Текст книги "Герои Антихтона: за счёт всего человечества! (СИ)"

Автор книги: Владлен Багрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Герои Антихтона: за счёт всего человечества!

Пролог. «Доброе утро, Таиланд!»

Одинокая рыбацкая джонка мирно покачивалась на волнах Сиамского залива, когда на ее палубе, одновременно с первыми лучами восходящего солнца, появился хозяин корабля. Продрал глаза и громко зевнул. Бросил короткий взгляд за борт и удовлетворенно кивнул. Улов обещал быть богатым.

Бедный рыбак даже представить себе не мог – насколько богатым.

Чудовищный багровый шар неохотно оторвался от бесконечной водяной глади, и почти сразу на его фоне загорелись две черные точки, а мгновение спустя – еще две. Еще несколько секунд спустя над головой ошеломленного рыбака пронеслась четверка реактивных самолетов, украшенных цветами и символами ТДР – «Тайской Демократической Республики». Впрочем, скромный рыболов не успел их рассмотреть; а даже если бы и успел, все равно не сумел бы опознать, потому что старался не лезть в политику или современное военное дело. К сожалению, горячее желание рыбака оставаться в стороне от политических бурь, потрясавших планету в тот год и в тот месяц, не спасло его от весьма печальных последствий: красные тайские джеты прошли так низко, что ударная волна перевернула джонку вверх дном. Все, что оставалось сделать рыбаку, так это вынырнуть на поверхность и погрозить кулаком вслед воздушным разбойникам. Впрочем, он еще легко отделался. Не всем гостям Сиамского залива в тот день настолько повезло.

Реактивные истребители-бомбардировщики «Бейлун-59-С» (что значит «Северный Дракон». Только не ржать! НЕ РЖАТЬ, это приказ!) несли на своих корпусах опознавательные знаки ВВС ТДР, но их пилоты были рождены в далеких северных странах вроде Ямато или Чосона. Таковы были правила игры. Красный Таиланд испытывал острый недостаток в опытных летчиках и летчиках вообще, поэтому большую часть работы приходилось делать переодетым воинам Сферы Соц-Процветания. Таким, как старший капитан Тамура Дай.

Будь его воля, почти всю подобную работу делали бы чистокровные японцы. Инцидент с «Красным Февралем» ясно показал, что нацменам доверять нельзя. Конечно, Партия дала самую высокую оценку погибшим героям и пропавшим без вести неудачникам, но умные люди все равно прекрасно понимали, что к чему. Перемены были неизбежны. «Хватит, наигрались с интернационализмом, пора и честь знать», – думал старкап Тамура. – «Интернационализм – нелепое изобретение прогнивших европейских декадентов. Нам, азиатским людям, это чуждо. Одна страна, один лидер, одна высшая раса! Только так и можно построить настоящий коммунизм. Все люди делятся на две неравные группы – те, кто это понимает, и те, кто этого не понимает».

Впрочем, все эти умные и, вне всякого сомнения, правильные мысли старший капитан Тамура Дай оставил где-то на палубе родного авианосца. В настоящий момент весь его разум работал над выполнением боевой задачи. Задача была относительно проста – нанести ракетно-бомбовый удар по скоплению войск противника на перешейке Кра, к югу от текущей линии фронта. Чем меньше сиамских ублюдков и их заморских союзников доберется до этой самой линии, тем лучше. Вот и все, проще некуда.

Но только на первый взгляд.

Целей было много, слишком много, осознал Тамура, когда четверка «драконов» под его командованием приблизилась к вражескому берегу и оказалась в координатах, указанных разведкой. В этот раз разведка не подвела, а так случалось далеко не каждый раз. Чего здесь только не было – десантные баржи на пляже, целая орда танков, бронепоезд…

– Рассыпаться и атаковать! – приказал старший капитан.

