Текст книги "Приключения Бесхвостика Пелле"

Автор книги: Йоста Кнутссон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Глава девятнадцатая. Фриц, Фрида и Фридольф

Так оно и оказалось! Пелле заглянул в амбар и увидел, что Фрида вылизывает маленького котёнка, точь-в-точь похожего на неё. У котёнка были совершенно голубые глаза. Конечно же, это был Фридольф. Он протестовал против утреннего умывания и отчаянно мяукал, особенно когда Фрида вылизывала мордочку – это ему совсем не нравилось.

– Добрый день! – сказал Пелле. – Вот, решил зайти проведать вас на вашей опушке.

– Добро пожаловать! – ответила Фрида и оставила котёнка в покое. – Рады тебя видеть!

– Давно не виделись, – сказал Фриц, вынырнув из-за коробки из-под сахара.

– Поздравляю с Фридольфом, – протянул лапу Пелле.

– Спасибо, – ответил Фриц и добавил с гордостью. – Вылитый отец, не так ли? И нос, и подушечки на лапах – один к одному!

– А он уже умеет ловить мышей? – поинтересовался Пелле.

– Нет, конечно, – засмеялся Фриц, – но скоро я начну давать ему уроки.

– Так вы опять переехали? – спросил Пелле.

– Там стало тесновато, на Дворцовом Взвозе, – сказал Фриц, – так что пришлось искать что-нибудь попросторнее.

– Нам тут так нравится, – защебетала Фрида, – мышей сколько хочешь, а молоко мы берём у соседей.

– Мы хотим устроить пирушку в субботу, – сказал Фриц. – Обязательно приходи!

– Спасибо, с удовольствием, – обрадовался Пелле. – А кто будет?

– Ну, Монс, конечно. Биль и Буль. Это же наши друзья.

– Ну, тогда я, наверное, не приду, – засомневался Пелле.

– Приходи, приходи, – сказала Фрида. – Будут и Хильда с Хульдой, и Муська из Аркадии.

– Тогда приду, – согласился Пелле.

– Только мы не знаем, что бы такое придумать, чтобы было весело, – сказала Фрида.

– У меня есть идея, – сказал Пелле. – Я думаю, хорошо бы устроить маскарад. Маскарад – это очень весело.

– Что ещё за маскарад? – спросил Фриц.

– Что-нибудь с москитами? – насторожилась Фрида.

– Да нет, москиты ни при чём. Не москерад, а маскарад. Все маскируются. Переодеваются, надевают на морды всякие штуки, так что никто никого не узнаёт. И потом надо угадывать, кто есть кто, и если не угадал, то все очень смеются.

– Замечательно! – воскликнула Фрида и восторженно сложила лапки. – Конечно, маскарад! А во что надо переодеваться?

– Это уж надо самому придумать, – сказал Пелле. – Можно переодеться индейцем. Или принцессой, или клоуном. Или собакой.

– Фу! – закричала Фрида, а Фридольф, уже успевший выучить слово «собака», зашипел изо всех сил.

– В общем, найдёте, во что переодеться, – сказал Пелле. – И скажите всем, кто придёт, чтобы придумали какие-нибудь костюмы. Важно, чтобы никто никого не узнавал.

– Наверняка будет весело, – солидно сказал Фриц.

– Я оденусь принцессой! – воскликнула Фрида.

– Молчи! – сказал Фриц. – Это же должен быть сюрприз!

– Да, правда, – смутилась Фрида. – Я не подумала.

* * *

На следующий день, воспользовавшись тем, что Фридольф уснул после обеда, Фриц и Фрида направились в город. В старом сарае в Коньковом переулке они нашли Монса, Биля и Буля.

– Значит, дело обстоит так, – сказал Фриц. – Мы собираемся устроить новоселье.

– Мы приглашаем вас всех на маскарал! – закричала Фрида.

– Фрида имеет в виду маскарад, – сказал Фриц. – Добро пожаловать на маскарад в нашу новую квартиру в субботу в пять часов.

– Маскарад – это ещё что за новости? – сердито проворчал Монс.

– А ты не знаешь, что такое маскарал? – удивилась Фрида.

– Маскарад, – снова поправил Фриц.

– Ну, маскарад, – нетерпеливо поправилась Фрида. – Это такой праздник, когда все переодеваются и надевают на морды всякие штуки, а потом все угадывают, что это за штуки, то есть, я имею в виду, что это за морды, и никто не знает, кто переоделся и почему, и все угадывают неправильно, и всем очень весело! – выпалила она одним духом.

