Текст книги "Ловчие удачи"

Автор книги: Вячеслав Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

После долгих препирательств со стражами ворот, за время которых Карнаж успел продрогнуть до костей, их пропустили.

Филин, не проронив ни слова, уверенно повел спутников вглубь тоннеля.

– Спустимся к подземным «дорогам» через одно потайное местечко, – наконец сказал дуэргар, когда они приблизились к небольшой двери, являвшейся ни чем иным, как черным ходом из кабака, – Не стоит, судя по тому, как нас сегодня приняли, рассчитывать на особую благосклонность закона.

– Хм, кабак «У сварливой гарпии», как всегда? – уточнил Феникс, уверенный, впрочем, что за время его отсутствия мало что могло измениться.

– Он самый, – кивнул Филин.

Скиера, исходя из сказанного, пребывала теперь в полной уверенности, что оба ее провожатых оказывались даже больше, чем просто коллеги.

Раньше существовало несколько типов «ловцов удачи». Первые – это те, кто рисковал собственной шеей и лез во всякие переделки с целью разжиться за счет поручений различного рода у магов, или просто у тех, кто мог себе подобное позволить. Вторые занимались обеспечением первых всем необходимым, от снаряжения до информации. «Поручениями» являлись заказы на доставку редких реагентов, артефактов и прочего магически-алхимического барахла, которого на Материке скрывалось в тайниках, пряталось в склепах и закапывалось в лесах столько, что это становилось весьма прибыльным и стабильным заработком. После становления магии настолько доступной, многие приступили к ее серьезному изучению, но, без определенного инвентаря, «глубокое погружение» в предмет изысканий считалось невозможным.

С недавних пор «ловцы удачи» предпочитали заниматься своими делами каждый в одиночку, сохраняя лишь положение о взаимовыручке и честности с заказчиками. Поэтому Феникс и Филин являлись двумя, возможно, последними из красочных представителей обоих типов. Первый странствовал и добывал, а второй разгребал и улаживал проблемы вызванные действиями первого. На такую деятельность зачастую косо смотрел закон, не говоря уже об официальных кодексах немногих уцелевших и не популярных нынче школ высокой магии, но бывших от того не менее влиятельными. Пусть и не на столько, как легендарный Совет Восьми?.

Дуэргар вел их туда, где располагалось пристанище для «ловцов удачи» и прочих, кого жизнь поставила перед выбором: жить в риске или сдохнуть в бедности. И многие оказались не робкого десятка: браконьеры, фальшивомонетчики, иллюзионисты, просто мошенники и даже воры из местной гильдии. Ошибочно полагал тот, кто считал, что мастера плаща и кинжала – лишь наемные убийцы и шпионы. В кабаке «У сварливой гарпии» так называли всех, кого укрывал от ненужных взглядов плащ, а жизнь и кошелек стерег верный клинок у пояса, да сточенный нож за голенищем старого сапога.

– Карнаж, ты предупредил свою спутницу, что там, куда мы идем, ей может не понравиться? – бросил через плечо Филин.

– А что такого может быть в простом кабаке, что, вы думаете, мне не понравится?! – не дав красноволосому ответить, спросила полуэльфка, знаменуя тем самым, что способна дельные советы быстро мотать на ус, пусть даже она женщина и усов у нее отродясь не было.

– Скажем так, не сам кабак, а публика в нем, – уточнил Феникс, – Если тебе не понравилось в порту, то здесь не лучше.

Едва он успел это сказать, как до них долетели чьи-то крики, и впереди послышался торопливый топот ног.

– Скорее, тащите его сюда! – голос показался Карнажу знакомым.

Из темноты тоннеля появились несколько фигур, две из которых несли на руках стонущего темного эльфа. Страдальца опустили на мостовую, прислонив спиной к стене.

Карнаж и Филин подошли ближе. У бедняги на животе красовалась приметная рваная рана, явно оставленная одним из тех милых образчиков кузнечного искусства, о которых ходила слава по всему Материку – сильванийским кинжалом.

– Феникс!? – изумился один из приятелей, когда поднял склоненную над раненым голову, – Ты же умер!?

