Текст книги "Клады и кладоискатели"

Автор книги: Ю. Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)

5. ТАЙНА БРИГА «ТЕЛЕМАК»

К вечеру небо отяжелело от туч, ветер усилился, заметая снежной крупой набережные Сены и улицы городка Кайбеф. Река ощетинилась волнами, каскады студеных брызг обрушились на палубу брига «Телемак». Корабль входил в устье Сены почти с убранными парусами. Стоя на мостике, капитан Андре Каминю всматривался в огни ночного порта, желая лишь одного – отдыха. Через полчаса заскрежетали якорные цепи, и судно закачалось на волне. С нетерпением глядя на приближающееся мутное пятно фонаря таможенной шлюпки, капитан приказал сбросить трап. Вскоре она пришвартовалась, и черные фигуры таможенников в плащах появились на палубе. Каминю шагнул навстречу.

– Бриг зафрахтован руанскими купцами для доставки товаров в Лондон. Я бы попросил вас, господа, побыстрее провести досмотр. Команда чертовски устала…

– Я думаю, капитан, – ответил глухим голосом высокий таможенник, лицо которого скрывал капюшон, – что досмотр мы отложим до утра. Время позднее, да и зюйд-вест набирает силу.

– Благодарю вас…

Но утром им не суждено было встретиться на бриге. Через несколько часов штормовой ветер погнал тяжелые морские волны в Сену. Схлестнувшись с быстрым течением реки, они образовали мощные водовороты. «Телемак» сорвало с якоря, и спустя четверть часа он исчез в пучине. Команде удалось спастись – до берега было недалеко.

Сена поглотила «Телемак» 4 января 1790 года. В те дни гибель брига привлекла внимание разве что мелких чиновников министерства, запечатлевших это трагическое событие в реестре.

Взоры французов приковал к себе Париж, где набирала силу революция. Спустя два года восставший народ сверг монархию, а в январе 1793-года по решению Конвента был казнен Людовик XVI, несколько позже – Мария-Антуанетта. После смерти королевы в Париже стали упорно распространяться слухи о сказочных сокровищах, которые королевская семья якобы пыталась тайно вывезти в Англию. Французские газеты писали, что в конце 1789 года Мария-Антуанетта доверила переправить в Лондон все фамильные драгоценности капитану «Телемака» Андре Каминю, в прошлом не раз выполнявшему деликатные поручения королевы. Будто бы по ее указанию золотая посуда, кубки, наполненные алмазами и рубинами кожаные мешки, а также два с половиной миллиона золотых луидоров под охраной преданных офицеров королевской гвардии были тайно доставлены в Руан, где в порту под погрузкой стоял Телемак». Сюда же были привезены и сокровища нескольких аристократических семейств и аббатств Франции. В газетах утверждалось, что в Руане в подвалах замка одного из приближенных короля золото и серебрр укладывали в специально изготовленные бочонки. Их заливали дегтем и грузили на «Телемак».

Версию французской прессы подхватили и англичане. В лондонских газетах появились сообщения бывших матросов и офицеров «Телемака», подтверждавших факт нахождения на судне сокровищ Людовика XVI. О них заговорили в Конвенте, и по настоянию его депутатов революционный трибунал начал расследование.

Допросили бывшего исповедника короля, который признался, что однажды стал свидетелем разговора Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Речь шла о каком-то судне, на котором следует отправить сокровища в Англию. Следователям удалось разыскать и бондаря. По его словам, осенью 1789 года от незнакомого господина он получил заказ на изготовление нескольких десятков бочонков. Заказчик пояснил, что они предназначаются для отправки в Англию партии дегтя. В конце декабря этот господин выкупил заказ, а спустя несколько дней бондарь наблюдал, как в порту его бочонки грузились на бриг «Телемак». Наконец, таможенные чиновники в Кийбефе тоже вспомнили, что в предштормовой январский вечер почти одновременно с «Телемаком» в порт вошла еще одна шхуна. А утром, уже после гибели брига, во время досмотра они обнаружили на ней спрятанное среди товаров столовое серебро с гербом королевской семьи. Его конфисковали, но расследования проводить не стали.

