Текст книги "Приключения Бесхвостика Пелле"

Автор книги: Йоста Кнутссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава седьмая. Страшный пёс Али

Улле, Ниссе и Пелле довольно долго бродили по острову и наконец к полному своему восторгу, наткнулись на старый шалаш.

– Остров не такой уж необитаемый, – прошептал Улле. – Здесь, наверное, живёт какой-нибудь вооружённый до зубов дикарь!

Они, соблюдая все меры предосторожности, заглянули в шалаш. Там никого не было.

– А что, приятель, не настало ли время заняться корабельным провиантом? – спросил Ниссе.

Улле очень понравилось это предложение. Как и Ниссе, он успел сильно проголодаться. Батон и сухари с ветчиной оказались просто превосходными.

Пелле тоже проголодался. Ему дали немного ветчины. Он не особенно любил ветчину, но это всё же было лучше, чем ничего. Потом Пелле увидел на листьях росу, и за неимением молока, утолил жажду росой. И когда Пелле, как обычно после еды, занялся умыванием, он почувствовал себя превосходно.

Настало время возвращаться домой. Ребята в сопровождении Пелле направились к тому месту, где они оставили свою лодку.

– Вражеский корабль! – закричал Нисое.

И в самом деле, к острову приближалась моторная лодка. В ней сидел мужчина, а на носу, к ужасу Пелле, стояла собака. Пелле выгнул спину и зашипел изо всех сил, но пёс не обратил на это ни малейшего внимания. Он выскочил на берег и со злобным лаем погнался за Пелле.

 
– Только очень быстрый шаг
Помогает от собак! —
 

философски заметила белка, сидя высоко на дереве.

Погоня продолжалась до тех пор, пока Пелле не догадался вскарабкаться на дерево. Он выбрал подходящую сосну и через секунду был уже на верхушке. Пёс внизу лаял и рычал, он даже попытался влезть на дерево, но из этого, понятно, ничего не вышло.

– Можешь вопить, сколько влезет! – крикнул Пелле. – Сюда тебе всё равно не забраться.

Хозяин лодки тоже не проявлял особенного дружелюбия. Он сказал, что это его остров, и он вовсе не желает, чтобы там кто-то шлялся.

– Убирайтесь немедленно! – угрожающе закричал он.

– Сейчас мы уедем, – сказали ребята. – Мы же не знали, что это ваш остров. Конечно, мы сейчас же уедем.

– Вот так-то, – буркнул лодочник. – И лучше, если я возьму вас на буксир, потому что в Голубом заливе волна разыгралась порядком.

– Мы должны захватить кота, – сказал Улле.

Тут прибежал пёс. Он всё ещё не мог отдышаться после охоты, пасть была открыта, и красный язык свисал между устрашающими клыками.

– Надеюсь, он не сожрал Пелле, – сказал Улле печально, – вид у него такой, будто сожрал.

– Глупости, – сказал лодочник. – Кот сидит где-нибудь на дереве, и не слезет, покуда Али на острове. Завтра приедете и заберёте его.

– Да, но… – Улле попытался возражать, но хозяин лодки не стал его слушать.

– Дело к непогоде, – сказал он. – Ждать больше нельзя, надо немедленно отправляться, если хотите успеть домой до дождя. Быстро в лодку. Кота найдёте завтра.

Глава восьмая. Ночь в лесу

Бесхвостик Пелле остался один на необитаемом острове.

Когда он решился, наконец, слезть со своей сосны, то первым делом помчался к берегу, надеясь, что мальчики с лодкой всё ещё там. Но на берегу никого не было. Ребята бесследно исчезли. Пелле приуныл.

«Никуда не денутся, – подумал Бесхвостик, – надо сохранять спокойствие». Ему удалось поймать большого жука, отчего настроение немного улучшилось. Пелле даже помурлыкал. Он обнюхал окрестности, пошуршал сухими листьями и пару раз в прыжке попытался поймать комара.

Но уже наступил вечер, а мальчиков всё ещё не было. Становилось всё темнее, вдали погромыхивал гром, в вершинах деревьев завывал ветер.

Пелле сел на камушек и всплакнул. Он вспомнил об Эврабу, Биргитте и Большой Стине.

