Текст книги "Сайт двойников"

Автор книги: Вольдемар Грилелави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Это с кем вы тут бегаете? – удивленно и возмущенно спросила Наталья, пристально вглядываясь в лица детей, в ожидании ясного ответа. – Вы сами бегаете гулять сюда?

– Ну, так ты сама нас раньше всегда одних отпускала на качелях покататься, мама, – заступилась за всех Лиза. – Здесь и идти-то всего ничего. И дорогу переходить не нужно. Два двора, площадь и сразу в парк попадаем. Сама уже забыла, а удивляется, словно и не было такого.

– Да, мама, – поддержала Юлька. – А сейчас, когда мы с папой, так ни разу самостоятельно и не ходили. Просто с папой всегда через кафешку, потому и забыли про эту дорогу.

– А ведь папа просил такие подробности не распространять, – толкнула локтем Юльку Лиза. – Болтушка она, правда, папа, такой секрет выболтала, а это была наша тайна.

– Дети, мы не будем друг на друга по таким пустякам сердиться, – успокоил детей Сергей. – Я и сам про такие мелочи, как лишнее мороженое и жвачки, маме рассказывал. А зачем скрывать это, если в них не было ни криминала, ни маминого запрета.

– А все равно без спроса не нужно было болтать, – сделала заключительный вывод Лиза. – Спроси и рассказывай.

Они не успели нырнуть в арку, ведущую во двор, как из-под нее выскочила ватага мальчишек и, чуть не сбивая с ног мирно прогуливающую семью, понеслась вдоль дома за угол. Или нахулиганили, а теперь пытаются в срочном порядке покинуть место преступления, или повздорили с местной шпаной, а теперь делают ноги, срочно скрываясь бегом от возможного правосудия или приличной трепки. Но бежали очень быстро и сломя голову, что одна, как оказалось, девочка лет девяти-десяти, врезалась в живот Сергею, испуганно отпрянула в сторону и, не поднимая глаз, помчалась следом за остальными, скрываясь за углом.

– Хулиганы! – бросила им вслед Юлька, показывая кулак. – Вот носятся, как угорелые, с ног сбиваю культурных граждан. Под ноги смотреть нужно, а то чуть папу не свалили.

– Ты, Юлька, их возможности завышаешь сильно, – усмехнулся Сергей, потирая живот, в который таранила девочка. – Меня сшибить таких малявок недостаточно.

– Это бродяжки, – довела до общего сведения Лиза, как самая компетентная. – Я их в парке часто встречаю. Они по кустам прячутся и все, что плохо лежит, крадут. Ну, или берут. Не знаю, как правильно.

– Если чужое и без спроса, то это воровство, – констатировал Артем. – А воровать некрасиво. За это в тюрьму сажают.

– А ты, Лиза, откуда их знаешь? – удивилась Наталья. – Я что-то ни разу не встречала их в парке.

– Ой, мама! – возмутилась Лиза недоверием. – Ты же по кустам и зарослям парка не лазишь, вот и не видишь ничего.

– Вот объясни нам, что ты там в этих зарослях и кустах делаешь? – спросила Наталья.

– Ну, мама, мало ли чего понабилось. В туалет сходить, или просто так чего глянуть. Много причин бывает. Сейчас разве припомнишь все. Не по дорожкам же топать все время. Скучно будет.

– Сережа, что с тобой, что случилось? – испуганно спросила Наталья, заметив, как друг и неожиданно побледнел ее муж, внезапно схватившись двумя руками за виски.

– Нет, нет, все в норме. Просто немного сдавило в груди, и голова закружилась. Сейчас пройдет, да уже хорошо. Так иногда у всех бывает, не заостряй внимание. Уже лучше.

– Может, сердце? – тревожно спросила жена. – Пойдем, на лавочке немножко посидим, отдохнем.

– Мы и так долго сидели, отдыхали. Успокойся, милая, с сердцем у меня всегда порядок стопроцентный был. Это не оно, просто показалось, подумалось, вот и напрягся.