Полученные трибуналом данные не могли оставить Конвент равнодушным к слухам о погребенных на дне Сены сокровищах. Из Шербура срочно отправилась группа инженеров и более трехсот рабочих и матросов, чтобы поднять затонувший бриг. Вскоре судно было обнаружено, но никто не мог сказать точно, «Телемак» это или нет, поскольку участок реки в разное время стал кладбищем для многих кораблей. Подъем затонувшего брига осуществить не удалось. Через три месяца бесплодных работ экспедиция вернулась в Шербур.

Когда в 1815 году во Франции произошла вторая реставрация монархии, Людовик XVIII сразу же приказал поднять «Телемак». Этот факт стал еще одним доказательством того, что на бриге действительно находились сокровища королевской семьи. Вновь из Шербура в Кийбеф выехала многочисленная экспедиция. Но через несколько месяцев и она прекратила работы, не добившись результатов.

Однако теперь во Франции уже никто не сомневался, что затонувший «Телемак» – хранилище несметных богатств. Компании и частные лица наперебой предлагают правительству свои услуги по поднятию судна. В августе 1837 года морское министерство Франции выдало инженерной компании из Гавра «Магри и Дэвид» лицензию на осуществление работ по подъему «Телемака». Ей разрешалось на собственные средства в течение трех лет производить необходимые работы. В случае успеха пятую часть найденных сокровищ получали предприниматели, при этом десять процентов они обязаны были пожертвовать в фонд моряков-инвалидов. Но три года усилий не принесли желаемого результата. К 65 тысячам франков затраченного капитала прибавились многочисленные долги, и после некоторых колебаний глава фирмы Магри отказался от участия в предприятии. Его компаньон Дэвид проявил большую настойчивость. Взяв в нескольких банках кредит, он продлил срок действия лицензии еще на три года и привлек к работе молодого английского инженера Тейлора. Тот и возглавил осуществление всех технических проектов по подъему судна. Тейлор намеревался поднять «Телемак», используя силу прилива. С помощью различных приспособлений корпус затонувшего судна обвивался множеством цепей. При отливе их концы закреплялись на целой флотилии плоскодонных лодок. Предполагалось, что прилив поднимет лодки и вместе с ними вырвет из илистого дна «Телемак». Но первые опыты окончились неудачей. Цепи лопались словно нити, а бриг оставался на месте. В августе 1841 года Дэвид официально заявил о прекращении работ.

Однако бурную деятельность неожиданно развил Тейлор. Он обивал пороги редакций газет, выступал на собраниях акционеров крупных и мелких компаний – и везде убеждал в необходимости продолжить дело. В ход шли вырезки из старых газет, выписки из следственного дела трибунала, нотариально заверенные свидетельства очевидцев и описания эффективных технических проектов подъема судна. Наконец, спустя год после краха фирмы «Магри и Дэвид» Тейлору удалось собрать капитал в 200 тысяч франков и приступить к осуществления замысла. Он увеличил количество плоскодонных лодок, заказал более мощные цепи и сконструировал новые крепежные устройства. Но все попытки поднять «Телемак» заканчивались одним – вниз по течению Сены плыли останки лодок с оборванными цепями, а вместе с ними уплывали деньги компании. Среди акционеров раздавалось все больше голосов с требованием прекратить финансирование безнадежного предприятия.

…Однажды душным летним вечером, когда Тейлор работал у себя дома, ломая голову над очередным проектом, в дверь громко постучали. Открыв, инженер увидел молодого опрятного человека, который шагнул в комнату и молча протянул ему конверт.

– Дать ответ просят немедленно, – сухо обронил он, видя недоумение хозяина.

