Текст книги "Мятный сон (СИ)"
Автор книги: Яна Пишу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
И вот теперь, в стенах его комнаты зарождалось самое настоящее чудо. Чудо искреннего, светлого, доброго. Их юная, но такая сильная любовь переполняла, как оказалось, чувства обоих, не давая задуматься о нависшей опасности. Солнечные зайчики будто бы знали, что сегодня жизнь, сидящих в комнате изменится навсегда и старались предупредить о бедствии, обжигая беспощадно их кожу. Но тщетно…
Им не хотелось роскоши или дорогих вещей. Эти двое уже обрели истинную ценность, поняв, что они́ "стали счастьем друг для друга". Особенно Она – частичка света в его короткой, но уже такой сложной жизни.
Санни скорее носила имя "Отдушина" с фамилией "ОтВсехПроблем" и могла одним своим присутствием утешить и поддержать Николаса. До сих пор она так и не узнала истинной причины синяков и ссадин на его теле. Санни все ещё думала, что это в школе одноклассники бьют Николаса. А ведь как было бы "здорово" для него, не побоясь этого слова, иметь лишь эти проблемы. Куда лучше самому спасаться от насилия в школе, быть хлюпеньким мальчиком-батаном, неудачником со скамьи запасных, чем жить дома в постоянном страхе и кошмаре.
Несмотря на вчерашние побои, Санни, вновь смогла забрать его каплю боли себе. Её нежный тембр голоса буквально лечил измученное сердце Николаса.
Сейчас, сама того не подозревая, она перенесла любимого друга в мир, нет не мечты. Скорее это был мир фантастики, в котором он больше не защищал маму от побоев отца и не испытывал чувства ненависти к самому близкому человеку.
– Спой ещё. Пожалуйста… – попросил он Санни, тихим голосом.
– Хорошо, но помни, что я сгораю от нетерпения. Ты обещал мне открыть тайну и я жду.
– Я помню, – нежно проведя рукой по её волосам, сказал Николас.
Он сделал это как-то по-новому, не так как всегда, небрежно шутя и подразнивая, и Санни заметила это. Хотя скорее всего в этом мимолетном мгновении новым был взгляд Николаса. Это был взгляд уже взрослого и влюбленного человека.
Однако не желая саму себя обманывать и расстраивать, Санни, как обычно, положила свою голову на его плечо и через несколько минут раздумий, девичий голос вновь заполнил его комнату. Она пела так нежно, возносила их мысли далеко-далеко к Луне, которая сохранит их слова обещаний, их детские тайны и его надежду на лучшее будущее. Вся душа девочки была наполнена волнением за него. Внешнее состояние Николаса кричало, что ему тяжело, хоть он и старался не показывать этого. Санни не знала, что же его так тревожит сегодня, как успокоить, чем помочь своему другу. Она знала, что он не любит, когда его жалеют, поэтому просто пела раз за разом эту трогательную русскую песню, придавая ей особенности из-за американского акцента и вложенной души в каждое слово.
А он слушал, слушал и слушал…
"Где-то огни,
Или это костры,
Или печаль моя.
Ночью луна,
Но не может она
Наши забыть слова.
Тихо несет вода
Наши с тобой года.
Тихо несет меня
Только не от тебя.
"Руки веди
И меня сохрани"-
Это твои слова
Капли дождя
Умывают меня.
Просто мне кажется
Тихо несет вода
Только не от тебя…"
(Макс Фадеев 1997 г.)
Так они просидели до глубокого вечера, пока спутник земли не стал светить в небесной глади, гостеприимно проводив солнце к закату.
– Ты такая красивая, – Николас пристально посмотрел Санни в глаза и заправил ей выбившуюся прядку волос за ухо. Он наклонился к ней слишком близко, обжигая своим горячим дыханием щёчку Санни и сдержался от того, чтобы прямо сейчас не поцеловать её. Девушка вмиг засмущалась и заёрзала на месте от неловкости ситуации. Её друг сегодня был определённо другим, и его действия, и его слова, и его взгляд. Что все это значит? А эти синяки. Откуда они? Санни смотрела на него и пыталась найти хоть один ответ или предположение. Из мыслей её выдернул низкий голос Николаса.