' – По-моему, глупо, – фыркнул Монс и наморщил нос.

– Фрида, как всегда, всё запутала, – сказал Фриц. – Главное, чтобы все переоделись и никто друг друга не узнавал.

– А для чего это? – спросил Монс.

– Ну ты же понимаешь, – сказал Фриц менее уверенно, – это же очень весело, когда никто никого не узнаёт.

– Ну ладно, – ответил Монс, – а кого вы ещё пригласили?

– Мы хотели пригласить Хильду и Хульду, и Рикарда из Рикомберги, и Муську из. Аркадии. И Пелле Бесхвостика. Его мы, впрочем, уже пригласили.

Монс нахмурился, но потом злобно ухмыльнулся.

– Вот оно что, – протянул он. – И, Пелле придёт! Что ж, наверное, это будет и в самом деле весёлый маскарад.

– Очень даже весёлый, – сказал Биль.

– Очень точно сказано – весёлый, – подтвердил Буль.

– Мы придём, – сказал Монс. – Все трое.

Глава двадцатая. Маскарад на опушке

Наконец, наступила суббота. Фриц и Фрида наводили последний лоск в своём амбаре на опушке. Фриц раздобыл шесть салак, три свиных косточки и молоко. Он даже притащил откуда-то банку со сливками. «Но это на крайний случай», – решил Фриц и спрятал сливки за занавеской.

Фриц оделся индейцем – очень пригодились найденные в лесу сорочьи перья. Фрида задрапировалась в цветастое покрывало, найденное когда-то в чулане, а на голове у неё сияла золотая бумажная корона. Теперь это была уже не Фрида, а принцесса Фридеборг. Она была совершенно уверена в своей неузнаваемости.

Первым пришёл моряк в бескозырке.

– Добро пожаловать! – вежливо сказала Фрида.

Но Фриц зашипел ей в ухо:

– Какая ты балда! Как ты не понимаешь, что если ты будешь говорить «добро пожаловать», все сразу поймут, что ты Фрида.

– Ой, конечно, конечно… – растерялась Фрида. – Не добро и не пожаловать! Я только хотела сказать, что мы с Фрицем…

– Мы с индейцем, – поправил Фриц.

– Ну да, да, конечно, мы с индейцем считаем, что приятно увидеть моряка здесь у нас на опушке, – быстро сказала Фрида. – А кто это? – прошептала она Фрицу.

– Ты же видишь, что это Муська из Аркадии, – сказал Фриц. – Но делай вид, что ты её не узнаёшь, иначе маскарад теряет смысл.

Пришла Красная Шапочка. На ней было красное платье и такой большой капюшон, что мордочки совсем не было видно. Но в капюшоне были дырочки для глаз, так что Рикард, во всяком случае, мог что-то видеть. Конечно же, это был Рикард из Рикомберги, переодевшийся в Красную Шапочку.

Следующий гость был в длинном чёрном плаще, высокой шляпе и в очках.

– Уважаемые дамы и господа, – поклонился он. – Я – Кот, Который Знает Всё. Я даже знаю, например, что Фрида-внучка двоюродной тётки Рикарда из Рикомберги.

«У него хороший костюм, – подумал Рикард, – но запах скотного двора ни с чем не спутаешь. Конечно же, это Мурре из Скугстиббле».

Появился клоун в ярком клетчатом костюме. Он прыгал, делал кульбиты, танцевал чечётку и вообще кривлялся изо всех сил. Вместе с клоуном пришла скрюченная старушка в сером платке. Она спотыкалась и хромала, но иногда тоже вдруг принималась отбивать чечётку.

– Странно, правда? – шепнул Рикард из Рикомберги Фрицу. – Хильду и Хульду хлебом не корми, дай только пройтись в чечётке.

– Тише ты, – прошипел Фриц. – Нельзя показывать, что ты кого-то узнал.

Следующим явился Пелле в костюме белого медведя, сделанном из куска белого меха.

Последними пришли три полицейских в настоящих мундирах кошачьей полиции. Один из полицейских был намного больше двух других.

– Я – начальник королевской кошачьей полиции, – сказал большой. – А это – мои полицейские.

– Вот именно, полицейские, – сказал один.

– Полицейские – вот мы кто, – подтвердил другой.

