Текст книги "На краю времени (СИ)"
Автор книги: Янина Жураковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Идиотизм. Или, напротив, – ардражди почти шептал, – чётко спланированная диверсия. По дворцу больше кройда бродят чужаки, но их никто не видит и не слышит. Начальник патруля передаёт сообщение, обрывок которого для моих ушей звучит как 'никет' – неустановленное проникновение и малая тревога – после чего замолкает. Цокольный уровень, синий сектор, связь восстановить не удаётся. Когда в последний раз Стальной струне казалось что-то не то?! Но ни малой тревоги, ни усиленных патрулей нет. Ответ идёт по 'лирго'. Вы ждёте. И начинаете действовать, только когда другие группы, едва не выблёвывая кишки, докладывают о куче мяса и крови, в которых смутно опознаются останки их товарищей – очень вовремя появились МЛС-ки... Суммируя, получаем: цоколь, заблокированный на три кройда, несколько групп, успевших спуститься в тоннели – и прерванную связь. Треть активного состава, которая бестолково топчется у лифтов, в то время как патрули продолжают исчезать. Работа СБ парализована, конференц-зал превращен в тюрьму, а командующему гвардией осталось только сесть и разложить камни для игры в 'башни'!..
Ар-генерал сделал паузу, пристально изучая лица стоящих перед ним безопасников. Курсанты Академии, пойманные за курением золотой травки, и то выглядели бы лучше.
Превосходно. Земля под посадочную площадку расчищена, можно заливать пластобетон. Теперь гвардия будет выполнять то, что нужно, и как должно: быстро и без лишних эмоций. Старая, известная всем поговорка: буря сломает тебя, как веточку, или обратит в камень.
– Малая тревога. Службу безопасности – в готовность, – ар-генерал перешел на ардраджин, давая понять, что выволочка закончена. И это подействовало: ардражди подобрались мгновенно, готовые бежать, куда укажут, драться, с кем скажут, и то, и другое сразу. – Усилить СБ гвардейскими резервами, подтянуть к дворцу расквартированные в итриме мобильные отряды. При необходимости – задействовать имперский спецназ. Эр'гон поставить в известность сейчас же. Выходы в город, межуровневые переходы и другие пути сообщения между этажами – под усиленную охрану. Рассчитать возможность десятичной блокировки уровней. Дворец должен быть обыскан от подвалов до верхушек башен. Цокольный этаж закрыть и пустить ларад. Арестовывать подозрительных лиц, невзирая на ранг – извинения принесем после. Искать пропавшие патрули. Отслеживать перемещения всех отрядов. Выходить на связь через каждый кройд. Террористические акции обычно начинаются со зре...
– Сх'ар , – пренебрегая субординацией, вмешался мертвенно-бледный заместитель начальника службы слежения, – мы нашли ар-капитана ди Кассен и её группу.
– Тела? – правое сердце пропустило удар, и в груди болезненного кольнуло, но на лице не дрогнул ни один мускул.
– Никак нет, сх'ар. Группа полностью боеспособна, и предпринимает, – безопасник сделал паузу, – несанкционированные действия. Подчиняется приказам неустановленного лица. Цель неизвестна. Настоящее местоположение неизвестно. Внутренние сенсоры их не фиксируют – подкожные датчики удалены или вышли из строя. Связь отсутствует. От операторов получено две фрагментарные записи. Первая – осколок информации с сорок второй камеры коридора 29/3. Взгляните.
Ар-генерал не любил голограмм, предпочитая графический режим монитора. Но даже на мониторе качество записи было отвратительным, и длилась она всего несколько мгновений: коридор 29/3, серебряный сектор, двери малого зала совещаний и удаляющиеся от них расплывчатые фигуры. Пять, шесть... семь?!
– В группе ар-капитана ди Кассен было шесть человек, – подтвердил подчиненный, указывая на замершую на мониторе картинку. – Идентифицировать седьмое существо по этому фрагменту не удалось. Вторая запись сделана в открытой зоне любительской камерой...
