Текст книги "Сравнительное Богословие Книга 6"
Автор книги: (ВП СССР) Внутренний Предиктор СССР
Жанр:
Религиоведение
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 38 страниц)
[139]
[Закрыть] – всё это с помощью мантр, мудр, мандаллы и пр.
Так в подтверждение этому можно привести одну из наиболее известных мантр, которая звучит следующим образом: «Ом Мани падме хум», чаще других употребляемая буддистами Тибета. «Мани падме» значит «бриллиант в лотосе»
,[140]
[Закрыть] а «ом» и «хум» это – “волшебные слова” всех индийских религий, выражают власть над сверхъестественными силами. По научной версии этой мантры: «мани» и «падме» выступают в качестве мужского и женского начал, а смысл упомянутой мантры заключается в словесной имитации магико-сексуальных действий, которые должны резко увеличить энергетический потенциал верующего и приблизить его к обретению сверхъестественных возможностей.
Иными словами суть процесса, вызываемого магией вышеупомянутой мантры можно назвать – духовным онанизмом. И это будет достаточно точное название для большинства восточных трансово-экстатических эгрегориальных культов, поскольку они не приносят не только общественной пользы, но и не плодотворны для будущего (являясь культурным элементом духовно-эгрегориального самоудовлетворения) – также как и любая разновидность мужского или женского онанизма.
Мудра (санскрит – соединение, сочетание) – внешне похожа на символический набор особых движений, главным образом рук. Мудра объединяет в себе несколько компонентов: позу, дыхание, концентрацию внимания и собственно движение – всё это выражает «жажду личности соединиться со сверхъестественными силами Космоса». Считается, что мудра направлена на “запуск” внутри личности сверхъестественных свойств, недоступных обычному человеку в обычном состоянии. Мы уже неоднократно говорили о стадиях предшествующих вхождению в эгрегориальный транс, связанными с изменением «обычной» физиологии людей (служит необходимым дополнением к повторяющимся мантрам): здесь именно этот случай. Подробнее вопрос психотехник мы рассмотрим следующих разделах.
Мандала – круг медитации. Это круглая или многоугольная диаграмма, являющаяся неким универсальным «символом Вселенной». Символика – неотъемлемая часть практически любой религиозной системы, другое дело, что развита символика у всех по-разному. Символ, также как и заклинание представляет собой “пароль доступа” в соответствующий фрагмент эгрегора религиозной системы. В отличие от словесного заклинания (которое представляет собой речевой код – “меру доступа”), символ представляет собой “схему доступа, алгоритмически размеренную соответствующим образом” и поэтому символ может нести гораздо большую смысловую нагрузку, нежели заклинание
.[141]
[Закрыть] Кроме того древние люди добросовестно старались “ловить” космическую гармонию, изучая и ощущая природные и астрономические явления. Поэтому некоторая часть космических «гармоник» могла ещё в древности попасть в дошедшую до нас религиозную символику. Но употребление этой религиозной символики люди организовали под нужды эгрегориальной «медитации» (сделав её “символом доступа” к эгрегору), после чего символика продолжала нести на себе некую объективную гармоничную нагрузку (что так привлекает верующих), но её смыслы были ограничены самими же людьми до уровня эгрегориальной магии, поскольку всякая символика – обладает свойством многоуровневости и взаимовложенности
[142]
[Закрыть] смысловой нагрузки. Если бы это было не так, то символика помогала бы людям выходить за пределы эгрегориальной неправедности, двигаясь к Справедливости
,[143]
[Закрыть] но этого не происходит в практике Жизни.
Геометрическая схема, которая лежит в основе мандалы
[144]
[Закрыть] – круг, вписанный в квадрат, который в свою очередь также вписан в круг – трактуется как «форма осознания пространства человеком, построение универсальной модели Вселенной». Способов изображения мандал множество, для каждого культа может быть своё изображение. Но Вселенная то одна, следовательно изображения мандал представляют собой всего лишь оригинальные “схемы доступа” к соответствующим культовым фрагментам эгрегора. Поэтому считается, что созерцание мандал (концентрация внимания: вхождение в “образ схемы” – соответствующий фрагменту отзывающегося на “образ” эгрегора) и концентрация на исходящих от неё силах
[145]
[Закрыть] позволяет «почувствовать присутствие божества, потому что мандала как раз призвана играть роль того места
[146]
[Закрыть], на которое боги
[147]
[Закрыть] спускаются с небес для совершения какого-нибудь чудодейственного акта».
