Текст книги "Академия для старшей дочери графа (СИ)"

Автор книги: Юлия Хегбом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Глава 38

Хамлер за моими метаниями наблюдал с пониманием. Сам недавно также метался из-за риска потерять собственную Избранную. То, что глава синих драконов принес относительно хорошие новости, было выгравировано на его физиономии, но я все равно решила уточнить.

– Ты нашел, как снимать проклятие, – сказала я, кивнув на книги, которые он принес.

– Да, нашел, – в глазах Хамлера я заметила хитрые смешинки, словно то, что он хотел сказать, его донельзя развлекало, – Хорошие новости в том, что проклятие можно снять. Раньше я был чуть слабее Сиерлена, как маг. Сейчас, из-за проклятия, которое ограничивает его дракона, я ему, пожалуй, равен по силе, а значит и моя Истинная – тоже. Так что трое магов, которые могут снять заклятие из пяти – это тоже хорошие новости.

– А плохие какие? – спросила я.

– А плохих нет. Есть… проблемные. Кто-то из магов должен приостановить действие проклятия, и делать это достаточно часто, чтобы его вообще можно было снять. Так всегда приходится делать со смертельными заклятиями.

– И… как это действие проклятия приостанавливается? – недоверчиво спросила я. В этом и я, и память, доставшаяся от Каэри были едины – мы не знали, что это возможно, да и как это делать были не в курсе. Что-то у Каэри пробел в знаниях касательно проклятий… упущение в этом ее (а теперь и моей) мамочки. Каэри учиться любила. Но в такие дебри, конечно, не забиралась. Это не ее специализация – проклятийники об этом побольше знают.

– Для этого и одного мага, сильнее, чем проклятый, достаточно. Маг должен будет периодически создавать магического антагониста проклятию. Можно одного и того же, можно разных. Таких антагонистов указано с десяток в книгах проклятийников, – пояснил глава синих драконов, – Сиерлен даже обернуться драконом сможет после применения любого из этих антагонистов.

– Так. А в чем подвох? – спросила я недоверчиво у Хамлера, так как Сиерлен сжался, и снова смотрел на меня так, словно ожидал исполнения приговора к мучительной смерти, а не решения проблем с проклятием. Может, он чуть больше меня знал о смертельных проклятиях?

Хамлер пожал плечами и не ответил.

– Это очень больно, применение антагониста даже для обычных проклятий больно, а уж для смертельного и подавно, – тихо сказала избранная Хамлера, которая вошла в комнату. Малыш на ее руках уже уснул и она, видимо, решила пойти поискать своего дракона, – И применять нужно часто, несколько раз в день.

– А ты точно в проклятиях разбираешься? – спросила я ее.

– Я разбираюсь в лечебной магии, проклятия мы тоже изучаем, – улыбнулась молодая женщина… ха, эльфийка… нет дракон, в эльфийской ипостаси!

– Зови меня Эльрин, – она оглянулась на Хамлера и протянула ему малыша. Хамлер кинул на стол книги и немедленно забрал кроху с маминых рук. Драконыш несмотря на такие манипуляции не проснулся.

Сиерлен с ужасом посмотрел на нее – видимо, ему и меня одной в качестве практикующего мага-универсала, который его периодически отлавливает, чтобы вылечить все раны и инфекционные болезни, которые он успел приобрести, было достаточно.

На его лице явно было написано: «Еще одна лекарка-дракон на мою голову?»

Похоже, известие о том, что Эльрин – лекарка, а тем более ее уверенность о том, что приостанавливать действие проклятия – больно, мой дракон воспринял крайне негативно.

Хамлера с малышом на руках Эльрин погнала спать. Просто и без затей пояснив, что за крохой нужно приглядеть, чтобы температуру проконтролировать, и чтобы малыш мог спокойно спать, чувствуя рядом тепло и знакомую ауру. Меня такие дебри магического общения между Избранными и распределением домашних обязанностей между драконами, честно говоря умилили. Значит, Эльрин знала, что Хамлер вполне ответственен для того, чтобы приглядеть за драконышем, хотя малыш и болен? Впрочем, своему дракону Эльрин пообещала, что скоро тоже пойдет спать, только проинструктирует коллегу касательно магических антагонистов проклятию.

