Текст книги "Человек идет (Повести)"

Автор книги: Янка Мавр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

VI
На другой день. – Утопленник. – Манг в капитанском кителе. – Сооружение лодки. – Отъезд. – Пароход прошел мимо. – Катастрофа. – Перед лицом смерти. – Покинутая стоянка

Манг проснулся рано и поначалу был крайне удивлен, увидев рядом незнакомую женщину. Он тут же вспомнил происшедшее накануне, но некоторое время не мог поверить, что все это случилось в действительности. Слишком невероятное приключение! Но доказательство его правдоподобия было перед глазами. Девушка крепко спала на его шкуре, подобрав под себя ноги необычайного голубого цвета. Светлое платье, светлые волосы, белое с нежными тонкими чертами лицо – все это убеждало Манга, что перед ним дочь таинственных белых людей. Правда, алакалуфы давно уже не считали их богами, как в старину. Однако, не имея счастья – или несчастья – близко и часто встречаться с белыми, алакалуфы питали к ним глубокое уважение, смешанное с суеверным страхом.

Вот почему Мангу было приятно заботиться об этой красивой Белой птице, оберегать ее. Проснувшись, он тут же побежал искать ей – и себе тоже – чего-нибудь на завтрак. Быстро насобирал он ракушек, улиток и уже отправился обратно, как вдруг, сделав несколько шагов, остановился, словно пораженный громом. На острых камнях у самой воды лежал белый человек в одежде моряка. Мангу нетрудно было догадаться, что волны принесли его с погибшего корабля. У юноши даже мелькнула мысль: не слишком ли много будет для него этих несчастных, о которых надо заботиться. Но, подойдя ближе, он увидел, что человек мертв. Видимо, волны разбили его о скалы, так как на черепе темнела глубокая кровавая рана.

Манг осмотрел труп, потрогал черный китель с блестящими пуговицами и золотыми шевронами на рукавах и вдруг увидел на поясе у погибшего превосходный кинжал – кортик. Эта находка так обрадовала Манга, что он издал громкий торжествующий крик.

Мигом выхватил он кортик из ножен, причмокивая от удовольствия, повертел его в руках, а затем решил взять и ножны. Они были пристегнуты к поясу, и Манг начал снимать его. Затем ему пришло в голову снять и китель, который мог пригодиться для защиты от холодного ветра.

И вот Манг облачился в капитанскую форму, – правда, без брюк. Легко себе представить, каким красавцем он теперь выглядел.

Подобрав собранных улиток и ракушки, он весело зашагал к убежищу.

Девушка тем временем уже проснулась. Оглядевшись вокруг и припомнив все, что с ней произошло накануне, она долго сидела неподвижно, словно пытаясь понять: сон или действительность все окружающее? Она отчетливо помнила, что корабль утонул, а лодка, в которой она и несколько пассажиров пытались спастись, разбилась о прибрежные рифы. Потом она, кажется, попала в руки дикарей, а сейчас кругом никого нет, она одна. Что это значит?

И тут она увидела, что к ней приближается какое-то странное существо в одежде моряка. Может быть, это кто-нибудь из спасшихся от смерти? Но когда незнакомец приблизился, девушка узнала в нем вчерашнего дикаря.

Откуда у него эта одежда? Наверное, убил и ограбил кого-нибудь из потерпевших крушение! А теперь пришел ее черед…

И она снова закричала от ужаса и забилась в угол…

А Манг подошел, весело засмеялся, выложил свою добычу и сказал, как только мог ласково:

– Вот, ешь!

Затем, догадавшись, что ее смутила его одежда, добавил:

– Там белый человек, он мертв.

При этом он одной рукой показал на китель, а другой в ту сторону, где лежал несчастный. Девушка не знала, что и думать. По всему видно, этот дикарь, по крайней мере в данное время, не собирается делать ей ничего плохого. Что же произошло там, на берегу?

Наконец, она набралась смелости, решительно подошла к нему и знаками стала объяснять, что хочет пойти туда, где он нашел эту одежду.

