Текст книги "Ежик с иголками"

Автор книги: Вольдемар Грилелави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

– Да, все отлично, можно лететь. Поговорили и договорились по всем интересующим вопросам. Теперь нескоро понадобится это дерево. В другой раз на попутке доберусь.

– Да нет, не трудно. Ты особо не стесняйся. Я ведь понятливый, соображаю, что дела важные, хотя и таинственные. Да, больше ни с кем и не поделиться. Слишком мистики много.

Илья Тимофеевич окончательно проснулся и, сладко потягиваясь, скомандовал Володе:

– А сидишь-то чего? Не пассажир, сам и лети. Твоя зона, я не собираюсь за тебя твою работу исполнять.

Ну, и полечу, равнодушно подумал Володя, резко рванув вверх рычаг Шаг-Газа. Вертолет натужно взревел и подпрыгнул над площадкой, быстро набирая высоту и скорость, направляя свой нос по стрелке АРК в сторону вертодрома УАЦ. Да, а Женька на своем Ми-2 так бы не сумел. У него был вертолет, любящий нежное обращение. Вот так подпрыгнуть и понестись вдаль можно лишь на этом Ми-1. Он все прощает, включая и грубость, и резкость, и торопливость.

Евгений и Софийка собирались к Сергею, чтобы забрать у него свою семью к себе домой. В их дом, где они и должны проживать. А они уже полностью приготовились к такой встрече, закупили продуктов и накрыли праздничный стол, чтобы это возвращение превратилось в настоящий праздник. Евгений заранее позвонил Светлане, предупредив ее, что вечером приедет. Пусть дети будут дома, и она не прячет их от него. Как ни как, а у него есть право на встречи и общения.

– Никто их и не собирается прятать, – немного обиженно проворчала Светлана. Но в ее голосе слышны были нотки вины.

Светлана и сама не знает, чего это она так взбесилась и решилась препятствовать встрече отца с детьми. Понимала свою неправоту, но сладить с порывами безрассудства не сумела. А ведь наблюдала и видела, как дети страстно желают возвратиться домой. Этого с не меньшим желанием хотела и она сама, быстро поняв отчуждение Сергея. Они все попали в ловушку временных чувств. Сергей не готов был к семейной жизни, если вообще у него когда-нибудь появится такое желание. По нему не видно, что он приспособлен и стремится к этому. В принципе, она ведь тоже виновата. Не любила никогда она его, а ушла к нему лишь назло Евгению. А дети здесь в их семейных перипетиях вообще оказались без вины виноватые. Но у Евгения появилась некая Софья. Об этом откровенно и много говорил Сергей, уже шептались дети, и от этого страдала сама Светлана, понимая невозможность возврата. Уж Софья, как и дети, тут абсолютно невиновна. Она так же угодила в ловушку.

– А ты сам ее не видел? – как бы невзначай спросила Светлана в очередном вечернем разговоре при упоминании о звонке Софьи на работу к Евгению.

– Нет, – вздрогнул Сергей, понимая причину тревоги и волнения в ее голосе. – Охранник говорил, что молодая и красивая. Но она всего один раз сама лично приходила. А то все звонит, и они минут двадцать треплются, изощряясь в комплиментах.

Светлана сразу умолкла и не возобновляла разговор на эту тему, чтобы окончательно не выдать себя с потрохами. А сегодняшний звонок ее разволновал и нарушил душевное равновесие. Если он и приезжал к детям, то утром или к обеду, когда забирал их из школы, чтобы погулять и поболтать. А тут уже лето наступило, и Сергей на несколько недель отвез их в деревню к своим родителям. Но дети очень скоро позвонили и попросили забрать их назад. Скучно там со стариками и тоскливо. И еще они хотят видеть папу. А тут как раз и Евгений звонит. Но почему-то планирует прибытие вечером. Может, домой хочет забрать к себе. Там все-таки их дом, их комната. Но как воспримет чужих детей Софийка, как он, по словам Сергея всегда называет ее по телефону? И детям будет неприятно видеть рядом с папой чужую тетю. Нет, Светлана решила и в этот раз домой к Евгению детей не отпускать. Пусть решит свои дела сначала с этой девицей, а потом и поговорим про детей.

– Папа, – спрашивала Софийка, наблюдая сборы Евгения. – А ты разве один поедешь. Мне так показалось, что сегодня мы собирались вместе. Или, в самом деле, показалось?

– Нет, вместе, – ответил Евгений. – А почему ты так спросила? Я, вроде, повода для такого мнения не давал.

