Текст книги "Самая лучшая жена (СИ)"
Автор книги: Янина Веселова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Слишком уж хороша была девушка, слишком много внимания она привлекала, но что самое обидное, не обращала на это решительно никакого внимания.
– Не глазей по сторонам, – ворчливо раздалось над самым ухом Литы, которая сама того не зная произвела сокрушительное впечатление на сардарцев.
Девушка отвела глаза от очередного странного дома, стоящего на углу улицы. Мостовая в этом месте шла под уклон, и аданке казалось, что огромная на полстены каменюка, украшенная мозаикой, сейчас вывалится, ломая хлипкую постройку, и покатится вниз по склону, сметая все на своем пути.
– Рот закрой, муха влетит, – повторил голос Сагари, – ведешь себя как деревенская простушка, лучше поторопись, а то крупные торговцы разъедутся.
Вняв советам тетушки, Лита поспешила вниз, на рыночную площадь, находящуюся аккурат на другой окраине Каменца. Теперь она не смотрела по сторонам, а вспоминала процесс сборов на улицу. Для начала Сагари велела выбрать в качестве верхней одежды один из темных балахонов.
– У нас в таких беременные на последних месяцах ходят, – расправляя вышитую кокетку, ворчала Лита.
– А у нас все замужние, – удовлетворенно кивала сардарка.
– Дитя приманивают? – выпятила живот девушка.
– Погоди, милая, вот поправлюсь, мы с тобой враз приманим парочку карапузов, – раздалось с кровати.
– А на голову что? – заливаясь краской, спрашивала одобрительно переглядывающихся родственников Мелита.
– Платок бери, вон тот шелковый, – распорядилась тетушка. – Волосы прячь, нечего перед всеми своим богатством хвастаться, ослепнут!
– Это вы про что? – растерялась девушка.
– Про косу, – снова вмешался в разговор муж.
– А теперь, – с удовольствием поглядывая на племянницу, распорядилась Сагари, – открой вон ту шкатулку. Да, эту! Достань оттуда брошь. Другую. Фею Киннию. Ну что ты копаешься! Девушку стрекозу бери. Это знак сардарских травниц, через нее будем связь держать. Приколи к платку, я буду смотреть глазами Киннии и говорить ее устами.
Лита, наконец поняв, чего от нее добиваются, поднесла к глазам драгоценную брошь. Изящная стрекоза, чьи крылышки были усыпаны искрящимися самоцветами, складывающимися в затейливый узор, по пояс была девушкой. Выточенная из драгоценного нефрита обнаженная женская фигурка перетекала в удлиненное стрекозиное брюшко. Неожиданно острые нетопыриные когти выглядывали из-под полуприкрытых крыльев. Странный головной убор, имитирующий стрекозиные фасетчатые глаза. Украшение было безумно дорогим, но немного зловещим.
– Какая-то она недобрая, – Лита задумчиво прикусила нижнюю губу.
– Ты как Рин, – подмигнула тетка, – он тоже так всегда говорит.
– Угу, – прогудели с кровати.
– Кинния справедлива как сама природа, она ведает силой трав. Ты знаешь какое это могущество. Во власти феи помочь достойному или покарать виноватого.
– Как-то мне боязно после такого надевать эту брошь, – призналась девушка. – Да и травницей вашей я не являюсь…
– Ерунда, – отмахнулась тетка, – если бы Кинния была недовольна, то и в руки бы не далась. Знаешь сколько раз, она Ариму до крови царапала? Ууу! Не сосчитать! Визгу и слез всегда было! Ладно, это все неважно, – обратив внимание на то, как пригорюнились молодые, закончила она.
– Налево поворачивай, – требовательно прожужжало над девичьим ухом, возвращая в реальность, и Мелита развернулась в указанную сторону. – Пройдешь вниз по этой улице, вот тебе и торжище будет, а к кому там подойти, я покажу.
Рынок аданку откровенно разочаровал. Столько было разговоров, столько обещаний, а что на деле? Несколько рядов торговок зеленью и фруктами, пара-тройка прилавков с мясом, примерно столько же торговок предлагали сладости, один единственный дед привез игрушки для малышни, да чинно сидели за грубо сколоченными столами несколько солидных мужиков. 'Должно быть это те самые купцы, которым я должна сделать заказ,' – решила Лита, делая шаг в их сторону.
