Текст книги "Тень на краю империи (СИ)"

Автор книги: Ян Бадевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 9

Из-за присутствия в доме подружек Джан путешествие в океанические глубины пришлось отложить. Да, я мог бы в теории усыпить всех неугодных, но зачем? Все эти забытые секреты пролежали под водой свыше тридцати тысяч лет, пролежат и ещё. Никуда не денутся.

Ира и Аня гостили у нас неделю.

За это время я успел решить вопрос с Плотниковыми, провести дополнительные транзакции и запустить турбо-режим строительства. Параллельно наш холдинг укрепил свои позиции в других сферах и показал очень хорошую доходность от сезонной аренды недвижимости и казино. Летом в этой сфере наблюдался нехилый всплеск. Пансионат был заполнен под завязку, и это при том, что мы увеличили цены втрое. Почему бы и нет? Всё равно состоятельные имперцы бронируют номера чуть ли не на полгода вперёд.

Казино рвало всех и вся.

Фазис – это, безусловно, не Монте-Карло. Но так уж сложилось, что в России игорный бизнес жёстко контролировался кланами, а посему открывать казино можно было в отдельных кластерах и под эгидой Великих Домов. К примеру, Старки уже десять лет пытаются всеми правдами и неправдами сделать Владивосток отечественным Лас-Вегасом (хотя здесь о таком городе не слышали), чтобы срубать бабки на японцах и китайцах. Но не фортануло. Запрет на внеклановую игорную индустрию поддержали лидеры всех Домов, так что «дальневосточной столице» пришлось закатать губу.

Думаю, вы уже догадались, в каких городах колёса Фортуны вращаются круглосуточно, без перерыва на обед. Там, где их могут контролировать хитрожопые князья. На этом фоне я бы сказал, что Фазис – удивительная и неповторимая вольница. Тут встречаются казино наподобие моего, принадлежащие конкретному Роду, иногда свободному. Я узнавал, как это получилось, но чёткого ответа ни от кого не услышал. Даже от Вороновой. Все отвечают уклончиво, дескать, особая экономическая зона и бла-бла-бла. Но меня посетило смутное подозрение, что имели место коррупционные схемы, откаты и обмены. Отмывание денег, без этого никуда.

Так или иначе, Фазис – это негласная игорная столица России. И зимой, и летом сюда приезжают дяди с очень большими деньгами, которые спускаются за одну ночь. Со всей империи съезжаются. И даже из Халифата. Казалось бы, конкуренция… Но желающих испытать удачу так много, что всем хватает.

А вы знали, что выиграть у казино невозможно?

Это правда.

Я на днях разговорился с управляющим казино, и тот поделился кое-какими математическими выкладками. Вместе посмеялись над идиотами, которые верят в числа Фибоначчи, Мартингейл и прочую муру. И это рулетка, а ведь ещё куча бабла спускается за карточными столами, в автоматах…

И да, летом многие приезжают, чтобы совместить приятное с полезным. Позагорать на пляже, смотаться к водопадам, поучаствовать в дегустации вина в какой-нибудь горной крепости, а заодно выиграть или проиграть немного деньжат. Большинство верит, что отыграться реально. Многие устраивают скандалы, оказываясь к утру без штанов, и тогда к делу подключаются наши охранники. Чтоб вы понимали, именно в казино дежурят самые сильные одарённые. А всё потому, что посетители – люди непростые. Многие из благородных семей и сами со сверхспособностями. Поэтому заведение нашпиговано подавляющей артефакторикой, которая включается либо автоматически при аномальном всплеске ки, либо с кнопки крупье. Ну, или с пульта руководителя охранной службы.

Летом мы с совладельцами усиливаем меры безопасности.

И, поверьте, оно того стоит.

Деньги льются рекой, иногда – Ниагарским водопадом.