Что показалось, Сергей объяснять не хотел, поскольку понимал бред своего видения и предположения. Но эти глаза, мелькнувшие из-за угла, неожиданно заставили сердце учащенно молотиться. Он отгонял от себя это наваждение, и ему вовсе ни к чему тревожить и беспокоить своих родных и любимых своими галлюцинациями. Давно пора уже все забыть и успокоиться, твердо вбив себе в башку, что потерянное на века в том далеком и уже чужом мире возвратиться, не может и не должно, как бы ты не желал его. Прошлое, как история, которое можно вспоминать, изучать, но не вернуть, и никак уже повторить нельзя.

– Дети, пойдемте, скорее, домой, – заторопила Наталья, обеспокоенная странным нездоровым видом и непонятным поведением мужа. – Папа, наверное, немножко, устал, ему отдохнуть хочется. Да и мы сами уже есть хотим, поди, проголодались все зверски.

– Нет, Наташа, не будем торопить детей. Все хорошо у меня, а им сами больше погулять хочется. Мы хорошо отдохнули в клубе, а с сердцем, так оно немножко екнуло и угомонилось.

– Тебе точно не нужно к врачу? И все равно в понедельник у себя на заводе зайди, давление померь, и пусть Лариса Анатольевна послушает. Лучше подстраховаться. Нам не хотелось бы лишних болячек.

– Ой, ну Наталья, и сама себя заводишь, и детей расстраиваешь. Не паникуй. Говорю же, что похорошело, даже лучше, чем раньше стало. Это немножко иное, чем здоровье.

– Папа, папа, – закричала вдруг Лиза. – Смотри, а она за нами из-за угла наблюдает.

– Кто она?

– Ну, эта, которая головой тебе в пузо врезалась так, что тебе слегка со здоровьем поплохело, – сказала Лиза.

– Нельзя такие неправильные слова говорить, – поправила дочь Наталья. – И не пузо, а живот.

– Никакой разницы, только так красивее звучит.

Сергей глянул в сторону угла дома, из-за которого выглядывала девочка-беспризорница, и вновь пришел в то бешенное трясучее состояние, но оно ворвалось в него с удвоенной силой, как при малярийной лихорадке, вызывая бешеную дрожь.

– Маринка? – неуверенно прошептал он, все еще не в состоянии принять увиденное за действительность, еще сомневаясь и не желая верить своей догадке, поскольку поверить в это просто невозможно по причине нереальности происходящего. – Маринка, Маринка! – громко и истерично вдруг он заорал, узнавая до боли знакомые глаза и родно любимый силуэт. – Маринка, милая моя, неужели это ты?

Девочка неуверенно вышла из-за угла, но чья-то мальчишеская рука рванула ее назад. Однако она сумела вырваться из цепких рук и быстрым шагом, цепляясь и спотыкаясь за выбоины и ухабы на разбитом тротуаре, шла в сторону Сергея, словно зомби на зов неведомого, пока ничего не понимая и не принимая конкретного решения. Затем, издав дикий нечеловеческий вопль, увидав перед собой нечто нереальное и невозможное, рванула с места и бегом, насколько оставалось сил в ее тельце, побежала в сторону знакомого мужчины. Который уже стоял на коленях с распростертыми объятиями, готовый принять ее и укрыть, как крыльями, чтобы уберечь от всевозможных нечистых и прочих фантастических сил. Второй раз терять ее он не намерен.

– Сережа, Сереженька, миленький, это правда, ты? – Маринка повисла у него на шее, и два ручья брызнули из ее глаз, стекая и размывая по щекам. – Это неправда, так ведь не бывает. Я уже навсегда простилась с тобой. Милый Сереженька, не молчи, скажи мне, что это ты, я не могу никак поверить, даже в сказках такое не случается, а я сейчас думаю, что просто внезапно уснула, а ты пришел во сне.

– Нет, не во сне, милая Маринка, я не снюсь, это ты снишься, мне самому невозможно даже представить такое, – Сергей сам не сумел удержать вырвавшиеся на свободу слезные потоки, и теперь их слезные реки смешались во единую. Он нежно прижимался к личику ребенка, и ему казалось, что он слегка свихнулся, тронулся умом, а Маринка явилась призраком из ниоткуда. – Но как, как такое произошло? Я так же простился с тобой навсегда, и уже представить себе не мог, что ты можешь вдруг появиться. Зачем же ты, дурочка моя миленькая, бросилась под этот падающий вертолет? Я же видел, что ты специально бежала под него, понимая всю опасность. А все равно бежала. Тебе так ужасно хотелось умереть со мной вместе? А мне так страшно было, что я обманул тебя. Взял, да и выжил, и мне казалось, что ты за заря погибла. Мне самому не хотелось жить.