2. Эзотерические культовые действия, как «средство воздействия на Вселенную», представляют собой совокупность магических действий ограниченного контингента их участников, объединённых ритуальной практикой этих действий.
Примером одного из распространённых ритуалов эзотерического (предназначенного для узкого круга людей) спектра Ваджраяны является магический культ, в ритуальной части которого употребляется алкоголь, рыба, мясо, зерно и половой акт. Этот ритуал «пяти М» (поскольку все названия его составляющих на санскрите начинаются со звука «М») был заимствован Ваджраяной их первоначального индийского тантризма
Вышеописанный ритуал, завершающийся половым актом, хорош своей наглядностью, “благодаря” которой можно увидеть реальный предел возможностей тантрической магии (как разновидности буддийской магии, буддистских психотехник). Но, в отличие от европейцев, люди ведического Востока (особенно индусы и буддисты) умеют настолько красиво и протяжённо во времени обставить «животные» экстатические наклонности людей, превращённых в Европе в простые «удовольствия сомнительного характера» – что в глазах европейцев они превращаются в нечто эзотерически “запредельное”
Для грубого пояснения того, что скрыто под «красотой и протяжённостью» подобного рода примитивных (для буддизма вообще) психотехник, приведём достаточно известный пример из “жизни” россиянских алкоголиков. Сначала напомним, что во второй части пятой книги курса («Религиозная система древней и современной Индии») психотехники мы сравнили последние с «подсадкой людей самих себя на духовную иглу»
.[150]
[Закрыть] Наш пример будет не из “жизни” наркоманов (хотя можно было бы привести и такие аналогии), а и “жизни” алкоголиков. В среде последних большинство нигде не трудится, интересы (если таковые имеются) весьма ограничены и “крутятся” вокруг ежедневной выпивки… но не просто выпивки. Свободного времени у алкоголиков – хоть отбавляй – а средств для времяпрепровождения в удовольствиях почти не имеется. Помимо проблем времяпровождения и средств у алкоголиков имеется ещё проблема «не сломаться в течении дня», пребывая при этом весь день – с раннего утра до вечера – в состоянии опьянения, близком к среднему. С этой целью алкоголики собираются во дворах в небольшие коллективы и употребляют спиртосодержащие жидкости в режиме «не упасть до вечера», причём в таких дворовых командах выделяется свой “гуру”, следящий за «состоянием» всех “друзей”, и регулирующий дозы для каждого персонально. Этим достигается не только экономия средств
,[151]
[Закрыть] но и протяжённость удовольствия, которое у алкоголиков по психическому состоянию близко к состоянию длительного «экстаза», кульминацию которого (потерю сознания) они позволяют себе перед самым сном, после чего падают и забываются до раннего утра.
Примерно в похожем алгоритме происходят эзотерические культы тантризма. Они, как многие индусские танцы, начинаются с магической подготовки, которая предназначена для постепенной (этапной) настройки психики и биополей участников на алгоритмику ритуала, которой соответствует фрагмент эгрегориальной алгоритмики. Причём эта подготовка как правило красиво обставлена и продолжительна. По мере достижения психического и биополевого состояния близкого к вхождению в транс – начинается последний этап вхождения в трансовое состояние. В том случае, если в ритуале участвуют новички, либо просто «обыватели», которые желают побыстрее приобщиться к “нирване” – обязательно обнажаются разные практические способности людей, принимающих участие в магическом ритуале. Ваджраяна, хоть и предназначена для людей с подготовленной психикой (поскольку её культы предназначены для «опасного» “быстрого” «просветления»
[152]
[Закрыть]), но тантрическое «просветление» в ней представляется гораздо более доступным не потому, что её культы “тоньше” и «совершеннее» культов Тхеравады (например), наоборот: тантрические культы – сплошь имитация того, что достигают монахи Тхеравады, но психические ощущения похожие, и название транса одинаковое «просветление»
Поскольку круг людей, принимающих участие в тантрических культах, обладают разными психико-практическими способностями – достичь монашеским способом «просветления» большинство из них не могут
.[154]
[Закрыть] Но в Ваджраяне, также как и в Махаяне путь «просветления» (либо хотя бы обретение близких к нему ощущений) “канонически” рекомендован всем и большинство к этому стремятся. Для того, чтобы уравнять всех, участвующих в “корпоративном” (эзотерическом) магическом культе его участников – им гарантируют ощущение «просветления» в процессе культовой кульминации. Роль надёжного и самого простого средства такого рода гарантии для людей с «животным» типом психики, но с окультуренными амбициями выполняет заключительное действо культа – шикарно обставленный половой акт, который заканчивается сексуальным «экстазом»: все довольны, боготворят друг друга и организаторов.