Всю неделю я растратил на инспектирование своих владений. Задействовал для этих целей «Джона Уика». Пару раз пришлось гнать Бродягу в Неваполис и Екат, где разрастался загребущий «Стриж». Доходы росли не только от доставок и игорного бизнеса. Начали дорожать акции технологических концернов, в которые я некогда вложился. Например, в Европе и Наска хорошо продавались малогабаритные самолёты, которые закупались финансовыми воротилами и главами богатых Родов. По уровню комфорта частные лайнеры не уступали дирижаблям, но при этом перемещались гораздо быстрее. По моим сведениям несколько стран уже вплотную подошли к массовому внедрению гражданской авиации. Будут ли вытеснены дирижабли? Ответ кажется очевидным, если вспомнить факты из моей реальности. Но здесь – другой расклад. Местные дирижабли безопасны, вместительны и жрут меньше топлива. Иными словами, они дешевле. И на данный момент уступают только в скорости.

А ещё поднялись вверх акции концернов, производящих бытовую артефакторику. Всё чаще местные лаборатории ухитряются воспроизвести простейшие технологии Предтеч, внедрить в земное оборудование и поставить на поток. Получаются весьма интересные решения. Холодильники, которые не нужно размораживать. Генераторы с запредельным КПД, работающие неделями на одном литре бензина или дизельного топлива. Осветительные приборы, в которых не используются лампы накаливания… Пока всё это стоит дорого и встречается лишь в домах аристократов и финансовых воротил, но производственные мощности растут…

Тем временем Матвеич с Васей таки закончили облагораживать наши коммуникации. Не только наши, разумеется. Цепочки, связанные с редкими и дорогими артефактами были проложены вдоль основных канализационных и водопроводных магистралей. Как говорится, доверяй, но проверяй. Сегодня Йа-Рхан отступил и отозвал своих псов, а завтра, после того как получит желаемое, снова выкопает из ила топор войны. Никому нельзя слепо доверять. А уж тем более древним существам с совершенно чуждой и непостижимой этикой.

Дожди закончились, и на город обрушилась жара.

Столбик термометра дотянулся до сорокаградусной отметки.

А такую жару я не очень-то люблю. Джан выросла в Халифате, ей норм. Маро так и вовсе живёт в этих краях десятилетиями. А у меня каждый раз новое перерождение. Дома спасали только кондиционеры и басик, вот я и начал гонять с инспекциями по более северным городам, хо-хо-хо! В Екатеринбурге, на минуточку, было ветрено и что-то в районе двадцати. Аж душа возликовала.

Накануне поездки я решил съездить в посёлок, пообщаться со старостой. Заодно снял немного наличных в «Азарот-Банке», который тоже обзавёлся новеньким банкоматом.

И столкнулся у дверей почтамта с Павлом Яковлевичем Грубиным. Тем самым вредным старикашкой, что некогда работал помощником губернатора. Образцовый душнила и мракобес.

– Господин Иванов! – обрадовался пенсионер. – Вы-то мне и нужны!

Хуже не придумаешь.

Натянув маску доброжелательности, я приблизился к бывшему чиновнику. А ведь бывших, как известно, не бывает…

– Моё почтение, господин Грубин.

– Ты мне, Сергей, зубы не заговаривай. Почтение у него. Нет у тебя никакого почтения к старикам. Целыми днями шумишь, стройку ведёшь. Големы твои шныряют по всей округе. Камеры за мной повсюду следят. Это ж слыханное ли дело? Куда ни повернёшь – везде камера! Возмутительно!

– Я уже устал объяснять, что всё согласовано на общем собрании жильцов. И утверждено старостой. Муниципалитет поставлен в известность.

– Всё предусмотрел, да? – злобно прищурился пенсионер. – А Знаки на трубах? Мне уже всё донесли! Не имеешь ты никакого права на общую воду! Я теперь из-под крана боюсь пить!

– С водой всё в порядке, – заверил я. – Можете пить смело.

– Как же, – фыркнул Грубин. – А цепочки зачем прокладывать?

