Текст книги "Академия для старшей дочери графа (СИ)"
Автор книги: Юлия Хегбом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
Заставляю Сиерлена отправиться в кровать. Именно заставляю, потому, что это драконье чудо решило, что я сейчас пойду обратно «в стазис», а он опять останется один. Успокаиваю, как могу, объясняю, что Ричарда лечит его эльфийская барышня, которой я оставила инструкции.
Успокаивается дракон только после того, как я полностью раздеваюсь и забираюсь к нему под одеяло. Наверное, тот факт, что нагишом в эльфийском поселении бродить не принято, хотя прямого запрета нет, дает ему надежду, что я не собираюсь уходить немедленно. Как же его все-таки трясет… Лишь бы никаких осложнений не было из-за стресса, который пережил драконий оборотень.
Глава 19
Обнимаю Сиерлена осторожно за плечи. Что же ты успел себе представить, если тебе настолько плохо? Это даже хуже, чем магическое истощение. Неужели привязка дракона дает такой эффект даже в случае подозрения, что Истинная дракона погибла?
– Я был уверен… не подозрения, почти уверенность! – Сиерлен поворачивается на спину и закрывает глаза. По щекам текут слезы, – Почему ты говорила с Терсалем, а не со мною? Ты не его истинная!
А? Э! Так это драконье чудо еще и приревновать меня успело к Терсалю, их дракону, который и кельпи заодно? И опять Сиерлен мои мысли читает без разрешения… но тогда должен знать, что беспокоилась я о нем!
– Беспокоилась обо мне, а разговаривала с Терсалем! – возмущенно и беспомощно одновременно произносит дракон.
Похоже, без «разборки полетов», как говорил один мой препод в институте, не обойтись. Иначе это драконье чудо будет ревновать меня к любому объекту мужского пола, вне зависимости от возраста и привлекательности объекта.
– Так, Сиерлен. Ты считаешь Ричарда и Терсаля своими друзьями. Ты можешь себе представить ситуацию, когда ты изменяешь мне с Истинной Терсаля или Ричарда? Особенно, если знаешь, что это будет причиной их смерти?
Вижу по возмущенно-яростному виду Сиерлена что ситуация, которую я предложила ему на рассмотрение для моего дракона немыслима! Он даже отвечать не намерен, настолько ситуация кажется ему нелепой! Отворачивается, сердито сопит.
– А тогда какого… почему ты считаешь, что Терсаль может поступить с тобой так, как ты для себя поступать считаешь неприемлемым? Считаешь друга недостойным доверия? Или меня, если уж на то пошло?
Похоже, до моего любимого «библиотечного вандала» дошло, что он только что оскорбил свою Истинную и своего друга. Оказывается, от стыда дракон тоже краснеть умеет. До кончиков волос.
– Извини, – бурчит.
– Перед Терсалем лучше завтра утром извинись, фингал ты ему поставил, а не мне. Попортил другу физиономию. Что его Избранная скажет, когда его увидит? – усмехаюсь я.
– Ничего не скажет, Терсаль часто дрался и раньше. Она привыкла, – философски замечает Сиерлен, – Я завтра им чего-нибудь мясного поймаю. В качестве контрибуции за разбитую физиономию.
Какой у меня, оказывается, дракон – разумный и заботливый! Но эльфийских традиций мальчик не знает совершенно, тут даже я, или скорее Каэри, больше в курсе, чем дракон. Его «дар» был бы воспринят в эльфийском обществе… неоднозначно. Добыча пропитания – не то, что доверяют чужаку. Пусть даже другу… Слишком много чего можно намешать в кровь убитого животного! Магически.
Вот люди – им плевать на такие тонкости. Если есть кто-то, кто будет снабжать замок свежим мясом в обмен на защиту графа – милости просим! Съедят дичь, которую будут приносить оборотни, и с «магией» в крови животного, и не заметят.
– Никакой охотой ты завтра заниматься не будешь. В драконьей ипостаси ты и пяти минут не выдержишь, сам говорил. И я пока не знаю, с чем столкнулась, почему ты не можешь обернуться на более длительный срок. А в человеческой ипостаси тебе тем более надо отлежаться. Ничего, завтра просто извинишься. Терсаль поймет.
