Текст книги "Клады и кладоискатели"

Автор книги: Ю. Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

4. СОКРОВИЩА МОНТЕСУМЫ

Если существование золотых коней хана Батыя или сокровищ ханской казны и вызывает сомнения, то в реальности кладов правителей латиноамериканских народов – ацтеков и инков – сомневаться не приходится: об этом говорят не только легенды, но и исторические документы. У древних жителей стран Латинской Америки золото считалось священным металлом, символом Бога Солнца. Огромные количества драгоценного металла скапливались у вождей и жрецов. Своеобразными хранилищами золота стали в этих странах храмы: потолок одного из них был весь усыпан ажурными золотыми звездами, золотыми стрекозами, бабочками, птицами, которые, словно невесомые, парили над людьми и были так великолепны, что их красота вызывала трепетное восхищение у всех, кто попадал в храм.

Впрочем, ступившие в начале XVI века на берега Американского континента испанцы и португальцы испытывали при виде сверкающих золотых шедевров отнюдь не трепет, а алчное желание тотчас же прибрать их к рукам. Эрнан Кортес, ставший завоевателем империи ацтеков, принялся грабить все подряд, проявляя при этом жестокость и вероломство.

Когда ацтекам стали ясны истинные цели «дружеского визита» заокеанских гостей, они поспешили понадежнее скрыть оставшиеся неразграбленными золото и серебро. Тогда-то и родились многочисленные легенды о припрятанных сокровищах правителя ацтеков Монтесумы.

…Кровавые сполохи пожаров день и ночь висели над израненным Теночтитланом – столицей империи ацтеков. Тушить их было некому и нечем. Акведук с ключевой водой давно разрушили испанцы, и драгоценную влагу добывали с трудом, по каплям, из старых колодцев с затхлой и полусоленой водой.

Почти три месяца голода, жажды и непрерывных сражений с бледнолицыми чужеземцами, стальным кольцом обложившими город. Казалось, еще один удар – и Теночтитлан падет: ведь есть же предел выносливости и терпения даже у самых стойких. Но наступал новый день, и, повинуясь призывному реву императорской трубы, сделанной из гигантской морской раковины, до предела истощенные ацтекские воины с новыми силами бросались на врага.

И все же неизбежное свершилось. По иронии судьбы день 13 августа 1521 года был отмечен в ацтекском календаре знаком «микиштли», что означает «смерть». Это и была смерть – смерть столицы, империи и целого народа. К полудню испанцам удалось пробиться почти к самому центру Теночтитлана. Кое-где, подобно языкам угасающего пламени, вспыхивали короткие, но ожесточенные схватки. Однако большинство уцелевших защитников бросилось к лодкам, чтобы по воде вырваться из агонизирующего города, заваленного грудами трупов и захлебнувшегося в волнах огня. В три часа дня над руинами ацтекской столицы в последний раз прозвучали резкие звуки диковинной трубы императора Куаутемока. По сигналу своего владыки десятки индейских суденышек появились на водной глади бескрайнего озера Тескоко. Там, на противоположном берегу, едва заметном в голубоватой дымке тумана, ждало спасение. Но как только ацтеки выбрались из лабиринта каналов на просторы озера, на них, словно коршуны, набросились испанские бригантины. Ветер был попутный. И одетые в белую кипень парусов, корабли легко настигали утлые челны индейцев и безжалостно топили их, тараня своими корпусами и расстреливая из пушек и мушкетов.

В соленых водах озера Тескоко нашли свою могилу тысячи отборных воинов, составлявших главную силу и гордость ацтекской империи.

Уже под вечер капитан одной из испанских бригантин Гарсиа Ольгин заметил три большие индейские пироги, быстро идущие на веслах к противоположному берегу. Догнать их для парусника не составляло труда. И когда дула мушкетов и орудий угрожающе нацелились на сидевших в лодках людей, в одной из них раздался крик: «Не стреляйте! Здесь наш повелитель!» В то же мгновение молодой индейский воин, безучастно сидевший до этого на корме ладьи, вскочил и, бросив свой меч и щит, воскликнул: «Я Куаутемок. Ведите меня к Малинцину (так звали индейцы предводителя испанских конкистадоров Кортеса). Я его пленник, но не причиняйте зла моей жене и слугам!»

