Текст книги "Пророчество"

Автор книги: Вольфганг Хольбайн

Соавторы: Хайке Хольбайн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Птах печально взглянул на него.

– Я понимаю твой гнев,– произнес он,– Но прошу, поверь мне. Я все объясню, и тогда ты меня поймешь. А пока что иначе просто нельзя действовать.

– О да, готов с этим согласиться,– злобно буркнул Атон.– А если уж я не способен буду ничего понять, тогда вы и об этом позаботитесь, правда?

Птах не отвечал, и Атон почувствовал, что сильно задел египтянина, но нисколько не жалел об этом. Напротив – сейчас ему доставляло злорадное удовольствие подсыпать Птаху соли на открытую рану.

– Все мы проснемся завтра утром и подумаем, что нам просто приснился дурной сон, да? – продолжал он ехидничать.– Или вообще не проснемся, а...

– Ну хватит,– резко оборвал его Птах. На этот раз египтянин никоим образом не использовал свою магическую силу. В голосе его звучал авторитет, заставивший Атона прекратить препирательства.

Они зашли в дом. Мама в испуге прикрыла рот рукой, увидев, что творится внутри – полицейские вышибли входную дверь, чтобы ворваться в дом. Набившийся в прихожую снег успел тем временем растаять, разбитая дверь от комнаты Атона была сброшена с лестницы, перила местами поломались, а буря сорвала со стен кое-какие картины.

Птах своим излюбленным методом поспешил позаботиться, чтобы мамина паника не переходила определенных рамок, и в следующий момент она вновь была полностью озабочена сыном.

– Полезай сейчас же в ванну,– заявила она.– Я принесу тебе все сухое. Погрейся как следует под душем.

Атон тотчас повиновался, так как весь дрожал от холода. Пока Птах тихонько говорил о чем-то с мамой (когда он закончит, рассерженно думал Атон, мама забудет, что дом этот когда-либо выглядел иначе, чем теперь), он поднимался по лестнице, на ходу освобождаясь от мокрой одежды.

Наверху его ожидало очередное потрясение. Собственными глазами Атон видел, как мумия с такой силой впечатала Бастет в стену, что удар должен был переломать ей все до единой кости. Но кошка, целая и невредимая, преспокойно сидела возле лестницы, и мальчик был готов поспорить, что в глазах ее играла насмешливая ухмылочка. Стараясь не обращать на Бастет внимания, он проскользнул в ванную и следующие двадцать минут, стоя под душем, наслаждался горячей водой, постепенно согревающей тело.

Спускаясь обратно в гостиную, он чувствовал себя родившимся заново.

Отец и Птах по мере возможности починили входную дверь, а заднюю заколотили досками, чтобы не дать проникнуть в дом если не холоду, то хотя бы ветру. В гостиной горел свет, и Атон издалека услышал громкие голоса Птаха и родителей.

Они сделали и еще кое-что: хаос, царивший в гостиной, был почти устранен. Мебель (вернее то, что от нее оставалось) была снова расставлена по местам, а обломки стульев и осколки стекла сметены с пола.

И все же комната имела жалкий вид. На полу сантиметровым слоем стояла вода. Большинство книг были сброшены с полок, и несколько драгоценнейших томов, помятые и растрепанные, валялись прямо на полу, как и значительная часть отцовской коллекции. Поначалу Атон не сообразил, почему отец так невозмутимо воспринимает эту картину. Посмотрев Птаху в глаза, он все понял. Светловолосая девушка из полиции тоже была здесь.

– Атон! – приветствовал его отец.– Теперь лучше себя чувствуешь?

Продолжая оглядывать комнату, Атон растерянно кивнул. На паркете в том месте, где находился магический круг, виднелось огромное черное пятно, но от мумии не осталось ни крошки пепла. Щит и копье тоже исчезли. Скорее всего, Птах предусмотрительно устранил эти улики, чтобы избежать лишних вопросов.

– Ну,– начал отец,– теперь, когда ты...– Тут он запнулся. Брови его нахмурились. Атон обернулся и обнаружил причину резкой перемены отцовского настроения: это была Бастет. Кошка, следом за ним прошмыгнув в гостиную, уселась в уголке и принялась преспокойно вылизывать себе шерстку.

