Текст книги "Удельный князь (СИ)"

Автор книги: Яр Серебров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 43 страниц)

Глава 15

Глухов. Палаты князя

После того как зять принес недобрые вести из Новосиля, великий князь Михаил Семёнович места себе не находил. Да, этот город не был столицей, но он приносил основной доход в мошну, и его потеря была сродни катастрофе. Седмицы не прошло и на тебе новые вести да куда черней прошлых.

Тиуны и ключники в углах прятались, по стенке тенями ходили, лишь бы не попасть под горячую руку великого князя.

– Дык куда он запропастился? Поутру же велел явится! – неистовал Михаил Семёнович.

– Княже, – к нему, угодливо согнувшись, подошёл волостной тиун Милон, – аки ты приказал, азм сразу гридней отправил за Дмитрием Глебовичем.

– И где его черти носят?

– Тиуны глаголят, на охоту в Вороноксий лес отправился, а куды не ведаем. Азм у Гнилой Опушки да на Чёрном броду вестников оставил.

Договорить тиун не успел, дверь распахнулась и в богато украшенные хоромы князя ворвался широкоплечий мужчина с осанистым лицом и кучерявой, аккуратно подстриженной бородой. Богатый щегольский кафтан из византийской парчи пропах костром, а сапоги были густо забрызганы грязью. Было видно, что он торопился. Коротко поклонившись надутому князю, он с ожиданием замер.

– Явился, не запылился!

– Прости, князь, коли прогневал. Далековато зверь увёл, аки получил весть, к тебе изо всех сил поспешал.

– Вон все пошли! – прикрикнул князь на слуг. – А ты, зятёк, присаживайся да вина плесни. Ведаешь ли, что покуда ты в лесах моих охотою забавлялся, едва удела не лишился?

Дмитрий вскочил, едва не выронив узорный кувшин. Князь же положил руку ему на плечо, похлопал и усадил обратно.

– Поздно спохватился.

– Не томи, князь, сказывай что в Новосиле случилось?

– Ежели не считать того, что твой «Прохор» боярские дружины разбил, ничего, – после вскипел, повысив голос. – Аки так вышло, голубь мой сизокрылый, что под стенами моего града бучу устроили? Кто такое дозволил?! Видать вовсе нюх потерял! Распустил боярску вольницу. Ну да пёс с ними, с боярами. Кто говаривал, что у Прохора воёв нетути? Не ты ли? Интересно, а кто тады полторы сотни добрых воев разбил? Святой дух верно?

– Княже! – Дмитрий вскочил. – Честью клянусь, не было у Прохора столько гридней. Дай бог, полтора десятка острожек сторожили. Следил самолично.

– Хреново видать следил.

– Прохор…

– Какой ужо Прохор? Охолони! Мне тысяцкий отписал, что самолично ручкался с дядькою племянника.

Дмитрий побледнел и тяжело присел на скамью. Ослабил кафтан на горле. Это не прошло незамеченным. Великий князь злорадно ухмыльнулся:

– Спужался? Боишься, что выгонит из Новосиля аки пса шелудивого? А и верно, – князь с удовольствием отхлебнул терпкого гишпанского вина, зацепил ножом ломтик прозрачной на свету осетрины. – Варежку не надобно разевать. Ишь ты, Прохор. Гость! Ты где таких гостей видывал, что детинец более чем у САМОГО Калиты закладывали? Да в едино лето отстроили! Седой волос в главе, а ума як у дитя малого.

Дмитрий снова вскочил:

– Дай дружину, князь! С моею будет семь сотен кованой рати! Да городовой полк. Азм его острожек огнём выжгу, азм хлопов его в полон возьму, а Мстислава в цепях тебе приведу и в ноги брошу!

Князь откинулся на меха, наклонил голову и закачал ей из стороны в сторону:

– Ох дурак, ох дурак. Не хвались, идучи на рать, а хвались, идучи с рати! Городовой полк, як же. Как бы он супротив нас не встал.

– Дружины боярские…

– Окстись! Он всех воев, слышишь, всех до единого в полон взял. Ни одного не ушло! Бояре Новосильские аки псы побитые до следующего лета под лавки забьются и выжидать будут чья возьмёт.

