погас, словно выключили рубильник.

Зато включился нестерпимый гул, за это время, казалось, достигший своего апогея, а сквозь него резал по живому почти осязаемый монотонный речитатив Магистра:

– …итерм шиэт ашаз!

На последнем слове я распахнула глаза.

– Одри! – хрипло выдохнул склонённый надо мною Такер, жадно всматриваясь в меня.

– Все живы?.. – спросила, имея ввиду прежде всего Магистра и Эктура.

– Это ненадолго, – сквозь зубы прорычал Такер, яростным взглядом обещая все муки Бездны моим обидчикам.

А я прислушалась к себе: вроде чувствую себя очень даже неплохо. Да что там – отлично! Энергия просто переполняла меня, искрясь и будоража кровь. Чистая магия…

Я обернулась в сторону сестры.

Оливия продолжала лежать в той же неподвижной позе со сложенными на груди руками. Лицо так же бледно и дыхание отсутствовало…

Попыталась приподнявшись на локтях, но поверхность алтаря не отпускала. Обречённо вздохнув, позвала:

– Оливия…

Тишина…

– Оливия! – отчаянно позвала вновь.

Неужели её душа действительно заплутала и никак не может найти путь в своё тело? Не может быть! Она бы предупредила меня о такой вероятности. Нужно просто её немного пошевелить.

Уже приготовившись магически воздействовать на сестру воздушным потоком (не водой же поливать), я, вдохнув, открыла рот, позвать её погромче ещё раз, и замерла, чувствуя, как он расплывается в улыбке, а нос начинает щипать от слёз.

Веки Оливии, дрогнув, медленно открылись. Так же медленно, несколько долгих секунд спустя, она повернула голову в мою сторону.

Глава 47

Всё-таки голубой цвет очень шёл Оливии, меня же такой бледный оттенок, можно сказать, убивал. Никогда не любила и не понимала стремление многих близняшек одинаково одеваться. И ладно ещё сами наряды. Но цвета? Как подружки невесты на свадьбе.

Мы с Оливией стояли перед огромным зеркалом в королевской спальне (одной из пятидесяти четырёх в замке Семи Ветров, как мне поведали!) и разглядывали свои отражения в нём: сестра с явным восторгом, я – скептически.

По мне – катились бы все эти съехавшиеся женишки с их торжественным банкетом по случаю прибытия обратно по своим королевствам. Либо, если так не терпелось, справлялись бы с приёмом без нас. Вот не до них сейчас, честное слово!

Физические силы Оливии восстановились на удивление быстро. Хотя, чему я удивляюсь с её уровнем Зеро? Правда, на такое стремительное воскрешение у сестры был затрачен практически весь её немаленький магический резерв, который теперь, в свою очередь, требовал длительного восстановления – у неё же не было дара Поглотителя для моментальной подпитки, как у меня.

Но Оливия нисколько не переживала и отлично справлялась и без использования магии – она привыкла жить совершенно пустой. В этом мы с ней тоже оказались похожи: нам обеим предстояло начинать с азов и прежде всего – привыкать к самой мысли, что магия у нас есть.

Я, вот, уже практически сроднилась с нею, потому что даже моргнуть не успела, как цвет моего платья сменился на нежно-лавандовый. Так гораздо лучше с моим оттенком кожи.

Теперь «женихи» нас хотя бы спокойно отличать смогут. Нет, мы, конечно, и после чудесного восстановления Оливии не стали с нею похожи, как две капли воды. Я так вообще не понимала: как нас можно перепутать? Но посторонний человек, да ещё и при наших совершенно одинаковых нарядах, запутался бы однозначно.

Оливия, ахнув, замерла с улыбкой на губах. Я всё никак не могла привыкнуть к её откровенному восхищению мною: не только силой и даром, но и внешностью. При этом себя она красавицей не считала.

Не знаю, как она выглядела до стазиса, но сейчас счастливая и окрылённая, словно светящаяся изнутри, благодаря своей нежной, светлой коже, она уже не походила на ту болезненную девочку-подростка, что я увидела на алтаре в Святилище.