Кортес находился в это время в пригороде Теночтитлана – Амашаке. Узнав о пленении Куаутемока, он приказал немедленно доставить его к себе…

Куаутемок появился перед конкистадором, окруженный плотным кольцом испанской стражи – целым отрядом отборных пехотинцев с мушкетами и копьями наготове. Твердым и спокойным шагом поднялся он на крышу дома, где ожидал его Кортес. Ацтекский монарх первым нарушил напряженное молчание.

– Я сделал все, что мог, для защиты моего народа. Но судьба была против меня. Поступай со мной, Малинцин, как тебе будет угодно. – А потом, взявшись за рукоять кинжала, который Кортес носил на поясе, с горечью добавил: – Убей меня этим кинжалом и тем избавь от ненавистной жизни.

Гордая осанка молодого императора, его мужественные слова настолько поразили Кортеса, что он постарался своей нарочитой учтивостью несколько утешить Куаутемока.

– Не беспокойся, – сказал он, – ты не подвергнешься ни малейшему оскорблению. Ты защищал свою столицу как храбрый воин: испанцы умеют уважать мужество даже в неприятеле.

Все лицемерие этих слов сказалось буквально через несколько дней. Но льстивые летописцы, шагавшие по пятам за конкистадорами, поспешили увековечить их для потомков.

Кортес торжествовал. Сбылись его самые сокровенные мечты: поверженная страна ацтеков со всеми своими богатствами лежит у его ног, а последний ее император сдался на милость победителя…

В ночь после падения ацтекской столицы Те-ночтитлана над долиной Мехико разразилась невиданной силы гроза. Яркие молнии, сопровождаемые оглушительными раскатами грома, вырывали на миг из густой темноты руины дворцов и храмов, груды неубранных трупов и сломанного оружия. А затем на многострадальную землю обрушился чудовищный тропический ливень, словно спешивший смыть с каменных плит улиц и площадей лужи крови. Казалось, это языческие боги навсегда покидают развалины древнего города, оплакивая его славное прошлое и трагический конец…

Через несколько дней, когда хмель победы выветрился из голов конкистадоров, в испанском лагере воцарилось всеобщее уныние. Теночтитлан, стоивший завоевателям стольких жертв и лишений, дал в конце концов лишь жалкие крохи тех сказочных ацтекских сокровищ, ради которых и отправились за океан все эти авантюристы. По самым оптимистическим подсчетам, общий объем добычи, захваченной в городе, составлял не более 130 тысяч золотых кастельянос. Это была примерно пятая часть того, что испанцы нашли в 1519 году в тайниках дворца Монтесумы и растеряли затем во время своего панического бегства в роковую «Ночь печали». (В 1519 году отряд Кортеса по разрешению Монтесумы вступил в Теночтитлан, но жестокости и вероломство испанцев вскоре вызвали всеобщее восстание ацтеков. Испанцы были разбиты и позорно бежали из города.) По договору, именно эту сумму (королевская доля составляла всегда пятую часть добычи) Кортес должен был отослать в Мадрид Карлу V. Так он и поступил, собрав для своего короля лучшие изделия ацтекских ювелиров. Но когда испанский корабль, нагруженный золотом из Теночтитлана, приблизился к европейским берегам, на него напали французы. И обладателем диковинных заморских сокровищ неожиданно стал вместо Карла V французский король Франциск I. Золото и драгоценные камни, обагренные кровью несчастных индейцев, так и не попали тогда в руки самого могущественного монарха Европы, подданные которого во имя святой веры и испанской короны творили на американской земле страшные злодеяния.

