Текст книги "Игла"

Автор книги: Вольдемар Грилелави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Но для них такой казус не был помехой. Даже наоборот. В общении с населением они не нуждались. Войэр сильно поразился их минимальному животному запросу. В таком случае, зачем вообще необходимо устраивать эту кошмарную акцию устрашения. Напугать, чтобы разозлить? Разве можно такую огромную с прогрессирующим развитием планету долго держать в страхе? До ужаса перепугать, принудить к временному послушанию, чтобы потом получить смертельный отпор. А иного невозможно даже предугадать. Оно очевидно. Любое разумное существо рано или поздно взбунтуется и укусит, как бы не было страшно.

Но говорить с ними на эту тему не имело смысла. Сменить их вектор мышления не имело вероятности осуществления. Пусть купаются в эйфории предстоящих побед. А Войэр будет им потыкать, помогать ускорению осуществления задумок, а сам неуклонно следовать своему плану. Эти отморозки неспособные для переговоров. Война, объявленная миру, уже началась. Притом, как считает Войэр, противников в ней две стороны: экипаж во главе с Полтом и с другой стороны сам Войэр. Жителей планеты он практически не считал, разве только своего киборга и его маленькую, но очень милую помощницу.

Полт, сняв на окраине города комнату рядом с заводом у одиноких стариков, приступил к подготовке акции устрашения. Крош сетовал, что лучше было бы снять ближе к центру города, но Полт категорично возражал против подсказок.

– Какая разница до эффективности! Тебя сильно волнует ландшафт после взрыва и его результативность? Он сильно мал для такой мощности. В любом случае от самого города ничего не останется. Если быть точным, то кучка пыли. А мне весьма удобно с работой, и времени на разъезды не трачу попусту. Прогуливать смены здесь непозволительно. Так что, работаю по-стахановски.

– Как? – удивился Гали.

– У них хороший труд так называется. В том смысле, что быстро и продуктивно.

– Слушай, Полт, а ты там уже и специальность освоил, и усталость после работы чувствуешь? – смеясь, спрашивал Крош. – Интересно все-таки, как в двух лицах существовать!

– И устаю, и жрать хочется к обеду. У них работа с обедом. Сменой называется. У меня двухсменная работа.

– Две смены подряд?

– Нет, бездарь! Понедельно. Одну неделю с утра хожу на работу, а потом после обеда.

– Так на кой жрать два раза в обед.

– Все, хватит, вам никак не понять на пальцах. Там поживете, может, сами захотите на завод.

– Дудки, на работу мы не пойдем. Мы теперь до конца жизни отдыхать будем.

– Так и не лезьте с глупыми вопросами. Мне и без вас хлопот хватает. Но отдыхать, желание возникает. Поразительная вещь, эта игла, Войэр. Я иногда начинаю настолько входить в роль жителя той планеты, что порой пугаюсь самого себя за эти планы. Скажи, Войэр, а ты не в курсе, как твоя игла будет существовать без меня. Я, точнее мой киборг, слегка волнуется за будущее. Страшновато.

– Туловище превратится в зомбированного безмозглого робота. Тупоголовый и ограниченный, – смело соврал Войэр, понимая, что проверять некому, а сам он толком и не знает, поскольку с живыми существами испытания не проводились.

– Это твое мнение, или вы практиковались на ком-нибудь? – подозрительно спросил Гали.

– Частично, – продолжал врать Войэр. – Больше на стендах. Но стоило отключить оригинал от киборга, как тот моментально превращался в бессмысленную кучку материала. Мусор.

В эйфории бешеной подготовки к испытанию никто не заострял внимания на эту полемику и вранье Войэра. Хотя при детальном опросе его можно было легко разоблачить. Он и сам не понимал, зачем на ходу так открыто врать, но его уже бесило само присутствие их на борту таких живых и довольных. Все были стопроцентно уверены в победе и успехе, что их уже не волновали мелочные вопросы, не имеющие в дальнейшей жизни смысла. Никакой им разницы нет до состояния и чувств киборга после отключения от связи с Полтом.