– Что делает этот маленький монстр в моем доме? – зарычал отец.

– Бастет вовсе не монстр! – Атон удивился сам, что слова эти слетели с его собственных уст.– Она спасла мне жизнь!

– Бастет?

– Мне кажется, это имя вполне ей подходит,– отвечал Атон.

– И каким же образом она спасла тебе жизнь? – поинтересовалась девушка из полиции.

– Атон немного преувеличивает,– вмешался в разговор Птах.– Но это именно она подняла тревогу, когда наверху выбили окно. Она вдруг ощетинилась и зашипела как дикий зверь.

– Чего нельзя сказать о твоей мужественной собаке,– вставил Атон.

– Анубис? – Отец огляделся, ища глазами пса,– А где он вообще-то?

– Он убежал в сад, как только вышибли дверь,– отвечал Птах.– Наверное, он сейчас прибежит.– Он кивнул на Бастет.– Оставьте кошку в доме. Атон ведь просит об этом.

Вздохнув, отец кивнул:

– Ну хорошо. Так и быть. Мы все равно скоро уезжаем.– Он опять обратился к девушке: – Я думаю, мы все с вами обсудили. Вы отправите протокол в мою страховую компанию?

Полицейская захлопнула блокнот и спрятала его в карман форменной куртки.

– Хорошо. Мне действительно уже пора возвращаться.– Она повернулась к двери, но вдруг остановилась и улыбнулась Атону.– Проводишь меня?

– С удовольствием,– согласился тот. Он был весьма рад наконец-то покинуть эту комнату. Воспоминания о недавнем кошмаре еще не покинули его, и все здесь живо напоминало Атону о случившемся.

Они вышли из дома. Атон, поеживаясь, засунул руки в карманы джинсов. На улице похолодало, а завывание ветра и мелькание теней вокруг дома возвращали страх.

– Да, неприятная вышла история, точно? – произнесла девушка.– Такие гости на кого угодно страху нагонят. Но по сути дела ничего ведь не произошло, или?..

Атон почувствовал себя несколько сбитым с толку. Видимо, неспроста девушка попросила ее проводить. Может, у нее возникли какие-то подозрения?

– Тебя зовут Атон, так? – спросила она. Они уже подошли к машине, однако девушка не торопилась открывать дверцу.– Редкое имя. Но звучит неплохо.

– Это имя египетского бога солнца,– отвечал Атон, смущенно улыбнувшись.– Мой отец помешан на древнем Египте. Хорошо еще, что он не выбрал устаревший вариант написания этого имени. Ведь Атон – ошибочный перевод, а правильно было бы говорить Атон. Но с таким именем я бы повесился еще в детстве.

– Мне нравится имя Атон,– улыбнулась девушка.– А меня зовут Саша.

– Саша? Но это же мужское имя.

– Многие так думают, но это неверно.– Из кармана она достала визитную карточку и протянула ее Атону.– Вот мой адрес. А на обратной стороне – домашний телефон. Можешь звонить в любое время.

– Но зачем? – Атон растерянно уставился на визитную карточку.

– Потому что мне кажется, что здесь что-то не так.– Она поспешно подняла руку, увидев, что Атон хотел возразить.– Просто возьми мою карточку – и все, окей? А теперь возвращайся домой, пока ты и в самом деле не простудился.

Атон сделал несколько шагов по направлению к дому, но остановился и подождал, пока Саша села в машину и завела мотор. Слова ее озадачили мальчика, но вместе с тем придали оптимизма. Видимо, она каким-то образом чувствовала неладное. И именно это вселяло в Атона облегчение. Потому что это подтверждало: могущество Птаха было далеко не столь велико, как это казалось раньше.

Глава Девятая
ИСТОРИЯ ПТАХА (2)

Атону снился сон: длинный коридор глубоко под землей простирался перед ним, правильной формы штольня, стены и потолок которой были выложены массивными плитами, каждая – метра два длиной и примерно метр высотой. Было очень темно. Солнечный свет никогда не проникал сюда с тех пор, как сотворен был мир. В руках Атон держал фонарик, но батарейки уже садились, а стекло его потрескалось, когда он падал. В других условиях света и вовсе не было бы видно, но глаза мальчика привыкли к полумраку, и он мог по крайней мере схематично различать то, что его окружало.

