Текст книги "Сайт двойников"

Автор книги: Вольдемар Грилелави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

– Чего молчишь? Язык в заднице без адвоката, заступиться некому? Или от страха говорить разучился? С тобой, придурок, культурные люди желают поговорить, так что, отвечай народу.

Дети испуганно прижались к Сергею. Артем мгновенно захныкал, но Юлька прикрикнула на него, и он смолк. Растерялась и Наталья, увидев угрозу в этой пьяной компании, но с надеждой смотрела на Сергея, веря в его возможности, защитить свою семью.

– Я так понял, – спокойно ответил Сергей, не показывая волнения и неуверенности перед врагом, – что без последствий нам никак не разойтись. Очень узкая тропа.

– А пусть штраф нам заплатит, – обрадовано воскликнул один из худых, хватая за руку толстяка. – Может, и помилуем, отпустим на все четыре стороны. Пусть идет своей дорогой.

– А как же справедливое возмездие за погубленные жизни? – словно протестовал толстяк, хотя ему никакого дела не было за тех, невинно погибших от руки настоящего Сергея.

– Так они все равно уже старые были, так немного поторопил их на тот свет. А у нас вино закончилось. Пусть своих ублюдков в залог оставит, а сам за вином сбегает.

– Согласен, – кивнул головой толстяк. – А мы подождем здесь. Детки нам стихи прочту, а жена споет.

– Сережа, может… – неуверенно начала Наталья, понимая, что просто так эти парни не отстанут.

– Не может, ничего не может, – резко и слегка грубовато обрубил ее попытки Сергей. – Обними детей и стой здесь на месте, – попросил он и двинулся в сторону троицы, которая уже предвкушала развлечения.

Но Сергей уже оценил ситуацию и произвел несложные расчеты, прикидывая в уме дальнейшие свои действия. Главное в этой обстановке – ошарашить и перепугать противника. Даже если у этих уродов есть физическое и спортивное преимущество, в чем лично Сергей сомневался, то все равно их главным противником и врагом выступает чрезмерная самоуверенность в своем превосходстве. И очень уж они уверены, что до смерти перепугали и деморализовали противника. Противостояние с его стороны и хотя бы слабое противодействие даже не посещает их слегка затуманенные алкоголем мозги. И движение Сергея к ним навстречу воспринято, как согласие на контрибуцию и ублажение противника.

Никакой пощады и деликатности. Такими мыслями раззадоривал и злил себя Сергей, двигаясь к ним навстречу и, приблизившись на расчетное расстояние, присел и, оттолкнувшись, взлетел над землей, как учили в этом новом экзотическом клубе каратистов. Правда, Сергей мало походил на занятие и освоил лишь несколько приемов. Но, как говорил тренер и большой товарищ Евгений Костиков, таких навыков вполне достаточно, чтобы противостоять мелким хулиганам. А такой прыжок он отрепетировал уже по личной инициативе. Ему хотелось не просто оказать противодействие, но и нагнать страху. Тем более, что противник настроен на борьбу с полностью деморализованной жертвой. Тактика по отношению к женщинам и детям оправдала их действия. Испугать удалось.

– И-й-я-а! – вскрикнул Сергей в полете, выбрасывая правую ногу вперед, впечатывая всей подошвой в лицо толстяка.

Эффект получился не просто ошеломляющим, но и непредсказуемым. Такого даже сам Сергей не ожидал. Взвизгнув по-поросячьи и ужасно громко, разбросав руки в стороны, толстяк вцепился обеими руками в поисках опоры в своих напарников-собутыльников, и вся троица улетела в кювет. То есть, в придорожную канаву летели они в дружных объятиях и, махая руками и ногами, словно желали взлететь, как на крыльях. Правда, из ямы худые противники сразу выскочили, поскольку летели без повреждений. Но оказывать сопротивление у них особых желаний не было. Лица выражали глубокое удивление и абсолютное непонимание происходящего.