– Но я так поняла из разговора по телефону. Ты много говорил, ни разу не упоминая обо мне.

– Ребенок, – лукаво подмигнул Евгений. – Я хочу немного пошутить. Она ведь до сих пор не в курсе твоего возраста. Вот и покажу тебя в последнюю секунду, когда доведу сначала до полной деморализации. То есть, сначала озадачим, заплутаем, а потом ошарашим, удивим и в плен повяжем. Как тебе мой стратегический план?

– Слегка коварный и немного жестокий, но верный. Ты решил, пока она будет приходить в себя, повязать их и привезти в дом. А уж отсюда они и сами не захотят убегать, как увидят стол с яствами, – хитро хихикала Софийка, потирая руки от предвкушения интриги.

– Все правильно. Нам некогда церемониться и сопли разводить. Будем действовать жестко и коварно. Бить наверняка, чтобы враг не успел опомниться и принять контрмер.

– Нехорошо бить любимых, – не согласилась Софийка, внезапно погрустнев от воспоминаний.

– Ты что! Я никогда в жизни по серьезному не посмею никого из вас ударить. Это не в моих правилах и противоречит моим принципам. Только легонько отшлепаем, чтобы было внятно, но не больно.

– Ладно, – улыбнулась Софийка. – В воспитательных целях даже полезно, чтобы в следующий раз думали головой, прежде чем сбегать. Но, предлагаю, предварительно тебя самого отшлепать. Даже допускаю слегка больно, чтобы так же помнил о нас, и иногда отвлекался от работы. Сам понял, что работа с нами вместе легче делается.

– Я, Софийка, теперь надолго про свой кабинет забыл. А когда вспомню про него, то будь добра, напомни мне о моем обещании. Мужчинам всегда нужно напоминать об их обязанностях, поскольку у них случаются увлечения со странными заскоками.

И все равно, когда подъезжали к дому Сергея, Евгения охватило странное непонятное волнение, и возникли некоторые сомнения. Захочет ли Светлана вернуться? Это он так решил, а что у нее на уме, так даже и не желал поинтересоваться. Опять сам за всех принял решение и задумал претворить в жизнь. Хотя он давно уже заметил угасший свет в глазах Сергея, которому быстро стала в тягость чужая семья. Любитель приключений и увлечений не желал сложностей быта и ежедневных супружеских и семейных обязанностей. Они его быстро утомили и разочаровали. Видно, Сергей из породы одиноких гулящих самцов. Не домашний, и не поддающийся одомашниванию. Душа рвется на волю.

А намекнуть и подтолкнуть нельзя. Совесть имеется в наличии. Некуда им теперь от него уходить. Там место супруги заняла некая мамзель со сладким именем Софийка. Именно так и называл ее ласково и нежно Евгений по телефону. Даже дамы в отделе умилялись и смущенно опускали глаза, когда он с ней общался по телефону. Господи, сколько сюсюканья и улюлюканья. Прямо слушать противно этот сироп.

– Папа, страшно? – спросила Софийка, заметив перемены и нерешительность во взгляде отца. – Может, сразу вместе пойдем, чтобы уже не разыгрывать спектакль?

– Угу! – не стал скрывать своих тревог Евгений. – Но планы не меняются. Я уже предупредил. Они ждут меня. Как только приоткрою дверь и дам отмашку, сразу входи. Поняла?

– Поняла, – как можно бодрее сказала Софийка, усаживаясь на ступеньку чуть ниже этажом.

Сергей с Наталкой радостно бросились на шею к отцу и всего засыпали поцелуями, выражая сразу все свои чувства и отношение к длительной разлуке. Соскучились, истосковались. И теперь даже представить невозможно очередное расставание.

– Папа, а мы в деревне были, нам там совсем не понравилось. Скучно, и совершенно заняться нечем.

– А они там вдвоем живут, и в самой деревне почти никого нет. Только по выходным иногда взрослые с детьми приезжают. Вот и можно было с кем погулять. А остальное время все одни, да одни.

– И телевизор ничего почти не показывает, и компьютера нет. А по телефону деньги быстро кончаются.

– Папа, мы больше не хотим здесь жить, забери нас отсюда, мы дома у себя хотим с тобой и с мамой.

Их комнаты вышла Светлана и замерла в дверном проеме, словно встретила некое препятствие, что не пускало дальше. Она слышала весь этот детский лепет, и оттого на сердце становилось больней и тоскливей, словно просили дети невыполнимое и нереальное.