– Какой цвет выберешь? – еле слышно спросил он, сдерживая волнительную дрожь в руках. Он на секунду отлучился от Санни и теперь держал на коленях раскрытую коробочку с яркими пузырьками, наполненных гуашью.
– Жёлтый, – не раздумывая, ответила она.
– Ну, конечно. Цвет солнца – самый добрый цвет, ведь так?
Она кивнула ему в ответ и стала с интересом следить за его движениями. Парень вытащил из картонной коробочки три пузырька с гуашью, намочил толстую кисточку водой и по очереди стал смешивать в пластиковой миске белый и синий цвета. При таком неспешном действии его руки задрожали ещё сильнее и она заметила это. Да, она заметила это и ощутила, как его дрожь эхом отразилась в её теле. Она стала волноваться вместе с ним, хотя не понимала причины его волнения.
– Что ты делаешь? – всё-таки не сдержавшись, спросила она.
– Это действие, Санни, называют "смешивать цвета", – ответил он, явно желая её подразнить.
– Я же серьезно, дурак! Месяц! Я целый месяц ждала! Не издевайся же так! – толкнув его в плечо, девушка отвернулась и обиженно надула губки.
– Ну, прости, Санни, – улыбаясь сказал он, – я просто хочу получить голубой цвет.
– Я и так это поняла, умник! – недовольно проговорила девушка. – Вопрос для чего?!
Больше тридцати дней он мучал её, говорил про какую-то тайну, но никак не признавался ей, всё ждал именно этого дня. И вот, наконец, наступило долгожданное тридцать первое мая, а он продолжает медлить, отбрасывать дурацкие шуточки, вести себя странно и не делиться с ней своими тревогами.
– Чтобы ты наконец узнала, Санни, что я… – на мгновение он замолчал, а она, широко раскрыв и без того выразительные глаза, затихла в ожидании последующих слов.
– Санни, я… – повторял он, никак не осмеливаясь договорить фразу до конца.
Сидя рядом с ней, со своей доброй, милой Санни, этот семнадцатилетний парень впервые так сильно нервничал, находясь под её пристальным взглядом и только поэтому пытался отодвинуть этот особый момент своими ненужными шутками и очень медленными действиями. Хотя, скорее всего, это вчерашний день, его боль, страх и отчаяние давали о себе знать и отнимали его уверенность в том, что он достоин её…
– Дай мне пожалуйста свою руку, – нарушил душную тишину его охрипший от напряжения голос.
Девушка молча послушалась. Он аккуратно повернул её нежную, будто фарфоровую ладошку к верху и незаметным движением нарисовал маленькое сердечко жёлтого цвета.
– Щекотно, – засмеялась она, но тут же замолчала, увидев недвусмысленный рисунок гуашью и его серьезный взгляд.
Она смотрела и не могла поверить. Тысяча вопросов, подобно стае небесных птиц взлетели и создали в её голове неуловимое облако. Неужели это и есть тот секрет, который он должен был ей рассказать?! Неужели это признание в любви?! Она смотрела в его глаза, однако, нахлынувшего смущения, опустила их.
– Что это? – спросила Санни, боясь ошибиться в своих выводах.
– Мой секрет, – серьёзным тоном, проговорил он. – Теперь ты знаешь, что я влюблён в тебя, – сказал Николас и принялся закрашивать её ладошку жёлтой краской.
Санни молчала. Она не могла в это поверить. Неужели он и вправду только что признался ей в любви?! Он не шутит и теперь она тоже может расскрыть ему свой секрет, который так давно скрывала?! А вдруг он всё же решил пошутить? А вдруг она признается, а он говорил всё невсерьёз?
В этом затянувшемся молчании и нескончаемом потоке безответственных вопросов, она даже не заметила, как он закончил наносить кисточкой солнечную краску на её ладонь, быстро обмакнул свою руку в тарелке с гуашью голубого цвета и на обратной стороне фотографии, где были изображены они все в снегу, раскрасневшиеся от мороза и игры в снежки, аккуратно оставил свой большой отпечаток.
– Твоя очередь, – сказал он и стал наблюдать за тем, как она осторожно размещает поверх его отпечатка свою красивую ручку.
– А что это будет? – в совершенной растерянности, спросила она.
