Текст книги "Мой муж – мой босс? (СИ)"

Автор книги: Яся Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Пролог

Мне нужна эта работа.

Твержу, как мантру, и несусь по длинному коридору. Если бы не обстоятельства – в жизни бы не подошла к заведению, подобному этому. Стриптиз-клуб! Мерзость какая!

Продышись, Кристина, успокаиваю себя. Ты пришла администратором устраиваться, а не на шесте крутиться.

Это да, но сам факт! Я уже представляю запись в трудовой, и мне заранее плохеет.

Что я куратору дипломной скажу? Она ж ведь обещала позвонить, узнать, как я устроилась.

«Да, Наталья Ивановна, у меня всё хорошо. Работаю в стриптиз-клубе…» Боюсь, кем именно – объяснить не успею. Удар хватит почтенную женщину раньше.

Ладно, не нагнетаем. Тем более с этой стороны – офис как офис. Те же коридоры с дверями. Я таких за последние три дня насмотрелась – аж в глазах мельтешит.

А вот и нужная мне – вполне обычная, типовая, со строгой табличкой «Отдел кадров».

Вдох-выдох.

Стучу.

– Войдите!

Вхожу, оглядываюсь – ну вот, чего боялась. У всех кадровиков такие кабинеты, такие шкафы, такие столы. Уверена – даже мониторы такой же фирмы. Да, и грымзы за столом обычно – один в один. Словно их где-то штампуют, как копии агента Смита.

– Я по поводу работы, – лепечу и присаживаюсь на стул, хотя меня не приглашают. Просто у меня ноги подкашиваются – никаких сил нет стоять.

Грымза приспускает очки и окидывает меня взглядом из серии: «О, времена! О, нравы!»

– Почему вы считаете, что подходите нам?

Ехидство в её тоне мне не чудится – она издевается надо мной вполне откровенно. Но я должна вытерпеть – мне нужна эта работа.

Поэтому начинаю самопрезентацию. Как учили – правильно, чётко, по делу. Обозначая свои достоинства. Останавливаясь на профессиональных навыках. Прикладывая к красному диплому менеджера по персоналу ещё и диплом победителя регионального конкурса «Лучший молодой управленец».

У грымзы застывшие рыбьи глаза. В них – ни единой эмоции. Слушает меня и просто жуёт губы.

Начинает потряхивать.

Чёрт, мне нужна эта работа. Я уже всё рассчитала. С зарплатой, которую предлагают здесь, я смогу выплатить долг Клепенщуку за пятнадцать месяцев. Чуть больше, правда, чем срок нашего брачного контракта. Ну, ничего. Главное, начать отдавать. Ненавижу быть должной!

Кадровичка перебирает мои документы. Едва ли не обнюхивает каждый. Встаёт, сгребает все в стопку и, бросив мне, как подачку:

– Ждите здесь! – уходит с кипой бумаг.

Провожаю взглядом ровную, будто пилон проглотила, спину и нервно шарю взглядом по кабинету.

Паника нарастает, сожаления накатывают.

Борька, глупый, ну, зачем?! Ну, чего тебя понесло? После болезни только!

При мысли о брате всё внутри сжимается от щемящей нежности и тоски. Брат у меня – замечательный! Даром, что младший. С пяти лет – помощник, защитник. А с четырнадцати и вовсе – мужчина в доме.

Потому что отец погиб, спасая односельчан во время наводнения. Успел спасти десять человек, а вот сам… Мама ушла следом – не выдержало сердце. Она слишком любила отца. И мы с братом остались вдвоём в целом мире. Тогда-то и открылся его талант гонщика… Его взяли в юниорскую команду. И к восемнадцати Борька уже красовался на обложках профильных изданий с кубками лучших ралли.

И вот… последняя тренировка… Глупость… Неосмотрительность…

Мотаю головой – нет-нет, лучше не думать. Не сейчас!

Кадровичка возвращается, важно проходит мимо меня, садится в кресло, удобно устраивается, что-то кликает мышкой в компьютере. Всё это – в гробовом молчании.

А мне кажется, я сейчас оглохну от того, как грохочет моё сердце.

