Текст книги "Академия для старшей дочери графа (СИ)"

Автор книги: Юлия Хегбом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Мама Сиерлена буквально за минуту привела нашу комнату в изначальный вид, магия драконов оказалась в этом плане очень кстати. Она извинилась за поведение ее драконыша ("драконыш" поморщился, но смолчал), заверила меня, что Сиерлен не собирался причинить мне вред и с сожалением пояснила, что с момента появления у отпрыска Истинной ее обязанности, как мамы, закончены. В мое отсутствие "воспитание дракона" было под ее ответственностью, но так как я только что вернулась – отвечаю за этого дракона снова я. Мама Сиерлена выделила голосом "этого" словно хотела показать степень своего раздражения отпрыском. И с улыбкой пояснив, что трепку Сиерлену я могу продолжить, мама моего дракона открыла портал и вернулась в свой замок. Сиерлен остался лежать на полу в оазисе песка, даже не пытаясь пошевелиться. На меня он взгляд не поднимал. И явно не собирался объяснять, что все же произошло.

– Сиерлен, что случилось? Ты же спал! Почему ты повздорил со своей мамой? – в недоумении спросила я. Было непонятно абсолютно все!

Почему Сиерлен проснулся, почему он обернулся драконом, прекрасно понимая, что магическое истощение может его добить, почему ругался со своей мамой? Чему я сейчас была свидетелем? Что это было?

– Давай рассказывай, – я попыталась помочь Сиерлену подняться, но дракон не двинулся с места, предпочитая лежать на полу и молча меня разглядывать.

– Зачем ты обернулся драконом, ты был магически истощен, зачем ты так рисковал? – я все еще пыталась понять логику действий юного дракона.

– Почему – был? Я все еще магически истощен, – пробурчал Сиерлен, – Но когда ты общалась с Маэльтаром, он меня разбудил. И сказал, что я – проиграл. Что ты теперь с ним. Я не знал что мне делать. Я тебя практически не слышал. А раньше я тебя слышал всегда… и я не справился со своим зверем. Он хотел уйти. Моя мама попыталась меня остановить. Потом появилась ты. Это все. Ты с Маэльтаром? Вы – пара?

Ругаться я уже не могла, просто рухнув на песок рядом с Сиерленом.

Я коснулась плеча моего дракона, перераспределяя энергетические потоки своего тела, заставляя энергию перетекать в мальчика. Сначала – медленно и осторожно. Затем чуть быстрее. Пытаться перетащить его на кровать я не стала. Магическое истощение опасно, если последнюю оставшуюся энергию тратить так бездумно, как только что продемонстрировал Сиерлен. Пусть хоть немного восстановится.

Выносить мозг драконы умеют, этого у них не отнимешь. Вначале я разозлилась на дракона-полукровку. Пока я занималась его лечением, этот дракон, оказывается, каким-то образом не допустил телепатическое общение между мною и Сиерленом и попытался убедить Сиерлена в том, что отвергнут именно Сиерлен, а не он, Маэльтар. Потом я рассердилась уже на Сиерлена: если он поверил в то, что я могу его предать, значит он мне не верит. Потом я рассердилась на Лабиринт – мог бы и предупредить, между прочим.

А потом пришло понимание того, что Сиерлен действительно мог умереть от магического истощения… или посчитав, что его предала Истинная. И что это была не просто попытка выбесить моего дракона.

Несколько минут я не решалась ничего сказать. Нет, разборка полетов нужна, но с нею можно повременить. Я чувствовала, что драконий оборотень опасается разговора. Сердитое сопение было тому подтверждением. А ведь мне нужно будет и с «соперником» Сиерлена что-то делать. Если полукровка так и будет преследовать и провоцировать моего дракона, рано или поздно они сцепятся всерьез. И один или оба охламона могут серьезно пострадать, или магически или физически.

Мне только не хватало их магической дуэли и маниакального желания ранить или убить друг друга. А в том, что Сиерлен, сообразив что полукровка его провел, вынашивал кровожадные планы по отношению к сопернику, я поняла по задумчивому взгляду моего дракона. Он таким задумчивым становился, когда искал приключения… на свою голову.