– Доброго утра, уважаемые, – поздоровалась она. – Пусть удача сопутствует вам во всех делах.
– И тебе того же, красавица, – расправили плечи мужики.
– Ты по делу, или просто поговорить? – одной рукой поправляя пышные усы, подмигнул один.
– Это он к тому, что приезжую сразу видать, – подмигнул второй.
– А мы завсегда все обскажем и покажем, – разулыбался третий.
– Я бы с огромным удовольствием поговорила с такими достойными людьми, – не обращая никакого внимания на кислые взгляды, которыми награждали ее сардарки, призналась Мелита. Она и вправду любила послушать вот таких еще крепких, но уже умудренных годами мужчин, потому что знала, что если пропускать мимо ушей их многочисленные подначки и шуточки, то можно узнать много интересного. К тому же все они давно и прочно женатые относились к хорошенькой девушке как к дочке или племяшке.
– Ну так садись с нами, – подвинулись на лавке мужики. – Да поведай, каким ветром тебя занесло в Каменец.
– Попутным, – рассмеялась девушка. – Вот только рассиживаться мне некогда – дома ждут.
– Вы только посмотрите на нее, люди добрые, – за спиной Литы раздался смутно знакомый голос. – У нее там муж помирает, а она тут чужим мужикам глазки строит! Хульдра бесстыжая!
Развернувшись на месте, она увидела давешнюю лекарку, ту самую, которая вчера сулила Рину скорую кончину. Видимо бабка не только не успокоилась, а даже утвердилась в своих выводах и сейчас активно делилась ими со всем городом.
– Типун тебе на язык, – слова сами собой слетели с губ. – Кликуша бесстыжая! – в который раз махнула рукой на попытки вести себя тише воды, ниже травы Мелита. – Твое да тебе в спину!
– Ах, ты, нахалка! – словно жаба начала раздуваться Мирари. – Меня уважаемую… Ай! Ай! Спасите! Убивают! – вдруг заголосила она, схватившись за пышный зад.
– Ме! – раздалось в ответ боевое. – Ме!
Из-за спины испуганной лекарки показалась Белочка. Неторопливо по-деловому обойдя старуху, она встала рядом с Литой, наклонила хорошенькую головку и наставила на Мирари остренькие рожки, на одном из которых словно знамя поверженного противника алел лоскут.
– Последней одежи лишили разбойники! – опознав важную часть собственной нижней юбки, захваченную рогатым противником, заголосила лекарка.
– Где?! А ну покажь! – в голос заржали мужики, до этого изо всех сил сдерживающие хохот. – Какая ты кокетка оказывается, Мирари.
От злости тетка затопала ногами и застучала клюкой.
– Не злись, подруга, – веселились купцы. – Лучше поблагодари козу и ее хозяйку. Ведь с таким задним обзором ты точно мужичка себе подцепишь!
– Стража! – она кинулась на зубоскалов. – Насилуют!
Словно ожидая этого выкрика, на торжище шагнули вооруженные люди, и не прошло и пары минут, как Лита с верной Белочкой стояла в кольце возмущенно галдящих сардарцев.
– Тихааааа! – разнесся над площадью голос, одного из пришедших. – Говорите по одному!
– Эта, – в наступившей тишине всхлипула Мирари и тыкнула пальцем в аданку, – меня забодала!
– А?.. – не понял военный, недовольно поглядывая на купцов, которые от смеха сползли под скамью. – Кто вас забодал, уважаемая?
– Коза ейная, – палец с ногтем, украшенным траурной каймой указал на Литу. – Вона што сделала, – бабка развернулась к стражникам тылом и продемонстрировала изрядную прореху на балахоне, сквозь которую была видна алая нижняя юбка и панталоны с рюшами.
– Соображаешь, подруга, – слабым от смеха голосом одобрил один купцов – Куешь железо, пока горячо.
– Толковая баба, – поддержал его второй. – А ну как соблазнится кто!
– Демонстрирует товар лицом, – буквально простонал третий. – Вернее той его частью, которая не говорит по сардарски…
– Ну, кхм, – обозрев потерпевшую, смутился патрульный и повернулся с Мелите. – Надо бы оплатить ущерб, красавица.
– Хульдра она аданская, – выпрямилась Мирари.
– Скажи ей, что эта бесстыжая до сих пор должна мне за голубые розы, – активизировалась тетушка.