Однако, приостанавливать возмездие на одном толстяке Сергей не собирался. Он сделал два шага в сторону напарников толстяка и, присев на корточки, сделал подсечку одному, который, подбросив ноги выше туловища, шлепнулся плашмя на дорогу, издав глухой стонущий крик. А второму Сергей снизу вверх впечатал подошвой левого кроссовка между ног. Когда тот улетал с места события, то Сергей видел его мокнущие на глазах штаны со всех сторон. Еще прибавились до кучи слезы и сопли, брызгающиеся из глаз и носа фонтаном от нетерпимой боли. Но Сергей уже вошел в раж и, прыгнув в кювет к толстяку, который уже стал приходить в себя и пытался выползти на четвереньках из ямы, сбил его с четырех точек обратно на прежнее место. Затем уже медленно подошел к поверженному и безопасному противнику, с силой вдавливая ногой в землю на живот.

– Если ты, жирная свинья, еще хоть раз посмеешь своим видом и поганым гласом пугать моих девчонок и сына, то я выдавлю из твоего пуза весь пластилин и им же замурую глубоко в землю. Кивни тупой башкой, если понял и согласился с моими доводами.

К Сергею подбежали его дети и вцепились с силой в его руки, пугаясь уже за толстяка.

– Папа, не надо убивать дяденьку, пошли лучше к бабушке, а то тебя опять в тюрьму посадят, – испуганно просили они.

– Нет-нет, мои миленькие, не надо бояться, – успокоил их Сергей, подхватывая всех троих на руки и с трудом выползая из ямы. – Папа не будет больше трогать дядю. Он обещал мне, что никогда не обидит вас. Мы ему поверили и дружно простили.

Наталья вцепилась в Сергея в плечи и так же повисла на нем. Ее всю трясло, и она не могла первые секунды выговорить ни слова.

– Ой! – взмолился Сергей. – Я, конечно, понимаю, что в мои прямые обязанности входит тянуть эту ношу пожизненно. Вы – мои птенчики, которых я обязан нести в будущее. Но вот сейчас могу упасть и не встать. Вас слишком много в данную минуту. Я и так поистратился, израсходовав почти всю энергию на этих нехороших хулиганов. Давайте-ка, вы сейчас немножко сами собственными ножками пройдетесь.

Дети торопливо попрыгали на землю и попытались все втроем поднять одного папу.

– Нет, вы надорветесь, – хохотал Сергей. – Идти еще я и сам смогу. Просто вас нести пока не смогу. Силы кончились. Но, обещаю, еще сумею вас поднять и далеко пронести.

Через минуту они хохотали все вместе. Немного истерично, пережив такой стресс и страх, но радостно. Ведь у них папа – настоящий герой. Он вступился за них и как здорово справился с хулиганами. Так быстро, что теперь хотелось, чтобы он повторил.

– Сергей, – сквозь слезы прошептала Наталья, прижимаясь к его груди. – Это все же был не ты.

– Или он был не я, – неопределенно ответил муж. – Оно нам надо уточнять такие мелкие подробности?

Наталья не стала выяснять и уточнять, а просто подняла глаза на Сергея и прошептала:

– Я все равно тебя люблю. Такого, который есть сейчас, и который обещал быть всегда.

– И я тебя люблю. Я счастлив, что у меня такая семья. Обещаю, что всегда и везде буду защищать вас.

Сергею уже не хотелось идти к чужим родителя. А больше всего к сварливой и непредсказуемой свекрови его Натальи. Но шел он с единственной миролюбивой целью – наладить какой-то родственный контакт с отцом и сестрой. Их отчуждения он оправдывал. Отец находился под жесткой пятой и прессингом матери, и он будет петь все арии, что она заказывает. А сестра, так, скорее всего, судя по его прошлой пьяной биографии, не желала общаться со спившимся братцем. Не с кем было до сих пор общаться. И сейчас Сергею хотелось показаться им доброжелательным и стремящимся к контакту. От них не требуется всеобъемлющей любви. Этого добра у него образовалось в собственной семье. И сейчас его вполне устроят простые родственные праздничные встречи и посиделки с общением. Для этого он специально выследил свою сестру, чтобы при встрече не выглядеть незнакомцем и не шокировать всех своим не узнаванием. Не принять просто за постороннюю.