Пока Сиерлен из-за ранения был слабее, но стоит моему дракону выздороветь и полукровка станет ему не ровней. Тогда любая дуэль закончится в пользу Сиерлена, слишком уж неравными были условия поступления в Академию. С одной стороны принц, которому тысячи лет, с подготовкой клана черного дракона, а с другой – строптивый подросток, который драконом обернулся совсем недавно, пусть коварности ему хватило бы на трех драконов.

Хорошо хоть мама Сиерлена магически привела нашу комнату в порядок. Единственные последствия того, что только что произошло – мой личный «пляж» на полу.

Похоже, связь Истинных, которая возникла между мной и юным драконом все же стала источником проблем. Но вовсе не с теми молодыми магами, которых я опасалась. Я была уверена, что меня не оставят в покое наследник Императора и прочие принцы. А принцессы, герцогини и прочие дворяночки будут презирать меня за то, что связалась с драконом.

А что в результате? А в результате наследник престола надеется взять в жены девушку-дракона, Сиерлен обладает непонятным артефактом, его старается устранить еще один дракон, в этом нет никакого сомнения, я не знаю, что от меня нужно Лабиринту, по Империи распространилась пандемия, а ректор считает, что я должна взять на себя ответственность не только за поведение моего дракона, но также и за двух других драконов, справедливо полагая, что они появились в Академии не без моего участия.

А еще я взяла на себя обязательства по отношению к близняшкам, родители которых были дружны в Академии с моими… И они благодаря мне заперты вместе с другими учащимися из-за того, что все, кто находится в Академии считаются заразившимися по умолчанию.

А ко всему прочему, дракон, который называет меня своей женой и Истинной, мне совершенно не доверяет, ничего не сказал о том, почему получил магическое истощение, ревнует к другому дракону, без каких либо причин, устроил истерику своей маме из-за непроверенной информации.

Одним словом, капризный подросток… впрочем, этому подростку тысячи лет. И если рассматривать эту истерику с этой точки зрения…

– Сиерлен, а ты случайно не пытаешься меня отвлечь, и переключить мое внимание на наши отношения, вместо того, чтобы я попыталась разобраться, почему у тебя магическое истощение?

– Потому, что никто из драконов не может лечить меня магией из-за метки проклятия, даже обычная магическая «подпитка» другим магом требует больше чем в десять раз увеличить энергию, которую отдают мне, – буркнул Сиерлен. В глаза мне он старался не смотреть.

– Тогда почему ты не попросил помощи у меня? – мой вопрос остался без ответа, если, конечно, не считать ответом сердитое шипение, сопение и бурчание на драконом диалекте.

Сколько еще «тараканов» в голове у этого драконьего подростка, которому больше, чем полторы тысячи лет, и каких еще проблем мне от него ждать? Полностью сожженной Академии? Магических дуэлей с каждым драконом, которого мне придется лечить во время пандемии?

– Тебе не нужно ждать от меня проблем, Каэри. Я обещаю не вызывать на дуэль этого полукровку, – сердито ответил Сиерлен, – Но не гарантирую сохранять ему жизнь, если он сам бросит мне вызов. Я должен иметь право защищаться. Даже если тебе это не понравится.

– С полукровкой разреши разобраться мне самой. Кажется, у драконов этого мира скорее матриархат, чем патриархат и девчонка-дракон сама решает, что делать с нежеланным ухажером?

– А как ко мне будут относиться другие драконы, из-за того, что ты используешь дуэльную казуистику, чтобы защитить меня, тебе на это плевать? – возмутился Сиерлен.

– Ага. Плевать. Так как причинить тебе вред в Империи никто не осмелится, ты спас будущую императрицу. Еще бы спастись от гнева нынешнего Императора по этому поводу… но это опять же моя дилемма, а не твоя. Среди драконов нас защитит моя репутация – пандемия еще не окончена, и вряд-ли драконы осмелятся открыто осуждать моего Избранного.