– Здравствуй, Женя, – слегка осипшим голосом наконец-то сумела выговорить она застрявшие в горле слова.

– Привет, Светик! Вот, заехал, – у него самого неприятности в районе горла мешались. С трудом проглотил комок и решил перейти в наступление сразу без подготовки, заявив об истинной цели визита. – Я за вами, Света. Хватит нам выпендриваться друг перед другом. Нам же всем плохо врозь. И тебе на новом месте несладко, и мне без вас хреново, тоска и мысли всякие гложут. И детей достаточно намучили. У них свой дом есть, своя семья. Им же очень худо в чужом доме, словно сиротам бездомным. Ну что, поехали, чего молчишь, скажи свое слов.

Дети попрыгали с его рук на пол и подбежали к маме, ухватив ее за две руки, жалобно с мольбой глядя ей в глаза, уговаривая скорее соглашаться с папой.

– Поехали, мама, – просили они сквозь слезы, что Светлана сама с трудом сдерживала рыдания.

– А как же так сразу? Вот так собраться и поехать? – ничего не придумала Светлана иного, как только пролепетать эти вопросы.

– Вот так сразу и поехали. Вам же здесь неуютно, как на чужбине, а там вас ждут ваши комнаты, игрушки. А еще мы специально для вас стол вам накрыли праздничный, надеясь, что вы согласитесь. Нам очень хочется, чтобы вы все вернулись домой.

– Мы, нам? – сразу отрезвлено воскликнула Светлана. – Женя, а как вообще ты представляешь нашу встречу с ней. Мы и Софийка, кажется, ты так ее всегда называешь?

– Софийка, – влюблено и счастливо заулыбался Евгений. – Она самая. Это Сергей про нее вам доложил?

– Да, я! – вышел из другой комнаты Сергей. Он поначалу сомневался, как ему поступить в такой обстановке.

Его даже сильно порадовало желание Евгения забрать от него свою семью, убрать с его глаз долой. Но при упоминании этого сладкого сонного имени, он решился вмешаться и пристыдить Евгения. Действительно, возмутительно и оскорбительно. Еще до конца не разобрался с молодой пассией, а уже планирует забрать жену с детьми.

– О, привет! – обрадовался его появлению Евгений, словно уже давно дожидался, и вот наконец-то они встретились. – И чего ты там наплел моим, гнусный провокатор. Язык сильно чесался, так воспользовался бы теркой для пяток. И быстро, и необидно.

– А что, я разве соврал чего, неправду сказал? Так все и было. Ничего я и не чесал.

– Женя, но ведь и в самом деле, Сергей правду говорит. И ты сам не собираешься отрицать, – уже сердито с пристрастием устроила допрос Светлана, хмуря брови и лоб, но все еще слегка дрожа от перевозбуждения и плаксивого внутреннего состояния. Ее злило и бесило неуместное веселье Евгения при упоминании о Софийке, словно эта неизвестная никакая не помеха в их взаимоотношениях.

– Нет, неправда. А разве она может нам помешать! Я остался совершенно один, потому и привел Софийку в свой дом. Не выгонять же ее теперь обратно на улицу! Да и не хочу. Мы с ней сильно привязались друг к другу, и просто не представляем себе жизни врозь.

Дети, заметив перемены в настроении и сомнения мамы, погрустнели, поскучнели и готовы были разреветься в унисон. И Евгений понял, что слегка перестарался и уже перебирает с шутками, решив срочно все расставить по местам.

– Я сейчас познакомлю вас с ней, – подмигнул он детям и приоткрыл входную дверь. – Софийка, заходи, мы все ждем тебя с нетерпением. А то у многих в твой адрес сплошной негатив.

– И ты осмелился придти сюда за нами с ней, и еще делаешь такие серьезные предложения! – начала жестко и сердито возмущаться Светлана, но застыла с открытым ртом, удивленная и пораженная. В квартиру входила маленькая, но очень симпатичная большеглазая девочка с пышной прической и в красивом костюмчике. Но в очень знакомом.

– Ой! – воскликнула Наташа. – Это ведь мой костюмчик! Или просто похожий на мой, да?

– Нет, это твой. А тебе жалко, что она одела его? – спросил Евгений, жалобно посмотрев на дочь.

– Нет, папа, ты что, совершенно не жалко, – воскликнула Наташа, подбегая к Софийке и хватая ее за руку. – Привет, ты с папой живешь? Теперь всегда с нами будешь жить?