Картинка на мониторе поменялась. Снова обрывок записи: фидианский зал, раннее утро. Изображение дергается и прыгает, камера выхватывает то часть стены, то чье-то лицо с недовольно поджатыми губами, а потом поворачивается и на несколько ардалей ловит в фокус быстро двигающуюся процессию. Пятеро ардражди в форме рядовых имперской гвардии, Танарэа ди Кассен чуть впереди и слева, а рядом с её плечом – чья-то лохматая рыжевато-каштановая головка. Гваньер. Тонкие пальцы теребят растрепанную косу, а взгляд устремлён словно бы в никуда.
Монитор померк, но ар-генерал уже получил достаточно информации для анализа. Хотя делиться с подчиненными своими соображениями было рано.
– Женщина, двадцать-двадцать пять стандартных лет, – продолжил отчёт безопасник. – Видовая принадлежность не установлена. Личность не установлена. Ментальные способности. Уровень не установлен, тип не установлен. Внешние признаки имплантов отсутствуют. Ни в одной из баз данных объект не значится. На запрос в архив института Космических Исследований и Разведки ответа не поступило. Гваньер, по всей вероятности.
Брови ар-генерала чуть дрогнули. Ему не нравились неопределенности.
– Ментат или нет... это измена, сх'ар, – невыразительно произнес кто-то.
Рюйтаро знал ди Кассен всю свою жизнь. Годившаяся ар-генералу в первые праматери Танарэа обладала цепким умом и поразительной даже для ардражди памятью, владела несколькими видами боевых искусств и почти полусотней языков и диалектов и с одинаковым изяществом могла станцевать 'аллансэ' на придворном балу и подорвать целый квартал с помощью бутылки растворителя, стакана сахара и канистры ракетного топлива. Свои погоны ди Зариттиан носил только потому, что у ясной княжны отсутствовали амбиции. Полностью. Отчёты, рапорты и докладные, по собственному признанию ар-капитана, убивали её вернее, чем яд мархайской кобры. А ментальная сеть 'на верность', сплетённая ещё во времена императрицы Луанны, исключала всякую возможность участия женщины в заговорах и бунтах.
Большинству гвардейцев Танарэа казалась вечной и незыблемой, как гора Са-нрот. Она была неотделима от гвардии и, в каком-то смысле, сама была гвардией.
Была.
Ди Зариттиан не успел справиться с тем, что дремало в глубине сознания. Не смог. А мог бы – не стал.
Бешенство. Тёмное, жуткое, жирным черным дымом застилающее глаза. Шагнуть вперед и забыть обо всем, кроме этого черного дыма, обжигающего легкие...
Жажда. Невыносимая. Неодолимая, жажда чужих страданий. Дотянуться бы только до горла врага и сдавливать, слушая предсмертные хрипы, глядя в медленно стекленеющие глаза...
Злоба. Лютая. Свирепая. Алая, как огонь. И как огонь, безжалостно уничтожающая многолетнюю работу ардражди над своими эмоциями. Ушли бы вы, в самом деле, в Эр'гон, Танарэа... вы же разведчик, диверсант, так какого же Звездоворота делали в гвардии?! И не было бы этих 'рядовых' патрулей... и ничего не было...
Ненависть. Жалящая. Сизая, едкая, с привкусом металлической окалины. Убить всех... найти и убить... убить медленно...
Ди Зариттиан с неожиданной четкостью осознал, что испытал приступ самого, что ни есть, гваньерского гнева.
...и всё же, растреклятая Бездна, почему ди Кассен выбрала такой маршрут?! Он хорошо помнил планы дворца: чтобы быстро и незаметно покинуть дворец, не было никакой нужды подниматься в открытую зону. На два этажа ниже старого зала совещаний, в том же серебряном секторе, располагался аварийный выход 41-кель. Он, разумеется, был опечатан, возле него, разумеется, дежурила охрана, но что такое четыре обычных гвардейца для Танарэа ди Кассен и её людей?..
Тем не менее, ар-капитан выбрала другой путь. Следовательно, её хозяйке было нужно что-то, что находилось здесь, во дворце. Или кто-то.
– С'хар?..
Но обдумать это можно чуть позже. Надо озадачивать себя первостепенными целями. Пытаться охватить всё – прямая дорога в медблок.