– Подхожу? – с трудом выдавливаю из себя. Во рту пересыхает от волнения, и, кажется, что слова царапают нёбо.

Она вскидывает глаза, смотрит удивлённо, словно внезапно поняла, что в кабинете есть кто-то ещё.

– А, да, подходите, – говорит сухо и протягивает мне назад пластиковый конверт с моими документами.

Вздыхаю, чувствую, как покатывает эйфория.

Но кадровичка быстро и профессионально опускает с небес на землю:

– Зайдите к директору. Он хочет провести собеседование лично.

Собираюсь возразить, потому что директор стриптиз-клуба, наверняка, какой-нибудь бандюган с лицом, не испорченным интеллектом. Я не выношу эту категорию мужчин – как правило, наглых, самоуверенных, не знающих слова «нет».

Хотя, как показала практика, и некоторые бизнесмены не лучше. Вспоминанию о благоверном – и меня невольно передёргивает. Это год! Только год! И я ему всё отдам!

За эти три дня я взвинчена настолько, что мне только директора стрип-клуба для полного счастья не хватало! Не настроена на общение.

– А можно… – робко начинаю, всё ещё надеясь соскочить.

– Нельзя! Идите скорее! Он не любит ждать!

Остаётся только кивнуть, забрать бумаги и попяться к выходу.

– Последняя дверь справа, – несётся мне вслед.

Двери здесь действительно типичные и безликие. А ещё – скромные. На этой лишь непритязательная надпись «Приёмная».

Ещё один тренинг для придания себе же уверенности, и я распахиваю её.

Здесь за монитором снова грымза – только в этот раз моложе и красивее предыдущей. Этакая улучшенная модель. Сидит, пилит ногти. Бросив на меня равнодушный взгляд, спрашивает, растягивая гласные:

– По работе?

– Угу, – это всё, что я способна выдать сейчас.

– У себя, ждёт, – она кивает на ещё одну безликую дверь. Эта тоже малоинформативна. Сообщает лишь, что за ней директор.

Снова вдох-выдох.

Вхожу.

Он оборачивается в кресле.

Наши взгляды встречаются.

И мы дружно восклицаем одно и то же:

– Ты?!

Глава 1. Предложение от Гименея и абонент не-абонент

За полгода до событий пролога и далее

Ой, больно надо! Не очень-то и хотелось работать в вашей компании!

Выскакиваю из кабинета очередного HR-менеджера, прижимая к сердцу папку с бумагами. Тут – все мои достижения, и они, нужно признать, немалые для двадцати одного года.

Но нет – снова провал. Снова не взяли. Что ж, буду искать дальше.

Борька, конечно, обижается. Он говорит: зачем тебе работать? Что ему под силу содержать меня. Брат у меня замечательный. И после того, как мы остались одни – мой защитник, мой мужчина, моя опора. Хоть и младший.

Борис – перспективный гонщик. Совсем скоро у него ралли, где – в случае победы – контракт с крутой иностранной конторой, которая занимается организацией заездов. Борька уже грезит за границей, мечтает, как мы там заживём. Я поддерживаю его начинания, поощряю фантазии, но всё же – ищу работу по месту. В конце концов, я – старшая сестра. И из нас двоих должна быть более рациональной и приземлённой.

Вот стоит только подумать о братишке – тут как тут, звонит.

Снимаю трубку:

– Дай угадаю, – басит Борька (после того, как у него «поломался» голос, у братишки прорезался столь любимый девушками обволакивающий баритон), – опять бегаешь по собеседованиям?

– Бинго! – хихикаю в трубку.

Настроение, испорченное очередным провалом, резко улучшается. Брат всегда действует на меня умиротворяюще. Повезёт же его жене! Такое сокровище – красивый, харизматичный, щедрый. И нет, я не предвзята, как сестра, хотя брата, безусловно, очень люблю. Борька действительно хорош собой… Поэтому карьеру гонщика совмещает с карьерой модели.

– Тиииш, – тянет брат, – ну, сколько раз я просил! Ну, зачем тебе работа в офисе? Развивай свой блог, занимайся фото – у тебя же здорово выходит. Стань моим агентом, в конце концов. Так хочется зарыться в бумаги и ежемесячные отчёты?

