Текст книги "Удельный князь (СИ)"

Автор книги: Яр Серебров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 43 страниц)

В результате падения редуцированных в древнерусском языке появилось большое количество слов с неудобопроизносимыми сочетаниями согласных. Эти сочетания упрощались путем выпадения согласных или с помощью различных ассимилятивно-диссимилятивных процессов: *сьдѣсь -здесь; *объвлако – *обвлако – облако; мазъло – масло; осльпа – оспа; дъщанъ (от дъска) – *дщан – *тчан – чан; горньчаръ (от гърньць «горшок»)– гончар и под.;

Появился новый вид позиционной мены: оглушение звонких согласных в конце слова и в конце слога перед глухим и озвончение глухих перед звонким: садъ [сат], лодъка [лотка], молотьба [маладьба], косьба [казьба]. А в результате оглушения [в] появился исконно русский звук [ф]: ръвъ – ров [роф], лавъка – лавка [лафка]. До этого [ф] встречался только в заимствованных словах, таких как философ, Феодор, просфора, фонарь, София.

Глава 5

Если стен огрызок, то двухпутная узкоколейка тонкими линиями уходит за горизонт. Начинаясь у причала на Неручи она тянулась вдоль северной стены до депо с тупиками. Оттуда, короткие отрезки разбегались к линиям переработки леса, пожарному пруду и карьеру по добыче известняка. Вторая ветка заворачивала к баракам, шахтным печам и творильным ямам, цеху пудлингования и котловане будущего ангара.

Поворотных-разворотных кругов нет, а их заменяют криволинейные "рельсы" набитые на щиты. Никакой механики, щит двигают рычагом, вручную, по смазанным жиром полозьям и фиксируют клином. Аналогично и циклопеды с пути на путь "разворачивают" у них ведь реверс редуктор, без разницы в какую сторону состав тянуть. Для телег с поворотным дышлом всё ещё проще. Выборка паза устроена ближе к внешнему краю рельса что позволяет легко заезжать на «рельсу», ведь между-шпальное пространство до "краев" заполнено укатанной мелкой галькой. Лежнёвка выходит двойного назначения, а как по другому то? Большая часть подвижного парка вагонетки на конной тяге. Правда по перевозимому тоннажу циклопеды их опережают, но всё же.

Намедни, инспектировал семафорную службу. Движение, слава богу уже налажено, а поначалу масса несуразиц и аварий случалось. Хорошо хоть подушку из мягкой осины ставили.

Собрать пробку при архитектуре путей типа ёлочка, элементарно. Особенно, когда туда-сюда снуёт масса вагонеток с меринками. Пользователей у дороги уже образовалось порядком. Батраки на удивление быстро распробовали её преимущества, вот и обрастаем средствами автоматизации. Чтобы вовремя с путей убраться когда «литерный» циклопед на скорости прёт телеге-вагонетке положено иметь накатные башмаки для съезда с путей. Без них на линию не выпускают, вот так то.

График движения каждый день корректирует логист, он же глава артели регулировщиков. Семафоры ставим двукрылые, на столбах. Впрочем, вместо столбов порой живую ель али сосну использовали, развее что самую малость опиливали. Днём, стрелки за километр видно, а ночью на крылья подвешивают скипидарные фонари с красным или зелёными стёклами. Для лучшей видимости в сумерках крылья подмазывают фосфорной краской ведь составы с супесью до позденего вечера курсируют, случается, и в ночь работают. Посему и на них прожекторы ставят, штатно, отчего висящие в воздухе «волховские» огни и бесовские "поезда" порождали массу небылиц.

Картина маслом: идут вечерком мужики с рыбалки и видят огни, мигающие в воздухе, а то вовсе небывалое, лошадь вроде как в темноте над землёй скачет, а под копытами у неё огни… Слухи то, слухи какие поползли. И за забором как в Ивани не спрячешься. В день по два-три десятка селян и гостей товары, да снедь вскую привозят.