Вдруг над ним пронеслась какая-то большая и страшная тень. Что-то ухало прямо над головой – что это? Пелле съёжился в комочек. Это была сова.

Ветер усиливался. Всё вокруг трещало, хрустело, свистело и выло. Нечего удивляться, что Пелле испугался.

Наконец он закрыл мордочку передними лапами и уснул под завывания ветра и раскаты грома.

Но всё, к счастью, закончилось благополучно.

Улле и Ниссе, когда явились домой, получили изрядную и, надо признать, справедливую выволочку.

А наутро Биргитта и её папа отправились на моторной лодке на остров и нашли своего любимого кота. Пелле мурлыкал и тёрся, тёрся и мурлыкал, а сливки, предусмотрительно захваченные Биргиттой, пришлись очень кстати – он слизнул их за одну секунду.

Единственное, что омрачало его счастье – это рычание мотора в лодке.

«А впрочем, почему бы и нет, – подумал Пелле, – лодка, наверное, тоже рада, вот и мурлычет, хотя могла бы это делать и тише».

Глава девятая. День рождения в Коньковом переулке

Как-то раз, уже ближе к осени, вредный кот Монс отмечал день своего рождения в сарае в Коньковом переулке. В гостях были Биль и Буль, Фриц и Фрида, Рикард из Рикомберги, Мурре из Скугстиббле тоже был – он приехал в город на автобусе, не в автобусе, а именно на автобусе – он устроился на крыше, так что водитель понятия не имел, что везёт бесплатного пассажира. Бесхвостика Пелле, понятно, не пригласили, но он послал телеграмму на кошачьем художественном бланке № 5 – две крысы запряжены в украшенную цветами коляску. В коляске сидит довольный кот с золотыми вожжами в лапах. Подпись под рисунком гласила:

 
С днём рождения, любезный,
Крыса – тоже зверь полезный!
 

и подпись – Пелле.

– Он не меняется, – рявкнул Монс. – Бесхвостый вечно пытается острить. Надо было бы послать ему ответную телеграмму – «На себя погляди!» – но дороговато обойдётся.

– Да, телеграмма обходится дорого, – сказал Биль.

– Недёшево это – телеграммы слать, – согласился Буль.

– Нет уж, телеграмму я посылать не буду, но он своё получит, – сказал Монс, откусывая голову у салаки.

– Шикарная салака, – сказал Рикард из Рикомберги. – Сегодня ты просто превзошёл самого себя, Монс!

– Никогда не видала таких деликатесов, – сказала Фрида и пару раз облизнулась. – Думаю, даже королевские коты не отказались бы от такого угощения.

Монс был очень доволен, хотя вида не показывал.

– Эта косточка от свиной котлеты – просто мечта, – добавила Фрида и зажмурилась.

Монса распирало от гордости. Что-что, а уж угостить друзей на свой день рождения – это он умеет.

Когда коты наелись и старательно умылись, все стали по очереди предлагать, чем бы заняться.

– Я мог бы рассказать массу историй про скотный двор в Скугстиббе, – сказал Мурре. – Вы не слышали, например, как Май-Роз лягнула молочную флягу, и всё молоко вылилось…

– Мурре, дорогой, – прервал его Рикард, – ты рассказываешь эту историю каждый раз, когда мы встречаемся, так что сегодня, я думаю, мы можем обойтись без нее.

– Ну что ж, нет так нет, – сказал Мурре из Скугстиббе, и было видно, что он немного обиделся. – Конечно, мои деревенские истории не подходят такому изысканному обществу, и я не из тех, кто будет навязываться. Даже не подумаю! Можете сами рассказывать свои истории.

– Я знаю, – вдруг сказал Фриц. – Давайте играть в вопросы и ответы!

– Обязательно, – отозвалась Фрида, – какой же праздник без вопросов?

– Хорошая мысль, – сказал Монс. – Будем играть в викторину. Две команды – город и деревня.

– Очень справедливо, – буркнул Мурре. – Значит, я буду один против вас всех?

– Ну почему, – успокоил его Монс. – Рикард из Рикомберги тоже в деревенской команде.

– Вот как? – удивился Рикард. – Спасибо, конечно, но будьте так любезны зарубить себе на носу, что Рикомберги – тоже город, и мы, коты из Рикомберги, относимся к городским котам. Так что, боюсь, деревенская команда будет состоять из одного Мурре.