Сиерлен сердито сопит. Понимает, что виноват, но все равно сердится. Перепугался он, конечно, очень сильно, ведь для драконов их «драконья лихорадка» – смертельный приговор. Причем, иногда для всего поселения драконов. Бурчит, что Терсаль «сам виноват» и «нечего было нотации читать».
Не одергиваю дракона, пусть лучше сердится, чем пугается или страдает.
Мешком колостомы приходится заниматься все равно мне – больше просто некому. Заставляю Сиерлена сесть в кровати, вижу, что он напряжен и недоволен. Показываю, как это делать – мало-ли что, вдруг я буду чем-то занята? Морщится. Ну да, запах, конечно, тот еще, а дракон скорее всего, обладает более острым обонянием. Спрашиваю, запомнил ли? В ответ получаю заверения, что ничего не запомнил. И вообще слишком боится этого. И противно.
– Сколько еще эта штука будет на мне? – спрашивает вроде не заинтересованно, а в голосе – тревожные нотки.
– До следующей операции, – поясняю. Уж лучше бы не поясняла. Дракон сжимается, теперь еще и об операции станет думать, вместо того, чтобы просто поспать. Может, его сексом отвлечь? Хоть какой-то позитив будет. Ну почему мне так сложно с этими драконами?
Прошу дом перестроить помещение так, чтобы из «пространства», закрепленного за Сиерленом был открытый переход в ванную. Память Каэри уверяет меня, что ванная у эльфов называется «пространство дождя». Интересно, те слова, что помнила Каэри – это общеэльфийский, или какой-то местный диалект у эльфов? Наверное, все же диалект. Эльфийку же я не понимала…
Мою руки. Сиерлен встает, увязывается за мною в ванную, то есть «пространство дождя». Еле-еле доходит сам. Внимательно смотрит, что я делаю в ванной. Но ничего не говорит. Вербализируй, мальчик, чего ты от меня хочешь. Так как я телепатом не являюсь…
– Каэри… можно мне… ты сама подумала… я тоже – сбивчиво произносит дракон.
Что это драконье чудо имеет ввиду? Я сегодня много о чем думала, включая непереводимые ругательства из моего мира, которые, похоже, приводят дракона в экстаз. Нет, умом то он понимает, что я ругаюсь, но вот сам процесс его, похоже, завораживает – ругаться на незнакомом для Сиерлена языке мало кто может! Это драконье чудо оказывается не просто полиглот, а полиглот-уникум. Впрочем, у черных драконов это скорее правило, чем исключение.
Мнется и стесняется. Но из ванной, «пространства дождя», не уходит. Рассматривает… что здесь можно рассматривать, кроме… меня? Ну да, я же нагишом в ванную пошла. Причины для такого поведения дракона некоторое время остаются для меня загадкой.
Что же ты задумал, Сиерлен, неужели нельзя объяснить толком? Потом до меня все же доходит… драконье чудо пытается до меня донести мысль, что мои размышления о том, что надо бы заняться сексом, восприняты драконьим оборотнем положительно, а моя дальнейшая «недогадливость» воспринимается им как часть игры, провокация и предложение к более тесному контакту. Но у драконов инициативу проявляют… драконицы, подсказывает память Каэри. За наезд, не одобренный самочкой, можно и от самочки огрести, а потом еще и другие «собратья»-драконы по клану добавят, для разъяснения правил поведения и в надежде понравиться «оскорбленному совершенству»… оказывается, у черных драконов матриархат, хоть и правит дракон-самец, но «бразды правления» по вопросам «воспроизводства населения» находятся под строгим контролем дракониц.
Опаньки! Это драконье чудо что, переносит свои представления о драконьих правилах приличия на меня и инициативу проявлять не намерен? Первый шаг должна сделать я? Память Каэри уверяет меня, что да, именно так. Сиерлен и так нарушил основное этическое ограничение черных драконов – бесстрашия в опасной и пугающей ситуации он не проявил.