– Теперь, когда все собрались, я прочитаю стихотворение. Я его сама сочинила, никто не помогал, – сказала Фрида. И она продекламировала:

 
Я Фридеборг, прекрасная принцесса,
Живу в амбаре на опушке леса,
Добро пожаловать, и стар, и мал,
На наш весёлый маскарал!
 

Фриц ущипнул Фриду.

– Надо было сначала мне показать твои стихи, – прошипел он. – Ты опять сказала «маскарал»!

– А тогда не рифмуется со «стар и мал», – оправдывалась Фрида.

– Друзья мои! – воскликнул Фриц. – Фрида, то есть, я хочу сказать, принцесса Фридеборг, хотела сказать вот что:

 
Я Фридеборг, прекрасная принцесса,
Живу в амбаре на опушке леса,
Добро пожаловать, и стар, и млад,
На наш весёлый маскарад!
 

– А угощение будет? – с издёвкой спросил начальник полиции. – А то всё стихи да стихи.

– Конечно, конечно, – защебетала принцесса Фридеборг. – Сейчас будут и салака, и молоко, и свиные косточки!

Глава двадцать первая. Белый медведь и полицейские

Хозяева накрыли на стол, и начальник полиции тут же ухватил самую крупную салаку и самую сочную свиную косточку.

– Это вы хорошо придумали – маскарад, – сказал Рикард из Рикомберги.

– А когда будем угадывать, кто есть кто? – спросил Мурре из Скугстиббле. – И потом я расскажу очень весёлую историю, которая случилась у нас на скотном дворе.

– А я хочу сказать вот что, – сказал начальник полиции, – маскарад действительно замечательный, и у всех замечательные костюмы – кроме одного. И этому одному нас не обмануть, как бы он ни старался. Вы, конечно, поняли, дамы и господа, что я имею в виду Бесхвостого Пелле. Только у него нет хвоста, и поэтому нетрудно догадаться, где у нас Пелле. Привет, белый медведь-ты разоблачён! У тебя нет хвоста! Пелле разоблачён!

– Так сказать, выведен на чистую воду, – сказал один из полицейских.

– Разоблачён, – и всё тут, – сказал второй.

И все засмеялись.

Пелле вначале огорчился, но быстро собрался с духом.

– По-моему, совершенно ясно, что у белого медведя не может быть хвоста. Нет ничего глупее, чем белый медведь с хвостом. Представьте себе – белый медведь, а у него длинный хвост. Непонятно, над чем вы смеётесь.

– Он прав, – сказала Муська из Аркадии. – Хвостов у белых медведей нет.

– Так, кнопка какая-то, – подтвердил Рикард. – А это что за явление, позвольте спросить?

Это было не явление, это был Фридольф. Нос у него был совершенно белый, и с усов свисали большие белые капли. Нетрудно было догадаться, что он без разрешения пробрался за занавеску и вылакал сливки.

– Фридольф! – зашипела Фрида. – Иди сейчас же в постель! Маленькие котята не гуляют так поздно. Уже шесть часов!

Но Фридольф уселся на пол и показал лапкой на начальника полиции.

– Это же дядя Монс!

Все засмеялись, а Монс вскипел.

– Что это ещё за глупости! – сказал Монс. – Стал бы я наряжаться полицейским, то есть, я имею в виду, стал бы полицейский наряжаться мной, или, что я говорю, стали бы мы с полицейским…

– А это дядя Биль и дядя Буль, – сказал Фридольф.

– Пожалуй, так оно и есть, – сказал один полицейский.

– В его рассуждениях есть здоровое зерно, – сказал второй.

– Дураки! – зашипел на них Монс. – Что вы, не понимаете, что не должны сознаваться?

– Но мы же Биль и Буль! – сказал Биль.

– Буль и Билль – это же мы! – подтвердил Буль.

Все засмеялись, а Монс побледнел от злости. Тут Рикард из Рикомберги хлопнул в ладоши и воскликнул:

– А давайте все признаемся, кто есть кто! И так ведь все друг друга узнали!

– Это тётя Муська из Аркадии, – показал лапкой Фридольф на моряка.

– Вот видите, – сказал Рикард, – раз уж даже несмышлёныш Фридольф нас узнал, неужели мы сами себя не узнаем?

– Конечно, узнаем, – пожала плечами Муська, – вот этот клоун, к примеру – Хильда.

– А старушка в платке – Хульда! – сказал Мурре из Скугстиббле.

Все смеялись до упаду.

– Но я должна признаться, – отсмеявшись, сказала Фрида, – я не могу понять, кто этот Кот, Который Знает Всё. Не могу угадать.