Маслица в огонек подливали необычные для местных паруса. Причём их ставили не только на поезда и вагончики. Тачки и велодрезины не избежали рационализаторских идей Прохора, за чтто меня батраки за глаза называли крохобором. При попутном ветре четыре метра в секунду, парус площадью всего два квадрата выдаст мощность в 40 Вт. С учетом долговременной мощности среднего человека 70-80 Вт – неплохая прибавка. Ветерок у нас свежий, шустро сбегает меж верхушек холмов к реке. Направления он почти не меняет, так сто ловить его сможет и ребёнок. На всех платформах штатно установлено шестиугольное «гнездо» под вставную мачту и гайки для вкручивания уток и блоков для крпеления такелажа. Парус ставили джонковый, ведь он то куда проще в освоении и лавировке, чем бермудский.

Во Вторую Мировую, в СССР на дрезины некоторые особо хитрые рабочие ставили паруса. И не только рабочие, и не только во Вторую Мировую, и не только в СССР. Для хилых лошадок циклопедов тридцать-сорок процентов дармовой добавки не помещают, вот только парусов с галькин нос. Ткань дефицитный товар: на мешки и спецодежду идёт, на стеганки, на плоские тросы и процеживание всякого… Станки ткацкие простаивают и работают периодически, конопли и льна нема….

Рядом с семафорами есть и ещё кое-что. Весёлые таблички на портальных мачтах, они же децентрализованные узлы передачи данных, а-ля панельный телеграф Эделькранца[i]. Пять рядов дощечек на оси с противовесом на петле. Потянул за такую, панелька поднялась. Нажал педаль, та опустилась. Примитивнее и надежнее некуда, и в каменном веке можно «запилить». Телеграф не игрушка, не дурь Прохора, а тренажер для обучения связистов пяти-битному коду Бодо. Дощечки работали в режиме телеграфного кода и оптического телеграфа передавая важную информацию для артелей: время, опасность, обед, конец рабочего дня, SOS и прочее.

И это не всё. Вышка, что аккурат за мной стоит, с гелиографом! Принимает солнечные зайчики. Собирали ту из бруса цехового производства на шипы и шпильки. На месте разве что сваи вбить, работы на пару дней, не более. Высота четырнадцать метров, крыта дранкой и закамуфлирована дабы не сильно выделяться. Вышка то двойного назначения: передача сигналов оптического телеграфа и контроль окрестностей, разведка. Ясно как дважды два, рано или поздно острожек попытаются прощупать за "вымя". Поставили да ретранслятора на господствующих высотах. Первый в Кулиге, аккурат над тем местом в «лошадке» ночевал, второй, на высоком берегу Зуши, на месте «старого» немецкого бункера. Последний, на крыше гостевого дома в Новосиле, но он мобильный, на треноге.

И не одними вышками живы, многое для обороны делаем. Клепаем арбалеты по упрощённой схеме, на ватники всякое нашиваем. От штамповки полно отходов остаётся, изделия порой весьма причудливой формы. Пробить по краям, кое что подрезать и готова пластинка, а кольца байдан и вовсе, без счёта раздаём. Мужики, в свободное время, споро склёпывают пластины, а после, кумушки и вдовушки нашивают их на стёганки. Дёшево и сердито.

Арбалетов, в силу сложности и затратности, собрали три десятка. А вот болтов к ним куда больше. Некоторые кованные да и свинца для «нелетальных» вариантов болтов не жалел. Зачем потенциальных разбойников в расход пускать, коли у нас дефицит рабочей силы?

Более того, поделил шкуру неубитого медведя склепав из штампованных элементов наручников, ручных и ножных. Без всяких изысков и замков но c регулируемыми по размеру запястья! Получше будут чем куда более сложные в механике Darby. Правда они не застегиваются, а закручиваются винтом с потайной головкой через отверстия в секторе браслета. Но это ерунда, пальцами или палочкой их все равно не раскрутишь. Крепление браслетов жёсткое, двухзвенное. В пластине пробиты отверстия, чтобы с ножными браслетами соединять или с соседним кандальником, или и то и другое. В общем, как временный вариант годно вполне.