Среди солдат Кортеса росло недовольство. Разочарованные и озлобленные конкистадоры ломали голову, куда могли деться те фантастические груды золота, которые видели в кладовых теночтитланских дворцов их товарищи в 1519 году. И вдруг кто-то вспомнил об угрозе молодого ацтекского императора в разгар осады Теночтитлана.

– Передайте Малинцину, – заявил тогда Куаутемок, – первое, что мы сделаем, – это бросим все наши сокровища в воды озера, где вы их никогда не найдете, потому что мы не хотим, чтобы вы после нашей смерти наслаждались нашими же богатствами.

Над головой пленного теперь Куаутемока стали сгущаться тучи. Раздавались возмущенные голоса и по адресу самого Кортеса. Более того, на белых стенах солдатских бараков ежедневно начали появляться едкие шутки и эпиграммы, высмеивающие жадность и скупость завоевателя Мексики. Кортеса прямо обвиняли в том, что он обманом захватил для себя большую часть добычи: «одну пятую как главнокомандующий и одну пятую как король». Только угроза суровой расправы заставила солдат прекратить такие нападки. Но на этом всеобщее недовольство отнюдь не кончилось. Напротив, с каждым днем напряжение росло.

Наконец наступил момент, когда королевский казначей Альдерете открыто обвинил Кортеса в том, что тот вступил в сговор с Куаутемоком и присвоил себе все спрятанные сокровища ацтеков. Одновременно чья-то опытная рука подбивала раздраженную солдатскую массу схватить Ку-аутемока и хотя бы с помощью пытки вырвать у него тайну пропавшего клада. Кортес сначала колебался и медлил, не решаясь отдать юного пленника в руки палачей. Еще бы, ведь речь шла о его личном престиже и рыцарской чести! Но затем, видимо испугавшись обвинений в заговоре против короля, уступил. И злодеяние свершилось.

Через семь дней после падения Теночтитлана Куаутемок, правитель Такубы и несколько других ацтекских вельмож были подвергнуты жестокой пытке огнем. Однако молодой император, доказавший свою храбрость на поле брани, не дрогнул и на этот раз. А когда правитель Такубы, не выдержав ужасных мучений, тихо застонал, Куаутемок повернулся к нему и с ледяным презрением сказал:

– Малодушный, а я, ты думаешь, наслаждаюсь или нахожусь в своей купальне?

Палачам так и не удалось сломить волю Куаутемока, и Кортес приказал прекратить пытку, что, впрочем, не может смыть с него пятна позора. Слово, данное им при капитуляции Теночтитлана повелителю ацтеков (не причинять пленным вреда и обиды), было нарушено.

Куаутемок, избавленный от мученической смерти на костре, с тех пор навсегда остался хромым, получив тяжелые ожоги обеих ног.

Позднее Куаутемок еще раз подтвердил, что большую часть золота ацтеки, как и намеревались, утопили в водах озера Тескоко. И все усилия лучших испанских ныряльщиков найти этот клад оказались напрасными. Зато поиски другой группы испанцев, несколько дней копавшихся среди обгоревших развалин дворца Куаутемока и в окружающем его саду, частично увенчались успехом. Из земли был извлечен огромный и тяжелый диск с изображением солнца, отлитый из чистого червонного золота.

Основная же часть ацтекских сокровищ бесследно исчезла. Тайна их не раскрыта до сих пор.

(Валерий Гуляев. Гибель падающего орла (отрывок). На суше и на море. – М.: Мысль, 1970)

5. ЗОЛОТО ИНКОВ

Не меньше легенд и сказаний, касающихся кладов, связано с именем другого латиноамериканского правителя времен конкисты – вождя инков Атауальпы.