– Роро, – чуть ворчливо отзываюсь я, – не начинай, оки? – У нас с братом так принято – называем друг друга тайными именами: он меня Тишей (хотя я Кристина), я его Роро (хотя он Борис). – Я зачем диплом получала, чтобы он на полочке пылился? Я, между прочим, лучший молодой управленец года! – напоминаю, что у меня тоже есть победы и достижения. – Хочу развиваться в профессии, а блогерство и фотография – это для души. И потом, – достаю из рукава последний козырь, – я же не прошу тебя завязать с гонками. Хотя это очень опасно.

Я и вправду нереально волнуюсь во время каждого его заезда. А смотреть кадры, на которых бьются, горят, разлетаются гоночные кары – и вовсе не могу. Сразу трясёт не по-детски, накатывает дикая паника и потом долго снятся кошмары.

– Ой, всё! – прерывает разговор Борис, поскольку мы коснулись больной для него темы. – Я побегу, мне тут Марк Семёнович позвонил.

– Что? – я уже на крыльце компании, куда приходила устраиваться на работу, и сейчас кричу так громко и почти подпрыгиваю, что на меня оглядываются прохожие.

– Что слушала, – передразнивает меня Борька. – Семёныч говорит, что пора начинать тренировки.

– Как так? – возмущаюсь. – Он же сам говорил, чтобы ты ещё как минимум неделю был дома – приходил в себя, восстанавливался.

– А теперь говорит, что я – не девчонка и хватит мне валяться и жалеть себя. Это был всего лишь грипп! И я с ним согласен. Всё, бывай, до связи…

Смартфон ещё пищит в руке, а я ловлю ртом воздух, как выброшенная на берег рыбёшка.

Ну, Марк! Ну, гад! Обещался же! Сам говорил – ралли это очень важно. Надо быть в отличной форме. И когда Борька мой свалился с банальным, казалось бы, гриппом – сам грозный Харламов велел ему оставаться дома до полного восстановления. А теперь вдруг выдёргивает! Что за вожжа ему под хвост попала?

Руки сводит от желания набрать Марка и отчитать, как следует! Ладно, Борьке восемнадцать, но ему-то, лбу, уже тридцать три! Чай, не мальчик! Ответственнее надо быть!

И я уже собираюсь набрать номер Марка, как мне приходит идея получше – подключить к делу тяжёлую артиллерию, а именно нашу трепетную Лампочку. Мать моей подруги была большой поклонницей Дарьи Донцовой и назвала дочь в честь одного из персонажей этого автора. Ага, диким именем Евлампия. А бедная девочка мучится теперь. Впрочем, в необычных именах тоже есть своя прелесть. В тот вечер, когда мы вместе с Лампочкой пришли на трек к Борьке, Марк обратил на неё внимание, в том числе и потому, что никак не мог запомнить имя. Пару, противоположнее чем они, представить сложно: брутальный, здоровенный Марк и тоненькая – соплёй перешибёшь – трепетная лань и книжный червь Лампа. В юбках в пол и строгих водолазках. Без грамма косметике на лице. Роман их вспыхнул стремительно и полыхал так ярко… Честно сказать, не представляю, о чём они разговаривали. Хотя, они, по-моему, вообще не разговаривают… А недавно Лампе удалось немыслимое – окольцевать Марка. Всего полгода назад мы отгуляли на их свадьбе… Так что – вернее его мелкой жены против Марка средства нет.

– Алло, Лампуля…

Всхлип:

– Чего?

– Эй, – замираю с трубкой возле уха, – ты плачешь, что ли?

– Нет, смеюсь, – резко обрывает она. – Хохочу просто. Покатываюсь.

– Что случилось? – мгновенно реагирую на её проблемы, оторвавшись от своих.

– Он мне изменил!

Пояснять кто – не нужно. Лампе я верю на все сто: она слишком любит Марка, чтобы клеветать на него.

– Ты уверена? – всё же уточняю.

– Увереннее некуда, – продолжает всхлипывать Лампа. – Его шалава мне видео прислала. Задницу благоверного я узнаю из тысячи. А там ещё и спина в татушках мелькнула. Очень характерная. Такую не перепутаешь…

– Вот же!.. – задыхаюсь, потому что не могу подобрать цензурных слов.