– Привет, сестренка! – сразу с порога он обнял Людмилу и по-братски поцеловал в щеку.

Детвора же с шумом ворвалась в квартиру, и наперебой пересказали своей тетке недавнишнее представление возле озера с главным участником и героем события их папой. Вышедшему на шум деду из комнаты пришлось все заново повторить.

– Ты что, Михеева поколотил? – удивилась сестра. – Да ты же раньше старался его за сто метров обходить.

– Разве он того стоил, чтобы бояться? Ничего в его облике я страшного не заметил, – пожимал плечами брат.

– Да он для всей округи страшный. Из-за него по этой дороге стараются вообще не ходить.

– Теперь можно. Я так думаю, что в следующий раз ему захочется подумать, прежде чем показывать свою силу. Но, да ладно. Ты мне лучше скажи, куда мама подевалась?

– В магазин пошла. Вы заходите в зал. У нас к приему гостей все готово, но мама решила все же на стол и водку выставить. К такому событию ей захотелось сына порадовать магазинной.

– Я так думаю, что отец возражать не станет, – хохотнул Сергей, а отец удовлетворенно хмыкнул.

Сергей непринужденно, словно бывал здесь не раз, решил пройтись по квартире и осмотреть апартаменты, где провел свое детство и юность до смерти бабушки с дедушкой, после чего перебрался, но только тот Сергей, в их квартиру. Он и смотрел, словно свое и знакомое.

– А вот и мать, – всполошился отец, вскакивая с места и уносясь в прихожую, чтобы принять из рук жены ценный груз. Через несколько секунд он вернулся с литровой бутылкой водки. – Вот и хозяйка стола. Сейчас мы с ней славно посидим, полялякаем.

Дети напряженно смотрели на папу и веселого деда с бутылкой в руках, размахивающего ей, как победным знаменем.

– Нет, папа, мы всей семьей категорически решили отказаться от такого вредного напитка. В полной завязке.

– Ну, так хоть по капельке-то можно. Так же нельзя – в гости пришли и не выпить. Кто же ест закуску?

– Мы решили, что будем пить лишь лимонад. А еще можно компот, – подытожила Юлька.

Артем с Лизой с восторгом ее поддержали и потянулись к большой бутылке с крашенной газированной водой, называемой лимонадом. Сергею такая бурда не очень понравилась.

– Ты, папа, можешь сильно нашим отказом не расстраиваться. У тебя и без нас компания будет. И мама выпьет, и Люда не откажется, – успокаивал его Сергей.

– Без вас мне не нальют, – насупился отец, бросая тоскливые прощальные взгляды на водку.

– Конечно. Ты и без разрешения уже где-то с утра стакана два, как минимум, успел хватануть, – вошла, вместе с криком и шумом распахнувшейся двери, мама, бабушка, жена и свекровь в одном лице. А складывалось ощущение, что их и в самом деле вошло четверо.

Все присутствующие в комнате мгновенно смолкли. Веселое и жизнерадостное настроение улетучилось, как дым от сквозняка. Установилось неловкое и напряженное молчание, которое срочно требовалось разбавить шуткой и веселым разговором, иначе поход с миссией примирения может провалиться, так и не завершившись установлением родственных контактов. Сергей решился взять процесс в свои руки. В конце концов, он сюда шел искать компромисс, а не ссору. Вот и поведение его будет соответствовать.

– Мама, не нужно распекать отца по пустякам. Думаю, что ты не будешь возражать против нашего прихода? И внукам хотелось не забывать светлый образ своей любимой бабушки, и сын соскучился по своей маменьке. Давайте дружно нападем на эти блюда и весело опустошим тарелки.

– Да? – уже немного повеселевшая от таких признаний, спросила мать. – А чего так долго не могли соскучиться? Или других хлопот хватало достаточно, чтобы поменьше думать о матери? Я слышала, что ты в отпуске. Мог бы и чаще мать навещать.

– Я, мама, по своей семье истосковался гораздо сильнее. Очень уж долго не видал их.