Индийский тантризм, от которого берёт начало тантризм Ваджраяны, мы рассматривали в пятой книге курса. Там же мы определили, что после полового акта (доставляющего удовлетворение не только «экстазом», но и его культовой предподготовкой) в психике участников к тому же остаётся ощущение “божественности” происходящего вследствие бессознательного взаимного проникновения биополей и взаимообмена эгрегориальной информацией мужчины и женщины в ходе полового акта. Последнее закрепляет за культом ещё большую притягательность, втягивающую своей «познавательной» составляющей – которая в буддизма и индуизме называется «расширением сознания»
Но все желающие побыстрее достичь просветления (в том числе и европейцы) даже не задумываются, что естественный предопределённый Свыше взаимный обмен биополями (и соответствующими фрагментами в первую очередь родовых эгрегоров, а затем и тех, в которые вложены родовые эгрегоры по их расширяющейся взаимной вложенности) целенаправленно предназначен для особо ответственного дела – для полноценного зачатия человека.
Культовое употребление главного животного инстинкта не по назначению свидетельствует о «животной» основе психики участвующих в культе, поскольку «основной инстинкт» остаётся одной из главных основ религиозной культуры – подобно тому, как у животных он доминирует в их поведении в “брачные” периоды. Но люди, обставив «основной инстинкт» культурными наслоениями, создали на его основе «зомбирующий» психику ритуал, после участия в котором люди становятся «зомби» религиозной системы – безумно следуют традициям культуры. Устойчивые традиции культуры подобного рода ещё больше препятствуют избавлению людей от «животного» гнёта инстинктивных программ, поскольку традиции учат этому с детства.
Сильный эротический элемент являющийся достаточно примитивным, но общедоступным психотехническим имитатором стадий подготовки и вхождения в «транс» – считается «чисто восточным достижением, не имеющим ничего общего с сексуальными излишествами, так известными западному обществу второй половины XX века». Но, как мы уже говорили, суть явления не меняется от его культурной оболочки и принятой субъективной символики: просто на Востоке многие вещи, которые даже на Западе считаются пороками – названы благовидными именами.
Верующие тантризма, выполняя ритуалы, весьма напоминающие древние западные оргии, считают, что они «познают исконную связь вещей, ибо половые отношения, как никакие другие, позволяют выйти за границы индивидуального эгоистического «Я», ощутить единство с Другим»
3. Наставническое руководство гуру – третья специфическая особенность, считающаяся необходимой для «воздействия на Вселенную» в Ваджраяне.
Обязательность наставнического сопровождения особа важна в Ваджраяне, поскольку её культовая практика обещает последователям «особо быстрое, как молния “ваджра”, которая испускалась Индрой, спасение», а без опытного наставника самопроизвольные психотехники могут привести к печальным результатам. Самым плохим из которых считается критерий невозможности свихнувшегося адепта «посвятить себя делу веры». Иными словами, гуру следят за тем, чтобы психика верующих проходила все стадии принятых психотехник последовательно – что обеспечивает с большой степенью вероятности ожидаемый результат.
Сторонников Ваджраяны около 3 % от верующих буддистов. Однако этой школой не пренебрегают и многие другие «более строгие» сторонники буддизма, одно из которых – ламаизм. Поскольку ламаизм основан на ритуалах Ваджраяны, мы продолжим в следующем разделе рассмотрение вопросов, связанных с буддийской Ваджраяной.
Многие тантрические культы с их примитивизмом и очевидной имитацией состояния «просветления» хороши для понимания сути других направлений буддизма более «строгих» и «духовно возвышенных» над культами очевидных половых отношений.
Тибетский буддизм
Напомним, что в конце I тысячелетия н. э. буддизм был почти вытеснен с территории Индии, а окончательно оттуда исчез в начале II тысячелетия под натиском мусульман. В самой Индии буддизм выдержал длительную конкуренцию типологически близких к буддизму учений и школ. В ходе этой конкурентной борьбы индуизм претерпел существенные изменения, заимствовав из буддизма “творческое” развитие “философии” буддизма и основных психотехник. Индуизм победил в Индии вследствие его поддержки сословности, в то время как буддизм стал «религией для народа» – особенно Махаяна.