– Цоколь и сто сорок седьмой уровень. Разница во времени – несколько ардалей. 'Чужак' не один, – жестко проговорил ар-генерал. – Работать с Эр'гоном. Взять живыми. В эрголит – и на допрос. Рогеллен – принять командование. Я доложу лаисс ару. Связь через пол-кройда. За работу!.. Если бы ди Зариттиан верил в бога или богов, он бы решил, что некая высшая сила отчаянно пытается ему что-то сказать – то ли направить на верный путь, то ли предостеречь от ошибки. Но ар-генерал был закоренелым материалистом и в своих решениях полагался исключительно на разум и логику. Озарения и божественные откровения в его списке отсутствовали.
А ещё ар-генерал, хоть и не раз наблюдал в действии знаменитое 'Мне кажется' Шэрди Вайэнаррвен – талант, который гваньер называли интуицией, а ардражди – неосознанной логической работой мозга – предпочитал не строить предположения, а знать наверняка.
Он знал. Многое из того, что предпочел бы не знать.
Когда лифт, едва слышно шурша, поднимал его на 119-й уровень, командующий уже знал, что никакой террористической акцией здесь, пользуясь идиоматическим выражением гваньер, даже не пахнет. Зато попытка дезорганизовать работу СБ и гвардии была налицо. И за ней чувствовалась знакомая рука мятежного Зелгариса. Какие бы цели не преследовали рядовые исполнители, вроде девчонки ментата, поймавшей в свою сеть Танарэа и её людей, Призрак затевал новую революцию, не больше, не меньше.
Но полученное подтверждение ар-генерала нисколько не обрадовало. Звездная бездна и гнетущее, жуткое чувство какой-то неправильности, ненормальности происходящего, старик Зелгарис и звездоглазая фея, странные, словно вложенные ему в голову мысли...
Когда открывались двери Зеленой клетки – опорного пункта СБ в зеленом секторе – ар-генерал, ещё даже не видя лиц подчиненных, уже знал, о чем пойдет речь. Перебоев в работе компьютерных сетей и внутренней связи не было, но подводила внешняя, функционируя только на приём. Несколько гвардейцев, отправленных с донесениями, исчезли. В белом секторе засекли Танарэа ди Кассен и её людей при включенных щитах и полумёртвом ментате. Бреши в системе безопасности, которых не видел ни сам ар-генерал, ни его адъютанты, ди Кассен знала великолепно. И проскакивала в эти бреши – целеустремленно и безошибочно, таща за собой ментального паразита. Гвардейцы, привыкшие иметь дело с одиночками и террористами, оказались неспособны противостоять сплоченной группе под руководством опытного диверсанта.
Как мало требовалось врагу, чтобы проникнуть в самое сердце императорского дворца... Всего-навсего верный гвардеец...
Когда в отчетах начали мелькать уничтоженные камеры и утрата связи с постами охраны, ди Зариттиан уже знал, куда стремится отряд ди Кассен. В 'комнату отдохновения', где лаисс ар проводил очередной сеанс противострессовой терапии, запретив себя беспокоить. Подавить чувство брезгливости – что собой представляет противострессовая терапия императора, знали даже шнорчата – удалось только со второй попытки. А горечь и досада, словно ком, стояли в горле.
Рука не задумывается и не сомневается, когда хозяин хочет почесать в затылке, а ждать от неё сопротивления – что рандов ловить. И это означает только одно: вся шестёрка будет драться до последнего. И чтобы добраться до 'хозяйки', придется переступить через их мертвые тела.
Погибнуть, захватив с собой как можно больше врагов – достойная смерть... У них не было выбора. И у него тоже.
Командующий знал своего императора: Демеро ди Коарветтанон не прощал измен, даже совершенных под ментальной сетью. Если изменников не убьют в бою, они, один за другим, медленно умрут в 'комнате отдохновения'. Эр'гону их отдавать бесполезно, и император наверняка захочет наказать предателей сам.
Это было несправедливо, Шак'хан побери! Несправедливо!
'Я – ардражди. Я контролирую свои эмоции, мысли и поступки. Я спокоен и невозмутим. Ничто во Вселенной не способно сломить мой самоконтроль'...