Да, она была очень худенькой, но её комплекция в данный момент скрадывалась фасоном платья, которое шло ей необычайно. В его пышных оборках и кружевах она парила словно в облаке. В ней появилась уверенность, сразу делая её неуловимо взрослее. Внешнее каменное спокойствие, подозреваю, было у неё всегда. Порой она смотрела на меня так невозмутимо и понимающе, как, наверное, могут смотреть только матери.

Мне бы её хладнокровие при моём реагирующем на любой эмоциональный всплеск даре Поглотителя!

Не смотря на всё пережитое ею, и я брала здесь даже не последние пару месяцев в стазисе, когда Оливия была на грани между жизнью и смертью, а всю её нелёгкую жизнь до этого – она сумела остаться невероятно искренним и добрым человеком, готовая найти оправдание каждому, объяснить и простить почти любой человеческий поступок.

Всегда считала такое состояние глупостью, но заново знакомясь с сестрой (мы проболтали всю ночь напролёт), понимала, что для неё это так же естественно, как дышать.  Это не было её слабостью – в этом была её сила. Оливию, действительно, в замке все нелицемерно любили.

Я такой, как она, не была, предпочитая называть всё своими именами и справедливо полагая, что виновный негодяй обязательно должен понести заслуженное наказание.

Судя по всему, даже Магистр питал к Оливии добрые чувства – такой радостью на мгновение зажегся его взгляд, когда она очнулась после ритуала. Не берусь судить, насколько искренни были его эмоции, всё же к Ричарду я относилась предвзято – не могла избавиться от мысли, что он радуется тому, что всё идёт по одному ему известному плану.

Но я, конечно же, сделала вид, что приняла от сестры объяснения поступков Магистра, и даже смягчила отношение к нему. Пока всё замечательно укладывалось в наш намеченный план действий. Эктуру рассказывать об открывшихся обстоятельствах и уличать его я пока не собиралась. Буду наблюдать за всеми. Предупреждён – значит вооружён!

А наблюдать было очень увлекательно.

И Магистр, и Эктур, честно говоря, были в шоке: ведь никто, даже я сама, и не подозревал, что душа Оливии последние сутки находилась во мне, а до этого – в Изольде. Смешнее всего было чувствовать  скрываемую бессильную ярость Ричарда: знай он об этом – всё могло бы сложиться совсем иначе. Я прямо видела, как лихорадочно работает его мозг, переваривая информацию, и встраивая её в его утверждённые планы.

Эх, жалко всё же, что я не телепат – в такие моменты только и понимаешь это!

Вчера, после ритуала (алтарь отпустил нас сразу, как только Оливия очнулась), с трудом успокоив Такера, готового порвать Магистра на тонкие ленточки, и убедив его в том, что никто не ожидал такого развития событий и не желал мне зла проводимым ритуалом, мы перенеслись в наш с Оливией родовой замок Семи Ветров, своим названием невольно навевающий мысли о сквозняках, разгуливающих в его коридорах.

Да, а ещё перед этим Такер официально заявился ко мне в отбор.

Я до сих пор с замиранием сердца вспоминала тот момент, когда он, стоя перед алтарём, соткав из собственной тьмы тончайший, ажурный и чёрный, как ночь, браслет, произнёс о своём намерении. Хотелось сразу же ответить: «Да», одеть его браслет на руку, и покончить наконец со всеми остальными женихами, среди которых, я уверена, предстояло определить ещё немало новых заговорщиков.

Сегодня они все притащились, свой браслет ни один не отозвал – кто бы сомневался: четыре короля, одиннадцать принцев и, конечно, Магистр, собственной персоной. Да-да, сыночки Эктура тоже явились, переборов свой страх.

Но выбор можно было сделать только после коронации. А вот с коронацией теперь было не всё так просто: и Магистр, и Эктур, да и мы с Оливией не понимали, что будет дальше. Родовая магия приняла и отметила нас с сестрою обеих, о чём нам и предстояло объявить сейчас всем на торжественном приёме.