– Из соображений безопасности.

– На всё у тебя один ответ. Но ты знай, я это так не оставлю! Я уже написал жалобу в администрацию Эфы! И прошение в муниципалитет, чтобы специальную комиссию прислали. Прищучат тебя, ой, прищучат! За всё ответишь.

Вздохнув, я направился к «Ирбису».

Спорить с этим психопатом бесполезно.

– Ты, Иванов, ещё пожалеешь! – донеслось мне в спину. – Древние всё видят! Жди возмездия!

Хлопнувшая дверь отрезала пенсионные вопли.

* * *

– Что это? – я посмотрел на разложенные передо мной детали. – Шоколадные рулеты? Газовые баллончики?

Матвеич победоносно ухмылялся.

Накануне вечером я сгонял с Бродягой в горы, прихватил новенький АРМ и начал готовиться к грядущему путешествию. Морально готовиться. И оружейно. Заполнил каморы нагана свежими каббалистическими патронами, упаковал в поясную сумку четыре спидлоадера, добавил к походному набору ментальный обруч рептилоидов. Исключать ничего нельзя. Если Йа-Рхан будет поджидать меня в глубине, артефакт обеспечит хоть какую-то защиту.

– Твой заказ, – пояснил Матвеич.

Пупкин, второй каббалист Рода Ивановых, держался в стороне.

Мужики явно что-то скрывали.

Я взглянул на элементы более внимательно. Штук двадцать мелких цилиндриков, разложенных на подносе. Длина у всех разная. Некоторые тоньше, другие толще. Никакой системы. Цвет морёного дуба.

Взяв один из цилиндриков, я покрутил его в пальцах. Лёгкий, но не дерево. Вероятно, полый внутри, но торцы запечатаны. Хотя… если присмотреться, можно увидеть тонкую спиралевидную линию. Возникло ощущение, что цилиндр скрутили подобно роллу и спрессовали до очень плотного состояния.

– Хм, – я положил деталь на прежнее место. – Оружие? Оберег? Часть электропроводки?

Каббалисты дружно рассмеялись.

– Горячо, – сказал Пупкин. – Но не совсем верно.

– Рассказать ему? – сжалился Михалыч.

– Пусть опробует в деле, – заявил Пупкин. – Будем считать это эксклюзивной презентацией.

– Мы можем собрать ещё такие, – заверил Михалыч.

Так.

Спокойствие и только спокойствие.

– И что мне с этим делать?

– Правильный вопрос! – обрадовался Михалыч. – Возьми любой из этих фрагментов и влей немного ки. Подержи в руке секунды три, чтобы система настроилась.

– Система? – переспросил я.

– Да, это сложная система, – подтвердил Пупкин. – Но сейчас увидишь. Делай, как мы сказали.

Пожав плечами, я взял с подноса уже знакомый цилиндр, потянулся к нему усилием воли и открыл внешние каналы. Расход ки даже не почувствовал, настолько он был мизерным. Цилиндр напитался моей энергией, и что-то внутри него ожило. На непостижимом интуитивном уровне я ощутил связь с каждым из двадцати элементов. При этом ничто не светилось и не проявляло внешних признаков активации.

– Дальше-то что? – не выдержал я.

– Прикажи Бродяге создать мишень, – предложил Пупкин. – Дистанция… ну, метров десять от нас.

– Хм, – я ощутил неодолимую тягу цилиндров собраться воедино. – Бродяга, сделай мишень на дальней от нас стене.

Моя группировка удобно расположилась в гостиной, которую я изолировал от остальной части дома. На часах – без четверти три. Глубокая ночь. Любимое наше время для подобных вылазок.

Мишень сформировалась незамедлительно.

– Плотнее, – нахмурился Михалыч. – Толще.

– Исполняй, – попросил я.

Мишень стала более выпуклой.

– Прикажи устройству собраться, – начал меня инструктировать Михалыч. – Мысленно. А потом вытяни руку вперёд и подумай о поражении цели.