Они уже предвкушали торги с политиками планеты и готовились к посадке на цветущем острове посреди океана. Казалось, что после попадания на остров, начнется совершенно иная жизнь. Романтическая, прекрасная, настоящая. И однажды Полт и Войэр доложили о готовности к первому приему сигнала гравитационной пушки.

– После включения ловушки, – советовал Войэр, – уезжаешь километров за триста. Не будем на всякий случай рисковать. Готовность установишь за десять минут до приема волны.

– А не многовато будет? – засомневался Крош. – За такое время можно успеть развернуть антенну на сто восемьдесят градусов. Зачем вообще нужна эта готовность?

– Во-первых, ее некому будет перепрограммировать и менять. Там никого нет, кто бы заинтересовался моим конструированием, – засмеялся Полт искренне м весело. – На всей планете технологией управления ловушкой никто кроме моего киборга не владеет. А он не настолько сошел с ума, чтобы угрожать мне. Самое страшное, что может произойти, так это легкое смещение на миллиметры.

– Чем это опасно? – поинтересовался Муар. – И есть ли вероятность такого смещения.

– Нет. Там просто некому, кроме моих стариков, которые абсолютно за те деньги, что я им плачу, не желают вмешиваться в мои дела. А если и случайно, что исключаю, но допустим, что дед или бабка тронут и подвинут, то на секунды продлят свою жизнь. Но я и от этого застраховался. Закрепил ее к полу. Так что, господа, забросьте все свои сомнения на свалку, и приступаем к операции.

20

К О Н Т Р У Д А Р

– Саша, а тебе Войэр ничего больше не подсказывает? – спрашивала Анфиска, когда они вдвоем сидели у телевизора и болтали о чем угодно, но только не о его странных снах. Он молчал, а она сгорала от любопытства и требовала ясности, хотя и понимала, что Саша и так сильно откровенен с ней. А если ничего не говорит, то, значит, сейчас ему просто нечего сказать. – Может уже нужно что-то делать, а мы сидим тут и бездельничаем. Спроси сам у него.

Анфиска специально долго не начинала разговор на эту тему, пока мама не вышла из дома. Секреты она умела хранить и никогда никому даже не намекнула о том разговоре, о готовящейся акции инопланетян. Хотя желание просто вскользь высказаться и немного высвободить такую тайну, давящую изнутри, было непомерным. Сама удивлялась своему молчанию. Но Сашин рассказ настолько был призрачным и неестественно ненатуральным, что порою у нее возникали сомнения в его существовании. Было или не было. А вдруг это все ей приснилось, тем более, что Саша вообще перестал говорить на эту тему.

Однако Анфиса видела, что в его душе сумбур и постоянная полемика с кем-то неизвестным. Он чаще стал молчать и уходить в самого себя, словно не замечая присутствия окружающих. Вот и сейчас, когда мама ушла к подружке посплетничать, а она такие выходы часто устраивала, и всегда такие беседы затягивались допоздна, он вновь мысленно покинул эту комнату, удаляясь к своему Войэру. Поэтому Анфиска и решила встряхнуть его и вспомнить о ее присутствии. Если они друзья, то он должен про своих странных инопланетян рассказывать и Анфиске, чтобы и она была в курсе всех перипетий.

– Понимаешь, Анфиска, – неуверенно начал Саша, словно стремился избежать этого разговора, но понимал его острую необходимость. Казалось, что он сильно сожалел о посвящении Анфиски в свою тайну, так как этим подверг свою любимую подружку неоправданному риску. – Я в очень затруднительном положении и раздумье. Открыть то открыл тебе свою тайну, поскольку доверяю и верю тебе полностью, но сложность момента в том, что срочно нуждаюсь в помощнике, а даже представить себе не могу, кому еще можно довериться. И времени совсем уже не осталось. На пределе, а события торопят и требуют ответных действий. Нам пора настала готовить контрудар.