– Не трать эмоции, Кристин, – уже спокойно и строго говорит Лампа, – он того не стоит. Тем более что я уже всё ему высказала, не стесняясь в выражениях.

– И… – пугаюсь, – он тебя выгнал?

Знаю, что они жили в роскошном пентхаусе Марка. У Лампы – от мамаши, любительницы лёгкого чтива, осталась только крохотная убитая двушка. Там полгода никто не жил. Представляю как бедная Лампочка вселится в этот ужас – там же наверное пыль, тараканы и призрак Зинаиды Сафроновны, Лампиной мамы.

– Нет, – вздыхает подруга, – сам ушёл. Куртку свою забрал, на мотоцикл прыгнул и унёсся вдаль, гад… А я ведь так ему и не сказала…

– Что не сказала? Лампа, что?!

Но связь обрывается, а при повторной попытке дозвониться я натыкаюсь лишь на автоответчик.

Много раз слышала, что в этом районе города связь лажает. Некоторые даже утверждают, что здесь цифровые аномалии…

Но что бы там ни было – нужно выбираться в зону нормального приёма. Потому что теперь я точно знаю – звонить надо Марку! Он, значит, накосячил, поссорился с Лампой и теперь решил на Борьке отыграться. Не выйдет.

Прыгаю в маршрутку и еду в любимое кафе, что недалёко от нашей с Борей квартиры. Усаживаюсь за столик, дожидаюсь официанта с меню и, заказав лёгкий овощной салат и кусочек тушёной сёмги, уже вооружаюсь гаджетом, чтобы вставить кое-кому по первое число, как вдруг…

Этот человек вырастает перед моим столиком так внезапно, будто вываливается из портала.

– Вы! Именно вы нам и нужны! – он нагло нависает надо мной, заставляя вжаться в стул.

Симпатичный, лет двадцати пяти, в лице явно что-то азиатское, хотя волосы при этом почти белые, а глаза – прозрачно-голубые.

– Кому это вам? – ошалело смотрю на незнакомца, который, наверняка, не здоров, раз бросается на первых встречных девушек.

Парень приторно улыбается:

– Я бы мог назвать себя Гименеем, но, увы, я всего лишь рекрутёр – ищу девушек для…

– Так! – вскидываю руку, мгновенно поняв, для какого рода услуг он проводит набор. – Мне подобное неинтересно.

Молодой человек подбирается:

– Вы даже меня не выслушали! Это не то, что вы подумали!

Но я встаю и начинаю обходить назойливого вербовщика по дуге.

– Отстаньте от меня! – рявкаю, злясь, что не смогу попробовать своей сёмги – нужно уходить и как можно скорее, – а то буду вынуждена вызвать полицию!

– Ну что же! – всплёскивает руками молодой человек. – Я ведь не хотел ничего дурного…

Но я уже несусь к выходу, не обращая на него никакого внимания. Точнее, стараясь.

Уж не знаю, каким чудом он всё же впихивает мне в руки визитку:

– Обязательно позвоните нам! – тараторит. – У нас для вас предложение, от которого вы…

Машинально опускаю карточку в сумку и выскакиваю прочь, не дослушав.

Хватаю ртом воздух, приходя в себя.

И даже не подозревая о том, что неприятные сюрпризы этого дня только начались…

* * *

Мои раздумья о том, что делать дальше, прерывает трель звонка. Тянусь к гаджету. Номер неизвестный. У меня начинает звенеть в ушах от волнения – всегда слегка паникую, когда принимаю важные звонки. А в том, что этот важный, сомнений нет.

– Здравствуйте, меня зовут Анна, – раздаётся в трубке бодрый женский голос, когда я принимаю вызов.

Анна? Не знаю никаких анн…

Господи, но почему для меня каждый звонок по телефону – почти стресс? Особенно, если звонит кто-то незнакомый.

– Очень приятно, – выдавливаю из себя. – Чем могу быть полезной?

– Я представляю оптовую компанию «Цветочное великолепие». Мы рассмотрели ваше резюме. Вы нам подходите. Ждём на собеседование прямо сейчас.