Акционеры требовали отчета о проделанной работе, а главное – точно указать срок, когда «Телемак» будет поднят со дна Сены. Лукавая усмешка оживила бледное лицо инженера. Что ж, он готов…

Спустя некоторое время Тейлор сидел за большим столом, за которым разместились озабоченные акционеры различных компаний, финансирующих предприятие инженера. Без лишних слов Тейлор развернул лондонскую газету и с волнением зачитал напечатанную в ней небольшую заметку. В ней сообщалось, что подданные Ее Величества английской королевы Виктор Хьюго и его сын требуют своей доли наследства от сокровищ, находившихся на борту «Телемака», поскольку они являются единственными родственниками одного из аббатов, чьи драгоценности были погружены на бриг.

На несколько минут в комнате повисла тишина. Все молча воззрились на возбужденного инженера. А тот, не давая им опомниться, выложил на стол несколько золотых монет.

– Их нашли рабочие на мелководье. Золотые луидоры.

Такой довод для акционеров оказался самым убедительным. Работы решено было продолжить. Но негласно к проверке достоверности заявлений Тейлора акционеры привлекли частных детективов. Выяснилось, что достопочтенные граждане Великобритании Виктор Хьюго и его сын никаких родственных связей во Франции не имели и не имеют. Но зато они хорошо знакомы с родственниками Тейлора, которые и побеспокоились о помещении заметки в газете. Детективы также установили, что и золотые монеты времен Людовика XVI скупались инженером у антикваров на деньги компании. Назревал крупный скандал. Чувствуя его приближение, в декабре 1843 года Тейлор скрылся, оставив 28 тысяч неуплаченных долгов.

Нашумевшая авантюра английского инженера надолго охладила пыл любителей легкой наживы. В течение 90 лет никаких попыток поднять «Телемак» не предпринималось. Лишь в 1933 году парижские газеты вновь стали печатать сообщения, что к сокровищам на бриге проявляют интерес многие французские и иностранные фирмы. Спустя два года морское министерство Франции объявило, что фирмы могут представлять официальные прошения на производство работ по подъему «Телемака». Изучив материальные и технические возможности предпринимателей, министерство выдаст лицензию самому достойному претенденту. Срок представления ходатайств ограничивался тремя годами. И вот в мае 1938 года в уютном особняке на окраине Парижа состоялось торжественное вручение лицензии французскому обществу морских предприятий. Через месяц водолазы уже бороздили дно Сены и вскоре обнаружили глубоко засевшее в ил судно, корпус которого обвивали цепи. Найденные около него корабельный колокол с буквой Т и пять медных канделябров XVIII века подтвердили – именно это судно и пытался поднять Тейлор. В сентябре из Парижа в Кийбеф отправился эшелон с оборудованием и снаряжением. Мощные помпы на плавучих кранах уже к концу марта следующего года очистили судно от засосавшего его грунта. В начале апреля к нему подвели понтоны, и бриг был поднят.

В тот день сотни фотокорреспондентов, журналистов, ученых и просто зевак толпились на набережной Кийбефа, чтобы своими глазами увидеть столь знаменательное событие. На французской бирже упала цена на золото, ювелиры предвкушали аукционы драгоценностей из сокровищ королевской семьи.

4 апреля эксперты приступили к работе. Вскрывались бочонки, исследовались металлические предметы, взламывались сундуки, но… ни одной золотой монеты, ни одного ювелирного изделия обнаружено не было.

Когда первое чувство растерянности улеглось, наступила пора кривотолков и самых различных предположений. Вспомнили вдруг, что в этом районе Сены несколько лет назад неизвестная фирма вела водолазные работы, и, возможно, тогда и «обчистили» судно. Многие засомневались в том, что поднятый корабль и есть бриг «Телемак», а другие высказывали соображение, что сокровища на самом деле погрузили на другое судно, а слухи о «Телемаке» распространяли умышленно, дабы скрыть истинное положение вещей. Казалось бы, поискам наступил конец. Но… И сегодня перелистываются старинные документы, изучаются карты, осматриваются подвалы древних замков, аквалангисты исследуют останки затонувших кораблей… Тернистый путь кладоискательства не остается пустынным. Однако приведет ли он к разгадке тайны сокровищ Людовика XVI? И существуют ли они на самом деле?