– Это будет означать то, что теперь наши руки всегда будут вместе, если ты этого захочешь, – сказал Николас, с опаской ожидая её ответа.
– Всегда? – недоверчиво спросила она, с надеждой в голосе и собравшимися слезинками в уголках глаз.
Он посмотрел на неё, на их отпечаток рук и с утверждением пообещал:
– Всегда!
Неожиданно, сильное беспокойство забралось в сознание девочки, закрывая собой надежду на счастливое будущее. Предчувствие, что она может его потерять навсегда поселилось, где-то глубоко внутри, терзая её девичью интуицию.
– Ты мне стал самым близким и лучшим другом. Ты же никогда не исчезнешь из моей жизни, Николас? – сказано это было так эмоционально, что предчувствие расставания внезапно прокралось и в его сердце.
– Нет, Санни. Я никогда не исчезну. – сказал он, обняв и впервые поцеловав её в макушку. – Даже если я умру, то не смогу тебя забыть.
Он аккуратно взял Санни за подбородок и всматриваясь в её глаза, оставил, лёгкий, почти невесомый поцелуй на губах.
– Мы всегда будем вместе. Обещаю. – он хотел наклониться к ней и поцеловать, но она закрыла лицо.
– Что такое, Санни?
– Я хочу узнать правду. Пожалуйста. – взмолилась она и сдерживая слёзы, ждала его ответа.
– Что именно ты хочешь знать? – чувствуя злость, спросил он.
– Откуда? Откуда эти все синяки? Это в школе тебя так бьют, так? Хочешь я разберусь со всем этим? – от услышанного Николас начал смеяться.
– Нет, Санни, меня никто не бьёт в школе. Я же сильный у тебя.
– Тогда я не понимаю, кто такое делает с тобой. Пожалуйста, скажи мне правду, я заслуживаю её знать. Я хочу помочь.
– Ты не сможешь ничего сделать, – с раздражением ответил он.
Санни отвернулась, обижаясь, что за пять лет у неё не удалось узнать, кто источник побоев. Почувствовав объятия со спины, она напряглась, так как была не настроена ни на что, кроме обиды и того как бы не разреветься. Раньше, стоило ему так по-дружески заботливо обернуть собой девичье тело, как оно сразу мякло и слабло. Однако сейчас Николас ощутил обратное.
Маленькая дорожка слезы скатилась по её лицу. Они оба молчали.
Долго смотрели в окно. В его голове вертелись разные слова объяснения. Он понимал, что нечестно по отношению к ней скрывать поведение отца. Но он понимал, что если он расскажет, то секрет о проблемах семьи будет раскрыт и ему здорово попадёт. Отец строго пригрозил ему не жаловаться и никому ничего не рассказывать. Ему было плевать на свою репутацию, но он не хотел оказаться за решеткой. Поэтому этот человек-сер-отец угрожал Николасу расправой над матерью. Но не может же он вечно скрывать от неё правду.
– Что будет, то будет… – прошептал он.
– Санни! Послушай меня. Я очень прошу тебя никому не рассказывать о том, что услышишь. Никому, особенно родителям. – повернувшись к нему она широко распахнула красные от слёз глаза и приготовилась услышать то, что он так долго скрывал.
– Отец, это он нас…
Не успев ничего ответить, они услышали внизу хлопок дверей.
– Это твоя мама? – спросила девочка. Николас быстро выглянул в окно и заметил серую Хонду.
– Нет, нет, нет! Не может быть! Неужели он вернулся сегодня. Он же уехал, как обычно! Зачем он приехал сейчас?! Добить нас? Ему мало что ли? – он стал причитать, теребить по привычке волосы двумя руками. Его стало тошнить, руки вспотели. Николас сейчас волновался как никогда сильно не за себя, а за неё.
– Идиот! Знал же, что не стоило тебя приводить сюда! – судорожно собирая вещи Санни, злился он и на себя, и на неё.
– Собирайся, скорее. Он не должен тебя увидеть. Если он пьян, то кто знает, что он может сделать.
Но Санни его не слушала. Она пыталась осознать услышанное? Да, его отец пил, да, не работал, да, был не лучшим семьянином в округе, но все эти годы избивать жену и сына! Как может такое делать отец и муж? Ей всегда было невыносимо жаль и больно за любимого друга, наблюдая синяки на теле. Теперь в ее голове сложилось недопонимание касательно сильного телосложения своего Николаса и несуществующих побоев в школе.