Ага. Так и сказала: «коллегу». Хотя настоящая Каэри только начинает учиться. Может, Истинная Хамлера почувствовала опытную лекарку в теле Каэри? Мне, если честно, было не до вопросов, догадалась она, что я симбионт или просто хотела показать, что высоко ценит помощь мага-универсала? А я подумала, что не кинься я спасать синих драконов, вопрос о проклятии я может быть, проигнорировала бы.

Тем более, что Сиерлен помалкивал о нем, не желая привлекать внимание к своим проблемам. А то, что ему было больно… драконий оборотень считал, что скрывать боль – суть высшая драконья доблесть и абсолютно правильное для дракона поведение. И как драконы еще не вымерли в этом мире при таких «нормах» поведения? А спохватилась бы я вовремя, заметив, что с Сиерленом что-то «не так», без помощи синих? Или заметила проклятие только тогда, когда было бы поздно пытаться его побороть? Ага, бабушка надвое сказала… И тогда… что?

Эльрин на мои этические метания обращать внимание не стала, быстро провела инструктаж по применению антагонистов, заставив меня несколько раз повторить их создание, пояснила мне, что списком контактов с синими драконами и доставкой лекарств в поселения, которые были в контакте с синими займутся сами синие, оставила книги о проклятиях на столе, посоветовав снять с них магические копии, посоветовала не откладывать в долгий ящик помощь Сиерлену с ограничением проклятия, и ретировалась, оставив меня наедине с перепуганным нашими тренировками в применении магических антагонистов драконьим подростком.

Вот и что мне теперь делать? Могли мы тренироваться где-то еще? Сиерлен смотрел на меня с обреченностью и явным страхом. Видимо, заранее смирился, что девчонки-драконы все уже между собой решили.

– А у драконов, кажется… матриархат. Судя по тому, как ведут себя Хамлер и Эльрин. И Сиерлен, на глазах у других драконов, – догадалась я.

Мое драконье чудо никак не прокомментировал мою догадку, он был откровенно занят тем, что пытался продавить стенку комнаты, видимо для того, чтобы сбежать. Ну, будь он в драконьей ипостаси, возможно это бы и удалось. А вот будучи в ипостаси человека миссия оказалась невыполнима. Так что он просто вжался в стенку и о своем местопребывании старался не напоминать даже дыханием. Ну, делать вид, что тебя нет в комнате, когда ты в ней присутствуешь, может и действенно несколько минут. Но не более того. Так что, когда я подошла к нему, и положила руку на плечо, Сиерлен вздрогнул, но ничего не сказал. И на мои несколько сбивчивые объяснения, что ему снова нужно раздеться до пояса никак не прореагировал, кроме как снова взглянуть мне в глаза. Правда, и сопротивляться, когда я стала помогать ему раздеться, не стал.

Задавать вопросы я дракону не осмелилась, чтобы не вызвать у него еще один приступ паники. Объяснила, что он должен лечь на бок, так, чтобы мне была открыта его спина. Похоже, Сиерлен находился в предшоковом состоянии – на мои слова он никак не реагировал.

– Сиерлен! Что случилось? Да-да, я уже наизусть выучила «драконы ничего не боятся, боли тоже». Но играть в «бесстрашного» нужно чуточку убедительнее. Ты на звук моего голоса вздрагиваешь, а вот слушаться не спешишь. Может, с проклятием лучше Эльрин тебе помогать, а не мне? – спросила я у Сиерлена, не надеясь на ответ.

Похоже, на этот раз была хоть какая-то реакция. Драконий оборотень сердито пробормотал что-то на драконьем диалекте. Судя по интонациям, подключать Истинную своего бывшего врага к собственному лечению Сиерлен не желал.

– Что ты сейчас сказал? – переспросила я, так как драконий диалект был мне не знаком.