– Тогда не надо команд, – прощебетала Фрида. – Играет каждый за себя, так ещё веселее. Первый вопрос, конечно, к имениннику. Скажи-ка, Монс, сколько дней в октябре?

– Что ты сказала? – удивился Монс.

– Я спросила, сколько дней в октябре, – повторила Фрида.

– Я вообще-то не собирался играть, – сказал Монс. – Я подумал, что кто-то должен пожертвовать собой и судить игру. Так что спроси кого-нибудь другого. Рикард наверняка знает ответ.

– Тридцать, – сказал Рикард. – В октябре тридцать дней.

– Это у вас там, в Рикомберге, – сказала Фрида. – Здесь, в городе, мы привыкли считать, что в октябре тридцать один день.

– Так себе вопрос, – сказал Рикард. – А у меня вопрос очень простой: сколько пальцев у крысы?

– Восемнадцать! – быстро крикнул Монс.

– Вообще-то правильно, – сказал Рикард. – Но ты же сказал, что не играешь! Ты не должен был отвечать.

– Ты прав, – сказал Монс. – Это я так, не удержался. Но как бы то ни было, положение такое: у меня одно очко. Ни у кого другого очков нет.

– У меня есть хороший вопрос, – сказал Мурре. – Сколько яслей в стойле?

– Спросил тоже, – хмыкнул Фриц. – Откуда нам это знать?

– Четырнадцать, – сказал Мурре. – Господин судья, прошу засчитать мне очко!

– Несправедливо, – сказал Фриц. – Ты хочешь получить очко за то, что ответил на свой собственный вопрос.

– Тогда и мне очко за октябрь! – крикнула Фрида.

– Очки никому не присуждаются, – веско сказал Монс. – Положение по-прежнему такое: у меня одно очко, у всех остальных – ноль. Следующий вопрос!

– Сколько времени на моих часах, когда соборные часы показывают семь? – спросил Фриц.

– Глупый вопрос! – сказал Монс.

– Тоже семь, естественно, – сказал Рикард.

– Само собой, – сказал Биль.

– Ясно, как день, – подтвердил Буль.

– А вот и нет! Мои часы остановились на четверть пятого. Год назад, – сказал Фриц. – Так и стоят!

Фрида громко фыркнула, но остальные разозлились.

– Кто же это может знать, кроме тебя? – спросил Рикард.

– Итак, у меня очко, у остальных – ноль, – заявил Монс с важной миной.

– Монс лидирует, – сказал Биль.

– Один-ноль, – подтвердил Буль.

– А у меня возникла отличная идея, – сказал Монс.

– Какая идея?

– Я придумал способ проучить этого бесхвостого хвастуна Пелле. Мы устроим большую официальную викторину и пригласим его участвовать.

– А если он окажется умнее нас? – спросил Фриц.

– А если он выиграет? – добавила Фрида.

– Небольшое будет удовольствие от такой викторины, – сказал Рикард из Рикомберги, приглаживая шерсть.

– Можете не беспокоиться, я сделаю так, чтобы он не выиграл, – сказал Монс со злобной улыбкой. – Уж можете мне поверить!

– А что ты собираешься предпринять? – спросил Мурре.

– Прежде всего я буду ведущим викторины и судьёй. Это даже обсуждению не подлежит.

– Конечно, не подлежит, – сказал Биль.

– Только этого не хватало! Обсуждать! – воскликнул Буль.

– Вот так-то, – сказал Монс. – Следующий вопрос – кто будет участвовать? Я предлагаю вот что: кроме Пелле, играть будут Фриц и Фрида, а также Рикард и Мурре.

– Да, – сказал Мурре из Скугсстибле, – но я ещё не знаю, подвернётся ли мне подходящий автобус, чтобы приехать.

– А Буль и я? – спросил Биль. – Нам нельзя участвовать?

– А как же со мной и Билем? – сказал Буль.

– Нельзя, – жёстко сказал Монс. – Вы слишком глупы для этого.

– Пожалуй, верно, – сказал Биль. – Слишком мы глупы.

– Дураки мы, вот кто мы такие, – решительно подтвердил Буль.