– Что же делать то?

– Не боись, в обиду не дам. Но и дружину не получишь. На границе с Брянском ныне беспокойно. Никак не можно оттудова воев убирать. Больно хитёр племянник стал, аки змей. Воев из городового полка, что бояре златом сманили, отпустил без мзды, как и боярина Олега. А ты подумал, откуда он столько злата взял? Где мастеров нанял иноземных?

– Рязань?

– А кто же ещё? Они давно на наше княжество зуб точат. Берди же с ними заодно, а супротив такой силы мы не сдюжим. Острожек Мстислав уже достроил, сам ты его взять не сможешь. Ко всему грамоты на землю ты самолично подписал, дурень, – князь, не удержавшись, отвесил зятю подзатыльник. – Коли на копьё его возьмём, лицо потеряем.

– Дык накой мне это кубло змеиное под самыми стенами? – искренно возмутился Дмитрий.

– Азм не думаю, что ему Новосиль треба ныне. Словно подменили племяшку. Знаю его с младых ногтей аки облупленного, токмо одни бабы на уме были. А тут гляди-ка! Гостем назвался, едва ли не лично за лавкой гостевой стоит. Вот что, немедля возвращайся в отчину и отпиши мне, что тама к чему. Вызнай всё, в гости к «Прохору» заявись да выведай, что ему надобно. Острожек покуда не трогай. Чую, нечисто дело. Сам же отпишусь Калите, да Гедимину.

– Гедимину?!

– Пошто уставился то? Али не ведаешь, что Ольга Всеволодовна смоленская княжна его жена вторая, царство ей небесное, моя сродственница? А на тумен Еголдаев он давно зуб точит.

– Волка зовём овец пасти, – пробурчал в ответ Дмитрий.

– Брось, я с ним завсегда договорюсь. И вот ещё. Насчёт митрополита ты верно подметил. Отпишу, однако, грамоту сию надобно по уму стряпать. Пусть её епископ Глуховский от всей земли Новосильской выведет. Дескать колдун Прохор не даёт люду правоверному жития машинами бесовскими и дымами вонючими.

– Дык нет у него дымов больших. И на церкву он серебро богато жалует.

– А митрополиту зачем об сим знать? Вот ещё, ты давече писал, будто гости видали, что племяшка мой чёрной работы не чурается и с хлопами своими ручкается. Так ли?

Дмитрий кивнул в ответ, после залпом опорожнил братину.

Глаза собеседника зло сверкнули.

– Добро. Ежели Мстиславу невместно князем называться, тако и быть. Посодействую. Удела лишил и за честью родовой дело не встанет. Посмотрим, аки выкрутится.

Последняя мысль так понравилась князю, что привела его в самое благодушное настроение.

Фрол

Рев гудка вырвал Фрола из сладкого сна. Вскочив с нар, споро спрыгнул на пол и рванул к умывальнику. Почистил зубы, а после принялся собираться. Князь требовал много чудин, и им волей-неволей пришлось подчиниться. А после всё это незаметно вошло в привычку.

Перед выходом на улицу им одевают кандалы на ноги, ведут на занятия с латинской цифирью. Затем завтрак. Неплохой. Бывает, и маслицу в кашу добавляют и сухих ягод. Вчера вона, медком побаловали, но не всех.

По первой то многие из наших бежать пытались. Да куды там! Вои княжеские то и дело на конях рыскают, а далеко ли ты убежишь с тяжёлой цепью на ногах? Наказание было суровым. Не только палками угощали. Сажали на колодную цепь тяжеленный чугунный шар да сами колоды на ночь не снимали. Мучение сплошное.

Однако же с ямой не сравнить. Знамо дело, держали нашего брата под присмотром. С утра до вечера лес валили да пни корчевали. Но сама работа не то, чтобы тяжела. Потому как инструмент справный. Куда не плюнь механикусы хитрые, крюки да повозки. Здорово они помогали, жилы с многопудовыми брёвнами не рвали вовсе.