Манг понял и повел ее за собой. Когда они подошли к берегу, девушке все стало ясно. От сострадания у нее заныло сердце, слезы покатились из глаз. Несколько минут она стояла неподвижно, вспоминая весь ужас катастрофы.

«Кто знает, может, их участь счастливее моей? Для них теперь уже все кончено, а я…» – с грустью думала она. Ей было неприятно, что погибший моряк валялся на берегу, словно падаль. Нужно было похоронить его. Но как это сделать? Она принялась объяснять Мангу, что труп нужно спустить в море. Манг стащил его в воду, и он тихо закачался на волнах. Девушка отвернулась и быстро пошла обратно, стараясь скорее удалиться от страшного места. Ей было очень тяжело, но она чувствовала, что совсем перестала бояться дикаря. Она убедилась, что он вел себя, как вполне порядочный человек.

Ее удивляло только, почему он здесь один. Неужели он попал сюда так же, как и она? Значит, на этом острове им обоим придется жить много лет, может быть, до самой смерти…

Но об этом пока лучше не думать! И тут она почувствовала, что страшно хочет есть.

Но когда Манг предложил ей своих улиток, она пришла в ужас, – почти такой же, как и накануне, когда впервые увидела дикаря. Манг поджарил улиток в золе, и принялся есть их, причмокивая в доказательство того, что они очень вкусны. Но ничего не помогало: девушка с брезгливостью отвернулась.

Через некоторое время она показала, что хочет пить. Манг тотчас вскочил, побежал к морю, отыскал большую раковину и отправился на поиски воды. Хорошо, что накануне прошел дождь и найти воду для питья было не трудно.

С отвращением взяла девушка из грубых рук туземца грязную раковину. Впервые в жизни приходилось ей пить воду, зачерпнутую в луже. Но что поделаешь – надо было привыкать! Манг догадался, что Белая птица не станет есть то, что ест он сам. Тогда он решил угостить ее рыбой. Но поймать рыбу, не имея снастей, – нелегкое дело. Надо загнать ее в такое место, где вода узкой полосой на небольшой глубине вдается в сушу. Здесь рыбу можно ловить руками.

Манг отыскал подходящее место, но оно оказалось недостаточно узким. Тогда он снял… нет, не штаны – их у него не было, – а пояс, прикрывавший бедра, и стал заводить им в воде, как сетью. Таким способом ему удалось поймать несколько небольших рыбешек. О, если бы Белая птица знала, какой сетью Манг ловит для нее рыбу!

Но она не знала и была рада его успехам. Она сама вызвалась приготовить рыбу на завтрак.

Она повертела в руках и со всех сторон каждую рыбину. Что же с ними делать? Кажется, их надо чистить, – но с виду они и так чистые. Выпотрошить их? Но чем разрезать?

Тут она заметила кортик, висевший у Манга на поясе. Она знаками попросила дать его Вооружившись кортиком, девушка принялась потрошить рыбу, но дело не спорилось: она впервые в жизни столкнулась с этим, да и кортик – орудие совсем не для кухни.

Кое-как расковыряв рыбине брюхо, она достала из него внутренности. Теперь, наверное, нужно снимать кожу? Ничего не получается: выскальзывает из рук проклятая рыбина, хоть плачь. Сколько раз она лакомилась разнообразными блюдами из рыбы и никогда не думала, что так трудно приготовить даже самое простое из них.

А Манг с интересом наблюдал, как девушка возится с рыбой, и ждал, что из этого выйдет. Свою рыбину он положил в огонь целиком. Спустя некоторое время кушанье у обоих было готово. Манг без труда вытащил из огня свою рыбину, очистил ее и начал есть, выплевывая кости и кожуру. Девушка же не знала, как и приступиться к завтраку: рыба у нее превратилась в комок, облепленный золой. Морщась и отплевываясь, она с трудом пережевывала и глотала куски этого диковинного блюда. А Манг сидел перед ней на корточках в своем капитанском кителе и радовался, что наконец-то она ест.

– Хорошая рыба, очень вкусно! – подбадривал он ее.

Как ни грустно было несчастной девушке, но каждый раз, взглянув на его смехотворную фигуру, она не могла сдержать улыбки. А теперь, забыв о невзгодах, она даже рассмеялась.