– А вот и не зазря, – сквозь слезы радостно кричала девочка. – Видишь, как получилось! Все правильно случилось. А я верила и догадывалась в тот миг, что мне нужно к тебе. Если бы я осталась там, так навсегда потеряла бы тебя, а так, видишь, мы снова вместе, правда ведь?

Сергей достал платок, слегка смахнул свои слезы, а затем вытер им лицо Маринки. Получились оба замурзанные и смешные. Но смеяться было некому. Дети, ошеломленные этой неожиданной встречей, вопросительно смотрели на мать. Но Наталья сама была на грани обморочного состояния. Неожиданно поняв, какая им встретилась Маринка, она, ей так казалось, медленно сходила с ума и теряла сознание. Ну, с одним инопланетянином она еще могла смириться. Списав все метаморфозы на некие невозможные и возможные чудеса, внешне соглашаясь с мужем и веря в его сказку, Наталья продолжала глубоко внутри сомневаться в ее реальности. И она просто жила счастливо и радостно, принимая за божий дар такое волшебное исцеление. А вот сейчас с появлением Маринки все ее представления и стройная система оправданий рушилась до основания. Сергей и Маринка, действительные инопланетяне. Они ведь не могли вот так тайно и незаметно сговориться. Уж очень реальная сумасшедшая радость в глазах обоих, словно повстречали друг друга после воскрешения, когда уже и сами не верили в такое.

– Маринка, ты не поверишь, но здесь я встретил свою семью. Не из того мира, а в этом. Мы как-нибудь потом попытаемся во всем разобраться, а сейчас просто познакомимся. Это вот моя жена Наталья, а вот мои дети: Юля, Лиза и Артем.

Маринка неожиданно сжалась в комочек и уже не выглядела такой радостной и счастливой, а растерянной и потерянной, словно у нее неожиданно вновь отнимают ее находку, того любимого человека, которого она уже один раз потеряла.

– Сережа, а как это так? У тебя здесь взаправдашняя семья? Но так не может быть. А там у нас разве ничего уже нет? Сережа, а мы теперь вместе уже не сможем?

– Маринка, я и вправду ничего не могу понять, но так получилось. Ты же не будешь на меня за это сердиться?

– Я? – Маринка тоскливым взглядом окинула Сергея и его семью. – Нет, я рада, – и она развернулась, чтобы уйти.

– Погоди, – удивился Сергей. – Ты что такое творишь? Я не для того тебя встретил, чтобы потерять. Мы теперь никогда в жизни не расстанемся. Я вновь терять тебя не хочу ни на секунду. Правда, Наташа, мы возьмем ее к себе? И дети согласны, да? – Сергей пытливо и жалобно смотрел на своих детей, и они растерянно согласно кивали. – Вот видишь, мы забираем тебя к себе, ты сейчас пойдешь с нами, и станешь полноправным членом нашей семьи. Ты будешь нашей дочерью.

– Правда? – осторожно, но с надеждой в голосе спрашивала Маринка. – Я пойду с вами?

– Ну конечно, а другого и представить ничего нельзя, – радостно воскликнул Сергей, прижимая уже счастливую и довольную девочку.

– Папа, – Артем потряс отца за рукав и шепотом проговорил, стараясь быть учтивым. – Она такая грязная.

– А мы ее отмоем и приоденем. У Юльки много скопилось в гардеробе вещей. Поделишься?

– Папа, я поделюсь, мне совсем не жалко. А кто она будет считаться нам, сестрой, да? Значит, твоя дочка?