– В который раз, Филин? – усмехнулся полукровка.

– Где-то в пятый… – немного задумавшись, подсчитал дуэргар.

Раненый захрипел и попытался приподняться.

– Будь я проклят! Это же, – «ловец удачи» присел на корточки и откинул со лба раненого пепельно-серые волосы, – Галчонок! Какого дьявола!?

– Надо позвать стражу, – объявила Скиера.

На нее тут же устремились изумленные взгляды всех присутствующих.

– Филин, а кто это такая, что предлагает столь гениальные идеи?! – спросил худой как жердь подросток, с охотничьим ножом за поясом.

– Она со мной! Лучше скажи, кто это сделал?! – потребовал Карнаж.

Парень отпрянул, когда полукровка шагнул к нему.

– Это Кеарх, из гильдии, – подал голос раненый.

– Зачем ты связался с этим мясником? – по-отечески скорбно спросил Филин, осматривая безнадежную рану и доставая из своей торбы склянки со снадобьями, но не для того, чтобы прекратить, а лишь немного облегчить страдания.

Скиера принялась помогать дуэргару. Полуэльфка с удивлением обнаружила, что тот, кого называли Галчонком, оказался совсем еще молодой темный эльф. В больших белесых глазах с кошачьими зрачками была пустота, когда он смотрел на распоротый живот, хлещущую из раны кровь и на то, как безуспешно пытались ее унять два нежданных эскулапа.

Карнаж подтолкнул одного из принесших раненого в обратном направлении, коротко приказав: «Веди, живо!»

– Куда? – изумился парень, боком пятясь от наступающего на него «ловца удачи».

– Гром и молния! Туда, где твоему другу только что выпустили кишки! – сверкнул глазами Феникс.

– Оставь парня в покое, – вмешался Филин, – Будто ты не знаешь, где может сидеть Кеарх с его подпевалами из гильдии? Именно там, куда мы и шли. Кабак «У сварливой гарпии»!

– И то верно, – согласился Карнаж, шумно выдохнув.

Скиера проводила взглядом торопливо удалявшегося Феникса в компании друзей раненого. У них теперь появился предводитель на пути отмщения. Полуэльфка не понимала всего происходящего сумбура из крови, мести и неписаных правил. Перед ней лежал умирающий от далеко не смертельной раны, которого эти самые правила не позволяли отправить к лекарю, ведь тот немедленно сообщит страже. На ее потерянной родине целители быстро и хорошо заштопали бы несчастного, и был бы он жив и здоров.

– Филин?

– Да? – отозвался дуэргар, не сводя взгляд с раненого.

– Он так и умрет? Здесь, на холодном камне, в городском закоулке?

– Так умираем по большей части мы все, когда удача рано или поздно отворачивается от нас. Не удивляйся, лучше подай мне… Впрочем, уже не нужно.

Галчонок сорвал с шеи простенький медальон из трех перекрещенных серебряных копий с пером галки на перекрестье. Его кисть, со сжатой фамильной реликвией, истощенная этим последним усилием, упала в широкую ладонь Филина. С бледных губ темного эльфа слетели, подавившись кровью, последние слова: «Карнажу, он знает…»

Скиере ком подкатил к горлу, когда дуэргар сомкнул веки остекленевших глаз и тихо произнес:

– Прощай, друг. Врата Бездны открылись для тебя.

Тем временем Карнаж и его провожатые вошли в кабак, где произошла печальная кульминация недавней ссоры.

«У сварливой гарпии» было не лишенным уюта заведением с высокими потолками вполне в феларском стиле вечно полных народом кабаков в людских королевствах. По вечерам здесь собирались и рассаживались в углах члены воровской гильдии, которая фактически была на легальном положении, так как платила страже немалые деньги со своих доходов. Отсюда следовало, что всяческие конфликты с ними были крайне нежелательны.

Феникс окинул взглядом общий зал, повернулся к стойке, где ему приветливо улыбнулся хозяин. Они были давними знакомцами. Владелец кабака, сутулый человек с копной серо-седых волос, вдобавок топорщившихся в разные стороны, поприветствовал «ловца удачи», расплывшись в улыбке. После чего взгляд его внимательных глаз из-под густых бровей покосился в сторону сидевшей за столом у стены компании, тоже проявившей интерес к красноволосому.