Хотя порой им лучше поступиться – и взглянуть, что выйдет.
Когда три десятка гвардейцев – все, кого удалось спешно снять с ближайших постов и подтянуть из соседних секторов – почти бежали по коридору в направлении личных покоев императора, ар-генерал, возглавлявший отряд, прислушивался к шелесту шагов по илькарту пола и уже знал, что не успеет. И потому был единственным, кто удержался от изумленного восклицания, когда освещение внезапно начало мигать, а затем и вовсе погасло на целых пятнадцать ардалей. Чтобы дестабилизировать работу систем энергоснабжения на закрытом этаже необходимо было отключить энергию на трети Аргеанаполиса – в юности на одной из виртуальных тренировок 'защита-атака' Рюйтаро рассчитывал подобный вариант, и настоящий результат полностью совпал с прогнозируемым.
Ар-генерал не удивился бы, узнав, что в основу нападения была положена его схема. И одна лишь возможность этого наполняла его странной, неуместной и, опять-таки, совершенно не логичной гордостью.
А если за основу взята именно его схема, лаисс ар ни о чем не узнает, пока не станет поздно. На апартаментах императора три дополнительных уровня защиты, без энергии они не останутся, даже если взорвать десяток 'глушилок' в пределах итрима. Короткий перепад – и все. Двери открываются – и господа повстанцы на пороге...
– Они в переходнике... хотел сказать, в вестибюле, ар-генерал! – свистящий шепот адъютанта прервал размышления командующего – Дверь кета-49 не вскрыта!
Или нет.
Свет вспыхнул снова. Четыре нирса, два длинных коридора, узкий проход – и ар-генерал остановился перед знакомыми дверями, взяв на изготовку 'кварт' с мерно пульсирующим на стволе огоньком. Эмоции не имели значения. Ничто не имело значения, кроме долга. Гвардеец клянётся защищать императора, а не судить его.
– Огонь на поражение, – произнес ди Зариттиан перед тем, как створки бесшумно разошлись. – Впереди своих нет.
Ардражди всегда следуют разуму и логике, и принимают решения взвешенно и обдуманно.
По крайней мере, стараются.
Два шага. Два. Всё, что он успел сделать.
Холодное и неотвратимое осознание алогичности собственных поступков накрыло ар-генерала, но было поздно. Чужая воля притянула. Накрыла. И спеленала, словно тяжелое плотное покрывало. В глазах потемнело, как от резкой смены давления, и что-то чужое – не неприятное, не враждебное, но все равно чужое – проникло в разум. Ментальный приказ клещами сдавил мозг и взорвался, как фотонная торпеда, где-то в районе левого уха.
'Замри. Не шевелись'.
НЕЕЕЕЕЕТ!
Мгновение бездумного повиновения – и навязанная покорность лопнула, как мыльный пузырь. Ментальное щупальце ещё крепко держало его, и ар-генерал не мог даже пальцем шевельнуть, но его мысли снова принадлежали только ему. А затем оцепенение начало медленно спадать. Не поворачивая головы, ар-генерал осторожно огляделся. Неизвестная ментат была очень сильна, но удержать в повиновении несколько десятков человек неизмеримо труднее, нежели шестерых. Как бы она не старалась, сеть распадется, но одни освободятся позже, а другие – раньше... намного раньше.
Ментальное щупальце соскользнуло полностью, и ар-генерал незаметно перевёл дыхание. Краем глаза он заметил троих 'свободных', и по едва заметным шорохам определил, что позади него – ещё четверо. Семь. Восемь, считая его. Восемь из почти трех десятков...
Танарэа ди Кассен и её люди стояли, напрягшись, как готовые к драке рехх-волки. Включенные щиты, замкнутые холодные лица, расчетливые взгляды. Танарэа выставила левую ногу вперёд, перенеся на неё вес тела, в правой ладони лежал "крриш", левая застыла над убранным в кобуру импульсником. Если бы ар-генерал не был так потрясен, он бы, наверное, рассмеялся. То, что происходило в вестибюле, напоминало сцену из старых фильмов о приключениях Трагеррота, которые он обожал смотреть в детстве. Мертвая тишина, ветер гоняет пыль по взлетно-посадочному полю, пальцы подрагивают в опасной близости от рукояти бластера... и жесткое: 'На этой планете есть место только для одного из нас!'