Довольный Манг захохотал во всю мочь.

После завтрака Манг принялся за работу. Он показал девушке жерди и стал объяснять, что сооружает лодку, на которой они оба поплывут. Он подошел к воде, изобразил, как движется по ней лодка, показал на девушку и махнул рукой в сторону моря, говоря на своем языке: «Далеко, далеко!» Все это было весьма выразительно и понятно, только девушка никак не могла представить, что за лодка выйдет из этих жердей. Оставалось ждать и надеяться.

Работа теперь пошла куда успешнее: в руках Манга имелся кортик, который мог служить и топором, и ножом, и долотом, и рубанком. Была притащена и доска от разбитой лодки. Манг весь отдался работе, забыв про голод.

Но девушка была голодна. Несколько рыбешек и дождевая вода не могли заменить ей какао, булки, масло и все то, к чему она привыкла. В конце концов она не выдержала, подошла к Мангу и, коснувшись пальцами своего рта, показала, что хочет кушать.

Манг сейчас же оставил работу и отправился позаботиться об обеде. На этот раз ему повезло, так как было время отлива. Вода отошла и оставила на обнажившемся морском дне множество разной живности. В одном месте осталась лужа, а в ней довольно приличная рыба. Сама девушка тоже пожелала принять участие в сборе трофеев, но очень боялась раков, хотя и считала их самыми вкусными из всего того, что они вдвоем собрали.

На этот раз она помогла и готовить обед. Себе она почистила и вымыла рыбу. А Манг уплетал ее, как есть, обгрызая кости.

Юная англичанка с отвращением глядела на своего невольного спутника: он, конечно, не заботился о приличиях и пачкал свой капитанский китель. Она отворачивалась от него, стараясь не видеть, и ждала, скоро ли он уйдет работать, оставив ее одну. Временами ей приходила в голову мысль: что сказали бы лондонские знакомые, увидев ее за дружеским обедом с этим дикарем?

Пообедав, Манг отправился на берег, а девушка отлеживалась на солнце, набираясь сил.

Так прошло несколько дней. Манг бился над своей лодкой, а его спутница с нетерпением ждала, когда он закончит работу, и томилась от скуки. Она никак не могла привыкнуть к новой для нее пище, чувствовала себя нездоровой, заметно похудела. Ей стало казаться, что она уже пропадает на неведомом островке целый год и, наверно, никогда не выберется отсюда.

Манг же, наоборот, был весел и энергичен. Он старался угодить ей как умел, обнадеживал, уверяя, что скоро они отправятся в путь. Но куда? Этого они не могли объяснить друг другу и даже самим себе.

Девушке казалось, что как только они отплывут от этого проклятого острова, то сразу же встретят какой-нибудь корабль. А Манг пока не мог хорошенько представить себе, что он будет делать, когда оба они покинут остров. Он знал только, что нужно вернуться домой, отомстить Нгаре и отобрать кану, так как новая, которую он делает, будет все-таки хуже старой. А уж потом можно подумать, как добраться до белых и что произойдет, когда он привезет к ним эту девушку.

Но дело двигалось медленно. Скрепить кое-как жерди он сумел за два дня, оставалось самое главное: обшить их корой. А на острове, как назло, толстые деревья не росли. Приходилось сшивать мелкие кусочки коры, а они были тонки, непрочны. Надо было накладывать их в несколько слоев, латать дыры, затем латать латки, и так до бесконечности.

Девушка, наконец, сообразила, каким образом хочет Манг сделать лодку, но, приглядевшись к работе, она совсем потеряла надежду, что из этой затеи выйдет что-нибудь путное. Манг же не унывал и все лепил и лепил кусочек к кусочку. И когда англичанка вздумала ему помочь, он был очень этим доволен.

– Хорошо, хорошо! Теперь дело пойдет быстрее. Белая птица – хорошая девушка, – говорил он.

Но радость Манга была преждевременной: у Белой птицы не оказалось сноровки для этой работы.

Однако она хорошо понимала, что от успеха зависит и ее жизнь, и, стиснув зубы, продолжала работать. Вскоре стало ясно, что когда нужно, то и эти не привычные к труду барские руки могут принести пользу.