(Ю. Лобов. Тайна брига «Телемак». – «Вокруг света», 1985, № 9)

6. «ИСПАНСКИЙ БАНК» НА ДНЕ МОРЯ

Паруса, плотно слежавшиеся за долгую стоянку, медленно поползли вниз. Ловко перебирая руками, матросы карабкались по вантам. Человек, державший руку на обезьян-трапе, казался с палубы не больше майского жука. А ему люди, стоящие у бортов, виделись о высоты сорока метров крошечными серебряными монетками… Тяжело переваливаясь на волнах, двадцать восемь галеонов испанской эскадры выходили в открытое море. Они шли домой, в Испанию.

В трюмах галеонов, до отказа набитых тюками и ящиками, копошились огромные отъевшиеся крысы. Но даже они не знали, что этот рейс окажется последним для трех самых больших кораблей эскадры.

На второй день после выхода эскадры из Гаваны начался шторм. Буря пронеслась по Флоридскому заливу, разбрасывая галеоны. Когда она утихла, три главных корабля эскадры – «Ла Сайта Маргарита», «Нуэстра Сеньора де Аточа» и «Нуэстра Сеньора дель Росарио» – оказались в районе островов Флорида-Кис, далеко в стороне от намеченного маршрута…

Пузатые борта «Росарио» нелепо высились на пустынном берегу Драй-Тортугас. Два другие корабля лежали на дне океана. В их трюмах покоились сорок семь тонн золотых сокровищ инков, награбленных испанцами в Америке…

«Нас будет 85 человек, когда, выстроившись в одну линию, с долларовым блеском в глазах, мы будем ждать своей доли», – мечтает Блез Мак-хэйли, директор компании «Трежери Сэлворс». Ждут ее и еще 50 человек – вкладчики, ссудившие немалые деньги Мелу Фишеру – 62-летнему охотнику за сокровищами, когда-то начинавшему с разведения цыплят на маленькой ферме.

Много лет назад Фишеру случайно удалось обнаружить источенный червями отчет о подъемно-спасательной экспедиции, проведенной в XVI веке. Испанцы уже пытались извлечь золото «Аточи» и Ла Санта Маргариты. Однако экспедиция смогла поднять всего две бронзовые пунши. Новый ураган не только разметал корабли спасателей, но, казалось, навсегда похоронил сокровища на дне океана: галеоны были уже основательно разрушены, и буря разметала сокровища по огромной площади.

С тех пор. ныряльщики не раз пытались достать ценности с глубины 15 метров. Попадались золотые монеты, слитки серебра. Однако это была лишь ничтожная часть добычи с «Ла Санта Маргариты»…

Неясно, каким образом в руки Фишера попали документы спасательной экспедиции трехвековой давности, пылившиеся в архивах Испании, – бумаги, которые по логике вещей должны лежать под надежным спудом. Однако именно генеральный архив Севильи – самое богатое хранилище испано-американских документов – дал ответ на основной вопрос: ГДЕ?

Создание компании «Трежери Сэлворс» далось Фишеру нелегко. Основатель фирмы был никому не известен и не нужен. В то, что из чрева «Аточи» можно выудить хоть один дублон, никто не верил. Однако подобное пренебрежительное отношение было только на руку Фишеру. Он сумел без лишнего шума оформить необходимые документы на то, что все без исключения предметы, найденные на галеонах, станут собственностью фирмы.

Специалисты теперь оценивают груз «Ла Санта Маргариты» и «Аточи» в шестьсот миллионов долларов. (Забегая вперед, уточним, что до сегодняшнего дня Фишеру удалось поднять на поверхность ценности общей суммой в 60 миллионов долларов.)