Неважно, какой приказ он отдаст, ситуация была заведомо проигрышной. Поразить ментата первым выстрелом не было никакой возможности: Тана своё дело знала, и гваньер её люди прикрывали вполне профессионально. Начнётся стрельба, и ардражди перебьют друг друга. Одни – пытаясь защитить своего кукловода, другие – стремясь до него добраться. Это если ментат не успеет скомандовать раньше. 'Сдохни!' вместо нейтрального 'Стоять' – и преждевременная встреча с предками обеспечена. А ар-генерал не собирался умирать. Во всяком случае, пока. И, совершенно точно, не за этого императора. Риган ди Коарветтанон заслуживал верности, но его отец с некоторых пор вызывал у ар-генерала только одно желание: разворотить ему грудную клетку из служебного импульсника. Выскочившая как из ниоткуда мысль была самой, что ни есть, изменнической. Пока ди Зариттиан переваривал тот факт, что теперь его долг арестовать самого себя за попытку мятежа, чей-то незнакомый голос четко произнес по-ардраджински:
– Чудесно. Ещё два десятка экспонатов в мой музей, и любой может неожиданно прийти в себя и отстрелить мне голову. А я всего-то хотела пройти... Эй, дружок, поставь уже меня на ноги, а то я так и ходить разучусь!
Голос принадлежал девушке. На ардраджине незнакомка говорила с той непринуждённостью, как если бы это был её родной язык.
Люди Танарэа чуть расступились, и вперед шагнул рослый гвардеец с плечами борца-тяжеловеса, державший на руках пресловутого ментата – щуплую девчонку в легком открытом платьице. Он поставил свою хозяйку на ноги и бережно, но цепко поддержал под локоть, не давая упасть носом в пол – именно это она и собиралась сделать. Девчонка сделала несколько неуверенных шагов, подняла голову...
И Рюйтаро оцепенел снова. На этот раз без ментальной блокады.
Рыжевато-коричневые волосы, заплетенные в растрепанную косу. Симпатичное личико с резковатыми чертами. И, конечно, глаза. Ярко-синие.
С нею ничего не должно случиться. К Шак'хану этого убийцу... Оберегать, защищать. Если надо – ценой жизни. Жизнь моя принадлежит империи, но честь – только мне одному... Без сомнений и колебаний.
Ар-генерал не мог отделить свои мысли от тех, что пришли извне (или, вернее, были вложены в голову Зелгарисом-вездесущим-Призраком, чтоб ему одни концентраты белковые жрать) – и не хотел. Это не имело значения. Ничего не имело значения. Только она. Было странно впервые в жизни не иметь ни сомнений, не колебаний. И, одновременно, так легко. Так просто.
'Путь в тысячу парсеков начинается с первого шага', – вспомнилось Рюйтаро. Он расправил плечи, улыбнулся как можно сердечнее и шагнул ей навстречу. Танарэа и её люди немедленно взяли его под прицел, но он сделал вид, что не замечает. На лице подруги Зелгариса явственно проступило неодобрение.
– Добро пожаловать в имперский дворец Аргеанаполиса, благородная энорэ, – вежливо проговорил ар-генерал. 'Светлейшая' так и вертелось на языке. – Могу я вам помочь?..
Будь на месте ар-генерала его брат, обожавший ставить психологические эксперименты и изучать поведение разумных существ в нестандартной обстановке, он бы пришел в восторг. Шока, поразившего присутствующих, имперский дворец не знал со времен юности нынешнего императора и триумфального приземления его истребителя в голубом секторе шестьдесят пятого этажа.
По лицам безопасников было ясно, что только нацеленные на них стволы бластеров не дают им прямо сейчас потащить ар-генерала в медблок. Люди Танарэа готовы были последовать за ними – для внепланового обследования и лечения. Сама ди Кассен, бесспорно, хотела, чтобы возникшее положение дел и дальше оставалось неизменным.