– И этого у вас не отнять, – сказал Монс. – Так вот, я думаю сделать так, что Пелле достанутся самые трудные вопросы, на которые он ни за что не ответит. А вы для безопасности получите ответы на ваши вопросы заранее. И Пелле опозорится – пусть не хвастает, что он знает всё на свете!

– Ох, и повеселимся мы! – сказал Рикард из Рикомберги.

– Только найди для него и в самдм деле трудные вопросы! – сказал Мурре из Скугстиббле.

Глава десятая. Салака – это птица!

Бесхвостик Пелле очень обрадовался. Ему польстило, что Монс пришёл сам и пригласил его на большую викторину в старом сарае на Дворцовом Взвозе.

– Это очень благородно с твоей стороны, что ты обо мне вспомнил, – сказал он.

– Ещё бы, – ответил Монс.

– А вопросы не слишком трудные?

– Да нет, – сказал Монс. – Ты так хорошо подкован, что ответишь на все без труда. Ну что ж, увидимся во вторник. А после викторины приглашаю к себе домой на салаку.

Монс ушёл очень довольный собой – подумать только, как легко провести этого Пелле!

* * *

И вот настал день большой викторины. В серый сарай на Дворцовом Взвозе группами шли коты и кошки: из Конькового переулка и из Ямского переулка, с Кладбищенской улицы и из Одинслунда. Приплелась даже Старушка Майя из часовни, а из Скугстиббле приехали чуть ли не все родственники Мурре.

Одним словом, сарай был набит битком, и вот участники викторины, свежеумытые и красивые, вышли на сцену. Это были Пелле, Фриц и Фрида, Рикард из Рикомберги и Мурре из Скугстиббле. Публика аплодировала вовсю, хотя аплодисментов почти не было слышно – ведь у кошек такие мягкие лапки! Слух у кошек, правда, тоже неплохой, так что они-то прекрасно слышали, как публика аплодирует, но если бы там случайно оказался человек, он не услышал бы ни звука.

На сцену вышел Монс и поклонился.

– Дамы и господа, – сказал Монс. – Итак, мы начинаем нашу небольшую викторину, или соревнование, называйте это как хотите. Пять котов и кошек выразили желание принять участие, причём один из них – без хвоста.

По залу прокатились смешки.

– Вот у меня здесь стопка карточек с вопросами, – продолжил Монс. – Никто, кроме меня, не знает, что за вопрос на карточке (тут Фрида закашлялась). Я раскладываю карточки на столе, вот так… и буду выбирать наугад, чтобы всё было честно.

– Отлично! – воскликнула старушка Майя. – Главное – справедливость!

– Именно! Именно справедливость! Поэтому я буду самым тщательным образом следить, чтобы всё шло справедливо и по закону. Если кто-то даст неправильный ответ, это будет сопровождаться особым звуком. Вот так это будет звучать, когда имеющие хвост кот или кошка ошибётся или не сумеет ответить.

Монс перевернул маленькую баночку, и раздался звук, похожий на крик попугая.

– А такой звук раздастся, если неудача постигнет бесхвостого кота.

Монс перевернул другую банку, и всем показалось, что заблеяла овца.

Публика засмеялась.

– А почему это меня постигнет неудача? – прошептал Пелле.

– Не твоё дело, – тихо зашипел Монс.

– Итак, дамы и господа, – громко продолжил он и улыбнулся публике заговорщической улыбкой. – Пора за дело. Дамам, как всегда, почёт, поэтому я приглашаю Фриду. Наугад выбираем карточку…, что здесь стоит… ага! «Что такое салака – птица, рыба или фрукт?»

Фрида уже несколько дней ходила и учила наизусть, что салака не что иное, как рыба, но сейчас она совершенно растерялась, глупышка, и выпалила:

– Салака – это птица!

Какой тут раздался хохот! Родственники Мурре из Скугстиббле, которые имели очень смутное представление о том, как следует себя вести в приличном обществе, дружно перевернулись через голову. Монс разозлился.

– Думай, что говоришь, – прошипел он Фриде. – Если уж ты знала вопрос заранее, могла бы ответить и правильно. Садись, балда!

Бедная Фрида села и смущённо облизнулась.

