Текст книги "Тайна затворника Камподиоса"
Автор книги: Вольф Серно
Жанр:
Исторические приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 40 страниц)
– Конечно.
– А с ушибами, контузиями, ущемлениями, вывихами суставов и растяжениями связок?
– Да.
– А с переломами рук и ног, с огнестрельными ранениями?
Витус улыбнулся.
– Ну и мастер вы задавать вопросы! За исключением ампутаций мне приходилось сталкиваться почти со всеми интересующими вас случаями. Последние два месяца, проведенные мною в небольших городах и крестьянских селениях, оказались для меня хорошей школой.
Лум поднял свою почти пустую кружку и скосил на нее глаз.
– Не в ампутациях суть, – пробормотал он, обращаясь больше к себе. – Мы пока что с донами не воюем – да, пока что! – и пули не жужжат у наших ушей, как мухи...
– Это вы о чем?
– Я говорю, что в ампутациях нет нужды, пока не сталкиваешься с неприятелем лицом к лицу в поединке.
– После того как вы задали столько вопросов моему другу, – вступил в разговор Магистр, – позвольте мне спросить вас кое о чем? В какой порт вы сейчас направляетесь?
Лум снова принялся потирать свой жилет. Глаза моряка смотрели сквозь окно на залив – он прикидывал, наверное, когда начнется настоящий шторм.
– Плимут в Англии, сэр, – сказал он наконец. – Мы вернемся домой, если, конечно, сейчас мои якорные цепи выдержат и нас не вышвырнет на камни набережной.
Магистр снял с переносицы очки и с победоносным видом поглядел на Витуса. Тот кивнул. Тогда маленький ученый снова водрузил очки на место и посмотрел на капитана. – Ну, господин капитан, а приняли бы вы нас на борт в качестве пассажиров?
Лум откинулся на спинку стула и ухмыльнулся, обнажив свои лошадиные челюсти.
– Вас, господин Магистр, да. За приличную сумму, конечно. А вот кирургика – нет!
– Почему это? – Витус даже привстал. – Чем мои деньги хуже его?
Лум расхохотался:
– Я это к тому, что незачем мне брать вас пассажиром. А вот как кирургик вы мне даже очень можете пригодиться!
Витусу потребовалось несколько секунд, пока до него дошел смысл слов капитана, а потом он рассмеялся.
– Своеобразный юмор у вас, господин капитан!
Лум положил на стол свои кулачищи.
– Каюта и пропитание для вас бесплатны. А сколько будет работы, то есть ухода за ранеными и больными, сказать точно не берусь. Это зависит от ситуации. Согласны?
Витус схватил правую руку капитана.
– С удовольствием! Однако прошу вашего согласия на то, чтобы сеньор Гарсия, который тоже знает толк в медицине, был моим ассистентом.
Лум ненадолго задумался и кивнул.
– Вы умеете экономить деньги. Я согласен. Однако при одном условии. Что вы, джентльмены, угостите меня бренди и выпьете со мной.
– Конечно! С радостью! Трактирщик, еще три кружки бренди! – Панчо с поклоном принес заказанную выпивку.
– Капитан Лум, – Витус пододвинул моряку полную оловянную кружку. – Мы рады и горды служить под вашим началом. Однако позвольте задать вам вопрос. Чем вы торгуете?
Лум поднял свою кружку в честь приятелей и отпил из нее добрую толику, прежде чем ответить.
– Красильным деревом, кирургик. Красильным деревом с бразильского побережья, самой проклятой дыры в Новом Свете, где воздух такой влажный, что у тебя и под языком потеет, а лихорадка так и гоняется за тобой круглый год. Там я и похоронил нашего прежнего доктора, – он провел рукой по щетинистому подбородку и снова взялся за кружку. – На чем я остановился? Ах, да, на красильном дереве. Это, как говорит само его название, дерево с сильным красящим веществом, в основном красных тонов, наши торговцы сукном от него просто в восторге. Как и вообще от разных вещей из Нового Света: от табака, какао, звериных кож, шерсти ламы, сахара и, конечно, золота и серебра, – это я вам только главное называю. Испанские адмиралы, ваши высокопоставленные «хозяева морей», терпеть не могут, когда в водах Карибского моря появляются наши суда, груженые заморским товаром для Англии, но, пока мы не задеваем их галеоны, они лишь зубами скрипят.
– Сеньоры, извините, если помешал вам, – это снова появился Панчо. – Через несколько минут я ожидаю новых гостей. В зале станет, наверное, очень тесно. Я хочу предложить вам места за столом в соседней комнате. Она очень хорошо обставлена, столик у вас будет небольшой, с красивой скатертью, стулья мягкие, на стене морской пейзаж...