Вряд ли среди жителей Перу найдется человек, который не слыхал бы о сокровищах, спрятанных инками. В Перу каждый знает, что говорил о них один из завоевателей этой страны Педро Сесо де Леона:

«Если бы испанцы, войдя в Куско, не совершили столько злодеяний и не проявили свою жестокость убийством Атауальпы, я не знаю, сколько огромных судов потребовалось бы для перевозки в Испанию сокровищ, которые сейчас для нас потеряны, ибо те, кто зарыл их, – мертвы»…

ТАЙНА АТАУАЛЬПЫ

Был страшный август 1533 года. Как и прежде, щедро светило солнце, но не ласкали его лучи: древнее божество инков Великий Инти отвернул солнечный лик от своих детей, лишил их силы и разума, отдал во власть бородатых белолицых людей Франсиско Писарро. Испанцев было немного. Но, искусно используя междоусобную войну между наследниками Великого Инки братьями Атауальпой и Уаскаром, завоеватели стали хозяевами положения в стране.

Обещав Атауальпе помощь в борьбе с братом, Писарро заманил его в свой лагерь. Здесь гордого инку заковали в кандалы и потребовали выкуп: Писарро предложил освободить Атауальпу, если тот наполнит золотом комнату, в которой был заключен.

– На какую высоту? – инка поднял руку: – Так? – Красная линия прочертила стены комнаты на высоте поднятой руки.

И Атауальпа обещал выплатить захватчику такой фантастический выкуп – около 30 кубических метров золота!

Немедленно были разосланы по всей империи гонцы Великого Инки. Чтобы быстрее передвигаться, они пользовались носилками. Носильщики несли их бегом, сменяясь через равные промежутки времени. Посланцы должны были передать местным вождям «кипу» – цветные шнурки с узелками: в них содержались приказы Великого Инки.

Груда золота росла, но когда двухмесячный срок, назначенный Писарро, истек, оговоренная высота еще не была достигнута.

Инка улыбался: «Немного терпения!» Разве недостаточно, что все прилегающие к Кахамалке дороги забиты носильщиками, сгибающимися под тяжестью сосудов с золотом…

Комната в конце концов была наполнена золотом и серебром. Писарро оказался владельцем сокровища, какого не имел в своих сундуках ни один из европейских монархов. Стоимость этой груды металла составила бы в наше время около 3 430000 долларов или 1 225 000 фунтов стерлингов.

Атауальпа уплатил выкуп. Но Писарро не собирался вернуть ему свободу. Он знал, что выкачал далеко не весь запас империи. Инка, находясь в тюрьме, плел интриги против своего соперника Уаскара и в конце концов добился его умерщвления. Писарро, приказав зарезать Уаскара, получил великолепный козырь в руки: он тут же обвинил Атауальпу в братоубийстве и устроил ему суд по всей форме испанской юриспруденции.

Трибунал совещался недолго. Индейский монарх должен быть сожжен заживо. «Милосердные» испанцы предложили окрестить em перед смертью. Он согласился, и они заменили сожжение менее мучительной казнью.

Вечером 26 августа 1533 года на площадь в Кахамалке вывели новоявленного христианина Хуана де Атауальпу, сопровождаемого священниками и окруженного огромной толпой. Приставка «де» утверждала его в дворянском звании, а испанских дворян не вешали – смерть на виселице позорна. Дворян удавливали, и это считалось более почетным.

На шею инке надели ошейник… Он умер, не сводя глаз со своего палача.

Вот, пожалуй, и все. Но накануне смерти…

Накануне смерти обреченный Атауальпа тайком переправил верным людям свое последнее прощальное письмо – кипу. Оно было необычным. Узелки были привязаны не к веревке, а к бруску золота. 13 узелков, последнее послание последнего инки. Что было в этом письме? Ответить на это пока не может никто.

Факт тот, что сокровища из храмов почти в тот же день бесследно исчезли.

В районе Куско известие о смерти Атауальпы застало в пути одиннадцать тысяч лам, груженных золотом, но оно также исчезло, в руки испанцев не попало…

НЕНАЙДЕННЫЕ СОКРОВИЩА ИНКОВ

Четыре с лишним века золото инков будоражит умы охотников за сокровищами. В древних рудниках Перу и на высоких плато, в глухих пещерах и на склонах Анд – во всех уголках бывшей империи инков роются кладоискатели. Их воображение воспалено не без основания: золото инков существует, оно не легенда. Слишком много сведений о нем перекочевывает из поколения в поколение.