Становилось всё интереснее.

Ментальные приказы я уже научился отдавать благодаря взаимодействию с Хорвен.

Устройство откликнулось мгновенно.

Воздух над подносом уплотнился, сгустился – я это воспринял на уровне ощущений. Не визуально. Фрагменты шевельнулись и начали стыковаться с умопомрачительной скоростью. Пара секунд – и у меня в руках обнаружилась деревянная трость, сужающаяся с одной стороны и расширяющаяся с другой. Переход был плавным, почти неощутимым.

Второй приказ.

Трость рванулась вперёд, за ней потянулась моя рука. Из торцевой части выскользнуло нечто быстрое, отблёскивающее металлом.

Лезвие вспороло воздух.

И с треском врубилось в мишень.

– Неплохо, – оценил я. – Это трость мистера Джонса?

– Мы её разобрали, – признался Михалыч, – вытащили отдельные компоненты, всё тщательно изучили. И переделали по собственному усмотрению.

– А что мне мешает просто метать ножи?

– Это не все функции, – обиделся Пупкин. – Прикажи лезвию вернуться. И включи режим ближнего боя.

Я так и сделал.

Клинок выдернул себя из мишени, в мгновение ока пересёк комнату и нырнул в трость.

Очередное преображение застало меня врасплох. Цилиндры с едва уловимыми щелчками начали втягиваться друг в друга, подобно телескопической удочке. Из торцов выдвинулись клинки. Оружие удлинилось, продолжая вытягивать ки из моих каналов. Не прошло и трёх секунд, как я получил некое подобие двухклинковой глефы.

– Модернизируется? – уточнил я.

– Чётко представь, что хочешь получить, – ответил Матвеич. – И влей ки.

Так и делаю.

Оружие вытягивается, словно живое. Лезвие слегка изгибается, рукоять становится длиннее. И вот уже я держу нормальную глефу, причём довольно тяжёлую. Полутораметровой длины.

– Как вы это сделали? Она потяжелела!

Михалыч засиял от удовольствия:

– Артефактные модули, которые мы извлекли из трости этого… Джонса. Сложные цепочки. И главное – модуль, преобразующий материалы. Трансмутатор.

– И откуда вы его добыли? – прищурился я.

– Спроси у Феди, – хмыкнул Пупкин. – Джан по нашей просьбе влезла в сновидения какого-то мага из параллельного мира. Мы всё это адаптировали под имеющиеся схемы. Бродяга тоже давал советы по преобразованию.

Монстры.

– И как мне его незаметно переносить?

– Отдай приказ, – сказал Вася. – Уменьши до одного сегмента или разложи на компоненты.

Я выбрал первый вариант.

Глефа втянулась сама в себя.

У меня в ладони остался потолстевший цилиндр. Компактный, но довольно увесистый. Приказываю стать легче – и цилиндр обходит законы гравитации!

Охренеть.

– Друзья мои, – широко улыбаюсь каббалистам. – Премия будет такая, что вы сами не ожидаете.

– Фантазия у нас хорошая, – хмыкнул Пупкин.

– Ладно, – я обвёл глазами всех, кто собрался в гостиной. – Не отправиться ли нам в царство Нептуна?

Глава 10

Осмотреть затонувший город не получилось.

И это меня расстроило.

Бродяга переместился через многомерность сразу в пункт назначения и к чему-то пристыковался. Мы были погружены в кромешную тьму, и для меня подводный мир практически не отличался от открытого космоса.

– Бродяга, покажи пирамиду.

Домоморф незамедлительно сформировал на одной из стен телеэкран и организовал трансляцию. Лучи прожекторов выхватывали из глубоководного мрака исполинский зиккурат, основание которого было занесено илом. Сооружение всё ещё впечатляло своими размерами, хотя над формой явно поработало время. Подозреваю, технопарк был построен людьми, но с использованием инопланетных материалов. Поэтому так долго и простоял.