Так они и сделали. Им даже не пришлось заходить на вражеские колонны во второй раз – уже с первого раза «драконы» израсходовали весь запас бомб и ракет «воздух-земля». Ни одна боеголовка не осталась голодной – добычи хватило на всех. Оторванные башни танков взлетали на чуть ли не на десятки метров, десантные баржи исчезали в огненно-водяных фонтанах, бронепоезд и вовсе опрокинулся на бок. Славная получилась охота! Жаль, что короткая.

– Мы здесь закончили. Уходим, – объявил командир отряда.

Конечно, никто из пилотов и не подумал разворачиваться и возвращаться на восток, где остался родной авианосец. Вместо этого все «драконы» прибавили газу и продолжили полет на запад. Всего три минуты – и они снова неслись над морем, только теперь над Андаманским, где их должен был встретить другой авианосец Сферы (пусть и окрашенный в цвета Народного Флота ТДР). Таков был план. «Драконы» из отряда капитана Тамура неоднократно так действовали, и всякий раз благополучно добирались до цели.

Но только не этим утром.

Четверка «старкиллеров» с опознавательными знаками ВВС Южного Сиама уже шли встречным курсом. Кто сидел в их кабинах – сундийцы? бирманцы? альбионцы? – можно было только гадать. Да и не имело это никакого значения. Старкапу Тамура было все равно, кого убивать – как и его людям.

– Рассыпаться и атаковать!!!

Все преимущества на нашей стороне, хладнокровно отметил японский командир. Солнце у нас за спиной, скорость выше, калибр больше… Тамура поймал в прицел один из вражеских «старкиллеров» и утопил гашетку. Шестиствольная револьверная пушка, висевшая под брюхом его самолета, немедленно взревела и принялась выплевывать примерно по сто пятнадцать 22-мм снарядов в секунду. Противник даже не попытался открыть ответный огонь или увернуться. Как будто сам подставился под выстрелы…

…Сам подставился.

Когда старший капитан Тамура Дай понял, с чем имеет дело, было уже слишком поздно.

«Старкиллер» превратился в огненный шар невероятных размеров, и вспышка взрыва ослепила японского пилота, а по корпусу его «дракона» застучала сверхскоростная шрапнель. Несколько стальных дробинок и вовсе пробили броню. Было больно, очень больно, и Тамура едва не потерял сознание.

То есть все-таки потерял, хоть и ненадолго.

Очнувшись, командир отряда попытался оценить обстановку. Судя по всему, его самолет успешно (если можно так сказать) проскочил через эпицентр взрыва и все еще держался в воздухе, но вряд ли его – то есть их – надолго хватит. «Бейлун» мотало из стороны в сторону, стрелки на приборной панели откровенно сошли с ума, а из пробоин в бронежилете хлестали фонтанчики крови. Еще один кровепад извергался из прокушенной – а то и вовсе откушенной нижней губы. Плохи были дела. Тамура Дай покосился налево, потом направо – и за несколько коротких мгновений успел увидеть много интересного, как-то: омерзительно-белоснежный, как символ капитуляции парашютный купол по левому борту и ныряющий прямо в черные андаманские волны «дракон» справа от себя. Минус два, как минимум. А может и три, потому что третий самолет его отряда нигде не наблюдался. И упорно молчал.

– Говорит «Момонга-один», меня кто-нибудь слышит?! – из последних сил прохрипел старший капитан.

– Прекрасно вас слышу, «Момонга», – тут же отозвался в наушниках женский голос с отвратительным чужеземным акцентом. – Рекомендую катапультироваться. Мы вас подберем. Не беспокойтесь, вода теплая. Катапультируйтесь!

Вне всякого сомнения, владелица голоса находилась на корабле, который выпустил против них беспилотные «старкиллеры», до отказа набитые взрывчаткой. Подлая, но действенная тактика!

– Где ты, тварь? – спросил Тамура. Если он сможет дотянуть до палубы вражеского корабля, мерзавцы заплатят за все! – Где ты, я хочу тебя видеть!

– Прямо над тобой, – отвечала заморская сука. – Подними глаза! Я прямо над тобой, «Момонга»!