– Я сказал, что у драконов матриархат и лучше если действие проклятия будешь ограничивать ты, а не Истинная Хамлера, – устало подтвердил дракон.

Странно, мне показалось, что то, что Сиерлен сказал на драконьем, в основном состояло из ругательств.

Глава 39

Мои познания драконьих диалектов оставляли желать лучшего. Но зато я порадовалась, что синие драконы решили помочь с доставкой лекарства всем, с кем они контактировали последний месяц. Может быть, даже получится с их помощью хоть немного обуздать распространение пандемии. А то, что драконы решили помочь, несмотря на то, что они сами не до конца выздоровели, это было, безусловно, проявление героизма и взаимовыручки…

Мой драконий оборотень без сомнения с удовольствием бы присоединился к синим драконам в этом безусловно достойном героическом предприятии… только вот его ждал совершенно не героический, зато обязательный магический обряд. И судя по хмурому взгляду Сиерлена, он совершенно не желал, чтобы ему помогали бороться с проклятием. Нет, наверное все же был согласен, чтобы его лечили… но лучше уж как-нибудь без боли. И так, чтобы это было не настолько страшно.

– Сиерлен, – я коснулась плеча драконьего оборотня, – лучше, если ты сам ляжешь, как тебе будет удобнее. Я не хочу на тебя давить, но ты несколько дней находишься под проклятием. Неужели охота и дальше быть запертым в человеческой ипостаси, без возможности обернуться драконом? Особенно, когда совершенно точно известно, что это не обязательно?

Сиерлен отвечать мне не спешил, а его недовольное сопение подтверждало, что дракон не только испуган, но и обижен. Я постаралась отвлечь драконьего тинэйджера, осторожно обняв его за плечи.

Кожа у дракона оказалась сухой и горячей – из-за драконьей лихорадки. Память Каэри подсказала, что драконы очень плохо переносят высокую температуру… и боль.

Пусть я понимала, что мальчишке-дракону было страшно, но ничего не могла с этим поделать. Теперь, когда я знала, что проклятие – из тех, что драконы называют «смертельными», память Каэри подбросила столько рассказов о погибших из-за таких проклятий, что мне, откровенно говоря, стало не по себе. Так что, хочешь – не хочешь, а применять хотя бы один из антагонистов проклятия все равно придется, даже несмотря на панику Сиерлена.

Драконий оборотень «наградил» меня разъяренным взглядом… а затем сразу сник.

– Каэри, я… ты…Ты права! Мне страшно! Я не хочу, чтобы о том, что мне было так страшно, узнал Хамлер! Или кто-то из синих драконов… Или кто-то из черных… Но никто из моего клана под смертельные проклятия раньше не попадал! Давно не попадал, много тысячелетий! Я не знаю, насколько это больно, даже просто ослабить такое проклятие! А то, что ты сейчас делала под руководством Эльрин… мне никогда не было так жутко!

Ох. Кажется зря я и Эльрин тренировались в присутствии Сиерлена. Впечатлительный драконий подросток решил, что выдержать такое – невозможно.

Укладывать драконьего оборотня на бок, на застеленную мягким, пушистым покрывалом кровать, пришлось мне, так как Сиерлен был слишком напряжен, чтобы самостоятельно прилечь так, чтобы и ему было удобно, и его спина оставалась открытой.

А потом пришлось почти полчаса утешать и успокаивать драконьего оборотня. В конце концов, мне это надоело, и я незаметно попыталась усыпить Сиерлена… с прямо противоположным результатом: дракон перепугался еще больше, и полушепотом принялся просить отложить использование магических антагонистов проклятию. С одной стороны, Сиерлена мне было жалко. С другой стороны то, что мальчишку трясло не добавляло мне уверенности. А его попытки встать и мои – заставить его прилечь обратно лишь добавляли взаимного раздражения происходящим.