Ненависть, гнев и обида нахлынули волной на хрупкую девушку и она выбежала из комнаты Николаса, мчась вниз по лестнице на встречу этому чудовищу.
В зале, облакотившись о спинку дивана, еле удерживаясь на ногах, стоял он, этот мерзавец и потягивал наверное с десятый стакан дешёвого виски за последние несколько часов. Запах алкоголя и сигарет висел в воздухе. От такого зрелища Санни стало не по себе. Однако отступать девушка и не думала.
– Ооо, кого я вижу. Неуж-то мой дорогой сынишка, а? А ну-ка, познакомь меня со своей девушкой. Хотя, может эта красотка пришла ко мне? – растягивая слова, проговорил мужчина.
– Вы! Я все расскажу про вас! Такие люди как вы должны сидеть в тюрьме за издевательства над семьёй, – подойдя совсем близко, почти кричала Санни.
– Что??? – взревел пьяным голосом тот.
Спустя несколько секунд Санни впервые в жизни ощутила сильный удар по лицу. Это произошло так неожиданно, что она не удержалась на ногах и упала. Не чувствуя боли из-за шока Санни пыталась как можно скорее отползти назад от наступающего на неё пьяного ужаса. Оказавшись загнанной в угол, девушка вжалась впол лицом и мгновение спустя почувствовала как её спину пронзила резкая жгучая боль. Удары беспощадно следовали один за другим. Но она не кричала. Её душили слёзы, дыхание перехватило из-за истерики, страха и ужаса.
– Николас! – приложив все силы, криком раненного зверька, прокричала Санни. – Помоги мне!
Но Николас стоял в оцепенении страха.
Когда-то давно с ним уже случалось подобное. Однажды он просто стоял и смотрел, как его отец избивает мать, но ничего предпринять он физически так и не смог. Он так и не смог ей тогда помочь!
– Смотри, Николас! Это всё из-за тебя! Твоя девушка страдает сейчас из-за тебя. – кричал мужчина. – Ты, никому не нужный ублюдок, даже защитить её не способен!
– Николас, не слушай его, ты сильный, Николас! Спаси меня!
– Заткнись, мразь!
Сквозь стоны, боль и слёзы, Санни пыталась докричаться до Николаса, но ощутив очередной удар, схожий с ударом тока и пронизывающий всю её спину, она потеряла сознание. Девичье тело обмякло и это заставило пьяного мужчину на время остановиться.
– Видишь, что ты наделал, Николас! Ты убил её!
УБИЛ…
– Ты убил её, мерзкий сын потаскухи!
Николас с ужасом смотрел то на бездыханное тело Санни, то на ухмыляющегося отца и, будто очнувшись ото сна, он затрясся то ли от гнева, то ли от страха, что потерял её.
– Ну, что молчишь, сын? А? – сдерживая себя от смеха, говорил его отец. – Я убью её, тебя, а затем и твою мать, Николас. Ведь ты жалкое подобие меня. Ты…
– Нет! – взревел парень. – Не-е-ет! – Николас отчаянно закричал и, в секунду подлетев к отцу, с силой его ударил.
– Браво! Смотрите вот настоящий защитник! – аплодируя с разбитым носом и испачканым кровью лицом, отец Николаса с насмешкой над сыном выплёвывал эти слова из себя и тыкал своим грязным пальцем в сторону бессознательной Санни.
– Я убью тебя! Ты слышишь, убью! – вновь сорвавшись с места, Николас повалил отца на пол в нескольких метрах от Санни и стал один за другим ударом беспощадно и отчаянно бить этого человека по лицу.
За считанные секунды у Николаса пролетела перед глазами вся жизнь и боль связанная с ненавистным отцом. Он как никогда желал ему смерти! Он даже желал сейчас смерти самому себе за то, что в них текла одна кровь. Но его отец лишь громко смеялся, как сумасшедший…не убиваемый, сумасшедший живой кошмар Николаса.
– Николас! Господи! Перестань! Хватит! – только что пришедшая с работы мама подбежала к сыну и стала оттягивать его от отца.