– Только они не очень тосковали по тебе. За все время ни разу ни на суд, ни в тюрьму не наведали.

– Мама, – жалобно попросила Людмила. – Не надо начинать все по новой. Они же первыми пришли, и хотят общаться, а не ругаться.

– Ну, и ладно, садитесь за стол, будем мировую отмечать и дальнейший план обсуждать, – усаживалась мама за стол, открывая бутылку и разливая водку по стаканам.

Сергей успел выхватить свою и Натальину рюмки и наполнил их компотом, чтобы опередить мать.

– И что? С матерью и мировую не выпьешь? – обиженно спросила мама, пытаясь отнять компот и наполнить все рюмки водкой.

– Нет, – категорично и грубо оборвал ее попытку Сергей. – Трубку мира выкурить и зарыть топор войны можно и под компот. Давайте не напрягать ситуацию. Она у нас и так вся натянутая.

– Мама, ну не нужно принуждать, – просила Людмила мать. – Каждый волен сам принимать решения. А он не хочет больше пить. Ради семьи, ради детей. Это же хорошо.

– Было бы ради кого, – пробурчала мать и без тоста выпила свой стаканчик, уткнувшись носом в свою тарелку.

Воспользовавшись безнадзорностью и легким напряжением за столом, отец быстренько проглотил свою порцию и срочно пополнил освободившуюся тару. Увидев, что жена упорно никого не замечает за столом, сердито и обиженно закусывая, он выпил и второй стаканчик, но мгновенно схлопотал по шее от разъяренной супруги.

– Чего тут распился? Мало тебе с утра было? Я ведь приметила, что там, в шкафчике больше, чем полвина бутыли стояло. Так пока я в ванной была, он как минимум, пару стаканов хватанул.

– Ну, и зачем ты жалеешь этого дерьма для папы? – спокойно спросил Сергей, уже отчетливо осознавая, что его план примирения с треском провалился по категорическому не желанию идти навстречу мамы. Посещение бесповоротно испорчено. А ни о каком примирении и думать не стоило! Мама настроена агрессивно и на дальнейший разрыв.

– Того и жалею, что сначала один все пропивал, пока в тюрьму не попал, а теперь второй хлещет ее, пока не захлебнется. Словно в этом мире и нет других дел, как кроме водки.

– Мама, а с внуками ты не желаешь пообщаться? Мы с этой целью и шли к тебе, чтобы дети бабушку повидали.

– Сомневаюсь, что они – мои внуки. Уж сильно на кого угодно похожи, но только не на нас, не нашу породу.

Наталья вспыхнула и хотела вскочить, но Сергей положи ей руку на колено, не давая вставать, и придерживая порыв.

– Значит, не хочешь. Ну, что ж, живи одна. И ты, Люда, не цепляйся больше за мамкину юбку, вали отсюда, пока окончательно не состарилась и не скурвилась, глядя в рот своей маменьке. Здесь ты свою семью и свое счастье не найдешь, а все оставшееся потеряешь.

– И кому я сейчас выхолощенная понадоблюсь? У тебя вон, целая тройня, а у меня никогда никого не будет, – отчаянно со слезами в голосе простонала сестра, закрывая лицо руками.

– Боже, девушка, не страдай из-за ерунды. Да, наделала ошибок, наломала дров, но не безвыходное положение. Построй свою жизнь из того, что осталось. Многие не бездетные страдают не меньше. Глянь по сторонам, посмотри, сколько сирот ждут материнской ласки и внимания, а еще больше вдовцов ищут свои деткам мать. И прильни, хотя бы, к моим. Они ведь всегда будут тетке рады. Да оторви ты свою задницу от кресла и прошвырнись по многолюдным местам, покрути своей дурной башкой, поищи свое счастье. А ты, мама, вот так и нянчи своего мужа после каждой бутылки. Тебе другого и не останется. Уж послушней его не сыщешь.

Отец обрадовался, что возникший спор отвлек от него внимание, и в скоростном режиме наливал себе рюмочку за рюмочкой, вмиг проглатывая ее, пока не отняли последнее. Когда жена опомнилась, он уже уткнулся носом в тарелку и мирно посапывал, сдувая храпом салат.