Сергей призадумался. Ведь они все время были друзьями, и так же обжались, как равные, как хорошие знакомые, но он никогда не задумывался о ее статусе в семье. Он желал найти ее, и вот такое произошло, за что судьбе теперь до конца дней благодарен будет. Но и в том мире он ведь уже собирался забирать ее к себе, чтобы уже в родном городе жить единой семьей. А потом и удочерить, если бы такое там возможно было. Уж свою бывшую уговорил, чтобы до развода помогла в этом, посодействовала. А после развода они бы остались вдвоем. Стало быть, и в этом мире она будет его дочуркой. Он становится обладателем огромного мужского счастья – отцом четверых детей, которые уже стали самыми родными и любимыми. И Наталка должна понять и принять Маринку в свою семью и назвать ее дочерью. Иначе ведь и не может быть, они все одна большая семья.

– Мы с мамой ее удочерим. Думаю, что так будет правильно. Ты, Наталка, согласная?

– Сережа! – осипшим перепуганным голосом, но уже совладавшая со своей разбушевавшейся нервной системой, – спросила Наташа. – А эта та Маринка, про которую ты рассказывал?

– Ну, конечно, откуда у меня может взяться другая Маринка, как не эта из нашего 1985 года.

– Дурдом. Ты не обижайся, но до сегодняшнего дня, до этого момента я не верила тебе, хотя и соглашалась, чтобы не обидеть и не вызвать подозрения. Сомневалась, чего угодно предполагала, но саму себя до конца так и не сумела переубедить.

– А сегодня? Что-то в твоем сознании переменилось? Ты смогла саму себя убедить и поверить?

– Да, просто вынуждена поверить. Не комедию же вы ломаете передо мною. Все слишком искренне. Сережа, но что же тогда получается? Мы с тобой до сих пор неженатые.

– А мы обвенчаемся, – весело, чуть ли не прокричал Сергей, обращая на себя этим счастливым криком одиноких прохожих. Но ему не до них, ибо такая волна любви и счастья захватила его, что без крика не обойтись, чтобы выплеснуть наружу это внутреннее напряжение. – Точно! – обрадовался он такой внезапной удачной идеи. – И тогда перед всевышним мы объединяем всех нас в единую семью. Я, ты, Юлька, Лиза, Артем и Маринка. И никто не посмеет утверждать нечто иное.

Наталья радостно закивала головой и, присев рядом с Маринкой, подхватила ее на руки.

– Теперь я ужасно многодетная мамаша!

Дети неопределенно пожимали плечами, поскольку ничего не поняли из всего этого происходящего. Тем более, из последнего разговора. Лишь один факт был более-менее ясен – эта бродяжка станет их сестрой. Еще одной в их и так немаленькой семье. Но такое известие их совершенно не расстроило. Пусть будет, раз папа так любит ее. А наш папа лишь бы кого так сильно любить не будет. Тем более, что они уже давно знакомы. Это видно было при встрече и при дальнейшей их беседе.

К ним подошли два подростка лет четырнадцати и вмешались в семейную идиллию:

– Дядя, надо заплатить, раз забираешь ее с собой. Мы ее даром, что ли, кормили, одевали?

– Петька, ну чего ты врешь! – чуть не плача, словно испугавшись, что ее сейчас могут отнять и увести. – Я и без того много вам заработала. Никто вам ничего не должен платить

– Погоди, я сейчас, – успокоил Маринку Сергей и подошел к подросткам. – Заплатить? Пожалуйста.

Сергей силой схватил их за глотки и приподнял над землей. Сейчас он был в такой ярости, что даже сам себя боялся. Ведь их заявление не просто оскорбляло его милую Маринку, но и обижало их дружбу, их взаимную любовь, словно для того, чтобы такая долгожданная встреча состоялась, требовалось вмешать в их отношение какие-то деньги. Они с ней сполна заплатили за эту встречу страданиями и слезами, что выплаканы в подушку тайком от жены, от детей, от самого себя. Это поняла Наталья и, поставив ребенка на землю, быстро подбежала к мужу.

– Сережа, не надо, это дети, это бродяги, которые живут по своим законам. Просто подари им на хлеб и конфетки.

– Я вам, твари, за Маринку головы оторву и капусту на их место вставлю. Только посмейте чихнуть в ее сторону, так быстро узнаете мой гнев. Даже не сметь приближаться к ней.