Откинувшись на стуле и взгромоздив ноги в сапогах на стол, среди приятелей сидел сильванийский эльф и, не спеша, платком вытирал кровь со своего элегантного кинжала, более приближенного по форме к стилету, что были в ходу на его родине. Это и был Кеарх.

Кто бы мог подумать, что за подобным безмятежно-ангельским личиком могла скрываться гримаса вора и убийцы, отменно владевшего клинком и отмычкой? Поговаривали, что он был из родовитых сильванийцев, но сбежал, так как, при всем благополучии и достатке, личная свобода у лесных эльфов в последние века оказалась лишь номинальная. К тому же, тяготение все более к анклаву крепко закрывало доселе почти незримые границы. И вот, сейчас, его темно-синие глаза не отрываясь и не моргая смотрели, ловя каждое движение Карнажа, то бишь полукровки, а их лесные эльфы испокон веков недолюбливали. Возрастание числа смешанных браков как раз и побуждало сильванийских королей надежнее закрыть свои границы.

– Что желает мой добрый завсегдатай? – поинтересовался кабатчик, по привычке доставая глиняную пивную кружку, но потом, спохватившись, собирался взять небольшой стаканчик, более подходящий для вина, однако Феникс удержал его и кивнул в сторону бочки с меткой имперских провинций.

Хозяин изумленно воззрился на клиента, вкусы которого, как ему казалось, он превосходно изучил. Он пытался найти в глазах полукровки ответ на терзавшие его догадки, пока золотистая жидкость заполняла кружку, практически не пенясь. Судя по всему, «ловец удачи» явился не просто так, а пиво заказал для вида, намереваясь затеять добрую ссору и наверняка пригвоздить кого-нибудь.

Карнаж развернулся и встал, облокотившись на стойку, даже не прикоснувшись к пиву, с интересом отметив, что из тех, кто сопровождал его до дверей «У старой гарпии», рядом не осталось никого.

От стола, за которым сидел Кеарх и его приятели, поднялся молодой полуэльф и развязной походкой паяца подошел к Фениксу. Убрав руки в карманы залатанных широких лангвальдских штанов, он постарался вложить все презрение, на которое был способен в усмешку. Ее адресат спокойно взял кружку дешевевшего пива, по качеству не уступавшему моче, и даже поднес к губам.

– Господа, – объявил полуэльф, – Смотрите, кого мы имеем честь видеть! Сам Феникс залетел сюда, чтобы почистить перышки, а вы все по какому разу пили за упокой его грешной душонки. Да, даже сдохнуть эти «ловцы хлама» не умеют. Что эта вот красноволосая «легенда», что Вран, чьей знаменитой шпаги так никто и не увидел на «Ковре почета и памяти». Наверное, потому, что владелец-то сбежал так быстро, что обронил по дороге оружие!

– Не тебе судить, щеночек, – ощерился Карнаж, – Зубки еще в клыки не превратились, а уже тявкаешь? Смотри, разорвут и хвоста не останется.

– Так одного уже порвали! – засмеялся полуэльф, – А ты, видимо, явился потому, что хвостик от него нашел. Да? Или просто так, имперского пивка полакать?

– Нет… – пиво из кружки резко плеснуло в глаза наглецу, – Я пришел за тем, за чем пришел. Но могу кое-кого угостить за свой счет.

С этими словами опустевший массивный глиняный сосуд обрушился на голову полуэльфа. Осколки разлетелись по полу. За ними следом свалился и сам зачинщик ссоры. Его рука рванулась к поясу за ножом, но оружия не было. Стоная, полуэльф перекатился на другой бок подальше от противника, протянув руку к сапогу, но за голенищем тоже было пусто. Попытка подняться окончилась жестоким ударом в живот обитым мыском сильванийского ботфорта.

Кеарх не моргнул и глазом, когда в стену над его головой друг против друга вонзились два ножа, некогда составлявшие нехитрое вооружение полуэльфа, и которых Карнаж его лишил, оказавшись не в пример расторопнее противника.