Через час Сиерлен все также продолжал уговаривать меня ничего не предпринимать. Ну вот как его лечить, когда он схватил своими руками мои руки, чтобы с гарантией никаких магических заклинаний не создавала? Я уже решила, что придется звать кого-то из черных, способных заставить Сиерлена спать, когда мне пришла в голову идея. Я обняла моего драконьего оборотня, за плечи, затем создала за спиной одного из антагонистов, а потом, стараясь не думать об этом, просто притянула его к спине дракона ладонью. Не предупреждая Сиерлена о том, что делаю. Ладно, магическое заклинание немного жглось… но дракон вскрикнул настолько отчаянно, словно я проткнула его легкие со спины острым металлическим раскаленным прутом… никак не меньше. Расширенные зрачки дракона – черные веретена, подтверждали, что мальчишке было намного больнее от мгновенного прикосновения антагониста, чем мне. И то, что вскрикнув всего один раз, дракон затем стал приглушенно и от этого еще более беспомощно стонать, откинувшись на спину, словно это чем-то могло помочь против боли, откровенно напугало меня.

– Сиерлен! Извини! Я не знала, что будет настолько больно! – попросила я прощения у дракона.

Только, кажется, драконий оборотень не слышал, что ему говорила я. Метался и стонал он еще около часа. Пока, наконец, усталость не взяла свое, и Сиерлен не забылся тяжелым сном. Впрочем, стонать он не переставал даже во сне, иногда тихо всхлипывая, словно боль от воздействия на проклятие так и не отпустила до конца.

Когда Сиерлен заснул, я некоторое время сидела рядом, боясь шевельнуться, чтобы ненароком не разбудить юного дракона.

Потом осторожно перевернула драконьего оборотня на живот, чтобы открытой оставалась спина, так как Сиерлен все время, пока я пыталась выяснить, что это за проклятие, и как с этим бороться, вертелся и рассмотреть метку на его спине я сумела только сейчас, когда он заснул.

Если раньше на смуглой коже дракона она была не видна, то теперь почернела, и границы метки были явно воспалены. Вздохнув, я осторожно коснулась метки проклятия. Сиерлен тихо застонал во сне и попытался перевернуться на спину или хотя бы на бок. Так. Осмотр явно откладывается на потом, если я не хочу, чтобы мальчишка проснулся. А прикосновение к метке совершенно очевидно вызывало у дракона боль. Причем – сильную, судя по тому, как сразу изменилось дыхание дракона, и судя по гримасе боли, которая промелькнула у него на лице.

Отдернув руку, я тихо выругалась: просто потому, что испугалась, как бы тот антагонист, который я применила, не сделал еще хуже. И за учебником проклятийников потянулась именно поэтому. Похоже, в Академии первый курс, который я возьму, как факультатив, будут именно «Проклятия, наложение и снятие». Доберусь я в этом году до учебников? Или вспомнить о своем мире и потребовать ввести в Академии дистанционное обучение? Так. Где у нас тут о антагонистах в учебнике?

«В случае применения любого из базовых антагонистов в течение первых трех внесистемных применений можно ожидать покраснения кожи вокруг контура магического проклятия, а также четкого его проявления.».

Так. Что такое внесистемные применения? А тот, который я применила – базовый?

Затем я прочла о типах антагонистов, выборе основных и вспомогательных, возможных осложнениях… и массу другой абсолютно точно нужной информации! Единственное, что отсутствовало, это пояснения, что делать с болью от применения антагонистов, не важно основных, базовых или вспомогательных! И чем основной от базового отличается, если уж на то пошло?

Одно я знала совершенно точно, еще с первых дней моего «попаданства»! Если задать вопрос с помощью магии поискового заклинания, то можно найти и книгу о том, о чем задала вопрос, пусть даже книга находится в чужой библиотеке. Единственное, что соответственно необходимо сделать – это точно сформировать, а что, собственно говоря, я ищу!

Так что через полчаса я была счастливой обладательницей магических копий нескольких книг и фолиантов, которые я оплатила Императорской библиотеке и библиотеке Академии.

А потом отругала себя, что не подумала об этом сразу! И стала разбирать «добычу».