– Ах, ты дрянь паршивая, успел-таки накачаться. Ну-ка, марш в койку, алкаш недорезанный.

– Вот, мама, тебе и кукла готовая. Пеленай и баюкай. А я, мама, еще в прошлый раз пытался тебе представить доказательства, что они являются, что ни на есть самые мне родные детки. И в следующий раз с примирительной миссией мы ждем тебя саму. Но очень прошу много подумать предварительно над своей жизнью. Чтобы шла с единственной мирной целью, а не с новой порцией грязи. Жизнь дочери ты уже успела покалечить. А свою семью я в обиду не дам. Глотку любому перегрызу счастья ради моих родных. И свои грязные инсинуации оставляй при себе. В мой дом с такими мыслями и порог не позволю переступить. Пошли, детки, в кафе, там десерт ждет нас.

– Папа, а я хочу фри, мне ведь можно? А то мама говорит, что оно нехорошее в кафе. А дома не делает, – попросил Артем.

Сергей глянул на Наталью, чтобы она перевела на понятный язык пожелание сына. Но Наталья уже и без того была на грани истерики и слезных рыданий, поэтому кивком ответила, что такой продукт бывает и есть его иногда можно. А что он себой представляет, так это она ему в кафе и покажет. Пока обувались и собирались, мать не вставала из-за стола и бросала злые взгляды и реплики с места.

– Ничего, еще прибежишь, надолго тебя не хватит. К мамочке вернешься, когда рога голову намнут. Когда мама его спасала, так умолял, просился, чтобы вытащила любыми способами из тюрьмы, верой и правдой клялся отблагодарить. Спасибо, отблагодарил. Ему эта шалава с ее выводком дороже матери оказались.

– Мама, – уже в истерике завопила сестра Людмила. – Ну, как же ты можешь такое говорить? Они же навсегда уйдут от тебя и никогда ты уже, и захочешь, а не увидишь их.

– Не захочу. Не нужны они мне. Да никто мне не нужен. И ты проваливай. Обойдусь и без тебя. Сама проживу, и в сто раз лучше, чем при вас. Только помяните слово мое – все будет, по-моему, все так и случится, как я говорю, не проживете вы без меня.

– Ничего, мама, по-твоему, не будет, – уже с порога кричал Сергей. – Ты профукала последнюю надежду примирения с близкими людьми. Иди в спальню нянчить свою пьяную куклу. И почаще наливай ему, иначе протрезвеет и сбежит от тебя. Только пьяному и можно вытерпеть твой характер. Пока, сестренка, и запомни мои слова. Хочешь прожить человеческую жизнь, так уматывай скоренько отсюда.

Уже в маршрутном такси Наталья прошептала мужу на ухо:

– Я же говорила, что не имеет смысла идти. Она с тобой разнесчастным и больным, заброшенным и убогим возиться, согласна была. А таким ты ей не нравишься. У твоей матери аллергия на счастливых. Со страдающими любит общаться, а с благополучными просто не желает и дела иметь. Вот и взбесилась сегодня.

– Мне это нужно было для самоутверждения, Наталья. Я знал и понимал, на что иду. Конечно, теплилась надежда на понимание, на примирение. Не ожидаю теплых и дружеских отношений, но на мир рассчитывал. А теперь убедился в тщетности своих попыток. Но хочу заверить и в сотый раз убедить вас, что люблю и буду любить только тебя и наших детей несмотря, ни на что. Вы – моя семья. Ну, а ответный шаг будем ждать. Пусть поразмыслит и принимает уже окончательное решение.

– Ты все еще думаешь, что она передумает?

– Я думаю о новой работе. Спешу тебя порадовать. Моя крестная сумела уговорить своих оппонентов и вернуть меня на прежнюю должность. Меня ставят начальником участка.