Захворавших лечили без платы, раненых выхаживали, а такой богатой и справной еды разбойные люди с детства не видывали вовсе, отчего к Прохору было неоднозначное отношение. Ещё бы. Он за работу ещё и платил и так, бывало, говаривал: «Вы без платы работает за татьбу свою аккурат восемь часов, а коли кто хочет серебро в калиту, работайте больше да крепче, чем прочие батраки».

И что ты думаешь? Платил. И не только за работу, но и тем, кто быстрей прочих цифирь да буквицы выучил. Правда не звонким серебром, а бумажками какими-то. Но на те в лавке можно еды доброй взять, сапоги справные али зипун…

В обеденный перерыв, спустившись к пункту отправки леса, пленные тати кучковались вокруг полевой кухни. Приехавший по конке отрок открыл крышку большого бака, выпустив порцию ароматного пара.

– Пошто за хлебово чудное то?

– Гуляш по-угорски, – ответил подросток и налил в подставленный общий котелок наваристый суп, а после выдал из тёплого короба и огненных, прямо из печи ржаных караваев. А заместу чая из трав в термос налили тягучего и сладкого киселя из малины и смородины.

Едва расселись под навесом из лапника и стали трапезничать как Фрол заявился. Да не с пустыми руками. Положил аппетитный окорок, выставил пузатый кувшин хмельного мёда. Вытащил из-за голенища нож, принялся деловито нарезать одуряюще пахнущие подкопчённые пласты с нежно розовыми прожилками.

– Откель такое богатство? – спросил, бросив ершистый взгляд на нож, всегда мрачный Некрас. У него была своя ватажка и в Белеве, где он пользовался не меньшим авторитетом, чем Фрол у своих.

– Прохор передал, – не моргнув глазом ответил Фрол, продолжая резать вепря.

– Не спроста ведь.

– А ты як думаешь? Али красных девиц, где увидал?

– Не крути, Фрол, – зверообразный Михей оторвал добрую четверть от каравая, потянулся за мясом. – Говори-сказывай, чего ему надобно от нашего брата?

– Предлагает дело верное. Коли возьмёмся, да сладим как должно, отпустит восвояси.

– Фрол! Тень на плетень то не наводи. Прямо говори, кого живота лишить надобно?

– Берислава.

По рядам татей пробежался шёпот, зашумел люд перебивая друг друга:

– О-х-х-х…

– Дык как же так?

– Не сдюжим мы, у боярина вона сколько гридней.

– Справимся, все его гридни вона, на соседней просеке лес валят.

– У него сам тысяцкий с рук ест.

– Да они нас с потрохами сожрут.

– Гиблое дело.

Некрас поднял руку, дождался тишины и обратился к ухмыляющемуся Фролу:

– Ужель Прохор не понимает, не сдюжим мы.

– Усё он понимает. У него и свои вои есм. Они-то дружиной боярской и займутся. Сами видали како нас встретили. От души угостили.

– Вовек не забудем, – угрюмо пробубнил Некрас, – троих из своей ватажки лишился.

– А я пятерых и что с того? – прикрикнул Фрол. – Удача птица капризная, хвостом махнула и в полымя смахнула.

– Ты тута на меня не ори! – Некрас с силой ударил жбаном по столу, отчего квас расплескался, и встал. – Кто нам горы серебра да злата обещал? Кто хлопов да девиц чернобровых сулил? И где твоё серебро? Где?! Заместо богатств цепи кандальные да батоги. Он ударил ногами, зазвенев цепями.

– Верно, Некрас! – Загудели его люди, поддерживая главаря.

– Об чём речь то, браты? – Сдал назад Фрол.

– Ужель я сбежал? Ужель не бился со всеми? Берислав, боров жирный меня подвёл. Обманул. Он сие сказывал, а я через него, вам. Да и сила с нами крепкая была. Разве не так? Кто знал, что оно так выйдет. Прохор просит в граде помочь не силою. Просит места да проходы тайные показать.

– А ежели он Белёв пожжёт? Да и можно ли ему верить? Обманет, а после в расход пустит.

– Этот не обманет! – С нажимом продолжил Фрол. – Тако и быть, поведаю вам тайну, – Фрол понизил голос. Прохор, не гость Новгородский вовсе, а князь Мстислав Сергеевич.