Растерявшаяся Лита только вздрогнула.
– Так и будем молчать? – под одобрительными женскими взглядами стражник шагнул к Лите.
– Не торопись, десятник, – из-за стола поднялся один из купцов.
– Девочка ни причем, – рядом с ним встал второй.
– Мирари сама ее оскорблять начала, – подал голос третий. – А вам, – он оглядел окружающих, – должно быть стыдно. Можно подумать, что хоть кто-то из вас не узнал ринову жену. Вот ты, – он обратился к одной из женщин, – чего молчишь? Если бы не эта испуганная малявка, то лежать бы твоему Дану на погребальном костре сегодня. Мирари-то противоядие от радужных готовить не умеет.
– Еще неизвестно напали бы на ладью драконы не будь на них этой белобрысой, – сардарка подбоченилась. Было видно, что уступать она не привыкла. – Может это кара божья за то, что увели у мертвого княжича невесту? Не зря же весь город гудит, что эту пигалицу прямо с погребальной ладьи Рин свел!
– Когда эта нахалка прибежит к тебе за помощью, гони ее в шею, – посоветовала тетушка. – А в том, что через пару недель она со своим радикулитом будет выть у нашего двора, я даже и не сомневаюсь.
– Эх, бабы, бабы! Позавидовали красоте да молодости, – вздохнул усатый купчина. – Совести у вас нет.
– Некрасиво получилось, – признал патрульный, качая головой. – Но убытки лекарке возместить придется, уважаемая.
– Рин говорил сегодня, что Мирари не рассчиталась с тетушкой за голубые розы… – голос Литы был едва слышен.
– Чего?.. – попятилась лекарка. – Не было такого…
– Уж будто? – тут же загалдели торговки. – Мы помним, какой тебе куст Сагари вырастила. Чудо невиданное!
– Ты присядь, – вытянул Литу за руку из толпы купчина. – Успокойся. Чего растерялась-то?
– Не обращай внимания, они не со зла, – поддержал его друг.
– Просто дуры, – подвел итог усатый. – Лучше скажи, ты заказ делать будешь?
– Вот, – старательно сдерживая слезы обиды, девушка достала список и положила его на стол. Ей, выросшей в атмосфере всеобщей любви и уважения, в какой-то момент стало страшно. Накатило понимание, что она совсем одна одинешенька в чужом краю, а родные и близкие далеко, и справляться со всеми трудностями придется самостоятельно. Только отцово воспитание да постоянная доброжелательная строгость наставника помогли ей не расплакаться на глазах у этих непонятных сардарцев.
– Ну что ж, очень разумный список, – одобрил усатый, глядя на грустную девушку, задумчиво поглаживающую козочку. Рогатая защитница пристроила голову на колени аданки, прижмурила по-кошачьи глаза и млела. – В крайний дом везти?
Лита согласно кивнула, продолжая гладить Белочку и слушать рассуждения тетушки о том, что Каменец это большая деревня, в которой на одном конце чихнешь, а на другом тебе здоровья пожелают.
– От лица князевой службы порядка, – к столу подошел десятник, – объявляю бабий спор закрытым. Раз уж пострадавшая не расплатилась с покойной травницей за редкостные розы, то и денег требовать не вправе. Скажу больше, ее задолженность такова, что безнаказанно бодать указанную Мирари можно еще дюжину раз, не меньше. Но не советую, – он доброжелательно склонился к Лите. – По своему опыту знаю: не тронь… Кхм… Ну вы меня поняли.
– Спасибо, – серьезно кивнула девушка, – я буду иметь это в виду.
– Меэээ, – поддержала козочка.
– А что, Рин правда так плох? – служивый снова склонился к Лите.
– К нижним людям не собирается, – честно ответила травница. – Но проникающее ранение это не шуточки, вы же понимаете.
– Да уж, – машинально потирая левый бок, согласился десятник. – Ну удачи тебе, мелкая. Пойдем мы.
– Спасибо. И вам удачи, – она тепло, как учил наставник улыбнулась стражникам. – Мне тоже пора, – Мелита повернулась к купцам.
– Ступай, – согласился усатый. – А заказ твой сегодня и доставят, не волнуйся.
– Беги к мужу, нечего ему одному. Не дело это.
Поблагодарив сознательных мужиков, Лита свистнула Белочке и пошла прочь с торжища.