Мел Фишер не уподобился стандартному «охотнику за сокровищами». Он прекрасно понимал, что, действуя в одиночку, обречен на полное поражение. Фишер привлек специалистов: в его команду вошли талантливые инженеры, известные археологи, историки. Разгадывая тайну галеонов, Фишер и историк Юджин Дайои, отыскавший документы, касающиеся обоих кораблей, изучили около 50 тысяч свидетельств о местонахождении «Аточи» и «Ла Санта Маргариты».

Поисковые работы начались в 1970 году – в тридцати милях к западу от города Ки-Уэст, лежащего на южной оконечности архипелага Флорида-Кис. В течение года команда Фишера самым тщательным образом исследовала 120 тысяч квадратных миль песчаного дна. Размах поиска был беспрецедентный: Фишер приобрел ценное научное оборудование, аппаратуру для подводных съемок, обещал огромные деньги за фотографии места гибели галеонов, сделанные из космоса, но… на поверхность с завидной регулярностью поднимали лишь обросшие водорослями неразорвавшиеся торпеды с немецких подводных лодок.

Параллельно началось сооружение специальных навигационных вышек, которые позволили вести тщательное изучение дна. Расположенные на расстоянии трех миль друг от друга, они посылали аквалангистам сигналы, по которым те могли точно определить свое местонахождение. Но приверженцев у Фишера становилось все меньше. Впрочем, тик же, как и денег.

Метр за метром, неудача за неудачей. Жажда злата, несметных сокровищ поглотила Фишера целиком. Он укладывает в дело последние доллары. В ход идут особо чуткие магнитометры, регистрирующие малейшие аномалии магнитного поля, проводится спектрографические исследования проб морской воды. «Адмирал» Фишер в ужасном состоянии. Он близок к тому, чтобы всерьез принять идею о дрессировке дельфинов, выдвинутую на одном из совещаний штаба. И вот разразилась трагедия. Во время погони за долларовым счастьем на 15-метровой глубине погиб сын Мела Фишера. Но даже смерть самого близкого человека ничего не изменила: поиск продолжался.

«Жизнь охотника за сокровищами не имеет ничего общего с ореолом таинственности, романтики и прочей чепухи, – говорил репортерам Мел Фишер. – Часы тянутся бесконечно, работа однообразна и скучна, двадцать пять ныряльщиков вечно недовольны нищенским жалованьем и моими бесконечными обещаниями. Золото вовсе не светится соблазнительным колдовским огнем на дне моря. Сокровище раскатилось и разлетелось на мили. А спустя столетия все вообще скрылось под десятифутовой толщей ила, песка и торпед».

Наконец Фишер сумел точно определить координаты затонувших галеонов. В этом «адмиралу» в немалой степени помогло его собственное изобретение, получившее название «почтовый ящик». Суть его заключается в том, что у винтов катера крепятся полые трубы, изогнутые коленом и достигающие дна: в считанные минуты они смывают тонны песка. То, на что раньше уходили месяцы, теперь можно было делать за несколько часов.

Компания «Трежери Сэлворс» начала принимать первые находки. В основном это были золотые монеты и слитки серебра с «Ла Санта Маргариты». Назвать их сокровищем – значило допустить сильное преувеличение. Но через несколько дней стрелка магнитометра на одном из катеров в очередной раз отклонилась за красное деление.

Когда аквалангист опустился на дно, перед ним из песка торчал огромный якорь. Находку следовало увековечить, и фотограф Дон Кинкейд немедленно опустился вниз. «Я увидел какой-то мерцающий предмет, – вспоминал он впоследствии. – Приблизившись, я вытащил из песка огромную золотую цепь…»

Это была первая серьезная заявка. Серебряные слитки, золото, монеты, мушкеты широким потоком хлынули на телевизионные экраны Америки. Не было сомнения в том, что обнаружен остов одного из галеонов. Но какого?