Талмуд весом в десять килограмм, и метр на пятьдесят сантиметров на тринадцать сантиметров величиной. Приблизительно. Линейкой я пока обзавестись не озаботилась. Магическое запирающее устройство, напоминающее веточку розового куста. Переплет из какого-то странного материала, на ощупь – пушисто-шершавый. Цвет обложки постоянно меняется.

«Лекарское дело. Лекарственные травы и их применение.» Замечательно. Рецепты подразумевают, что я знаю все эти растения назубок. Потянулась к памяти Каэри. Кажется, любовью к лекарственным травам она не отличалась. Я не знаю и четверти всех растений. Ну, это как раз понятно. Ей эти знания были без надобности. А в моем бывшем мире росло не более четверти растений этого мира. А это значит, что для приготовления эликсиров по рецептам этой книги понадобится экскурс в ботанику… с более одаренными в ботанике местного мира сокурсниками. Или преподавателем.

Я в раздражении захлопнула книгу. Опять недостаток знаний! Или у меня не полная копия памяти Каэри… или она учила то, что будут спрашивать на экзаменах, а на все остальное не обращала внимание? Да что же это такое? Я, вроде бы уже привыкла к ареолу славы магического гения! Но, кажется от уровня силы зависит еще не все. Зубрежки никто не отменял. Но эликсиры можно ведь купить и готовые.

«Магическая поддержка в случае применения заклинаний, вызывающих у реципиента болезненные ощущения» «Магическое лекарское искусство» седьмой курс. Академия.

Э? Я пока на первом. Не замахнулась ли я на кусочек знаний, который Каэри пока не по зубам по возрасту и уровню знаний, а мне – потому, что магию я использую всего несколько месяцев?

Эликсиры для обезболивания и обездвижения при полостных операциях. Часть пятая. Алхимия. Академия, седьмой курс. Оу! Почти как дома! Местные варианты наркоза? Пролистала. Поняла, что понимаю третью часть из прочитанного. Я. Память Каэри и десятой части не поняла. Зато мы дополняли знания друг друга симбиотическим комбинированием наших знаний из двух миров.

Еще четыре книги. Тоже седьмой курс. Даже открывать не стала. Нужно начинать с азов, а помощь попросить у тех, кто уже освоил и применяет эти знания. Единственное, что я в конце концов поняла, это то, что мне нужно в лавку к травнику или алхимику! И не к какому-то, а к императорскому.

Глава 40

Поисковое заклинание не подвело. В большом зале стояла средних лет женщина и седой старик. Оба в фиолетовых туниках с имперским гербом на спине. У отца тоже есть туника с гербом. Только красная, как у всех боевых магов. В геральдике я не разбиралась. Зато разбиралась Каэри.

Старик, увидев меня, всплеснул руками. То, что он держал до этого в руках умело подхватила женщина, которая посмотрела на меня, между тем не неодобрительно и рассерженно, а снисходительно, как на несмышленого малыша.

Кажется, меня тут помнят. И мне рады. Точнее, не мне, а Каэри, но все равно, приятно.

– Каэри, девочка моя! Как ты выросла! А как на отца похожа стала, просто загляденье! – рассмеялся старик.

Вот чем-чем, а похожестью на отца я не отличаюсь от слова совсем! Но, может, он помнит отца в моем возрасте? Я же помнила лишь вскользь брошенное мамой еще месяц назад: «Начнешь учиться в Академии, обязательно загляни к Шаильту. Он лучший в Империи алхимик. И друг отца».

Почему мама решила, что мне понадобится помощь друга отца? Неужели мама знала, что с травами и зельеварением у Каэри «отношения» не складывались? Ну так я – не она. У меня по химии отлично … всю жизнь было. И по ботанике… только ботаника здесь «не та», с пометкой «иномирье». Да и знакомые (вроде-бы) растения в мире магии обладают иногда необычными свойствами.

– Шаильт! Мама вам привет передавала. А я к Вам по делу! – сразу взяла быка за рога я.