Браслеты сами по себе широкие, с мягкой подкладкой. Легким движением руки выкрутив гайку можно убрать винт и заклепать намертво или, сменив цепь, превратить наручники в кандалы. Цепь хоть и круглозвенная, но усиленная приваренным стержнем по центру звена. Вот так запросто, даже очень сильный человек не порвёт. Для работ и конвойного варианта, пояс добавили. Вышло дороже веревок, но… Паковать пациентов при должной сноровке куда быстрей, а травматизма у пленных на порядок меньше, плюс возможность работать в режиме– кандалы-наручники. Сборку вполне понятного местным изделия отдали на удалёнку. Цеховые кузнецы загружены выше крыши. С учётом того, что рассчитывались с подрядчиками собственным укладом, «почти» бесплатно вышло.

Из оружия наладили массовый выпуск кортиков, используя два сорта уклада. Заготовки лезвия и хвостовика высекали горячей штамповкой, а после выковывали на оснастке добиваясь плоской формы, с утолщениями в определенных местах. Скосы пробивали по секциям, от грани вверх, а не наоборот. Обработка грани по отношению к возвышающейся линии вверх давала возможность смещать больше стали и лучше контролировать процесс.

Шаманим со ступенчатым закаливанием и старением. Нашупали, наконец-то! Идеальный баланс по температурным режимам. На выходе – прямой, двухлезвийный кортик с долами с обеих сторон длиной в сорок сантиметров. Из прочих деталей: литая чугунная втулка с крестовиной и рукоятью из эбонита[ii]. Однако, лезвие такое накладно по человеко-часам выходило и дабы использовать клинок по полной, приваривали к нему винт, что накручивали на втулку рукояти клинка, рогатины или алебарды.

Боевые топорища на порядок технологичней, чем лезвия кортиков и втрое дешевле, чем лесорубный топор, а про бердыш и говорить нечего. Сковал ради интереса пяток и понял, не то, что доктор прописал, не то. Штампованных элементов аккурат два серповидных отростка, плавно переходящих в крюк. Сварить их со втулкой два часа времени не самого квалифицированного кузнеца. На выходе, отличная поздняя ( средневековая) абордажная алебарда с обратным топорищем-полумесяцем. Древка два с половиной метра, на обухе острый крюк , а веса всего ничего, четыре кило. Как не крути, алебарда самое эффективное, не огнестрельное, оружие против конницы. Три в одном: копьё, длинный топор и крюк для сбрасывания всадника. При должной выучке и против пехоты сыграет в одну калитку.

Испанскую терцию из мужиков не сделать, во всяком случае за такое короткое время. Алебарда же, другое дело ибо облегчена максимально и удобна в хвате. В топорище и крюке отверстия просекли молотом. Видок правда ещё тот… Воронёный полумесяц рогами наружу в дырках больших и малых, словно сыр вызревший, плавно переходит в хищно загнутый крюк-клюв.

Древко из ясеня точили на станке, а для уменьшения веса с торца высверливали глубокое отверстие. Древко во время отвественной операции удерживали в особой оснастке и соосность гуляла самую малость. По аналогичной технологии точили древка рогатин и рожон[iii], обосновано рассчитываю на десяток тяжёлой кавалерии. Не густо, но и то хлеб.

Из батраков сформировали десятки и вечерами отрабатываем самые простые команды: толчок, удар наотмашь, крюк, взмах. Орудовать топором здешние мужики умеют, дело им привычное. Многие и мне фору дадут, а основы строя и без меня есть кому вбивать. Гридням выдаю денежку малую за обучение батраков. Работников же заинтересовал дополнительной платой и пообещал отдать домой любой инструмент, на выбор, коли в строю ходить научатся и основные команды выполнять. Поплевались поначалу, а как учение с всадниками провели сразу сообразили, что к чему. Не XVII век на дворе. Оружие и обычные пахари-ратаи любят и уважают. Всё же у человека с боевым оружием ныне статус повыше чернеца-землепашца будет. Доложились уже, на какой ТОПОР мужики наши нацелились в качестве бонусного "инструмента".

Дисциплинка трудовая жёсткая, так что прогресс со строем неплох. Во вторую линию в качестве массовки хоть завтра ставь.