– А ты что, с ним не танцевала? – спросил Рикард. – Запах скотного двора такой, что…

– Так это Рикард из Рикомберги! – обрадовалась Фрида.

Теперь смеялись все, кроме Рикарда.

– Давайте веселиться, – предложил Фриц. – Можем сыграть во что-нибудь. Или водить хоровод, или… ну, что-то в этом духе.

– Нет ничего глупее маскарадов, – заявил Монс. – Пошли, Биль и Буль! Эти младенческие забавы не для нас.

– Совершенно младенческие! – воскликнул Биль.

– Даже не детские, именно младенческие, – согласился Буль.

И весь полицейский отряд замаршировал к выходу.

Никто особенно не огорчился.

– Никогда не любил кошачью полицию, – сказал Пелле. – У людей полиция получше. Я знаю одного полицейского, он вечно топчется на Дворцовом Взвозе…

И праздник продолжался. Всем было очень весело – кроме Монса, Биля и Буля, которые сидели и дулись в своём сарае в Коньковом переулке.

И пусть себе сидят и дуются!

Книга 3. Бесхвостик Пелле в Америке

Глава первая. В Америку!

Есть в мире, далеко-далеко отсюда, такая страна, которая называется Америка-я почти уверен, что и вы не раз слышали об этой стране. Это большая и могущественная страна со множеством автомобилей и огромными домами – небоскрёбами, и мороженщики в Америке есть на каждом углу, потому что люди там просто жить не могут без мороженого.

Вышло так, что папа Биргитты и Улле собрался ехать в Америку на выставку, на огромную всемирную выставку в Нью-Йорке, самом большом американском городе. (Нью-Йорк произносится не совсем так, как пишется, так что если кто-то хочет блеснуть в обществе, то он говорит: Нью-Йоок, и тогда люди думают, что он тоже был в Америке.) И надо же случиться, что папа выиграл довольно приличную сумму в лотерею. Поэтому он решил, что может себе позволить взять в Америку всю семью – и Биргитту, и Улле, и их маму. И Бесхвостика Пелле.

Вредный кот Монс просто кипел от злости, когда услышал, что Пелле собирается в Америку. Он тут же призвал Биля и Буля в сарай в Коньковом переулке. Вскоре там же появились Фриц и Фрида. Монс взгромоздился на перевёрнутый ящик из-под сахара и произнёс:

– Это просто скандал. Бесхвостый Пелле собрался в Америку!

– Что, правда? – спросил Биль.

– Не может быть, – откликнулся Буль.

– Ещё как может быть! – сказал Монс. – Я встретил его утром на Кладбищенской, и он так хвастался, что меня чуть не стошнило. Они едут через пару >месяцев в Америку всей семьёй, и берут с собой этого урода. Это настоящий скандал! Подумайте только – бесхвостый заморыш будет представлять в Америке шведских котов! Что они там о нас подумают? Они же решат, что мы тут все так ходим, без хвостов!

– Настоящий скандал, – сказал Биль.

– Скандальней не бывает, – подтвердил Буль.

– А вы что скажете? – Монс зло уставился на Фрица и Фриду. – У вас же тоже есть своё мнение.

– Да, – сказал Фриц, немного помедлив, – это можно назвать скандалом.

– Что до меня, – сказала Фрида, – пусть едет на здоровье. Я не завидую.

– «Не завидую», – передразнил её Монс. – Кто говорит про зависть? Ты что, думаешь – я завидую? Я только рад, что мне не надо ехать в эту жаркую страну. Но я думаю о репутации шведских котов! Наша репутация – вот что меня волнует!

– Репутация, – сказал Биль. – Вот верное слово.

– Речь идёт только о репутации, – подтвердил Буль.

– И вот я подумал, – злобно ухмыльнулся Монс, – что ему перед поездкой неплохо бы узнать кое-что об Америке, чтобы он не особенно задавался.

Монс облизнулся. Он обдумывал, что именно следует узнать Пелле об Америке, и вид у него был очень довольный.

– А что узнать? – одновременно спросили Биль и Буль.

– Довольно много, – сказал Монс. – Ну, например, что в Америке коты каждый день купаются в Ниагаре. В подземке гибнут десятки тысяч кошек.

– Ой, – испугалась Фрида. – Неужели правда?