Бродяга по своему обыкновению превратился в веретено, подключился к чему-то на одной из граней зиккурата и создал канал для проникновения внутрь АРМ. Всё происходило бесшумно, в почти потустороннем безмолвии.

Мы терпеливо ждали.

Я не стал формировать большой отряд, потому что не хотел выносить артефакты из древнего города. Уговор был таким, что я здесь ничего не трогаю. А если уж я заключил сделку, то придерживаюсь каждого пункта. Со мной должны были отправиться каббалисты, Ольга… и всё.

– Бродяга, почему бы тебе не переместиться через многомерность в саму пирамиду и не скопировать всё, что нам нужно? – спросил Михалыч.

Домоморф невозмутимо ответил:

– Боюсь, это нарушит структуру технопарка. При переделке ткани пространственной метрики нарушатся линии запуска ключевых систем. В том числе, может пострадать жизнеобеспечение.

– Но ты говорил, что сумеешь впитать данные, – напомнил я.

– По вашей наводке, – парировал Бродяга. – Как только обнаружите что-нибудь стоящее – передайте мне образ. Я подключусь к АРМ и сохраню всё, что окажется в его памяти.

– АРМ выступит в качестве периферийного устройства? – догадался я.

– Сильно упрощённое определение. Но в целом ты прав.

– Хорошо. Сообщи, когда мы получим доступ в технопарк.

Ждать нам пришлось довольно долго. Бродяга отслеживал телеметрию модуля и одновременно поддерживал связь с Администратором. Последний сказал, что механизмы пирамиды слишком запущены, есть неисправности, и биомех вынужден чинить вышедшие из строя узлы. Мы проторчали в гостиной почти час, прежде чем домоморф открыл люк в технический коридор.

– Там всё в порядке? – спросил я. – Нас не уничтожат какие-нибудь спящие механизмы?

– Всё проверено, – отрезал Бродяга. – Администратор сказал, что схема пирамиды выведена на твою мыслекарту.

– Оу, как мило с его стороны.

В стене слева от меня прорезалось отверстие люка.

Мы, конечно, в другой части света, но если бы продолжали сидеть в Фазисе, то встретили бы раннее утро. Примерно семь часов по внутреннему времени Бродяги. А это значит, что скоро все начнут подниматься. И раньше всех из постели выберется Маро, которая тренируется в додзё, не покладая рук. Я бы мог, конечно, её усыпить, но…

Предпочитаю говорить открыто.

У меня хватало поводов убедиться в верности Маро, как друга. Я знаю, что она никому не расскажет о том, что здесь увидела. Единственное, чего нельзя сбрасывать со счетов – это проникновения в её сны морфистов или допроса инквизиции. Но если случится последнее, я вступлю в игру. Никто не смеет допрашивать моих друзей и влезать к ним в мозги!

На всякий пожарный, я попросил домоморфа убрать все окна и заменить их экранами, на которых транслируются картины утренних гор. Чтобы никто не волновался, не паниковал и не пытался, упаси боги, выйти наружу. Запрет на выход я тоже внёс, причём это ограничение касалось и Феди, и Джан. Когда Маро спросит о происходящем, Бродяга должен сказать, что я провожу тайную операцию, и на все вопросы отвечу сам после возвращения. И да, я приношу через Бродягу свои извинения за невозможность отправиться на пробежку. Временное неудобство будет скрашено беговым тренажёром, собранным в додзё.

Люк распался на сегменты от моего прикосновения.

Я не стал надевать обруч, но с собой его прихватил. А ещё дал задание Ольге сканировать прилегающее к зиккурату водное пространство. На предмет внезапного прибытия Йа-Рхана.

Прибытия, если честно, я не ожидал.

Ибо не потрудился сообщить Древнему о том, что выполняю его задание именно сегодня.

– Держитесь рядом, – бросил я через плечо.

О том, что с нами летит Хорвен, все знали.

