Текст книги "Ежик с иголками"

Автор книги: Вольдемар Грилелави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

– Нет, и сто раз нет, – визжал Женя и громко стучал себя кулаком в грудь, требуя уважительного отношения к его ориентированию. – Согласен с Володей, что уже утро.

– Нет, вечер, глупости все это, – поддержал Васину теорию Миша. – Откуда утру взяться, если мы вот только-только уснули. А я совершенно не проголодался, ну, если только капельку, так это не считается.

– Утро, утро, – Володя поймал машущую руку Миши и предложил присесть на траву. – И сейчас попробую пояснить перед всеми свою правоту, доказать наличие в лесу утра.

– Поясни, послушаем, – кивал согласно головой Вася. – Но не факт, что мы сразу тебе поверим.

– А я уже просыпался ночью, когда на небе было полно звезд, и луна на небе развалилась, словно на пляже.

– А в таком случае хотелось бы услышать ясный ответ и причину, почто нас не разбудил? – очень сердито спрашивал Вася. – Сам проснулся и промолчал о таком важном факте.

– И зачем мне это делать надо было? Вы так громко храпели на весь лес и славно улыбались на все свои рожи, что будить совершенно не хотелось. А потом, если бы разбудил, то обильно покрыт был бы матом и прочими скверными словами. В этом вы уж постарались бы. Ночью куда бы мы пошли? А если честно, то просыпался я кратковременно, и сразу, не успев осознать, вновь уснул. Вполне вероятно, что если бы не уснул так сразу, то устроил равноценную побудку. Как и Женя орал бы среди ночи. Вот от того и решил я, что наступило утро. А не смерзли лишь по такой причине, что вино оказалось качественным и лечебно-согревающим. Всегда в лес надо брать именно такое вино. И дешево, и полезно.

– А в фляжке пару капелек не осталось? – жалостливо спросил Миша, с трудом заглатывая пересохшую слюну. – Да и сала немножко я бы поел, не отказался бы.

– Пусто, – хихикнул Вася, заглядывая вовнутрь фляжки. Он забыл ее закрыть, и теперь там было полно пьяных муравьев. – А если их пожевать, – предложил он, – то можно одним махом два вопроса решить: и немного выпить, и закусить. Я слышал, какие-то дикие племена вообще одними муравьями питаются.

Миша от такого варианта завтрака мило отказался, решив пожевать травки под деревом. Там оказалась заячья капуста, и он с удовольствием набивал ею рот, сильно морщась от ее кислоты. Он так увлекся, что сам не замечал, как ползал и толкал жменями в рот пучки живительной травки, и морщась и щурясь от удовольствия.

– С товарищами поделись, – попросил Вася, протягивая руку за продуктом, словно Миша способен был на такой добросердечный акт. – А то у меня от всех этих глупых инсинуаций изжога образовалась в желудке. Надо чем-то ее заглушить.

– Самому слабо нарвать, что ли? – возмутился Миша, отправляя в рот очередную партию капусты. – Мы в слуги к вам не нанимались. И не смей рвать возле меня.

– Мужики, – захныкал Женя, призывая друзей к порядку и вниманию, а не устраивать в лесу завтраки. – Может, лучше поспешим? Мы и без того все на свете проспали.

– А можно подумать, что теперь есть куда спешить? День только начинается, до дому теперь и пешком добраться до конца дня несложно. К вечеру запросто дотопаем, – проворчал Миша, усиленно пережевывая траву. Вася так же увлекся заячьей пищей и, сбросив рюкзак, двумя руками усиленно щипал травку, сразу же заталкивая ее в рот за щеку, словно хомяк, чтобы потом в спокойной обстановке перемолоть.

– Действительно, – согласился Володя, укоризненно поглядывая на Женю с требованием, прекратить терроризировать друзей. – Народ почти сутки голодал по вине некой нечистой силы, а потому имеет полное право слегка перекусить.

– Да? А вдруг все же вечер, а не утро, а мы слегка ошиблись в направлении? – засомневался Женя, подозрительно поглядывая на солнце, которое своим движением должно указать истину.