Это не корабль был, а другой самолет, понял старший капитан Дай. Один из этих сверхтяжелых альбионских монстров. «Галактическая Крепость», или как его там. Два «старкиллера» под левым крылом, два под правым – да, «Гала-Крепость» запросто могла оторваться от земли с таким грузом. Только она одна и могла. Даже у Сферы пока что нет таких бомбардировщиков.

«Я прямо над тобой…»

И, будто подтверждая эти слова (почему «будто»? Вот и доказательство!), на прозрачный колпак кабины «дракона» легла безразмерная серая тень.

– Кайчо банзай! – нет, не крикнул, а всего лишь прошептал Тамура Дай, потому что сил кричать уже не было – и рванул на себя рукоятку управления. Перегрузки были таковы, что он снова потерял сознание – а когда очнулся, то понял, что его обманули: «дракону» не удалось врезаться в брюхо альбионской «Крепости». Потому что вот она, «Галактическая Крепость», прямо по курсу и на несколько сотен метров выше. А тень… да какая теперь разница?! Облако, например.

«Нет, еще не все потеряно», – думал Тамура, стараясь не обращать внимание на кровавый туман и черные круги перед глазами. Если снова выровнять самолет и направить его навстречу «Гала-Крепости», неуклюжее альбионское чудовище не успеет увернуться…

Альбионское чудовище открыло огонь сразу из трех или четырех стволов одновременно. Двадцать шесть миллиметров, почти двести выстрелов в секунду.

Фаустина-Кассандра Адиль Барриентос (майор Кассандра Барриентос, Военно-Воздушные Силы Свободного Королевства Сиам) проследила за падающими в море обломками последнего японского «дракона» и удовлетворенно кивнула:

– Отличная работа, Тиль!

– Их нужно убивать, пока они маленькие! – откликнулась Тильда-Смерть (люггер-капитан Матильда Чан, ВВС Свободного Королевства Сиам), старший артиллерийский офицер корабля.

– Аминь! – подхватила Туяра (капитан Туяра Иванова, ВВС СКС), старший навигатор.

– Здесь мы закончили, – констатировала Кассандра. – Возвращаемся на базу!

– Вас понял, мэм, – подтвердил первый пилот.

«Подтвердил или подтвердилА?» Хм. Гм.

А черт его знает. С этими таиландцами никогда нельзя знать наверняка.

Глава 1. Факел дружбы на Земле

В кабинете Великого Председателя царил мягкий сумрак. Председатель где-то вычитал в молодости, что все великие дела делаются в темноте. Глупость очевидная, но почему-то запало в душу. Так или иначе, висевшая на стене карта Таиланда была ярко подсвечена, и один из гостей кабинета, перспективный молодой генерал, прямо сейчас водил по ней указкой:

– …и таким образом, все атаки противника успешно отбиты, а наши войска по-прежнему удерживают ранее взятые рубежи.

– Очень хорошо, – кивнул Председатель. – Кто-нибудь желает что-нибудь добавить, товарищи?

– Если позволите говорить открыто… – нерешительно начал другой молодой генерал.

– Только открыто и никак иначе! – подбодрил его Дай Кайчо (Великий Председатель) Азиатской Социалистической Сферы Сопроцветания, Верховный Лидер Ассирии, Генеральный Секретарь Японской Коммунистической Партии, Верный Сын Ямато, Народный Президент Японской СФСР и прочая, прочая, прочая.

Великий Председатель был суровым и даже жестоким тираном, но просвещенным тираном – и ему нравилось быть таковым. От всех своих подданных и особенно ближайших соратников он желал слушать правду, только правду и ничего, кроме правды. Вовремя услышанная, понятая и принятая правда, пусть даже самая неприятная, позволяла укрепить или даже спасти государство в очередной критический момент. Разумеется, если правда была совсем уже неприятна, ничто не мешало вождю избавиться от чересчур горячего правдолюбца чуть позже – но так, чтобы никто не заподозрил, что тот за правду пострадал.

