Текст книги "Запад"

Автор книги: Владислав Выставной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

– Так я и не спорю, – невозмутимо сказал Зигфрид. – Только при таком раскладе круговая оборона – это верная смерть.

– А ты что предлагаешь? – нахмурившись, спросил воевода.

– А вариант один – к Кремлю пробиваться, – сказал Зигфрид. – Я уверен: муты уже перегруппировали силы и концентрируются у нас на пути. Иначе куда они все подевались? Сзади вон прет «Аконкагуа». Он и без того нас, как поршень, выдавит отсюда. Или расплющит. «Раптора» надо в авангард, пушками дорогу расчищать – и только вперед, бегом, как можно быстрее, пока муты не завершили перегруппировку…

– Ладно, дело говоришь, – решительно сказал воевода. – Соображалка у тебя работает, хоть и чужеземец… – Эй, сотник! Строй людей, готовимся на прорыв идти!

– И еще… – добавил Зигфрид.

– Ну?! – нетерпеливо буркнул воевода.

– Парня освободи. Он ведь тоже боевая единица – стрелок неплохой.

– Он – государственный преступник, – отрезал воевода.

Зигфрид медленно поднял меч. Воевода мгновенно отскочил, выставил перед собой собственный клинок. Зигфрид покачал головой, перехватил меч двумя руками, за лезвие, и протянул воеводе:

– Я помню: тебе же понравилась закаленная сталь вестов? Это – твое. Отпусти Книжника.

Воевода жадно посмотрел на меч. На лице его прокатилось разом множество эмоций. Наконец, он с усилием покачал головой:

– Нет, вест. Тебе этим мечом биться. А по поводу парня – не волнуйся. Даст Бог, до Кремля доберемся – а там разберутся. У меня приказ – живым его доставить. А связанным он лишь сохраннее будет…

Теперь беженцы шли под прикрытием небольшого отряда дружинников. Как и предполагал Зигфрид, через пару кварталов с боковых улиц хлынули нео, обошедшие Воздвиженку дальними переулками. Ринувшись вперед, «Раптор» бросился в самую гущу нео и, не ограничиваясь пушечным огнем, устроил настоящую мясорубку, крутясь, как волчок, и расшвыривая врагов по стенам. Подоспели дружинники. Стараясь не попасть под раздачу, устроенную дружественным био, принялись уравнивать счет в этой довольно неравной схватке. Умело орудуя мечами да палицами, они прокладывали дорогу для измученных долгим переходом беженцев.

Зигфрид бился в первых рядах – яростно, самозабвенно, будто заряжая своей энергией новых союзников. Боевое братство бывших врагов крепло на глазах, и меньше всего хотелось, чтобы оно оборвалось под напором более мощного противника.

А все к тому и шло. Силы были уже на исходе, продвижение замедлилось. Заветные кремлевские стены будто и не приближались вовсе, напротив – становились все недосягаемее, все дальше, тая где-то в туманной кровавой дымке…

Воевода подскакал к Зигфриду, склонившемуся над очередным убитым нео, устало опершись на меч. Крикнул:

– Ну что, вест, держишься? Красиво дерешься! Загляделся – чуть самого не распотрошили! Ты, я гляжу, нормальный мужик! Это я неправ был! Надо будет посидеть за чаркой, как полагается, побеседовать! Как считаешь? И в баньку сходим, бражкой побалуемся, а?

Зигфрид поднял залитое кровью лицо, поглядел на воеводу, чуть улыбнулся. И тут же его взгляд устремился вперед, глаза округлились. Воевода быстро посмотрел туда же – в сторону Кремля – и произнес длинное, витиеватое древнерусское ругательство.

С противоположной стороны, от здания Ленинской библиотеки по Воздвиженке на них перло нечто, немногим уступавшее размерами «Аконкагуа». Жуткое сооружение из темного металла, с которого, как кора с больного дерева, слоями сползала древняя краска. И в довершение ко всему там, на самом верху, на плоской башке железного чудовища бесновалась какая-то уродливая фигура.

– «Mountain А-12», – изумленно проговорил Зигфрид. – Да эти проклятые нео основательно подготовились! Чем же они его купили, а?

– Видать, посулили пиршество на трупах, – мрачно сказал воевода.

– Да, био любят полуразложившуюся органику, – кивнул вест. Прищурился, глядя наверх. – А что это за черт такой наверху скачет? – Он изумленно хохотнул, тряхнул головой: – Да это же наш великий Ззарг, вождь всех Ззаргов! Собственной персоной! Выходит, уцелел он в том пожаре – да все не уймется! Видать, сушеные грибы ему совсем мозг разъели…

Воевода не разделил юмора и не стал вдаваться в сложные рассуждения.

– Огонь! – заорал он. Страшными глазами посмотрел на Зигфрида – будто этот взгляд объяснял все, что нужно было знать в такой ситуации.

– Лого, огонь! – повторил Зигфрид.