А если у кого-то из парней в Академии будет желание позубоскалить, то у этого индивида появятся проблемы, так как с теневым дуэльным кодексом Академии я знакома получше, чем Маэльтар и его друзья. Может, я и не проклятийница, как мама, но магические дуэли для меня не новость – дуэльному кодексу Академии меня учила мама, и любая твоя дуэль будет дуэлью не с тобой, а со мной, Маэльтар уже в курсе этого. А у моей мамы была неоднозначная репутация в Академии, несмотря на ее отличную учебу.

– Ты забыла, что я связан с Галаксионом драконов. Я обязан быть отважным, чтобы не потерять Галаксион, – прошептал Сиерлен, снова отводя взгляд.

– И ты поэтому решил молчать о том, что магическое истощение было вызвано не только усилением проклятия, и не только драконьей лихорадкой, но и послеоперационными осложнениями? – наконец сложила я паззл из метаний, претензий и капризов дракона.

Теперь было ясно, что этот драконий подросток просто отвлекал мое внимание от своих проблем со здоровьем, так как считал, что бояться операций не достойно дракона, а не бояться не получалось – средневековое воспитание и предрассудки мальчишки не отличались от предрассудков всех его современников – Сиерлен воспринимал любое хирургическое вмешательство, как что-то непонятное и ужасное.

Нужно было решать, что же мне делать: даже подпитка магией не справится с магический истощением, если основная причина истощения – осложнение после перенесенной операции и ранения, а не проклятие, так как магия дракона не справится с изменениями не магического толка. Тогда понятно и почему Сиерлен попытался скрыть магическое истощение – мальчишка просто боится повторной операции.

– Ты не можешь лечить драконов магией, – хмуро ответил драконий оборотень, – А без магии… я не буду подчиняться. Я лучше сбегу из Академии… я не собираюсь подчиняться! – рявкнул Сиерлен, словно спорил с кем-то еще. Сиерлен попытался превратиться в дракона, но почти мгновенно вернулся в ипостась человека.

– Галаксион блокирует смену ипостаси, – прошептал Сиерлен и потрясение и отчаяние на его лице было настолько искренним, что мне захотелось поблагодарить этот непонятный артефакт за то, что он не позволил дракону сбежать.

– Ты не можешь контролировать Галаксион, у него симбиоз со мной! – возмутился Сиерлен.

Кажется, Галаксион только что отказался подчиняться драконьему подростку…

Глава 69

– Знаешь, а твой Галаксион начинает мне нравится, Сиерлен. Он без сомнения хорошо понимает, что ты не выживешь без посторонней помощи. Твое магическое истощение вызвано ранением и послеоперационным осложнением, и чем дольше ты пытаешься это скрыть, тем хуже себя чувствуешь. Поэтому не отвертишься… я должна тебя осмотреть. И твой артефакт со мной согласен, – я постаралась сказать это нейтральным тоном, чтобы не рассердить и не напугать еще сильнее драконьего подростка. К сожалению, из-за того, что Сиерлен потерял возможность приказывать Галаксиону, любой мой аргумент на данном этапе наших отношений воспринимался Сиерленом негативно.

В ответ мне прозвучало донельзя раздраженное драконье шипение и несколько эмоциональных драконьих рычаний, что в сложившийся ситуации было понятно без перевода: Сиерлен был в ярости.

Как справиться с драконом, который в состоянии бешенства легко может устроить пожар? Похоже, когда Сиерлен был по какой-то причине испуган, то единственный поведенческий инстинкт, который срабатывает, когда дракон поддавался панике – это залить помещение огнем.