– Ты убьёшь его! Прекрати!
Когда отец всё же перестал смеяться и казалось потярал сознание, Николас оттолкнул маму в сторону и подбежал к Санни. Он перевернул её на спину, стал считать пульс.
– Мама, вызови скорую и полицию! Немедленно! – кричал он испуганной матери.
Мама выбежала в коридор к телефону и уже набирала службу спасения.
– Санни! Боже, прости меня, Санни! – дрожащими руками, Николас потянулся к спутанным волосам девушки, заправил их за ухо и, уведев её синеющую щечку, не сдержал слёз. – Прости меня, прости, прости пожалуйста! – в паническом страхе навредить ей ещё больше он отодвинулся от неё, как ошпаренный и стал смотреть на свои окровавленные руки.
– Что же я наделал?
Пронзительный крик матери, заставил Николаса резко повернуться. Но ничего не успев предпринять, парень обессиленно упал рядом с Санни, провалившись в пустоту…
***
Сидя над телом Николаса, Санни оплакивала горе свалившееся на них, не замечая прибывшей полиции и его матери. Она не подпускала к нему никого, обнимала так сильно, как никогда, и не переставала ему шептать "Только не оставляй меня, пожалуйста!".
Звуки скорой помощи были слышны во дворе дома. Оставались считанные секунды прощания.
– Только живи, ты обещал, слышишь?! Ты обещал быть со мной всегда! Николас, всегда! – с охрипшим от слёз голосом она почти кричала ему эти слова и он слышал…
Он слышал голос своей Санни. Где-то далеко-далеко в небе, а может и в другой вселенной он вновь пообещал ей быть с ней всегда и сберёг её глаза, её волосы, её смех.
– Нет, не забирайте его у меня, прошу! Ему будет хорошо со мной! Я люблю его! – находясь в невменяемом состоянии, Санни кричала на врачей и не подпускала их к ним.
– Успокойтесь! С ним всё будет хорошо! – оттягивая девушку в сторону, крупного телосложения медбрат насильно усадил Санни на диван и вколол ей успокоительное. Она больше не кричала, но её глаза ещё долго оставались мокрыми от слёз.
Врачи положили на носилки Николаса, рядом с ним лежала заснувшая от лекарства Санни и после этого для этих двоих наступило самое страшное – начало неизвестности, поглотившее их на долгие, мучительные годы…
Мятная веточка 15
POV автор, наше время
Николас добрался домой с рассветом. Его тело ломило, лоб покрылся испариной, а глазные яблоки были красного цвета то ли от простуды, то ли от напряжённой воспоминаниями ночи. У него явно был жар. Приняв душ, он достал из аптечки жаропонижающее средство, развел его с горячей водой и, выпив, вышел на улицу. Не дожидаясь, пока прогреется машина, он выехал со двора с единственной целью, как можно скорее увидеть Санни и рассказать ей всю правду. Подъезжая к больнице, он стал волноваться, как бы не напугать её, не шокировать и в какой-то момент задумался, а правильно ли вообще будет вот так вот сразу ей признаться, открыться?! Ведь все эти годы она думала, что он мёртв!
Говорят, что настоящий мужчина ничего не боится, но это заблуждение тех, кто никогда не любил. А если ты не любил, значит ты не знал истинного страха вовсе. Именно такой страх и мешал сейчас Николасу. Он боялся вновь причинить ей боль. Она столько из-за него страдала и стоит ли ей опять страдать от правды?…
Войдя в холл больницы, Николас назвал имя своего доктора и пока сомнения окончательно не взяли над ним верх, поспешил к палате, где всё ещё лежала Санни.
Проходя по нескончаемому больничному коридору, Николас обернулся на голос, прозвучавший где-то далеко за его спиной. В конце коридора стоял его лечащий врач Доктор Роджерс.
– Николас! – второй раз доктор окликнул его, давая понять, что это не просто приветствие. Вид у Доктора Роджерса был встревоженным и задумчивым и он зашагал к Николасу даже как-то неуверенно и печально.
– Здравствуйте, доктор! – подойдя на расстояние рукопожатия, Николас поспешил начать и как можно скорее закончить разговор.
– Я очень спешу. Что-то срочное?