Ар-генерал воспользовался паузой и через 'снежинку' передал подчиненным: 'Всем смирно. Стоять, не двигаться. Сохранять молчание. Действий, которые могут быть истолкованы как враждебные, не предпринимать. Переговоры ведет старший по званию'.
Продемонстрировав прискорбное неумение управлять эмоциями и вопиющее пренебрежение кодексом ардражди, все семеро – ар-генералу даже не потребовалось оборачиваться, чтобы проверить свою догадку – выпучили глаза, став удивительно похожими на эвакских пустуль. 'У отдельных индивидуумов, характеризующихся повышенной устойчивостью к ментальному воздействию, данный вид меддлинга вызывает незначительные изменения личности и возвращение к паттернам поведения, характерным для возраста до первого квода знания...' – сами по себе начали складываться в голове строки официального отчета.
Синеглазая гваньер рассеянно накручивала кончик косы на палец, совершенно равнодушная к накрывшему зал обалдению.
– И вам добрый... э-э-э... доброе? – она забавно склонила головку набок, словно прислушиваясь к чему-то.
– Утро, – подсказал ей великан-телохранитель.
– Утро, так утро, – не стала спорить девушка. – Нижайше просим извинить нас за вторжение, товарищ ар-генерал. Мы никого обижать не хотели, правда. Так вышло... не по злому умыслу, но по причине связавших меня обстоятельств... Словом, не дергайтесь, уважаемый, и никто не пострадает.
Товарищ? Рюйтаро чуть сдвинул брови. Ни в одном из известных ему государств галактики не практиковалось столь панибратское обращение к офицеру. И к тому же 'уважаемый'?.. Ар-генерал вздохнул. Она была гваньер. Она не могла знать, что за подобное оскорбление, у ардражди немедленно вызывали на поединок без разбора пола и возраста. Она не могла знать, конечно же, не могла, но... Кровавая Бездна, ещё никогда в жизни его так не оскорбляли!
Танарэа ди Кассен, казалось, хотела что-то сказать, но удержалась.
– Мне многого не надо, – продолжала объяснять девушка, с каким-то виноватым и одновременно отстраненным видом поглядывая на ар-генерала. – Всего-то пройти во-он в ту симпатичную дверку, чтобы попасть на прием к ла... – она пожевала нижнюю губку и попыталась снова: – К ла... э-э-э... лаисс ару, вот! Вы ведь не против?
Рюйтаро стиснул зубы. Жаркой волной плеснула ярость: Шак'ханов Призрак, даже эрголитовая клетка ему мозгов не прибавила! Снова лепит битые крылья к новому глайдеру – 'сначала попробуем без крови'! Ментальная коррекция, вот что у него теперь на уме! Да ещё ребенка (небо без звезд, его внучка была старше!) вместо себя отправил, старый мерзавец, отправил на заведомо провальную миссию! Удастся ей прорваться, а дальше что? Так и будет держать безопасников, как марионеток на ниточках? А что станет с этими 'нитками', когда она возьмется за саму коррекцию?
'Найду тебя – кишки через глотку вытащу, Призрак!'
Ар-генерал с детства взял себе за правило: знать о вероятном противнике как можно больше, а ментаты в эту категорию попадали очень часто. Ди Зариттиан отлично представлял, каких усилий стоит преодолеть природную устойчивость ардражди к внушению. Ментальная коррекция – это не точечный удар, как 'ложнянку' вбросить, необходимо длительное сосредоточение. Всего скорее, мудрый организм позаботится о себе сам, девочка просто не сможет удержать 'нитки', и они истают, едва она заглянет в разум императора достаточно глубоко...
Если заглянет. Ведь был ещё и проклятый 'щит Рении'!
Императоры прошлых династий охотно нанимали на службу ментатов, и далеко не всегда обладали способностью блокировать им доступ в свою память и разум. Поэтому и старались обезопасить себя – если не тренировками, то хитроумными приборами, тщательно замаскированными под украшения и регалии. Ар-генерал был полностью уверен, что тонкий серебряный обруч, который вместо короны носил Демеро, а перед ним – его бабка, представлял собой устройство, способное блокировать любое ментальное воздействие вплоть до пятнадцатого уровня. Разумеется, 'щит' – не панацея и пробить его теоретически можно, но это задача не для девочки, едва разменявшей второй десяток.