– Теперь очередь Фрица. – Монс взял карточку: – Что в доме напоминает тебе о кошках?

– Окошки, – быстро сказал Фриц.

Публика зааплодировала, а Монс довольно ухмыльнулся.

– Очко Фрицу! – сказал он. – Теперь очередь Пелле.

– А могу я сам выбрать карточку? – робко спросил Пелле.

– Ну нет, – отрезал Монс. – Здесь выбираю я. Вот твой вопрос: «Что является главным украшением кота?»

Глава одиннадцатая. Что является главным украшением кота?

Кое-кто в публике захихикал.

– Ну? – спросил Монс. – Что является главным украшением кота?

Пелле помолчал немного, наклонив, голову набок. Он обдумывал вопрос. Потом он сказал:

– Я не знаю, что является твоим главным украшением, Монс. А мое главное украшение – красный бантик.

– Очень неглупый ответ! – воскликнула Старушка Майя и начала аплодировать.

– Ответ неправильный, – зло сказал Монс. – Правильный ответ – хвост. Хвост является главным украшением кота. Это же все знают. Ноль очков у Пелле.

– Пелле заслужил очко! – воскликнула Майя и стукнула лапой по голове сидящей впереди Муськи из Аркадии.

– Очко у Пелле! – закричали все. – Отличный ответ!

– Судью на мыло! – кричали отовсюду.

– Хорошо, хорошо, у Пелле одно очко, – раздражённо прошипел Монс. – Хотя это неправильно, – добавил он про себя.

– Следующий! Следующий участник – Рикард из Рикомберги. У него, – он поднял карточку, – музыкальный вопрос. Сейчас Крестик из Эрикслунда сыграет нам мелодию, а Рикард должен будет её угадать.

Всем стало интересно. На сцену вышел Крестик из Эрикслунда, поклонился и сел за пианино. Он сыграл «Белая корова, дай мне молока». Он играл только одной лапой; можно играть и двумя, но Крестик этого ещё не умел.

– Мальчик прекрасно играет на рояле! – закричала Старушка Майя. Она просто не могла сидеть молча.

– У нас в роду все очень музыкальны, – сказал Крест, папа Крестика, и зааплодировал. Все тоже захлопали.

– Итак, – спросил Монс, – что это за песня?

– «Продавец салаки живёт недалеко», – уверенно сказал Рикард.

– Правильно, – подтвердил Монс.

Но тут публика зашумела. Майя поднялась, снова хлопнула Муську по голове и закричала:

– Неправильно! Судья судит неправильно! Это была «Белая корова, дай мне молока»!

Крестик и в самом деле сыграл «Белая корова, дай мне молока»! А получилось так, что Монс и Крестик заранее договорились, что Крестик сыграет две песенки, сначала «Продавец салаки живёт недалеко», а потом «Белая корова, дай мне молока»! Рикард и другие в их шайке зазубрили это наизусть. Но Крестик просто-напросто забыл порядок, в котором он должен играть, и начал с «Белой коровы». Но Рикард-то думал, что это «Продавец салаки» и тут же брякнул заученный ответ.

– Здесь какая-то ошибка, – сказал Монс. Видно было, что ему не по себе. – Ну что ж, продолжим. Следующий участник – Мурре из Скугстиббле.

– Мур-ре, Мур-ре, Мур-ре, – начали скандировать его родственники из Скугстиббле.

– Что ж, посмотрим, – проворчала Старушка Майя из часовни.

– На этой карточке, – сказал с притворным ужасом Монс, – очень неприятный вопрос. Вот что здесь написано: «Назови собачью породу».

Многие начали фыркать и выгибать спины. Биля и Буля даже пришлось вывести.

Но Мурре ответил:

– Овечка!

– Ты имеешь в виду – овчарка, – сказал Монс. – Правильно. Очко Мурре.

– Ну нет, – вновь подала голос прыткая Старушка Майя. – Собака называется овчарка, а вовсе не овечка. Прошу не жульничать, господа!

– Не допустим жульничества! – поддержала её публика.

– А ещё есть пудели, – сказала Муська из Аркадии. – И таксы.

Ей очень хотелось показать, что и она тоже кое-что знает.

– Первый раунд закончен, – сказал Монс и ударил в гонг. Он был в очень плохом настроении.