Что же касается самого Председателя, то он был выше таких вещей, как правда или ложь, гораздо выше. Он мог даже обещать подвластным народам Сферы окончательное построение коммунизма к 1960-му году – и никто бы не посмел уличить его во лжи.

– Самое время остановиться, – продолжил осмелевший молодой генерал. – Мы заняли слишком хорошие позиции, чтобы оставлять их в тылу. Самое время предложить противнику мирные переговоры. Мы и так продвинулись гораздо дальше, чем когда-либо за последние десять лет. Если мы первыми заговорим о прекращении огня, это продемонстрирует всему миру чистоту наших намерений и открытость лица.

– Хм, – поджал губы Председатель. – Что вы на это скажете, товарищ министр?

– Горячо поддерживаю, – отозвался молодой министр иностранных дел.

В тот день кабинет вождя был битком набит молодыми людьми. Председатель любил, когда его окружала молодежь. Весь прежний состав Политбюро, правительства и генерального штаба он не так давно отправил на почетную пенсию. Не как в старые добрые времена – в ближайший расстрельный ров, а всего лишь на пенсию, поэтому они были ему по гроб жизни благодарны и даже не помышляли о мятеже. Кроме двух-трех, которым пришлось скоропостижно скончаться от продолжительной болезни. После чего в государстве вновь воцарились порядок и умиротворение. Председатель называл это «переливание крови». Свежая кровь, свежие мысли, свежие идеи – только так можно и нужно управлять Сферой Соц-Процветания, она же Главная База Мировой Революции!

– Горячо поддерживаю, – повторил министр иностранных дел. – Извините, я только что с самолета и не успел предоставить вам полный отчет…

– Давайте своими словами, – велел Председатель.

– Посол МАССИ в Риме был предельно откровенен, – продолжал министр. – Цитирую практически дословно: «Нам надоело воевать за этих неблагодарных узкоглазых ублюдков». Извините, товарищи. Он так и сказал. Посланец Нового Альбиона высказался в аналогичном духе. Его народ устал от заморской войны и требует отставки правительства. Я не сомневаюсь, если мы предложим Западу заключить мирное соглашение, они согласятся сами и надавят на южных сиамцев, чтобы те тоже согласились. Северный Таиланд останется за нами, и никто не помешает нам обустроить его в духе Социалистического Процветания!

– Больше того, – подхватил один из молодых генералов, – никто не помешает нам продолжить через несколько лет, как только мы окончательно наведем порядок на освобожденных территориях. Мы проделаем с Таиландом ровно то же самое, что прежде проделали с Бангладеш или Филиппинами. И тогда мы сможем снова наступать на юг – хоть до самого Сингапура!

– Только до Сингапура? – прищурился Председатель.

– В Сингапуре нам придется пересесть на корабли, – хладнокровно уточнил верноподданный.

«Как бы не так, – подумал Верховный Лидер. – Не будем мы никуда наступать. Нет, как только будет заключен мир, перешеек Кра станет границей на долгие годы, если не навсегда. Мы никогда не собирались покорять Таиланд целиком. Нам нужна была только половина – большая или меньшая, это уж как повезет. Нам повезло – мы получили лучшую половину».

Почти вся империя Великого Председателя состояла из таких вот половинок, четвертинок и даже долей процентов. Прибрежный Китай, северная Бирма, северный Вьетнам, северные Филиппины, кусочек дальневосточной России. И все эти земли, все эти народы были верны и преданы своему замечательному вождю. Потому что вторая половина Китая находилась под властью безумных монгольских баронов. Потому что северные бирманцы, многие из которых вовсе не были бирманцами, не желали возвращаться под власть Рангуна. Потому что бенгальцы, получившие в рамках Сферы свою собственную союзную республику, не хотели снова становиться затрапезной провинцией Великого Хиндустана. Потому что даже русский Владивосток предпочитал правление анимешных японских коммунистов, а не спятивших религиозных фанатиков из Оймякона. А уж как северный Вьетнам был рад избавиться от тирании самозваного императора из династии Лонг!..