– А мы ничего против тесноты в зале не имеем. Нам не привыкать, не так ли, господа? В тесноте, да не в обиде – вот мы как считаем!
Лум еще прилично отпил из кружки. Витус заметил, что капитан ее уже почти опустошил. Этот Лум – все равно что бездонная бочка, в то время как сам Витус уже достаточно опьянел, да и Магистр, кажется, тоже.
– Вы бы сделали этим мне большое одолжение, господин капитан, – не сдавался Панчо.
– А почему вы меня об этом просите, хозяин? – Луму, похоже, трактирщик пришелся не по душе, равно как перед этим и Магистру с Витусом.
– С меня большая кружка бренди, – вместо ответа предложил трактирщик Панчо.
– Для всех троих по кружке! – уточнил Лум.
– Нет, я хотел бы... – хотел отказаться Витус.
– Да будет вам! – перебил его капитан. – Нам принесут три кружки бренди, и мы выпьем их в соседней комнате. Но только если вы пришлете нам потом ваших девушек, хозяин!
– Не извольте беспокоиться, – с выученной улыбкой ответил трактирщик. – Хорошо, сеньоры, идите туда, служанка принесет вам все, что вы просили.
Настроение Батисты заметно испортилось. Вот уже несколько часов как он со своими людьми сидит в пыльном и душном складе «Инглес» и ждет, когда в конце концов хозяин даст им знать, что все в порядке.
В полдень они спустили с «Каргада де Эсперанса» на воду большую шлюпку и, затратив немало сил, причалили к молу. На кипящей воде залива их шлюпка плясала, как скорлупка ореха. Панчо несколько раз заглядывал сюда, приносил им вина, однако Батиста отказался. Для предстоящего дела ему требовались люди с трезвыми головами на плечах.
Что этот Панчо в конце концов о себе воображает? Просто морочит им голову, или он действительно может предоставить им новых людей?
– Сколько, вообще говоря, мы будем здесь дожидаться? – спросил один из гребцов, не обращаясь прямо к Батисте.
– Пока я тебе, рыбья башка, не скажу, что ждать больше нечего! – гаркнул на него боцман. Сам он надеялся, что это вот-вот произойдет.
Его взгляд упал на троих, одетых в гражданское платье, что валялись в совершенном беспамятстве. «Жалкие половые тряпки – вот они кто!» – выругался он про себя, скривившись. – Крысы сухопутные, не стоившие тех денег, что я за них заплатил. Но сейчас такие времена, что найти настоящих мужчин – дело трудное. Ни у кого нет желания выйти в море. Приходится самому искать выход»...
Батиста уже в который раз спрашивал себя, смогут ли его люди в такой шторм догрести до галеона. Парни они вроде не хилые, но и штормит прилично...
Куда запропастился этот Панчо?
А Панчо стоял в грязной кухне своего заведения и оценивающе разглядывал белый порошок в стеклянной бутылке, стоявшей перед ним на столе. Он представления не имел, как в действительности этот порошок называется. Знал лишь, что, если его развести, тот, кто его выпьет, потеряет сознание. Если, конечно, порошка подсыпать в меру. А если перебрать, то и на тот свет отправится.
В этом-то и суть проблемы. Хватит ли порошка, чтобы вывести из игры тех троих, что торчат у него в боковой комнате? А вдруг доза зелья будет слишком большой?..
Великан-капитан пьет бренди, как воду. Подействует ли на него порошок, с уверенностью сказать нельзя. А вот насчет его собутыльников он уверен: один совсем хилый и, кроме того, выглядит забавно со своим прибором на носу – тут и беспокоиться нечего, средство сделает свое дело, и другой, этот светловолосый, который смотрит так серьезно, должен быстро потерять сознание. Трактирщик задумчиво почесал свою иссиня-черную щеку.
Он опять вспомнил об этом неуемном англичанине. Чем больше он размышлял, тем больше склонялся к выводу, что на троих порошка не хватит. Имеет смысл ограничиться этими двумя, и тогда он сможет доложить Батисте, что все в полном порядке. И получить с него положенное.
Цена пятерых будущих матросов на «Каргада де Эсперанса» – пять дублонов, по одному дублону за каждого. Оставалось одно препятствие: этот капитан-англичанин, заморский бахвал.
Панчо был баском, а не испанцем – большая разница. Тем не менее он так же мало уважал людей с Британских остров, как и испанцев. Англичане много воображают о себе, хотя, впрочем, они храбры и очень опасны – и как торговцы-конкуренты, и как корсары.