Откровенно говоря, лучше бы он не видел ничего, так как место это внушало страх. Стены коридора были шероховатыми, и при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что сделаны они не из плит. Штольня была прорублена в скале, и руки, создавшие это чудовищное сооружение, нанесли на камне тонкие параллельные линии, дававшие эффект кирпичной кладки. Но не это внушало ужас.

Пугали его картины, украшавшие стены коридора, мрачные изображения божеств и демонов, людей и чудовищ, рассказывающие истории о древних ужасах. Атон не многое понимал из того, что видел, но чуждые взгляду линии, их строгая геометрия и мрачные символы вселяли неприятные ощущения.

И что-то находилось позади него.

До сих пор он не мог это разглядеть. Всякий раз, когда он останавливался и устремлял назад во тьму слабеющий лучик света, ничего не было видно. Так же, как ничего не было слышно. Но он чувствовал чье-то присутствие. И это был не кто-то. А что-то. И оно приближалось к нему!

С воплем Атон уселся на кровати. Сердце его бешено колотилось, он купался в холодном поту, дрожа всем телом. В первый момент он никак не мог сориентироваться. Он сознавал, что уже проснулся, что только что ему снился сон, но темнота, окружавшая его, напоминала ему о кошмаре. И здесь он тоже был не один. Что-то теплое и тяжелое лежало на его груди. Протянув руку, он прикоснулся к пушистой шерсти Бастет. Кошка, видимо, проскочила в комнату, когда он ложился спать.

Уже не в первый раз видел Атон этот сон. Раньше он снился ему почти каждую ночь, и он просыпался с криком, в диком испуге. Кошмар этот не был обычным сном. Он на самом деле блуждал в этом коридоре, видел жуткие картины на стенах и в действительности пережил весь этот ужас. Хотя тогда ему было всего пять лет, кошмары той ночи преследовали его еще долгое время. С годами сон постепенно стал сниться все реже. И последние несколько лет он не был столь мучительным, как на этот раз.

Дверь отворилась, и Атон зажмурился от внезапно хлынувшего в щелочку яркого света. Бастет испуганно фыркнула, одним прыжком соскочила с кровати и выбежала в прихожую, проскользнув между мамиными ногами. Атон с удивлением обнаружил, что свет, ослепивший его, был обычным дневным светом, лившимся из коридора. По всей видимости, он опять проспал полдня.

– Все в порядке? – осведомилась мама, стоя в дверях.

– Да,– отвечал Атон. И тут же прибавил: – Мне опять снился этот сон. Смешно, ведь прошло уже столько времени. А я-то думал, что уже отделался от него.

– Ну, меня это не удивляет, после того что произошло вчера.– Шагнув назад, мама взялась за ручку двери.– Завтрак готов. То есть, конечно, можешь поспать еще полчасика, но если хочешь...

Атон на секунду задумался, но затем решительно отбросил в сторону одеяло и вскочил на ноги. Обычно по утрам он боролся за каждую лишнюю минуту сна. Но, с тех пор как покинул интернат и оказался дома, ничего больше не было обычным. Его постель, место, где всегда находил он тепло и уют, превратилась в источник страха. Впервые за многие годы Атон опять боялся заснуть.

Родителей он обнаружил сидящими на кухне за накрытым столом, Птах тоже был здесь. Анубис и, к немалому удивлению Атона, Бастет наперегонки поглощали содержимое двух мисок разного размера. С заднего двора раздавался стук молотков и громкая речь.

На столе лежала стопка каких-то бумаг, среди них – билеты и проспекты авиакомпании, вид которых болезненно напомнил Атону об отъезде родителей.

– Привет, Атон! – поздоровался отец.– Ты хорошо выспался?

– Да не особенно,– признался Атон.– Мне опять снился кошмарный сон.

– Кошмарный сон? – Птах вопросительно взглянул на него.