– Уиии! – совсем несерьёзно воплю в трубку. – Буду!

– Слышу, вы рады, – продолжает Анна. – Тогда я сброшу вам адрес.

Через секунду пиликает мессенджер, сообщая мне, куда следует приехать, и я, чтобы не рисковать, вызываю такси.

Машину жду, на всякий случай, отойдя в сторону от кафе. Замечаю беловолосого. Он останавливается на порожке, делает сердечко, сложив ладони, и пишет по воздуху: «Ждём!»

Странный тип. Бррр…

С радостью наблюдаю, как он садится в алую до безобразия машину и уносится прочь. Мне становится легче дышать.

Вскоре подъезжает и моя машина, чтобы увезти меня навстречу судьбе. Пока еду и рассматриваю проносящиеся мимо улицы и многоэтажки – Лампа, острая на язычок, зовёт их человейниками – и размышляю о компании, куда меня позвали.

Признаться честно, я не очень люблю цветы. Вернее, не люблю срезанные цветы, букеты и прочую дребедень. Мне милее мои драгоценные кактусы. Борька вон, зная моё пристрастие к этим колючим созданиям, привозит мне их отовсюду, где участвует в соревнованиях. Я даже шутила на тему, что мой букет невесты – если я, конечно, когда-нибудь сподоблюсь на такой шаг, как замужество – тоже будет из кактусов. Но, рассылая резюме, отправила его и на емейл «Цветочного великолепия». Вообще не надеясь ни на что. Хотя – мне ж не с цветами работать, а персоналом управлять. А люди везде люди.

Такси увозит меня за город и останавливает возле огромного сооружения – то ли сарая, то ли ангара. Н-да, великолепнее не придумаешь. Расплачиваюсь, отпускаю машину, иду…

В зале, уходящем в бесконечность, снуют небольшие автопогрузчики с коробками цветов. Бегают туда-сюда сотрудники в униформе. Кое-как мне удаётся добиться сведений о том, где находится отдел кадров.

Наконец, добираюсь до нужной двери, распахиваю её и натыкаюсь на пытливые взгляды двух десятков женщин. Все они разной степени молодости и ухоженности. Кто-то сразу же переключается на свой смартфон, кто-то хмыкает и что-то шепчет соседке.

Я сажусь на стул в конце этой длинной очереди и чувствую как, будто дырявый шарик, сдувается моя уверенность в себе.

Через некоторое время – а я теряю ему счёт – из-за серой двери, которую мы все дружно гипнотизируем, появляется пухловатая невысокая девушка с небрежной причёской из жидких волос.

– Я Анна, идёмте, дам вам первый тест.

– Тест? – доносятся возмущения.

И они понятны – женщины изнурены длительным ожиданием. В таком состоянии точно никто не готов к мозговому штурму или интеллектуальным беседам.

Поэтому несколько дам разворачиваются и уходят.

Ну что ж – тем меньше конкурентов! Это только на руку!

Анна проводит нас в большую комнату, где вразброс стоят столы. Впереди – интерактивная доска. Должно быть, на ней демонстрируются презентации.

Ловко лавируя между столами, Анна раскладывает перед нами листы А4 и гелевые ручки.

Затем – выводит задания на доску и начинается гонка. Ещё несколько девушек не выдерживают, комкаю листья и с восклицанием: «Да ну нафиг!» ретируются.

По итогу нас остаётся всего семеро.

И сейчас мы сидим и ждём своей участи. Анна подзывает по одной, зачитывая фамилию, и ведёт беседу. Коротенькую. Видимо, задаёт дополнительные вопросы. Так тихо, что ни черта не слышно. И это тоже нервирует. Так хотя бы знал, чего ждать.

Лишь одна фраза произносится громко и с улыбкой:

– Мы вам перезвоним!

И бедняжки, совершенно выжатые, плетутся к двери.

Наконец, Анна называет мою фамилию, и я радостно подлетаю к её столу.

Сажусь напротив, улыбаюсь, демонстрируя позитивный настрой и готовность к диалогу.

Анна тоже настроена ко мне доброжелательно:

– Кристина Витальевна, мы внимательно изучили ваше резюме, а теперь я просмотрела ваш тест, и думаю, что вы нам подходи…

Она не договаривает – её самым некультурным образом обрывает звонок моего мобильного.