Тибетский буддизм – ламаизм (от слова «лама» – монах; высочайший)
[157]
[Закрыть] – термин общепринятый для обозначения разновидности буддизма, организовавшегося в первую очередь в Тибете
[158]
[Закрыть] в конце VII – начале VIII вв. н. э. Ламаизм представляет собой синтез Махаяны, Ваджраяны и архаического добуддийского комплекса верований местного населения пригималайского региона. К началу распространения буддизма Тибет был молодым, но сильным государством, доставлявшим много беспокойства своим соседям, прежде всего, китайской империи Тан (618–907 гг.), некоторые пограничные территории которой в VII–IX веках постоянно переходили из рук в руки.
Предшественником буддизма в Тибете была местная религия бон (бон-по) с её преимущественно анимистическим культом божеств, духов и сил природы. Складывавшаяся на этой первичной основе новая модификация буддизма – ламаизм – впитала в себя немало от этого первоисточника. Это, в частности, хорошо видно при знакомстве с ламаистским пантеоном и различными культами, часть которых восходит к примитивным шаманским верованиям древних тибетцев и монголов.
Ламаизм в Тибете был инициирован проповедниками из Индии, тем же образом, что и во многих других регионах распространения буддизма
,[159]
[Закрыть] и окончательно складывался в период VII–XV вв. В начале II тысячелетия н. э. в Тибет устремились многочисленные остатки монахов из преследуемых мусульманами буддистов Индии, принося с собой «драгоценные» рукописи писаний – чем укрепили “кадровую базу” учителей-гуру Тибета.
В общем и целом ничего особо необычного (по отношению к другим разновидностям буддизма) тибетский буддизм не представляет. Привлекательность тибетского ламаизма в его преимущественно высокогорной локализации, монастырской иерархии и социальной организации, которые позволили сохранить большую часть обрядно-ритуальной стороны до наших дней. Именно поэтому многие поклонники буддизма обращаются за религиозным опытом в Тибет, уже давно ставший предметом мистического интереса и мифических историй.
Ламаизм, впитал в себя почти все важнейшие направления Махаяны и Ваджраяны: йогические практики, медитацию, тантризм, наставничество гуру, магию (мантры, мудры, мандалу) эзотерические направления, культы бодхисаттв, шакти, пантеон. Мы уже знаем, что распространения буддизма сопровождалось трудностями, связанными с частыми столкновениями религиозных “интересов” местных культов многобожия и буддийского учения. С VII в. ареалом распространения буддизма Ваджраяны стал Тибет. Преодолевая сопротивление племенных “элит”, “жрецов” и шаманов местных культов, буддизм трансформировался, приспосабливаясь и испытывая влияние местных религиозных систем.
Именно поэтому буддизм Тибета оброс разнообразными пантеонами, в среде которых доминировал ваджраянский Адибудда и его несколько воплощений – «покровителей Вселенной» – с многочисленным свитами
[160]
[Закрыть] и обязательными спутницами шакти. Будда Гаутама осмысливался как будда современной космической эпохи, Будда Майтрея – как будущий будда-мессия.
Поразительно: будучи изначально сугубо атеистическим религиозным ответвлением индуизма (Будда Гаутама, по свидетельству буддийской традиции, отвечал «благородным молчанием» на все вопросы о природе мира и его происхождении»)
,[161]
[Закрыть] буддизм исторически оброс культами божеств и пантеонами. Однако весь этот внешний ритуализм был всего лишь данью пониманию толпы, требующей «воплощений», за которыми скрывалась главная мистика буддийских ритуалов
Со временем, поскольку «просветлённых» магов становилось всё больше, стали обожествляться «выдающиеся» духовные лидеры. Так в Тибете был обожествлён первый «великий проповедник» буддизма маг Падмасамбхава (гуру Римпоче, VIII в.)
.[163]
[Закрыть] В это же время сложилась достаточно изощрённая и сложная символика и иконография тибетского буддизма – неотъемлемая часть всех атеистических религиозных систем, в которых распространена эзотерическая магия. Распространилось почитание бодхисаттв (магов и мудрецов буддизма), личных охранителей (идамов – низших категорий божеств, часто представляющих собой богов местных пантеонов, включённых в систему буддийской магической “надстройки”), наставников гуру (прежде всего первооснователей школ и монастырей). На низовом (часто местном) уровне почитались духи местности, предки, тотемы, воплощения животворящей силы и прочие «пережитки» добуддийских религиозных культов.