– Каэри, а ко мне всегда заглядывают только по делу, деточка! Не переживай! Рассказывай, давай, что у тебя за вопросы? – улыбнулся старик.

Вот люблю таких. Сразу к делу. Не то, что эльфы… три часа приветствия и восхищения друг другом … согласно протоколу. И лишь потом – дозволение высказать просьбу. И память Каэри услужливо подсказывает, что старик бывал у нас довольно часто… пока не женился и не обзавелся собственным потомством. Потомство это, впрочем, оказалось достаточно дружелюбным – меня с интересом разглядывали две девушки, точные копии женщины, которая продолжала опыт, прерванный моим появлением.

– Мне нужно зелье, которое будет снимать боль, когда я приостанавливаю действие смертельного проклятия. Антагонист – базовый.

– А пациент какой расы? – деловой тон старика мне понравился.

– Черный дракон, – спокойно ответила я, – Но находится в ипостаси человека.

Звук разбитого стекла заставил меня вздрогнуть. Я немного удивилась реакции «окружающих» на мои слова. Женщина, второй алхимик, случайно разбила какую-то колбу, из-за чего помещение наполнилось противно пахнущим зеленоватым дымом, девушки, близняшки моего возраста дружно вскрикнули, а сам Шаильт переспросил меня, словно не расслышал с первого раза: «Дракон? Черный?»

А я испугалась – вдруг Сиерлен и в библиотеку Шаильта успел наведаться, и «увести» какой-нибудь ценный фолиант? Или сжег чего-нибудь?

– А … вы недавно видели черного дракона? – спросила я немного настороженно.

– Нет, недавно не видел. Черные драконы уже несколько сотен лет не покидают своей обители. Но разве отец не рассказывал тебе о пророчестве? О том, что с черным драконом, заклятым смертельным проклятием придет на нашу землю моровое поветрие?

Я истуканом замерла на мгновение. Стишки Каэри помнила, поэтому ее память и начала подавать сигналы, когда я стала спасать Сиерлена.

Но что, если этими виршами кто-то просто воспользовался, распространяя пандемию, когда ему под руку попался черный дракон? Ведь черные… все черные заразились от синих и лишь Сиерлен пропал раньше, чем у черных драконов началась эпидемия? А заразился он намного позднее остальных драконов. Вдруг тот, кто ответственен за пандемию просто воспользовался случаем?

– Шаильт, у меня три новости. Две хорошие и одна – не очень. Первая хорошая новость – вот именно этот черный дракон, который сейчас находится под смертельным проклятием, к моровому поветрию не имеет никакого отношения. А плохая новость – моровое поветрие все же есть и это драконья лихорадка.

Добилась я лишь тихого вскрика женщины. Близняшки, мои ровесники, слушали с открытым ртом.

– Зато вторая хорошая новость в том, что я умею лечить драконью лихорадку. И хочу, чтобы у тебя был запас лекарств, когда болезнь придет в Империю. А то, что придет, к сожалению, никаких сомнений. Карантин ввести на всю Империю мне никто не позволит. Просто не поверят.

– Мы – верим, – усмехнулась одна из близняшек, – Нам мама на ночь столько историй рассказала о боевой магии и проклятиях…

– Каэри, для драконов обезболивающие никто из людей не готовил, – задумчиво произнес Шаильт, продержавшись глазами по срокам с ингредиентами для зельеварения, – Но я посмотрю, что можно сделать, раз уж твой дракон – в человеческой ипостаси, то и лекарства, действующие на людей должны, чисто теоретически, на него действовать. Ты задала интересную задачку, девочка. Впрочем, это и неудивительно, если вспомнить, чья ты дочь!

Алхимик направился к стеллажам с флакончиками разного цвета, разной величины и формы, чтобы найти зелья, подходящие для моего заказа.

А я тихо, но прочувствованно выругалась. С учетом того, какое положение у этого старого папиного знакомого, то по уровню зарплаты и статуса в этом мире – он на уровне министра здравоохранения в моем мире. А по уровню знаний… ну, на уровне профессора известных университетов, а заодно и с Нобелевской премией по химии. То есть ему по статусу положено прописные истины говорить… обычному хирургу из городской больницы, попавшей в тело пятнадцатилетней первокурсницы Академии магии. Пусть и талантливой первокурсницы.