Жаль, что этого капитана никак с ног не свалить! Но ничего... Надо его под каким-либо предлогом выманить из этой комнаты. Только под каким?
И вдруг трактирщик в вое ветра расслышал низкие раскаты грома. Надвигалась гроза. Гроза с громом и молнией. Вот оно, решение!
Маленькая комната действительно оказалась удобной. Гости бывали здесь нечасто, поэтому вся мебель выглядела как новая. Кроме одной картины на стене, изображавшей судно в бурном море. Картину написали давненько, о чем свидетельствовали поблекшие краски. Со своего места Витус мог внимательно ее разглядеть.
– Отличная картина, – сказал он. – И шторм на море, и корабль изображены очень впечатляюще.
– Это точно, – Лум с Магистром тоже присмотрелись к картине.
Появилась служанка с бренди. Взяв кружки, они встали с мест, чтобы получше рассмотреть картину.
– Этот парусник – каравелла, – объяснил Лум, в котором проснулась гордость моряка. – Таких кораблей еще пару десятков лет назад было много. Их распознают прежде всего по тому, что нос у них не возвышается над средней частью. Надводный борт в средней части низкий, а надстройки на корме, наоборот, довольно высокие. У каравелл было не по четыре мачты, как у сегодняшних галеонов, а по три и даже по две. Это, возможно испанское судно, если у него красный косой крест на парусе... – Хотя в данном случае это не так, – он наклонился вперед, чтобы лучше видеть, – вместо этого на парусе что-то вроде герба. Так, узнаю английского льва и шар с двумя парусами на его фоне.
– Да ведь это... ведь это... – Витус даже побледнел. – Посмотри, Магистр, разве это не точь-в-точь мой герб?
– Что вы сказали? – Лум настолько увлекся картиной, что до него не сразу дошел смысл сказанного Витусом.
– Это напоминает мой герб!
– Ваш герб? – Лум выглядел озадаченным.
Витус с Магистром, прерывая друг друга от возбуждения, рассказали Луму предысторию своих странствий.
Когда они закончили, Лум с грохотом поставил на стол свою кружку.
– Чего же вы еще ждете, кирургик?! – зычно гаркнул он. – Куда вы подевали ваш герб? Давайте его сюда, чтобы я мог сравнить его с этим!
Витус быстро расстегнул камзол и рубашку и снял с себя камчатую ткань с блестящим золотым шитьем.
– Клянусь всеми рогами тритонов! – вырвалось у капитана, вертевшего головой туда-сюда, сравнивая гербы. – Они абсолютно одинаковые!
– Погодите, я хочу рассмотреть, как называется корабль, – Магистр, глядя поверх своих очков, старался разобрать название судна. Потом снял очки – без них, мол, лучше. – С-п-а-р... – разбирал он букву за буквой.
Лум мягко отстранил маленького ученого:
– Позвольте-ка мне. По-моему, у корабля английское название. – Его губы соединили отдельные буквы в целое слово: – «Спарроу». Да, «Спарроу»! – восторженно воскликнул он.
– Что это значит? – спросил Витус, которому это слово ничего не говорило.
– Sparrow, кирургик, у меня на родине зовут маленькую птичку, которую вы называете «воробей».
– Sparrow, – повторил Витус за англичанином. – Звучит недурно.
– Послушай, Витус! – торопливо перебил его Магистр. – Очень возможно, что «Спарроу» принадлежал твоим предкам или родственникам, иначе откуда взялась бы эта камчатая материя? Выходит, твои предки бороздили океаны. Может быть, были торговцами или открывателями новых земель.
– Очень даже может быть, – согласился с ним Лум. – По конструкции своей это не военное судно – слишком оно легкое, я полагаю, соотношение длины и ширины его не больше, чем три к одному. Помимо всего прочего «Спарроу» очень слабо вооружен. Я лично насчитал всего четыре пушки.
– Сяду-ка я лучше, – прошептал Витус.
Выходит, по происхождению он англичанин. Действительно ли это так?
То, что у него оказалась камчатая ткань с гербом, идентичным тому, который они видят на парусе «Спарроу», может оказаться чистой случайностью.
– Мне этот герб незнаком, кирургик, – словно издалека донесся до него голос капитана Лума, – только это ничего не значит. В Лондоне будет проще простого разузнать, что...
Оглушительный грохот перекрыл его последние слова. Гром был такой силы, что у них едва барабанные перепонки не полопались. Лум помотал головой, как бульдог, и снова взялся за кружку.
– Гости, которых поджидает этот хитрец-трактирщик, выбрали для себя не погоду, а настоящее дерьмо, извините за грубость, чтобы пображничать тут.