– Саша, так почему бы не рассказать все мне. Я пойму, а может даже, и помочь сумею. Ты уже много доверил мне, чтобы теперь пытаться что-то скрыть. Почему вдруг сейчас засомневался? Разве я давала повод для такого недоверия? – Анфиска выжидающе смотрела Саше в глаза и требовала смелей поведать проблемы, поделиться с ней своими сомнениями, чтобы решать их совместно.

– Постараюсь разъяснить. Они уже подготовили ловушку. Ну, я так думаю, что ты хорошо помнишь про ту акцию устрашения, методом уничтожения нескольких городов.

– Саша, я пока склерозом не страдаю. Ты мне, как маленькой, не разжевывай. Разве можно было хоть буковку подзабыть из твоей рассказанной страшилки.

– Хорошо, прости, очень многого навалилось враз. Я даже сообразить не в состоянии и понять, как это у них получилось, но начать они решили именно с нашего любимого города Витебска. Представляешь – первым в их списке оказались мы.

– Какой кошмар! – испуганно воскликнула Анфиса, закрывая от страха лицо руками. – А та нашел уже того второго, который выжил после иглы и готовит эту ловушку?

– Да, он живет и работает в нашем городе. Вот этого я никак не ожидал. Понимаешь, когда нужно было спасать тебе неизвестный и, вроде бы, чужой незнакомый город с незнакомыми тебе людьми, то все казалось мало ужасным и простым развлечением. Но ведь я прожил в нем всю свою жизнь, и у меня здесь масса знакомых, известных мне людей. Здесь мама, сюда от пьяного кошмара я привез тебя. И теперь у меня многократное желание победить их, но и страх перед неудачей из-за того, что спасать придется моих любимых.

– Саша, – Анфиска неожиданно стала таинственной и одухотворенной, словно мысль ее посетила судьбоносная и очень главная. – Я поняла, почему так случилось.

– Серьезно? – удивился Саша, как вопросом, так и внезапной переменой в настроении своей сестрички. – Ты хочешь сказать, что здесь оказалась намного умней и рассудительней?

– Саша, не нужно никаких инсинуаций. Но я, как женщина, намного интуитивней мужчин. Могу раньше тебя сердцем почувствовать истину, что ты проглядел.

– Я весь во внимании, – уже развеселившийся и с улучшенным настроением просил Саша. – Ты откуда таких умных слов набралась, Анфиска, что даже слушать удивительно.

– Он так специально сделал, чтобы облегчить тебе работу. Согласись, что в чужом городе ты бы был меньше защищен и беспомощен. А тут все-таки родные стены.

Саша неожиданно весело расхохотался. Маленькая девочка оказалась разумней и дальновидней пилота гражданской авиации. Ох, не зря гласит народная мудрость о тупости пилота, как о его главном летном качестве в работе.

– Я полностью с тобой хочу согласиться, но, как же сам не сумел сообразить такое очевидное и вероятное? Спасибо, сестренка, что подсказала старому больному дураку.

– Ты еще очень даже молодой и здоровый. Не нужно на себя наговаривать.

– И все равно, ты моложе и умней.

– Так делись скорее, пока у нас время есть. Мы вместе с тобой много чего умного навыдумываем.

– Понимаешь, сестренка, эти гады подстраховались и закрепили ловушку к полу, чтобы обезопасить ее от случайных перемещений. Сейчас я попробую тебе объяснить, насколько сам понимаю и сумею. Ну, устройство и конструкцию я и сам не знаю, но и не обязательно нам это знать. Однако по первоначальному плану Полт должен был собрать антенну-ловушку в съемной квартире, подготовить ее к работе и просто включить. А он недалеко от радиозавода снял комнатку у одних пенсионеров. И вот сборка завершена, ловушку он установил. Ведь ее достаточно просто собрать из различных деталей и установить в комнате на полу. А этот Полт по подсказке своих товарищей решился закрепить ее на каркасе, а каркас прикрутить к полу. Видите ли, а вдруг кто-нибудь без его ведома, пока он после включения будет сбегать из города, задумает в ней чего-нибудь заменить или переместить ее саму. Ведь кроме стариков никого в доме нет, да и те стараются угождать такому замечательному жильцу.