Подручные эльфа вскочили с насиженных мест.

Со всех сторон послышались крики: «Круг! Круг!»

– Что ж, у этого темноэльфийского выродка оказался такой известный защитник? Я удивлен, – сильваниец встал и, вертя в пальцах свой кинжал, свободной рукой расстегнул серебряные застежки у горла на дорогой швигебургской куртке.

Они встали друг против друга. Вышла занимательная картина разительного отличия даже в таком обществе, что собиралось «У старой гарпии». Эльф, причесанный и одетый как дворянин, в костюме красной кожи, дорогих отороченных золотом перчатках и сапогах последней придворной моды, и полукровка, с шевелюрой неровных, обросших по плечи волос цвета свежей крови, в одежде из потрепанной черной кожи. Его короткая ран'дьянская куртка с воротником-стойкой, не доходящая до пояса, и ботфорты выше колен обитые на мысках и пятке железом давно вышли из моды и теперь их носили разве что бродяги или наемники.

Карнаж два раза хлопнул в ладоши, после чего руки медленно скользнули за спину, откуда не торопясь, с шипением, вытащили из ножен шабер и шпаголом. На лице Феникса заиграла недобрая улыбка, оголявшая белые ровные зубы без выраженных резцов.

Столы и стулья были убраны, и в образовавшемся кругу остались только двое.

Перехваченный лезвием вниз Vlos'Velve жадно поблескивал огнями свечей вместе со стальными плоскими набойками на костяшках перчатки. Кеарх узнал это «раздвоенное» лезвие проклятого шпаголома и судорожно сглотнул – оставленные клинком шрамы никогда не исчезали, а раны очень плохо затягивались.

В руке сильванийца сверкнул второй кинжал, и эльф тут же кинулся в атаку.

Оба резко пришли в движение. О столкновении клинков свидетельствовал только звон от всполохов метавшихся как молнии лезвий. Противники кружили и прыгали, словно в диком танце, оглашая замерший над ними воздух резкими криками. Они то прогибались друг под друга, то изворачивались, нанося удары от груди и через спину.

Вот Кеарху удалось резануть, вспоров на спине Феникса черную кожу куртки. Но, к его изумлению, из-под нее показалась черная крупная чешуя подкладки, на которой не осталось толком и царапины, хоть удар и был отменным.

Испустив проклятье, эльф отпрыгнул назад, но полукровка извернулся, и шпаголом, ставший будто одним целым с рукой, заступом влете в грудь сильванийца. Кеарх тоже был не так прост, Vlos'Velve порвал звенья кольчуги под курткой, но сам владелец остался невредим.

Карнаж зло рыкнул, и шип на основании рукояти врезался в подбородок эльфа. Тот отлетел к стойке. Замах явно был маловат, чтобы сокрушить челюсть сильванийца, однако из лопнувшей кожи обильно брызнула кровь.

Кеарху хватило сноровки, увернуться от шабера, влетевшего по самую рукоять вместо его груди в доски стойки. Стилет застрял, но подхваченный Карнажем табурет уравнял шансы, обрушившись на правую руку сильванийца, которой тот, поднимаясь, на мгновение оперся о стол.

Эльф взвыл и яростно рассек воздух перед собой кинжалом в уцелевшей левой руке. Ей он владел также как и правой.

– Стража! – раздался крик кабатчика, по привычке созерцавшего подобные драки на своем любимом месте, возле небольшого оконца рядом с жаровней, чтобы в процессе таких привычных и увлекательных развлечений не дать подгореть готовившемуся мясу.

Все вокруг засуетились, но было поздно. Закованные в латы гномы ворвались внутрь, свалив первых, кто попался им под руку ударами массивных фивландских алебард с характерными длинными узкими наконечниками и простейшей гравировкой на топорах. Стража не особо церемонилась с обитателями бедных и «опасных» кварталов, отчего через мгновение на полу валялось уже четверо с раскроенными черепами, а остальных выталкивали наружу, где ждали остальные солдаты.