Так будет и с Таиландом. Половина и ничего больше. А через несколько лет Сфера продолжит наступление совсем в другой стране или даже части света. В Новой Гвинее, например. Или вообще на другом берегу Тихого океана, в Северной или Южной Америке. Там будет видно. Торопиться некуда. Ведь впереди Десять Тысяч Лет Жизни!

«Дай Кайчо банзай!» – «Десять тысяч лет жизни Великому Председателю!»

Верховный Лидер понимал этот лозунг исключительно буквально – и у него были на то все основания.

Однако сегодня его занимали совсем другие гениальные мысли и грандиозные планы.

– Решено, – твердо объявил Председатель. – Товарищи, поздравляю вас с успешным окончанием операции «Хвост Дракона»! Пусть министерство иностранных дел немедленно договорится с какой-нибудь нейтральной страной о проведении мирной конференции. Что-нибудь еще по таиландскому вопросу? Нет? Тогда достаточно. Переходим к следующему пункту повестки дня!

Кто-то из помощников поспешно убрал со стены карту Таиланда и повесил новую – настолько необычную, что у некоторых генералов и адмиралов глаза на лоб полезли. В кабинете появились новые люди – как молодые, так и не очень.

– Слово предоставляется профессору Кавада Никонори! – объявил Верховный Лидер. – Товарищ профессор, мы вас внимательно слушаем.

…

Товарищ профессор Кавада Никонори, высокий стройный мужчина в белом халате и самом расцвете сил, сверкнул очками в тонкой золотой оправе (маленькая слабость великого человека) и выступил вперед. Один из последних на Земле полиматов, человек Эпохи Возрождения, специалист по всем на свете вопросам и, что не менее важно, преданный сын Партии и ветеран Революции – почти как сам Председатель. (Разве что не такой заслуженный. Потому что второго такого как Председатель в природе не существовало и существовать не могло). Профессор Кавада был тем самым человеком, которому только и можно было поручить руководство очередной грандиозной операцией – не столько военной, сколько научной.

Профессор Кавада принял предложенную ассистентом указку и с точностью, достойной величайших снайперов, с первого раза угодил кончиком точно в искомую точку на карте:

– Товарищи, мы отправляется в Большое Космическое Путешествие! – Великий ученый сделал небольшую паузу, дабы присутствующие смогли переварить эту новость, и добавил: – На планету Антихтон.

– Вот, кстати, – оживился Председатель, – давно хотел спросить, а приличное японское название у нее есть?

– Безусловно, – кивнул профессор, – и если вам будет угодно…

– Это не к спеху, – покачал головой властелин Сферы, – Антихтона будет достаточно. Ан-тих-тон! Хорошенько запомните это название, товарищи, потому что в ближайшие годы оно не будет сходить с первых полос и голубых экранов! Прошу прощения, товарищ Кавада, продолжайте.

– Итак, планета Антихтон, – профессор снова потыкал указкой в большую, красивую и подробную карту Солнечной системы. – Как легко можно заметить, эта планета находится точно на таком же расстоянии от Солнца, что и наша Земля, на той же самой орбите, только в противоположной от нас точке – по ту сторону Солнца! Отсюда и название – «Антихтон», что в переводе с древнегреческого означает «Противо-Земля». Именно поэтому Антихтон представляет для нас особый интерес. Луна – мертвый каменный шар и вчерашний день; на Марс пусть себе отправляются американские фанатики; Венера, Меркурий, Вулкан никуда не денутся; тогда как Антихтон должен принадлежать нам – и немедленно! Потому что все, что мы знаем об этой планете (а сегодня мы знаем о ней гораздо больше, чем вчера), прямо говорит, кричит, утверждает – этот далекий космический мир является почти точной копией нашей Земли! Диаметр, плотность, состав атмосферы, угол наклона оси… у Антихтона даже есть спутник, очень близкий по своим характеристикам к нашей Луне! Одним словом, Антихтон – это брат-близнец Земли. Теперь только представьте, как изменится наш с вами мир, как изменится наша Сфера Соцпроцветания, если подобное небесное тело окажется в нашей власти. Целый мир размером с Землю – и он наш, только наш! Возможности воистину безграничны. Антихтон может стать идеальным убежищем на случай атомной войны, основой продовольственной безопасности, богатейшим источником полезных ископаемых… Я могу перечислять бесконечно. Вопросы?