– Вот именно, – согласился с его взглядом Володя. – Сейчас и определимся. Если вечер, то оно окончательно завалится спать. Но, во-первых, ты не мог по природе своего внутреннего мышления ошибиться в направлении, поскольку и с закрытыми глазами найдешь выход из леса.

– Уж вы оба с Володей в лесу ориентируетесь, как у себя во дворе, чего напраслину на себя наговаривать, – непроизвольно польстил друзьям Вася, счастливо и довольно проглатывая кислую кашицу. – А потом, Володя видел звезды. Уж они бывают только ночью.

– Из колодца их можно и днем увидеть, – проявил неслыханные знания в астрономии Миша.

– Здесь нет колодца. А потом, луна из колодца не видать, – категорично заявил Вася. – Стало быть, если все факты совместить воедино, можно смело и официально заявлять, что сегодня и сейчас наступает воскресное утро. Иного допустить нереально.

– Это точно, – поддержал Миша, сладко потягиваясь и укладываясь на траву для продолжения сна. Теперь уже в организме пища присутствует, а стало быть, и торопиться некуда. – До вечера я бы так не проголодался, что на траву набросился, как на сало. И винное воздействие на организм не прекратилось бы. А то и самочувствие великолепное, как у правильно выспавшегося человека, и голод зверский, словно организм успел дважды переработать вчерашнюю пищу. Даже тяга на горшок отсутствует, насколько отощал мой желудок. Все-таки мне кажется, что сегодня уже понедельник, или вообще вторник.

Женя презрительно окинул взглядом Мишу и официально заявил, словно его слова, как печатное объявление:

– Допустить, возможно, лишь воскресное утро. Иначе в твоем теле сильно просматривались бы перемены от исхудания, а мы их не наблюдаем. Стало быть, не успел понести жировые потери. Уж ко вторнику ты мог запросто с Володей соревноваться в объемах талии.

– Чтобы сравняться с ним, – презрительно заметил Миша. – Мне голодать пришлось бы не менее полгода. Я раньше умру, чем похудею до его параметров.

Да, добавить тут нечего. Володя был излишне худ, но такой факт его не беспокоил. Вроде и ел со всеми наравне, но его организм успевал переваривать пищу раньше, чем она попадала в желудок. Потому и отсутствовали на теле жировые прослойки. А откуда им взяться, если энергии в его организме было с избытком. Это еще великое чудо, что он со всеми вместе так долго проспал. Обычно он на такой продолжительный сон способен не был. Ложился позже всех, а вставал чуть свет. Легко и без длительных требовательных встрясок.

– Но пешком идти я не соглашусь, – громко возразил Вася, а Миша с ним согласился легким кивком головы. – Да там больше тридцати километров. Пока дойдем, так ноги до задницы сотрем.

– Не должны, – покачал головой Володя, сомневаясь в Васиных предположениях. – Мы каждое лето с братом в деревню к бабушке ездили. К маме папиной. Так вот до Толочино на автобусе, а там ровно тридцать километров до дома бабушки. Это сейчас, как папа говорит, какой-то ПАЗик пустили. А раньше между деревнями лишь на лошадях отмеряли. И ничего. В обед из Толочино выходили, а к вечеру: "Здравствуй бабушка родная, внуков любимых обнимай"!

– Поди, пустые. А здесь загрузка по два пуда на брата будет. Да еще впроголодь. Нет, – не соглашался Вася. – Поедем поездом.

– Контролер на первой же остановке высадит, – высказал свои законные опасения Миша.

– Ну, и пусть. Зато вот так по остановке и доберемся до дому. Выкинет во второй Сосновке, потом в первой, а там и Медведково следующая. Считай, и добрались до дому.

На том и порешили. Чего рисковать и ноги стирать, когда транспорта полно. К вечеру с перебоями и с пересадками запросто доберемся. А повезет, так вообще в одну поездку доедем. По выходным контролеры тоже отдыхать любят.

