Текст книги "Клады и кладоискатели"

Автор книги: Ю. Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

Прошло еще несколько месяцев, атмосфера на корабле снова накалилась. Но в критический момент на горизонте появился вражеский французский корабль «Рупарель». Кидд пошел на абордаж, захватил судно, отвел его на Мадагаскар, продал там захваченный груз и отдал матросам их долю. Часть матросов, наиболее отъявленные смутьяны, перешли на «Рупарель» и в течение следующего месяца захватили еще два английских корабля. Вскоре и команда «Адвенчура» потребовала от Кидда решительных действий. И окончательно потерявший власть над экипажем Кидд напал на индийский корабль «Кведаг Мер-чент», который, как оказалось, вез французские товары, что вообще давало Кидду право – официальное, скрепленное печатью, – на захват этого корабля.

Вскоре прямо по курсу «Адвенчура» показалось первое пиратское судно. Увидев своих «братьев по профессии», матросы Кидда перешли на сторону пиратов. Каким-то чудом Кидду и нескольким его друзьям удалось спастись на том самом индийском судне, что он захватил незадолго до этого. Смог сохранить Кидд и судовые документы «Адвенчура».

…В апреле 1699 года «Кведаг Мерчент» вошел в один из английских портов. И тут Кидд узнал, что Вильгельм III объявил его пиратом…

Через своего друга неудачливый капитан переправляет в Америку своему покровителю лорду Белломонту письмо с просьбой разобраться в этом деле. Он соглашается отдать себя в руки властей, если состоится справедливый суд. В исходе его Кидд не сомневался: он не совершил ни одного нападения, которое английские судьи смогли бы считать пиратским, а то, что его бывшие матросы, перешедшие на «Рупарель», действовали вопреки его воле, он мог засвидетельствовать судовыми документами.

Белломонт заверил Кидда в своей полной поддержке. 28 июня 1700 года «Кведаг Мерчент» бросил якорь в Бостонской гавани, и капитан Кидд сошел на берег…

…Кидд не знал, что ответ Белломонта был ловушкой.

Тори, политические противники правящей в то время в Англии партии вигов, узнали о существовании синдиката. Разразился политический скандал, который виги решили замять во что бы то ни стало, ибо их противникам стало известно даже то, что сам королевский двор по негласному соглашению с синдикатом имел право на десятую часть добычи «Адвенчура». Козлом отпущения был выбран Кидд. А чтобы никто не мог на суде свидетельствовать в пользу Кидда, Вильгельм III объявил полную амнистию всем пиратам. Всем, кроме Кидда…

8 мая 1701 года Кидд предстал перед королевским судом. Его лишили права выбирать защиту. В деле почему-то не фигурировали документы, которые Кидд передал Белломонту в Бостоне. Кидда обвинили в убийстве Мура, хотя по законам того времени любой капитан мог любыми средствами подавлять мятежи на борту своего корабля.

23 мая Кидд был повешен.

После казни Кидда «объективный» суд рассмотрел дело по обвинению королевских министров в «преступлениях, совершенных в связи с экспедицией капитана Кидда».

«Высокий» суд после короткого разбирательства пришел к выводу, что никакого синдиката не было и в помине и Кидд действовал на свой страх и риск… Так была рождена легенда о пирате Кидде и его несметных сокровищах.

О чем же тогда говорила карта Палмеров? Вполне вероятно, что во время своего плавания на «Адвеичурс», а впоследствии на индийском корабле, lie зная, как сложатся дальнейшие события, Кидд и его друзья спрятали часть своей доли, полученной после продажи на Мадагаскаре груза с «Рупареля», на одном из островов Южно-Китайского моря (естественно, эта доля не стоила и тысячной части тех богатств, что молва приписала «королю пиратов» Уильяму Кидду)… И карта Палмеров, по-видимому, указывала именно на этот остров…

Ходили также слухи о том, что какой-то клад Кидда закопан на одном из островов Карибского моря. Тут можно предположить, что Кидд действительно спрятал оставшиеся у него деньги перед тем, как отдать себя в руки властей.