Нарушать каноны их драконьих сексуальных игр этот дракон совершенно точно не осмеливается.
Какой же он еще мальчишка, несмотря на то, что живет почти две тысячи лет!
С одной стороны Сиерлену интересно, ведь подходящих партнерш для «исследований» сексуальных реакций у мальчишки раньше просто не было, да это и понятно: сильному магу лишь равный по силе подойдет, и это ограничение посильнее, чем подходящий возраст и внешняя симпатичность партнера или партнерши.
C другой стороны – ну как можно так стесняться физиологических процессов, к коим и секс относится?
Ладно, если инициативу все равно нужно проявлять мне… на мальчишке все еще одеты штаны и халат. Раздеть его что-ли? Такое действие, надеюсь, будет им воспринято правильно? Как мое разрешение продолжать? Подхожу к нему, скидываю с плеч Сиерлена халат. Провожу ладонями по плечам, груди, спине драконьего оборотня… реакция на мои прикосновения мгновенная.
Потом соображаю, что зря настолько возбудила мальчишку, он же не полностью восстановился, да еще и временные физические ограничения, с которыми что-то надо делать… а, пожалуй просто намотаю на живот мою шаль – по крайней мере, дракон перестанет так краснеть из-за своего временного «физического несовершенства». То, что я разделась было воспринято драконом не как желание выспаться, а как приглашение к сексу. Причем безальтернативное приглашение.
Сиерлен в ванной появился уже достаточно возбужденным, а после того, как я касалась его тела (признаю, специально задела эрогенные зоны, заодно и магическую подпитку усилила) еще и продемонстрировал «готовность номер один». Вот ведь… сейчас оральным сексом дело не ограничится, юный дракон явно желает большего, судя по тому, как горят его глаза.
Если бы не моя идиотская уверенность в том, что этот дракон младше меня – несмотря на тысячелетий возраст, мне было бы проще заниматься с ним сексом. А так его несерьезное поведение – поджег библиотеку, с дружком подрался из-за меня… не добавляет мне уверенности в том, что это драконье чудо – совершеннолетний по их драконьим законам.
– Совершеннолетний я! – возмущенно заявляет дракон, видимо снова читал мои мысли и мою неуверенность в его «взрослости» воспринимает с искренней обидой.
Не знаю, сердиться мне на то, что он читает мои мысли без разрешения, или смеяться тому искреннему возмущению, которое демонстрирует Сиерлен, когда я задумываюсь о его биологическом и психологическом возрасте. Но ведь реагировать как-то нужно, пока драконий оборотень не обиделся!
– Хорошо, что совершеннолетний, – улыбаюсь, – Пошли в спальню, продолжим на чем остановились в прошлый раз.
Э? Что я такого сказала? Краснеть то зачем? Что-то реакция Сиерлена на мои невинные замечания о сексе наводит на мысли, что даже если дракон и не соврал на счет своего совершеннолетия, то стал он совершеннолетним совсем недавно! Правда, я сейчас тоже в теле подростка…
Глава 20
Как же, оказывается, сложно общаться с мальчишкой! Особенно, если этот мальчишка – незнакомой для меня разумной расы, и об этике этой расы у меня обрывочные сведения – память Каэри. А информацию я получаю неравномерно, «рваными» кусочками, когда всплывает очередная проблема. Я за столько лет уже успела забыть, что такое быть подростком и общаться с подростками. И сейчас, похоже заново приходится «изобретать велосипед».
Помимо того, что это драконье чудо обзавелось комплексами типа «а правильный ли я дракон», он еще и из-за колостомы чуть ли не в ступор впал. Эффект от одновременно сильного возбуждения с одной стороны и паники из-за своего внешнего вида с другой, был сногсшибательным. Это надо же додуматься – попытаться погасить возбуждение, когда уже и партнерша возбуждена, и сам на пике возбуждения, из-за дурацкого убеждения, что сам себе отвратителен? Если бы я заранее не просчитала ситуацию – драконий оборотень бы может и сумел бы сделать вид, что «а ничего и не было». Но тут уж, мальчик, извини, мой психологический возраст дает преимущества – я научилась просчитывать моменты, когда ты готов «взбрыкнуть» и гасить их до того, как будет поздно.