Не раз ей приходила в голову мысль, что весь их труд – напрасная затея, но каждый раз уверенность Манга вселяла в нее надежду.

Так прошло три недели. Несколько раз изменялась погода: над островом проносились дожди, ветры, грозы. Нарядное платье англичанки превратилось в лохмотья; ее голубые чулки порвались, и Манг понял, что цвет ее кожи совсем не голубой. Она исхудала и загорела, но резкая перемена образа жизни не отразилась на ее здоровье.

Отношения между обоими жителями острова теперь вполне определились. Англичанка уже не считала себя, жертвой в когтях людоеда. Для нее Манг был теперь тем же, что и обыкновенный темнокожий слуга, каких у нее немало имелось в Лондоне. Ее нисколько не удивляло, что он ухаживает за ней, оберегает ее. Разве могло быть иначе? И она распоряжалась им, как хотела. Несколько раз она сердилась на него, кричала, бранила за то, что он, как ей казалось, неповоротлив и несообразителен. Манг, разумеется, не понимал ее слов и причин гнева, но все вместе находил очень забавным. Он преклонялся перед ней, и ему в голову не приходило равняться с ней. Он был доволен уже тем, что так часто и близко видит редкостную таинственную чужестранку, какую лишь некоторые из его соплеменников могли видеть только издали.

Наконец наступила пора, когда лодка была спущена на воду. Правда, с виду она была ненадежна и неказиста, но Манг сиял от счастья, глядя на плоды своего труда.

Девушка недоверчиво вошла в лодку. Был момент, когда она заколебалась: может, лучше остаться здесь и ждать спасения, чем рисковать на этой утлой посудине? Но она поборола сомнения. Пока не прошли полосу рифов, девушка пережила немало страшных минут. Ей то и дело казалось, что вот-вот лодка опрокинется или развалится. Успокоилась она только тогда, когда выбрались в морские коридоры между скалами.

Первую ночь провели в лодке под нависшим над водой утесом. Для девушки эта ночь была сплошным мучением.

Наутро двинулись дальше. В полдень из-за горизонта вдруг донесся едва слышный звон. Да, это был звон настоящего колокола, каким на кораблях отмеряют время – бьют склянки. Он доносился справа, из-за скалистого островка. Значит – там шел корабль!

Девушка вскочила на ноги, затормошила Манга.

– Туда! Туда! – кричала она, указывая рукою за скалистый остров.

Манг и сам знал, что делать, и направил лодку в объезд. Но сразу же стало ясно, что им не успеть. Лодка едва двигалась, а остров оказался вытянутым в длину.

Девушка не могла усидеть на месте, она вскакивала, рискуя опрокинуть лодку, заламывала руки, плакала.

– Скорей! Скорей! – беспрестанно повторяла она сквозь слезы. Обогнув остров, они увидели далеко в море черневшую точку и полосу дыма…

Девушка с жалобным стоном упала на дно лодки.

Но тут она попала в воду, просочившуюся сквозь пазы, и моментально пришла в себя.

И тогда обнаружилось, что настоящие бедствия путешественников еще впереди.

Оказывается, когда Манг спешил к кораблю, он так напрягался, упираясь ногами в дно лодки, что она не выдержала и расползлась по швам. Юноша принялся затыкать щели, но они все увеличивались. Лодка наполнялась водой. Но в этот критический момент Манг не растерялся. Взглянув на островок, он увидел небольшой выступ на скалистом берегу и сразу направил лодку прямо к нему. Когда добрались до берега, лодка была полна воды. Манг ловко выпрыгнул на уступ и втащил за собой девушку. Ему удалось подтянуть к берегу и лодку, почти до краев наполненную водой и едва державшуюся на поверхности.

Итак, наши путешественники снова очутились на пустынном острове, в гораздо худших условиях, чем прежде. Они стояли на узком выступе, где даже сесть было трудно; за спиной у них вздымалась отвесная стена.

А вокруг царила тишина. Море было неподвижно, его поверхность искрилась под лучами полуденного солнца, и ни одна морщинка не нарушала сверкающей глади.