– Он мог прознать что-нибудь про Войэра, или не совсем довериться ему, так?

– Нет, он ему верит, но словно почувствовал на Земле соперника, способного противостоять его планам. И времени оставил совсем чуть-чуть на перепрограммирование – десять минут. За это время ее нужно освободить от креплений, развернуть на сто восемьдесят градусов и опять установить. Понимаешь, мне Войэр через Полта подсказывает, что это вполне возможно и совсем не сложно, но просто в эти мгновения необходим помощник, чтобы рядом кто-то стоял и немножко помогал хотя бы поддерживать. Одному такое ужасно сложно, если вообще невозможно. Я могу во время не уложиться. А если не успею хотя бы на пару секунд, то наш родной Витебск превратится в кучу пепла или пыли, как там у них бывает. Этого никак нельзя допускать.

– Но тогда они захватят нашу Землю и превратят всех жителей в рабов, чтобы работали на них? – перепугано спросила Анфиска. – Саша, это очень ужасно и страшно. А разве я не сумею тебе помочь? Ты ведь сам говоришь, что помощнику всего-то и нужно поддержать, что-то подержать или немного помочь подвинуть.

– Нет, Анфиска, – Саша категорично покачал головой. – Тебе я уготовил иную роль. Ты выступишь, как мой посланник, если мне не удастся остановить их.

– А как это? – спросила она, уже с любопытством.

– Я тебе поручу передать письмо. Оно уже написано, и в нем подробные инструкции по дальнейшему поведению руководителей государств. Пока не могу понять, кому это лучше и удобней, но считаю, что передашь любому начальнику. Хотя бы и в милиции.

– Саша, а зачем мне передавать это письмо? Ты сам разве не сможешь это сделать? – голос Анфисы дрожал. Она смутно начинала догадываться о причине своей миссии. – Ты хочешь сказать, что можешь умереть? Саша, но я без тебя не хочу жить.

– Не смей так говорить, Анфиска! – не на шутку рассердился Саша, но от таких слов у него самого защипало в глазах. – Глупости все это. Ты возьмешь нашу маму, и вместе покинете город. В Борисове мамина двоюродная сестра живет. Вот туда вы и поедете. А если я вдруг по какой-либо причине не успею, то вы уедете в Минск и там уже передадите письмо. Об этом вы сразу поймете. Ну, Витебска уже не будет. Только в Минске не задерживайтесь – он следующий.

Анфиска, ошарашенная от услышанного, сидела, молча и категорично качала головой. Ей абсолютно не хотелось воспринимать сказанные Сашей слова за правду, такую возможность она заранее отрицала и не желала даже слушать. В кои века она вдруг таким волшебным способом приобрела семью, любимых людей, и теперь вот так просто и легко она не желала их терять. Она не хотела в этом мире жить без Саши, вновь оставаться одной, снова страдать.

– Понимаешь, Анфиска. Я в том письме подробно все происходящее описал. И про планы захватчиков. Они никогда и не поверили бы, но после уничтожения Витебска им придется согласиться с действительностью. А самое главное, так это я описываю инструкции по уничтожению захватчиков. Их нельзя трогать до тех пор, пока они не выступят с ультиматумом. И сразу же безоговорочно срочно соглашаться со всеми их условиями. А после посадки корабля на Землю атаковать всеми имеющимися на Земле средствами и уничтожать. На Земле они станут намного слабее и маломощными. Эти уроды, как их называет Войэр, и в самом деле не понимают, чего творят, но они жаждут смерти, страха и рабства, чтобы все подчинились их воле. Но совсем не могут воспринять того факта, что таким путем ведут самих себя к собственной гибели. Страшен лишь тот факт, что перед собственной смертью они сотрут с лица Земли несколько городов с миллионами жителей. Ни в чем неповинных.

– Саша, а почему тогда нельзя его арестовать или просто убить, если он так опасен.