«Проблему» внешнего вида пришлось, конечно, снова решать мне – достала бинты и просто перевязала живот поверх колостомы. Ничего получилось. Даже в какой-то мере мужественно.
Наложить повязку оказалось хорошей идеей. По-крайней мере, мальчишка перестал паниковать и смущаться. И реагировать на сексуальные ласки стал без растерянности на лице, на котором поначалу отпечаталась одна основная мысль: «зачем я тебе такой нужен».
Драконье сокровище оказался смышленым учеником. Даже если раньше практики у дракона не было, теорию он знал на отлично. На этот раз нас никто не отвлекал, поэтому мы успели протестировать все, что захотел попробовать драконий оборотень. Кажется, я его измотала. Ну или он меня измотал, это как посмотреть. Оказалось, драконы в сексе ненасытные, а ведь этого юного дракона еще и ограничивало то, что он был еще слаб после ранения. В этот раз под потолком мы оказывались с десяток раз, я в конце концов сбилась со счета сколько именно.
По довольному виду Сиерлена я поняла, что ему понравилось, и сексом мы теперь будем заниматься регулярно. Он заснул, прижавшись ко мне всем телом, а та часть тела драконьего оборотня, что была наиболее востребована этим вечером, даже после того, как хозяин уснул, без каких-либо сомнений показывала, что готовность все еще «номер один».
А я постаралась снять напряжение со спины драконьего упрямца, незаметно подпитывая магией спящего дракона.
Впрочем, спал дракон беспокойно, а ближе к двенадцати начал стонать и что-то бессвязно говорить, на драконьем диалекте. Я постаралась успокоить Сиерлена, но, кажется только сделала хуже – если раньше он стонал тихо, то потом стал стонать громче.
Что же тебе снится такое, что даже вечер, который мы провели вместе не смог оградить тебя от твоих проблем, Сиерлен?
– Изгнание из клана, – вдруг произнес Сиерлен спокойным голосом, – Мне снилось изгнание из клана.
Я тебя разбудила? – спрашиваю виновато.
– Меня разбудило то, что мне приснилось. Черные драконы… я не думал, что кто-то осмелится провести ритуал изгнания, тем более, на таком расстоянии… возможно, это был просто сон. Но такой яркий, как взаправду, – мальчишка все еще вздрагивает, видимо кошмар был отвратительным.
– Ты поэтому и сказал, что тебе некуда идти? – я стараюсь с одной стороны разузнать, чего мне ожидать, каких еще проблем, а с другой – не обидеть и не испугать юного дракона мрачными мыслями, среди которых основная – Терсаль по какой-то причине был изгнан из клана или никогда не был в нем. Изгнали моего дракона или это просто отражение его страха? Может у них в клане за любую провинность лишь одно наказание – изгнание? Хотя если учесть, что Терсаль неплохо прижился у эльфов и его нисколько не беспокоит то, что он не в клане… но, возможно, это воспринимается по-другому теми, кто в клане вырос?
– Я не знаю… чтобы прислали вестника, наслали сон… это слишком сложно, не понимаю, зачем? Тем более, что я – последний черный дракон, мне многое прощалось, – растерянно говорит мне Сиерлен.
Стараюсь не подумать: «Оно и видно, не думаешь о последствиях своих поступков».
– А что ты такого натворил? У кого-то есть причина тебя изгнать? – спрашиваю осторожно, вдруг это больная тема?
– Да не знаю я! – в раздражении отвечает мой дракон, – Мелких неприятностей было много, но за это из клана не изгоняют.
– А ты не думал, что кто-то просто пытается тебя выманить? Наслать сон может и маг-недоучка средней руки, для этого нужно меньше сил, чем для сложнейшего ритуала, который не так-то легко провести дистанционно. Как бы ты поступил раньше, когда мог обернуться просто по желанию? Рванул бы в клан, так? – уточняю у дракона.
– Ну… да, – Сиерлен хмурится, похоже мое драконье чудо думает о том же, что и я… или снова читает мои мысли, – Каэри, мне срочно надо связаться с Ричардом, уточнить одну деталь. Ты можешь снова связаться с ним?