В суматохе все позабыли про двоих поединщиков. Однако оба не испытывали никакого желания попадаться в руки страже и посетить стены мрачного швигебургского узилища, где коротали время в компании с крысами и чахоточниками многие, не менее лихие чем они, парни.

Кеарх прыгнул за стойку и исчез за ней. Феникс выдернул засевший меж досок шабер и перемахнул следом, чуть было не переломав себе все ноги, когда провалился в открытый потайной люк, ведущий колодцем глубоко вниз.

«Ловец удачи» никогда не покупал бесполезных вещей и старался следовать этому правилу во всем. Вот и теперь обитые железом мыски сильванийских ботфорт врезались в камень кладки колодца и остановили падение. Едва упершись ногами и спиной, и остановив падение посреди колодца, он оказался в полной темноте – проворный трактирщик быстро закрыл люк.

Карнаж замер, навострив уши. Внизу послышалась непонятная возня. Колодец был не очень глубоким и, по прикидкам полукровки, «застрял» он где-то на середине. Феникс знал, что внизу есть туннель, ведущий в канализационное подземелье под Швигебургом. Этим лазом часто пользовались посетители кабачка, так как среди них нередко попадались те, по которым мыло и петля на помосте у городской ратуши плакали горючими слезами не первый год.

«Ловец удачи» закрыл глаза и сосредоточился, немного наклонив голову. Нет, внизу его ждали, спускаться было нельзя. Чутье вторило острому слуху.

Рука Феникса распахнула куртку и скользнула за широкий бандаж [11]11
  Бандаж – Защитный щиток в виде эластичного пояса, стягивающего низ живота.


[Закрыть]из черной кожи с ромбовидными клепками. Неторопливо, стараясь не шуметь, он извлек из-за него довольно длинную цепочку, сделанную из мелких запаянных звеньев фивландской стали. Она одинаково годилась и на роль удавки, и просто веревки, легко выдерживающей вес двух взрослых мужчин.

Шабер и Vlos'Velve были своевременно убраны в ножны еще до спуска в колодец, но шпаголом снова был извлечен из своего лежбища и прикреплен за небольшое кольцо сбоку гарды к цепочке. Темные эльфы всегда старались как можно больше расширить круг применения своих клинков, соблюдая для этого особенные баланс, прочность и вес оружия.

Кеарх услышал звон упавшего вниз предмета, залетевшего немного вглубь туннеля. Там эльф поджидал своего преследователя. Он подступил ближе, полагая, что полукровка выронил оружие, пытаясь зацепиться. Сильваниец машинально склонился над чем-то блестящим, за что после еще не раз проклинал себя.

Это был кинжал. Кеарх среагировал, но слишком поздно. Клинок молнией подлетел вверх, попутно врезавшись ему в лицо, и снова исчез в темноте.

Vlos'Velve послушно прыгнул в руку хозяина под оглушительные вопли, доносящиеся снизу.

Кеарх, задыхаясь от злобы и ярости, побрел вглубь туннеля, закрывая обеими руками распоротое лицо. Вслед ему из шахты колодца донесся ядовитый смешок.

«Ловец удачи» не спешил. У него было довольно времени, чтобы переждать и не лезть в схватку, так как в туннеле не было места для маневра, без которого победить Кеарха, владевшего одинаково хорошо и правой и левой рукой, да к тому же злого как сто чертей, оказалось бы очень непросто. А вот сильванийцу из-за ранения терять времени было нельзя.

Когда все стихло, Феникс мягко спрыгнул на дно и двинулся вглубь. Пробираясь по туннелю он наткнулся на брошенные чехлы с метательными ножами. Такие клинки часто крепились на бедро. Видимо, прежнему владельцу зачем-то понадобились тонкие ремешки от них. Основываясь на находке, «ловец удачи» заключил, что хорошо попал, если эльф второпях побросал даже оружие.