– Конечно, нет, – успокоил её Монс, – но задача в том, чтобы испугать Пелле. Я сейчас скажу каждому реплику об Америке, которую он должен произнести Пелле. Ты, Биль, скажешь: «В Америке постоянно стоит жара не меньше тысячи градусов». Повтори!

– В Америке жара не меньше тысячи градусов, – сказал Биль.

– Там тысячеградусная жара, – сказал Буль.

– А ты, Буль, молчи, – нахмурился Монс. – Ты скажешь, что в Америке всех бесхвостых котов бросают в море. Фриц! Ты намекнёшь, что в Америке в каждом подвальном окне сидит по собаке, а Фрида предупредит, что молоко в Америке кончилось в 1897 году, что там совершенно нет мышей, зато больше миллиона собак. Запомнили?

Все дружно закивали головами. Монс был очень доволен своей выдумкой.

И какая удача! Выходя из сарая, они наткнулись на Бесхвостика Пелле, который, ничего не подозревая, гулял по Дворцовому Взвозу.

– Только не шипите на него, – прошептал Монс. – Мы должны быть очень любезными.

– Привет! – громко сказал Монс. – Ты ещё не уехал в Америку?

– Нет ещё, – сказал Пелле и притворно зевнул. – Мы едем в пятницу.

– Говорят, там такая страшная жара, – продолжал Монс. – Умирает семь кошек в секунду.

– Это же я должен был сказать, – шепнул ему Биль.

– Балда! – прошипел Монс в ответ.

– Я хочу сказать, – совсем растерялся Биль, – что в Америке всех котов бросают в море… кроме тех, у кого нет хвостов… Ой, что я говорю!.. То есть ни одного кота… я имею в виду, без хвоста… в озеро не бросают… то есть всех поголовно, кто с хвостами, бросают в озеро, а без хвостов – нет!

– Думай, что говоришь, – рассердился Монс. – Всё наоборот!

– Будь осторожен, – вступила в разговор Фрида, – с 1897 года Америка не знала перебоев с молоком. Там целый миллион мышей и ни одной собаки!

Бедняжка, у неё была такая плохая память.

– Похоже, неплохая страна, – сказал Пелле. – Надеюсь, поездка будет приятной.

И он пошёл своей дорогой.

Монс просто кипел от ярости и упрекал всех – как же они не сумели запомнить самых простых вещей об Америке.

* * *

А Пелле пошёл себе дальше. И вскоре наткнулся на Старушку Майю из часовни. Она двигалась очень медленно и осторожно – давал о себе знать ревматизм задней левой лапы.

– Ага, вот кто здесь гуляет! – сказала Старушка Майя.

– Да так, знаешь… – скромно сказал Пелле. – Хочу осмотреться немного перед заграничной поездкой.

– Вот оно что! А куда ты едешь?

– В Америку. Фрида только что сказала, что там миллионы мышей и ни одной собаки.

– О, Боже! – покачала головой Майя. – Но знаешь, что? В Америке ты должен обязательно зайти к Филадельфии-Филле. Это мой племянник. Он уехал в Америку года два назад. У него одно ухо чёрное, другое – белое. И вообще это очень живая и весёлая личность.

– Обязательно! – сказал Пелле. – Даже не сомневайся – я к нему зайду.

Потом он направился на улицу Святого Ларса попрощаться с Муськой из Аркадии. Та сидела в саду и умывалась, судя по всему, только что отрбедав.

– Послезавтра еду в Америку, – сообщил Пелле, – так что теперь не скоро увидимся. Но я обязательно пошлю тебе открытку с Ниагары.

– А ты не можешь привезти мне американского зяблика? – спросила Муська. – Я слышала, они намного вкуснее наших, шведских.

– Попробую, – сказал Пелле. – Не зяблика, так что-нибудь другое. Если хочешь сделать подарок, всегда можно что-то найти. Пока, Муська! Еду в Америку.

– Давай-давай! – сказала Муська.

Глава вторая. Три корабельных кота

Огромный пароход отплывал в Америку из Гётеборга. Он был действительно огромный – Пелле стоял на верхней палубе, смотрел на бурлящую далеко внизу воду и думал, что никогда раньше он не чувствовал себя таким маленьким. Время от времени пароход принимался устрашающе реветь, и маленькие кораблики вокруг не хотели отставать: тоже пытались реветь, но у них выходил какой-то хриплый писк.

Гётеборг исчез из виду, и повсюду на корабле начали бить склянки – это означало, что пришло время обеда.

«Неплохо бы скушать свиную котлетку», – подумал Пелле и направился вниз.