– Стой! – раздался старческий голос.
– Подожди, Беляночка, – поддержал его детский голосок, тихий будто бы неуверенный.
– Это вы мне?.. – слова замерли у Литы на губах. Ее догоняли дед и внук.
Старый и малый, они были очень похожи. Оба долговязые, тощие, подволакивающие ноги. Только старший был сед, а младший черен, чисто грач.
– Тебе, – запыхавшийся мальчишка сунул Лите в руки деревянную игрушку. – У нас на свадьбах такое дарят молодым. Это на счастье.
И она все-таки разрыдалась, прижимая к груди сидящих на ветке деревянных птичек, которые поочередно склонялись к гнездышку с птенчиками, били крылышками и поворачивали друг к другу головки.
– Спасибо, – Мелита порывисто обняла смутившегося мальчугана, единственного из всех поздравившего ее с Днем Свадьбы.
– Эх, ты, – попенял ей старик, пряча смущенную улыбку. Видно не ожидал, что внуков подарок настолько придется по сердцу белокурой красавице. – Развела сырость, мелкая. Не плачь.
– Не буду, – стараясь не всхлипывать, пообещала, девушка. – Просто никто кроме вас… Вы единственные…
– Повезло нам, стало быть. Первыми новобрачных поздравить это к удаче, говорят, – прокашлялся дед, а внук молча закивал поддерживая.
– А Рин без поздравления остался, – поглядывая на парнишку, посетовала Лита. – Я это к тому… – она помолчала, поглаживая резные птичьи крылышки. – заходите в гости. Ну вот хоть сегодня, или завтра.
– Зайдем, – получив молчаливое разрешение от деда пообещал пацаненок. – Мы ведь соседи.
– Буду ждать. Очень.
– Тогда точно придем, соседка, – склонил седую голову старик.
* * *
Видно и вправду какое-то доброе волшебство таилось в этой игрушке, только до дома Лита добралась без происшествий. Никто больше приставал с расспросами и разговорами. Глядеть глядели, но пальцем в аданку не тыкали. А еще по дороге ей удалось купить в пекарне свежих булочек, разжиться изрядным пучком ревеня у зеленщицы, а бойкая девчонка, встреченная уже возле самого дома, продала корзинку малины. Алые и золотые наполненные сладким душистым соком ягоды так и просились в рот. И пусть цена за них была еще высоковата, Лите не было жалко денег, ну вот ни капельки!
Дома тоже все было ладно. Рин встретил ее широкой улыбкой. Жара у него не было, зато было огромное желание подняться на ноги и шляться по комнатам.
– Я очень рада, что лечение пошло впрок, – радовалась Лита. – Но покой тебе все равно необходим. Лежи и выздоравливай.
– А давай его на кухне устроим? – предложила Сагари. – Там у окна кушетка, видно, что во дворе делается. Ты опять же.
– Чего я? – переспросила Мелита.
– Ты под моим чутким руководством будешь обед готовить, – охотно пояснила тетушка. – А Рин с нами побудет.
– Я хотела в лабораторию заглянуть, – девушке не удалось скрыть расстройство. Про обед-то она и забыла. А ведь должны были еще и гости прийти, и заказанные продукты доставить.
– Успеется, – по призрачному лицу скользнула понимающая улыбка. – Вот поставишь мясо на бульон и иди. Только не забудь, что вечером я буду тебя с духами дома знакомить.
– Учту, – пообещала начинающая домохозяйка, подхватила плед и подушку и повернулась к мужу. – Без меня не вставай, а ну как голова закружится.
– Ладно, – согласился примерный больной, который пол утра, пользуясь отсутствием жены, хоть и потихоньку, но шастал по дому.
* * *
Не прошло и часа, как на плите мирно булькал куриный бульон, в леднике охлаждался ревеневый компот, а наевшийся малины Рин начал подремывать. Лита с тетушкой, до этого негромко обсуждавшие меню, притихли. В открытое окно влетал напоенный липовым цветом ветерок и заглядывало любопытное солнышко. И вдруг, грубо нарушая ленивую летнюю благодать, раздались громкие удары в калитку.
– Неужели продукты уже привезли? Что-то рано, – всколыхнулась тетушка, на миг теряя четкость.
– Не, – проснулся Рин, – наверняка это Пармен или Ниаль.