«Это глупо…» – раздалось в мозгу веста.

Впрочем, оспаривать приказ Лого не стал. «Раптор» дернулся из стороны в сторону, выбирая лучшую позицию для прицеливания.

Загрохотало. Длинные вереницы «трассеров» потянулись к крохотной по сравнению с основной тушей голове «Маунтина». Только вот результат от этой эффектной стрельбы был нулевым. Тридцатимиллиметровые снаряды просто отскакивали от мощной брони, разлетаясь с душераздирающим рикошетным визгом.

Ззарг продолжал бесноваться на своей железной высоте в ворохах искр и вспышках разрывов у себя под ногами – наверное, он ощущал себя непобедимым. А может, даже бессмертным! А внизу, путаясь под ногами гигантского покровителя, радостно скалились наступающие рядовые нео.

Железные тиски неумолимо сжимались.

– Ну, что делать будем, вест? – проговорил воевода.

– Хороший вопрос, – отозвался Зигфрид, не отрывая взгляда от приближающейся громады. Обернулся – со спины картина была не более обнадеживающая – «Аконкагуа» неуклонно шел на сближение с гигантским собратом. И уже случайно, вскользь, взгляд Зигфрида упал на тело Книжника, бессильно повисшего поперек седла фенакодуса.

Искра озарения сверкнула в голове веста.

– Освободите его!!! – заорал Зигфрид, бросаясь к охранявшим парня дружинникам. – Немедленно освободите!!!

Зигфрида тут же схватили четверо, с трудом удерживая его порыв. Отчего-то приказ воеводы действовал на дружинников сильнее, чем надвигавшаяся неминуемая смерть в виде двух титанических роботов.

– Кляп! – орал Зигфрид, пытаясь вырваться. – Выньте у него кляп!

Дружинники продолжали в оцепенении пялиться то на Зигфрида, то на приближающихся роботов, под ногами которых стекались к обреченному отряду бесчисленные орды нео. В мощном рывке Зигфрид вырвался из рук дружинников, бросился к Книжнику – и выдернул у того изо рта грязный кусок тряпки.

Парень был без сознания. Зигфрид принялся отчаянно колотить его по щекам, орать. Тут же, со спины, прорвавшись сквозь слабое сопротивление растерянных дружинников, подбежала Хельга.

– Да очнись ты! – закричала она, тряся бесчувственное тело. И принялась так колотить по лицу своего любимого человека, что даже Зигфриду стало не по себе. Впрочем, это оказалось действенным. Книжник застонал и очнулся. Зигфрид сдернул парня с седла и, все еще связанного, стонущего, потащил за собой.

Прямо к громаде наступающего «Аконкагуа», за которым крались нео, готовые броситься на добивание растоптанного этой мощью противника.

– Знаешь этот тип био?! – заорал он прямо в лицо Книжника.

– Да-а… – прошептал Книжник завороженно пялясь на приближающегося гиганта.

– Так сделай что-нибудь!

Книжник, перед глазами которого продолжали плыть красные круги, чей мозг был затуманен усталостью и болью, принялся тихо проговаривать всплывавшие в памяти столбики цифр.

– Один… Двадцать пять… Семнадцать… Сто четырнадцать…

– Громче!!! – гаркнул Зигфрид, задирая голову, в ожидании, когда гигантская железная ступня завершит очередной шаг прямо у них на макушках.

– Не мешай… – прошептал Книжник, продолжая свои странные заклинания. – У него слух, как… Не знаю как у кого… Девятьсот семнадцать… Триста… Пробел пробел сто… Ввод.

И вдруг огромная серая громада замерла с поднятой железной ступней, покачнулась – и, медленно наращивая темп, начала сдавать задом, прямо по головам нео, не ожидавших такого поворота событий. Кошмарный вой боли и ужаса пронесся по армии нео, в рядах мутов началась паника.

– Что ты ему сказал? – приподняв брови, поинтересовался Зигфрид.

– Просто на хер послал, – вяло отозвался Книжник. Поймал странный взгляд веста, пояснил: – Приказал сдать немного назад…

С трудом обернулся, увидел второго био, что все еще продолжал надвигаться и был уже в опасной близости от отряда. «Раптор» кашлянул в него последним десятком снарядов, и некоторое время стволы пушек продолжали крутиться и жужжать вхолостую.

– О, нет… – протянул Книжник.

– Что такое? – быстро спросил Зигфрид.

– Это же «Маунтин»! Черт возьми… Я не знаю его кодов! Не дошел я до него – блокнот потерял…

Зигфрид схватил Книжника за шиворот, тряхнул как бывало – так, что у парня лязгнули зубы:

– Ты же умный, мать твою! Так придумай что-нибудь, чтоб тебя!..

Книжник закрыл глаза. В памяти плыли бесчисленные вереницы цифр и слов на чужом языке. Самое время, чтобы впасть в отчаяние.