В отличие от моего отца, который обладал довольно вспыльчивым нравом, я понимала, что эта характерная черта Сиерлена – в момент опасности попытаться сбежать, обернувшись драконом или попытаться спалить все вокруг – лишь внешние проявления страха. Но Сиерлен не стал устраивать огненное шоу. Наоборот, забрался в свою кровать, снова попытался обернуться драконом, но так как полного слияния с его артефактом не происходило, а проклятие ограничивало естественный оборот, то полностью превратиться в дракона у Сиерлена не вышло: оборот был частичным, и на кровати неподвижно замер мальчишка с черными крыльями дракона. Подпускать меня к себе Сиерлен не спешил, полностью закрыв крыльями человеческое тело – оставляя доступ лишь к спине, на которой пульсировала тьмой метка проклятия.

На мое осторожное прикосновение к черному крылу Сиерлен ответил злобным шипением, не снизойдя даже до ругательств на драконьем диалекте.

Кажется, ухудшение отношений с Галаксионом мальчишка переживал очень тяжело. И это могло обернуться серьезными неприятностями – если Галаксион один из мыслящих артефактов.

А то, что артефакт мог самостоятельно принимать решения у меня не вызывало сомнений.

Да уж. Влияние Галаксиона на моего дракона мне тоже нужно учитывать. Сиерлен был не просто рассержен: его симбиоз с Галаксионом нарушился из-за того, что драконий подросток был совершенно не согласен подчиняться. Мальчишка даже не скрывал, что был просто в бешенстве. И хуже всего то, что я не знала, что мне делать в том случае, если размолвка с Галаксионом у Сиерлена серьезная и по причине драконьего кодекса. Сиерлен с радостью помогал мне в лечении других драконов, но опять запаниковал, когда помощь нужна была ему самому.

Как будет Галаксион в дальнейшем воздействовать на своего… друга? Симбионта? Брата-по-магии? Сиерлен не понимал, почему вмешался Галаксион, но я прекрасно понимала – могущества артефакта достаточно, чтобы заранее рассчитать вероятность того или иного события. И то, что Галаксион не разрешил Сиерлену обернуться драконом и сбежать, для меня было своего рода индикатором. Тянуть с следующей операцией больше нельзя.

Галаксион вмешался, причем вмешался явно не на стороне Сиерлена (как казалось моему дракону), а "предав" его, запретив побег, и, видимо, впервые нарушив подчинение Сиерлену… значит, вопрос номер один – заставить дракона и его магического симбионта помириться.

– Галаксион, ты можешь материализоваться? – спокойно спросила я.

Рядом со мною появился хмурый эльфенок, настолько похожий на Лабиринт, что мне пришлось очень внимательно разглядывать его несколько минут, прежде чем я окончательно убедилась, что это воплощение юного эльфа – не Лабиринт.

– Чего тебе? – хмуро пробормотал эльфенок, – Я подчинился, чего тебе еще не хватает? Лечи его.

Сиерлен вздрогнул, но ничего не сказал. Просто лежал, словно статуя. Галаксион бросил взгляд на Сиерлена и поморщился. Но не отвернулся, задумчиво разглядывая дракона, снова вздрогнувшего, когда я коснулась крыла Сиерлена. Правда, на этот раз Сиерлен не произнес ни звука. Постеснялся ругаться в присутствии Галаксиона?

– Мне чего не хватает? – изумилась я – Ты и Сиерлен поругались, мне это не нравится. Объясни дракону, что ты его друг и что ты его не бросишь ни при каких обстоятельствах.

– Мне нужен тот же приз, что и Лабиринту, – ухмыльнулся эльфенок, – Поклянись, что когда ты решишь загадку Лабиринта, я получу то же самое, что и Лабиринт.

О том, что он простит дракону то, что Сиерлен испугался, не было сказано ни слова, но по сжавшимся в кулаки ладоням моего дракона и его прерывистому дыханию я поняла, что какой-то торг был между драконом и его артефактом все же был.

– Хорошо, я обещаю тебе, что награда будет такой же. Ты спас Сиерлена, хоть он сам это и не считает, поэтому можешь быть уверен, я сдержу клятву и ты получишь ту же награду, что и Лабиринт. Но мне нужны гарантии, что Сиерлен не потеряет симбиотическую связку с тобой. Эльфенок кивнул, улыбнулся мне, пробормотал что-то на драконьем, затем четко произнес на всеобщем: ”Сделка"… и пропал, причем выглядел эльфенок донельзя довольным. А вот Сиерлен довольным не выглядел.