Искать золото инков начали еще сами завоеватели. Они считали, что большую часть золота индейцы спрятали в горах Азангар, что на языке кечуа означает «самое отдаленное место». Это была восточная, наиболее труднодоступная оконечность империи инков, не исследованная, по существу, и доныне.

Однако, по словам хрониста, самим испанцам удалось найти лишь ничтожную часть сокровищ. Когда они начинали пытать сразу трех или четырех индейцев, добиваясь от них признаний, то случалось, один из индейцев говорил: «Остальные знают». Когда же остальные подвергались допросу, то, в свою очередь, отвечали то же самое и погибали медленной и мучительной смертью.

Другой хронист пишет, что индейцы пожимали плечами и утверждали, что они сами не знают, где тайники.

Но они многое знали. В доме индейца Катуньи, в городе Кито, в 1564 году – после его смерти – монахи нашли подземелье с плавильной печью, здесь же лежали слитки золота и непереплавленные изделия древних ювелиров, очевидно извлеченные из тайника.

Большое количество инкского золота нашел в южном Эквадоре в 1787 году некий капитан Ромеро. Он переплавил его в слитки, и для науки оно, разумеется, пропало.

Сохранилось донесение испанскому королю бывшего солдата Вальверде, служившего в Эквадоре в конце XVI века. Вальверде женился на дочери индейского вождя, который отвел его в тайник, находившийся в Льянганати. Здесь Вальверде взял лишь столько золота, сколько мог унести, и с ним уехал в Испанию.

Эквадорские историки утверждают, что Вальверде действительно существовал и что упоминаемый документ – подлинный. Клад Вальверде в начале XX века разыскивали американский полковник Брукс, австриец Тур де Косе, американец французского происхождения Ричард д'Орсей. Эти попытки не имели успеха, ибо Льянганати лежит в исключительно труднодоступной местности.

Любопытно, что кладоискатели не нашли расхождений между указаниями документа Вальверде и топографией местности.

В 1933 году организовал экспедицию в Льянганати итальянец Лох. Обе экспедиции двигались по маршруту, указанному Вальверде, но им не удалось, по разным причинам, дойти по нему до конца…

В 30-х годах нашего века в Лиме истощенный и полубезумный белый авантюрист, умиравший от какой-то тропической болезни, рассказывал, что он пробился в Азангар, о котором испанские хронисты писали как о месте, где спрятаны сокровища инков, и видел храм, облицованный золотом. Всех его спутников убили индейцы…

Уже почти триста лет ведутся поиски и вокруг Куско. Известно, что из священного города исчезла цепь, которая в дни праздников протягивалась через его главную площадь. Она была из золота, и, чтобы поднять ее, требовалось 200 человек. В архивах Куско есть документ, в котором рассказано об индейце дои Карлосе, женатом на испанке. Дон Карлос якобы водил жену в подземелье под крепостью Саксауаман, и она видела там золотую цепь и золотые статуи.

Существует и другая версия того, куда была спрятана золотая цепь. Согласно этой версии, инки сбросили ее в воды глубокого озера вблизи деревни Уркос.

Это озеро представляет собой заполненный водой кратер древнего вулкана. Дно его покрыто многометровым слоем тонкой грязи и ила. Здесь, на большой глубине, укутанная грязевым покрывалом, и покоится многотонная цепь из чистого золота.

Исчезли также золотые пластины, которыми Уаскар собирался облицевать дворец в Куско. Поиски пластин тоже остаются пока безуспешными.

За все время, кажется, лишь один дон Хозе Эузебио де Льяно Сапата нашел в 1766 году клад в районе города, стоимостью в 800 000 песо. Сумма действительно колоссальная!