На трапе с верхней палубы он вдруг наткнулся на другого кота. Кот был ярко-рыжий. На голове у него была бескозырка, а на шее красовалась жёлто-голубая шёлковая лента. Он преградил Пелле дорогу.

– Извините, – сказал Пелле вежливо, – я хотел бы пройти вниз.

– А ты кто такой? – спросил кот. Его голос не предвещал ничего хорошего.

– Я Пелле. – Так вышло, что я еду в Америку.

– Так вышло! – передразнил кот. – Никто не едет в Америку, потому что «так вышло». Где твой билет?

– Думаю, что он там, внизу.

– Внизу? В третьем классе?

– Именно! – радостно подтвердил Пелле. – Именно там!

– Тогда не смей появляться здесь, в первом классе! Марш отсюда, пока я не выкинул тебя в море!

– Вы, наверное, родственник Монса? – спросил Пелле.

– Я корабельный кот первого класса! И мне поручено следить, чтобы всякие неизвестно откуда взявшиеся бродяги не болтались по нашей палубе! Чтобы духу твоего здесь не было!

– Должно быть, двоюродный брат Монса, – сказал Пелле, спускаясь по трапу.

Теперь он очутился на другой палубе, где двое мужчин кидали друг другу кольцо через сетку. Это было довольно забавно, поэтому Пелле уселся, и стал водить головой из стороны в сторону, следя за полётом кольца.

– Привет, малыш! – сказал один из игроков. – Хочешь поиграть с нами в палубный теннис?

«Э-э-э… – подумал Пелле, – ваше кольцо для меня, пожалуй, великовато…»

Но тут появился другой кот, совершенно чёрный. На нём тоже была бескозырка и узкая жёлто-голубая лента на шее.

– Ты кто такой? – спросил он.

– Я – Пелле, плыву в Америку.

– Балда, – сказал кот. – Мы все плывём в Америку. А билет у тебя есть?

– Он, наверное, там, внизу.

– Внизу? То есть в третьем классе?

– Именно там.

– Тогда тебе нечего делать в туристском классе.

– Вот оно что! – сказал Пелле. – Так ты корабельный кот туристского класса?

– Можешь записать это в записной книжке. Хотя у тебя её нет, разумеется.

– Записной книжки у меня и правда нет, – сознался Пелле. – А скажи мне, сколько классов на этом корабле?

– Есть туристский класс, совершенно замечательный. Есть третий класс, это ты там едешь, бедняга. Ну, есть ещё и первый класс, но я там не бываю. А теперь отправляйся отсюда, пока не попробовал моих когтей.

Бедный Пелле прямо-таки скатился с трапа и очутился на нижней палубе.

И надо же – здесь был ещё один кот. И у него на голове тоже была бескозырка, и на шее жёлто-голубая ленточка, хотя и не шёлковая.

– Смотри-ка! – воскликнул кот в бескозырке. – А это ещё кто такой? Я корабельный кот третьего класса, и должен сказать, что почти никого, кроме людей, здесь нет. Ничего плохого не хочу сказать о людях, но коты всё же лучше.

– Но ты же встречаешь котов первого и туристского класса? – поинтересовался Пелле.

– Мы не общаемся, – рявкнул кот. – А как, кстати, тебя зовут?

– Пелле.

– А я – Калле. Обычно меня называют Калле-Моряк, но это не обязательно.

– А меня иногда называют Пелле Бесхвостик, – сказал Пелле, хотя говорить это было тоже не обязательно.

– А ты что, хвост в Гётеборге забыл?

– А мыши есть на борту? – спросил Пелле, меняя тему разговора.

– К сожалению, я съел последнюю три года назад, – сказал Калле. – Но в Нью-Йорке, будь уверен, такие мыши! У меня есть одна норка на Сорок Второй улице, я там обычно обедаю. Мы всегда стоим на рейде в Нью-Йорке несколько дней, так что можно кое-что успеть до отъезда назад в Швецию. А правда, где твой хвост?

– А как тут с молоком?

– Молока сколько хочешь. И сливок. Здесь живёшь, как принц. И ни одной – можешь себе представить, ни одной! – собаки. Это кое-чего стоит, не так ли?

– А не страшно, когда шторм? – спросил Пелле.

– Ничуть, – пожал плечами Калле. – Мне даже нравится, когда качает. Но, конечно, надо соблюдать осторожность, чтобы не намокнуть, когда вода заливает палубу.