Я приготовились к тому, что Сиерлен выдаст мне очередную порцию "драконы-не-имеют-права-бояться"… Но когда Сиерлен повернулся ко мне, я поняла, что что бы Галаксион не сказал моему дракону, выбесить его сильнее, чем сейчас, было бы непросто. Похоже, Галаксион решил бороться со страхом мальчишки своим способом. Только вот его способ мне не нравился однозначно. Дракон перевернулся с живота на спину и снова закрылся драконьими крыльями, оставив незакрытым лишь лицо.

Ярость сильнее страха? На меня полными ярости и боли глазами смотрел юный дракон. Тело было человеческим, крылья так и остались драконьими, похоже Сиерлен "застрял" в частичном обороте, магии на то, чтобы вернуться в любую из ипостасей не хватало. Крылья, размахом в несколько метров… раньше я оперировала пусть и дракона, но в человеческой ипостаси. Насколько изменения коснулись кровеносной системы и остальных органов? Как оперировать наполовину дракона? И подпустит ли Сиерлен меня или так и будет останавливать крылом на недосягаемом расстоянии?

Похоже, договариваться мне придется не только с Галаксионом.

Глава 70

Если я думала, что ярость Сиерлена и его нежелание подчиняться – это только моя проблема, то я ошибалась.

Пока я занималась «разборками полетов» с Сиерленом и Галаксионом, мой «Щит Академии» постепенно «обрастал» помощниками: стук в дверь прервал мои размышления о том, как я, не обладающая способностью к драконьей магии, собираюсь осмотреть дракона, когда драконий оборотень спокойно может не подпустить меня ближе, чем на расстояние крыла дракона и как мне заставить дракона согласиться на операцию, если он в состоянии паники… одним словом, к нам в комнату ввалилась делегация из трех девушек.

Дверь пришлось открывать мне…

Сиерлен лишь зашипел в ответ на звук открывающийся двери и выпустил столб огня в дверной косяк. Как напоминание посетителям, что они имели неосторожность потревожить дракона в дурном расположении духа.

Как оказалось, демонстрация силы драконьего оборотня не произвела на посетителей того впечатления, на которое рассчитывал Сиерлен: на пороге стоял золотой дракон, а также Ярне и Льери.

Похоже, девчонки уже успели познакомиться – близняшки алхимика и золотой дракон явно появились на нашем пороге не просто так.

– Хей Каэри, – произнесла светловолосая девушка в голубом платье, все еще босиком, вошла в нашу с Сиерленом комнату, – Йа хэтэр Тайри! Кян ви хъэлпа дей?

Сиерлен рявкнул что-то на драконьем, златовласка тоже перешла на драконий, кажется оправдываясь перед Сиерленом, а я наконец сообразила, что мне показалось знакомым в речи девушки. Она пыталась говорить со мной на одном из языков земян! Правда, с жутким акцентом, но все же!

Выяснять, как золотой дракон выучила язык Земли я не стала. Захочет – сама расскажет. Тем более, что более актуальной являлась проблема с моим драконом: Сиерлен был почему-то в бешенстве из-за прихода девчонок.

– Ты бесишься из-за того, что я могу попросить Тайри заставить тебя заснуть с помощью драконьей магии? – враз поняла я о чем говорил с златовлаской мой дракон.

Сиерлен рывком сел на кровати и голосом, полным искреннего и ничем не замутненного негодования яростно ответил: «Я не разрешаю этим девчонкам проникать в нашу комнату. Им отказано в доступе! Они нарушили закон Академии о неприкосновенности жилища!»

Я вздохнула, задумчиво рассматривая драконьего оборотня. То, что Сиерлен был одет лишь до пояса, было не заметно, так как верхнюю часть тела полностью, как плащом, закрывали черные крылья дракона. А вот щеки у парня горели – видимо он не привык находиться в присутствии нескольких девушек одновременно наполовину одетым.