Серебряные монеты в таком изобилии сыпались на палубу флагмана эскадры Мела Фишера, что ныряльщики окрестили место находок «Испанским банком». Дальнейшие поиски показали, что найденные драгоценности были с «Ла Санта Маргариты». Об этом неопровержимо свидетельствовали цифры, выбитые на слитках серебра. Они соответствовали обозначениям, занесенным в декларацию судового груза галеона, которую обнаружил в севильском архиве «обеих Индий» въедливый Юджин Лайон. Подъем сокровищ «Ла Санта Маргариты» занял около полугода. Полоса океанского дна длиной в тысячу двести метров была буквально усеяна монетами и слитками.

Об исторической ценности сокровищ пока судить трудно. В 1983 году команда Фишера обшарила 230 тысяч квадратных миль океанского дна, выудив в общей сложности 3 тысячи различных предметов.

Сегодня Мел Фишер, на загорелой шее которого постоянно болтается медальон, сделанный из старинного дублона, снова сгорблен над морскими картами. Золото «Аточи» не дает ему покоя. Золото, уже погубившее его сына. Принесет ли оно счастье Мелу Фишеру?

(А. Федорченко. «Испанский банк на дне моря». – «Вокруг света», 1986, № 8)

7. ТРАГЕДИЯ «ГРОСВЕНОРА»

13 июня 1782 года в порту Тринкомали можно было встретить все сливки местного общества. В далекую Англию уходило грузо-пассажирское судно Ост-Индской компании «Гросвенор», увозя на родину 150 пассажиров. В основном это были высокопоставленные чиновники и офицеры, закончившие здесь свой срок службы в колонии. Многие уезжали с семьями.

Но отнюдь не только доставкой именитых пассажиров намеревались эмиссары Ост-Индской компании порадовать хозяев в Лондоне. Помимо традиционных золотых и серебряных слитков, монет и драгоценных камней на сумму в четыре миллиона фунтов стерлингов в специально оборудованной каюте на судне находилось и нечто более ценное. Об этом намекнул в письме жене, посланном еще за месяц до выхода «Гросвенора» в море, его капитан Коксон: «Я скоро прибуду с сокровищем, которое потрясет всю Англию». Если сопоставить туманное признание Коксона со слухами, которые ходили тогда среди чиновников, готовивших «Гросвенор» к плаванию, то можно предположить, что на судне находился легендарный трон, некогда украшавший резиденцию Великих Моголов в Дели.

Искусные индийские мастера сделали трон из золота, его боковые стороны изображали собой павлинов, раскрытые хвосты которых были сплошь покрыты драгоценными камнями. 12 золотых стоек поддерживали инкрустированный камнями золотой балдахин. Павлиний трон признавался священной реликвией Великих Моголов, и его запрещалось показывать иноверцам. Одним из немногих европейцев, которому по милости правителя Северной Индии удалось увидеть трон в 1665 году, был французский ювелир и путешественник Тавернье. «Я объездил много стран, восхищался многими сокровищами, – писал он позднее, – но смею уверить, что никогда не видел и вряд ли увижу что-либо подобное этому восточному чуду». Восхищение, однако, не помешало Тавернье оценить трон в 6 миллионов фунтов стерлингов.

В 173? году полчища персидского завоевателя Надир-шаха вторглись в Северную Индию. Надир-шах наряду с другими шедеврами индийского искусства увез с собой и павлиний трон. После убийства персидского властелина его приближенными трон некоторое время находился у одного из его потомков, а затем был тайно продан представителю Ост-Индской компании…

Итак, 13 июня 1782 года из порта Тринкомали вышло в море английское судно «Гросвенор» с бесценным грузом на борту. Однако к месту назначения оно так и не прибыло…

Из укрепленного форта на южном африканском побережье выехал конный голландский патруль. Отъехали мили полторы от порта Элизабет, и вдруг сонно гарцевавший впереди офицер выпрямился в седле и поднял руку, призывая остальных к вниманию. По дороге, навстречу им, опустив в изнеможении голову и еле передвигая ноги, брел человек. В руках у него было ружье, на которое он с трудом опирался. Вид его был ужасен, чувствовалось, что незнакомец находился в пути не один день – он оброс, одежда превратилась в лохмотья. Но именно по ней патрульные догадались, что. перед ними европеец. А тот остановился, поднял голову и рухнул на землю.