Он поставил перепуганных пацанов, которые, почувствовав свободу и землю под ногами, без оглядки рванули к своей шайке, позабыв про контрибуцию, и на ходу щупая свои тонкие гусиные шеи, словно проверяя их целостность и способность держать голову.

– Погодите! – крикнула вслед Наталья. – Зря, надо было хоть немножко денег дать им на хлеб.

– Ой, тетя Наташа, да они сразу же пропьют эти деньги. Зачем им хлеб, если каждый день вино пьют.

– Ужас! – всплеснула руками Наталья, словно такое явление ей было в диковинку. – Просо кошмар.

– Спасибо, Сережа, – Маринка обняла руку Сергея и прижала ее к своей щеке. – А они себе еще найдут помощницу.

– Папа, но так же неправильно, – вмешалась в разговор Юлька, стоя в сторонке и разводя руками.

– Почему, и что тебя смущает, ребенок? – удивленно спросил Сергей, приседая рядом с Юлькой.

– Ну, если она будет твоей и маминой дочкой, то почему зовет тебя Сережей, а маму Наташей. Надо так, как и мы: мама, папа. Маринка, вот если ты собралась быть нашей, то сразу вбей себе в голову, что папу и маму надо так и называть.

– Хорошо, я обязательно научусь, но ведь к этому нужно привыкнуть.

14

Сегодняшнее вечернее чаепитие было восторженным и страшно интересным. Мама с папой накупили кучу разнообразных вкусных продуктов, что стол просто ломился от изобилия. Им, как Юльке, Лизе и Артемке весело было смотреть на свою новую сестричку, которая такое изобилие видит впервые в жизни, но боится даже притронуться к этим продуктам. Переодетую после ванной в Юлькины одежки сразу и не узнали в милом симпатичном ребенке прежнюю замарашку.

– Папа! – кричал Артем, недоверчиво обходя вокруг неизвестной девочки. – А это точно она? Там в ванной не подменили ее? На нашу гостью она абсолютно не похожа.

От этих слов Наталье снова сделалось плохо, и слегка закружилась голова. Какое странное магическое слово! Ей уже одной подмены хватило сполна. Нет, она потом сама себе призналась, что подмена произошла полезная и нужная. Теперь ей уже и представить невозможно прошлую жизнь. Хотя, не будь такой хорошей подмены, то ушел бы ее муж на очень длительное время, если не на пожизненный срок. Это было бы во стократ лучше его возврата. Она панически не желала и боялась возвращения мужа из тюрьмы.

И, когда свекровь позвонила с известием об оправдательном приговоре, казалось, что мир сошел с ума. Этого не должно было случиться даже только потому, что убивал стариков он. И в тот ужасный вечер по его панике и метанию из стороны в сторону, уже было ясно, что нечто случившееся настолько неординарное и из ряда вон выходящее, ясно разоблачающее его, что иного даже думать нельзя было. Потому-то сам арест мужа был встречен, как случившаяся неизбежность. Ожидаемая. Трясся он безобразно и тошнотворно. Она не желала посещать заседания суда, поскольку ей вердикт уже был ясен и предсказуем.

А дальше начались парадоксы. Происшедшее просто не вписывалось, ни в какие рамки. Неужели возможно откупиться от такого явного преступления. Притом настолько страшного и кошмарного, что сочувствия он не вызывал даже у последних отъявленных алкашей. И ведь не простая драка, мелкая кража, а двойное убийство при отягчающих обстоятельствах. Как и чем эта нищая, по меркам адвокатским, мамаша могла сотворить такое невероятное вероломное кощунство. Да это же выглядело, по крайней мере, иезуитски по отношению ко всему российскому правосудию.

Потом вкрались сомнения. Не могла она купить всех судей, прокуроров и всю милицию сразу. В таком небольшом городке такой факт не прошел бы незаметно. И отродясь у нее не водилось такое громадное количество денег. А вдруг он невиновен и в самом деле? Ведь такое нереально, когда тебя обвиняет весь мир, вдруг оказывается, что тебя там даже не было. Ждала Наталья Сергея с двояким чувством: и вины, что поддалась общему настроению и мнению, признав его вину, и с ужасом, что все повторится с прежними пьянками, скандалами и противной скандальной свекровью. Со страхом ждали его и дети, отвыкшие от отцовских пьянок.