– Нельзя Полта даже пугать и намекать ему, что он разоблачен. Тогда беды будет многократно больше. Когда поймут, что про них знают правду, они просто отключатся от киборга и атакуют планету из космоса. У них мало зарядов в пушке, но и их достаточно, чтобы натворить пожарищ на планете в сотни раз ужасней, чем этими ловушками. Мне даже представить страшно. Поэтому я и хочу тебя с мамой отправить в Борисов, а самому попытаться ликвидировать угрозу из космоса с первого захода. Я обязательно найду в ближайшее время себе помощника.

– Сашенька, миленький, но ты же и сам понимаешь, что это практически невозможно, – расплакалась Анфиска, повисая у него на шее. – Этого помощника не просто нужно найти, но еще убедить и уговорить, рискуя собственной жизнью, остаться с тобой. Только единственный человек, который всегда и всюду согласится быть с тобой рядом, так это я. Я единственная, кто сможет тебе помочь, тем более, что сам говорил – там дел мизер. А если что, так ведь совсем больно и не будет. Мы останемся вместе навсегда, а я так хочу всю жизнь лишь с тобой.

Саша крепко прижал к себе Анфиску и стиснул от отчаяния зубы. Черт, как она права, кому он сейчас будет впаривать эту сумасшедшую белиберду. Прямой путь в психушку, а оттуда он уже никому помочь не сумеет. Она права, но как осмелиться рискнуть этим любимым ребенком, которому обещал счастья, а привел к смерти.

– Господи, Анфиска, что ты со мной делаешь! Я не могу и не имею морального права брать тебя с собой, но и без тебя не сумею справиться с этой проклятой ловушкой.

– Вот и все, – вытирая слезы, уже улыбалась Анфиска. – Вои и порешили. И ни о чем не думай таком плохом. У нас все обязательно получится. Мы с тобой не одиноки – нам помогает Войэр. А уж он-то знает, что делает, и не стал бы подсказывать, если бы сам не уверен был в успехе. Он обязательно по-другому подсказал бы.

– Как ты права, Анфиска! Ну, ничего. Ты меня уговорила, но зато теперь я буду во стократ уверенней в себя, так как буду лично защищать тебя, зная, что смерть угрожает лично моей самой любимой девочке на свете, моей младшей сестренке.

Мама, когда вернулась от подружки, на несколько секунд застыла, пораженная такой внезапной переменой детей. Она никак не могла понять этого состояния и его причину. Иль чего натворили, или сговорились тайно и скрытно на нечто неординарное. Но их лица настолько были загадочными и одухотворенными, что она даже сразу и не осмелилась поинтересоваться причиной такой метаморфозы. Когда уходила, то все было в норме. Чего же успело приключиться?

– Мама, мы потом тебе обо всем с подробностями расскажем, – опередил ее вопросы Саша. – А пока еще сами не придумали оправдание своим деяниям.

Мама еще сделала одну попытку задать пару вопросов, но Анфиска так загадочно подмигнула и убежала в спальню, что она передумала и махнула на них рукой.

– Подумаешь, секретчики выискались, ну и ладно, не больно-то и хотелось, – мама хотела обидеться, но передумала.

Она ведь тоже два часа с подружкой шепталась, делились друг с другом своими женскими тайнами и секретами. И даже не планировала ни с кем, потом делиться этими разговорами. Так чем они виноваты. У детей тоже бывают какие-то между собой дела, про которые мамам знать не обязательно. Главное, что мирно дружат и ее любят.

Саша вошел в спальню к Анфисе и, склонившись над кроватью, прошептал ей на ушко:

– Мы маме потом обязательно все расскажем. В последний день, даже миг, чтобы не оставлять ей время на раздумье и прочие размышления. А пока молчим и сами готовимся к своей секретной миссии. Я так думаю, что она обидится, но простит.

– Давай название придумаем нашей операции, чтобы все по настоящему получилось, как в кино! – восторженно воскликнула Анфиска, уже полностью с головой вовлеченная в эту смертельно опасную игру.