– Да. Думаю, тебе стоит задержатся. Нам есть, что обсудить…
***
Он не помнил, сколько минут, а может даже часов просидел в кабинете Доктора Роджерса. Время для него остановилось и теперь тихо посмеивалось в стороне. Именно в той стороне, где лежали результаты исследований и анализов пациентов, именно в том самом ящике, который хранил в себе суды и приговоры, оборванные жизни молодых ещё людей и ни в чем неповинных детей, именно в той папке под именем "Николас Грейн".
"Неужели это всё?!" – мысль, от корой холодеет в руках, пронеслась у него в голове.
"Неужели это и есть конец?!".
На мгновение ему показалось, что он уже умер. Улицы для него стали пусты и одиноки, больше не было людского окружения с его порой самой уродливой природой, не было вкусной еды и звуков, не было этих водителей, которые сейчас гневно сигналили ему, объезжая его машину на перекрестке и обливая самым низким потоком слов, больше не было ничего! Его жизнь замерла, растворилась между началом и концом, между смыслом и его отсутствием. И если бы всё это осталось там в забытии, там, куда его отправил с утра Доктор Роджерс, произнеся всего три слова, он бы смирился с потерей даже самого прекрасного, того, что он так любил в этом мире, он бы постарался смириться со смертью, но не теперь! Не сейчас, когда он наконец нашёл Её! Движимый отчаянием и злостью, Николас надавил на педаль газа и, чуть не столкнувшись с рядом ехавшим пикапом, рванул, что есть мочи.
Ему нужна была тётя Джо. Если бы только она была жива, он бы прямиком поехал к ней за советом. Ему так нужен был её совет, а ещё и хорошая эмоциональная взбучка. Ему хотелось услышать что-то в её духе, что-то, что заставило бы подобрать "ребяческую злость и обиду на эту несправедливую жизнь", подобрать сопли и начать мыслить здраво. Ему бы хотелось услышать её женский бас с хрипотцой и здравые слова, в которых нет и капли жалости, а есть побуждение действовать. Никого рядом с ним, подобного ей, не было и никогда больше не будет, никто бы не смог поддержать его на пороге смерти без слёз так, как она. Сам того не осознавая, он заехал в район кладбища. На улице стояла мирная, безветренная погода, в воздухе было так тихо, что казалось стрелки его наручных часов работают слишком громко для этой в прямом смысле мертвой тишины. Он оставил машину на парковке и побрел по памяти к могиле тёти Джо. Проходя мимо памятников, рассматривая даты рождения и смерти людей, Николас ощутил как по коже пробежался морозный холодок дыхания смерти. Будто кто-то совсем невесомо, ледяной кистью прочертил линию безысходности вдоль его вен, в которых пока ещё бежала его горячая кровь. Николас рассматривал могилы давно и недавно почивших и чувствовал невыносимую печаль в своём сердце. Как же он не хотел умирать! Он смотрел на могилы людей и ощущал себя почти своим среди них. Это было по-настоящему жуткое чувство. Подходя к могиле тёти Джо, он больше не мог сдержать в себе слёз. Он помнил день её похорон, её бело-желтое лицо и теперь представил себя рядом с ней, в полуметре, зарытый под толщей земли, не глубоко, но непостижимо далеко для живого человека.
Николас аккуратно опустился на колени. Земля на могиле была влажная и холодная. Он поставил руки по бокам, поздоровался с тетей Джо и зарыдал. Его тело содрагалось из-за беззвучных рыданий и он не мог их остановить.
– Как мне жить дальше, Джо?! Что мне делать?! Мне так сейчас нужен твой совет!
Ему казалось, что он вновь, опять похоронил свою тётю, только вместе с ней, сегодня похоронил и себя.
– Джо, скажи мне, что я идиот! Скажи, мне хоть что-то!
Николас задавал ей вопросы, но ответом ему служила лишь гробовая тишина этого несчастного места.
Сумерки опустились на улицы города. Идя обратно к машине, Николас почувствовал сильное недомогание, его голова шла кругом, сердце выбивало грудную клетку серией беспорядочных ударов и последнее, что он смог сделать правильного – это позвонить Джерри.