Обращает на себя внимание то, что на поиски золота инков до сих пор не было послано крупных, оснащенных современной техникой экспедиций. Серьезные, заслуживающие доверия авторы объясняют это боязнью правительств Перу, Боливии и Эквадора вызвать волнения индейских племен. До сих пор индейцы в этих странах говорят на языке древних инков, передают из уст в уста рассказы о существовавшей когда-то великой индейской империи. Доныне они верят в возрождение государства Солнца, разрушенного завоевателями, и ревниво относятся ко всему, что связано с его былым величием…

ПОИСКИ ЗОЛОТА ИНКОВ НА ВУЛКАНЕ САНГАЙ

Доктор Курт фон Риттер из Кито, эквадорец немецкого происхождения, в начале шестидесятых годов принялся последовательно изучать старинные дороги и тропы, бегущие на север от Куско. Одна из таких дорог, причудливо обвивая подножия Анд, устремлялась к вулкану Сангай. Двигаясь путями инков к подножию вулкана, Риттер вдруг обнаружил, что миновал по дороге двенадцать четко выраженных в рельефе снежных пиков. Сангай был тринадцатым (помните, 13 узелков на золотом бруске Атауальпы?)…

На стыке Западной и Восточной Кордильер (так называют главные цепи Анд) в вулканическом горном узле стоит увенчанный снежной шапкой один из самых активных вулканов мира, неприступный и страшный Эль-Сангай. Это священная гора индейского племени хиваро, место захоронения вождей и героев. Но одновременно Сангай – священный Бог Огня древних инков, изрыгающий пламя часовой, охранитель этого народа. Над его вершиной неизменно стоит столб паров и пепла. Бог Огня выбрасывает ядовитые газы и швыряет раскаленные камни размерами с двухэтажный дом на головы тех, кто осмеливается подниматься на его склоны.

Доктор Риттер твердо решил, что инкское золото находится на Сангае. Но прежде чем начать поиски, он стал заботливо искать факты, подтверждающие верность его гипотезы.

Он свел знакомство с индейцами хиваро, жившими у подножия Сангая (это уже само по себе требовало известного мужества, потому что хиваро по сей день наделены репутацией «охотников за головами»), и, улучив минуту, задал им невинный вопрос: не попадались ли им на склоне горы какие-нибудь фигурки? Риттеру принесли крошечную резную статуэтку, только что найденную детьми.

Археолог сразу узнал в женской фигурке инкскую Богиню Созидания Илья-Тику. Боясь поверить своему счастью, доктор бережно принялся счищать с фигурки приставшую к ней лавовую корку. Богиня Созидания была отлита из чистого золота.

Призвав на помощь могучее искусство перевоплощения, изображая полнейшее равнодушие, Риттер попросил хиваро показать ему то место, где был найден идол. Его привели на обрыв, переходивший в исполинское ущелье. Место это находилось на высоте примерно двух тысяч метров, чуть ниже того уровня, где висят облака, почти постоянно окутывающие вулкан.

Риттер начал копать. Очень скоро он наткнулся на череп, подвергшийся в свое время сложной операции. Какой-то безвестный нейрохирург определенно ковырялся в лобной кости своего соотечественника – хорошо известно, что инки знали толк в хирургии и успешно делали трепанацию черепа. Роясь дальше в теплом пепле, археолог обнаружил и сам скальпель – тонкую золотую пластину (хотя обычно для этой цели использовался нож). Сомнений уже не оставалось: инки были здесь!

Едва доктор Риттер возвратился в Кито и рассказал знакомым о находках, как началась подлинная лихорадка кладоискательства. Наспех сколачивались «бригады», вычерчивались маршруты, закупалось снаряжение. Однако решительною шага не делал никто. Видимо, здорово действовали скептические слова одного опытного археолога: «Может быть, золото и лежит на Сангае. Но оно погребено под огромной толщей горячего пепла и вулканических камней. Чтобы добраться до него, понадобилась бы работа тысяч людей в течение многих месяцев. Но и это еще не самое главное. Вы забыли о вулкане. Ведь он продолжает жить. Я сам едва оттуда унес ноги. Готов поручиться, что ни одна душа не может безнаказанно бросить вызов Саигаю».