Она воспринимала эту войну с инопланетянами, как веселую и опасную, но кошмарно интересную забаву. Ей такое развлечение казалось увлекательным приключением, о котором потом она с удовольствием расскажет своим подружкам во дворе и одноклассникам в школе. Короткая, но скверная жизнь с пьяными и противными родными оставила мало хороших воспоминаний. Теперь она с радостью и жадно жила с Сашей и мамой, стараясь наверстать упущенное детство. И страх потерять Сашу перевешивал все иные опасности.

Но Саша и не старался ее переубеждать и запугивать всякими кошмарами в случае неудачи и опоздания с разворачиванием ловушки. Зачем и кому нужны такие излишние страхи. Если и придется погибнуть, так с шуткой-прибауткой на устах, словно в разгар праздника все быстро некто выключит свет. Можно подумать, что смертельно перепуганный ребенок легче воспримет смерть. А в игре и забаве они сумеют запросто без особой спешки справиться с совсем несложной задачей.

Как утверждает Войэр, Полт из-за собственной лени и понимания полной своей безнаказанности, вовсе не собирается намертво крепить эту ловушку к полу. Он всего лишь подстраховывается от непредсказуемых случайностей. Единственное неудобство и сложность во времени. Сигнал от ловушки прекратит поступать на корабль за десять минут до выстрела. Это говорил Войэр. А причина в этой временной необходимости Саше была неведома. Это их космические технологии, пока неясные и недоступные высокому человеческому разуму.

О чем тогда можно говорить с Сашей с его летным образованием. Здесь фигурируют физика с математикой, про которые Саша уже много чего позабыл, а вспоминать пока вроде и незачем было. Однако, несмотря на неясности и недопонимание самой сущности процесса, Саша за эти десять минут обязан открутить восемь болтов – четыре от пола и столько же от каркаса. Затем развернуть ловушку на сто восемьдесят градусов и, если останется время, отскочить на безопасное место. Поскольку удар обещается быть настолько сильным, что здание вряд ли уцелеет. Разрушение полное Войэр не гарантирует, но частичное допускает.

Но в любом случае Анфиску Саша успеет отослать подальше в безопасную зону. Причину и повод для этого отыщется. Ведь ему она нужна лишь в первые минуты отсоединения и разворота самой антенны, а сами улавливатели осилит самостоятельно. На месте уточнит, что и как. Страшно хотелось бы спасти побольше людей, эвакуировать хотя бы детей, но это практически невозможно и очень рискованно. Никакой гласности до уничтожения врага допустить нельзя. Спасибо Полту, что время для выстрела он выбрал настолько удачное, что и по заказу так не получилось бы. В это время в доме кроме стариков и больных никого не будет. Все трудоспособное и школьное население вместе с детсадовским будет на своих предприятиях и за школьными партами.

Такое известие немного успокаивало и радовало. Невозможно в такой кровопролитной войне абсолютно без жертв. А если с минимальными, так все делается ради спасения миллионов. И если случится эта беда с разрушением и гибелью единиц, то Саша погибнет вместе с ними, и его совесть чиста. Они вместе умрут ради спокойного существования всей земной человеческой цивилизации.

– Позови маму, – попросил Саша Анфиску утром за завтраком перед уходом в школу.

– А мы сегодня в школу не пойдем? – напряженно и немного испуганно спросила она.

– Нет. Сегодня мы с тобой идем туда, – неопределенно, но серьезно и строго сказал Саша.

Анфиска, втянув голову в плечи, как сомнамбула вышла из кухни в мамину спальню, и уже пришла с мамой, которая не успела довести свою прическу до логического конца, поскольку ребенок так требовательно и настойчиво просил оторваться от зеркала и немедленно идти следом за ней для ответственного разговора.