За столом установилась тишина.

– Как же так?! Я же его собственноручно…

– Заткнись, – зашипел змеей Фрол на Ждана, – али клянусь, азм прямо тут тебе нутро выпущу! – после вновь обернулся, – отчего он лукавит, не велика тайна, но то не нашего ума дело. А слово он держит крепко, у любого чернеца спросите. Да и нас покуда не обманывал.

– Князь говоришь? Тогда ему Белёв и впрямь ни к чему жечь. Ведь сие его удел.

– Об чём и говорю. Нама какая разница, кто во главе будет. Мы люди маленькие.

– Я с тобою, Фрол, – пробубнил Михай с набитым ртом. – Всяко лучше, чем тута три лета лес валить.

– А слово то даст, али как? – спросил Фрола какой-то тать.

– И слово даст и грамоту коли надо выпишет. Принуждать вас не хочет, а кто не пойдёт. Прежний уговор в силе.

– Добро ежели так. Князю я поверю, а вот тебе, – Некрас показал на Фрола пальцем, – ни в жизнь. Думаешь не ведаю, что ты у Берислава аки пёс цепной, который год обираешься.

– Обирался, – Фрол встал, скинул с себя зипун и, повернувшись, показал покрытые уродливыми шрамами торс и спину. – Глядите, как он меня за верну службу наградил…

Прохор

Стройка ангара в самом разгаре. Городники, наконец-то навострились работать с козловым краном и флажковой азбукой, только и слышны команды:

– Стоп! Поднять крюк! Трави-трави потихоньку.

– Кузьма, а ну-ка протяни-ка вперёд. Протяни, твою мать!

Зазевавшийся мастер поднял красный флажок, показал растопыренную пятерню. Батраки отпустили тормозные рычаги, переключили передачу на ход и хлестнули лошадей. Со скрипом сдвинулись обе опорные платформы, а когда встали, к узкоколейке опустился клещевой захват которым подхватили бревно. На правой платформе заработал барабан, наматывая трос и поднимая бревно на попа. Последовала новая команда и консольная тележка с «сосиской» двинулась по балке. Несколько крепких рук подхватили колонну, насадили на шип и зафиксировали. А тележка тем временем вернулась за поперечиной. И таких тележек на кране имелось две, отчего поначалу возникала путаница с командами.

Всё, что делал последние полгода, все эти бессонные ночи так или иначе были завязаны вокруг этого сооружения. По меркам века XXI средней паршивости ангар. По меркам Руси XIV века нечто запредельное. А для меня квинтэссенция всего, что смог добиться в области механики и логистики и… стресс-тест для системы управления который едва не свёл её в могилу.

Проект, отрисованный в марте месяце, претерпел значительные изменения и ангар протянется вдоль северной стены острожка на триста двадцать метров.

Стройку разбили на этапы: подготовка котлована, устройство прилегающих путей, возведение подпорных столбов. После завершения этих работ шли следующие: сборка каркаса, укладка стен, стропильная система, отделка и коммуникации. Строительство вели последовательно, сегментами по семьдесят метров. Как это обычно бывает что-то быстрей делали, а что-то медленней. Если подъездные пути и фундамент возвели в июнн, то с крышей и стропильной системой мы основательно буксовали.

С капитальным ленточным фундаментом решил не связываться. Там такая куча проблем, что начни я его делать, сразу можно ставить жирный крест на стройке. Трудоёмкий больно, столбчатый – наше всё.

Под опорные столбы заливали опоры, заглубляя их ниже точки промерзания грунта. Нагрузка будет ого-ого какая, поэтому прежде отсыпали песчано-щебневую подушку, проливая каждый слой известковым молочком. Опалубку из дощатых щитов сбивали на клинья. Смесь из щебня и глинит-цементного раствора, армированного кострой, перемешивали в миксерах с приводом от водяного колеса. Готовый раствор грузили в бадьи и везли по узкоколейке на стройплощадку, открывали люк и заливали. По ходу пьесы интенсивно штыковали раствор.