11

С шумом распахнулась входная дверь, и в квартиру влетела вся взлохмаченная и перевозбужденная Юлька. Не задерживаясь в прихожей, она прямо в обуви вбежала в зал, где Наталья с Артемом и Лизой рассматривали картинки в новой книге. Лиза пробовала читать и пояснять еще маленькому, как она считала, Артему значение и смысл рисунков. На Юльку они глянули возмущенно и осуждающе, за нарушение такой идиллии в важном и интересном занятии. Тут решаются важные вопросы, а она бесцеремонно шумит и отвлекает. Ей легче – она умеет читать.

– Юлька, ну, ты хотя бы разулась, что ли! – Наталья оторвалась от книги на шум и сделала дочери замечание. – Вчера только вместе наводили порядок и чистоту, а ты следишь.

– Там, там! Понимаете, там! – захлебываясь, пыталась что-то сказать, но эмоции и возбуждение переполняли ее и захлестывали через край. Потому и не могла она никак высказать об увиденном. Но и эмоции, и события по ее лицу можно было определить, как не очень радостные, если не хуже, и даже катастрофические.

После еще нескольких попыток разъяснить и донести до семьи тему своего сообщения, она поняла, что никак не может справиться с рыданиями. Только на начало крика ее и хватило. Затем внезапно захлебнулась и истерически разревелась, перепугав Наталью и брата с сестрой. И уже никакие просьбы и уговоры не приносили нужного результата. Видно, нечто настолько ужасное, что так вывело ее из равновесия.

– Да что же случилось, доченька, скажи наконец-то! – пыталась достучаться сквозь рыдания до истины Наталья, но в ответ только и слышала всхлипы. – Успокойся и скажи нам правду.

– Там папа, там он…там! – продолжала реветь Юлька, с трудом выговаривая отдельные фразы.

От страшной мысли у Натальи поплыло перед глазами. И, чтобы не упасть, она села на диван и попыталась всеми усилиями взять себя в руки. Артем уже хныкал, а Лиза хлопала глазами, еще ничего не понимая, и что ей делать, и как себя вести именно сейчас. Вроде из-за одной только паники Юльки пугаться не стоит, но тут уже мама ведет себя пугающе, а мама просто так не станет расстраиваться.

– Доченька, миленькая, – умоляла Наталья. – Скажи моя хорошая, что там с папой произошло, не надо нас пугать так.

Лиза все же приняла самое грамотное решение, и принесла с кухни для всех рыдающих и хныкающих бутылку лимонада. Первая отхлебнула Наталья и подала Юльке. На такой мелкий факт, что лимонад у дочери больше тек по губам и на платье, она уже внимания не обращала. Сейчас для Натальи главным моментом было приведение ребенка в стабильное состояние, чтобы услышать некое страшное известие.

– Там папа с дядькой водку пьют. В кафе, где мы кушаем мороженное и фри по воскресеньям. Они большую бутылку на стол выставили и стукаются все время. И совсем ничем не закусывают. Папа снова пьяный будет, мамочка, зачем он так делает?

– Как? Ты говоришь, что в кафе водку пьют? Юлька, а ты уверена, что у них водка? А вдруг чего перепутала, а мы теперь подумаем про папу, что он вновь пить начал? Ты вправду его видела, и что он именно водку пьет, а не что-нибудь другое?

– Правда, ничего я не перепутала. Я водку от лимонада отличаю. И бутылка такая, как у бабушки была.

У Натальи от удивления мгновенно высохли глаза, и расхотелось плакать. Конечно, новость не из приятных, даже кошмарная и скверная. Но в данную минуту она ожидала от Юльки намного страшней сообщение, которое так повергло ребенка в шок. Однако, несколько секунд погодя, Наталья поняла Юлькину трагедию, которая становилась самым страшным несчастьем для их семьи. Это известие оборвали внутри все надежды на будущее, на сказку, которую подарила внезапно и негаданно некая злая судьба, подразнив и вселив в души детей и ей самой веру в существование счастья, которое бывает не только в фантазиях.

Вот и все, закончилось чудо, длинною в месяц. Не стало у них вновь папы, того нового, способного защитить от хулиганов, от злой бабушки, ласкового и любящего, умеющего говорить слова и свершать поступки. Того, от которого дети были просто без ума. Так легко и без видимых признаков все вернулось на круги своя.