– Что за спешка, Саша, время совсем не ждет, или случилось нечто неординарное, требующее моего немедленного вмешательства? – полушутя спросила мама. Но тут она в прихожей увидала два огромных надутых чемодана, готовые к длительному путешествию. – Вы куда-то собрались без предупреждения? Это еще что за тайны Мадридского двора, требующие таких незамедлительных и скрытных действий? Или, как мне показалось, это вы меня из квартиры выставляете? – уже со смехом, но слегка напряженным, проговорила она.

– Ты, мамочка, как обычно, немного права. Только не совсем, а частично. Никто тебя не выставляет, а вежливо и требовательно приглашает. Но еще с нашей помощью ты соберешь все документы, деньги и самое необходимое, а затем поедешь в Борисов к тете Кате. Она страшно соскучилась по тебе, вот ты и навестишь родню. Родные люди, так близко живете друг от друга, а даже в году пару дней не отыщите для встреч. Как-никак, а двоюродные сестры.

Мама от неожиданности приземлилась на один из подготовленных к отъезду чемоданов.

– Мама, не рассиживайся, времени у нас в обрез. Внизу тебя ждет такси. Я уже уплатил ему дорогу на весь день и туда, и обратно, а так же и ожидание. Тете Кате я еще вчера позвонил поздно вечером, когда вы уже спали, так что, она с нетерпением поджидает тебя в гости. Пару часиков поболтаешь с ней о том, о сём, а к вечеру на этой же машине вернешься обратно и накормишь нас ужином.

– Да никуда я не поеду, выдумали тоже! – сквозь слезы и обиды воскликнула мама. – Ну-ка признавайтесь немедленно, чего удумали, иначе устрою сейчас сидячую забастовку. Я и так, молча, который день за вами наблюдаю, да все дожидаюсь, когда удостоите меня и отважитесь поделиться своими секретами. Спасибо, дождалась, что меня вообще из дома выгоняют. Никуда не поеду, пока не признаетесь, чего затеваете в мое отсутствие, что даже я помехой стала. Деточки, миленькие! – мама уже жалостливо умоляла, понимая их неприступность. – Ну, поделитесь со своей мамочкой, случилось чего? Так неужели я не пойму вас? До сих пор отлично понимала и разделяла все ваши трудности.

Анфиска строго посмотрела на Сашу и пожала плечами, словно укоряла себя за эту сцену.

– Саша, надо все-таки рассказать всю правду, иначе она останется на этом чемодане и помешает нам. Мама у нас одна, а мы вроде не совсем честно поступаем по отношению к ней, скрывая и утаивая от нее свои дела и замыслы.

– Ладно, девочки, уговорили! – нехотя и недовольно согласился Саша с требованием своих женщин. – Беги, Анфиска, вниз и передай таксисту, что выезжаем через час. Ему все равно, где и как стоять. Я ему за весь день уплатил.

Когда Анфиска вернулась назад, Саша пригласил всех в зал на диван, а сам уселся в свое любимое кресло напротив женщин, чтобы говорить в глаза и видеть их реакцию.

– Мама, только предупреждаю, что рассказ мой больше похож на бред сумасшедшего с примесью все невероятной белибердой. Однако никаких твоих претензий я принимать не собираюсь, и в любом случае ты ровно через час покинешь родные пенаты, уносясь в далекий город к своей любимой сестре. А так же выполнишь все наши наставления и поручения, коими мы сейчас перегрузим тебя. И, умоляем, никаких страхов, ужасов и ахов загодя и беспричинно. Мы с Анфиской торжественно и клятвенно тебя заверяем, что вечером с громаднейшим аппетитом, после встречи по всей форме целыми и невредимыми, схаваем весь твой, приготовленный лично тобою в нашем присутствии, ужин. Вот.

Мама, все еще недоверчиво бросая косые взгляды на детей, уже согласно кивала головой, требуя быстрей наконец-то вводить ее в курс своих секретов. Саша внял ее желаниям, и без особых подробностей и мелких описаний, поведал вкратце ту же историю про инопланетян и их кровожадные намерения, что и несколько дней назад рассказывал Анфисе. Только немного смягчил ее и обезопасил, превратив акцию устрашения со стороны пришельцев и спасение от них, как в легкую безопасную увеселительную прогулку.