***
– Николас, ты идиот?! Тебе 34 года, но мозгов до сих пор не прибавилось. Да! Заболел! Да! Умрёшь! И что?! Теперь станешь рвать и метать, какая это несправедливость?! Возьми себя в руки и действуй! Не позорь тётку! Включи мозги и сделай что-то дельное, что-то важное! Делай хоть что-то, пока жив ещё!
– Джо?! Это ты?! – ища свою тётю Джо в молочном тумане, покрытым мраком, Николас пытался понять, откуда она говорит и куда ему идти.
– Николас, ты идиот! Просто полный кретин! – пощёчины звонко отразились эхом в ночном воздухе кладбища.
– Звони в скорую, Мэдисон, живо! Он еле дышит.
– Джерри, он белого цвета, что же нам делать!
– Прекрати рыдать, Мэдисон, и просто набери этот чёртов номер!
Дрожащими руками Мэдисон набирала номер и даже боялась посмотреть в сторону, белого как снег, Николаса.
Николас же услышал голоса друзей и стал понемногу приходить в себя.
– Алло 911? Я нахожусь…
– Джерри, не нужно скорой! Просто отвезите меня домой. Со мной всё в порядке… – ответил Николас и вновь отключился.
***
– Что ты делал на кладбище и какого это с тобой произошло там?!
Николас лежал на диване в гостиной, а Джерри сидел напротив него в кресле и обеспокоенно ждал ответа. Сотрудники скорой помощи только что покинули его дом, вколов Николасу жаропонижающее средство и, накормив его дюжиной каких-то таблеток, дали одну простую рекомендацию – ехать в больницу. Его клонило в сон, он сильно потел, но единственное чего он желал, это поскорее выпроводить Мэдисон и остаться с Джерри наедине. Он хотел как можно скорее рассказать ему правду.
– Джерри! – Николас обратился к другу и, ища взглядом Мэдисон, которая ушла на кухню, выполняя рекомендации медиков, заговорил почти шёпотом. – Нам нужно серьезно поговорить, но без Мэд. Проведи её, пожалуйста, ничего не объясняй и возвращайся сюда!
– Ладно! – недовольно сказал Джерри и побрёл, на кухню к Мэдисон.
– Крошка, я побуду с Николасом, а ты давай-ка поезжай домой. Тебе нужно отдыхать, – оставив серию нежных поцелуев, с заботой посмотрел в её глаза Джерри.
– Я не хочу ехать одна. К тому же я не устала и могу быть более полезна двух необразованных аболтусов! – Мэдисон нервно зашагала по кухне и ткнула пальцем в сторону гостиной. – Один доводит себя до потери пульса, другой вообще ничего не смыслит в медицине! Так что я никуда не уеду! – став в позу "руки в боки", Мэдисон всем своим видом показала свою непреклонность.
– Детка, я серьезно. Поверь, ему правда нужно сейчас отдыхать, я за ним пресмотрю. Если что, ну мало ли, я позвоню тебе и ты приедешь.
Николас слышал их разговор и ему стало понятно, куда именно уезжал Джерри и почему Мэдисон не брала трубку. Николас был рад за этих двоих и теперь не мог сдержать радостную улыбку.
– Отдыхай, а я как закончу, сразу к тебе.
Джерри обнял Мэдисон и отстранившись от неё, взял её лицо обеими руками, заглянул в глаза и оставил наполненный страстью поцелуй.
– Не хочу тебя отпускать, – прошептала Мэдисон.
– И я тебя, детка, – провел он рукой линию вдоль её талии. – Но не думаю, что я задержусь на долго.
– Нет уж, будь сколько нужно, Джерри. Я потерплю, хоть и очень соскучилась. Я оставлю тебе ключи, а сама на такси поеду. Вызовишь?
Выйдя из кухни, Джерри и Мэдисон подошли к Николасу. Думая, что он спит, Мэдисон потрогала его лоб и поправила на голове холодный компресс.
– Температура вроде спала. Пускай спит, – шёпотом произнесла Мэд. – Если что, вот список. Здесь всё, что ему нужно будет выпить, если температура опять станет подниматься. Но я бы лучше позвонила его маме. Она будет за ним присматривать, как следует.
– Да, ты права, так и сделаем.
– Не надо звонить маме и никого звать. Это просто переохлаждение, я живой, – заговорил сиплым голосом Николас, не открывая глаз. – Вы лучше скажите мне, когда у вас свадьба, ребята?