Гончая не скрывала своего присутствия в отряде, поскольку мы шли не убивать врагов, а исследовать технопарк. Можно сказать, на экскурсию выдвинулись. Администратор с помощью АРМ уже восстановил контроль над пирамидой, но Древнему ничего не сообщал. Давал нам время.

Бродяга провёл рекогносцировку и обнаружил под пирамидой резервуар с протоматерией. Точнее, карман. Протоматерия – штука необычная, её не удержишь металлическими или керамическими стенками. Мы сразу договорились взять себе часть, примерно две трети от объёма. Мало ли – Йа-Рхану потребуется. Или Администратору для своих неведомых целей. По логике вещей, миссия позволит увеличь площадь моей усадьбы процентов на двадцать…

Тоннель, проложенный в толще пирамиды, вывел нас в гигантский атриум, от которого во все стороны расходились такие же тоннели. Воздух был сухим и холодным, пахнущим озоном и вековой пылью. Свет исходил от самих стен – они излучали тусклое голубоватое свечение, достаточное, чтобы видеть, но создававшее глубокие, подвижные тени.

– Похоже на заводской цех, – первым нарушил тишину Михалыч, и его голос, многократно усиленный эхом, прокатился под сводами.

Он был прав. Пространство напоминало не храм, а огромный, законсервированный производственный комплекс. Повсюду стояли необычные станки, напоминающие гигантские прессы или 3D-принтеры нечеловеческих масштабов. С потолка свисали щупальцеобразные манипуляторы, застывшие в неестественных положениях. Всё было покрыто толстым слоем пыли, но не обычной, а мелкой, металлической, блестевшей в голубом свете.

– Знаки! – воскликнул Пупкин, подбегая к ближайшей стене.

Он смахнул пыль с вертикальной панели, и под ней проступили сложные геометрические узоры. Это были не просто символы, а сложные цепочки, выгравированные с ювелирной точностью. Они переплетались, ветвились и сходились в узловые точки, похожие на микросхемы.

– Смотрите, – не дыша, прошептал Михалыч, проводя пальцем по линиям. – Это не нанесено сверху. Это… впаяно в саму структуру материала. Как будто стена росла вместе с этими символами.

Я получил мысленный отчёт – Бродяга через АРМ уже начал сканирование. Хорвен тем временем бесшумно скользила между станками, её форма на мгновения искажалась, когда она проходила сквозь особенно густые скопления артефактной энергии.

Следуя отметкам на мыслекарте, мы углубились в один из тоннелей. Он привёл нас в цилиндрическое помещение, от которого захватило дух даже у меня. Сводчатый потолок терялся в темноте, а стены от пола до самого верха были усеяны тысячами прямоугольных секций, похожих на ячейки банковских сейфов. В каждой из них лежал тонкий, гибкий лист матово-серого металла.

Пупкин, не в силах сдержать себя, подбежал к одной из ячеек. Осторожно извлёк серый прямоугольник. Тот был размером с лист А4, но невероятно лёгкий и прочный.

– Очищенный орихалк… или что-то подобное, – пробормотал Михалыч, глядя, как на поверхности листа под светом потолочных ламп проступают всё те же Знаки. Но здесь они были иными – не статичными цепями, а словно бы незавершёнными схемами, фрагментами уравнений, ждущими своего сборщика.

– Это… это библиотека прототипов, – с благоговением сказал Пупкин. – Каждый лист – основа для создания нового артефакта. Чертёж, закодированный в Знаках. Бродяга, ты всё это видишь?

«Записываю, – раздался голос домоморфа прямо у нас в головах. – Плотность информации на квадратный сантиметр на три порядка выше, чем в самых совершенных земных носителях. Это не просто знания. Это… семена технологий».