– Хочешь уточнить, не снился ли ему такой же сон, как и тебе, до того, как он заразился драконьей лихорадкой? – спрашиваю вроде безразлично, а сама чувствую панику. Заразился Ричард после того, как побывал в клане … или до этого? В последнем случае, действительно нужно искать сородичей Сиерлена, так как в их клане сейчас полноценная эпидемия. Но тащить в клан caмoго Сиерлена, в случае эпидемии… с одной стороны, ему будут доверять больше, чем мне, с другой стороны, ему только заразиться не хватало! А ведь есть еще одна проблема – моя учеба!
– Я свяжусь с мамой и отцом, – похоже Сиерлен все же читает мои мысли, вряд ли он разбирается в микробиологии настолько хорошо, чтобы сразу просечь риск возникновения эпидемии среди черных драконов.
Я на мгновение закрываю глаза – почему мальчишка не связался со своей родней из подвала замка отца и почему дал понять, что ему некуда возвращаться?
– Я был в ограничивающих мою магию наручах, – напоминает мне Сиерлен, – А потом слишком устал. А вернуться я не могу, пока снова не сумею оборачиваться. Ты представляешь, что устроит мне отец, когда поймет, что я потерял основную ипостась? Пожалуйста, не отвлекай меня! – в голосе дракона звучит паника.
Я некоторое время терпеливо наблюдаю, как мое драконье сокровище пытается связаться со своими родичами.
– Никто не отвечает, – Сиерлен поднимает на меня взгляд, полный отчаяния, – Совсем никто!
Голос дракона срывается, словно он мгновенно постарел – стал чуть ли не вдвое старше.
– Каэри, ты можешь связаться с моими родными, если ты получишь от меня образ и имя? С помощью твоего поискового заклятья? Прости, что взваливаю на тебя свои проблемы, но мне просто некого больше попросить о помощи, – спокойно спрашивает Сиерлен.
Я немного в растерянности – думала, мальчишка сейчас истерику закатит, а он наоборот собрался, взгляд пронзительный, ясный, словно просчитывает варианты, словно и впрямь думает, что я могу ему отказать. И не боится совсем, хотя наверное понимает, что ему заразиться – опаснее, чем Ричарду! Ха! Это врач – то оставит без внимания риск распространения инфекции? Врач по профессии и призванию? Когда в мире, который меня принял, как свою, начинается пандемия, ведь крылатые «ящеры» в панике разнесут инфекцию по материку? Сидеть за партой и зубрить магию, когда вокруг умирают мыслящие существа? За кого Сиерлен меня принимает?
– Я тебя принимаю за свою Истинную! Извини, – бурчит, видимо догадался, что не на шутку меня рассердил, – Втянул я тебя в свои проблемы…
– Кажется, я решила втянуться сама, – отвечаю дракону.
Он лишь кивает, в глазах горит огонь решимости… кто-то считал себя недостаточно отважным для драконов? Надеюсь, с этим комплексом покончено раз и навсегда!
Создаю портал, пока лишь поисковый на имя деда Сиерлена и беру за основу его внешность, которую помнит Сиерлен. Драконий оборотень тихо поясняет, что его дед – один из сильнейших магов среди черных драконов. Не уверена, что мне хочется видеть то, что происходит сейчас в обители черных драконов. Но у меня нет выбора, кажется. Почему?
А потому, что если кто-то пытается использовать бактериологическое оружие для контроля, то это уровень не твоего мира, мальчик, не средневековья. Это, к сожалению, уровень более «продвинутого» общества, знакомого с принципами микробиологии, зачатков которой в твоем мире нет, а библиотеку у графа на предмет медицинских текстов я прошерстила уже в первые дни, так что я в этом почти уверена. А это значит, что в вашем мире есть кто-то, кто обладает знаниями из моего бывшего мира. И этот кто-то недобро к этому миру относится.