Мэдисон и Джерри смущённо переглянулись, но ничего не ответили.
– Я рад за вас. Видишь Джерри, любить не так страшно, – приоткрыв глаза, с улыбкой сказал Николас.
– Вижу болезнь не повредила твоему языку, а жаль! – пнув ногой диван Николаса, огрызнулся Джерри.
– Выздоравливай! – смущённо попрощалась Мэдисон и направилась в сторону выхода.
– Спасибо, Мэд! За всё, спасибо! – сказал Николас и устало прикрыл глаза.
Услышав хлопок входных дверей, Николас ощутил резкое присутствие одиночества и ещё больше осознал как любит этих двоих. Они так давно знали друг друга и умирать в окружении таких друзей справедливый и ценный подарок его несправедливой жизни…
***
– В смысле, рак? Ты же сейчас шутишь, да? И это твоя очередная дебильная шутка, Николас?! – Джерри ошарашенно смотрел на друга и не мог поверить услышанному.
– Нет, Джерри! Это не шутка, – лёжа с закрытыми глазами, Николас чувствовал на себе пытливый взгляд друга.
– Я не понимаю, как?! Почему?! Что говорит доктор?
– Джерри, ответ один: у меня рак, опухоль неоперабельная. Времени плюс-минус несколько месяцев. – на мгновение Николас запнулся, его голос дрогнул. – Почему? Сам не знаю, но травма даром не прошла, так говорит Доктор Роджерс.
Джерри сидел и не мог прийти в себя от услышанного. Он машинально стал потирать лицо, как это было, когда он сильно переживал и, вскочив в секунду, быстро направился в кухню, не проронив и слова.
Он открыл холодильник и замер в оцепенении, в ступоре, от осознания того, что он только что услышал. Он не мог поверить и принять эту правду. Его начало трясти, в горле образовался комок непрошеных слёз. Сжав челюсти до боли и скрежета зубов, он пытался совладать с эмоциями и не дать волю чувствам. Но они сами просились наружу. Глубоко подышав, он взял виски и прямо с горла сделал четыре больших глотка. А через минуту ещё столько же, но так и не опьянел. Полностью трезвым он вышел к Николасу и задержал взгляд на бледном друге. Лицо Джерри исказилось гримасой злости. Он злился, отрицал и не мог принять, что Николас должен умереть.
– Как ты? – Джерри опустился на кресло и задал вопрос, который первым пришёл в его голову, просто потому, что он даже не знал, что говорить в таких случаях и стоит ли говорить вообще…
– Нет такого слова, не придумали. Мне кажется, что меня уже нет в живых.
– Ох, чувак! – закрыв лицо, простонал Джерри. – Может всё-таки есть возможность излечить, я не знаю, может к другому врачу обратишься? – спросил он и вновь проглатил предательское виски, от которого ему не удавалось опьянеть.
– Джерри, мне поможет только чудо от Бога. Четвертая стадия как-то пока не лечиться.
Джерри тихо выругался и не находил, не мог найти слов утешения, потому что их и не было…
– Ты чего улыбаешься? – в недоумении спросил Джерри, смотря на радостное улыбающееся лицо Николаса.
– Я нашел её.
– Кого?
Николас с минуту молчал и ответил.
– Мятную.
– В смысле? Бредешь?! Где?
– Здесь, в Ричмонде. Я вспомнил свою жизнь, Джерри. Я спас Санни и вспомнил отца.
– Я не понимаю. Как это? Как вспомнил? – скептически отнёсся к услышанному Джерри.
– Санни – моя Мятная. Это она мне снилась всё время.
– Ну да-а-а! И как это всё, я имею ввиду, как ты, вы были вместе. Я что-то ничего не понимаю, она же из Сиэтла, а ты отсюда? – Джерри неразборчиво стал задавать вопросы и активно жестикулировать.
– Не мучайся так, всё просто…
И Николас рассказал всю историю, начиная от нападения на Санни в переулке, заканчивая своим отцом.
– Вот это да-а-а! Она думала всё это время, что ты мёртв?!
Николас устало кивнул. У него вновь поднималась температура, а тело и голова горели огнём из-за новой волны жа́ра.