Вспомнив, что мальчишка совсем недавно был девственником, я усмехнулась. Похоже, страх перед операцией ни в какое сравнение не шел со страхом потерять лицо, оказавшись неодетым в женском обществе. Так что смущение юного дракона походу было искренним… и могло использоваться, как оружие.

Нет, связать Сиерлена парализующим я бы могла, а вот заставить спать… И мама Сиерлена, как назло не откликалась на мое поисковое заклинание. А подключать других драконов к лечению драконьего подростка, даже если это будет Тайри, мне не хотелось: ведь это означало еще больше рассердить Сиерлена, а возможно и унизить его в глазах того дракона, который согласился бы помочь.

– Каэри! – радостно воскликнула одна из близняшек… Ярне? Или Льери? Нужное подчеркнуть. Близняшек я различать пока не научилась.

– Мы принесли элексиры, – серьезно сказала ее сестричка. Льери? Ярне?

– Ага, – первая из сестричек кивнула, – «Огненное сердце», «Слеза аметиста», «Дыхание бездны». И «Чашу магии», конечно! Да и драконья магия тебе не помешает, – близняшка улыбнулась золотому дракону.

Реакция Сиерлена на «вторжение» моих подружек не заставила себя ждать. Если сестер-близняшек он проигнорировал, то золотой дракон получил несколько минут презрительного и злобного драконьего шипения. Похоже, золотая не ожидала такого негатива от моего дракона – он ведь ее спас.

На глазах у девушки заблестели слезы и она была готова развернуться и убежать в слезах… Но мне мгновенно пришла в голову одна идея.

– Тайри, останься. Сиерлен ругается, потому, что ему страшно, а драконы не имеют право бояться. Но нам нужна твоя помощь! – быстро сказала я… и лишь потом поняла, что золотой дракон не понял ни слова из того, что я ей сейчас говорила.

Зато одна из близняшек быстро что-то сказала на драконьем диалекте и я поняла, что у меня появился личный переводчик. Не все ж Лабиринт и Сиерлена дергать для переводов с драконьего на всеобщий! Сиерлен, пожалуй, "переведет"!

Тайри повернулась ко мне и что-то спросила. Плакать она явно раздумала.

– Она спрашивает, какая помощь нужна Сиерлену? – перевела та из двух близняшек, что понимала диалект драконьего, на котором общались Сиерлен и Тайри.

– Может, хватит меня обсуждать… в моем присутствии? – походу, драконий подросток был взбешен не на шутку, так как говорил на всеобщем вместо драконьего… но с явным драконьем акцентом, свистящим от злости шепотом, явно с трудом удерживаясь от того, чтобы не устроить локальное огненное торнадо. А ведь мальчишка раньше говорил чисто, без акцента!

– Сиерлен не разрешает себя осмотреть, но у него магическое истощение. Если мне сейчас не удастся с ним договориться и он не будет меня слушаться, причем беспрекословно, ты должна заставить его спать, с помощью драконьей магии, Тайри. Из-за магического истощения Сиерлен долго сопротивляться любой драконьей магии не сможет, – устало пояснила я, в упор разглядывая упрямого драконьего подростка.

Прежде, чем Тайри успела мне ответить, Сиерлен рявкнул: «Я согласен слушаться тебя, но пусть эти трое немедленно уйдут».

Пока близняшки и золотой дракон поставили на стол корзинку с эликсирами, пока мы договаривались с близняшками о встрече на «нейтральной» территории, пока я закрывала дверь за девчонками, Сиерлен успел снова лечь на спину, только теперь его крылья не закрывали его полностью, а были прижаты к телу.

Явно пытаясь делать вид, что его не задело то, что я по-сути вынудила его слушаться, Сиерлен закрыл глаза, но по его прерывистому дыханию и стиснутым изо всех сил зубам я поняла, что прежде, чем я начну осмотр, я должна хотя бы частично «реабилитировать» себя в глазах взбешенного дракона.