Глава 21
Как я и боялась, драконы из клана Сиерлена оказались не в лучшем состоянии, чем был Ричард до того, как я подключила антибиотики. Да и ладно бы, не в первый раз выхаживать несколько пациентов, которые требуют помощи «здесь и сразу» и не в первом мире даже… если бы не одно «но»! Если бы драконам хватило ума оставаться в эльфийской или человеческой ипостаси. Но почти все драконы выбрали драконью ипостась, чтобы умирать. Что было чрезвычайно глупо по многим причинам, но хуже всего было осознание того, что на дракона, весом в несколько тонн необходимо гораздо больше антибиотиков, чем на человека, весящего не более шестидесяти килограмм.
Как бы их заставить обернуться в эльфийскую или человеческую ипостась? Может, мой дракон сумеет заставить? Он, вроде как, телепат? А может у драконов есть симбиотическая связка друг с другом?
Одним словом, я заставила Сиерлена одеть средства индивидуальной биологической защиты, и принять антибиотики в профилактических целях, и лишь после этого мы отправились к нему в клан. После того, как я попытались связаться с дедом Сиерлена, было ясно, что ни одного дракона в сознании мы там, скорее всего, не найдем. Хорошо, если драконы хоть в живых останутся. А я то боялась, что дед Сиерлена будет отговаривать, чтобы он вернулся в клан – хоть кто-то, да спасется…
Но к тому времени, когда я создала первые несколько поисковых заклинаний, мне стало понятно, что искать тех, кто не заразился – слишком затратно по времени. Нужно было выбрать кого-то, кого остальные драконы будут слушаться даже в полубессознательном состоянии. И вылечить первым. О чем я и поведала драконьему оборотню.
– А тут и думать нечего, это – моя мама! Она «строит» всех драконов, включая деда, – хмуро ответил Сиерлен.
Что-что, а распознавать фобии нас учили. Сейчас юный дракон, помимо мрачной решимости испытывал смущение, почти панику из-за того, что все, кроме него, заразились. Его одержимость найти управу на проклятие было достойно уважения, если бы не одно но: я не верила, что это просто действие проклятия. Кто-то, кто знал о проклятии, грамотно этим воспользовался.
Причем, индивид разбирался в микробиологии достаточно, чтобы не заразиться самому, подставив черных драконов. А это означает… что это означает, я была не уверенна.
«Попаданец», устроивший для драконов смертельный «подарок» мог быть из моего мира. Или из любого другого, знакомого с микробиологией. Если бы я не оказалась в теле Каэри… Нужно Сиерлена попросить проверить, что все его родственники в обители. И выяснить откуда пришла болезнь. Иначе эта лихорадка полыхнет также, как чумные пандемии средневековой Земли. Иммунных против заразы нет, память Каэри уверяла, что заболевают все, смертность без применения антибиотиков – стопроцентная. Одним словом, инфекционное заболевание в этом мире пострашнее чумы.
Конечно, Сиерлен беспокоился за своих родных, но помимо этого было в его возвращении в клан с целью его спасения какое-то смутное, на границе осознания, удовольствие. И уверенность, что я сумею спасти его клан. Мне бы такую уверенность… Вряд-ли сородичи воспринимали мальчика всерьез, несмотря на все его таланты.
Мы переместились сразу в комнату Сиерлена. Он был уверен, что застанет маму там и не ошибся. Она, кстати, была единственным драконом, который принял эльфийскую ипостась. Почему именно эльфийскую? Память Каэри уверяла, что эльфы драконьей лихорадке могут сопротивляться дольше, чем сами драконы. Ну, хоть кто-то мозги включил, и то отрадно. Вот бы мама Сиерлена еще и других драконов в этом убедила!
Капельницу подключить оказалось несложно. Сама я средства индивидуальной защиты одевать не стала, ограничилась приемом антибиотиков и проверкой крови на наличие бактерии драконьей лихорадки. То ли мое «подселение» в тело Каэри сделало ее иммунной, то ли антибиотики славно держали оборону, но наличие бактериальной инфекции у себя в крови я не обнаружила.
Подключив эльфийке две капельницы, я решила, что пока мы ждем ее пробуждения, увеличу запасы антибиотиков. Так как наш запас понемногу подходил к концу. А микроскоп, который тащил в обитель драконов Сиерлен (не создавать же мне его по-новой) пригодится для того, чтобы выявить тех, кто все еще носитель.