– Извините, я отвечу, – бормочу, вскакивая и судорожно проводя пальцем по экрану.

Анна хмурится, нервно тарабанит пальцами по столу: ей явно не нравится подобный поворот. Но всё-таки снисходит и говорит:

– Ответьте уже! – раздражённо так. Куда девается былая доброжелательность.

Мне, наконец, удаётся забороть кнопку вызова, и я, увидев вновь незнакомый номер, лепечу:

– Алло…

– Борис Амелькин вам знаком? – спрашивает строгий мужской голос, пугая меня до чёртиков.

– Д-да, – выдавливаю с трудом.

– Кем он вам приходится? – продолжается допрос.

– Б-братом, р-родным, – дрожащим голосом отвечаю я.

– Тогда приезжайте…

А дальше – звучат страшные слова, которые не должны стоять в одном предложении с моим Борькой: больница, авария, реанимация, много крови, операция…

Я плохо соображаю, что происходит. Слёзы застят глаза.

Кивнув рассеянной и явно расстроенной Анне, хватаю сумку и выскакиваю прочь…

Несусь по коридору…

Но силы оставляют меня…

Я сползаю по стене прямо на затоптанный пол, обнимаю колени и сваливаюсь в истерику…

Глава 2. Где-то там была…

Я смотрю на доктора, моргаю и киваю.

Это всё, на что я сейчас способна. Полугодичный ад основательно подкосил меня. Последнее время я живу на энергетиках, релаксантах и пилюлинах от Лампы.

После того, как Борька оказался в реанимации – жизнь для меня остановилась. Её словно поставили на паузу. Всё перестало существовать. Смысл будто испарился.

Когда в коридоре клиники я увидела Марка – расцарапала ему физиономию. Натурально. Как кошка. Он не сопротивлялся, а я орала:

– Урод! Убийца! Мразь!

Не знаю, чтобы сделала, если бы не Лампа. Она тогда меня оттащила и вразумила. Кстати, моя ситуация помирила их с Марком. Тот ползал на коленях, извинялся, каялся, что бес попутал. И Лампа дала ему шанс. В конце концов, сказала она, лучше, если у ребёнка будет хоть такой паршивый отец, чем совсем никакого.

Марк чуть не чокнулся. С одной стороны – такое горе: Борьку он любил, как родного, а не просто зарабатывал на нём деньги. С другой – невероятное счастье: ребёнок от любимой женщины и её прощение.

Я тоже чуть не слетела с катушек от своего несчастия и радости за них.

Марк и Лампа стали моей новой семьёй. В прямом смысле – мне даже жить пришлось переехать к ним. Потому что нашу с Борей квартиру, купленную на его первый гонорар, пришлось продать. Брата подключили на разные аппараты, каждый день работы которых обходился в кругленькую сумму. Да и люксовая палата в лучшей частной клинике – удовольствие не из дешёвых. А брать деньги у Харламовых я не могла. Во-первых, из-за ребёнка у них добавилось своих расходов. Во-вторых, участие Бориса в том заезде сорвалось – и это серьёзно ударило по его тренеру. Спорт не прощает сошедших с дистанции. В общем, финансовая дыра в их семейном бюджете образовалась таких размеров, что скромные доходы от Лампиных переводов, конечно же, не могли её покрыть. Тем более что Марк не позволял ей теперь сидеть за компьютером столько, сколько она могла сидеть раньше. Пентхаус им тоже пришлось продать. И мы дружною толпой заехали в ту самую Лампину двушку – с пылью, тараканами и призраком Зинаиды Сафроновны.

Супругам досталась спальня. Мне – гостиная. И всем – кухня, ванна, туалет.

Впрочем, мне было всё равно. Большую часть времени я проводила в Борькиной палате – там стояла небольшая кушетка. Я ела, не чувствуя вкуса. Спала, не видя снов. Жила, не замечая смены времён года. Единственное, что хоть как-то встряхивало меня – Лампин живот. Он становился всё больше. И Марк, который свалился во мрак. Он якобы страдал, что не может обеспечить достойных условий беременной жене, но вместо того, чтобы бегать, искать работу или хоть какой-то выход из ситуации, просаживал оставшиеся от продажи пентхауса деньги, выпивая по-чёрному.