Скалы стояли беспорядочной толпой, мрачные и спокойные. Только птицы суетились и спорили о чем-то наверху.

Девушка стояла неподвижно, с таким видом, словно ей было все равно, чем бы это ни кончилось.

Зато Манг напряженно думал. Сперва он осмотрел скалы в надежде найти более удобное место. Но найти ничего не удалось. Тогда он стал пристально всматриваться вдаль.

Там, километрах в восьми, были родные места. Он даже различал вход в бухту, где жили сородичи. Совсем немного оставалось проплыть, и вот – такое несчастье! Неужели придется погибнуть вблизи от дома? Даже кану втащить некуда, чтобы кое-как подправить ее. Остается одно – добираться до знакомых мест вплавь.

И Манг начал объяснять девушке, что собирается плыть туда. Он показывал рукой на лодку, протягивая вторую руку по направлению к далекому берегу, старался растолковать ей, что там имеется лодка. Затем показал, как он поплывет туда и, наконец, довольно выразительно объяснил, что вернется за нею.

Девушка поняла его, но вся эта затея ничуть не обрадовала ее. Откуда там может быть лодка? А если и есть, так доплывет ли он туда? Лучше уж вместе погибнуть. Все-таки живой человек рядом, хотя и дикарь.

Манг тем временем снял свой китель и закрепил пояс, на котором висел кортик. Приветливо улыбнувшись на прощанье, он кинулся в воду и быстро поплыл.

Взмах за взмахом, медленно, но упорно продвигался он все дальше и дальше. Вот уже едва чернеет его голова, вот и она скрылась в сверкающем просторе. А девушка стояла, смотрела и все еще не могла понять, к лучшему это или к худшему.

Бесконечно долго тянулось время ожидания. Страх и отчаянье охватили несчастную. Да и на что было надеяться? Она не знала, куда поплыл ее спаситель, не вполне поняла его намерения. Сколько пройдет времени, пока он вернется, – если вернется вообще. Он мог и утонуть, и не найти лодку, или искать ее слишком долго, и вовсе не вернуться. Ведь это – дикарь…

Приходилось готовиться к смерти. И как часто бывает в таких случаях, перед нею предстала вся ее жизнь. Вспомнился отец, богатый лондонский капиталист. В Чили он имел крупное предприятие по добыче меди.

Семья жила в Лондоне, но последний год по делам предприятия отцу пришлось провести в Чили. К этому времени мисс Грэт, – так звали девушку – закончила свое образование и пожелала навестить отца, а заодно повидать белый свет.

И вот, вместо этого, она стоит здесь, на голой скале, и ждет смерти. Миновал день, спустился вечер. Уж несколько раз она пыталась убедить себя, что пора покончить с мучениями и броситься в воду, но все откладывала. Она уже почти ни на что не надеялась, но страх перед немедленной смертью удерживал ее.

«А вдруг? – думалось ей временами. – Подожду еще немного, пока можно…»

Настала ночь. Вокруг – ни единого звука. Напряженный слух временами, казалось, улавливал всплески воды от вёсел. Не он ли плывет? Нет, ничего не видно…

Долго плыл Манг. Устанет, перевернется на спину, отдохнет и снова плывет. Хорошо, что море спокойно. Вот и вход в бухточку. Один поворот, другой – и перед ним желанный уголок, их временное убежище.

Он крикнул, чтоб дать знать своим. Эхо отозвалось среди безмолвных скал, но другого ответа не последовало. Еще крикнул – опять никто не ответил. Манг почувствовал, как у него похолодело внутри; он не мог сделать ни одного движения. Собрав последние силы, он выбрался на берег, осмотрелся – никого! И не видно ничего из вещей. Значит, люди покинули это место навсегда.

Едва живой от усталости, в отчаянье он рухнул на землю.

VII
Опять дома. – Злой дух. – В поисках жертвы. – Альпака. – Борьба с царем птиц. – Удачный спуск. – Жертвоприношение. – Злой дух обманул!

Обе семьи, Коса и Тайдо, после отъезда Манга жили по-прежнему. Они жили спокойно и счастливо, имея почти все, чего только могли желать эти нетребовательные люди. И все с нетерпением ожидали возвращения Манга.