К поезду даже пришлось пробежаться. Ладно, там худому Володе и поджарому Жене. А Вася с Мишей чуть не умерли на перроне. Даже пришлось помогать им, взбираться по ступенькам в вагон. Благо, утром пассажиров было мало, и смеяться над позором друзей некому. Ясно дело, воскресение, прав Володя. Утреннее воскресение оставило людей по домам, и пригородный поезд с вагонами трамвайного типа шел в Витебск полупустым. В каждом вагоне больше десяти человек и не насчитать. Миша и Вася воспользовались таким огромным резервом свободного пространства и сходу упали на сидения, тяжело задышав, как раненные лошади после длительного и изнурительного бега, изображая внезапную кончину по причине нехватки запасов воздуха для дыхания. Но глаза не закрывали, поскольку оные повылазили из орбит, и для их закрытия не хватало кожи на веках. Женя и Володя хихикали и делали неприятные замечания в их адрес по поводу такого бессилия перед столь незначительным препятствием.

– Легкие жирком заплыли, вот и не хватает дыхалки. Я бы на вашем месте задумался и слегка занялся спортом.

– Да обленились окончательно. Если не спортом, то хотя бы по утрам какую-нибудь зарядку делать надо.

– Слабаки. Каких-то двести метров пробежали и скончались. Ох, и достанется вам в армии. Там подальше бежать придется и с грузом не таким, а по– полной боевой. Вот где скончаетесь мгновенно, не приходя в сознание. Нужно почаще такие пробежки организовывать.

– Отстаньте, придурки! – прохрипел Миша, хватая открытым ртом побольше воздуха, словно рыба, выброшенная на берег, и теперь задыхающаяся от недостатка кислорода.

– Издеваются, сволочи! – плакал со своего сидения Вася, с трудом шевеля губами. – Вот если появится контролер, так сил на бегство совершенно не осталось.

– А куда ты бежать собрался с подводной лодки, – хихикал Володя, а ему вторил Женя. – Сегодня воскресение, и контролер, как и мы, скорее всего тоже пошел по грибы.

– Да и зачем ему, этому контролеру тратить свой рабочий день ради десяти завалящих пассажира, из которых, кроме нас, все явно с билетами. Вот завтра в понедельник он с утра столько зайцев наловит, как дед Мазай в весеннее половодье, и месячный план по зайчатине выполнит, и себе на премию заработает. Спите спокойно, и не надо дергаться по пустякам. Если что, так вынесем вас.

К друзьям, наблюдая за их веселой перепалкой, подошел мужчина лет пятидесяти. Старик по их понятиям. Он выждал несколько секунд, пока они не обратят на него внимания, и умоляющим просящим тоном произнес, словно извинялся за вторжение:

– Молодые люди, не будут ли так любезны и не простят меня, что я вас совершенно случайно подслушал, поскольку вы громко обсуждали свои последние события. Уж так вышло, но одна из любопытных фраз, произнесенная вами, меня весьма заинтересовала, которая очень нуждается в пояснении. Просто мои представления о сегодняшнем бытие слегка разнятся с вашими. И эти слова, сказанные одним из вас, весьма удивили и ошарашили мое хмельное сознание. Все дело в том, что я в четверг приехал на поминки к товарищу в Оршу. Помянули славно, посидели, поговорили, потом в пятницу на могилку сходили. Я на сами похороны не успел, поскольку отсутствовал в городе по причине внезапной командировки. Так вот на сорок дней и приехал. Служили мы с ним много лет, оба майора, оба ракетчики. Хороший, давний друг.

– Вы простите, дядя, – прервал его словесные излияния Володя. – А можно поконкретней? Нам до ваших биографических данных как-то особых интересов нет, и подробности, стало быть, без надобности. Если по поводу похмелиться, то у нас ничего нет. Все с вечера выпили. А в другом деле мы вам не помощники.

– Что вы, ребятки, и не думал даже. У меня по такому поводу бутылочка самогонки есть. Хорошая, проверенная.

– А закусить? – Миша внезапно ожил и резво подскочил на сидении, словно и не было сумасшедшего кросса.