В самом конце устанавливали вишенку на торте – чугунную отливку, которая являлась шипом для колонн. Столб пропитывали грунтовкой и изолировали жидкой смолой в два слоя. Учитываю ширину опор и качество смешивания, запас прочности мы перекрывали вдвое. Перестраховывался, потому как хрен его знает, как себя самодельный цемент поведёт.

Между столбами, на ленту укладывали мелко-заглублённый фундамент из саманных блоков с гидроизоляцией и отсыпкой щебнем. При ширине ангара шестнадцать метров, высоты хватало чтобы использовать подвал не только как склад, но и как логистический узел. Пять тысяч с хвостиком квадратов на дороге не валяются.

По генеральному плану укладываем в центру две линии узкоколейки и полы для складов, стойл. Протягиваем дымовые и воздушные каналы, местами подвесной путь. По всей длине ангара дорожки: велосипедные и пешеходные.

Узкоколейки внутри обеспечивали стройку материалами, а щитовые линии справа и слева от него служили путями монструозного козлового крана. Опоры «ног» двухбалочного монстра восемь тяжелых вагонеток.

Если что, я в курсе, что таких конструкций не бывает. Как и то, что обычные козловые краны на два рельса рассчитаны. Но у нас случай особый, изготовить сварную ферму нет возможности, а аналогичная деревянная ферма нагрузок не выдержит и сложится, поэтому нагрузки и распределяем.

Расчёты, расчётами, но всё равно построили копию в масштабе один к трём. На образце проблемные узлы и прощупали, подкорректировали проект и оставили на возведении изб и подсобных строений. Малый козловой кран приглянулся городникам больше, чем «журавли». С ним то быстрей сборка изб шла, а значит и заработок выше.

Большого брата собрали шустро. Подогнали платформы, журавлем подняли «ноги» , зафиксировали узлы на шпильки, и перевязали диагональными связками. Без проката не обошлось, не меньше двух тонн на кран ушло! Треть резерва словно корова языком слизала.

Для опор тележки использовали проверенное решение – усиленную балку Деревягина из бруса сбитого на пластинчатые нагели. Располагая бруски один над другим, можно добиться чтобы несущая способность балки возросла в четыре раза! Да, дороговато, но уж извините, восемнадцать метров пролёт. При том, что вес некоторых столбов из дуба превышал три тонны… Не всякий двутавр осилит.

Грамотная, слаженная работа сборщиков из разных цехов и готово! Сборка крана ещё раз продемонстрировала, я нахожусь на верном пути и пора переходить на следующий уровень, понимание.

Мотивировало что за время вынужденного сидения в яме у Берди, у нас ничего не развалилось. Вернувшись, засучил рукава и продолжил "тренд" на автономность, координаторрв и тех-карты и результат не заставил себя ждать.

По балкам тянули две консольные тележки. Приводные циклопеды с барабанами установлены внизу, на платформах. Тросы плоские, ни разу не стальные. Растягиваются, запутываются. Посему дополнительные тормозные механизмы и блоки имелись и на верхней платформе, там, где в «кабинку» посадили оператора. На подпружиненном кресле, с навесом, да ещё печурку добавили. Холодновато на высоте всё же. Узлы протяжки тележки и тросов отзеркалили с путевой машины, никаких проблем. Задачи крановщика слушать команды и умело работать рычагами, фиксируя груз, дополнительно страхуя основной механизм спуска.

Затратный кран вышел, но лепить более сложный в кинематике и расчётах башенный, в дереве! Да вы что, не дай бог. К тому же козловой работал за двоих – подавал бревно на межэтажные перекрытия и помогал маленьким собратьям в подъёме досок, бруса и поддонов с саманом. А учитывая, что объём стройматериалов исчислялся сотнями кубов, работы ему хватало и сборка шла на ура.

Сложных узлов, уникальных шипов и распорок «в клин» коими изобилуют современные конструкции Post Beam у нас нет. Уровень буто-глинитных опор проверен нивелиром и водяным уровнем, только успевай столбы подавать.

Колонны доставляли по одноколейке, цепляли клещевым захватом. Для первого яруса потолще брали, до метра двадцати в диаметре. На такие легко устанавливать колонны второго яруса без всяких манипуляций с разводкой. Обходились минимумом скоб, кованных уголков и шурупов. Никаких архитектурных изощрений, элементарно как арбуз и с хорошим запасом прочности.