– А ты не будешь возражать? – с надеждой спросила Софийка, ожидая ответа, способного изменить ее дальнейшую жизнь.

– Нет, мне совсем не жалко. Даже очень хорошо. Мы с тобой дружить будем. А то Сергей все с мальчишками играет. Со мной совсем перестал играть. А как дома. То всегда вместе.

– Дома у меня много игр было, – возмущенно проворчал Сережка. – А здесь ничего нет. Вот я и гуляю с мальчишками. А так мне даже больше нравилось с тобой играть во все игры.

– Женя, это шутка такая? – наконец-то сумела выйти из оцепенения Светлана и задала жизненно важный вопрос. – Это и есть твоя знаменитая подружка Софийка?

– Виктор про другую говорил, – пытался вмешаться в разговор Сергей, оправдывая свою сплетню.

– Нет, это была я, просто папа попросил дядю охранника обмануть. Я не знаю, зачем. Это папа так пошутил, – вступилась Софийка. – А все подумали, что я взрослая. Правда, папа?

– Папа? – удивилась Светлана, но уже не сердитая и не обиженная, а даже внутри какая-то счастливая и довольная. – У вас так все запущено? Да, далеко зашла ваша дружба.

– Просто у нее нет папы, потому мы и договорились по ее просьбе о таком обращении. Она попросила, а я с радостью согласился, поскольку мне так понравилось. Мы с ней просто влюбленные друг в друга, – хихикнул Евгений, а Софийка вся зарделась.

– Даже так! Ну, что ж, поехали тогда домой? – спросила Светлана, и детвора завизжала и забегала по квартире, собирая в кучу, свой нехитрый скарб и те незначительные вещи, что успели приобрести уже здесь.

– Тетя Света, – Софийка подошла к Светлане и тихо тронула ее за руку, заглядывая в глаза, предугадывая ее настроение. – А можно мне называть вас мамой?

– Софийка, а у тебя разве и мамы нет? А вдруг она окажется против, что тогда будем делать?

– Она у меня была, а может и сейчас как будто есть, но она меня совсем не любит. Я ей совсем-совсем не нужна, – грустно ответила Софийка. – Папа говорил, что вы не будете против.

– Нет, не буду. Раз у тебя появился папа, то и мама должна быть. А ты мне про себя расскажешь?

– Хорошо, мама, – сказала Софийка и уткнулась носом Светлане в живот, уронив на щеку слезу.

Хозяин квартиры Сергей не пытался возражать, и не желал останавливать эти суетливые сборы. Он растерянно стоял посреди этого шумного кагала и глупо крутил головой за бегающими и суетящимися. В какое-то мгновение ему даже стало немного завидно Евгению за эту любовь и преданность детей к нему. От него бегут с радостью.

– Ладно, Серега, ты, я так думаю, в большом расстройстве пребывать не будешь. Я ухожу в другую фирму, чтобы с тобой больше не пересекаться и лишний раз глаза не мозолить. Так что, зла друг друга нам держать не имеет смысла.

Сергей кивал, пожимая плечами, но молчал, чтобы не спугнуть счастливый миг предстоящего одиночества, о котором он безумно молчал последние месяцы.

Поздней осенью 1970 года на берегу реки в своем биваке, слегка отремонтированном и приведенном в божеский порядок, сидели все те же четыре друга. Курили дешевую приму, пили плодововыгодное вино и вели светскую беседу. О дембеле, который состоялся буквально позавчера и по поводу, которого они здесь и собрались, о званиях сержантов, что получили Вася и Володя. А так же отмечали полученные повестки Мишей и Женей. Они загремели в осенний призыв на все свои положенные два года. Радовались, глупцы, счастливо улыбаясь. Им казалось, что теперь наступила настоящая взрослая жизнь. Совсем не то, что была до этого.

Вася решил посвятить свою жизнь авиации. Тем более, что на летчика он уже выучился. Остались лишь трехмесячные офицерские сборы, с которых обычно и забирали желающих. Володя решил после офицерских сборов уйти в науку. Зачем ему этот авиационный пройденный этап. Его Евгений налетался досыта, выучился на ученого. А Володя ради диплома, конечно, поступит в институт. Но и попросится туда же и на работу. Правда, он еще и понятия не имел, куда и кем, но это будет нечто умное и экстравагантное. Такое, чтобы удивить мир. Так он решил.

– А я в стройбат, – радовался Миша. – Там и специальность получу. Строительную. На стройке большие деньги зарабатывают. Даже не меньше, чем в твоей авиации.