– Тогда малину надо спрятать, – тут же сориентировалась Сагари. – А то враз сожрут.
– Ну ты и жадина, теть, – ухмыльнулся Аэрин, здоровой рукой поправляя на шее гривну, с помощью которой можно было общаться с духами. Как выяснилось, он как раз накануне отъезда в Адан изготовил этот артефакт.
Лита просто наглядеться не могла на этакое диво. Во время разговора в глазах серебряных драконов, чьи искусно выполненные головы венчали концы торквеса, вспыхивали алые искры, и неискушенной аданке, это казалось настоящим чудом.
– А ты, мой дорогой…
Посмеиваясь над шуточной перепалкой родственников, Лита поспешила во двор, в калитку снова стучали.
– Иду! Бегу! – уверила нетерпеливых визитеров она и распахнула зеленую лаковую дверцу.
На крошечном пятачке перед калиткой яблоку негде было упасть, так много рослых, особенно по сравнению с Мелитой, сардарцев столпилось там. Присмотревшись, девушка узнала среди пришедших знакомые лица. Вон прислонился к валуну мрачный Пармен, а в самом начале улицы стоял Ниаль с семьей. Все они были одеты в траурные белые одежды. Мужчины и женщины были простоволосы, а впереди бледная до синевы стояла босоногая Арима.
– Ма… Матушка?.. – растерялась Лита. – Что…
– Я успела?! – не дав невестке договорить, всхлипнула женщина.
– Куда? – никак не могла взять в толк, что происходит аданка.
– К сыну, – Арима покачнулась, и ее подхватила под локоть дочь.
– К Рину? – зачем-то уточнила Лита, оглядывая суровые лица собравшихся.
– Ну не к Валмиру же, – приоткрыла глаза свекровь. Весь ее вид выражал страдание.
– Что стоишь, хульдра аданская, – не выдержала Ирати, которой было тяжеловато удерживать Ариму. – Отойди, дай матери проститься с сыном.
– Она куда-то уходит? – чувствуя себя дура-дурой, спросила Лита.
– Мой сын умирает! – разрыдалась свекровь, и Мелита чуть было не бросилась к ней с утешениями.
– Я могу вам чем-то помочь? – против воли глаза целительницы наполнились слезами. Ведь как ни крути, а речь идет об ее муже. И пусть Лита никогда не видела Валмира, но зачем-то же боги соединили их. 'Опять я приношу всем одни несчастья,' – застыв памятником самой себе, мысленно сетовала аданка. 'Олаф, Валмир, все они ушли к нижним людям. А кто следующий? Рин?'
– Ну что застыла на пороге? – прикрикнула золовка, отвлекая Литу от очередного сеанса самобичевания. – Посторонись, бессердечная, и дай маме попрощаться с Рином!
– А?..
– Ага, – раздался ехидный голос вездесущей тетушки. – Рот закрой, муха влетит. Не видишь что ли, дуреха, что Арима пришла твоего мужа хоронить?
– Рина? – не обращая внимания на гневный ропот столпившихся сардарцев, Лита повернулась к призраку. – Но ведь она говорила о Валмире? Нет? – ее голос набрал силу, после того как тетушка сначала несколько раз энергично кивнула, а потом повертела головой. – Да вы чего? Ему лучше! Рин…
– Врет она все! – вперед протолкалась знахарка. – Верьте мне, люди. Точно знаю, что эта хульдра белобрысая уморила нашего Рина. Бейте ее!
– Лита! Ну ты где? – веселый голос Аэрина прозвучал гласом небесным.
Соскучившись в одиночестве, он таки отправился на поиски супруги.
– Что здесь происходит? – парень непонимающе оглядел Литу, намертво вцепившуюся в калитку, перевел глаза на толпу друзей и родственников, которые дружно попятились, прикрываясь словно щитом тучной Мирари. – Мама, а почему ты в таком виде?
– Да вот, – отпустив взопревшую дочь, выпрямилась та, – проведать тебя зашли.
– Ну проходите, – растерялся парень. – Лита, приглашай гостей.
– Ноги их не будет в моем доме! – Мелита покрепче вцепилась в калитку.
– Как это? – Рин подошел ближе.
– А вот так! Они хоронить тебя пришли! Торопились проститься, пока ты к нижним людям не ушел! Прочь отсюда, сарычи, а то прокляну!