А он явился такой обновленный, сильный, ласковый, добрый и внезапно любимый и любящий. У нее сразу возникли сомнения в реальности происходящего. Это был явно не он. Его кто-то и где-то на каком-то этапе следствия подменил. Она сразу влюбилась в своего измененного мужа, а дети от такого папы просто без ума. И лишь мать, с которой он методично и поэтапно разругался в пух и прах, оказалась единственной возмущенной и недовольной такой переменой в сыне. И ее недовольство чуть не разрушило сложившееся благополучие своими расследованиями и поисками любовника. Дальнейшее поведение мужа лишь подтвердило его подмену.

Если честно признаться, то любовник и не был ее постоянным, чтобы считать его полноценным и полноправным, могущим считаться таковым. Редкие встречи ради самих встреч, чтобы хоть иногда почувствовать себя женщиной, желанной и любимой, на что муж давно не был способен. И вот, когда и здесь Сергей сумел развенчать победу собственной матери и оправдать ее Наталкину измену, он неожиданно признается Наталье в том, о чем она все это время думала и предполагала все эти дни. Но одно дело предполагать, и совсем иное услышать от него самого. Признание хоть и шокирующее, но расставляющее все по местам, раскладывающее все события и перемены, выявленные ею самой, по полочкам.

Однако, они настолько неестественны и фантастичны, что теперь она ему уже не верила. Не могла та сказка, о которой она думала день и ночь, стать реальностью. Даже невероятные предположения не имеют права становиться реальностью. Ведь только в мечтах возможна жизнь фантазий. А он пытается ее убедить, и притом настолько убедительно, что не верить нельзя. И все последующие дни после этого безумного признания она уже жила иной сказкой. Ее муж и отец ее троих детей там, в тюрьме сказочно преобразился и переделался. И не просто душевно и морально, но и физически. Сами по себе исчезли с тела страшные шрамы, дряхлое хлипкое тело алкаша налилось мышцами атлета, ноги и руки приобрели ловкость и силу.

Невероятно, невозможно, но вполне допустимо и объяснимо. И вот сегодняшняя встреча с Маринкой сокрушительно рушит эту сказку. Все оказалось реальным и настоящим. Теперь ей придется жить с этим чувством, что рядом с ней два инопланетянина. Она еще не успела рассмотреть и почувствовать расположение к Маринке, но сразу и безоговорочно согласилась стать ее матерью, поскольку поняла эту безумную любовь мужа к ней. Помнит она и те ночные его слезы, и зов своей Маринки. Страх потери внезапно приобретенного управлял ею. Она душой не может вот так сразу отдать их Сергея этой инопланетянке. А потому сочла разумным со всеми их доводами соглашаться. Хоть и звучит безумно: она вмиг становится женой и матерью инопланетян. Но любимых и дорогих ей. И любящих, от чего не отказываются.

– Маринка, хватит есть! – торопил ребенка Сергей. – Успеешь еще. Теперь это все твое, и никуда оно не денется. Давай, скорее рассказывай. Как же такое произошло, что прилетела следом за мной? Я сам в свое перемещение до сих пор не верил. Казалось, а вдруг прошлое приснилось или показалось. А тут, как увидел твои глазки, так чуть от счастья с ума не сошел. Да и не поверил собственным глазам сперва.

– Сережа, я сама ничего понять не могу! Ой, папа! – Маринка стушевалась и замялась. – Не получается так сразу. Но я привыкну. Когда ты собрался лететь ко мне, то я даже немножко прорепетировала, как буду называть тебя. Ведь мы хотели жить семьей?

– Да, милая, я хотел забрать тебя к себе. Но ничего, привыкнешь, ведь мы тебя не торопим. Лучше рассказывай, как жила здесь. Да и как вдруг оказалась в нашем городе?

– Папа, а это и в самом деле, правда? Я ведь до сих пор не могу поверить в года. Ну, что сегодня 2008год. Как оно вообще могло случиться? Я понимаю, что немножко не очень хорошо в школе училась, – Маринка хихикнула в ладошку. – Даже совсем плохо. Так будет честней. А последние дни вообще перестала ходить. Тебя не было, а мне не хотелось даже жить без тебя, я думала, что потеряла тебя навсегда.