«Это был отвратительный шантаж» – явно читалось на лице драконьего оборотня.

Понимание того, что он сам просто не оставил мне выбора, когда не желал подчиняться, несмотря на риск того, что его магическое истощение станет необратимым у Сиерлена отсутствовало.

Глава 71

Поддержка магией после магического истощения – не такое уж простое магическое действие, если это самое истощение вызвано ранением, внутренними повреждениями… или болезнями. И приятным его вряд-ли назовешь. Особенно, когда магическое истощение запущено несколькими днями магический работы на последних остатках магии. Если маг оказался настолько недальновиден, и не принял очевидных для любого мага мер предосторожности и (к собственному сожалению) не успел погибнуть, его ждут «незабываемые» ощущения, связанные с восстановлением магических каналов. Иногда это восстановление происходит самопроизвольно, иногда – в результате длительных тренировок. Но не в том случае, когда магическое истощение было почти полным. Тут уж без мага-целителя не обойтись. Никак. Стоят такие процедуры запредельно дорого.

– Если только твоя Истинная не является магом-целителем. Тогда магическое восстановление осуществляется полностью бесплатно… зато в принудительном порядке, – отстраненно подумал Сиерлен.

Ярость и страх остались где-то далеко,

Каэри легко добилась от него абсолютного подчинения своими действиями. Одно то, что его слабость видели два других мага и золотой дракон вызывало у Сиерлена гнев… но какой-то неправильный гнев, больше похожий на сон. Сейчас, подключив капельницу, Каэри полностью «отключила» его страх, а понимание, что именно с ним происходит стало каким-то вялым, «на грани осознания». Другое дело, что ее действия всегда были оправданы, но это не означало, что у него, Сиерлена, одного из наследных принцев черных драконов, не было причин для того, чтобы рассердиться на такую явную манипуляцию.

Обычный магический обмен (он же секс между магами) вряд-ли подходит при полном магическое истощении, так как велика вероятность того, что поврежденные магические каналы не восстановятся, а «перегорят». Слишком аккуратно нужно заполнять магией иссушенные магические каналы, чтобы не повредить магу, попавшему в это незавидное положение. Магическое истощение может не только навсегда лишить магии, Сиерлен прекрасно помнил – сильные маги из-за магического истощения могут даже умереть: слишком многое в теле любого сильного мага подчиняется собственно магии, вплетая ее, как дополнительные кровеносные сосуды во все органы.

Весь день Сиерлену приходилось реагировать на внешние раздражители на остатках, каплях магии. И только сейчас, накричав на золотого дракона, которая, кстати говоря, с пониманием отнеслась к его состоянию, Сиерлен понял, насколько же он опустошен. Понял… и испугался. Ни его Истинная, ни золотой дракон Тайри его не осуждали. Это было странно и непонятно. К странностям восприятия Каэри он уже привык, но то, что дракон-Истинная наследника Императора не стала его осуждать поразило Сиерлена до глубины души.

Осторожные касания Каэри воспринимались обрывочно, она восстанавливала его, Сиерлена, поврежденные магические каналы, медленно наполняя магией те из магических каналов, которые уцелели несмотря на истощение. Это причиняло боль, иногда жжение становилось невыносимым и он начинал стонать, чувствуя, как от стыда за собственную слабость горят щеки. Вырваться не удавалось, кажется Каэри применила в отношении его один из своих излюбленных магических способов обездвижить «пациента».

Боль постепенно возвращала его в сознание… Правда, толку от этого было мало: Сиерлен попытался перехватить руку, просто чтобы остановить непонятную пытку, заработать передышку.

Бесполезно. Он не сумел даже пошевелиться. Единственный оставшийся способ коммуникации со внешним миром он использовал на все сто, несмотря на то, что это считалось среди драконов проявлением слабости: он начал стонать непрерывно, всем своим существом моля о том, чтобы невыносимая боль прекратилась.

– Я тебя измучила, да? – тихий голос Каэри заставил его вздрогнуть, но тело не слушалось и визуально вздрогнули лишь ресницы. Холодная ладонь коснулась его лба. А жжение, которое ощущалось во всем теле и причиняло дикую боль, пропало.