Буддизм наступал на Тибет магическими приёмами: первый «великий маг и проповедник» буддизма Падмасамбхава сознательно поддерживал синтез местных культов и буддийской религии, сделав этот синтез методикой постепенного вписания местных культов в “философскую” систему буддизма. Побеждая более развитой буддийской магией (и психотехниками) местных «жрецов-шаманов» и “обращая” в буддизм местные божества пантеона, Падмасамбхава и его ученики добились к XI веку упрочения позиций буддизма в Тибете.
Прибыв в Тибет, Падмасамбхава приступил к проповеди буддизма и демонстрации тибетцам своих магических способностей. По-видимому, чудеса, даруемые тантрической йогой, произвели на тибетцев огромное впечатление. Возможно также, что тантрический буддизм Падмасамбхавы чем-то (по крайней мере, внешне) показался тибетцам похожим на привычный для них шаманизм. Как сообщает «Житие»
[164]
[Закрыть], «Падмасамбхава посрамил бонских жрецов и колдунов, превзойдя их магическое искусство, и подчинил демонов и злых духов Тибета, обратив их в буддизм и сделав дхармапалами – божествами, защищающими Дхарму. Даже покинул Тибет Падмасамбхава не обычным способом: обретя волшебное иллюзорное тело, он взошел на небо по арке из радуги, сидя верхом на коне».
На начальных стадиях становления буддизма в Тибете “жречество”-маги возникавших по мере распространения буддизма святилищ-«монастырей» не соблюдало обета безбрачия, родственно сращиваясь с местной аристократией, чем превращалась в наследственное землевладельческое сословие. Последнее открывало возможности укрепления буддизма и его монастырской инфраструктуры на уровне местных властей.
Первую тибетскую школу буддизма принято называть «красношапочной» – общее название направлений тибетского буддизма, наиболее влиятельным из которых долго оставалась школа ньингамапа, основанная Падмасамбхавой и распространившаяся даже за пределы Тибета – особенно в Непал и Сикким
.[165]
[Закрыть] Другая красношапочная школа, карджупа (карьюпа), проникла в Бутан и Сикким. В Центральном Тибете сильна была красношапочная школа сакьяпа.
В XIV веке одна из старых тибетских школ кадампа стала ареной реформаторской деятельности, приведшей к новым, более строгим порядкам тибетского буддизма. Реформаторство связано с именем Цзонхавы (1357 – 1419 гг.)
,[166]
[Закрыть] в результате деятельности которого возникла «жёлтошапочная» община гелугпа, которая вскоре стала ведущей в стране. Её глава считался «воплощением Авалокитешвары» (главный из бодхисаттв) и назывался Далай-ламой (монгольское: «океан [мудрости]»), получивший этот титул от монгольских правителей Тибета в 1578 году. Лама на тибетском «высший», поэтому иначе Далай-ламу можно перевести как «высший монах» – олицетворение «высшей, безбрежной мудрости». «Жёлтошапочный» ламаизм, в котором в частности принят обет безбрачия лам – более строгий и ортодоксальный вариант тибетского буддизма-ламаизма, который распространился к северу от Тибета и до сих пор там преобладает, а также в Монголии, Бурятии, Калмыкии.
Основы теории ламаизма были заложены Цзонхавой, который в ряде своих трудов обосновал собственные реформы и синтезировал теоретическое наследие своих предшественников
[167]
[Закрыть]. Впоследствии все буддийские тексты были собраны ламаистами в 108-томное собрание Ганджур, включающее тибетские переводы важнейших сутр и трактатов Хинаяны, Махаяны и Ваджраяны, многочисленных рассказов, диалогов, извлечений, имевших отношение к Будде, а также сочинений по астрологии, медицине и т. п. Комментарием к “каноническим” текстам Ганджура является ещё более обширное собрание – Данджур, состоящее из 225 томов, в которое вошли также и самостоятельные сочинения, включая рассказы, поэмы, заклинания и др. Кроме Ганджура и Данджура все ламаисты высоко чтут и изучают произведения Цзонхавы и более поздних отцов ламаистской церкви, в том числе и далай-лам.