– Это бабушка во всем виновата, это она про нашего папу плохо говорила и хотела ему плохого, – хныкал Артем, считая, что теперь их папа вновь вернется под влияние бабушки.

– Мама, мама, – вдруг закричала Лиза, которая одна из всех так и не разревелась, не понимая еще до конца причин такой паники и беспокойства. – Давайте, пойдем все вместе, скорее пойдем и заберем нашего папу. Он хороший, он пойдет снами и снова будет таким хорошим, как всегда. Мы уговорим его, чтобы он больше не пил.

– Да, да! – засуетилась Наталья, спохватившись, что в такую опасную минуту, чтобы поддержать всех, так сама раскисла. Не годится по одному рассказу такой впечатлительной девочки, как Юлька сразу похоронили своего отца. Надо все увидеть своими глазами и услышать от него самого правду про эту единичную выпивку. А вдруг он лучшего друга встретил, ради которого и позволил себе немножко. Хотя, откуда у него друзья из прошлого? – Только я сама пойду, одна, а вы сидите, дома и ждите нас. И не надо паниковать, а вдруг ничего там страшного нет.

– Нет, мы тоже хотим идти за папой, мы с тобой, – категорически не соглашались дети.

– Не надо, мои милые, там много пьяных мужиков. А вдруг они обидят вас или плохие слова наговорят.

– Нас никто не посмеет обижать, – гордо прокричал Артем. – Там папа, и он за нас заступится, он сильный и любит нас.

– Но он водку пьет, а пьяный он плохой, – слабо не согласилась с Артемом Юлька.

– Нет, он все равно хороший, просто сейчас немного обступился, – с трудом выговорила Лиза трудное слово.

– Оступился, – поправила ее более грамотная Юлька. – Надо так правильно говорить.

– Неважно, – продолжал настаивать Артем. – Мы за папой все вместе пойдем и поможем ему. Ему трудно будет без нас.

Наталья, у которой вдруг опустились руки и покинули силы, внезапно почувствовала себя ответственной за своих детей и всю семью. Нельзя по первому крику старшей дочери сразу прощаться со всей жизнью. Да, они вместе пойдут и заберут его. Он ведь действительно мог оступиться, сделать это нечаянно, а они сразу своего папу, мужа списали в пьяницы. Не могла ведь эта короткая добрая сказка внезапно оборваться и банально завершиться случайной пьянкой. Они спасут свое счастье.

Это Сергей крестной объяснил свои проблемы длительным запоем и потерей профессиональных навыков. Мол, и знание, полученные в техникуме, и практика, в цеху на должности мастера давно и по той же причине выветрились из головы. Мол, пусть пока главный инженер поможет ему войти в новую должность. Все-таки на протяжении последних лет он умышленно и целенаправленно деградировал. Позабылось и позабросило. И сейчас очень хотелось бы в первые дни наставника под рукой иметь. Хотя бы умным советом подсказать и показать.

Но крестная, узнав о его последних достижениях в семье и о полном отказе от алкоголя, сумела убедить руководство доверить ему участок. Пока не очень уж сложный, а там и посмотреть можно на его успехи и поведение. Если осилит, то и усложнить не трудно. Хорошие специалисты нынче в больших потребностях. А опека инженера ему нужна больше не для воспоминаний, а познаний того, чего он никогда не знал. Конечно, пока сидел в отпуске, походил по одному часу в день для ознакомления с производством, а так же прихватил необходимую литературу для штудирования пособий и инструкций. Крестная и учебниками снабдила.

Сергей с легкостью познавал новые науки. А в них он не увидел никаких сложностей. Ведь пока основная его работа заключалась в выписывании и закрывании нарядов на работы с грамотным и правильным списанием расходных материалов. Авиация так же завалена бумажными отчетами. И если учесть такой немаловажный факт, что он на вертолете Ми-2 был единственным членом экипажа, то и вся ответственность за заполнение бумажных отчетов сваливалась на него самого. Он был не просто командиром, но штурманом со штурманскими расчетами, и бортовым механиком с заполнением заправочных документов на площадках и чужих аэродромах.