Атмосфера была гнетущей и величественной одновременно. Внезапно где-то в глубине комплекса раздался низкочастотный гул, и несколько светящихся линий на дальнем станке вспыхнули ярче, проведя по воздуху лучом оранжевого света, который просканировал пустое пространство, а затем погас. Казалось, гигантский механизм, проспавший тысячелетия, начал потихоньку пробуждаться от нашего присутствия.

– Они не просто хранили это, – сказал я, оглядываясь вокруг. – Они здесь работали. Создавали. Это была не гробница, а действующий исследовательский центр.

– И похоже, они ушли в спешке, – добавила Ольга, указывая на один из станков. – Видите? Процесс прерван. Заготовка осталась в захватах.

Мы подошли ближе. В тисках огромного аппарата застыла сложная металлическая деталь, покрытая наполовину вытравленными Знаками. Казалось, работа оборвалась в одну секунду.

Михалыч и Пупкин были как дети в самой большой в мире конфетной лавке. Они бегали от одной стены к другой, от ячейки к ячейке, а АРМ и Бродяга старательно фиксировали всё, до чего дотрагивались каббалисты. При этом самого ремонтного модуля поблизости видно не было. Насколько я понял, эта штука подключилась к системам внутреннего наблюдения.

– Сергей, – обернулся ко мне Пупкин, его глаза горели. – Эти цепочки… они живые! Они описывают не только статические эффекты, но и принципы! Принципы преобразования материи и энергии, о которых мы могли только мечтать! Один этот зал… он перевернёт всё каббалистическое искусство с ног на голову!

Я понимал его. Мы стояли не просто перед складом древнего оружия. Мы стояли перед университетом исчезнувшей цивилизации, чьи технологические секреты были закодированы в этом лабиринте Знаков.

«Бродяга, – мысленно отдал я приказ. – Копируй всё. Каждый сантиметр, каждый символ. Приказываю считать это приоритетом номер один».

«Выполняю, – последовал немедленный ответ. – Процесс может занять несколько часов. Уровень информационной насыщенности превышает все расчётные модели».

Я посмотрел на оживающие в голубом свете символы, на замершие станки и на сияющие лица своих каббалистов. Мы нашли не просто сокровище. Мы нашли новую эру для своего Рода. И теперь главное было – успеть забрать его, прежде чем древний хозяин этого комплекса передумает. Надеюсь, Йа-Рхан не прибыл сюда заранее. Потому что хитрая тварь может комфортно существовать на такой глубине веками.

Связь с Бродягой я поддерживал через Ольгу.

В виде прямой трансляции.

Пока вся эта каббалистика перекачивалась в память домоморфа, тот неспешно пополнял запасы протоматерии. Вот уж не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Отправился отрабатывать долг – приобрёл бесценное сокровище. Понятия не имею, что делать со всеми этими символами. Надеюсь, разберутся мои каббалисты. А ещё надеюсь, что мне не вылезет боком подобное приобретение. Ведь сейчас база знаний моего домоморфа намного опережает всё, что человечество сумело накопить, расшифровать и осмыслить за минувшие тысячелетия.

Конечно, Предтечи не раскрывали людям всего, чем владели. Не надо думать, что мы постигли всю глубину науки чужих. Пирамида – всего лишь подарок ушедшей культуре, с которой Древние взаимодействовали на заре времён. Жалкие осколки истинных знаний. Да, что бы там себе ни воображали Кормчие, но если раса Предтеч захочет вернуться и поработить Землю повторно – ничто её не остановит. Мы просто муравьи на заднем дворе истинных повелителей вселенной.

Пока каббалисты, словно одержимые, метались между ячейками с прототипами, а АРМ методично сканировал каждый сантиметр библиотеки, я почувствовал зов чего-то иного. Мыслекарта, предоставленная Администратором, мерцала в сознании, указывая на ответвления, которые мы ещё не исследовали.

«Пупкин, Михалыч, – мысленно связался я через Ольгу с подчинёнными, – вы здесь главные. Кричите, если что-то пойдёт не так. Я с Ольгой и Хорвен пройдусь по другим уровням, пока вы работаете».