И, по-видимому, в своем письме о помиловании он хотел в обмен на свою жизнь открыть тайну именно этого сундука.

…Но говорят, что люди Белломонта еще до казни Кидда откопали этот сундук, ибо Кидд рассказал о нем губернатору Нью-Йорка, так как до конца верил своему высокому покровителю…

(Е. Рыбников, Л. Добрягин. Ложь и правда о капитане Кидде – «Вокруг света», 1968, № 7)

…На этом мы завершим путешествие по местам, хранившим сокровища пиратов. Как вы убедились, золото, серебро и другие драгоценности, зарытые ими, не часто обретают новых хозяев…

РАЗДЕЛ IV. ПОДВОДНОЕ КЛАДОИСКАТЕЛЬСТВО

Испокон веков люди старались вернуть ценности, отнятые у них морем. Испокон веков еще в далекой древности в рыбачьи сети попадались изумительные произведения искусства – обломки статуй, глиняной посуды, а иногда даже целые амфоры и старинные вазы. Рэмон Вэсьер в книге «Человек и подводный мир» сообщает, что, пожалуй, одна из первых подводных находок подобного рода описана известным древнегреческим историком Павсанием в его «Путеводителе по Греции». Павсаний сообщал, что рыбаки острова Лесбос во II веке новой эры выловили сетями голову, изготовленную из оливкового дерева и, якобы потрясенные этим даром Посейдона, превратили ее в предмет поклонения и культа.

С тех далеких столетий прошло более полутора тысяч лет, но счет случайным находкам рыбаков Средиземноморья не прекращался и не прекращается до сих пор.

Новый Свет, который никак не может похвастаться своими «античными богатствами», особенно Северная Америка (не считая индейских древностей), славился другими сокровищами – испанским и пиратским золотом, которое так и не дошло до места назначения. Особенно этим отличается бассейн Карибского моря и полуостров Флорида в США.

Огромный риск, опасности и приключения, с которыми сталкивались охотники за затонувшими сокровищами, окружали их деятельность романтикой и таинственностью. Но не так-то легко было покорить океанские глубины. Лишь в середине прошлого века человеку удалось проникнуть под воду на каких-нибудь пятьдесят метров. Поэтому все сокровища, которые оказывались на большей глубине, становились для него практически недоступными. Судьба затонувших богатств всецело зависела от профессиональных водолазов, от дорогостоящих подводных экспедиций. На протяжении нескольких столетий кладоискательство на море было уделом одиночек.

Когда во время второй мировой войны человечество изобрело акваланг, оно вряд ли подозревало, что этот простой и удобный прибор станет главной причиной очередной «золотой лихорадки», на этот раз в глубинах моря. Такая «золотая лихорадка» разразилась в бассейне Карибского моря. Сюда на поиски подводных сокровищ устремились толпы авантюристов в аквалангах. И это не случайно. Ведь, на первый взгляд, кажется, что нетрудно определить ценность тех богатств, которые ушли на дно вместе с затонувшими судами, а во многих случаях – их координаты, и дело упирается только в технические возможности. Однако действительность гораздо сложнее, чем может показаться нетерпеливому кладоискателю.

Во все времена транспортировка драгоценных металлов происходила под покровом строжайшей тайны. Трудно вообразить себе все те уловки, на которые шли владельцы сокровищ, маскируя их переправу. Тайна, как всегда, вызывает пересуды и толки, и эта стоустая молва, искажаясь в передаче, больше мешает, чем помогает искателю подводных кладов. Не легче разыскать следы погибших сокровищ в архивах. Далеко не все сведения исторических документов достойны доверия, и требуются специальные изыскания, которые довольно редко кончаются успехом. Работа осложняется тем, что в большинстве стран подобного рода архивные материалы засекречены и недоступны.