– Прошу прощения, товарищ Кавада, – осторожно начал один из молодых генералов, – но если Антихтон находится по ту сторону Солнца, как мы вообще узнали о его существовании? Разве Солнце не должно заслонять его от нас?

– Так и есть, – кивнул профессор, – но благодаря орбитальным гравитационным колебаниям и влиянию других планет – Венеры, например, – каждые 20 месяцев или около того Антихтон доступен для наблюдений с Земли. И если древние астрономы не были до конца уверены в его природе, то мы, люди ХХ столетия, вооруженные новейшими телескопами и другими достижениями соцпроцветающей науки, сегодня можем с высокой уверенностью сказать, что этот мир из себя представляет. Как я уже сказал – брат-близнец Земли!

– Копия Земли? – подхватил другой молодой адмирал. – Но насколько точная копия? Очертания материков…

– Нет, разумеется, – возмущенно фыркнул товарищ Кавада. – Что за бред, молодой человек! Это невозможно ни с математической, ни с какой другой точки зрения! Тамошние континенты, окруженные огромными массами жидкой воды и ледяными полярными шапками, не имеют с нашими ничего общего. Не следует понимать словосочетание «брат-близнец» настолько буквально и примитивно.

– А люди? – не смутился адмирал и ловко перевел разговор на другую тему. – Есть ли там люди? Если природные условия на Антихтоне схожи с земными, привело ли это к появлению разумных существ, похожих на человека?

– Есть вещи, в настоящее время неизвестные даже мне, – неохотно признался профессор. – Лично я сомневаюсь в этом, но данный вопрос скорее относится к области философии, чем астрономии или космобиологии. И даже если там есть люди или другие разумные существа, в настоящий момент не стоит принимать их во внимание. В самом лучшем для них случае, это примитивные дикари, отстающие от нас в развитии на десятки, а то и сотни тысяч лет.

– Сотни тысяч?! – усомнился третий генерал.

– Конечно, – кивнул товарищ Кавада, – а вы как думали? Такова цена цивилизационной изоляции. Разумные существа, разделенные столь огромными расстояниями, просто не могут иметь аналогичный уровень научно-технического развития. В свое время сама история и география вместе с ней провели подобный эксперимент прямо здесь, у нас, на Земле. Когда японские мореплаватели, как всем известно, опередившие европейского империалиста Колумба, добрались до Америки, они обнаружили там довольно высоко развитые индейские государства, обитатели которых умели строить грандиозные пирамиды, но при этом не знали железа. Это, дорогие мои товарищи, уровень Древнего Египта. Америка отставала от Старого Света примерно на 5000 лет. Только вдумайтесь, пять тысяч! Австралийские аборигены и папуасы Новой Гвинеи застряли в еще более далеком прошлом (чем и воспользовались английские и голландские завоеватели) – где-то на вершине каменного века; Европа и Азия опережали их примерно на сорок тысяч лет.

– Но что, если и Антихтон опережает Землю? – снова заговорил молодой адмирал. – Что, если гипотетические антихтонцы обогнали нас на пять, десять или даже сорок тысяч лет?!

– Тогда почему они до сих пор не прилетели на Землю? – снисходительно усмехнулся профессор Кавада. – Нет, товарищи, не встречи с фантастическими антихтонцами мы должны опасаться на той далекой планете!