А вот тэй ар мог – Рюйтаро был посвящен во все детали операции 'Угасший факел' и хорошо знал, как и, главное, чему учил 'Никса' Йоран Вингейт К'аддо. Принц смог бы прорваться – не потому что был сильнее, а потому что 'щит' не воспринял бы близкого родственника как угрозу...
'Проклятый Демеро... проклятый Зелгарис... стоят друг друга... пустить бы обоих на органические удобрения...'
Вариант 'ментальная коррекция' был не более чем попыткой перегрузить вакуум. Вот убийство – другое дело, против убийства ар-генерал ничего не имел; даже запасными обоймами поделился, если бы попросили. Девочке следовало только дать сигнал и придержать марионеток, пока Танарэа и её отряд делают то, что умеют лучше всего: убивают. Киари... нет, теперь уже таинари Ализеа мундир брата был великоват, но она умела идти на компромиссы. И при правильном ведении переговоров примирилась бы с необходимостью реформ и Зелгарисом в качестве личного советника. А прикормленный враг – уже полврага...
Все эти мысли пронеслись в голове Рюйтаро в мгновение ока; ардражди не зря славились умением решать логические задачи и делать верные выводы при минимуме исходной информации.
Он заговорил, когда принял решение – в один голос с Танарэа ди Кассен:
– Лаисс ар – не тот человек, с которым вам стоит общаться, энорэ сай/благородная энорэ. Просто убейте его или прикажите это сделать другим. Мы/я с радостью...
Командиры разом осеклись, сверля друг друга подозрительными взглядами, их подчиненные напряглись, а ментат ойкнула, по-детски трогательным жестом схватившись за щеки.
– Зачем убить? – удивилась она. – Кого убить? Не надо никого убить... то есть, убивать не надо! Мне с ним только поболтать!.. Отстань ты, не до тебя сейчас... И ведь на первый взгляд – нормальные люди, а копнешь немножко и тут же выскакивает: нет тела – нет дела. Или вот ещё: 'ограниченное количество газа ларада в систему вентиляции'. И сами повернутые, и мозги кибернетические туда же! И Зелгарис ваш тоже хорош, шахматист хренов, глаза бы мои его не видели... хотя и не видели, если честно... а вы с такой философией себя рано или поздно спустите в черную дыру!
– Поболтать? Что поболтать? – пробормотал кто-то за спиной ар-генерала.
Танарэа ди Кассен отреагировала мгновенно: крриш в её руке негромко рявкнул, и обмякшее тело мешком свалилось на пол. 'На оглушении, – понял Рюйтаро, – успела сменить режим...' – и поймал взгляд ар-капитана. Медленно опуская оружие, женщина похлопала себя по плечу. Раз, два... пять... шесть. Танарэа выразительно приподняла бровь. Она обнаружила каждого из 'свободных' – но другого Рюйтаро и не ожидал от ди Кассен. Почему же стрелять начала только сейчас?..
Вторая бровь последовала за первой. 'Субординация', – беззвучно ответил обеим бровям ар-генерал и удостоился почти незаметного кивка. В бою, когда нет времени не то, что на лишнее слово, но даже на лишний вздох, в любого, кому вздумается соблюдать церемониал, Танарэа плюнула бы огнем не хуже шхар-дракона. И на неделю швырнула бы в карцер всякого, кто забыл о субординации в официальной обстановке.
Даже под ментосетью Танарэа ди Кассен оставалась собой.
– Не 'что', а 'о чем', – проговорила ментат, демонстрируя почти ардражевскую невозмутимость. – Поговорить мне с ним надо. Собственно, не столько поговорить, сколько попросить о помощи. Ты, кстати, уверен, что?.. А сюда точно докатится? Ладно, тогда готовься встряхнуть на всякий пожарный... мне, в общем-то, все равно... хорошо, пусть будут острова. Видите ли, господа, я кое-кого потеряла, а ваш ла... эмм... ла... словом, самая большая шишка, которая держит в кулаке всю вашу банду, может мне помочь. Понимаете теперь?