Известный нам ламаизм с точки зрения доктрины являет собой наследие и синтез всего идейно-теоретического багажа буддизма за более чем двухтысячелетнюю его историю. Но доктрина буддизма была интерпретирована ламаизмом.
Ламаизм, следуя наметившейся уже в Махаяне тенденции, отодвинул на задний план нирвану как высшую цель спасения, заместив её богато разработанной “космологией”, в пределах которой оказалось достаточно места для всех: для верующих и неверующих, мирян и монахов, людей и животных, для святых, богов, будд и бодхисатв.
Гигантская космологическая система в ламаизме строго упорядочена. Вершина её – будда буддАдибудда, владыка всех миров, творец всего сущего
,[168]
[Закрыть] своеобразный ламаистский эквивалент индийского Брахмана или даосского Дао. Главный его атрибут – Великая Пустота (шуньята). Именно эта пустота, которая есть духовная сущность, духовное тело будды, пронизывает собой всё, так что всё живое, каждый человек несёт в себе частицу будды и именно в силу этого обладает потенцией для достижения спасения. В зависимости от количества и состояния эта частица может быть в большей или меньшей степени подавлена материей.
В соответствии со степенью этой подавленности и осознания необходимости усилить частицу будды, равно как и принимаемых для этого практических действий
,[169]
[Закрыть]люди делятся на несколько разрядов, высший из которых, пятый, приближает их к состоянию бодхисатвы. Это считается доступно лишь немногим. Для большинства главное – добиться удачного перерождения или возродиться в западном рае (сукхавади) будды Амитабы. “Космогония” и теория «строгого» буддизма ламаизма, пришедшего после “либерального” красношапочного буддизма (основанного на примитивных тантрических культах) преследовала в первую очередь цель теоретического обоснования “объективности” духовной иерархии в среде людей: от мирян до воплощений Будд. А уже затем в соответствии с этой иерархией люди допускались к разного рода психотехникам (чем выше – тем сложнее и «могущественнее») по принципу «каждому – своё» с обоснованием статуса «количеством подавленности материей частицы будды», или, иными словами – в зависимости от духовного статуса (а последний определяется, как мы уже знаем, соответствием психики верующего эгрегориальной алгоритмике доминирующего в религиозной системе эгрегора: в нашем случае – “Адибудды”). Всё это свидетельствует о том, что тибетский буддизм-ламаизм оказался ближе других разновидностей буддизма к идеалу масонско-троцкистского мирового порядка, опробованного в СССР первой половины XX века – поэтому к нему и обратились иерархи первого советского государства.
Доктрина рая и ада в ламаизме исходит от буддизма Махаяны
,[170]
[Закрыть] хотя не исключено, что в ламаизме она кое в чём обогащена за счёт заимствований из ислама
,[171]
[Закрыть] о чём свидетельствуют некоторые детали. Но существенно, что для ламаизма (как и для других направлений буддизма и индуизма) ад и рай – лишь временное местонахождение, не исключающее индивида из колеса перерождений, из мира кармической сансары. Ламаизм учит: с истощением дурной или хорошей кармы рано или поздно следует очередное рождение, причем это касается почти всех, даже обитающих на небесах божеств. Лишь немногим уготована нирвана
[172]
[Закрыть]. Что же делать людям в такой ситуации, согласно ламаизму?
Главное, учит ламаизм – это «возродиться человеком», а еще важнее – родиться в стране ламаизма, где «твой добрый друг и учитель лама поведет тебя по пути спасения»
.[173]
[Закрыть] Иными словами, роль наставничества в Тибете доведена до крайней обязательности, причём качество наставничества также не формально: каждый гуру должен соответствовать своему статусу, пройда свой путь психотехнических практик.
Ламаизм учит, что наставление ламы поможет избавиться от страданий, от привязанности ко всему мирскому и тем улучшить свою карму, подготовить себя к благоприятному перерождению и избавиться от ужасов перерождения неблагоприятного: отныне и в дальнейшем движение по пути мудрости (праджня)
[174]
[Закрыть] с её основными методами-средствами (парамитами)
[175]
[Закрыть] и преодоление авидьи (незнания)
[176]
[Закрыть] могут тебе помочь. Главное, таким образом – это осознать, преодолеть авидью (для чего и важно возродиться человеком и заполучить в наставники ламу), ибо именно авидья лежит в основе круга перерождений из двенадцати звеньев-нидан, которые обычно в своей графическо-символической форме хорошо известны каждому ламаисту.