Про основную дружину, не забывал. Потихоньку одевал воев в полные комплекты байдан с широкими пластинами. Ковали гридням рогатины и мечи, но не прямые франкские, а кавалерийские английские палаши образца 1908 года. Почему английские? Да потому как таковой имелся в мой коллекции и я его с закрытыми глазами повторить мог.

Клинок стальной, узкий и прямой, однолезвийный длиной восемьсот восемьдесят пять миллиметров. Боевой конец копьевидный, двухлезвийный, с единственным узким ложковидным долом на большей части и широким прямым обухом. Довольно сложный в ковке, но с оправками не намного дороже меча. Гарда образована D-образной дужкой, соединённой с головкой и плавно переходящей в объёмную защитную перфорированную чашку корзинного типа, по внешней линии которой выполнена окантовка для усиления жёсткости. Отлита из бронзы, соединена с лезвием винтом в торце рукояти.

По своей сути, палаш – продолжение эволюции меча, а с мечами на Руси напряг. Хороших мечников раз-два и обчёлся. Дружинники больше топорами и рогатинами промышляют. Вот и решил, пускай сразу к палашу привыкают ибо не за горами и пистолет.

Пробовали ковать кончар, тот был уже известен на Руси, от монголов. Использовался в качестве «запасного» копья всадниками для силового протыкания вражеской брони. Трёхгранное сечение позволяло усилить прочность лезвия. Более поздний вариант, что я заказал, благодаря длине позволял всаднику оставаться вне зоны поражения оружия врага. Пудлингованная сталь, правильный отжиг и закалка в солях помогли кузнецам Добрына сковать лёгкий, сбалансированный клинок. При длине сто шестьдесят сантиметров он весил всего килограмм. Жаль, цена в человеко-часах в три раза выше чем у палаша, так что пока выковали пяток. Всадникам ещё предстоит выработать технику боя, а вот в этом я им помочь не могу.

Из стреляющего, покупали на стороне составные луки. Особо славные делали в Ельце, а вот расходники уже собственного производства. И не на коленке делали, организовали полный цикл.

Штамповали срезни и бодкины, двузубые игловидные и прочие наконечники общим числом моделей восемнадцать. Точили из ясеня и акации древка на станке[iv] куда запускали квадратную плашку, а на выходе получали готовое древко. Оперенья и хвостовки штамповали из эбонита, цельным блоком. Спиралевидное оперение заставляет стрелу вращаться в полете и добавляет стабильности, что делает её менее восприимчивой к силам бокового сопротивления воздуха, которые могут оттолкнуть от курса. Главная фишка такого хитрого оперения чрезвычайно беззвучный полёт стрелы.

Никита неплохо поработал в качества консультанта. Если всё хорошо пойдёт, к началу октября закончу перевооружение дружины. Поговорил по душам с «дядей». Частично выложил карты и заработал в плюс несколько очков. Мысль натаскать гридней на работу в команде с помощью флажковой азбуки и одеть в единообразные качественные доспехи пришлась Владу по душе и он наконец согласился натаскивать дружину.

Кто и зачем выкупил гридней, покуда держали в тайне. Но сие секрет Полишинеля, долго не удержать. Обстоятельно обсудив личные и профессиональные качества воев, троих отправили по домам, наказав не болтать лишнего и выдав по два рубля, а четверо усилили охрану лагеря. Остальные, по мнению Владислава Мечиславовича, умели держать язык за зубами. Их то, скопом и поселили в устроенном в лесу лагере. Будет наш скрытый резерв. Правда воёв прежде откормить надобно да и привлекать внимания к ним не след. Если их открыто в Лещиново оставить проблем с боярами не оберёшься, ибо добрая часть бойцов основного составе родом из округ городских. Перебежали с дядей из полка, когда меня маленьким из Новосиля вывезли. Коли увидят, непременно донесут. Про самого дядю и говорить нечего. Слухи про чертей, наведавшихся по весне в усадьбу боярина Олега, до сих ходят. С массой, самых невероятных подробностей.