Так что, такой ответственный момент в новой должности он освоил легко и просто. И у наставника даже сложилось мнение, что Сергей и в самом деле вспоминает свои, слегка подзабытые, обязанности. Все остальное намного оказалось простым и доступным, кроме пьянок на участке, да и появление на работе с уже употребленным алкоголем. Даже крестная попросила быть относительно терпимым к любителям спиртного. Разумеется, не допускать и не поощрять само распитие и явления в неадекватном состоянии, но и не принюхиваться к каждому подчиненному. Тем более, что со многими он совершенно недавно проводил время в компании и за одной бутылкой. И если всех со вчерашними остатками отстранять от работы, то в один прекрасный момент он останется в гордом одиночестве.

Когда проходил мимо кафе "Серый Волк", то сразу обратил внимание через стекло кафе на сидящего рядом с открытой бутылкой водки поразительно знакомого мужчину приблизительно его лет. Этот тип не мог выплыть из его воспоминаний того много пьющего Сергея. Соседей и всех новых знакомых, живущих в их доме и встречающихся во дворе, он успел более-менее изучить. И этот тип за стеклом не из них. А привлек он его внимание своим грустным тоскливым лицом, брезгливо посматривающего на открытую бутылку, из которой уже пару рюмок отпито. Мужчина явно потреблял алкоголь с презрением, словно принуждая себя, но презирая себя за такую человеческую слабость и распущенность.

Не хочу, не буду, но пью, потому что иного выхода не нахожу и не могу представить. У Сергея даже возникло нестерпимое желание подойти к нему в качестве посланца от трезвенников и убедить, что многие проблемы можно и нужно решать иными способами. Хотя бы таким простым и легко доступным, но чрезвычайно приятным и действенным, как обратить внимание на родных, на тех, кому ты дорог и кто тебе нужен.

Но так бесцеремонно внедряться в переживания совершенно незнакомого человека и лезть к нему с мудрыми житейскими советами Сергей посчитал нетактичным и неуместным. Тем более, что и со временем у самого Сергея не так уж богато, поскольку дома его ждала семья. А еще Юлька просила помочь сочинить экологическую историю. В школе так и сказали, что можно задействовать в создании данного опуса родителей. Сергей обещал хорошенько подумать над этой темой и помочь, хотя в его голове уже была похожая история. Из той жизни, когда он увлекался стихами и немного рифмовал строчки. Даже вслух читал для избранных.

Он уже махнул рукой на страдающего пьяницу, как из памяти выплыли эпизоды недавнишнего суда со свидетелем. Точно, это и есть свидетель обвинения следователь Дроздов. И, по-моему – Евгений Тимофеевич. Тот самый следователь, который и стал главным свидетелем и который вел его, точнее, того Сергея дело. А этот Сергей так ловко его подставил. И вот теперь, а это даже слепому заметно и тупому понятно, Женя – можно и так его назвать – заливает свою обиду водкой. Поди, не просто обиду, но еще и служебные неприятности. За такие метаморфозы получил, скорее всего, по полной программе. Хорошо, если уцелел на своем месте.

Тетя Дуся высказывалась о следователе Дроздове положительными эпитетами. Выходит, подставил Сергей хорошего человека. Но это вовсе не значит, что ради благополучия хорошего человека и профессионального следователя можно в тюрьме посидеть лет так эдак с двадцать, если не пожизненно. Однако, если сейчас извиниться, то это вполне будет приемлемо и тактично. Лишь бы от таких объяснений у него окончательно крыша не поехала. А то, выслушав такую галиматью, еще и обидится за словесный понос. Кому же охота в здравом уме верить в козни инопланетян. А себя Сергей в этом мире таковым и считал. Иного объяснения просто не находилось. Да, не из соседней галактики, но, так ему казалось реально объяснимым, из некоего параллельного мира. Очень похожего на тот родной, но немного с отличиями. Хотя с разницей эпохи в двадцать три года.