Полагаю, сильнее всего должен будет удивиться двоюродный дедушка, всё это время подозрительно тихо и незаметно отсиживавшийся где-то в своём крыле замка.

Вроде, мне и дела не было до Гизмурда и его внезапной тяги к уединению – бери и радуйся такой передышке, но мысли с маниакальным постоянством вольно-невольно возвращались к нему. Он меня напрягал. Внутри в подсознании постоянно зудело и не давало покоя чувство лёгкого дискомфорта, и стоило начать анализировать и искать причину своего состояния, как я неизменно понимала, что это не Ричард или Эктур и даже все остальные претенденты в настоящий момент вызывали у меня беспокойство, а герцог Иширский.

Вот и сейчас, отогнав очередную, обратилась к Оливии:

– Тебя ведь готовили к тому, что ты, возможно, займешь трон после отца?

– Готовили.

– Ты же понимаешь, что из нас двоих, ты – лучший кандидат на роль королевы? Во-первых, ты – старшая. Сама признаёшь, что хорошо подготовлена, всё и всех здесь знаешь… Я же ни черта не разбираюсь во всём этом вашем мироустройстве! И как бы я не гордилась своими актёрскими талантами, думаю, их будет недостаточно для управления целым королевством, – я невесело усмехнулась.

– Одри, – Оливия, повернувшись, погладила меня по руке: – Выбирает родовая магия. А у тебя дар Поглотителя магии впервые за две тысячи лет – я даже не сомневаюсь, что скипетр власти примешь ты. Но помимо того, что я буду этому безумно рада, потому что, что бы ты не говорила – ты этого достойна, я всё понимаю и очень переживаю за тебя. Корона – это тяжкое бремя для таких, как мы с тобой. Мне бы хотелось облегчить тебе эту тяжесть. Но единственное, что я могу – это быть с тобой рядом и помогать тебе во всём.

Я не унималась:

– Но я не хочу!.. И я не такая добренькая, как ты, и с радостью перевесила бы на тебя эту почётную ответственность. Неужели я не могу отречься от престола в твою пользу?

– Поверь мне, Духи знают, что лучше и для нас самих, и для нашего мира…

– А по моим ощущениям – экспериментируют, а потом наблюдают весь этот спектакль из первых рядов!

– Одри!..

– Что? – отмахнулась я. – Скажешь, я не права? Согласись, что вы с Рэном стали бы прекрасными королём и королевой для Миникии!

– Одри! – смущённо вспыхнула Оливия, при упоминании друга.

Ночью я выпытала всё о её чувствах к Рэну. Выяснилось, сестра и сама не понимала, что была в него влюблена, пока они не расстались. Он ей всегда нравился, но в силу своего характера признаться даже себе самой в своих чувствах к нему она до последнего не могла.

А ещё меня очень интересовало: как она выдержала почти два месяца, запертая в этой ненормальной змеюке – Изольде?

Оказалось, Оливия загнала себя в такие дальние уголки её подсознания после первой же сцены жестокого избиения мачехой собственной служанки в день неудавшегося ритуала – что не чувствовала и не видела ничего. Это её и спасло, иначе, со всеми извращёнными талантами Изольды, стоило бы опасаться за психику Оливии. И, возможно, именно это, а не отсутствие в сестре магии, помешало вернуть её душу раньше, ещё во время экспериментов Магистра.

– Ты и сэр Вуд – не менее достойная пара, – вернула мне мой выпад сестра.

Не я одна чувствовала чужие эмоции. Оливия, смущаясь ещё сильнее, чем, когда я терзала её расспросами о Рэне, призналась мне ночью, что была потрясена их силой во время нашего с Такером единственного поцелуя.

Наш поцелуй…

Отвернувшись и сделав вид, что поправляю причёску, я почувствовала, как тепло сладкой дрожью, растекается по всему телу.

На данный момент поцелуй был уже не единственным. Более того, сегодня ночью (или уже утром?) мы с Такером чуть было не перешли грань… Но об этом Оливии я пока рассказывать была не готова.