– Есть, сейчас, ребятки, – мужичок открыл саквояж и достал оттуда каждому по бутерброду с копченой колбасой и литровую бутыль самогонки с синевой.

– Хорошие пассажиры в поездах случаются. А вы заладили здесь про своих контролеров и про штрафы с конфискацией посадочного места, – радостно вскрикнул Вася, соскакивая следом за Мишей со своего сидения. – А у нас и стаканчики имеются, – добавил он и достал из кармана свой граненный стакан, с которым практически не расставался в походах.

Мужчина представился Дмитрием и просил так его и называть. И еще на "ты". Водку пить удобней по-свойски и по-братски без всяких субординаций. Сразу же выпили по полстакана, громко крякнули на зависть всем пассажирам и смело без опаски закурили, приоткрыв для вентиляции окошко. А кого им бояться после такого похмелья с великолепным бутербродом. Теперь говорить можно с кем угодно и на любые темы.

– Так что ты, Дмитрий, в самом начале знакомства спросить хотел? – поинтересовался Женя, глубоко затягиваясь сигаретой "Прима". – Вот сейчас время ответов и наступило.

– Даже спрашивать неудобно. Вроде взрослый солидный человек, а такая глупость показалась!

– Смелее, Дмитрий, – подбодрил его Миша, дружески похлопывая по плечу. – Здесь все свои, а кто смеяться будет, так пропустит очередной тост и лишится закуски.

– Хорошо, скажу, – тяжело и обреченно вздохнул Дмитрий. – Вот какая каверза. Ну, помянуть-то мы еще в четверг помянули, а на кладбище в пятницу съездили и еще раз помянули. Даже круче четверга. Ну, а утром в субботу на первый дизель мужики меня посадили, самогонки в дорогу дали и сказали, чтобы я еще и дома вместе с женой помянул. Она его тоже хорошо знала. Вместе же по гарнизонам мотались, пока не тормознули на пенсию. Вот только они в Оршу уехали к своей родне, а мы с женой в Витебск. В принципе, мы под городом и служили.

– А в чем каверза твоя, Дима? – пока ничего не понял Женя. – Причем тут наши разговоры?

– Так ведь в субботу утром. И прошло, как я понимаю, всего полтора часа после посадки. А вы, как я подслушал, говорили, что сегодня воскресение, а завтра понедельник. Вот я и заволновался. Понимаете, такое часто бывало со мной. Лишнее выпью, а потом и провалы с памятью случаются. Но, чтобы целый день потерять, так такого еще не бывало со мной. И жена в субботу должна встречать меня. Я ей обещал.

– Ха, мужик! – засмеялся Женя. – Влип ты по полной программе. Субботнего утра ну никак не может быть сейчас. У нас, правда, тоже хреновина случилась с этим незапланированным сном, но мы уже с ней разобрались. Понимаешь, в субботу утром мы из Витебска выехали по грибы. А в обед, в субботу, кстати, с большим количеством вина на полянке посидели. И вот проснулись к утру. Стало быть, сейчас допустимо лишь утреннее воскресение. И ничего иного.

– Тут у нас некоторые, не будем показывать пальцем, – Миша ткнул указательный палец Володе в грудь. – Еще круче заявляют, что сегодня возможен даже понедельник.

– Нет, нет, – Дмитрий усиленно затряс головой, выражая ярый категоричный протест. – В понедельник на этом рейсе народу полные вагоны. Стоять негде, не то, что сидеть. Мы бы так вольготно с вами выпить не смогли. Против понедельника я на все сто процентов.

– Вот, понял! – Миша уже прилично захмелел, и ему хотелось показать всему миру свою эрудицию и компетентность по всем жизненным ситуациям.

– Только тяжело мне понять, – сокрушался опечаленный и сильно расстроенный Дмитрий. – Как же я прозевал целые сутки. Ну, бывало, вечером посидишь с друзьями, а утром с трудом вспоминаешь события ночи. А тут вам не ночь, а целые сутки, то есть, сразу две ночи из памяти исключились. Да нет, помню я и ночь. Болтали долго обо всем, в воспоминания погрузились, чуть ли не с самых азов.