– Кстати, об этом… – напомнил о себе Великий Председатель и повернулся к очередному молодому генералу, начальнику военной разведки. Тот отреагировал немедленно:

– В настоящее время у нас только два серьезных противника на этом фронте – МАССИ и Новый Альбион. Космические программы всех прочих великих держав – бразильская, российская, итальянская, французская – отстают от нас на годы. Только МАССИ и альбионцев мы должны сегодня опасаться. Но фанатики из МАССИ твердо намерены в первую очередь посетить свой обожаемый Марс. Поэтому остаются только альбионцы. Они дышат нам в затылок и готовы отправить первый корабль на Антихтон примерно через год.

– А мы? – Председатель снова повернулся к профессору. – Когда мы сможем запустить первый космолет к Антихтону?

– Самое меньшее – через одиннадцать месяцев, – решительно заявил товарищ Кавада. – Если очень постараемся – на месяц или два раньше.

– Вы уж постарайтесь, – ласково улыбнулся Председатель, – приложите все усилия. Партия и народы Сферы рассчитывают на вас!

– Кайчо банзай! – дружно рявкнули все присутствующие, кроме самого Председателя, который воспользовался этим торжественным моментом, чтобы немного искупаться в лучах славы.

– Дело решено, – подвел итоги Великий Председатель. – Через 11 месяцев – или даже чуть раньше наши герои отправляются на Антихтон! Между прочим, сколько их будет?

– Четверо, – сообщил профессор. – Более чем достаточно, чтобы воткнуть на Антихтоне наш флаг и дать отпор альбионцам или американцам, если они посмеют туда сунуться вслед за нами. Конечно, через несколько лет мы сможем отправить более крупные корабли…

– Не будем опережать события, – перебил его Председатель.

– Вы абсолютно правы, – поклонился товарищ Кавада, – не будем опережать события. – Он вытолкнул вперед еще одного молодого генерала – не только молодого, но и симпатичного, к тому же женского пола. – Товарищ Ватануки руководит отбором кандидатов. Она бы хотела сказать несколько слов.

– Мы посовещались и решили, – мило покраснела генерал Ватануки, – что будет уместно и достойно отправить в столь важную экспедицию интернациональный экипаж, в котором будут представлены самые разные народы Сферы.

– Хм, – пригладил подбородок Председатель. – Мне нравится ход ваших мыслей. Продолжайте.

– Командиром корабля станет японец, – торопливо заговорила товарищ генерал. – Это не обсуждается.

«Разумеется, – подумал Генеральный Секретарь Японской Коммунистической Партии и Народный Президент Японской СФСР. – Иначе и не могло быть. Потому что «союз нерушимый республик свободных великий Ямато навеки сплотил». Не Китай, не Корея, не Бангладеш, а Ямато».

– Вторым пилотом станет китаец, – продолжала Ватануки. – Тем самым мы проявим уважение к самому многочисленному народу Сферы…

«ПОКА ЧТО самому многочисленному», – мысленно усмехнулся Верховный Лидер.

Нет, сегодня он не планировал очередной геноцид или что-нибудь в этом роде, ничего подобного, ни в коем случае. Всего лишь разделение Континентальной (то бишь Китайской) ССР на несколько отдельных народных республик. Одна республика, Кантонская, уже отделилась. Несколько поколений спустя с единым китайским народом будет покончено. Это печально, но столь же неизбежно, сколь и необходимо. Китайцы и так слишком часто задают очевидный и неприятный вопрос – «почему столица Великой Азиатской Сферы находится в Токио, а не где-нибудь в Пекине или Нанкине?» Не все, далеко не все – ведь им совсем не хочется стать рабами монгольских баронов, но гораздо чаще, чем следовало ожидать. Да, надо кинуть китайцам небольшую косточку. Это будет уместно.

– Третьим членом экипажа станет русский, – тем временем заявила Ватануки – и вот это было несколько неожиданно.

– Почему? – не мог не спросить Председатель. – Не то что бы я против, но хотелось бы услышать ваши аргументы.