– Ничего, ребенок, мы такую оплошность быстро исправим. Вот с Юлькой пойдешь во второй класс.

– Я второй уже закончила, это нечестно! – искренне возмутилась Маринка и обиженно надула губки.

– Повторишь, ничего страшного. И по размерам ты с Юльку. Ведь так будет честней и интересней. Можно уговорить в третий, но я боюсь, что ты там двоечницей станешь. Стыдно будет.

– Я постараюсь, – Маринка глянула на Юльку и немного повеселела от мысли, что смогут сесть за одну парту. Зачем же ссориться, когда сегодня такой самый счастливый день. Она встретила своего Сережу именно в то время, когда иссякала последняя надежда, а жизнь впереди предстояла бродяжнической. – Ладно, пойду во второй.

– Вот и договорились, – радостно произнес Сергей. – Потом, если уж из тебя попрут невероятные способности, то можно и в третий перевестись. А пока с Юлькой походишь.

– Понимаешь, Сережа, папа Сережа, – скоренько поправилась Маринка и рассмеялась. – Твой вертолет так странно падал, что мне показалось – я раньше умру от ужаса, чем ты успеешь коснуться земли.

– Ну, вот объясни свое безрассудство. Зачем ты неслась под вертолет. Я уже ничего с ним делать не мог. Он перестал слушаться меня. И это еще страшней, что он падал на тебя.

– Сережа, я не хотела там оставаться без тебя, – уже сквозь слезы прокричала Маринка, заставив всех замереть в ожидании, а Сергей подхватил ее на руки и усадил на коленки, прижимая к себе.

– Мне так плохо было без тебя, мой милый ребенок, а еще эта мысль, что сам тебя убил. Страшная мысль.

– Правда! – радостно воскликнула Маринка и перебралась с колен на свой стул. – Папа, а мне как страшно было. Я уже совсем рядом видела твое лицо в этом вертолете, как все вмиг пропало, и я решила, что вот и смерть пришла. И теперь мы будем всю оставшуюся жизнь вместе. А когда очнулась и увидела, что угодно, но только не тебя, мне так ужасно скверно стало, что совсем жить расхотелось. Получается, что все напрасно, что все потеряно. И тебя не стало, и я одна, как и было раньше, но теперь навсегда и навечно. Представляешь, ужас, какой! Есть захотелось, вот и нашла пустую бутылку. Хотела сдать ее и хлеба купить. Так мне за нее рубль какой-то смешной дают. И все равно обрадовалась. Вот, думаю, богатство вокруг, какое. А я их видела навалом. Но в магазине на эти деньги даже баранок не смогла купить. Мне сразу показалось, что я сошла с ума. Ну, все, вроде, как и было, но словно заграницей. В магазинах всего полно, а такое дорогое, что просто ужас. Отродясь я таких денег не видела. Но, если ничего нельзя купить, так почему все продавалось? И я поняла, что с ума не сходила. Все идут в магазин, все покупают, а одеты красиво, модно. И у всех есть хлеб и много другого. Я целый день промучилась, а потом у одной женщине попросила кусочек хлеба, так она мне полбулки отломила. На целых десять рублей. Совсем не пожалела. А потом Витька с Генкой подошли и говорят: "Ты где шляешься? Пошли домой!" Я удивилась. Думала, спутали с кем. Нет, Маринкой зовут. А домом они свой подвал называют. Потом мне про мою болезнь говорили и удивлялись сами, что так внезапно выздоровела и выгляжу сейчас просто здорово. Им казалось, что я давно скопытилась. Вот и стала с ними в подвале обитать. Они меня не обижали, только требовали, чтобы я не бездельничала и приносила в дом чего-нибудь полезного. Ну, немножко воровали. Сначала старалась сама все понять и разузнать, чтобы дурочкой не считали. Еще скажу не то, так прогнать могут. А так неплохо жили, не хуже, чем там в Колчине. Еще немножко попрошайничали. Петька у них за старшего, дань собирает каждый вечер. Рэкетом у них называется. Во, как! Я по тебе сильно тосковала, скучала. Даже плакала по ночам во сне. Они еще ругались, думали, что опять заболела. Обидно ведь. Только-только сговорились с тобой. И мне самой показалось, теперь жизнь наладится. Я похвасталась всем в Колчине, что ты прилетаешь за мной и забираешь к себе насовсем. И у меня будет настоящая семья. А тут сначала беда с твоим вертолетом, потом этот 2008 год. Сережа, я атлас попросила Петьку принести. Я ему заплатила отдельно за него. Там нет никакого Колычева. И твоего Белычевска нет. Мы что, попали с тобой на другую планету? Я мальчишкам ничего не рассказывала. Боялась, что за дуру посчитают. У них, оказывается, до меня была какая-то Маринка. Она очень сильно болела. А когда потерялась, они решили, что она ушла и умерла. И вот, когда увидели меня, даже удивились, какая я, мол, здоровая. Выздоровела, значит. А ты тоже вместо этого Сергея, да? Они все знают? – шепнула Маринка на ухо, чтобы никто не слышал. – Он хороший был? Я думаю, что не очень, раз тебя вместо него сюда прислали. Про мою Маринку плохо говорят, но она уже, значит, умерла. А ты еще не узнал, кто нас так подменил?