– В этом вы, пожалуй, правы, – поддержал его маленький ученый. – Если они вообще появятся.
Витус промолчал. Он думал совсем о другом.
– Эта непогода напомнила мне один ураган, в который я попал как-то на «Тандеберде». Было это лет двадцать назад. В 55 или 56 году, – даже Лум с трудом ворочал языком.
– Может расскажите? – Магистр чувствовал, что Луму хочется выговориться.
– Это был ураган, которого я не видел ни до, ни после того. Весь наш поход с самого начала проходил под недоброй звездой. У нас на борту была женщина, какая-то леди, имени которой никто из нас не знал. Мало того, она вдобавок была на сносях. И, конечно, родить она должна была как раз в ночь урагана.
– Ребенок родился в ночь урагана? – заинтересованно спросил Магистр.
– Вот именно, – Лум мысленно вернулся в прошлое. – Мы вообще-то хотели как можно скорее переплыть через Атлантику, только ураган поставил на всех наших планах жирный крест. Нас едва не выбросило на камни у побережья лягушатников, ну да... – Он глотнул бренди. Магистр обратил внимание, что на сей раз глоток был не особенно большим. И у морских волков, выходит, есть предел, больше которого не выпьешь.
– Во всяком случае, – продолжил Лум, – этой ночью совпали совершенно разные вещи: ураган, женщина на борту, рождение ребенка, сломанные мачты и тому подобное. Наш корабельный доктор, которому капитан поручил принять роды у леди, не имел, конечно, никакого представления о том, как это делается. Ах, да, при этом была еще старая карга, акушерка, злая-презлая особа. Она задала капитану перцу! Ну да... Но, кто на капитана Ипполита Таггарта нападал, потом сам был не рад. Моряк он был замечательный, за всю жизнь у меня капитана лучше него не было. Сам я тогда был парусным мастером, ну да...
Он позволил себе еще хлебнуть.
– Сколько времени прошло, а мне никогда не забыть, как мы прохромали мимо Кабо-де-Финистерре и с поджатым хвостом вошли в гавань Виго. Ну и вид же был у нашего судна, доложу я вам! Ни одной целой мачты, ни единого целого паруса, ни одной стеньги...
От блеснувшей в небе молнии в таверне стало светло, как днем. На какую-то долю секунды Лум чертыхнулся и прикрыл глаза ладонью, как козырьком. От последовавшего за этим раската грома дрогнуло здание таверны.
– Сколько же всего вам довелось увидеть и пережить, господин капитан! – вступил в разговор Витус.
Он заставил себя прислушаться к последним словам Лума, чтобы положить конец круговерти собственных мыслей. Что толку ломать себе голову над тем, какому английскому роду мог бы принадлежать этот самый герб. Он не узнает этого ни сегодня, ни завтра. И, возможно, не узнает никогда.
– Это вы, господин кирургик, в самую точку попали, – подтвердил Лум. – Но больше всего мне запомнилось, что потом произошло в самом городе Виго.
– И что же там произошло?
– Ну... По-моему, было это на второй день после того, как мы бросили якорь. Вдруг в полдень на корабле поднялась страшная суматоха. Это раскричался лорд Пембрук, который сопровождал эту леди. Наглый такой тип, от которого за милю воняло деньгами. «Видел ли кто-нибудь мою э-э-э... подопечную?» – все время выкрикивал он. Нет, вы только представьте себе, он в самом деле назвал ее «подопечной», этот денежный мешок. Конечно, никто не знал, где леди, да и откуда? Лорд ее скрывал от всех, как собственные яйца. – Он громко отрыгнул. – Извините за грубое выражение, джентльмены, – а потом продолжил: – Мы целый день искали ее по всем закоулкам нашего судна, а он ходил за нами по пятам, заламывал руки и нес какую-то ерунду о своей ответственности и о том, какая это будет потеря для всех, если леди не найдется. Ну, короче, единственное, что удалось узнать о ней, нам рассказал вечером один возчик пива. Ему, мол, на одной улочке встретилась молодая красивая женщина, державшая в руках какой-то сверток в красной материи. Вид у нее был очень усталый. Возчик, добрый малый, предложил женщине подвезти ее до ближайшего постоялого двора, но она отказалась, рыдая, – Лум пожал плечами. – Женщины никогда не знают толком, чего хотят.
– Сверток в красной материи? – в Витусе зародилось подозрение. Оно было настолько невероятным, что он не дал себе додумать его до конца. – А какого именно красного цвета? Не могла это быть вот эта самая красная ткань?