Результаты поисков подводных сокровищ, как правило, не оправдывают тех сил и средств, которые на них затрачиваются. Лишь редкие, поставленные на широкую ногу экспедиции могут рассчитывать на более-менее серьезный успех. Но это никогда не останавливало подводных кладоискателей. Влекомые романтикой или наживой, сотни и тысячи водолазов и аквалангистов, дельцов или просто случайных людей рискуют своим состоянием, а иногда и жизнью, пытаясь вытащить счастливый билет, но чаще испытывая разочарование. И все же, несмотря на столь безрадостные итоги, подводное кладоискательство имеет большое будущее.

В трюмах затонувших кораблей хранятся многие тонны ценнейших грузов. Сами эти суда представляют собой богатый источник металла и других видов сырья, наконец, часть кораблей может быть снова использована по назначению. Есть и другая область кладоискательства, имеющая огромные перспективы, – подводная археология. Простой предмет, возвращенный морем через столетия, нередко обладает не меньшей ценностью, чем слиток драгоценного металла. Ладьи викингов и греческие амфоры, произведения искусства различных эпох и народов – это и многое другое, порой недоступное даже фантазии, ждет на морском дне своего часа.

Надо сказать, что поиски подводных сокровищ давно ужо поставлены на твердую деловую основу. Все, что лежит под водой, экспертами просчитано и по возможности оценено. А начали эксперты с составления карты маршрутов плаваний XVI–XVII веков. И это понятно – на путях следований «золотые», «серебряные» и другие флоты тех времен нередко сторожили «джентльмены удачи», не говоря уж о коварных скалах, туманах и штормах. Далее эксперты засели за архивные материалы. После подсчета они постановили: сокровища северной Атлантики оценить в 140 миллионов долларов, сокровища морей, омывающих воды Филиппин, – примерно в 3 миллиона, в 5 миллионов – сокровища Индийского океана… В общей сложности в Мировом океане, не считая внутриевропейских морей и морей, омывающих побережье Китая, скрываются богатства примерно на сумму в 250 миллионов долларов.

Перевод легенд и мифов на вполне понятный язык долларов, несомненно, придал дополнительные силы людям, склонным к морским приключениям. В настоящее время на карту занесены координаты 830 затонувших старинных кораблей.

Для того чтобы определить их местонахождение, искатели сокровищ буквально перерыли так называемые «архивы Индий» в Севилье, обследовали многочисленные записки очевидцев, хранящиеся в библиотеках разных стран, внимательно просмотрели документы судовладельцев, сохранившиеся судовые журналы и портовую документацию отправленных грузов. Собранные данные позволили даже основать «Информационную службу затонувших сокровищ» с центром в Нью-Йорке и Лондоне.

В конце концов романтики моря объединились в несколько фирм-клубов: «Охотники за сокровищами инкорпорейтед», «Британский подводный клуб», «Атлантическая подводная компания», «Группа подводных исследований» и, наконец, «Клуб подводных сокровищ». Все эти общества ставят своей целью помешать бурной и незаконной деятельности подводных контрабандистов.

О морских трагедиях и многовековой истории поисков подводных богатств; о том, как редко и неохотно отдает море свою добычу, или, наоборот, вдруг щедро вознаграждает случайного счастливчика, мы хотим рассказать читателям на следующих страницах.

1. ВИЛЬЯМ ФИПС – СИМВОЛ УДАЧИ

Осуществить вековую мечту людей о розысках сокровищ, погребенных под водой, выпало на долю тупого себялюбивого корабельного плотника Вильяма Фипса, уроженца Новой Англии, одного из двадцати шести детей родителей-пуритан. В 1687 году он поднял с испанского галеона, затонувшего у Багамских островов, золота и серебра на сумму более полумиллиона фунтов стерлингов. С тех пор подводные сокровища стали излюбленной приманкой мошенников и авантюристов, неистощимой темой для писателей, источником мытарств для людей, вкладывающих свои капиталы в экспедиции, и возможностью подработать для водолазов.