Я антибиотики из своего мира создавала? Создавала! И они помогали, вне зависимости от того, дракон передо мной, или эльф или человек, или дракон в человеческой или эльфийской ипостаси! Я еще и кельпи антибиотики «скормить» успела! А какого же… я не попробовала обезболивающие препараты из моего мира, когда применяла антагонист? Ну да, наверное я пока не знаю, как магия и препараты из технического мира будут взаимодействовать. Тем более, у меня было некоторое сомнение, как эти методы воздействуют в сочетании друг с другом. И лучше такие эксперименты проверять не на пациентах… Эту мысль нужно обдумать, и мне определенно понадобится помощь – в такие теоретические дебри я в одиночку не полезу.

От размышлений меня отвлекло восклицание одной из девушек: «Пап, а можно нам тоже в Академию? Каэри же отец отпустил?»

– Не очень мне нравится эта идея Ярне, и ни ты, ни Льери экзамены не сдавали, так что поступать будете со следующего года! – пробормотал Шаильт, – Да и опасно это, обучение в Академии. Дома оно надежнее будет.

– А для всех, кто был щитом Академии, и их потомков поступление по желанию! А в случае, если прямой потомок поступил сам, он может передать свое место любому родственнику – капризно заметила ее сестричка, – А в этом году из двенадцати мест для детей щита Академии только три занято. Тебе стоит лишь написать ректору…

– Скорее всего, занято уже четыре места. Каэри, ты ведь просишь помочь дракону, потому, что по незнанию получила связь истинных, так девочка? С драконами это просто. От них девиц прятали как раз поэтому. Ты его в Академию учиться с собой возьмешь? Да еще и с лабиринтом связка у тебя есть, как я погляжу? Получается, на тебе два кровных обязательства? Ну, теперь я вижу, что ты не только внешне – копия отца. Вечно он искал нам всем приключения, – хмыкнул алхимик, – и щит он собирал в прошлый раз.

Я едва не возмутилась – в нашей связке Сиерлен-Каэри приключения на пятую точку искала отнюдь не я, а Сиерлен. Я – огребала последствия. Но, если друг детства отца считал, что в этом есть моя вина, то, возможно, он был прав. Со стороны, как говорится, виднее.

А вот на счет «щита Академии» я навострила ушки, хоть и не эльфийско-длинные, а свои. Но обсуждение этой темы на меня произвело впечатление. Что это за щит Академии, и почему ни я, ни память Каэри об этом не знаем?

– Ну пап! Разреши! Каэри же разрешили! – Девушки, похоже вознамерились пойти учиться в Академию, и спор велся давно. А мое появление просто совпало с очередным раундом борьбы за право учиться.

– Каэри же разрешили! – эхом повторила ее сестренка. Похоже, и она посчитала, что это сущая несправедливость, что им приходится все изучать дома.

– Вы не понимаете, девочки. Щит Академии собирается лишь в очень тяжелые годы. А сейчас вас будет уже шестеро. И это в первый месяц учебы! – попытался отбиться отец близняшек.

Для меня эти разговоры о щите Академии были непонятны. Надо бы расспросить отца. Или у мамы. Или если уж на то пошло, у этих девчонок, близняшек, спросить, если они сумеют выбить себе право на учебу. Может, вмешаться?

– Шаильт, так как пандемии все равно не миновать, может девушкам действительно безопаснее находиться в Академии? Ведь вашу лабораторию на части будут рвать, когда понадобятся лекарства от драконьей лихорадки, а я, так уж получилось, умею ее лечить.

Девочки шептались, улыбались и периодически бросали на меня благодарные взгляды. Но в разговор больше не вмешивались. Видимо, гипотетических угроз от возможных толп пациентов они не боялись, но мой аргумент посчитали «убойным».