Лум только отдувался, снова поглаживая свой кожаный жилет.
– Ну и вопросы вы задаете, господин кирургик! Откуда я могу это... – он оборвал себя на полуслове, сидя с открытым ртом. – Подождите-ка! Не хотите же вы сказать, что?..
– Капитан Лум, сэр! – на пороге появился крепко сбитый парень в насквозь промокшей одежде. У него было очень светлое лицо и карие глаза. – Вы капитан «Свифтнес», не так ли?
– Допустим. И что из этого?
Кареглазый набрал полную грудь воздуха, козырнул и торопливо доложил:
– Капитан, из-за молнии случилось ужасное!.. Ну, то есть... молния ударила в ваше судно!
– Клянусь всеми водорослями Саргассового моря!.. – Лум вскочил со стула, будто его пружиной подбросило. – Ты уверен, парень?
– Совершенно уверен, господин капитан! Я видел собственными глазами, как судно загорелось!
– Иду! – Лум бросился к порогу.
– Нам вас сопровождать? – Магистр нервно поправил дужку на носу. – Мы могли бы помочь тушить пожар!
– Да, неплохо бы, – Лум снова вернулся к столу, столкнувшись с Панчо, который принес поднос с тремя фужерами венецианского стекла – красным, зеленым и синим.
Трактирщик взял синий фужер.
– Вот, господин капитан, подкрепитесь на дорожку!
Лум, голова которого раскалывалась, взял фужер, опрокинул в себя его содержимое и собрался уходить.
– А кто заплатит по счету, господин капитан? Вы неплохо выпили и закусили, смею заметить, и счет составит...
– Это мы берем на себя, – перебил Витус трактирщика. – Отпустите капитана.
– Благодарю вас, джентльмены. Завтра увидимся, – и Лум исчез за дверью.
– Выпейте-ка вот этого, это будет вам на пользу, сеньоры, – озабоченно проговорил Панчо.
Он подал друзьям поднос с зеленым и красным фужерами. – Рассчитаемся еще, дело терпит.
– Что это за маслянистая жидкость? – Магистр не счел нужным притворяться вежливым.
– О-о, сеньоры, вы наверняка уже слышали об этом напитке! Мы, баски, называем его исаррой... Это очень полезный напиток, от него в голове все проясняется.
– Это было бы для нас кстати, – Витус взял один из фужеров, Магистр – другой.
– Выпьем, поднимемся к себе, возьмем вещи, расплатимся с хозяином – и прямиком в порт! – сказал Магистр.
Оба выпили одним духом.
– Я позволил себе уже спустить багаж сеньоров вниз, – сообщил Панчо, в глазах которого появился какой-то необъяснимый блеск.
– Ловко. Похоже, вы ясновидящий, раз предусмотрели наш неожиданный отъезд, – удивился Витус.
– Да, я такой! – захихикал трактирщик.
Его лицо вдруг невероятно распухло и делалось попеременно то широченным, то узеньким, как лезвие ножа.
– Ясновидящий, ох какой ясновидящий!
– Что это вдруг с моими бериллами? – растерянно спросил Магистр. Он снял очки и при этом слегка покачнулся. – Некоторые краски в комнате меняются... меняются... менять себя...
– И со мной что-то такое происходит... т-та-кое... т-та-кое... – Витус заколотил себя руками по голове, чтобы язык развязался. Он видел, что не только лицо, но и все тело трактирщика искажается. Жирная рука Панчо потянулась к толстой желтой щеке, а его поскребывание отдалось раскатом грома, куда более громким, чем до сих пор. Фигура его то невероятно увеличивалась в размерах, то делалась совсем маленькой, то растягивалась на полу, то плясала по комнате, то растворялась в воздухе. Где же трактирщик в самом деле?
– Ман... гистр, манги... – лепетал Витус. – Что тако... ниче... пить помно...
Он вспомнил, что нечто подобное, очень-очень похожее уже испытывал однажды, и силился преодолеть свои ощущения. Все тщетно. Он почти ничего больше не воспринимал отчетливо, видел, как Магистр медленно-медленно повалился на пол, разделившись при этом на две части: одна часть – само тело Магистра, а другая, с другим туловищем, одетая во все голубое с головы до ног, показалась ему удивительно знакомой. Комната начала вертеться, все быстрее и быстрее, превращаясь в пеструю круговерть, которую не под силу остановить ничему и никому на свете. Витус выпрямился во весь рост, надеясь прорваться сквозь эти разноцветные дебри, и тут перед его глазами появились жуки, но с руками и ногами, черные, волосатые, грозные, страшные. Они схватили его, и он полетел с ними куда-то...