Свидетельств о том, когда затонул этот испанский корабль, не осталось, но в 1680 году слухи о нем ходили повсюду. Фипс, выучившийся читать и писать в возрасте сорока двух лет, использовал новоприобретенные знания для знакомства с трактатом о поисках затонувших сокровищ и в 1684 году отправился в Англию, чтобы достать там средства на экспедицию. Он на опыте убедился в справедливости старинного изречения викингов: «Тот, кто отправляется за золотом, должен иметь много серебра». Фипс нашел благосклонного слушателя – второго герцога Альбемарлского, сына генерала Монка, который вернул корону Стюартам (хотя прежде был соратником Кромвеля). Монк получил титул герцога, но не стал от этого богаче, и сын его грезил золотом. Его светлость представил плотника королю. Фипс сумел внушить доверие Карлу II, и тот дал ему для поиска сокровищ фрегат под названием «Алжирская роза».

Добравшись до Багамских островов, Фипс не сумел отыскать разбитый испанский корабль. Он, правда, видел какие-то обломки у острова Большой Багам, в которых копошились люди, но, на его взгляд, это не были обломки испанского галеона. На затонувшем корабле был небольшой груз серебра. Американский капер Томас Пейн уже объявил его своей собственностью и готов был отстаивать эти претензии всеми восемью пушками своего фрегата «Перл». Капитан Фипс, тугодум, вернулся в Лондон. Короля Карла уже не было на свете, но герцог Альбемарлский был все еще полон энтузиазма. И тут к ним явился некий Джон Смит, загорелый моряк, только что прибывший из Вест-Индии. Позванивая серьгами, он рассказал им о галеоне, севшем на риф между Кубой и островом Терке – одним из островов Багамскою архипелага. Он клялся, что сам видел сквозь прозрачную воду блеск золота и серебра.

У герцога не было ни гроша, однако ему удалось занять у друзей 800 фунтов стерлингов, и на эти деньги он снарядил экспедицию на двух маленьких кораблях – «Джеймс энд Мэри» и «Генри». Фипс был назначен командиром экспедиции, а Джон Смит – лоцманом. Герцог нагрузил корабли товарами для продажи испанцам.

Прибыв на Багамские острова, Фипс начал поиски с индейского каноэ среди коралловых рифов. Голые ныряльщики-индейцы время от времени спускались под воду, ища следы затонувшего судна. Но эти попытки по-прежнему ничего не давали. Шли недели, месяцы, и Фипс, наконец, решил признать себя побежденным. Он созвал совещание старших офицеров и сообщил им о намерении прекратить поиски. Говоря об этом, он случайно коснулся ногой какого-то твердого предмета, лежавшего под столом. От удара ноги предмет выкатился из-под стола. Внешне он напоминал большой кусок кораллового нароста. Фипс взял топор и ударил им по этому предмету. Коралл раскололся, внутри оказалась коробка из дерева твердой породы. Еще удар топором – и на пол посыпались серебряные и золотые монеты.

Этот кусок коралла был принесен И брошен под стол одним из водолазов-индейцев. Фипс быстро послал его и других ныряльщиков снова под воду, и те доставили ему еще несколько таких же предметов, обросших кораллом. Они сообщили ему, что видели на дне корабельные пушки.

Фипс решил спуститься под воду сам. Для этого он воспользовался примитивным водолазным колоколом, покрытым слоем свинца. В верхней части колокола было застекленное окошко, а внутри – сиденья для водолазов. Пользуясь этим устройством, Фипс и его помощники могли находиться под водой три четверти часа. Однако практически работы по поднятию грузов были проведены голыми ныряльщиками, прыгавшими с индейского каноэ. В течение нескольких месяцев они подняли тонны золотых и серебряных слитков и монет. Вся добыча оценивалась в 300 000 фунтов стерлингов, что в современных масштабах цен составляет более миллиона.

В сентябре 1087 года корабли Фипса вошли в устье Темзы, и Англию охватила золотая лихорадка. Возникли компании на паях, снаряжавшие корабли на поиски воображаемого затонувшего золота. Немалой приманкой служил водолаз в полном снаряжении, который погружался в Темзу, пока в павильоне на берегу провозглашались тосты за удачные находки. Люди, вкладывавшие деньги в эти предприятия, потеряли во много раз больше, чем удалось добыть Фипсу.