Шаильт вздохнул и пробормотал что-то вроде: «Ну, от судьбы все равно не уйдешь, если щиту время собраться вновь, не удержу, пусть уж лучше с Каэри, чем в одиночку».

Девушки замерли и неотрывно смотрели на отца, походу забыв даже дышать.

– Уговорили, – проворчал алхимик, – Сегодня напишу ректору, можете собирать свои наряды.

Я удивилась тому, как можно, оказывается, визжать от восторга. А рядом со мной завозился дракон, видимо визг девушек подействовал на подсознание дракона, как будильник. Может, он просто был не в курсе, что «визг от восторга» и «визг от опасности и ужаса» по количеству децибел отличается? Девушки выбежали из лаборатории старого алхимика, а та из двойняшек, которую Шаильт назвал Льери, выходя из помещения обернулась и сказала: «Спасибо, Каэри! Будет интересно учиться с дочерью мастера щита. Я надеюсь, что ты захочешь с нами дружить».

Сказано было искренне. Я такие вещи чувствую сразу. Поэтому пришлось улыбнуться в ответ, пробормотав обязательные в таком случае «расшаркивания благородных леди», выказав благодарность за то, что Льери хочет быть моей подругой и надежду на то, что мы будем учиться вместе.

Ну вот кто меня за язык тянул? Что мне, Сиерлена и его друзей не хватало для создания проблем на мою голову? Теперь под моей ответственностью две пятнадцатилетние пигалицы, в первый раз оставшиеся без родительского контроля. Пигалицы известные и знатные. Одно дело я, мне на вид пятнадцать, а в реальности – вдвое больше. А другое – две девчонки, которым пятнадцать и внутри и снаружи. Со всеми соответствующими. А так как отец отпустил дочек с намеком, что под мою ответственность, то именно мне работать "нянькой" двум тинейджерам… трем… Сиерлен тоже добавит проблем в процессе обучения.

Пока я тихо выпадала в осадок, осознав, что только что создала себе двойную головную боль на семь лет вперед, папа «головной боли» выбрал на столе подходящую по величине корзинку и выгрузил туда свою «добычу»: пятнадцать небольших флакончиков с эликсирами. И два небольших пакетика с травами. Как он это все нес от стеллажа до стола? Не знаю. Профессионал, однако!

– Каэри, инструкция по применению – на каждом флаконе, – напомнил алхимик, – Но ты поосторожнее поначалу, с четверти дозы начинай. Дракон все же не человек на сто процентов. Вдруг появятся осложнения, которых нет у людей?

Я кивнула. В принципе, в предложении начать с меньших доз был свой резон.

Содержимое корзинки я вывалила на стол и в свою очередь вернула наполненной до краев антибиотиками. И пояснила, что если (а вернее, когда) лекарства закончатся, он всегда может обращаться ко мне. Ха… я говорила со стеной, а не алхимиком, другом отца. Вот теперь я действительно начала понимать, что значит словосочетание «безумный ученый».

Получив лекарство от драконьей лихорадки, Шаильт, как зомби направился к своим колбам. Видимо, решил воспроизвести формулу полученного снадобья… интересно, у него это получится? Ведь одно дело– магия, а совсем другое – технологии!

А я, улыбнувшись, свернула поисковое заклинание. И встретилась с широко раскрытыми глазами Сиерлена – дракон не спал.

– Кто он тебе? Кто тебе Шаильт, «заклинатель щита»? Как ты с ним связана, Каэри? – возмущенно спросил Сиерлен, – И как твой отец и ты связаны со щитом?

– Хороший вопрос, Сиерлен, – хмуро ответила я, – Главное – своевременный. Мне бы тоже хотелось знать ответы на эти вопросы. Что это такое – щит Академии, и как вы все с ним связаны.

Глава 41

Сиерлен недоверчиво посмотрел на меня, а затем несколько обескураженно спросил: «Ты действительно не знаешь, кто такой Шаильт? И то, что в прошлый раз щит для вашей Империи ставили ученики Академии?»