На откупные, плату дружине и поминки погибшим ушли пять десятков рублей. Ну что ты будешь делать! Серебро утекает, словно вода сквозь пальцы. Проводим ограниченные учебные тревоги, отрабатывая нападение малое, набег и полную эвакуацию.

А ещё бракованные звенья роликовых цепей, а их хватало, склепали и теперь можно перегораживать реку в случае атаки с воды. Сколачиваем лёгкие, фанерные и большие, дощатые щиты. Последние предполагаем ставить на телеги, превращая те в вагенбурги[v]. Учитывая, сколько платформ наклепали, солидно огородить-загородить получаеться.

Продукция двойного назначения у нас в приоритете. Взять те же тачки. Ящик на них быстросъёмный, на винтах. Коли объявили тревогу, ящик скручивай, опосля щит прикрепил и перекатывай куда босс показал. Стыкуются щиты крюками и цепями, формируя сплошной, жёсткий забор. Окошки смотровые с откидной заслонкой, не дырки. Подставки опять же, для арбалета. Одним словом, продуманные конструкции. А чтобы конницу угостить, скручиваем чеснок железный и делаем деревянные ежи. Как прокат катанки запущу, обязательно колючей проволоки накручу чтобы метров триста спирали Бруно было в запасе.

Дозорные вышки позволили связать Новосильской двор Богдана, цеха Ивани и Лещиново, плотно контролировать ближайшие участки Зуши и Неруча. Более того, сигналы оптического телеграфа мог принимать лагерь с воинами, лагерь с беженцами и бригады работающие на проходке шахты и прокладке просеки волока Легощь-Туровец.

Если какой злодей на струге подойдёт от башенки, в острог сращу сигнальчик. А кроме нашего острожка выше по Неручи и нет поселений. Мелочь одна, погосты по пять-шесть домов. Спрашивается, а к кому плыть в гости, как не к нам?

Гелиограф днём от солнечных лучей питается, а ночью, от скипидарных фонарей. Параллельно азбуке обучаю связистов морзянке, что здорово повысило связность баз. Количество писанины и курьеров сократилось кратно, выросла скорость исполнения заказов. Флажковую азбуку внедряем и как средство автоматизации: на линиях опиловки, складах и загрузке-разгрузки грузов. Машинисты учат указатели уклонов пути, таблички с расстоянием от базы и прочую "инфографику".

* * *

На укладке пути всего работает пять составов по восемь вагонов каждый и несколько дорожных машин. Девять десятых перевозок супесь, ей отсыпаем призму земляного полотна, плотинки. Остальное по нисходящей: лес, щебень, глина, песок и рельсовая решётка.

Нашли близ острожка отличный склон с тяжёлой супесью. Крупные частички глины и песка образуют как бы скелет, что армирует более мелкие, пылевидные частицы. Под нагрузкой, супесь с высокой связностью расползается кратно хуже, чем земля, а при увлажнении отлично трамбуется.

Для быстрой добычи супеси в склон «врезали» центральную траншею, а к ней со склонов подвели отростки. В траншею тросом затягивали вагончик, а супесь скатывали с боковых ( под конус копали) , быстро его заполоняя до краёв. Позже, добавили переставные щиты с откидным люком и решётки для отсева камней. Погрузка стала ещё быстрей, состав грузили минут за десять– пятнадцать.

Тянет одноконный циклопед не меньше грузовика, восемнадцать тонн! В типовую тяжёлую вагонетку влезает полтора куба супеси, после чего везут грунт к «многорукой» путевой машине.[vi] Она у нас и жнец, и жрец и на дуде игрец: грейдер, путевой струг, балласто-распределительная машина, укладчик пути, кран и каток.

Толщину призмы земляного полотна закладываем сразу под чугунку, а сверху балласт из щебня отсыпаем. Лопатами, я вам доложу, накидывать сотни кубов удовольствие не из дешёвых. Потому своих денег укладчик стоит, хоть и выглядит причудливо. Называется, я его слепил из того, что было. А ведь работает пепелац и неплохо.