– А вот сейчас мы у народа такой факт и уточним, – смело и весело заявил Миша, твердо уверенный в своих предположениях по поводу предполагаемого ответа. А иного и слушать не хотелось. – Мужики! – крикнул он трем рыбакам с удочками. Только не ясно, куда это они собрались рыбу ловить. Если в Витебск, то ее там давно уже нет. – Не подскажите нам, а какой сегодня день недели? А то вот тут некоторые допились до чертиков, и слегка запутались в исчислениях.

– Суббота, – равнодушно ответил один из них и отвернулся к окну, словно там события его больше интересовали, чем происходящие спорные баталии внутри вагона.

– Ну, вот, разобрались. И, слава богу! – радостно и счастливо воскликнул Дмитрий и налил себе полстакана самогонки. – Вы бы сами с собой уточнили события субботы. Случаем, не с пятницы вы начали свое грибное приключение?

Всем четверым друзьям одновременно стало до безобразия трезво и страшно. Это что еще за шуточки с перепутыванием дней? Они не могли в пятницу никуда уехать. Утром из них троих работа, которую никто пропустить не позволит. А если бы позволили, то они про, то знали бы. Это Мише можно путать все подряд, а у них само по себе никак не получится. Да и Миша вряд ли сумел бы уговорить родителей вместо школы за грибами в лес прогуляться. Это они еще не знают, что по субботам в школу тоже надо ходить. Он еще в начале учебного года заявил им о школьной пятидневке, так они ему и поверили. А поскольку в школу по просьбе директора родителей больше не вызывают, так как Миша туда почти не ходит, чему все учителя несказанно рады, то и весь год он планировал отучиться с официальным пятидневным посещением. А в пятницу они его просто будить не стали бы.

Минут пять друзья, молча, рассматривали друг друга, потом все втроем уставились на Володю, которому от их взгляда сделалось нехорошо. Неужели он опять до конца не проснулся? Ведь наяву такое физически невозможно. Они в субботу в это время только-только на пароме переправились и топали по тропинке в сторону Медведково. А что теперь дома сказать? На пароме грибов набрали? Они же теперь раньше обеда дома окажутся. Нет, домой показывать раньше вечера никак нельзя.

– Ребятки! – прервал их раздумье Дмитрий. – Да не берите вы в голову. Гораздо хуже, если бесследно пропадает день. А у вас лишний нашелся. Даже приятен такой факт.

Дмитрий уже пришел в хорошее настроение и пытался взбодрить друзей, которые еще много минут не могли осознать ситуацию, в которую по вине чьей-то злой, а может доброй, воле угодили. И объяснять никому не стоит. На полном законном основании пальцем у виска покрутят. Уж лучше, молча, сей факт переварить и забыть, как кошмар во сне. Вполне допустимо, что рано или поздно, но ситуация прояснится. Не может же такая круговерть остаться необъяснимой. Вот тогда все и станет на свои места. А сейчас примем факт, как свершившийся, но любопытный и требующий время на осмысление.

4

Дома никто никому не стал объяснять про лишний день недели. Выходной же дополнительный получился, а не рабочий. Вот тогда бы поискал по сторонам того начальника или шутника, кто добавил ко всем прочим будням еще одну пятницу или понедельник. Этого безобразия просто так не оставили бы без внимания, будьте уверены, но скандал стал бы затяжным и продолжительным до выяснения истины и методов компенсации. Ну, а суббота, так это суббота, которую всегда ждешь с большим нетерпением и с трудом успеваешь переварить ее, как она сменяется на прочие дни недели. Решили просто посидеть на бережку, сигарет несколько выкурить, чтобы домой уже придти где-то подальше от обеда, дабы родные не заподозрили чего в их приключениях. Спасибо Дмитрию, что покормил и слегка захмелил, что на порядок выше подняло настроение. И время ожидание в пустых разговорах прошло весело и безмятежно.