Привести его в сознание патрульным не удалось, и он был срочно доставлен в форт. Лишь к вечеру незнакомец пришел в себя. Обведя мутным взглядом склонившегося над ним врача и стоявшего рядом офицера, он прошептал:

– Где я?

– Не волнуйтесь, дикари вам уже не страшны. Это порт Элизабет. Но кто вы? Как оказались здесь?

– Значит, дошел… – Больной тяжело задышал, но нашел в себе силы добавить:

– Я – Вильям Хабберне – с «Гросвенора»…

К 4 августа 1782 года «Гросвенор» пересек Индийский океан и, по расчетам капитана, находился примерно в 100 милях от восточного побережья Южной Африки. Этот день выдался солнечным и тихим. Правда, к вечеру погода испортилась, небо покрылось тяжелыми тучами, и пошел дождь. А ночью разразился сильный шторм. Будучи уверенным, что судно находится достаточно далеко от берега, капитан ограничился приказом убрать паруса и увеличить количество вахтенных офицеров и матросов. Но не успели помощники капитана покинуть его каюту для выполнения отданного приказа, как раздался страшный грохот. «Гросве-нор» наскочил на риф почти у самого берега. Третий помощник капитана и один из матросов сумели бросить якорь и закрепить канат за выступ рифа. Цепляясь за канат руками и ногами, пассажиры и матросы, почти касаясь бушующих волн, перебирались на риф, многие срывались и тонули, либо разбивались о скалы. Из трех наскоро сколоченных плотов, на которых команда пыталась перевезти женщин и детей, один опрокинулся, и все находившиеся на нем погибли. Между тем "Гросвенор», получивший огромную пробоину, стал крениться на левый борт и вскоре затонул.

К утру погода не улучшилась, хотя шторм несколько ослаб. Предпринятые поиски показали, что из 220 членов экипажа и 150 пассажиров осталось 123 человека, а среди них 20 женщин и детей.

Спасенные высадились на берег где-то между Дурбаном и портом Элизабет. После короткого совещания было решено идти вдоль побережья к порту тремя партиями. Второй помощник капитана возглавил первую партию, состоящую главным образом из матросов и офицеров «Гросвенора», вооруженных двумя винтовками и пистолетом с несколькими отсыревшими зарядами пороха. Эта партия должна была вести разведку, прокладывать путь и обеспечивать безопасность всей колонны. Вторую партию – из женщин, детей и людей преклонного возраста – возглавил третий помощник капитана. Третью партию прикрытия возглавил капитан Коксон. В нее входили пассажиры-мужчины и несколько матросов. У капитана был пистолет и на два заряда пороха.

Уже первые мили пути показали, что переход предстоит предельно трудный. Впереди простирались непроходимые тропические леса. Из-за нехватки боеприпасов люди вынуждены были питаться только морскими водорослями, устрицами и иногда рыбой. Начались болезни. От кишечных заболеваний начали умирать дети. Колонну подстерегали и другие опасности. Португальские и голландские завоеватели в Южной Африке огнем и мечом покоряли местные племена. Особые военные подразделения колонизаторов жгли селения, убивали стариков, а молодых мужчин и женщин грузили на суда и отправляли на рынки живого товара в Европу и Азию. Белый человек стал для африканцев олицетворением насилия, жестокости и лжи. Вот почему уже с первых дней пути отряд Коксона стал подвергаться нападению со стороны аборигенов. В стычках несколько человек было убито и ранено.

Стало ясно, что большинство людей не выдержит перехода. Решили отобрать сорок наиболее крепких физически мужчин и отправить их в порт Элизабет за помощью. Остальные разобьют лагерь и будут ждать спасения. Командование лагерем приняли на себя капитан Коксов и его второй помощник. Третий помощник возглавил отряд, который пошел на юг…

Лишь через два с половиной месяца эту трагическую историю расскажет матрос Вильям Хаб-берне, единственный из сорока человек, кому удалось добраться до порта Элизабет.