глава 48

Во время нашей ночной беседы с сестрой, когда я уже практически засыпала, Оливии потребовалась незамедлительно узнать от меня: все ли поцелуи так же сладки, как наш с Такером? Полыхая румянцем и отводя смущённый взгляд, она призналась в том, что ещё ни разу в своей жизни не целовалась.

Оставаясь в двадцать лет девственницей, что на Земле было по меньшей мере необычно, особенно для девушки, мечтавшей стать актрисой (за пару фобий, а также за мой интерес к курсам по самообороне отдельная благодарность одному извращенцу из череды моих опекунов), в поцелуях я разбиралась, во всяком случае, так мне казалось до сегодняшнего дня. Поэтому я поспешила заверить Оливию, что так умопомрачительно бывает как раз с тем, кого любишь.

После этого счастливая Оливия, погрузившись в розовые мечты о Рэне, благополучно отправилась в царство Морфея, я же, перебив себе весь сон, уснуть теперь никак не могла. В довершение ко всему, я буквально извелась, думая о Такере: своих чувствах к нему, реакции на него собственного тела, и о своей казавшейся теперь такой безосновательной обиде…

Переворачиваясь в постели, наверное, в сотый раз, стараясь не потревожить спящую рядом Оливию и окончательно запутываясь в простынях, не выдержав, потянулась к Такеру ментально: почувствовать, где он, что с ним… И задохнулась от нахлынувших чувств.

Эмоции Такера доносились размытыми, рваными отголосками: в данный момент он был полон бешенной ярости и намерения убивать…

Проклятье. Неужели Такер решил расправиться с Магистром?!

Не помня себя и почти не соображая, я, каким-то образом моментально выпутавшись из постельных принадлежностей, соскочила с кровати и, только чудом не разгромив ничего вокруг, оказалась у двери, с одним желанием – успеть остановить.

Это сейчас я понимаю, что моя голова не могла ясно думать в тот момент, и меня просто накрыло эмоциями. Да и куда я, собственно, побежала бы?

Ночью же решительно дёрнула дверь на себя, открывая, и шагнула в тускло освещённый проём, тут же у порога спотыкаясь о вполне осязаемую тьму, клубящуюся у самого пола. Упасть и даже испугаться этой мысли я не успела, подхваченная сильными руками и прижимаемая к твёрдой груди.

Короткий вдох, и моё сердце несётся вскачь уже не по причине сводящей с ума тревоги…

– Что ты тут делаешь?

Кольцо рук Такера сжалось сильнее.

– Выполняю свои обязанности – охраняю… Это ты чему так всполошилась?

– Я… мне… мне не спится… А, ты всё время был здесь?

– Ты ещё не знаешь, но я никогда не сплю, – удивлённо вскинув голову, чуть было не задела его по челюсти: –  Одна из моих особенностей…

Но возникшие вопросы, замерли у меня на губах.

Встретившись взглядами, мы медлили лишь мгновение, начав движение друг к другу синхронно. Губы Такера жадно накрыли мои, и я задрожала, окончательно слабея и цепляясь за него.

Его рука, поднявшись по спине, с нажимом прошлась по шее и остановилась у меня на затылке. Зарываясь пальцами в мои волосы, он заставлял прогнуться и ещё сильнее вжиматься в него. А я и не сопротивлялась. Я сама хотела буквально раствориться в нём, чувствуя, как, затапливая, растёт во мне возбуждение, замирая под его нетерпеливыми и требовательными поцелуями, короткими, быстрыми вспышками покрывавшими не только губы, но и мой подбородок, щёки… он хотел чувствовать меня всю... Его губы, язык снова заявляли права на мой рот, ловили мои стоны, и я сдавалась без боя, с радостью встречая своего победителя.

Что мы переместились из коридора в одну из спален, я поняла, когда моя спина коснулась мягкой прохлады кровати.