Пространственная рама жёстко связана с платформами, на двух колеях, из нижней, передней части выступает рама для перемещения шнека дозатора. Её подпирают ножки с винтовыми опорами, а для пущей жёсткости она перевязана с раскосами глагольного типа ( по ним катают траверсы).

А-ля кран-балка навыворот, портальный фрезер чем-то напоминает. Тяжёлую вагонетку по наклонной эстакаде вверх на машину затягивают, подают на сдвижную ( вправо-влево) платформу под которой установлен буферный ящик. Днище вагонетки откидывают и протягивая, ссыпают грунт. Буфер заполнил и рычагом опрокинул в подвижный дозатор, а вагонетку со второй «линии» под зад ногой обратно, но уже театра вторые пути. Потому как на первых новый вагончик своей очереди дожидается, конвейер.

Получается вот что: гружёные вагонетки циклопед в укладчик толкает носом, а обратно тянет как положено, головой. При такой схеме подачи подъездные пути всегда свободны, разъездов и тупиков минимум, а разгрузка состава занимает пятнадцать минут.

Призму отсыпают послойно, протягивая дозатор и после, увлажняя насыпь из дюз. Каждые двадцать см призмы уплотняют встроенным в машину катком. Последний слой – балласт из щебня. Укладчик неподвижно стоит на участке отсыпки, а вся движуха внутри машины происходит. Управление частично автоматизировано, на рычагах шаманят два мелких оператора.

Насыпь, маневрирование и уплотнение грунта – девять десятых всей работы, а само путевое звено укладывают минут за пять: вагонетку завели, зацепили шпальную решётку клещами и опустили так, чтобы «ус» аккурат на гребень соседнего звена попал. После киянкой заколотили, готово! Артель в этом руку набила любо-дорого смотреть.

Думаете всё? Не-а. Последняя операция, засыпка межшпального пространства мелким щебнем. А что делать? Поездов конных не всё напасёшься. Большую часть вагонеток тянут лошадки, к тому же засыпка защитит рельс от гниения и устойчивость пути увеличит.

Меж рельс получались прочные и аккуратные дорожки. Ими и кони, и люди с удовольствием пользуются. Огромное преимущество в том, что дорожная техника может легко передвигаться по земле. Застрять невозможно в принципе ведь на борту лошади, крюки встроенные в раму, краны и лебёдки.

Поезда и дорожные машины оснащены щёточным очистителями колёс с приводом от задней оси. В отличии от железной дороги, где с головки рельса всё ветром сдувает, в уголок бывает всякого мусора ссыпается. Не так как в паз, но всяко хуже, чем на плоском рельсе. Плакаты повсюду на съездах.

Не сори на дороге!

За сутки, артель укладывает восемь-девять звеньев двухколейного пути, включая земляную насыпь и балласт. И если в июне на укладке лежневки корпело ажно сто двадцать батраков, то сейчас всего восемнадцать и укладывают они... в двадцать пять раз больше. Прогресс налицо!

На километр двойного пути уходит шестьсот кубометров леса, пять с половиной тысяч грунта и тысяча четыреста кубов щебня. Глаза боятся, а руки делают. Уложили три с половиной километра на две колеи и четыре с копейками, одноколейки. Да тяжело, да дорого, но лежневка действует на инфраструктуру острожка, не хуже чем живая вода на тяжело больного.

Лесовозные пути обходятся аодешевле, но на то они и одноколейные. Звенья кладут на четыре продольных бревна, через них то и передаётся основная нагрузка на грунт. Ещё корешки хорошо решётку держат, так, самую малость землицы подсыпать подравнять. Их вообще лучше лишний раз не трогать, проблем с распутицей меньше будет.

Где корешков нет, в ход идёт хворостяная выстилка с грунтовой засыпкой. Метра два с половиной ширины выкладываем, сверху сантиметров десять грунта и катком разок пройтись. Такой пирог, местами, известковым молочком проливаем, для прочности. На заболоченных участках, прежде хворостин укладывают продольные лаги, на которые стелют поперечный настил, а на него опять хворостяную выстилку.