Уже через два дня по маршруту, указанному Хабберне, к месту расположения лагеря была снаряжена экспедиция из трехсот человек. Она прошла более 300 миль и обнаружила место, на котором, вероятно, и располагался лагерь. Но, кроме кострищ, нескольких взрослых и детских скелетов, полуистлевших кусков европейской одежды, никаких следов пребывания живых людей найти не удалось. Поиски периодически возобновлялись в течение двух с половиной лет, но результатов не дали.

В 1790 году голландский губернатор в Кейптауне получил сообщение, что на земле Пондо среди жен вождей некоторых племен есть белые женщины. Вновь созданная экспедиция подтвердила эти сведения. Женщин оказалось пять, и они действительно были с «Гросвенора». Но самым удивительным для голландцев было то, что женщины категорически отказались вернуться в Англию и даже не захотели встретиться с губернатором. Видимо, они отлично понимали, с каким презрением встретит их родина, и предпочли остаться со своими новыми семьями…

Между тем слух о сказочных богатствах «Гросвенора» достиг Европы и Америки. К месту гибели судна потянулись авантюристы. В начале 1800 года англичане Александр Линдсей и Сидней Тернер снарядили экспедицию и в июле того же года, наняв три десятка ныряльщиков-малайцев, начали обшаривать дно вокруг «Гросвенора». Найденные ими более тысячи золотых и серебряных монет, несколько десятков золотых колец с трудом окупили затраты экспедиции, но не принесли желанных прибылей, и в сентябре англичане прекратили работы.

В 1842 году адмиралтейство Великобритании решило разработать технический проект подъема «Гросвенора», используя силы прилива. Для предварительной разведки к месту гибели «Гросвенора» был направлен военный корабль под командой капитана Болдена и группа военных инженеров – специалистов по глубинным подводным работам. С помощью все тех же ныряльщиков-малайцев экспедиция разыскала останки судна. «Гросвенор» затонул между двумя рифами и лежал на боку в глубоком котловане, окруженном подводными скалами. Корпус судна занесло песком и тяжелыми горными породами. С учетом этих обстоятельств инженеры пришли к выводу, что о подъеме «Гросвенора» не может быть и речи и в данных условиях нет никаких перспектив высвободить «Гросвенор» из каменного плена.

В течение следующих 50 лет серьезных попыток поднять «Гросвенор» не предпринималось. Правда, поисками его сокровищ занимались рыбаки из прибрежных селений, но их добыча ограничивалась, как правило, несколькими монетами либо ювелирными изделиями.

Бурное развитие в конце XIX – начале XX века водолазного дела, казалось, открыло путь к сокровищам затонувшего судна. В 1905 году газеты Йоханнесбурга оповестили своих читателей об учреждении международного синдиката по подъему «Гросвенора». Идея была предельно проста. От берега к останкам судна следует проложить канал, по которому судно подтаскивается к берегу. Опубликованный в газетах проект дополнялся комментариями крупных специалистов и экспертов, гарантировавших успех предприятия.

И вот летом 1905 года в район гибели «Гросвенора» прибыли три судна, оборудованные по последнему слову инженерной техники того времени. Но среди возвышающихся на дне океана многочисленных песчаных холмов водолазы только через месяц разыскали холм, под которым покоился «Гросвенор». Уже первые попытки проложить канал столкнулся с непреодолимыми трудностями. Из-за частых штормов работы приходилось постоянно прерывать, а новые наносы песка сводили к нулю все проделанное накануне. Безрезультатными оказались и попытки взорвать горные породы на пути к судну. К середине 1906 года капитал синдиката поистощился, а сокровища «Гросвенора» оставались по-прежнему недосягаемыми. После гибели во время подводных работ двух водолазов и выплаты их семьям значительной компенсации совет директоров почел за благо оставить «Гросвенор» в покое и объявил синдикат обанкротившимся.