Даже сейчас, вспоминая, начинаю задыхаться, и сердце бешено колотится – того и гляди выскочит из груди. А ночью я совсем голову потеряла. Какие там фобии? Я пылала, как факел, и сорвалась в умопомрачительное пике, взрываясь наслаждением, как только Такер открыл мне свои мысли и эмоции…

Я взрослая девочка, но такого не испытывала никогда. Всё перемешалось, я уже не понимала, где мои, а где его чувства. Это было… очень жарко… И я бы пошла до конца, если бы Такер не остановился. Наверное…

Не зна-а-аю…

В том, как на него реагировала я, моё тело – было что-то ненормальное, и сила этой самой реакции зашкаливала до такой степени, что перерастала в боль, отрезвляя. Я ничего не понимала и от этих противоречий сходила с ума.

Вероятно, Такер был прав, чувствуя мои эмоции, страхи и сомнения, лучше меня самой, шепнув мне: «Остальное не сегодня...»

Пряча пылающее лицо от Оливии и пытаясь не выдать своё состояние голосом, спросила:

– Ну, что, идём? Сколько не оттягивай, не поможет. Лучше уж быстрее отделаться.

– Да, ты права, идём.

– А лучше – отделаться бы от них всех разом! Может, всё же последовать совету Гизмурда и после приветствия потянуть у них немного магии? Тут же разбегутся, – нервно усмехнувшись, предложила я.

– Не вздумай! – всполошилась сестра. – Тогда точно все объединятся, чтобы убить тебя!

– Хорошо, хорошо, успокойся, – поспешила заверить её, а сама подумала о том, что этого гадкого толстяка Морлока, начавшего мою травлю, как-нибудь обязательно выпью, если он не остановится в своих планах.

Мы шли по длинному широкому коридору замка Семи Ветров, по бокам и сзади окружённые десятком сопровождающих нас в соответствии с этикетом гвардейцев, а мне всё казалось, будто нас конвой ведёт на казнь. И чем ближе мы подходили к высоким с немыслимыми золотыми узорами дверям, нет – вратам! – тем это ощущение становилось нестерпимей.

Там, за этими вратами, тронный зал полный народа: это и подданные нашего королевства, перед которыми мне предстояло предстать впервые, и прибывшие правители всех сопредельных государств Тулона со своими сопровождающими. Эти видели меня висящую над алтарём в одном белье. Что они ожидали увидеть сейчас? Свидетелями чему собирались стать?..

Нет, внешне и я, и сестра держались отлично, но что творилось у нас внутри… Я была натянута, словно струна. Помимо всего я понимала, что на фоне разрывающих меня эмоций мне придётся силой сдерживать рвущийся наружу дар. Понимала, что сегодняшний приём будет для меня первым большим испытанием. А, возможно, и приговором…

Невидимой тенью рядом следовал Такер.

Надо же, после того, что было между нами ночью, сегодня я сумела посмотреть ему прямо в глаза – думала, не осилю, в смятении ожидая увидеть в их глубине… что, собственно? Сожаление? Или страсть и нетерпение? Сама того не осознавая, выдохнула с облегчением: его взгляд неизменного собственника светился спокойствием и любовью, мягко окутывая меня обещанием полной защиты.

И сейчас его поддержка и успокаивающие мысли держали меня на плаву. Он пытался шутить, и обещал украсть меня прямо посреди приёма полетать с Громом и Снежинкой, если я не угомонюсь. Скорее бы конец этого кошмара, его идея с полётом меня вдохновила, позволяя немного переключить мысли и отвлечься.

И вот, после секундной остановки перед входом в зал, когда мы с Оливией быстро посмотрев друг на друга, послали себе незримые волны поддержки, огромные двери распахнулись, открывая яркое, цветное море замерших в нашу сторону людей, и громкий голос глашатая возвестил, прерывая на эти мгновения раскатные звуки горнов:

– Их королевские высочества, наследные принцессы Миникийские!

Горны грянули с новой, удесятерённой силой, и мы, одновременно незаметно выдохнув, гордо шагнули в тронный зал.