– Атон пережил тяжелую катастрофу, когда ему было пять лет,– объяснил отец.– Его засыпало в пещере, и сутки он провел там, пока его не нашли. Хотя он тогда и не покалечился, но долгие годы после этого во сне его преследовали кошмары.

– Это, в общем-то, неудивительно,– произнес Птах.– Бывает, что после таких случаев люди страдают всю жизнь. Атону этот разговор начинал становиться неприятен.

– А как тебе удалось так быстро нанять рабочих? – переменил он тему, кивая в направлении, откуда доносились голоса.– Ты же всегда говорил, что такие вопросы могут решаться месяц, а то и больше.

– Господин Птах помог нам,– отвечал отец.– Если бы не он, то скорее всего это действительно затянулось бы минимум на неделю.

Атон внимательно взглянул на Птаха.

– Существуют ли вообще такие вещи, которых вы сделать не можете? – вызывающе поинтересовался он.

– У меня просто много знакомых,– невозмутимо отвечал Птах.– Хорошо везде иметь друзей.

Отец обескуражено взглянул на Птаха, а затем на своего сына, будто чувствуя, что за их перепалкой крылось что-то не то. Затем он кашлянул, чтобы привлечь внимание Атона.

– Нам нужно очень многое обсудить, Атон,– произнес он, кивая на лежащие перед ним бумаги.– Я понимаю, что момент сейчас для этого не самый подходящий, но времени остается очень мало.

Нехорошее предчувствие охватило Атона. Он хорошо знал отца. Когда тот начинал разговор с обстоятельного вступления, последующее сообщение оказывалось неприятным в первую очередь для него самого.

– Вы должны уехать, я знаю,– перебил Атон.

– Да, и совсем уже скоро,– вздохнул отец.– Говоря точнее, сегодня.

– Сегодня? – Атон подскочил на стуле. Вот это новость! Уже сегодня? А он рассчитывал еще хотя бы пару дней побыть дома!

– Да,– подтвердил отец.– Это и было причиной того, что вчера вечером нам срочно пришлось ехать в город забирать паспорта. Я надеялся задержаться здесь еще дня на два-три, но вчера со стройки пришло сообщение по факсу. И нам срочно нужно выезжать,– Он кивнул на египтянина.– Господин Птах был так любезен, что предложил взять на себя все формальности – со страховкой, с рабочими, с полицией... в общем, все сразу. И поэтому мы уезжаем сейчас же.

– А... а как же я? – пробормотал Атон. Он прекрасно знал, что момент этот наступит, и все же теперь, когда это произошло, он был в отчаянии.

– Не все получается просто, Атон,– отвечал отец.– После вчерашних событий я не хотел бы оставлять тебя дома одного. Но господин Птах предложил свою помощь и в этом.

– Господин Птах? – Атон замер.

– Все равно мне необходимо побыть здесь пару дней по делу,– подтвердил Птах.– Этого времени хватит, чтобы все уладить. А потом я мог бы отвезти тебя к бабушке.

– Конечно, ведь вы все равно поедете дальше именно туда, правда? – Атон не пытался скрыть злости.– Чисто случайно, разумеется.

– Нет, вовсе нет,– серьезно возразил Птах.– Мне придется сделать довольно большой крюк.

– Как благородно,– съязвил Атон.

– Атон, уймись,– строго произнесла мама.– Я понимаю, что ты расстроен, но это вовсе не повод, чтобы так себя вести.

– Может, еще не все потеряно,– продолжал отец. Сегодня он был настроен необычайно добродушно: при других обстоятельствах он ни за что не пропустил бы мимо ушей едкие замечания Атона.– Видишь ли, я сам еще точно не знаю, что произошло на стройке. Как только мы разберемся с проблемами, я постараюсь забрать тебя. Действительно, почему бы не устроить еще одну-две недельки каникул? Как ты на это смотришь?

Если бы события последних нескольких дней складывались иначе, Атон от радости бросился бы отцу на шею. Но теперь он будто и не слышал его слов. Мысли лихорадочно крутились вокруг фразы, произнесенной отцом перед этим. Он останется здесь один на один с Птахом? Он попадал в подобную ситуацию всего лишь на несколько часов – и это едва не стоило ему жизни!