Но вот прошел месяц, и к подножию Сангая добрались два молодых американца, Фрэнк Рокко из Пенсильвании и Роберт Каупп из Калифорнии. Два альпиниста с резко выраженным авантюрным уклоном. Опытные, здоровые, выносливые. Официально они отправлялись на поиски «ценных минералов», но каждый в Кито знал, что название «минерала» пишется так: з-о-л-о-т-о.

Они собирались вернуться в эквадорскую столицу к Рождеству. И не вернулись. В середине января объединенная американо-эквадорская спасательная экспедиция начала восхождение на вулкан.

…Бог Огня хорошо позаботился о неприступности своих владений. Путь к подножию преграждают несколько линий обороны. Сначала перед человеком встают влажные леса с густым подлеском и жидкой черной грязью по пояс. Затем злые, бурлящие реки, уровень воды в которых с неимоверной быстротой повышается при каждом оживлении вулкана: тают тысячетонные толщи снега, реки вздуваются и мгновенно выходят из берегов. Еще выше начинаются каменные осыпи, только и ждущие неосторожного шага человека, чтобы сорваться вниз.

Немного не доходя до кратера вулкана, спасатели наткнулись на последнюю стоянку американцев. По снегу были разбросаны вещи, следы вели к восточному склону и терялись там на плотном голубом льду. Когда экспедиция с превеликими трудностями спустилась в долину Кулебрильяс, она внезапно обнаружила в полуразвалившейся индейской хижине умирающего от истощения Роберта Кауппа. Вот что он рассказал.

Они с Фрэнком Рокко поднялись почти на самую вершину Сангая, когда почувствовали, что не могут дышать из-за ядовитых вулканических газов. С ними начало твориться что-то непонятное, их охватил приступ какого-то злого буйства, они утратили всякое представление о том, где находятся и куда им следует идти. Сознание мутилось. Каким-то образом они оказались на восточной стороне вулкана, хотя поднимались по южной, той самой, где доктор Риттер нашел свое золото. Вскоре они поняли, что безнадежно заблудились. По словам Кауппа, он долго уговаривал Рокко вернуться к последнему лагерю и поискать нужную тропу. Тот отказался наотрез, не переставая бормотать: «Оно здесь, точно говорю, здесь». Тогда Каупп оставил товарища, а сам отправился за помощью, но как он оказался внизу – не помнит, хоть убей!..

Кауппа отправили в больницу в Риобамбу. Однако, выйдя из нее через несколько дней, он бесследно исчез. Его пытались искать, но тщетно.

Кито, хоть и столица, город небольшой, и любой самый невероятный слух всегда найдет здесь благодатную аудиторию. Откуда ни возьмись объявился вдруг какой-то итальянец, поведавший любопытные детали восхождения американцев, причем говорил он складно, словно сам был очевидцем. Он утверждал, будто от вершины вулкана к восточному склону шли две цепочки следов. Потом в одном месте снег был раскидан во все стороны – несомненно, здесь шла яростная борьба, хотя крови не было видно. После этого вниз по восточному склону шли следы лишь одного человека… Итальянец называл себя одним из участников спасательной партии.

Когда в 1968 году, то есть четыре года спустя после драматического восхождения, в Кито вновь прибыла группа американских альпинистов, чтобы продолжить поиски Рокко, то оказалось, что те, кто прежде снабжал спасателей «исключительной важности» информацией, исчезли из города.

Поиски сокровищ Атауальпы продолжаются. Их пытаются найти тысячи и тысячи искателей кладов, но пока безуспешно…

(3. Каневский. Тринадцатый узел. – По материалам журнала «Вокруг света», 1969, № 12)