Карнаж подобрал находку и, небрежно перекинув ее через плечо, гораздо увереннее продолжил свой путь. Теперь у него имелось кое-что против Кеарха. Стремление подтвердить собственный статус подвигло эльфа на то, чтобы заказать эти метательные ножи у сильванийского кузнеца. Мастера в Шаргард занес практически тот же ветер перемен, что и его постоянного клиента, готового изрядно потратиться, но после гордо заявить, как он пользуется «только сильванийским» оружием. Истинно эльфийское самодовольство…

Филина и Скиеру вели двое закованных в латы стражей. Их схватили вместе с остальными, кто прохлаждался у порога «Старой гарпии». Однако большинство смогли откупиться, а членов гильдии воров освобождали сразу же после того, как они показывали солдатам свои особые метки. Простые карманники в таких заведениях редко кутили, поэтому почти все, кто был пойман, оказались немаловажными фигурами.

У дуэргара не оказалось с собой достаточно денег, и они с полуэльфкой были присоединены к остальным, кому тоже не посчастливилось с толстым кошельком или нужными связями. По дороге нашлись даже те, кто отважились бежать. Точнее, это были все из полудюжины человек кроме Скиеры и Филина. За теми из беглецов, кто сразу не рухнул с арбалетным болтом между лопаток, устремилась и большая часть солдат. Теперь, по началу представительное шествие под проливным дождем, сократилось до четырех участников и продолжало неторопливо двигаться в сторону швигебургского узилища.

Поднявшись где-то на четверть высоты вулкана, они проследовали по коридору и выбрались на внешний парапет, откуда вел длинный мост над пропастью, отделяющей невысокую скалу с громоздившейся на ней башней, по форме напоминавшей бочку. Из-за стены дождя можно было разглядеть огни из сотен маленьких узких бойниц, симметрично расположенных на нелепой громаде серой каменной кладки.

– Что это за место? – прошептала напуганная Скиера.

– Это? «Башня Умолкших Криков», – с вздохом ответил Филин, что продолжал незаметно работать над кандалами, в которые их сразу по задержанию заковали, соблюдая фивландскую предусмотрительность.

Своеобразное усердие швигебургского правосудия больно сдавливало обоим кисти рук за спиной, напоминая лишний раз о засилье в совете кланов сторонников жестких мер, явно возлагавших на подобные издержки судейства большие надежды, чем на здравый смысл старых законов.

– Она самая, дуэргар. Отличное место для всякого ворья и распутных девок, вроде вас двоих, – поразительно бойкий на язык для гнома, страж подтолкнул Филина к мосту.

– Спасибо за уточнение, приятель, – хмыкнул дуэргар.

В ответ последовал еще один грубый тычок. Лицо Филина озарилось, и он украдкой подмигнул Скиере. Замок на кандалах поддался.

На небе сверкнула молния, и загрохотал далекий гром.

– Проклятая погода, – пожаловался второй стражник, – Ладно, пошевеливайтесь! Вроде на мосту никого нет.

Узилище возводилось давно, когда еще не были освоены все инженерные решения, на которых стоял современный Швигебург. Мост, соединяющий скалу и вулкан, пришлось сделать узким, чтобы хоть как-то облегчить конструкцию, грозившую в противном случае рухнуть в пропасть. Однако через много лет этот «недостаток» исправлять не стали. Иного способа выбраться из «Башни Умолкших Криков» не было, а это значило, что столь узкий мост мог стать серьезным препятствием на пути узников в случае массового побега. К тому же, он был рассчитан на определенный вес, и сразу принять большое число человек не мог. Также не стоило забывать, что при такой узости мост ничего не стоило наглухо перекрыть всего десятку стражей. Правда, имелась и обратная сторона – на мосту с трудом могли разминуться трое, особенно если это были дюжие гномы из городской когорты.

– Смотри-ка, кто-то все же потащился в такую погоду, – произнес первый стражник, разглядывая приближающуюся к ним фигуру в плаще с капюшоном, – Наверное, судебный пристав. Вот поназначали на эти должности кого попало. Одни феларцы да имперские эмигранты. Неплохо делают свою собачью работу, да только вездесущи. От их постных рож тошнит уже.

– Ты обучался где-то? На писаря? – спросил Филин.

– А тебе какое дело, мразь?! Ну, обучался и что?

– Да просто так. Смотрю, много слов знаешь и языком треплешь, а сам тупой как…

Стражник не дал дуэргару закончить, опрокинув того ударом древка алебарды в лицо.