– Атон, ты...

– Ну, уж здесь-то я точно не останусь,– перебил Атон. Остаться здесь вдвоем с Птахом?! Никогда! – И уж ни в коем случае не с ним! – добавил он, вскакивая с места.

– Атон, останься,– приказал отец.– Прекрати сейчас же!

Но Атон уже направлялся к двери, хотя никогда раньше не смел ослушаться отца. Краем глаза он видел, что отец тоже вскочил с места, но в этот момент Птах поднял руку. Как и следовало ожидать, гнев отца куда-то испарился.

– Обождите,– произнес Птах.– За последние дни мальчик и так слишком многое пережил. Я сам поговорю с ним.

Этого Атону хотелось меньше всего. Он развернулся, выскочил из комнаты и помчался к выходу из дома.

Сзади раздался резкий лай, и через секунду черная тень, промелькнув рядом, загородила дорогу. И уже не в первый раз Атону стало ясно, что он является пленником в собственном доме. Впрочем, как и его родители. Только они об этом и не подозревали.

Позади него послышались шаги; Атон знал, что это был Птах. Он не обернулся.

– Будь благоразумен, Атон,– спокойно произнес Птах.– Давай наконец поговорим. Пять минут, больше я не прошу. Выслушай меня, а потом сам все реши. Я не буду принуждать тебя ехать со мной – даю слово.

Атон помедлил, затем кивнул, хотя совершенно неохотно. Но разве у него был выбор?

– Хорошо.– Птах кивнул на дверь.– Давай выйдем на минутку в сад.

На улице было холодно, но ясно. Солнце светило так сильно, что Атон заслонил глаза ладонью. Но дело было вовсе не в солнце: оно светило не ярче, чем обычно в это время года, только в доме было темнее и прохладнее, чем всегда. Подобное он испытывал пару дней назад – в Крайлсфельде, уже более не существовавшем.

Неужели силы зла простерли свои крылья и над этим домом?

Атон попытался подальше отогнать страшную мысль. Зябко поежившись, он засунул руки в карманы куртки и взглянул в пустоту, мимо Птаха. Они ходили по саду уже долго, причем оба молчали.

– Что вы хотели сказать мне? – в конце концов, прервал Атон тягостное молчание.

Птах помедлил:

– Я понимаю, ты вправе все узнать. Но я пока не могу рассказать тебе этого.

Внезапно Атон почувствовал бесконечную усталость. Он хотел бы вернуться назад, в интернат, в те времена, когда мир был простым и понятным, и в котором самой огромной опасностью могла стать драка с Вернером и его компанией.

Но в этот мир дорога для него была теперь закрыта. В тот момент, когда в его судьбе появился Птах, он перешагнул незримую грань, и действительность по ту сторону границы была не только неизвестной, но и полной опасностей. И то, что уже довелось ему пережить, было лишь началом.

– Помнишь, я рассказывал тебе историю об Эхнатоне и его убийцах,– продолжал Птах.– И ты, наверное, почувствовал, что это была не просто история.

– Представьте себе, это я понял,– съязвил Атон.

Птах вздохнул.

– Я понимаю тебя,– произнес он.– И я бы с удовольствием поведал тебе об этом как-то иначе, поверь. Но иногда обстоятельства складываются независимо от наших желаний. Боюсь, что своих противников на этот раз я недооценил.

– Ваших противников?

– Противоположную сторону в этой игре. Можешь называть их как угодно.

– В игре? – задохнулся Атон.– Вы говорите, в игре? А мне все это показалось достаточно серьезным.

– В определенном смысле все в жизни – игра,– возразил Птах.– Только ставка в ней бывает разная. То, что нам, людям, кажется крайне серьезным, для богов – не более чем просто игра. Но и над ними стоят некие силы, которым они вынуждены повиноваться, и возможно, цепочка эта продолжается до бесконечности...– Он широко развел руками.

– Я совершил ошибку. Я думал, что времени у меня остается еще достаточно, но заблуждался.

– Времени? Для чего?