Сиерлен снова застонал, надеясь, что Каэри поймет, что больше он вытереть не в состоянии. И отвяжется … хотя бы на время.

– Ты наверное хочешь пить, – голос успокаивал, обволакивал, как коконом.

Сиерлен просто кивнул, не в силах произнести ни слова.

Холодные ладони приподняли его, осторожно усаживая в кровати. А губ коснулась флага с каким-то терпким и одновременно горьким напитком. Он попытался отстраниться, так как напиток был отвратительный.

Не тут-то было. Горлышко флаги последовало за ним, Каэри придерживая его за плечи и удерживая голову, попыталась влить в него содержимое фляги. Он не помнил, выпил он эту гадость или нет, он снова «поплыл», не осознавая, где находится и что происходит…

Когда он снова пришел в себя, Сиерлен не знал. Боль никуда не делась и он снова застонал. Похоже, Каэри понимала только такой способ коммуникации и обычный протест ее не останавливал.

– Рлен, это нужно выпить, иначе ты не восстановишься, да и помереть недолго, – хмуро произнес знакомый с детства голос.

Голос-то был знакомым… но как Терсаль оказался в Академии и что он здесь делает? – изумился Сиерлен, отворачиваясь от фляги. Если Каэри научилась как-то влиять на него, и он слышит рядом голос Терсаля это еще не повод пить из фляги непонятую отраву.

– Рлен, прекрати! Если ты не выпьешь зелье, вся работа Каэри пойдет насмарку и придется все повторять опять. Будешь отворачиваться, мы все равно в тебя это зелье вольем, только уже через зонд, – в голосе Терсаля прорезалось раздражение, но одновременно в нем слышались беспокойство. И в какой-то мере – жалость.

– Ты же не хочешь лишиться магии? – сердито спросил Терсаль.

– Лишиться магии? Стать как крестьяне, «пустым», потерять телепатическую связь с Истинной, даже если она и останется рядом, не бросит, не отвернется в отвращении от калеки… никогда больше не видеть и не чувствовать Галаксион… разучиться применять магию… НЕТ! – Сиерлен хотел закричать, но из горла снова вырвался лишь приглушенный стон.

– Терсаль, кончай болтать, Рлен тебя не слышит, он вряд-ли понимает, что происходит. Просто удерживай его, я заставляю его выпить эту гадость, – голос Ричарда изумил Сиерлена даже больше, чем голос Терсаля.

Зелье во фляге «вкуснее» от разглагольствований Терсаля не стало, но ужас остаться без магии был настолько сильным, что Сиерлен почти не сопротивлялся, когда Ричард зажал ему нос и заставил проглотить «отраву» из фляги.

Ричард никогда не отличался особым «милосердием» ко всяким телесным недугам, и в случае если его друзья или он сам получали «царапины» от излишнего увлечения фехтованием или попадая в передряги, полностью придерживался «рекомендаций магов-целителей по восстановлению здоровья» доводя до бешенства юного Рлена, которому обычно доставалось гораздо больше «лечения боевых ранений» по той простой причине, что и ранений этих было больше. Сиерлен ни за что не признался бы даже себе, что считал Ричарда просто более отважным, чем себя самого.

Но страх остаться без магии и страх, что Каэри без магии он будет не нужен никуда не делся.

– Где я, что случилось, где Каэри… почему я слышу Вас обоих, но не ее?

– паника Сиерлена прорвалась еще одним стоном. Сиерлен попытался оттолкнуть от себя одеяло, чтобы встать. Конечно, у него ничего не вышло.

Терсаль, видимо, понял, почему его друг пытается вырваться, и стонет.

– Никуда Каэри не делась, спит она, рядом с тобою. Даже такой сильный маг, как она, устанет, если сутки восстанавливать почти полностью уничтоженные магические каналы одного знакомого нам с Ричардом идиота. Твое счастье, что твоя Истинная маг-универсал.