– Как ты там сказал?! Какой я?! Сейчас дерьмо жрать будешь, что б рот другим занят был!

Филин спокойно сплюнул кровь из разбитой губы, потер скулу и тихо, почти шепотом, сказал:

– Дурак, на мост этот без сопровождения не может ступать никто, даже глава кланов.

Гном опешил от такого известия, стоя спиной к мосту. Сзади раздался крик перешедший в предсмертный хрип. Метательный нож нашел лазейку, влетев в открытое забрало шлема второго стражника, и ранил того в лицо, после чего убийца, скрытый плащом, в два прыжка подскочил к стонущему гному и сноровисто перерезал бедняге глотку.

С яростным криком уцелевший стражник ринулся на напавшего, чуть было не разрубив того на месте. Убийца отскочил назад, выхватывая еще один нож. Но гном предусмотрительно надвинул забрало надежного, как швигебургские банкиры, шлема и с громким сопением двинулся на противника, поудобней перехватывая алебарду.

Об эту надвигающуюся махину металла беспомощно звякнул сначала один метательный нож, за ним второй.

Страж глухо засмеялся. Алебарда свистнула в воздухе, рассекла завесу дождя и врезалась в каменные плиты моста. Убийца пятился, уклоняясь от сыпавшихся на него один за другим ударов под всполохи молний и оглушительный рокот грома. Наконец, он отпрыгнул достаточно далеко и сорвал с себя плащ, которым теперь размахивал перед наступавшим на него стражем.

– Карнаж! – закричала Скиера.

– Не вопи, а помоги лучше, – зашипел на нее дуэргар, подставляя руки в кандалах.

– Как? – изумилась полуэльфка.

– Хватай за цепь и тяни, что есть силы! Замок старый! Заклинило, будь он не ладен!

Феникс метался из стороны в сторону, насколько позволял узкий мост, и пытался хоть как-то приблизиться к наступавшему на него стражнику, выписывая в воздухе узоры мокрой тканью порядком изодранного плаща и нетерпеливо поигрывая кинжалом в другой руке. Со стороны это чем-то походило на укрощение быков на имперских аренах. Только там у храбреца, дерзнувшего поиграть со смертью, имелось гораздо больше пространства, а быки, по обыкновению, выходили на поединок без увесистых алебард и славных швигебургских доспехов. Положение становилось отчаянным. Еще немного и их станет видно со стороны башни.

Бросив взгляд за спину усердствующего сверх всякой меры хранителя порядка, «ловец удачи» горячо поблагодарил свою покровительницу, судьбу, за то, что она все еще не оставила его. Дальше двигаться было нельзя, иначе его заметят, и подоспеет подмога. Бросаться вперед и попытаться ухватить оружие за древко при той силище, которой обладал гном, не имело никакого смысла. Из немногих оставшихся идей Карнаж ухватился за одну, которая могла дать немного времени Филину.

Vlos'Velve с глухим звоном врезался в верхнюю часть шлема, еще больше разозлив стражника. Тот отвесил яростный удар. Алебарда отскочила от камня моста и ушла в сторону. Этого вполне хватило Карнажу, чтобы подскочить к гному немногим ближе, чем позволяло оружие, и бросить на закованного в доспехи противника то, что оставалось от плаща. Красноволосый тут же откатился назад от свистнувшей следом алебарды, попутно подобрав шпаголом. Кинжал добился лишь немногим больших успехов, чем сильванийские метательные ножи.

Пока солдат с проклятиями срывал мокрую ткань, Филин, наконец, освободился от оков. Подобрав алебарду, валявшуюся возле тела убитого стражника, он обрушил ее на спину гнома. Дуэргар тоже обладал немалой физической силой, но схватил оружие почти за самый конец древка двумя руками и замахнулся так, что вполне мог снести на своем пути стену. Грохоча доспехами, стражник рухнул навзничь у ног Карнажа.

Полукровка вскинул голову вверх, подставляя лицо под льющий с неба холодный поток, и жадно ловил ртом влагу, стекавшую ручьями по коже.