А вот сплошной, бревенчатый больно дорого выходит. Его кладут лишь там, где нога по щиколотку, или глубже, в б болото проваливается. Непростая и трудоёмкая операция. Сперва продольно уложить брёвна-лежни, засыпать их грунтом, после, под углом сорок пять градусов укладывать бревна сплошняком, не забывать нагелями прихватывать. Будете смеяться, но двухколейная дорога с земляной насыпью в два раза дешевле сплошного настила под "лежнёвки".

* * *

Глину покуда добываем на карьере будущего кирпичного завода. От этого места прокинули до берега Неручи одноколейку. Засыпали песок в карьере в плавучий модуль, до реки на платформе докатили, скинули и на другой берег тросом тянем. С парапета на аналогичную платформу по роликам скатываем и никакого тебе крана. Гравитация рулит.

Вокруг типовой платформы уже целая инфраструктура выросла. Жидкости перевозят в цилиндрических или конических бочках внутри типовых рам, контейнерв на малые средние и большие деревянные и мелкие ящики и мягкие мешки аккурат рассчитаны под них рассчитаны. На памятке грузчика таблица соответствия что куда и сколько влезает и весит.

Без моста ой как трудно. Осень, к бабке не ходи, глины не будет. А если начать строить высотный мост через Неручь? В половодье, уровень реки метра на три поднимается, а длины надо заложить метров сорок. А оно мне надо? Проще лежневку продлить, в агусте дотянем двухпутку до песчаного карьера, в сентябре, до глиняного. От него одноколейку кинем до карьера с мергелем. Сие чрезычайно полезный минерал, топовая добавки к известт при общиге на роман-цемент[vii]. И до весны баста, а то по миру пойду.

Вопрос с водой так же решили. Для нужд цехов построен водопровод и ручные шестеренные насосы внешнего зацепления, а для прочего есть водяное колесо.

Ну не совсем колесо и не совсем водяное, на спицы накручена спираль из склёпанных трубок. Спираль попеременно захватывает то воздух, то воду и вся фишка в том, что чем больше её длина, тем на большую высоту насос закачивает воду. И ни одной подвижной части! Питает диковинный спиральный насос[viii] два роторных водяных колеса, мощность то приличная. Подает он шестьдесят пять литров воды в минуту на высоту тридцать метров. То бишь за сутки девяносто три тонны, чего хватает сполна.

Для местных пепелац вещь в себе ибо непонятно по принципу действия. Мужики там вечерами собираются и сидят словно бандерлоги около Каа, глазами едят чудной «гипнотический круг».

Песок покуда добываем в реке, а это много-много ручной работы. Приходится тщательно промывать, просеивать и высушивать. Из карьере он так же не бесплатный, но зато почище будет, добывать можно круглый год и сухой. Единственное, карьер залегает на равнине и схитрить, как с супесью, не выйдет. Отрывать же котлован… Ой-ой. Там шесть метров осадочный чехол… Сижу, ломаю голову как цену разработки карьера снизить. Прямо садись за чертежи «шайтан-экскаватора». А…и сяду. Потом как-нибудь, но точно сяду.

В целом машины, работающие на хозяйстве спроектированы без НИОКР и положа руку, работают потому что ломаться нечему и кинематика не сложней топора, а уж запас прочности.... От души закладывал. А с экскаватором, такой фокус уже не пройдёт. У него мощности другие, надобно по десять раз рассчитывать-пересчитывать на что совершенно нет времени, у меня ни на что его нет.

Грустно окинул стройку. Н-да. Не густо, а уж и лето на исходе. Не считая цеха распилки– фрезеровки и десятка печей ничего из масштабного. Жилые навесы, бани, кухни и избы «администрации». Мелочь. С другой стороны, если большой ангар до морозов все же осилим, остальное, в тепле достроим. Повторим, так сказать зимний фокус в больших масштабах.

Потихоньку, но разрастемся. На базе трудятся триста двадцать два рабочих, не считая тех, кого пригнал из степи, а в Ивани вдвое меньше. На столько ртов серебра баскака хватит лишь до осенних торгов. Ещё и Блуд привезёт семь десятков отроков, а с ними пятьсот голов баранов, да лошадей несколько десятков. И … маловато будет. Всего маловато, и людей, и лошадей. Последних не хватает катастрофически. А ведь на днях страда, а у нас сорок процентов гужевой силы в аренде... А мерины ведь не только для приводов, паромов и поездов надобны: патрулирование, связь, разведка и караваны.