Под яростным взглядом маленькой женщины народ начал понемногу отступать.
– Рин, путь она замолчит, – Арима не желала сдаваться. – Я мать, и я требую…
– Да какая мать? – не выдержала Лита. – Да любая мать готова стакан крови отдать за известие, что ее ребенку лучше, а вы даже слышать об этом не хотите! Ждете что Рин умрет? А вот не будет этого, ясно?! Не дождетесь!
– Рин! – прикрикнула свекровь.
– А ведь ты угадала, – обнимая жену здоровой рукой, признался он. – Арима мне и Валу мачеха. Просто я никак не хотел этого признавать, а зря видимо. Идем домой, что-то я устал.
– Вставать не нужно было, – проворчала Лита, с трудом разжимая пальцы. – Тебе нужен покой.
– Так мы тогда пойдем? – зачем-то уточнил Пармен и вдруг широко улыбнулся. – Как же я рад, что ты живой!
– Не дождетесь, – повторил за благоверной Аэрин. – Да, – вспомнил он, – если кто еще хоть раз обидит мою жену, вызову в круг. А за длинные языки баб будут расплачиваться их мужики. И еще, – помолчал, подбирая слова, – раньше я бы не позволил ваших жен пугать, зубами бы рвал оскорбившего их, а теперь прежде пять раз подумаю.
– Рин, нам ведь сказали, что ты совсем плох. Вот мы… – Ниаль опустил голову.
– А я рада, что все так получилось, – в неловкой тишине веселый голос Ирати звучал надтреснутым колокольчиком. – Хоть так проведаем молодых!
Рин тут же отступил в сторону, пропуская сестру в дом, но на его место заступила Мелита. Пышущая гневом маленькая аданка снова вцепилась в лакированные зеленые косяки.
– Не пущу!
– Правильно! – азартно поддержала Сагари. – Нечего им в моем доме делать! У, Жучки бесстыжие, актерки, такую трагедь устроили, на весь Каменец нас опозорили!
– Лита, угомонись, – растерялся Аэрин. – Пусть войдут.
– Нет, – Мелита закусила удила.
– Лита, – чуть повысил голос муж, бросая взгляды на ухмыляющихся мужиков.
– Я в своем праве, – не уступала молодая. – А вы не смейтесь, – глянула на мужчин, – вот как забуду вам сегодня вторую часть противоядия дать, тогда и позубоскалите напоследок.
– Лита, – усталое.
– Рин, все что хочешь для тебя сделаю, но этих женщин в свой дом не пущу. Вот поправишься, тогда пусть приходят.
– Да не выздороветь ему, – раненым изюбром взвыла упертая Мирари. – Не увидеть отца родного да брата старшего. Ждет Рина костер погребаааааааа!.. – шарлатанка высоко подпрыгнула на месте и знакомым жестом схватилась за филей. – Убили! Опять убили!
Из-за ее спины показалась гордая Белочка, которая возвращалась к хозяйке с видом исполнившего свой долг воина, посланного в тыл врага с ответственной миссией.
– Чего она орет-то? – возмутилась тетушка и поманила из угла героический веник. – Еще одиннадцать раз ее бодать можно! И нужно!
Хлоп, и голик опустился на макушку Мирари. Шлеп, наподдал Ирати. Блямс, не забыл про Ариму.
– Эх, хорошо, – веселилась неугомонная хозяйка дома. – А если Ринчик будет вредничать, и ему достанется.
* * *
– Лита, почему ты молчишь? Поговори со мной. Ну не отворачивайся, не хмурься. Ты такая красивая, всегда красивая. Даже когда между бровей залегают тонкие морщинки, а губы плотно сжаты. Малышка, твои брови похожи на ласточкины крылья, а губы на розовые лепестки благоуханные и нежные… Прости меня, красавица. Посиди со мной, пожалуйста, – здоровой рукой Аэрин попытался обнять жену.
– Наша свадьба была столь неожиданна и стремительна… Наверное потому я еще не до конца осознал, что мы стали семьей. Из-за этого и позволил домашним так себя вести. Растерялся, представляешь? Не ожидал от них злобы, глупости и ревности к тебе. Ведь и мать, и Ирати ревновали. Смешно правда? Можно подумать, что в моем сердце не хватит места для любви к ним.