– Может быть, он привезет от белых что-нибудь полезное для нас? – говорил Тайдо.

– Пусть бы только сам-то вернулся, – отвечала ему жена.

Добродушный Кос успокаивал:

– А что с ним может случиться? Манг – юноша ловкий. Кану сделана прочно.

Как-то раз Мгу с дочерью Тайдо собирали питательные листья с подводного дерева. Как обычно, сидя в лодке, они приподняли одну из ветвей. Девочка поддерживала ее, а Мгу обрывала листья. Под ними открылось чистое дно, над которым не спеша плавали рыбки.

Девочка долго любовалась ими, но вдруг отпрянула и в ужасе закричала:

– Ой! Злой дух!

Мгу заглянула в воду и тоже вскрикнула от испуга. Они бросили ветку и что есть сил стали грести к берегу.

– Что случилось? – встревожились взрослые.

– Там дух моря… Злой дух! Страшный, с выпученными глазами! – рассказывала, содрогаясь от страха, Мгу.

Взрослые пытались расспросить их, но девочки только дрожали в сильном испуге, повторяя: «Злой дух! Какой страшный!..»

Мужчины сели в лодку и, приблизившись к дереву, приподняли ветвь, но – ничего не увидели. Посовещались и решили, что девчонкам просто-напросто померещилось.

Прошло несколько дней. Старшие уже забыли про этот случай, но девочки больше не отваживались приближаться к дереву.

Только вскоре и Кос с женой пережили необъяснимое и небывалое приключение. Они собрались ловить рыбу сачком, который придумал Манг. Подняли ветвь, увидали под ней рыбу и только собирались опустить свою снасть, как что-то огромное и бесформенное зашевелилось внизу, словно клубок змей, а вода тотчас же стала темной, как в сумерки. Рыба исчезла. Ничего нельзя было рассмотреть.

– Что за чудо? – пожимал плечами Кос. – Тайдо! Скорее сюда!

Приблизился Тайдо в своей лодке. Он увидел только черную, как тушь, воду.

– Ничего не понимаю, – развел он руками, недоуменно глянув на Коса.

– Ну, вот видите, это злой дух! Это он! А вы не верили! – заключили с берега девочки.

– Да где тут злой дух? Ничего не видно! – ответил Кос.

– Это он! Глаза страшные, огромные! – твердили девочки.

– Где тут глаза? – недовольно пробурчал Кос. – Просто муть поднялась со дна…

Тем дело и кончилось, так как спустя несколько минут люди смогли наловить рыбы уже без помех.

Прошло еще два или три дня. О случившемся никто не вспоминал.

Но однажды и мужчинам пришлось убедиться, что девочки были правы.

Как-то Тайдо и Кос, приблизившись к дереву, подняли ветку и увидали такое, от чего оба остолбенели.

На них смотрела чья-то страшная, отвратительная голова. Даже злого духа моря алакалуфы представляли себе куда более привлекательным…

Страшнее всего были глаза – огромные, выпученные, будто стеклянные. Они светились в воде зеленоватым светом и смотрели в упор не мигая, с каким-то жутким выражением. Пожалуй, не нашлось бы человека, который не содрогнулся бы от этого взгляда. А вокруг головы, вместо волос, медленно извивались змеи.

Все это промелькнуло у них перед глазами в один миг, потому что они сразу же выпустили из рук ветку. Но впечатление было так сильно, что они, не сказав ни слова друг другу, стали быстро грести, чтобы скорее удалиться от проклятого места.

– Что с вами? – спросили женщины Коса и Тайдо, когда те возвратились.

– Там, у дерева – злой дух. Девочки не ошиблись, – прошептали они.

Стали думать и совещаться, как быть.

– До сих пор дух не сделал нам ничего дурного, – высказал свое мнение Кос. – Может, и дальше не тронет?

– Трудно сказать, – возразил ему Тайдо. – А жить по соседству с ним – добра не жди!

Все были напуганы и подавлены, – особенно дети и женщины.

– Надо умилостивить его чем-нибудь, – сказал Кос, – принести ему жертву.