Длина стандартного пролёта четыре метра, балки перекрытия – восемь. Высота колонн первого и второго яруса по три с половиной, подконькового чуть меньше. Батраки, по первой, откровенно трусили работать на высоте пятиэтажного дома. Пришлось подавать личный пример.

После перекрытий шла очередь отделочников. Семнадцатая и двадцать первая артель укладывали саманные блоки. Над совершенствованием технологии самана работали всё лето, в качестве армирующей добавки использовали камыш, резаную солому и стружку, вымоченную в подсмольной воде. Однако, их не хватало и тогда выручали хвойные и сосновые иголки. Для уменьшения усадки добавляли к смесям сеянный и керамзитный песок, мелкий щебень. Для водостойкости и ускорения твердения подсыпали известь и цемент. Столярный клей и жидкое стекло – пластификаторы.

Типовые блоки 25X25X60 см сушили в огневых сушилах. На стену же шёл лёгкий саман в виде тёплого блока который укладывали на фрезерованный брус, что разделял перекрытия этажей. Цифры такие: один батрак укладывал в смену три куба, плюс минус лапоть. При толщине в полметра только на внешние стены потребуется где-то три тысячи кубов. Артели, по семь человек в каждой с этой работой за месяц справятся.

Припозднились правда малость. Кладка самана осенью, когда температура ночами к нолю подбирается, вынужденное решение. Но и на этот случай у нас имелось противоядие. В заморозки блоки укладывали на известковом растворе с добавками – микрокремнеземом и отмытой золой.

Параллельно укладке основной стены поднимали вент фасад, частью из бракованного кирпича. Печей то для обжига с запасом заложили, а с выхлопом годного кирпича проблемы. С основной стеной связывали прутками, а фасад штукатурили смесью на основе тяжелой глины с добавкой извести. Затем грунтовка, покраска извёсткой с дальнейшей росписью через трафарет орнаментом под Гжель. Ультрамарин стены в конфетку превращает, впрочем его и для отбелки добавляеют в известь.

Внутренние стены и перегородки штукатурили составами с добавками гипса, костры или цеолита. Проёмы под будущие окна и двери, закрывали соломенными блоками до лучших времен. Если саманных блоков не хватало, в ход шла технология «глиночурки». Межэтажные перекрытия щитовые, на шурупах, но их покуда не хватало. В целом получалось красиво и нарядно. Если бы не крыша… С ней то возникли проблемы в плане ресурсов, а именно, досок и бруса.

То, что чердак необходимо делать холодным, было ясно с первого дня, как бы я не хотел обратного. Согласно законам термодинамики подогретый воздух всегда стремится вверх, а холодный вниз. Плохо утеплив крышу, мы будем отапливать Галактику. В XXI веке имеется такой замечательный материал, как пароизоляционные мембраны, позволяющие утеплять саму крышу. Жаль, мембраны на здешнем рынке не встретил, а то бы купил. А так влага будет благополучно проходить через утеплитель и испаряться в пространство чердака. Частично влагу будет поглощать саман, цеолит и опилки в составе блоков засыпки.

Новосильские, и не только они, крестьяне оставляют чердак холодными не с бухты барахты. Холодный чердак позволяет крыше домов накапливать определенное количество снега, который и становится утеплителем. Если городники посоветовали правильный уклон, удастся добиться нулевой температуры на чердаке даже если за «бортом» будут свирепствовать лютые морозы.

В чем фокус? Вступает в игру один из лучших природных изоляторов – запертый на чердаке воздух. Им, кстати, легко управлять в зависимости от поры года, закрывая либо открывая установленные во фронтонах оконца. Само собой оконца нам ни к чему, мы будем клапаны использовать, вентиляционные. А с учётом того, что стропила усилили на контробрешетку в итоге решили укладывать лёгкие пеноблоки.

Хотя проблема не в утеплителе, а в доске. Изначально планировал класть черепицу, но, когда подсчитал необходимое количество и энерго-трудозатраты на обжиг чегой-то резко поплохело. Прикинул сколько труб потребно и окончательно забросил идею. Трубы и кирпич важней, а производительность печей и запасы угля сильно ограниченны.