– Нет, ничего не знаю. Сам в затруднении. Но нам не обязательно искать его, правда, ведь? Мы уже и так вместе.

– Правда, папа Сережа. Вот и мне любопытно. Я до сих пор считала, что одна здесь, без тебя. А ты там погиб. И вдруг, когда уткнулась в живот, руки твои увидела. Не знаю, почему, но сразу внутри так екнуло. И мне ужасно захотелось вернуться, чтобы убедиться в своей ошибке. Я узнала тебя сразу, но не поверила. А вдруг чужой кто-нибудь, просто похожий на тебя, чего кричать тогда. А когда ты позвал меня, так я чуть с ума не сошла от радости. У меня сердце хотело выпрыгнуть из груди. Хотелось быстро-быстро бежать, а коленки перестали гнуться. Прямо обидно. Такой пустяк не пускает меня к тебе. Вот и весь мой сказ. А ты мне о себе расскажешь?

– Конечно, Маринка, мы с тобой еще много чего расскажем друг другу. Теперь-то уж точно никогда не расстанемся. У меня здесь домашняя профессия, без командировок.

– Ты совсем не будешь больше летать?

– Нет, конечно, нет. Как же мне объяснить всем, что я пилот вертолета. Меня, скорее всего, отправят в психбольницу, чем допуск выпишут. Я, Маринка уже налетался. Теперь по земле похожу.

– Жалко, Сережа, форма у тебя красивая была. Я кроме всего еще за эту форму тебя полюбила.

– Ты хочешь сказать, что теперь я не такой красивый, и меня не обязательно так сильно любить?

– Ой, нет, ты что! – словно испугалась такого вывода Маринка. – Все равно ты самый лучший!

Дети слушали их разговор с огромным интересом, ничего не понимая, о чем и о ком здесь говорят. Но все равно было любопытно и радостно за их двоих, что потерялись и нашлись. А Наталья сидела в полной прострации. Ей уже точно казалось, будто находится в палате с психами и слушает их бредни, вынужденно соглашаясь, чтобы своим недоверием не вызвать излишнюю обиду. Только с больным разумом можно принимать за действительность эту их идею с заменой погибших тел в 1985 году на кого-то в этом времени. А кому понадобилась эта трансформация? Кто это может, и по какому праву решать и вершить судьбы людей? Но здесь сейчас эти двое любимых и родных. А, стало быть, ничего не оставалось, как слушать и благодарить того неведомого вершителя и трансформатора.

Препятствий для удочерения Маринки оказалось намного меньше, чем предполагалось. Небольшие сложности возникли с документами, но Сергей без труда отыскал Маринкиных друзей по подвалу, которые ему и поведали историю про ту, бедную больную бродяжку Маринку, которую и подменила Маринка настоящая. А дальше получилось еще проще. Сергей отыскал единственную спившуюся мать в соседнем маленьком городке, которая за символическую плату вернула им свидетельство о рождении ребенка и подписала нужные документы.