Мысль эта всем пришлась по нраву, особенно женщинам. Стали совещаться, что принести в жертву. Выбрать надо было такое, от чего дух не отказался бы, что было бы для него редкостным, необыкновенным. Предлагать ему рыбу, пингвина или чайку – нет смысла: такой добычи у него всегда вдоволь. Решили, что в жертву следует принести животное, которое водится на суше.

На следующий день Тайдо и Кос отправились на охоту. Они стали карабкаться на скалы той же дорогой, которой прежде ходили за дровами. Взобрались на одну террасу, на вторую, осмотрели кустарник. Из-под ног у них выскочил зверек с красивой серой шерсткой, похожий на большую крысу. Охотники не обратили на него внимания, считая такую жертву слишком незначительной. Они, конечно, не знали, что мех этого зверька – шиншиллы – в Европе ценится очень дорого. За одну шиншилловую шубку богачи платят по двадцать пять тысяч рублей золотом.

Поднялись еще на одну террасу. Здесь начиналось обширное плоскогорье, покрытое мхами и травами.

– Посмотри, там, кажется, какие-то звери? – указал Тайдо рукой далеко на восток.

Действительно, вдалеке, у гряды скал, двигались какие-то черные точки. Приблизившись, охотники увидели нескольких животных, похожих на овец; только шеи у них были потоньше и подлиннее да мордочки поострее. Это – альпака, животное с длинной красивой шерстью.

Никто их, как видно, здесь не трогал, поэтому они не пугались, не убегали и лишь удивленно посматривали на людей. У наших охотников были с собой только короткие копья и топор. Подойти близко к альпакам не удалось: заметив, что какие-то двуногие движутся прямо на них, они пустились наутек. А охотникам негде было укрыться, чтобы подкрасться к ним поближе.

– Нельзя ли их загнать в узкое ущелье? – предложил Кос.

– Попробуем, – согласился Тайдо. – Давай погоним вон в ту теснину.

Обойдя стадо с двух сторон, охотники осторожно погнали его. Вскоре альпаки были загнаны в длинный и узкий коридор, из которого не было выхода.

Но когда охотники прошли всю теснину до конца, животных не оказалось: они исчезли, словно сквозь землю провалились.

– Куда бы они могли деться? Кажется, другого выхода здесь нет, – удивлялись охотники.

Однако выход имелся: для горных животных достаточно самых небольших выступов, чтобы пробраться там, где кому-нибудь другому об этом и помышлять нечего. Рассердившись, охотники пошли их разыскивать. Выбрав место поудобнее, они полезли вверх: впереди – Тайдо, за ним – Кос. С одной из площадок они снова увидели альпак, но почему-то на противоположной стороне теснины. Значит, они или обошли кругом, или выбрались из западни где-то в другом месте.

– Нет, видно, ничего у нас не получится, – махнули рукой смущенные охотники.

Зато выше, прямо над головами, они заметили другую добычу. На каменистом откосе, в небольшой нише виднелось гнездо, в котором копошились птенцы. Тайдо и Кос переглянулись.

– Пожалуй, это будет не хуже альпака? – сказал Тайдо.

Охотники знали, что это гнездо царя птиц – кондора, самого крупного из орлов. Такая жертва должна была прийтись по нраву злому духу моря больше, чем любое другое животное. И Тайдо сразу же полез вверх. Подступиться к гнезду было очень трудно. Кос, стоя внизу, с волнением наблюдал, как Тайдо цеплялся за выступы скалы, рискуя каждый момент сорваться. Наконец он добрался до гнезда, но оказался под ним. Чтоб заглянуть в гнездо надо было отклониться назад и повиснуть над пропастью.

В это время вверху послышался звук, напоминающий свист, и тотчас же огромная тень заслонила солнце. Над головой Тайдо кружила птица, крылья которой достигали в размахе трех метров.

– Слезай скорее! – крикнул Кос, но было уже поздно. С хриплым клекотом кондор набросился на Тайдо и сильным клювом ударил его в голову. К счастью, клюв скользнул стороной и только поранил ухо. Защищаться Тайдо мог лишь одной рукой, но от такого врага это была плохая защита. Хуже всего было то, что Тайдо не мог спуститься вниз. Одной рукой он держался за сук, а другой все время вынужден был отбиваться.