Герцог стал богачом. Доля Фипса составила всего лишь около 25 000 фунтов стерлингов, но он получил дворянство и уехал домой в Америку в качестве верховного шерифа Новой Англии. Джон Смит, который отыскал сокровища, не получил ничего. Он обратился с жалобой к королю, и герцог Альбемарлский был вынужден выплатить ему некоторую сумму. Сэр Уильям Фипс впоследствии стал губернатором Новой Англии, которой привил весьма энергично, но плохо. Он был отозван в Лондон, чтобы дать объяснения, и в 1695 году умер там «от злокачественной лихорадки».

Успех Фипса положил начало двум новым способам накопления богатств (оба они применяются до сего дня): фактической добыче золота со дна моря и выкачиванию денег из тех, кто соглашается финансировать фиктивное предприятие по добыче драгоценностей. Второй способ, по-видимому, является более легким и прибыльным. Можно с уверенностью сказать, что на поиски золота потрачено больше денег, чем его добыто.

2. ЛЕГЕНДА О «ГАЛЕОНЕ ТОБЕРМОРИ»

Одна из неумирающих легенд о затонувших сокровищах – легенда о «галеоне Тобермори», корабле, затонувшем в маленькой гавани острова Малл, из-за которого на протяжении пятнадцати поколений шотландцев возникала кровавая вражда и совершались всяческие безумства. Это якобы был португальский корабль «Флоренция», входивший в 1588 году в состав испанской Армады. Разыгравшаяся буря ухитрилась занести его мимо Джон Отротса к Западным островам. Капитан корабля дон Перейра нашел убежище в гавани Тобермори и надменно потребовал, чтобы местные жители снабдили его продовольствием. В то время шотландцы нападали на другие корабли Армады и поголовно вырезали их экипажи, но капитану Перейре повезло: в Тобермори шла своя собственная междоусобная война между Маклинами из Дурта и Макдональдами из Арднамерхана, и португальцев оставили «на потом». Макдональды велели дону Перейре убраться и не возвращаться без золота. Глава клана Маклинов Лахлаи Мор был хитрее. Он дал португальцам муки, баранины и воды и попросил у Перейры «взаймы» четыреста его солдат. Получив этих солдат, Лахлан нанес поражение Макдональдам.

Шотландский вождь не хотел отпускать португальцев, обеспечивших ему перевес сил. К этому времени наступила зима, и дрожавшие от холода южане решили выйти в море, предпочитая встречу с кораблями Дрейка холодной шотландской зиме. Перейра просил Лахлана Мора отпустить его. Шотландец оставил и качестве заложников трех португальских офицеров и намекнул, что нуждается в золоте. Разъяренный Перейра вернулся на корабль, приказал поднять якорь и покинул гавань, захватив, в свою очередь, одного из Маклинов, по имени Дэвис Глас. Согласно легенде, Глас взорвал пороховой погреб корабля. «Флоренция» разломилась пополам и затонула. Из всего экипажа спаслись два человека. А вместе с кораблем на дно моря ушло и золото на сумму более трех с половиной тысяч фунтов стерлингов.

Это, безусловно, очень интересная история, и многие свято верят в ее истинность. Беда лишь в том, что некоторые ученые ознакомились с испанскими военно-морскими архивами и установили, что на «Флоренции» не было никакого золота и она благополучно вернулась в Испанию после разгрома Армады. Однако на дне гавани Тобермори действительно лежит какой-то старый корабль, или даже несколько кораблей. Во всяком случае экспедиции, искавшие там затонувшие сокровища, нашли пять бронзовых пушек, чугунные ядра и несколько старинных монет. Возможно, это был другой корабль Армады, «Сан Хуан Баптиста», на котором, согласно архивным материалам, также не было золота.