Оставались традиционные крыши. Соломенные отметаем за неимением самой соломы, тёс слишком трудоёмкий, значит, верно, дерновые! Ага, они самые. Зелёные, дышащие крыши. Последний писк моды у нас в XXI веке и предмет насмешек над бедняками здесь, в XIV. На насмешки мне болт положить, но как быть с технологией? Под дёрн небогатые селяне укладывают бутерброд из десятка слоёв бересты, да каждый сезон добавляют новые, заменяя подгнившие. А мне оно надо? И где прикажите сотни тонн бересты взять? Ободрать все берёзы в радиусе двадцати километров. Фантастика, ненаучная.

Хорошо, что всё вовремя понял и серьёзно усилил стропильную систему так, чтобы она выдерживала вес не только сплошной обрешётки и утеплителя, но и дёрна с дренажом и глиной. Затратно чрезвычайно, но других вариантов не видел. Повезло ещё, что по опорам двухкратный запас прочности заложил, не иначе проведение сработало.

Доски обрешётки пропитывали болтушкой и антипиренами, после просмаливали, дважды окуная в чан с жидкой смолой. Цех химии неплохо потрудился над отработкой этой технологии. Настройками режима перегонки и добавками омыленной древесной смолы, торфяного воска и скипидара ребята получали качественную смолу, формирующую, при проходе валиком, слой всего в два миллиметра.

Доски фиксировали на шипы, конопатили угольной замазкой и готовый участок кровли проходили валиком с горячей смолой два раз. На осмоленные и подсохшие скаты накатывали рулоны из очень жирной глины, а в держатели устанавливали перфорированные планки, формируя ромбы георешётки. В её ячейки засыпали щебень мелкой фракции, формируя дренажный слой, а поверх – почвосмеси с песком, цеолитом и торфяной крошкой, обогащённой золой, серой и гуминовыми удобрениями. Последний штрих: шаблонами-пауками[i] заделывали дражированные семена трав. Дёрн то с травами подготовить не успели, вот и пришлось изворачиваться. Слава богу с помощью комбайна успели семян собрать. Щучка дернистая станет травяной основой. Украсим ту чабрецом, вереском красным, овсяницей, добавим лаванду, колокольчиков, барбарисов и ирисов, и всяких папоротников-кустиков. Если уж вынуждены такую крышу содержать, надобно сие как положено сделать, а не пускать на самотёк. Ведь более того, помимо эстетики и защиты от влаги, она в холод ангар утеплит, а в жару охладит, работая аккумулятором энергии.

Прочих мелочей хватало. Оставляли заглушки под световые колодцы и навесы, укладывали рельс для подвижных лестниц крыши, вбивали крюки под системы полива и слива, выкладывали саманом и кирпичом фронтоны. Под коньковую доску шёл «настоящий» рубероид: рогожу из ивового лыка пропитывали густой смолой с добавками гутты и талового масла и мелким песочком посыпали.

Забивали паклей все щели, мастикой конопатили. Очень и очень серьёзно подошли к гидроизоляции.

Недавно вон, по мнению батраков, Прохор учудил очередную дурь. По полу мансарды приказал укладывать одноколейку и парапет, в торце, строить. А по мне, прекрасная идея. Оставить без применения чердак в восемь тысяч кубов было бы преступлением. Вона, скирды под открытым небом стоят. Зерно, семена… Да те же дрова подсушить и прочий материал. Перекрытие то прочное, и не такое выдержит.

Причуды «Прохора» с крышей обошлись в шестьсот сорок кубометров доски и бруса, три тонны проката, пятнадцать смолы и это только стропильная система. А всего же на ангар и подвал ушло более пяти тысяч кубов дерева, десяти тысяч, самана, пятнадцать тонн проката и двадцать два чугуна… Всё, что нажито непосильным трудом, всё, что откладывал на чёрный день, в стройку ухнул. Экспедиция и ангар словно пылесос вытянули мои и так не сильно богатые резервы.