Кос мог помочь ему только криком, но разве этим испугаешь кондора! Вот еще один удар клювом в плечо – показалась кровь. Стало ясно, что одной безоружной рукой невозможно отбиться от страшного клюва, когтей, и крыльев. Другая рука тем временем начала слабеть, а переменить ее не было возможности. Тайдо понял, что дело его плохо, что вот-вот он полетит вниз, – или рука не выдержит, или кондор клювом проломит ему череп…

А хищник все кружился над охотником, все уже и уже становились его круги. Вот кондор налетел еще раз, ударил Тайдо крылом и приготовился разбить ему голову. Силы Тайдо иссякли, он больше не надеялся на спасение. В последний раз взмахнул он рукой – и вдруг вцепился в голую шею кондора; тотчас же пальцы и второй руки сомкнулись вокруг нее, – и оба врага полетели в пропасть.

Кос только поднял руки к небу, да так и остался стоять, словно вкопанный.

Кондор теперь уже помышлял только о своем спасении. Он чувствовал, что руки человека душат его, и старался вырваться из них. Он с силой взмахивал своими могучими крыльями, но тяжесть человека неуклонно влекла его вниз. Вот хищник начал терять сознание, но из последних сил все махал и махал крыльями… Спустившись вниз, Кос увидел обоих врагов лежащими без движения. Руки Тайдо все еще сжимали шею кондора.

Но вот Тайдо зашевелился, разжал руки и открыл глаза.

С криком радости Кос кинулся к нему, стал спрашивать, не больно ли он ушибся. Скоро Тайдо совсем пришел в себя, начал ощупывать тело, но, кроме крови возле уха, раны на спине и тупой боли в боку, ничего не обнаружил и не почувствовал. Тогда он уверенно встал на ноги.

Все обошлось благополучно: падая вниз, кондор задохнулся не сразу, он все время бился и махал крыльями и тем самым сдерживал падение, и Тайдо спустился на нем, словно с парашютом. Такой случай мог произойти только с кондором, который настолько велик и силен, что сам нападает на альпак, гуанако, лам и других обитающих в Кордильерах животных, сталкивая их в пропасть[7]7
  Гуанако – животное того же семейства, что и альпака, только шерсть у него покороче. Лама – животное, напоминающее верблюда, но по размеру значительно меньше его. Жители Южной Америки используют его как вьючный скот и для верховой езды.


[Закрыть].

Кондор лежал, распластав черные крылья с белыми перьями на концах. Крепкий крючковатый, сплюснутый с боков клюв был открыт и из него торчал заостренный язык. Особенно неприятный вид имела шея – голая, цвета сырого мяса, покрытая морщинистой кожей с желваками. У самой головы – редкие перья, которые напоминают шерсть.

Обмыв раны ледяной водой, Тайдо приободрился, и оба охотника торжественно поволокли свою добычу домой.

В этот же вечер при свете костра состоялось и жертвоприношение. К ногам кондора привязали камни, чтобы он сразу пошел на дно. Подняв жертву на руки, Кос, подобно жрецу, произнес слова заклинания:

– Водяной дух! Властелин моря! Не обижай бедных людей, позволь им добывать себе пищу в твоих владениях. В знак нашего уважения к тебе прими от нас этого царя птиц, добытого нами с риском для жизни.

Странную картину представлял этот обряд, совершаемый суеверными детьми природы. Лица людей были серьезны, торжественны, каждый чувствовал, что совершается нечто важное, от чего зависит спокойствие и благополучие всех. А вокруг темнели грозные скалы, и вода была темной, таинственной. Пламя костра, отражаясь в ней, освещало узкую полоску берега, за которой в нескольких шагах было совсем темно и жутко. Вот зашевелились подводные листья; с полдюжины крабов выползло на берег, чтобы поглазеть на огонь. А там, глубже, сидит он, дух – слушает и ждет жертвы. Вон, кажется, блестят его зеленые глаза…