Однако мама, несмотря на Сашины попытки показать все в оптимистических тонах, была в шокирующем ужасе. Она первые секунды даже не смогла и вопросы задавать, настолько разволновало и напугало ее это повествование.

– И вы выпроваживаете меня, чтобы я вам не мешала осуществлять спасение мира от этих монстров? – охрипшим от волнения голосом наконец-то проговорила она. – Столько дней скрывали, скрытничали, шептались, сами готовились, чтобы в последние секунды меня вон из дома, а сами, словно Гастелло или Матросов на амбразуру? И как только вам не стыдно за все эти тайны! Я же вам самая родная и единственная мама, а они даже довериться не посчитали нужным.

Саша и Анфиска с двух сторон прижались к маме и жалобно просили прощения.

– Ты не обижайся, мамочка, мы очень любим тебя, но я даже представить себе не мог, что в эту чушь даже поверить можно, – касаясь пальчиком маминой щеки, просил Саша. – Я и сейчас не был уверен, что ты воспримешь мою болтовню.

– Саша, – мама уже смягчила тон и немного успокоилась, но голос все еще дрожал. – Ты зачем на смерть берешь ребенка, а меня, маму, даже не спросил? Ведь для нее жизнь важнее и нужнее нашей. А не лучше было бы нам с тобой?

– Нет! – резко вскрикнула Анфиска, вскакивая с дивана. – Я не буду жить без вас, и не хочу остаться одной. У меня сейчас в моей жизни самая любимая и лучшая семья, и я не собираюсь ее терять. Куда мне одной потом деваться?

– А я? – мама вновь полила из двух глаз ручейки. – Мне-то как потом без вас?

– Девочки, милые, да помолчите вы! – уже сердито и строго прикрикнул Саша на рыдающих и ругающихся женщин за право первой отдать свою жизнь в борьбе с инопланетянами. – Мы вовсе не собираемся погибать. Я тебе торжественно клянусь, что мы с Анфиской обязательно исполним эту легкую детскую задачку, а ты, как и планируем, вечером напоишь и накормишь своих деток.

– Да? – недоверчиво спросила мама. – А чего же ты тогда так настойчиво выпроваживаешь меня, если все так мило и беспечно? Лапшу на уши вешаешь?

– Мама, это все на всякий пожарный случай. А вдруг, что-нибудь заладится не так, а если мы где-то проколемся или задержимся. Да мало ли чего? Но это ведь кошмарно маленький процент неуспеха. Вот для такого процента мы и посылаем тебя с письмом для властей. Но встретишься и передашь его лишь в самом крайнем случае, когда поймешь наш провал. Но еще раз повторюсь, что нет у нас иного выхода. Поверь мне и доверься, все будет очень хорошо.

– Мама, – добавила Анфиска. – Мы совсем там будем не одиноки. С нами Войэр. Он обязательно подскажет.

И все же в последний момент мама разревелась, пригласив в свой хор и Анфиску. Поэтому Саше пришлось в спешке уговаривать на срочное прекращение рыданий, а маме вместе с чемоданами покинуть пределы родного города.

Такси медленно выезжало со двора, а мама, испуганными прощальными глазами, до самого поворота смотрела на детей и мысленно прощалась с ними. Как же им, таким маленьким и беспомощным, справиться с таким сильным инопланетным коварным врагом, способным уничтожать не только города, но и целые планеты. Почему-то она сразу поверила в эту странную историю, рассказанную сыном, но никак не могла убедить себя, что они успешно справятся, и обязательно вечером она увидит их целыми и невредимыми, как и сам родной ее город Витебск, в котором прожита вся жизнь с самого рождения.

А Саша с Анфисой, взяв чемоданчик с максимумом возможных и нужных инструментов, пошли к этой судьбоносной кирпичной девятиэтажке, чтобы, выждав определенное время, приступить к осуществлению своего плана по спасению мира от злых и ужасных монстров, прибывших из далекого мира.