Первые полчаса мать Сиерлена никак не реагировала на антибиотики, разве что дышать стала ровнее, и температура медленно поползла вниз. А потом мягко и спокойно соскользнула с кровати, сформировав в ладонях боевое заклинание высшего ранга. Но два объекта для нападения на мгновение поставили ее в тупик. Этого мгновения мне оказалось достаточно, чтобы кинуть парализующее заклятие.
Только этого мне и не хватало! Значит, любой дракон, очнувшись, примет нас с Сиерленом за агрессоров и чем-нибудь попытается приложить? Очень мило. Они же здесь, вроде, все огнедышащие, как Сиерлен?
Некоторое время я стояла и раздумывала о том, что мне делать и есть ли резон вместо биологической защиты рабочую одежду пожарной команды себе и Сиерлену создать? Или лучше просто начинать лечение с удара парализующим заклятием? Но оно на органы дыхания не влияет… драконы успеют «приложить» непрошенного мага-универсала выдохом «с огоньком». Я бы даже посчитала ситуацию слишком опасной, если бы не драконья телепатия. Надеялась я лишь на то, что драконы настолько привыкли «считывать» мысли других разумных, что эта привычка даст возможность и время Сиерлену объясниться с другими крылатыми. Ну не сожгут же его сородичи, просто потому, что он в человеческой ипостаси? Должны же они помнить его ментальный отпечаток в своем сознании?
Не везет нам с Сиерленом на знакомство с нашими родственниками. Обстоятельства всегда вынуждают родителей к неадекватному поведению. Правда, в случае с мамой Сиерлена – более оправданному. Не каждый раз медленно умирают все члены клана одновременно. Но все равно… Что-то старшее поколение через чур легко входит в раж на мой вкус. Сиерлен, впрочем, не испугался того, что его мама решила устроить нам такую же встречу, как и мой отец – ему. Может, потому, что это была его мама, а может, вспомнил, что боевое заклинание высшего ранга я давно научилась глушить парализующим, соответствующего ранга.
Впрочем, дракон – даже в эльфийской ипостаси – дракон. Не всякий сможет распознать своего сына в балахоне высшей биологической защиты, когда того, кто внутри находится, не видно совершенно!
Уж не знаю, Сиерлен ли ее позвал, или она сама коснулась его сознания, но через несколько минут она уже была в курсе, что я пришла помочь, а не проконтролировать, что все драконы уничтожены. А Сиерлен появился в обители в странном одеянии, чтобы не заразиться.
То, что я не знала, как избежать проблем в связи с тем, что драконы немного больше, чем, например, эльфы, и лекарств на них потребуется больше, а у меня резерв ограничен, а еще нерешенную проблему «огнедышащих», мама моего дракона за проблемы не посчитала. То, что я умею лечить драконью лихорадку, под сомнение не ставила. Очнувшись сама и сообразив, что сын привел мага, способного спасти ее соплеменников и родных, и желающего это сделать, она сразу наметила план дальнейших действий. Сиерлен был прав – его мама, сильный телепат и маг, входила в телепатический контакт с драконами и заставляла их перейти в ипостась эльфов. Тех драконов, которые соглашались это сделать начинала лечить я, устанавливая катетер и подключая капельницу с антибиотиками.
Я очень внимательно пересчитывала моих пациентов, так как должна была убедиться, что за исключением Сиерлена, Терсаля и Ричарда, все остальные драконы были в обители. И попросила Сиерлена немедленно докладывать, если он поймет, что кого-то не хватает. Через некоторое время, я совершенно запуталась в этих родственниках моего дракона. Хорошо, хоть Сиерлен вел «список драконов обители».
А затем, когда те, кого удалось уговорить принять эльфийскую ипостась, понемногу начали приходить в себя, удивляясь, (иногда очень громко, иногда тихо, не афишируя свое удивление) что не умерли, мне пришлось переключиться на тех, кто не захотел или не смог перейти в иную форму разумных.