Центром политической, религиозной и ритуальной жизни в районах распространения буддизма стал монастырь с иерархически организованным ламством: ученики, послушники, монахи, настоятели, воплощения будд, бодхисаттв, видных деятелей буддизма – «живых богов». Большинство лам трудилось на землях монастыря, и лишь верхушка жила исполнением обрядов в храме и в домах прихожан – календарно-производственных, возрастного цикла, лечебно-магических. Именно религиозный обряд стал основной целью тибетского буддизма
,[177]
[Закрыть] который, согласно учению – предоставлял возможность вырваться из череды перерождений.
Тибетский буддизм до настоящего времени считается среди его приверженцев (особенно западных) самым загадочным и привлекательным. Таковым он стал вследствие наглядной иерархической монастырской организации религиозной инфраструктуры, которой сопутствует весьма необычная магическая мистика (таинства), исходящая от тибетских лам, а также поддержки государственности Тибета. Кроме этого тибетский буддизм смог сохранить свою первозданную привлекательность вследствие преимущественно высокогорной изоляции
[178]
[Закрыть] его многочисленных религиозных центров от влияния технократического наступления на региональные цивилизации буддийского Востока. Для приверженцев, попадающих со стороны под магию сравнительно «чистого» (в смысле: не подвергшегося влиянию технократии и локализованного в районах, выведенных за пределы доступа сильных полей техносферы)
[179]
[Закрыть] древнего буддизма – последний (с помощью лам, конечно) оказывает весьма сильное магическое воздействие на психику, не подготовленную к нетехносферной магии и психотехникам.
Тибетский буддизм складывался так, что первостепенным для закрепления ламаизма в Центральной Азии имела принадлежность “ламаизируемого” местного племени (или его части) к конкретному хозяйственно-культурному типу, что было обусловлено прежде всего ландшафтом зоны обитания (как правило – высотой над уровнем моря) – что определяло соседство и интенсивность контактов с носителями других религиозных систем. Так, чем выше по склонам обитало племя, тем значительнее в его хозяйстве был удельный вес отгонного скотоводства, а значит, тем более была его религиозная автономия – что и обеспечивало влияние ламаизма. В итоге тибетский ламаизм смог монополизировать духовную жизнь племён высокогорья и кочевников засушливых степей, глубоко внедрившись в их социальную структуру.
В борьбе с племенными верованиями бон в первую очередь и первоначально успеха добились «красношапочные» школы, “органично” вписывающие в буддизм местные культы. Именно приспособленческая особенность ритуалов школы ньингмапа к местным традициям
[180]
[Закрыть] обеспечили её ведущую роль в гималайском регионе. «Красношапочный» буддизм до конца не исчез после реформации (XIV век) в борьбе с ламаизмом. Он отступил территориально и функционально: первоначальные тибетские монастыри существуют на периферии ламаистского мира, на южных склонах Гималаев. В виде же архаичных пластов «народного буддизма» (как называют в этом регионе буддизм «красношапочных» школ), его элементы сохранились в регионах буддийско-индуистских «святилищ» (например, храмовый комплекс Муктинатх), испытывающих сильное влияние со стороны индусского тантризма.
Успешное развитие и закрепление буддизма (позднее – ламаизма) в Тибете и его “жёлтошапочная” реформа в XV–XVII вв. на многие века вперёд сделали этот регион духовной и организационной “метрополией”
[181]
[Закрыть] по отношению к соседним странам и регионам, сосредоточением буддийских монастырей – основателей и центров различных течений буддизма. Столица Тибета – Лхаса – была до 1959 года резиденцией Далай-ламы
,[182]
[Закрыть] мировым духовным и культовым центром строгого самого иерархически организованного буддизма – ламаизма. В середине XX столетия
[183]
[Закрыть] многовековое “благополучие” самой крутой и удалённой от влияний техносферы буддийской иерархии пошатнулось: её приверженцам, поддерживающим духовный и организационный режим в Тибете, пришлось перебраться в другое место. В результате «народного восстания» в Тибетском районе КНР (на национально-религиозной почве тибетцы предприняли “освободительное” движение против «коммунистического» правительства Китая) Далай-лама был вынужден бежать. Вместе с ним бежали и более ста тысяч тибетцев (из примерно миллиона поддерживающих)