– Для того чтобы обо всем рассказать тебе. Чтобы уберечь тебя от опасности и твоих родителей тоже.

– Но при чем здесь родители?..– начал Атон, но Птах тут же перебил его:

– Послушай меня, Атон. Прошу тебя, постарайся поверить в правдивость моих слов. Пророчество, о котором я рассказывал тебе прошлой ночью, исполнится так или иначе. Просто иногда судьба оказывается сильнее, чем людская воля. Порой она кажется нам несправедливой, когда мы не понимаем, почему то или иное событие происходит. То, чему суждено случиться, произойдет все равно, и ни один человек в этом мире не может здесь что-то изменить.

– Но если это так, зачем вообще этот разговор? – удивился Атон.– Раз мы так и так бессильны?

– Потому что в наших руках определить, как это произойдет. Судьба неумолима, Атон, но она не бессердечна. Ей незнакомы такие понятия, как добро и зло. То, что предопределено, произойдет все равно, но каким именно образом – зависит от нас. Я прекрасно знаю, что проклятие Эхнатона сбудется, но считал, что успею отвести опасность от непричастных к этому людей.

– К чему вы все это говорите? – не понимал Атон.

Птах снова принялся маленькими шажками расхаживать по саду; Атон не отставал от него ни на шаг. Взглянув мимоходом на дом, он увидел у окна силуэты родителей. Они смотрели на них с Птахом. Догадывались ли они, о чем их разговор?

– Проклятие Эхнатона сбудется,– продолжал Птах.– Мертвые восстанут из могил, и предатель обретет вечный покой. Но произойти это может по-разному: стать ночью ужаса и слез или же мирным путем.

Мертвые восстанут из могил... Мороз пробежал у Атона по коже. Слова были похожи на цитату из фильма ужасов, а интонация Птаха придавала им еще более зловещее звучание.

– Дело в том, что на карту поставлена и твоя судьба, и судьба твоих родителей,– продолжал Птах.– Я не могу, да и не хочу сейчас объяснять тебе, почему это так. Но ты должен поверить, что я пытался всеми силами оградить тебя от опасности. Возможно, нужно было забрать тебя намного раньше, но сейчас они уже обнаружили тебя, и с этим придется считаться. И они еще вернутся.

– Вы считаете, что мумия вчера вечером... это было не... не единственное существо, преследующее меня? – запинаясь, выговорил Атон.

– Боюсь, что да. Теперь, когда они знают, где тебя искать, они вскоре вернутся опять.

Атон остановился и взглянул на окна дома. Родители стояли все на том же месте.

– И именно поэтому вы позаботились, чтобы они срочно уехали?

Птах улыбнулся:

– Признаюсь, я немного... способствовал этому, все верно. Так пришлось поступить. Моих сил хватит, чтобы оградить от опасности тебя, но не твоих родителей.– Он глубоко вздохнул.– Пока день воскрешения мертвых не настал, ты представляешь собой опасность для них.

– Но почему? – пробормотал Атон.– Я... я же не имею к этому никакого отношения! Зачем я им нужен?

– Потому что ты обладаешь чем-то таким, в чем они нуждаются,– отвечал Птах.– Чем-то, имеющим огромную ценность. Не для тебя, меня или кого-то из живущих ныне людей – но для богов и мертвых.

– Я? – Атон недоверчиво взглянул на египтянина.– И что же это может быть?

– Если я и объясню тебе все сейчас, ничего не изменится,– промолвил Птах.– Ты не поймешь. Но у меня еще есть шансы спасти ситуацию. Пока родители находятся в безопасности, я отвезу тебя в надежное место. И если мое намерение удастся, то преследователи потеряют к тебе всякий интерес, уж поверь мне.

Кажется, Птах перебарщивал, так часто требуя от Атона доверия. Но мог ли он выбирать?

– Вы можете пообещать, что с ними ничего не случится, если я выполню все ваши требования?

Птах кивнул:

– Клянусь,– торжественно произнес он.– Им нужен только ты. Но я защищу тебя. Вчера вечером они застали меня врасплох, но к следующему разу я уже подготовлен.

– В таком случае, я еду с вами.