На фоне аврала не заметил, как сломал систему с вершками-корешками. На стройке, да и в целом по производствам, батраки уверенно перешли на метрическую систему и арабские цифры. Не менее усердно «топил» за внедрение артельного кодекса для звеньев артелей. В нём отражались вопросы оплаты, нормы выработки и неписанные взаимоотношения в микро-коллективе.

В октябре наконец-то одел батраков как положено, как считал правильным. Спецкостюмы, халаты, теплые ватники, шапки ушанки и штаны. С обувью лишь осталось поднажать. По сапогам и ботинкам закрыл вопрос лишь на тридцать процентов. Пока лаптями с обмотками и железными накладками на онучи спасаемся.

Девяносто процентов батраков переместилось из холодных бараков в недостроенный ангар. На неделе заканчивается переезд из Ивани последнего цеха. На старом месте остаются ткацкий и канатный центры. Станки в них обновили и добавили новые, для плетения рогож, трепальные и чесальные машины и мялки костры[ii].

На сегодня, 15 октября, построено двести десять погонных метров ангара. К началу ноября каркас закончим, к десятому – стены, к двадцать второму – крышу. Такие дела. Ставру, Добрыну с сыновьями и десятку мастеров, что переехали сюда с семьями поставили срубы с черепичными крышами шесть на восемь. С резным балконом и крыльцом. Прочим семейным выделили комнаты на втором ярусе.

Батракам же отошли «помещения» с трёхъярусными нарами. При высоте потолков три с половиной метра воздуха хватало. Правда живут аки куры на насесте. Нет ни перегородок, ни перекрытий межэтажных, ибо щиты дороговаты. Про двери и окна, не заикаюсь, не до жиру. К нарам ведут «тропинки» из пары досок, да кое-какие островки для перекуса. Ничего, вона лазают как обезьяны и в ус не дуют. Никто не ворчит. Понимают, прежде надобно крышу над головой ставить.

Интересная тенденция намечается. Чем больше времени человек у нас трудится, тем меньше у него желания домой возвращаться, на родные пеньки и земляные полы с печами по-чёрному. К хорошему быстро привыкаешь и потому всё больше и больше вопросов. А как бы сюда семью перетащить…

* * *

Разгром боярских дружин, солидные запасы кормов, скота, жита и завершение постройки стен острожка сильно качнуло градус общественного мнения. Только в острожке на стройках и производствах трудится четыреста шестнадцать человек, десятая части от населения Новосиля! Серьёзный трудовой ресурс, а если посчитать тотальную механизацию…

И всё же, даже с такими силами работы по отделке непочатый край. Дай бог к весне коммуникации закончим. После окнами-дверями и внутренней отделкой займёмся.

То, что я решил сделать называется фалансер. В учении утопического социализма Шарля Фурье сие дворец особого типа, являющийся центром жизни фаланги – самодостаточной коммуны трудящихся вместе для взаимной выгоды. Однако, настораживает, что все реально построенные фалансеры провалились. Во всяком случае в том виде как из их задумывал Шарль. У нас в России похожее сооружение один социалист-утопист своим крепостным построил. Осчастливил, так сказать. Жаль мужики не поняли порыв души барина. И месяца не простоял, сожгли к чертям собачьим.

В Советском Союзе так же свои фалансеры имелись, коммуналки звались. Фалансер ведь чистая физика. Множество людей, собранных в одном месте, расходуют меньше энергии на отопление. Плотность и этажность выше, кратно падают расходы на коммуникации. У Троцкого в двадцатые была хорошая идея построить дом-комбинат с интегрированной промзоной, то бишь промышленный фалансер. Но после провала трудовых армий, к «прожектам» демона революции уже не прислушивались, а зря. При правильном походе была бы «бомба».

Вот только человек не насекомое, чтобы ему голый улей строить. Не было тогда знаний социальных, не было опыта и понимания. А без этого идея была обречена на провал.

С точки зрения теплотехники и многоквартирный дом фалансер. Однако жильцы в нём социально разобщены, не умеют даже самим себе организовать элементарное обслуживание и, в результате, платят втридорога паразитам в лице жилищных компаний, которые не только в два раза накручивают ценник, но и общественные зоны по своему разумению используют.