– Да черт с ним, с этим днем. Зато у нас получился дополнительный выходной. Завтра опять воскресение. Вот только уже хотелось бы точно знать, сколько их будет, – радовался и интересовался Вася у самого себя. Друзья знали не намного больше.

Вот Мише, разумеется, как-то без разницы, сколько на неделе суббот и пятниц. У него все дни серые и однообразные. Все одно гулять и бездельничать. Хотя он часто и говорил под хмельком товарищам, что с радостью пошел бы на производство, где хотелось заняться настоящим делом, но его можно было только слушать, не принимая всерьез. Уж они-то знали, что и работа ему наскучит через пару дней, если не раньше. Много энергии у него было лишь на мечты и потребление пищи.

– Черт то черт, в вот как понять и объяснить такое странное явление природное, – взволнованно вопрошал Женя, который еще долго не мог осознать правдоподобность происшедшего. – Это ладно окружающие, а как самому себе можно такое вообразить. Оно, ей богу, мужики, неспроста все такое случилось! Как бы ни аукнулось.

– Оно уже аукнулось, – возразил Володя. – Теперь будем ждать, как откликнется. Так правильнее. А объяснять никому не надо. От этого лишняя головная боль возникает. Ведь понять и выяснить, а так же отыскать виновных, все равно не получится, а переживаться и морочиться можно запросто до колик в желудке.

Он-то один из всех догадывался, что виной всему является его сновидение. Ох, не зря снилась такая белиберда с трудными многократными просыпаниями. Притом многоразовыми, с перескакиванием из одного сна в другой. Еще не факт, что Володя уже окончательно проснулся. А вдруг все эта каверза просто снится. И этот дизель с самогонкой и Дмитрием в компании, и это возвращением домой. Как же понять и отличить явь от сна? И еще этот светящийся ежик с колючками, что чуть грудь ему не прожег насквозь. До сих пор ощущается его прикосновение. Тогда факт, что проснулся, а суббота действительно откуда-то выползла.

Володя незаметно для друзей расстегнул на груди рубашку и глянул на то место, к которому прикоснулся святящийся ежик. Увиденное его слегка ошеломило и удивило. Огромный красный круг, словно след от футбольного мяча, принятого неудачно на грудь, красовался на его теле. Но в футбол они давненько уже не играли.

– Ты чего на свою волосатую грудь уставился? – хохотнул Женя, хотя для всех был известен такой факт, как полное отсутствие растительности у Володи на этом месте. Нет, около полутора волосиков можно обнаружить с помощью лупы, но это лишь при целевом поиске. – Ух, ты! Ты где так пропечатался? – удивился он, увидев такое заметное красное пятно. – Не слабо припекло!

– Женщина горячая на грудь присела, – сразу же нарисовал свои ассоциации Вася, пристально вглядевшись в рисунок пятна. Иначе такое явление в это место не прилепишь.

– Категорично не соглашусь, – возразил Миша после своего экскурса по Володиной груди. – Было бы две апельсиновые дольки. А здесь явно просматривается дно чайника. Это точно твои младшие грудь с подставкой перепутали и водрузили на завтрак горячую посудину.

Володя спал в зале на диванчике рядом со столом. Вся семья храпела в спальне, а он единолично занял диван и, как король, спал один в своих покоях. Никто ему не мешал, и он мог позволить себе некие вольности, как почитать допоздна, или телевизор смотреть, если было чего в программе. Но завтракали и обедали все именно за этим столом, стоящим вплотную к Володиному диванчику. Вот потому у Миши и возникли предположения, что во время завтрака Володиной грудью воспользовались, как подставкой. Уж больно рисунок круга походил на дно чайника, хотя Володя мог и поспорить с такими инсинуациями. Завтрак никогда не проходил во время его сна. Уж он всегда просыпался следом за мамой, которая вставала ради приготовления этого завтрака. История помнила лишь редкие случаи во времена Володиной болезни, когда во время его лежания на диване кто-нибудь чего-нибудь ел или пил чай за этим столом.