Пупкин, не отрываясь от листа с плетением неизвестных ему Знаков, лишь махнул рукой: «Иди, иди! Мы справимся!».

Хорвен, бесшумно парившая в нескольких сантиметрах от пола, приблизилась ко мне. Её щупальца мягко шевельнулись, улавливая малейшие вибрации в воздухе.

«Ольга, сопровождай. Хорвен, лети вперёд, прокладывай путь. Ищем всё, что может представлять интерес, кроме этих чертежей».

Биомех издал короткий, похожий на щелчок звук, понятный на уровне инстинкта – «поняла». Дважды мигнули угольки глаз. Обтекаемое тело, смахивающее на кальмара, скользнуло в один из тёмных тоннелей, ведущих вниз. Мы с Ольгой двинулись следом.

Пройдя по наклонному коридору, вышли в помещение, кардинально отличавшееся от всего увиденного. Оно было круглым, с куполообразным потолком, в центре которого висел огромный, тёмный и неподвижный кристалл. Вдоль стен стояли не станки, а некие коконы, напоминающие саркофаги из того же светящегося материала, что и стены. Эти ёмкости были прозрачны, и внутри некоторых угадывались смутные, человекоподобные силуэты, скрытые толстым слоем инея.

«Сергей, – голос Бродяги прозвучал с необычной для ИИ напряжённостью, – сканирование показывает остаточные биологические сигналы. Очень древние, в состоянии глубокой криогенной стагнации».

Я подошёл к ближайшему кокону, стёр с него иней. За стеклом, в сизой дымке, замерла фигура со слишком вытянутыми чертами лица и крупными, даже под закрытыми веками, глазами. Не люди. И не Древние, вроде Йа-Рхана. Другая раса. Создатели или служители этого технопарка.

– Они не убежали, – тихо сказал я. – Они легли спать, надеясь проснуться, когда опасность минует.

Внезапно Хорвен, которая парила в центре зала под тёмным кристаллом, резко замерла. Её щупальца напряглись и вытянулись в сторону противоположной стены, где почти не было коконов.

«Обнаружена аномалия», – доложил Бродяга, воспользовавшись общим телепатическим каналом.

Свет от стен вокруг подозрительной точки стал мерцать, искажаться. Воздух затрепетал, и на мгновение проступил контур арки, которой физически не существовало. Сквозь него я увидел не другую комнату, а… иную реальность. Искажённый пейзаж багровых скал под оранжевым небом, где вдали медленно ползали существа из кошмаров.

– Нестабильный портал, – мгновенно оценил я. – Они не просто спали. Они охраняли эту дыру.

Портал просуществовал несколько секунд, испуская волну тошнотворного, чужеродного давления, а затем свернулся с глухим хлопком. Свет в зале вернулся к норме.

«Зафиксировал координаты и энергетический отпечаток, – сообщил Бродяга. – Угрозы в данный момент нет».

Хорвен медленно расслабила щупальца, но продолжила внимательно «смотреть» в сторону недавнего разрыва.

Эта находка была куда опаснее и значимее библиотеки чертежей. Мы нашли не просто технопарк. Мы нашли тюрьму. Или дозорный пост.

«Бродяга, ты это видел?» – мысленно спросил я.

«Видел, – последовал незамедлительный ответ. – Вношу в базу данных с пометкой „Критическая угроза, уровень 'Омега“. Рекомендую немедленно сообщить Администратору. Данные о портале имеют приоритет над всеми остальными».

Уверен, Администратор всё знает.

АРМ отчитывается ему обо всём, что находит в пределах расконсервированных объектов.

'Сначала закончим копирование, – парировал я.

Бросив последний взгляд на замёрзших стражей, я повернулся к выходу. Теперь у нас был не только кладезь знаний, но и бомба замедленного действия. И я был почти уверен, что Йа-Рхан знал об этом. Его «простая» задача оказалась с двойным дном.