Нет, кое-что всё же делаю в этом направлении. Потихоньку поступают из Ивани дрезины с педальным ременным приводом, через кривошип. Благо, детали унифицированы, а педальный узел делаем поточно, для малых станочков. Без беговой дорожки такой пепелац выходит куда дешевле, а мужикам будет на чём сено и хвою таскать, да на работу ездить. Удивляют люд чукуду[ix] и деревянные велосипеды. В конструкции последнего всего шесть деревянных деталей, из более сложного шкворень передней вилки, регулировка уровня высоты сиденья и подшипники, куда без них то. Модель, с дальним заделом, в брус опоры сидения в перспективе можно вставить педальный узел. А пока, полноценных велосипеда четыре, а остальные пускай в режиме самоката Карла Дреза ездят перебирая ножками, заодно научатся равновесие держать.

Прочности дорожек в острожке тачкам, арбам, двухколёсным тележкам хватает, а вот пропускной способности, увы нет. Потому заранее соломки подкидываю. Для малых колёсных средств укладывают U-колеи из остатков бруса, а меж путей двухколейки желобок бетонируют.Тележкам, эрзац-велосипедам и самокатам переросткам на скатах самое раздолье, с ветерком катаются.

До жёлтого списка руки всё ещё не доходили, а там столько всего: заготовка хвои и кормов, котлованы под печи и ангар, зерновой склад, навесы под саман и сушки новые ставить пока дожди не зарядили. Большую шахтную печь на известь пора строить, благо нажгли кирпича в достатке.

Малая шахтная не того качества известь даёт, да и занята под шамот. Ладно… Подождёт. Без личного присмотра класть сию громаду дурная идея. Как вернусь с Должанки, тогда и возьмёмся всем миром.

Пора князюшка сворачиваться и дуть в Ивань, пора. Закрутить гайки, увеличить смены? Вряд ли поможет… Низкая производительность линии фрезеровки упирается в недостаточное число пилорам, а произвести их много невозможно из-за дефицита полотна пил. Расход досок и бруса растёт в геометрической прогрессии, а мы и близко не приступали к основной стройке.Смотреть тошно сколько бревна на всякую ерунду уходит. Нужен прокат нужен, ой как нужен.

Благо с крицами вопрос благополучно разрешился и работы по прокатному стану разморозили. Проект сорок четыре, а-ля каталонский горн. Вона в дальнем углу дымит да грохочет. В какой-то момент железо приказало долго жить и приход даже десятой части планируемого расхода не покрывал. Учитывая неизбежные потери тепла в горне шлак в сыродутном горне образуется в жидком виде. А шлак как раз состоит из оксидов железа, ведь крица раскислённый ком восстановленного железа с прожилками и пузырями шлака, плюс огромное количество железа, что в виде шлака и осталось в горне и унеслось в небеса с отходящими газами. Низкие температуры зоны горения, хреновая теплоизоляция печи, прерывистость процесса вот и на выходе высочайший уровень потерь железа.

Математика сыродутного горна и кузнечного передела ужасающая. Чтобы из сидерита получить тонну уклада, потребуются девять тонн криц или сорок пять тонн руды... Угля же на всё про всё, сто восемьдесят тонн, то бишь приняв во внимание КПД ямного углежжения получим безумную цифру в четыреста пятьдесят кубов… Нет слов.

Чего далеко ходить, из Козельского княжества перепало четыре тонны криц не самого худшего качества. И где они? Пусть мы и вдвое больше выхлопа с тех криц получали… Лукьян же просил передать, до зимы криц больше ждать, а что мне прикажите делать? Эмпирически подсчитав возможности селян по обработке и добычи руды выяснил нехорошее, такие объёмы люди не «вывозят» . Зимой в какой-то мере повезло что на складе Ипата запас криц имелся и сезон был. А ныне лето, и не сезон… плавки.