– Обхохочешься, – Лита не поворачивалась к супругу. Она не отрывала глаз от окна, за которым догорал закат.
– А у ворот я растерялся, – Рин завладел ладошкой жены и нежно перебирал ее тоненькие пальчики. – Мужики смотрят, ты споришь, не слушаешься, Ирати плачет, мать… Вообще-то она моя тетка, самая младшая сестра мамы и Сагари.
– Как это? – закат был забыт. Пытливые серые глазищи требовательно уставились на Аэрина.
– Мама умерла родами, когда мне было пять лет, а Валу десять. Малыша тоже не спасли… Лита, когда Ирати будет рожать, помоги ей, прошу. Она – хорошая девочка, просто избалованная. Ну и вот… Отец остался вдовцом с двумя детьми, а потом женился на Ариме. Не удивляйся, милая. Мама очень любила своих сестер. Рано осиротевшая, она растила их сама. Сагари и Арима долго жили с нами, потом тетушка выучилась, купила этот дом, а мама, то есть мачеха… – совсем запутался Рин.
– Ты про свекровь? – уточнила Лита.
– Да, – подтвердил он, – она осталась с отцом, как-то незаметно стала хозяйкой дома, родила Ирати, вырастила нас. Мама – неплохая женщина…
– Только недалекая! – из темного угла спальни показалась тетушка. – Хоть и зарекалась я в опочивальню супружескую не лезть, но промолчать не могу, уж простите! Сестрица моя Арима – та еще дура набитая! И не хмурься, Ринушка, или забыл сколько раз она вас позорила? Актерка! Балаган по ней плачет, а может и княжья труппа. Она бы там в примах ходила, трагические роли играла, кружила головы мужикам. А тут дом, дети, суровый муж, у которого не разгуляешься. Вот она и дурит время от времени. То изображает из себя жертву домашнего произвола, то мужа жадным выставит, то детей неблагодарными. И метет языком, и метет, и ведь находятся идиоты, которые ей верят. Сейчас она убитую горем мать изображает. Очень уж эта роль благодатная. Все ей сочувствуют, все сострадают, уважение оказывают, – Сагари вздохнула расстроенно и махнула рукой. – Да еще ты, Рин, жену привез. Лита, девочка, не обижайся, но лучшей фигуры для сплетен чем ты не сыскать. Просто елей на душу Аримы. Теперь ты и бесприданницей будешь, и хульдрой, и ведьмой, которая мужа со свету сживает.
– Отец скоро приедет, – напомнил Аэрин.
– Это да, – согласилась тетушка. – Он сестрице моей живо мозги вправит. Вот только боюсь, что она уж очень раздухарилась на этот раз да и дел понаделала…
– Думаешь?
– Чего тут думать? Знаю. Боюсь, что по улицам с криками бегать начнет. Бедный Дагарр… Ну да сам виноват… Ладно, оставайтесь, дети, отдыхайте.
– Лита, ну чего ты пригорюнилась? – Рин первым нарушил тишину. – Все будет хорошо, вот увидишь. Отец скоро приедет, уверен, что ты ему понравишься.
– Сомневаюсь я, – она подавила тяжелый вздох.
– Ты не можешь не нравиться, – шепнул, придвинувшись вплотную. – Красивая, веселая, добрая.
– Рин, – дернулась Лита.
– Чшшшш, – остановил муж. – Не бойся, малышка. Мне личная целительница прописала полный покой. Вот разрешит она, тогда…
– Она? – заглянула в лицо Аэрину.
– Ты, – улыбнулся он.
– Я?
– Маленькая соблазнительная в своей невинности красавица, изящная словно драгоценная годарская статуэтка. Лита, давай я научу тебя целоваться. Хочешь?
– Я не знаю, – она опустила глаза, чувствуя, как щеки полыхнули жаром, – Но наверное надо. Как ты думаешь?
– Уверен, что надо, – стараясь не рассмеяться, Рин улегся на спину, потянув за собой смущенную супругу.
– Что ты делаешь? – напуганной мышкой пискнула Лита.
– Как что? – шепнул он в прямо губы паникующей малышки. – Начинаю обещанный урок и надеюсь, что ты будешь примерной ученицей. Ну же, обними меня, милая.
– Я боюсь сделать тебе больно, – предприняла слабую попытку отстраниться новобрачная.