– Нет, – пытался оправдаться Володя, хотя отлично понимал бессмысленность этих попыток. Друзья сами сочинили версию и будут ее долго еще обмусоливать и обрисовывать, пока самим не надоест. Или иная тема на язык попадет, тогда обсуждения перекинуться на новые дебаты. – Это я на работе к сушилке прислонился к агрегату. Хорошо еще, что в спецовке был, а то покруче ожог получился бы.

– Володя, – заметил Вася, недоверчиво покачивая головой, явно не доверяя этой неудачной версии. – Прислоняются спиной или задницей, а грудью припадают. Обнять, поди, агрегат хотел, а он оказал посильное сопротивление. Не согласен был.

– Я видел у вас в цеху неплохих женщин, – добавил к общей тематике Женя, не раз, заходивший к Володе на работу по своим производственным делам, или просто так поболтать. – Зачем же эти глупые эксперименты с опасной техникой.

– Женщин еще уговаривать надо, тратиться на них, а тут такая горячая, знойная машина, так, почему бы не обнять! – продолжил развитие темы Миша, тыкая пальцем в грудь в центр пятна.

– Да ну вас! – понял быстро Володя, что зря только пытался оправдаться. Да еще так недостоверно.

Их совершенно не волнует правда. Но и правду, как оно случилось на самом деле, рассказать невозможно. Точно, пальцем у виска покрутят. Оно и самому верится с трудом. Это вот даже знать интересно, а куда потом делся этот ежик? А вдруг в груди сидит до сих пор и печет внутренние органы? Володя и в самом деле ощутил в этом месте легкое непонятное жжение, хотя и безболезненное. Поэтому и решил, что самое умное в данный момент – на все наплевать и скоренько забыть. Тут, если сильно голову напрягать, то и без пятна хватает неожиданностей. День-то и в самом деле пропал, точнее, заново повторился.

Дома, даже страшно поразились, что за такое короткое время столько грибов приволок. А уж как мама засуетилась и обрадовалась такому изобилию! Остальные члены семьи, которые поедают семейные запасы с приличной скоростью, тоже порадовались грибам, но очень быстро сбежали по, наспех придуманным, спешным делам и срочным обязательствам, где-то вне дома. Папа не убежал, но, как всегда в такие дни, с утра уже прилично выпил, а потому способный был лишь на массу полезных советов. А вот перебирать грибы и готовить их к солению и маринованию пришлось Володе с мамой в полном одиночестве.

Но Володя не обижался. Его, как старшего в семье, с детства приучили к домашнему труду. Он стал для мамы единственным помощником. Она даже младших перестала, и просить о чем-либо. Успела избаловать, а теперь перевоспитанием заниматься не имело смысла, а при попытках – толку. В ответ лишь грубость услышишь. Часто хотелось Володе младшим по шеям навешать, однако мама возражала и взваливала весь груз домашних хлопот на себя. Или Володю, если тот случайно оказывался дома. Это сейчас он работает, а раньше дома он оказывался постоянно.

Утром воскресного дня в гости заявился Вася с удивленным и обескураженным лицом с бумажкой в руке. Это еще хорошо, что Володя не умел поздно спать и вход в их покои начинался с зала, где он и спал. А вся семья, кроме мамы, которая уже гремела кастрюлями на кухне, безмятежно храпела в запертой спальне.

– Володя, что за дребедень, чертов хрен? – с порога зашумел Вася, но Володя срочно потребовал от него убавить громкость, показывая пальцем на дверь спальни, откуда слышались звуки, сопровождающие крепкий здоровый сон. Вася сбавил децибелы, но возмущение оставил на прежнем недовольном уровне. – Смотри, чего прислали!

– Тьфу, на тебя! – не менее возмутился Володя. – Я уж думал, что опять сегодня суббота, от чего ты так нарушил свой воскресный сон. Ну, и что у тебя там такое неординарное и возмутительное в этой бумажке, от чего надо было с утра лететь, как метеор, чтобы даже собственным покоем и спокойствием друга пожертвовать?

– Повестка! – торжественно и печально, словно собственный смертный приговор объявил он Володе. – В армию гребут, а как некстати. Они что там, совсем сбрендили? Мне восемнадцать только в феврале, а это еще, как минимум, четыре месяца с копейками. Это же настолько несвоевременно, что и выразиться не знаю как!