– Но там и работать по-настоящему придется, – робко поправил друга Женя. – А ты с этим как-то не очень.

– Надо работать, так я и работать смогу. Куда же деваться! – возмутился Миша таким недоверием. – Вот вы почему-то сделали из меня такого неспособного белоручку. А я, ой, как даже смогу! Просто до сих пор не требовалось моих умений и стараний. Пора пришла и о стариках задуматься. Из армии вернусь, так они уже совсем старенькими будут. Беспомощные. Придется позаботиться.

– Особенно отец, – хихикнул Володя, вспоминая, как буквально год назад Мишкин отец скрутил непослушного сына и угрожал всю его задницу превратить в сплошную отбивную.

– А я в армии подкачаюсь. Фиг он тогда справится со мной, – совершенно не обижаясь за напоминание про этот позорный эпизод, важно и мечтательно проговорил Михаил.

– А ты, Женька, в какие войска следуешь? – спросил Вася, как бы между прочим, словно это могло быть важным.

– Не знаю, пока не сказали. А какая разница, где и кем отслужить. Мне все равно на завод возвращаться. Эта учеба для меня, как горькая редька в сытый год. Я узнавал, что на киномеханика тоже надо два года в училище учиться. А после армии, где я им найду эти два года? Так и буду в клубе по выходным кино крутить. А в будние дни на заводе большие деньги зарабатывать. Малых поднимать надо, а не по школам шляться с училищами. Они без меня пропадут.

– Володя, а как твоя семья сонная поживает? – спросил Вася. – Все в норме, больше не разбегаются?

– Куда бежать, пополнение ждут, – усмехнулся Володя. – Вот влип по-крупному! Теперь скоро пеленками, распашонками загрузят, стирка, приборка. Нет, хотя слукавил. У них там такие детские памперсы. Ну, как трусы одноразовые. И совершенно не протекают. Можно в них хоть целый день, как на горшок ходить, а оно все там остается. Здорово, да! Так что, с пеленками слегка приврал.

– Вот тебе мало оказалось трех детей? – хохотал Вася. – Отец героиня выискался.

– Я что ли виноват? Это сын Сергей затребовал. А то у Натальи сестренка нашлась, так он братика затребовал

– Так может по заявке и не получится. Опять для Натальи сестренку родите, тогда что?

– Повторим. Проблемно, что ли? Женька открытие сделал мировое. Так ему огромную премию отвалили. Вернее, это не совсем открытие. Какая-то новая технология. Но денег много дали. Так что, хватит на много детей, а не только на троих-четверых.

– Слушай! – Вася даже подпрыгнул на месте от возникшей в его голове умной мысли. – Но ведь это самое открытие ты тоже можешь открыть прямо здесь? Вот денег хапнешь!

– Немного попозже, – покачал головой Володя. – В этом мире много еще компонентов недостает. Лет вот через десять-пятнадцать в самый раз. А пока пойду на завод до института. Вот только паспорт получу, и сразу рванем на заработки. У нас на заводе тоже можно много внедрять. Работы непочатый край. За это тоже заплатят.

– Ой, всего-то десять рублей за каждое рационализаторское предложение. Даже мозги напрягать не хочется.

– Ты неправ. Тоже хлеб. Кстати, там, чтобы на столько денег хлеба купить, сколько здесь на червонец, нужно полторы тысячи рублей.

– Запорожец можно купить. Да, дорогая у тебя жизнь во сне, – посочувствовал Володе Женя.

– И не только дорого, но уже и замотался я на две семьи жить, – пожаловался Володя, в ожидании сочувственных слов. – У меня теперь и сна не осталось. Там семейные хлопоты, крутишься, вертишься. Нет, не хочу даже думать о женитьбе. Представляешь, каково? Ни отдыха не продыху. В две смены пахать. И еще этот Томми просит отчеты ему посылать, пока у них самих получится свою установку запустить.

– Чего плачешь? – возмутился Вася. – Устал, отдохни. Сколько раз предлагал махнуть не глядя. Так нет, жадина, зажал и говорит, что мол, самому надо, пока не наигрался.

– А ты как думал? Какая ни трудная жизнь, но она моя. И она мне кошмарно нравится. Ведь такое даже по заявке не получишь. А мне абсолютно даром досталось. Нет, мужики, что ни говори, а свой дар, что сверху мне даден, никому и ни за какие деньги не отдам. Буду жить, и страдать сам.