Его безумная затея удалась! Пусть придумана была наспех, ведь он едва успел выбраться из туннеля в известном всем завсегдатаям кабачка месте, как там его поджидал один из друзей Галчонка, тут же передав известия об аресте Филина и Скиеры. Пришлось бежать во все лопатки, чтобы успеть раньше пусть неторопливых, но изрядно опередивших его стражей. Но, все таки, удалось.

Дуэргар, устало опустился на колени, тяжело дыша и потирая затекшие от кандалов кисти рук. Скиера медленно подошла к Фениксу и встала рядом с ним. Ее встретил усталый взгляд. По губам «ловца удачи» пробежала легкая ухмылка. Он прижал ее к груди, наблюдая через плечо за неторопливыми и четкими действиями Филина, вскрывавшего замок на кандалах полуэльфки.

Они были совсем одни посреди дождя. Ни на парапете, ни в коридорах, ведущих к нему, в такую погоду невозможно было встретить даже одного стражника, не говоря о патрулях.

– Пойдемте отсюда, – предложил Филин, когда освободил руки Скиеры.

– Да, только еще одно… – Карнаж отстегнул от карабина на ремне чехлы с метательными ножами Кеарха и бросил их возле убитых стражей.

– Скверная привычка работать сильванийским оружием в столице Фивланда, – заметив действия полукровки, сказал дуэргар, – Этот эльф искал дешевой популярности. Что ж, он найдет дешевую веревку?.

С последними словами замок на кандалах поддался, и руки полуэльфки выскользнули из металлических колец.

– Куда теперь, Филин? – спросил Феникс, когда они снова оказались в городе.

– Я думаю, нам надо где-нибудь обсохнуть, подождать пока утихнет непогода. А потом убираться по добру по здорову из города. Ты ведь, как всегда, решил проблемы кровью, – в словах дуэргара звучал укор.

– Проклятье, у меня был выбор?! – вспылил Карнаж, – Времени оставалось мало и пришлось действовать вот так. Или хочешь сказать, что знаешь способ выбраться из Башни Умолкших Криков? Особенно теперь, когда стража и приставы зверствует дальше некуда?

Они свернули за угол. Следуя за Филином по безлюдным улицам, спустились к западным воротам. По крышам и брусчатке мостовой барабанил дождь, сливаясь ручьями с карнизов и заполняя водостоки квартала мастеровых грязной от древесной пыли и металлической крошки водой.

– С Кеархом быстро разберутся. Он заплатит, если еще не надоел бургомистру своими выходками, и нас примутся искать воры. Пес со стражами, хотя за своих они порвут в клочья, но спрятаться от воровской гильдии будет мудрено…

– Ничего, выкрутимся. Бывало и похуже, – пытался приободрить дуэргара Карнаж.

– Я стар, Феникс, трудно мне будет пуститься в странствия в мои то годы. Уж совсем на покой собирался уходить, а тут… Зачем ты рисковал? Порешили бы всех, если чего, и весь сказ о славных «ловчих удачи» и их подруге из Вольных Лесов.

– Филин, сам знаешь, жизнь – это поединок со смертью, в котором молодые иногда помогают… пожилым. Не грусти, осядешь в Лангвальде и там найдешь, чем заняться.

В ответ дуэргар засмеялся с характерным уханьем.

– Предлагаешь снова взяться за ремесло аптекаря?

– Почему бы нет? – улыбнулся Феникс, – Отмолить загубленные души вряд ли сможешь, но хоть будет на что купить кусок хлеба и стаканчик вина.

– А куда мы идем? – поинтересовалась Скиера, – К городским воротам?

– Почти, – ответил Филин, – Оттуда недалеко живет наш старый знакомец, Ян «Часовщик». У него и отсидимся.

Кеарх, следуя по туннелям, прекрасно знал, куда за ним Феникс точно не пойдет. Пробираясь по сложной системе швигебургских подземелий, эльф неуклонно двигался в северную часть города. Наконец, он достиг знакомого пролома в каменной кладке и оказался в подвале старого дома. Кое-как выбравшись наружу по остаткам ступеней, он вышел под проливной дождь.