Поговорить. Попросить. О помощи. Из всех стволов – залпом.
Рюйтаро ди Зариттиан моргнул. Потом моргнул ещё раз, когда увидел, как вытягивается лицо его бывшей наставницы: та, похоже, была не в курсе планов своей госпожи. Ар-генерал не без гордости отметил, что он-то своё изумление никак не выказал. Хотя, с сарказмом подумалось ему, две-три фразы на интерлингве не нанесли бы никакого ущерба его чести. Зато в полной мере выразили его мнение о столь оригинальном способе просить аудиенции.
А между тем к головоломке 'Звездная фея' (ар-генерал втайне испытывал некоторую слабость к романтическим названиям) добавился ещё один кусочек: гостья с кем-то общалась. Это не мог быть Зелгарис: внешняя связь глушилась, работала только внутренняя, на этаже, и только через коммуникаторы и биоимпланты охраны. И несмотря на это девушку кто-то 'вел'. Кто-то очень серьезный... или... что-то...
Версии выстраивались и опровергались с бешеной скоростью, пока не осталась одна – почти невероятная, но объяснявшая все утренние 'странности'. И, следовательно, самая верная.
Синеглазой незнакомке не нужна была ничья помощь. Она имела все основания не опасаться за свою жизнь. И, учитывая, КЕМ она являлась, могла – действительно могла – 'встряхнуть острова'. И гору Са-нрот. И итрим. И...
Если ей нужен живой лаисс ар, будет ей живой лаисс ар.
Ар-генерал улыбнулся девушке так тепло и сердечно, что успокоившаяся, было, Танарэа снова подобралась, как сжатая пружина, и импульсный пистолет ('Сойль-12, с именной гравировкой', – машинально отметил Рюйтаро), словно по собственной инициативе, вылетел из кобуры.
Гваньер, вздрогнувшая от резкого движения телохранительницы, бросила на неё недоуменный взгляд, однако ничего не сказала. Ди Зариттиан снова изобразил прогрессирующую близорукость.
– Как о вас доложить, благородная энорэ? – любезно поинтересовался он. Своего повелителя он изучил очень хорошо и знал, на какие рычаги нажать, чтобы добиться нужного результата. Император примет эту девочку, безотлагательно и с большой заинтересованностью, а дальше она пусть делает с ним, что хочет.
– А?
– Я доложу лаисс ару, и вас примут, – ар-генерал многозначительно приподнял бровь, надеясь, что невысказанное послание дойдет до адресата. – Как вас представить?
Танарэа ди Кассен снова дернулась: в темных глазах, устремлённых на девушку-ментата, ясно читалось возмущение, недоумение и решительное несогласие. Было очевидно, что слова ар-генерала не вызывают у ясной княжны ни малейшего доверия. И причину Рюйтаро хорошо знал. Она его учила, она натаскивала и она же не раз повторяла: 'Слово, данное врагу, стоит не дороже отработанного топлива. И если он так глуп, чтобы верить – это его трудности'. Княжна ди Кассен была права: в любом другом случае, ди Зариттиан непременно постарался бы обратить оплошность противника в своё преимущество. Но не сейчас. Не после звездной бездны, в которую ему удалось заглянуть. И не с этим человеком.
– Энорэ сай, не стоит... – порывисто начала княжна, но гваньер, не глядя, погрозила ей пальцем и ответила не своей телохранительнице, а ар-генералу:
– Не помню. Назовите меня как-нибудь, – давая понять, что намек ясен, но инкогнито останется. – Ступайте. У вас пять минут... что? Прошу прощения, три с половиной нирса.
– Как вам будет угодно, благородная энорэ.
Ар-генерал коротко кивнул и быстрым шагом направился к двери, скрывавшей за собой проход к императорской 'комнате отдохновения', через 'снежинку' передав шести своим гвардейцам: 'Статус: согласие достигнуто. Командование принимает старший по званию офицер, ар-капитан ди Кассен. Полномочия подтверждаю. Оказать гражданскому лицу, кодовое имя 'Светлячок', необходимую поддержку. Исполнять'.