Откуда в маленькой Лампе бралось столько сил, чтобы выдёргивать благоверного из запоев, а меня – из депрессии, не знаю. Но бесконечно благодарна ей. Наверное, я бы свихнулась окончательно, не будь рядом моей драгоценной ламповой подруги.

И вот вчера случилось чудо – Борька очнулся. Только вот – чудес не бывает. После полугодичного лежания его тело нуждается в том, чтобы заново осваивать базовые навыки – ходить, есть и даже говорить. Нужна серьёзная реабилитация. Просто для того, чтобы вернуться к полноценной жизни. О гонках речи вообще не идёт – после того, как его собрали едва ли не по кускам, я больше не допущу этого безумия. Да и Марк вряд ли вернётся. А к другому тренеру Борька не пойдёт – сложный он у меня, только Харламову и удалось найти к нему ключик.

– Кристина Витальевна, – главврачу клиники, где лежит Борька, всё-таки удаётся привлечь моё внимание и вытащить меня от просматривания калейдоскопа событий, который вертится в моей голове последние шесть месяцев, – вот список лучших реабилитационных центров России, – он кладёт передо мной разграфлённый лист, – красным я обвёл наиболее перспективные, а синим, – постукивает по крайней графе, – соответственно, стоимость.

Я смотрю на цифры, и у меня голова кругом от количества нулей. Такие суммы вообще существуют? Сглатываю, зажмуриваюсь, судорожно вздыхаю:

– А что будет, – озвучиваю то, что мучит и гнетёт, – если я не смогу найти деньги на реабилитацию?

Доктор поджимает губы, крутит маркер, тот самый, синий, которым обводил цифры в последней графе.

– Этого лучше не допускать, Кристина Витальевна. Потому что последствия могут быть самыми непредсказуемыми и печальными. Поэтому постарайтесь.

– Хорошо, – киваю, прячу прайс в сумочку и иду к двери.

Не помню, как добираюсь до дома. Когда кидаю ключи на тумбочку в прихожей, на звук выходит, а точнее – выкатывается, Лампа.

Осматривает меня придирчиво:

– Хреново выглядишь, подруга. А звонила и говорила, что вроде всё хорошо.

Она оттесняет меня на кухню.

Волшебным образом передо мной появляется чашка какао и рафаэлки.

– Угощайся и рассказывай, – требует этот мелкий диктатор тоном, нетерпящим возражений.

– Да что рассказывать, – тяжко вздыхаю. – Борьке реабилитация нужна. А это – снова деньги. А у меня больше нет «чего-то ненужного», что можно продать, – развожу руками.

– Хреново, – резюмирует Лампа, садится на табурет напротив, поджимает одну ногу и отправляет в рот сразу две конфеты. Она лопает рафаэло и другие сладости просто в немереных количествах. Ревёт, что толстеет, но продолжает есть.

– Ещё как, – соглашаюсь невесело. – Стоп, есть же ещё родительский дом!

– Ага, – спускает меня с небес на землю подруга, – который пострадал от наводнения, в посёлке, который топит каждый год! Все туда так и побежали приобретать недвижимость. Пятками сверкают. Гляди. Тем более, вы там уже сколько лет не живёте – уверена, что от него хоть что-то осталось?

– Не уверена, – честно признаюсь я, – но попробовать стоит.

– ОК, – говорит подруга, – кидаем в копилку.

Она уходит и вскоре возвращается с планшетом. Быстро находит недвижимость в нашем посёлке – специально выбирает дома на улицах, где не подтапливает, и поворачивает экран ко мне.

– Это – лучший расклад, как ты понимаешь, – указывает ноготком на цену жилья, – в твоём случае будет в два раза меньше. Это – при самом позитивном сценарии.

Увы и ах, даже той суммы, что получается при «лучшем раскладе» явно маловато.