– Этого просто не может быть, – уверил Аэрин. – У тебя волшебные ручки. Их прикосновения так легки, так упоительны…
– Сдается мне, супруг мой, что ты заговариваешь мне зубы, – перестав сопротивляться, Лита заглянула в потемневшие глаза напротив.
– Если только самую капельку, – признался он. – Я ведь тоже взволнован.
– Правда?
– Истинная, – уверил Рин и потребовал. – А теперь, жена моя, наклонись ко мне, закрой глаза и ничего не бойся. Даю тебе честное слово, что дальше поцелуев мы сегодня не зайдем, даже если ты будешь меня упрашивать о большем.
Услышав последние слова, Лита, возмущенно вскинулась. Девушка собралась уверить самонадеянного сардарца, что она никогда не будет его ни о чем просить, особенно о таком стыдном. Пусть он зарубит это на своем носу, пусть знает, что для дочери Виттара слова о чести не пустой звук, пусть… Тяжелая мужская рука легла на ее затылок, мягко лаская, и против воли закрылись предатели глаза, по позвоночнику пробежала сладкая дрожь, а воздуха перестало хватать. Лите пришлось приоткрыть рот, чтобы вздохнуть поглубже. Именно этот в момент губы Рина нашли ее губы.
Юной целительнице всегда хотелось знать, что испытывают ее более опытные подружки, целуясь с парнями на вечерках. Но вредные девки только вздыхали мечтательно да советовали попробовать самой. А с кем? Все кроме Олафа обходили Литу десятой дорогой, а обжиматься с женихом, позволяя его красным словно облитым кровью губам прикасаться к себе… Брррр. Нет уж!
Все эти мысли ураганом пронеслись в белобрысой девичьей головке и пропали, будто не было. Их разогнал поцелуй Рина сладкий и хмельной, точно стоялый мед из княжьего погреба. Он пьянил, кружил голову, заставляя Литу, забыв обо всем, теснее прижиматься к мужу.
– Будь они неладны эти драконы, – простонал Рин, отстранившись. – Если бы не эти проклятые ящерицы, ты уже была бы моей…
– Я и так твоя, – уверила слегка пьяная от наслаждения супруга. – А радужные нам очень даже пригодятся. Они ценные.
– Зато ты бесценная, – тихо рассмеялся он. – А еще очень талантливая. Но все же нам стоит повторить урок, – Аэрин привлек разомлевшую красавицу к себе. – Нужно закрепить результат.
В этот раз Лита ответила. Поначалу робко, а потом все смелее и смелее… И вот бесформенный балахон, названия которого аданка так и не запомнила, уже валяется в ногах супружеской кровати, а неизвестно когда и как перевернувшийся муж нависает над ней, спускаясь поцелуями к шее. Вот его здоровая рука накрывает юную дерзкую грудь, и благословенную тишину спальни оглашает стон, еще один…
А потом все закончилось. Бледный как полотно Рин, почти теряя сознание от боли, отстранился от жены. Хватая посиневшими губами воздух, он держался за грудь.
– Что?! Боги мои, что случилось?! – Лита торопливо зажгла светильник. – Потерпи, хороший мой, сейчас помогу, – забыв о наготе, девушка метнулась за лекарствами.
– Ну вот, – спустя полчаса, заполненные заботой о раненом, улыбнулась Лита, – мы справились.
– Негодящий муж тебе попался, – ответил на улыбку утопающий в подушках мужчина.
– Не говори так. Это неправда. Во-первых, заболеть может всякий, а во-вторых это не болезнь.
– А что? – попытался подняться беспокойный сардарец, но был остановлен твердой ручкой жены.
– Порча наведенная, – призналась она. – Но это не имеет значения, – поспешила уверить Рина целительница, – я знаю, как с этим бороться.
– Откуда?
– Кабы я знала, – посетовала Лита. – Но это точно кто-то из местных.
– Почему ты так решила?
– Потому, – начала Мелита.
– Потому, что на меня тоже порчу навели, – тетушка снова забыла о своем обещании не лезть в спальню молодоженов. – Только рядом такой вот Литы не оказалось… Охо-хо, – простонала она душераздирающе и даже призрачными цепями погремела. – Так что цени жену, племянничек, – уже совсем другим тоном закончила Сагари.
– Угу, то есть обязательно, – Рин впечатлился настолько, что даже поджал ноги и натянул повыше одеяло.