– Мы считаем, – снова покраснела товарищ генерал Ватануки, – что одним из членов экипажа должен стать белый человек… прошу прощения за старорежимную терминологию – я хотела сказать, представитель европеоидной расы. Тем самым мы сможем продемонстрировать всему миру не только национальное и культурное, но и расовое разнообразие новой исторической общности, единого народа Сферы…

Верховный Лидер задумался. Да, пожалуй, так и следует поступить. Неплохая идея. Конечно, русские не являлись единственным белым народом Сферы Соцпроцветания. Даже не самым многочисленным. Мексто самого многочисленного, как ни странно это звучит, занимали белголландцы. После окончательного завершения Великой Войны и Красной Волны, миллионы белголландцев получили гражданство Сферы – далеко не все по доброй воле, разумеется. У некоторых просто не было выбора. Просто за границами новой коммунистической империи их никто не ждал – или ждали кровожадные мстители. Тогда как Революция объявила всеобщую амнистию, а Партия дала самую суровую оценку отдельным неприятным эксцессам… взять хотя бы ту резню в кратере Грасберг, ответственность за которую очень удачно спихнули на американцев. Кроме всего прочего, Председатель питал особую слабость к белголландцам – ничего удивительного, вполне естественное чувство для бывшего офицера Белголландской Имперской Армии и студента старейшего голландского университета, который владел имперским белголландским диалектом гораздо лучше, чем родным ниппонским наречием. И эти новые коммунистические белголландцы были всегда верны и преданы ему, ведь вторая половина их народа тяжело страдала под железным сапогом англо-саксонских империалистов…

С другой стороны, русские тоже заслуживали награды. Особенно теперь. В деле трижды проклятого «Красного Февраля» оставалось немало темных пятен, но кое-какие моменты удалось прояснить с довольно высокой точностью и достоверностью. Русский офицер Станислав Базаревич, старший инженер мятежной субмарины, был одним из немногих, кто не предал своего Председателя, сражался до последнего, и погиб как герой на боевом посту. Как и капитан Сидоров, командир «Желтого Августа». Подобная преданность долгу и единой родине заслуживала самой высокой награды. И если ордена и медали никак нельзя вручить мертвым героям, сгинувшим в морской бездне, пусть награда достанется их народу. Да, это будет правильно.

К тому же, нельзя забывать, что правители так называемых «независимых» российских государств, все эти московские и сибирские диктаторы, придут в ярость, если первый русский человек на Антихтоне будет носить в кармане паспорт гражданина Сферы! Ха-ха-ха! Решено. Этот вопрос закрыт.

– Вот что касается четвертого космонавта… – замялась генерал Ватануки, – тут мы с товарищами никак не можем прийти к единому мнению. Многочисленность братских народов Сферы…

– Как по мне, можете выбрать четвертого бросанием кубика или с помощью подброшенной монетки, – перебил ее Председатель. – Четвертый не имеет никакого значения.

Это был один из тех случаев, когда Верховный Лидер откровенно лукавил. Дело обстояло с точностью до наоборот. Четвертый космонавт имел важное значение. Пусть не совсем такое, какого следовало ожидать. Некоторые из гостей кабинета поняли это сразу – пусть далеко не все.

Четвертый должен умереть. Кажется, у американцев это называется «астронавт в красном мундире». Смертник. Обреченный.

Самое невероятное приключение в истории современного человечества, опасное путешествие на далекую планету, просто не может обойтись без потерь. Иначе и быть не может. На войне как на войне. Солдаты погибают. Двадцать пять процентов – достойный и приемлемый результат. Один из четырех. Тот, который поднимется на борт последним. Четвертый в списке.

Потому что древний японский иероглиф «смерть» и древний японский иеррглиф «четыре» выглядят абсолютно одинаково. Строго говоря, это один и тот же иероглиф, а «четыре» в японской мифологии (а также китайской, корейской и так далее) – роковое несчастливое число, приносящее беды, горести и печали. Почти как «13» у европейцев.