– Ну… – мысль мечется в поисках вариантов, – почку продам…

– Идиотка ты! – ворчит Лампа. – Прямо, как Харламов. Тот тоже вечно часть себя продать хочет. А кто с вами, инвалидами, потом цацкаться будет? Не вариант, подруга. Думай ещё…

И тут меня осеняет.

– Слушай, Лампа, безумие, конечно, но в тот день, когда Боря, – сглатываю, потому что до сих пор страшно вспоминать, – ну… ты понимаешь… – она кивает, – ко мне подошёл странный тип. Сказал, что он рекрутёр и набирает девушек…

– Для чего? – уточняет на всякий случай Лампа, хотя я уже вижу – информация ей зашла.

– Полагаю, в эскорт или что-то в этом роде, – память услужливо подбрасывает белобрысую физиономию, приторную улыбочку. – Он говорил что-то о предложении, от которого я не смогу что-то там…

– Кристя! Это же выход!

– Это же мерзко! – в тон ей восклицаю я.

– А что делать? Лучше эскорт, чем почка. На этом деле ты действительно можешь быстро и просто поднять бабла…

Меня передёргивает – это же ведь торговля собой. Гадко так, что хочется помыться. Но… Лампа права – где ещё я смогу заработать много и в короткие сроки?

– Только всё бесполезно, – грустно констатирует Лампа, – как мы с ними свяжешься?

Я подскакиваю, как ужаленная:

– Лампочка! Бинго! У меня где-то сохранилась их визитка!

Нахожу ту сумочку, с которой была в тот злополучный день – потом забросила её и не пользовалась, чтобы не травмировать себя лишний раз – ныряю в её недра и действительно извлекаю на свет кусочек картона.

Карточка скупа – дорогая матовая вишнёвая бумага и витиеватые золотые буквы: имя и телефон.

– Давлат Михеевич Клепенщук, – читаю вслух и невольно хихикаю, несмотря на всю печаль последних событий, – а ты ещё страдаешь из-за своего имени! – подмигиваю Лампе.

– Серьёзно? Давлат Михеевич? – она вырывает у меня из рук карточку, вчитывается в написанное и округляет глаза. – Да уж, приласкали его родители – так приласкали. Ну, что ж, подруга, звони этому обласканному дяденьке и будь с ним поласковее.

– Думаешь, надо? – всё ещё пытаюсь соскочить, потому что Давлат Михеевич рисуется мне низеньким, лысеньким и непременно с пузиком.

– Надо, – заявляет Лампа, авторитетно складывая маленькие ладошки на большом животе.

Вдох-выдох.

Набираю номер, слушаю гудки, мысленно надеясь, что он не возьмёт трубку. Но удача сегодня не на моей стороне. После третьего длинного гудка слух ласкает чарующий низкий бархатный голос:

– Клепенщук слушает. Чем могу быть полезен?

– Давлат Михеевич? – неуверенно произношу это нелепое сочетание.

– Он самый, – голос на той стороне уже не так вежлив. – Говорите быстрее, у меня мало времени.

Боже, быстрее! Но как? У меня паника и ступор.

Однако кулак Лампы под носом делает своё дело:

– Около полугода назад, – кручу локон, меня лихорадит, – один белокурый вербовщик дал мне карточку с вашим именем.

– Да, думаю, так и было, – подтверждает голос, в котором уже проскальзывает заинтересованность.

– Он говорил мне о неком предложении, – всё-таки произношу это и заканчиваю, едва слышно: – Оно ещё актуально?

– Более чем! – взрываются радостью на той стороне. – За вами заедут в семь, будьте готовы! Сбросьте на этот номер откуда вас забрать.

Отключаюсь, вздыхаю.

– Кажется, получилось, – говорю без особой радости.

Лампа показывает палец вверх и снова поворачивает ко мне экран планшета. Льдисто-голубые надменные глаза смотрят мне прямо в душу и насмехаются. Они знают мою тайну.

– Кто это?.. – бормочу, хотя, безусловно, узнаю незнакомца, с которым…

– Клепенщук твой, – подмигивает мне Лампа. – Правда, он секси?

– Угу, – киваю на автомате, удивляясь тому, какое у моей судьбы изощрённое чувство юмора.

Теперь мне остаётся лишь надеяться на то, что мужчина с ледяными глазами не вспомнит меня.