– Володя, – в комнату вошла мама, которая услышала Васино возмущение по поводу призыва в армию. – Тебе, кстати, тоже принесли с утра. Я не стала будить, так как все равно завтра к девяти. Значит, на работу с утра не пойдешь. Надо папе сказать, чтобы бригадира предупредил, а то еще подумают, что прогулял.

– Вот видишь, – уже обрадовано кричал Вася, что не одному ему вот такая утренняя припарка досталась. – Так тебе-то можно, у тебя в январе, на месяц раньше. Пока запрягать будут, там и совершеннолетие наступит. А мне еще очень рано.

– Вот только не надо мне с утра лапшу на уши вешать, – возмутился Володя такой несправедливой Васиной раскладкой. – У тебя через две недели после меня совершеннолетие. Так что, поплывем в военкомат и в армию вместе. А мне даже нравится, если заберут раньше. Быстрей свои два года трудового стажа наскребу.

– Глупость какая-то. Так не бывает. У нас в стране раньше восемнадцати лет не берут, – категорично опротестовал Володины прогнозы Вася. – Сам в конституции читал.

– И суббота в неделе только одна. А оно видишь, как вышло, как все вывернулось, словно наизнанку? И субботы две нам досталось, и с сегодняшнего дня в армию сразу после школы брать будут. А чего дожидаться-то этого совершеннолетия?

Лицо у Васи стало моментально трагически печальным и с плаксивым оттенком. Даже глаза слегка запотели. Ему ой, как не хотелось бы именно сейчас идти в армию. Ведь те полгода, что остались до весны, когда он сам себе и планировал этот призыв, уже поденно распланированы в романтических и любовных тонах. А сколько же можно еще за это время женских тел обнять и безнаказанно в койку затащить! А не успеют рот открыть, как он сразу же им паспорт под нос, мол, а мне еще нет восемнадцати. Стало быть, и претензий не может быть. А после армии уже так свободно не повеселишься и не порезвишься: быстро в ЗАГС с угрозами и сердитыми заявлениями отволокут. И вместо всего этого счастливого праздника его дожидается солдатская муштра с полным исчезновением прекрасной соблазнительной шевелюры – его личной гордости и славы.

– Так ты думаешь, что после вчерашней эпопеи все в этом мире пошло наперекосяк? – с затаенной надеждой, что тон ошибается в своих предположениях, спрашивал Вася у друга. – Но ведь никто ничего не говорил, в газетах не писали, по радио не объявляли.

– Вася, ну, согласись, что про дополнительную субботу так же скромно умолчали, – продолжал издеваться над другом Володя, с радостью и веселостью наблюдая панику и полное доверие его словам со стороны Вася. Он повелся на его болтовне и откровенно с печалью и тоской воспринимал Володины слова, как свершившийся факт.

– Слушай, Володя, если бы ты только знал, как не вовремя подвалила эта армия с ее повесткой. Ведь вот только-только со школой разделались под орех, вот хотелось наконец-то хотя бы до весны пожить самостоятельной привольной жизнью. А тут такие метаморфозы с фокусами. Ну, черт знает что! Ладно, пойду чемодан паковать. Ты тоже будешь собираться? – спросил Вася печальным голосом. – Не знаешь, что самое необходимое брать нужно, чтобы там не отобрали? А то я слыхал, что на призывном пункте многое отнимают и потом все это пропадает.

– Знаешь, торопиться не буду. Здесь в повестке про чемодан ни слова не сказано, – уже немного сжалился над наивностью друга Володя, и решил слегка отпустить вожжи, чтобы Вася не успел наделать спешных глупостей. Он способен на поспешные действия. – Вот уже завтра они нам и расскажут в этом военкомате про все свои планы и изменения. А сейчас лучше мозги не засорять своими инсинуациями. Лишь головную боль добавляем. Ведь по логике, так еще медицинскую комиссию проходить, а только потом они определят, в какие войска тебя брить.