– Скажи, какой счёт! – крикнула Майя.

– Сейчас, – сказал Монс. – У Фрица очко, но больше ни у кого.

– Обман, – сказала Майя, – у Пелле тоже очко!

– Ему очень идёт его красный бантик, – сказала Муська из Аркадии.

Глава двенадцатая. Разоблачение Монса

– Начинаем второй раунд, – сказал Монс и громко ударил в гонг. – Снова приглашаем Фриду!

Все с интересом ждали вопроса.

– Как пишется слово «молоко»?

Бедная Фрида опять занервничала и совершенно растерялась.

– М-а-л… – начала она, запнулась и начала снова. – М-а-л-а-к-о…

– Тупица, – презрительно сказал Монс. – Целую неделю я пытался тебе вдолбить, что «молоко» пишется через два «о»…

– Что такое?! – закричала Старушка Майя. – Господин ведущий сообщил некоторым участникам их вопросы заранее?!

– Нет, конечно же, нет, – сказал Монс, пытаясь сохранить самообладание. – Я имел в виду, она же учила в школе, как пишется слово «молоко»… Теперь снова Фриц. Крестик из Эрикслунда, сыграй, пожалуйста, другую мелодию.

И Крестик снова подошёл к пианино и сыграл «Продавец салаки живёт недалеко» в переложении для одной лапы.

– Ага, – сказал Фриц, – теперь-то это точно «Белая корова, дай мне молока».

– Ничего подобного! – заревела публика. – Нет! Неправильно!

– Но это же должен быть «Продавец салаки»? – сказал Фриц, вопросительно глядя на Монса.

– Заткнись! – прошипел Монс.

– Ты сам сказал, что «Продавец салаки» будет сначала, а «Белая корова» – потом.

– Что-то тут не так, – сказала Старушка Майя.

Но Монс поторопился вызвать на сцену Пелле, взял карточку и прочитал:

– «Назови десять городов в Гондурасе и десять рек в Гватемале».

Бедняга Пелле выглядел совершенно несчастным. На этот вопрос ответить было невозможно.

– Ну что? – сказал Монс со злобной усмешкой. – Мы ждём ответа. У тебя есть ещё десять секунд.

Но знаете, что было дальше? Так и есть – Старушка Майя из часовни просто подпрыгнула от ярости и снова влепила подзатыльник ни в чём не повинной Муське из Аркадии. Она прохромала на сцену и уставилась в глаза Монсу.

– Жульничество! – прошипела она.

– Жульничество? – переспросил Монс. – Как тут можно жульничать? Все карточки лежат лицрм вниз, и я выбираю их наугад.

– Нау… что? – спросила Майя.

– Наугад, – повторил Монс.

– Ха-ха! – воскликнула Майя. – Наугад! Дай-ка мне поглядеть на карточку, которая досталась Пелле… Ага, как раз то, о чём я думала. Я хочу сказать, что здесь происходит грубейшее попрание справедливости! Монс заранее пометил карточки для Пелле, вот здесь, с обратной стороны, и на этих карточках написал самые трудные вопросы. Как этот, например, про десять городов в Гватемале…

– Гондурасе, – сказал Пелле.

– …и десяти реках в Гондурасе.

– Гватемале, – снова поправил Пелле.

– И потом, это же понятно, что другие участники узнали свои вопросы и ответы заранее. Но они настолько глупы и бестолковы, что не смогли ответить на самые простые вопросы.

– Судью на мыло! – завопила Муська из Аркадии.

– На мыло судью! – закричали все, кроме, правда, родственников Мурре из Скугстиббле.

Те были довольно скупы и поэтому закричали совсем другое:

– Деньги назад!

Положение было настолько угрожающим, что судья предпочёл смыться. Одним огромным прыжком он перемахнул сцену и помчался по Дворцовому Взвозу, а за ним бежали Фриц и Фрида, и Рикард из Рикомберги, и Мурре из Скугстиббле.

А старая Майя из часовни взяла Пелле за лапку, подняла её и сказала:

– Вот стоит истинный победитель викторины! Да здравствует Пелле!

И все закричали ура. Все, кроме родственников Мурре из Скугстиббле, которые продолжали вопить:

– Деньги назад!