Что же касается «сокровища» Тобермори, то оно стало наследственной задачей поколений герцогов Лргайлей: каждый новый герцог пытался овладеть фамильным кладом, на который им дает право принадлежащий дому Аргайлей титул «Адмирал Шотландии». В XVII веке один водолаз нашел на этом затонувшем корабле три пушки, а в 1730 году второй из герцогов Лргайлей лично спустился к кораблю в водолазном колоколе и обнаружил еще одну пушку и несколько монет. Тогда герцог Йоркский, «Адмирал Англии и Шотландии», предъявил свой патент, дававший ему право от имени короны «заботиться» обо всех кораблях, затонувших в британских водах, и вокруг гниющих останков корабля разгорелся ожесточенный юридический спор. Вальтер Скотт встал на сторону Аргайля и посетил Тобермори, чтобы ознакомиться с местным колоритом. «На корабле работали водолазы, – писал он Роберту Сэртису. – Рыбаки показали мне место, где лежит галеон, и сказали, что с него подняли много драгоценностей и несколько медных пушек».

Герцог Аргайль выиграл спор, доказав, что корабли, затонувшие у берегов Шотландии до 1707 года, когда Англия и Шотландия подписали «Акт об объединении парламентов», принадлежат Аргай-лям, а корабли, затонувшие после этого, являются собственностью Йорков.

В 1902 году «Флоренция» вновь привлекла к себе внимание кладоискателей: с корабля было поднято несколько шпаг, пятьдесят золотых дукатов и еще одна пушка.

В 1903 году в городе Глазго был создан специальный синдикат по подъему сокровищ «Флоренции». Собрав большую сумму денег и получив у Аргайлей на довольно льготных условиях согласие на проведение водолазных работ, синдикат приступил к осуществлению своего грандиозного плана. Работами руководил один из опытных специалистов водолазного дела – капитан Вильямс Бернс.

После того как паровой землесос «Силайт» прорыл траншею, водолазы извлекли на поверхность (помимо ржавых железных обломков, каменных балластин и чугунных ядер) два циркуля, золотые кольца и несколько монет. Все это распродали с аукциона в Глазго.

Спустя три года тот же синдикат, получив более мощный земснаряд «Бреймар», поднял с «Флоренции» пушки, большой серебряный подсвечник, несколько старинных ружей и около сотни золотых дукатов.

В 1912 году испанскими сокровищами заинтересовался английский полковник Фосс, которому посчастливилось поднять пару золотых пиастров и несколько металлических продолговатых пластин. Оказалось, что это чистое олово.

Вскоре первая мировая война прервала работы…

К 1922 году в Тобермори побывало уже около пятидесяти экспедиций, и общая стоимость всех ценностей, поднятых с корабля за три столетия, составила триста пятьдесят фунтов стерлингов.

Прошло тридцать лет. Залив Тобермори, видавший на своем веку тысячи кладоискателей с их хитроумной техникой, увидел еще одного, золотодобытчика. Пятидесятитрехлетний Иоан Дуглас Кэмпбелл, отпрыск одиннадцатого колена рода Маклинов, решил, дабы не нарушать традиции рода, внести свое имя в список кладоискателей «Флоренции».

Руководителем подводных работ был назначен английский капитан Леонэль Крэбб, один из самых известных водолазов Англии.

Газеты с нетерпением ждали результатов…

Вскоре в Тобермори прибыла группа водолазов лондонской компании «Андеруотер сервейс» с плавучей базой, переделанной из старого танкодесантного судна. После того как эхолотом было «прощупано» дно бухты, глубина которой в среднем составляет 50 футов, было решено обследовать возвышение на дне, находившееся всего в ста пятидесяти ярдах от городской набережной. Экспедиция применила метод, принятый и археологии: поперек возвышения рыли траншеи при помощи большого ковша, который приводился в движение тридцатитрехтонным краном, установленным на судне. На палубе содержимое каждого ковша промывали мощным брандспойтом. После того как обследовали очередную порцию, бульдозер сталкивал ее в море.

За несколько недель такой кропотливой работы обнаружили… чугунное ядро да несколько листов олова. После этого Иоан Дуглас Кэмпбелл свернул свое предприятие.

Трудно сказать, во сколько обошлась организация всех подводных экспедиций на «Флоренцию», но, во всяком случае, издержки наверняка перекрывают стоимость этого мифического древнего клада.