Разве что… Попробовать по аналогии с другой моделью?

Зигфрид уже успел развязать товарища, и Книжник, покачиваясь, стоял, глядя стеклянным взглядом на приближающуюся громаду. Наконец, заговорил. Голос его креп, становился все звонче, сильнее, а сухие цифры, слетавшие с его уст, все больше напоминали какие-то древние заклинания:

– Семьсот семь! Восемьсот восемь! Девятьсот девять! Триста тридцать три! Шестьсот шестьдесят шесть!.. Ex mаlis eligere minima!

– Что?! – изумленно проговорил вест.

– Латынь… – прошептал Книжник, – «Из двух зол выбираем меньшее».

– Но при чем здесь… – вскипел Зигфрид.

Договорить он не успел. Дальнейшего не ожидал никто. И уж меньше всего – нео, вившиеся под ногами стальной громады.

Ослепительная вспышка – будто ветвистая молния прорезала башню-голову – прямо сквозь уродливую фигуру Ззарга, пробежала по корпусу робота, раскалывая его на части. Низко громыхнуло, ухнуло… И громада «Маунтина», в клубах огня и дыма, разрушаясь в падении, рухнула прямо в толпу нео.

– Это называется «самоуничтожение», – не веря собственным глазам, сказал Книжник. – Мать моя женщина… Я сделал это!

Чуть позади наблюдавший все это воевода изумленно протер глаза, обернулся на своих дружинников, словно желая убедиться, что все это видит не он один. Снова уста вился на обломки био, разглядывая поле боя с профессиональным прищуром.

– Вот оно, значит, в чем дело… – тихо прошептал в усы воевода. – «Заговорное слово»…

Небольшой отряд обошел дымящиеся, догорающие обломки, в которых чадила и распространяла невыносимое зловоние биологическая составляющая биоробота, рядом тлели раздавленные и обгоревшие трупы неудачно подвернувшихся нео.

Под ноги Книжнику выкатился какой-то темный предмет. Приглядевшись, он с удивлением убедился, что это – оторванная и порядком обожженная голова вождя клана Ззаргов. Ну вот, допрыгался, циркач хренов.

Не без брезгливости вест приподнял этот «сувенир» за грязную свалявшуюся косицу на затылке – да так и понес, покачивая над асфальтом.

Вслед за отрядом гуськом тянулись беженцы. Обойдя обломки, они оказались лицом к лицу с крупным, свежим отрядом нео. Чудовищная усталость и подавленность заставила людей остановиться.

Некоторое время просто стояли, молча разглядывая друг друга. Шок от уничтожения их «главных аргументов» в несостоявшемся штурме еще не покинул нео. Но и без роботов муты были на порядок сильнее отряда.

Путь в Кремль все еще оставался отрезанным.

И тогда вперед вышла Хельга. Книжник не успел остановить ее – он не пришел еще в себя после пережитого шока. Муты с тупым любопытством смотрели на «белую бабу» и ждали, чего она там выкинет.

А девушка просто сняла с груди и подняла над головой золотую фигурку – тот самый тотем, подаренный ей Книжником. Вздох изумления пронесся над рядами мутов. Нео заволновались, тихо переговариваясь короткими рублеными фразами.

– Тотем великого Ззарга, – провозгласила Хельга, и толпа заволновалась еще сильнее.

Желая поддержать инициативу Хельга, Зигфрид швырнул в толпу свой «трофей» – голову мертвого вождя. Нео оглядели голову – и попятились от нее в разные стороны.

– Пропустите нас! – железным голосом приказала девушка. – Быстро!

Муты, будто в гипнотическом трансе, расступились. Хельга сделала знак остальным – отряд, а следом и вереница беженцев проследовали сквозь строй остолбеневших, потерявших всякую мотивацию, врагов. Замыкал строй «Раптор», угрожающе поворачивающийся из стороны в сторону, будто пытавшийся заглянуть в глаза каждому провинившемуся муту. Под его металлической ступней с хрустом разлетелась одиноко валявшаяся голова мертвого вождя.

Книжнику вдруг подумалось: теперь и вправду можно немного расслабиться. В ближайшее время штурма Кремля не будет. Теперь у нео совсем другие заботы. Им предстоит избрать себе нового Ззарга. И возможно, этот, превратившийся в грязное пятно под ступней робота, еще покажется людям безобидным милашкой.

…Книжник смотрел на Хельгу с некоторой робостью. Эта девушка из племени вестов не переставала его поражать.

– Как же тебя называть теперь, – спросил он с улыбкой. – «Богиня плодородия»? Госпожа Ззарг?

– Ты никак ревнуешь меня к этим мутам? – усмехнулась девушка.

Книжник невольно скривился. Стыдно сказать: это была сущая правда.

Девушка вдруг остановилась, сняла с шеи тяжелую золотую фигурку – и с силой швырнула назад. Книжник проследил за полетом своего подарка, не зная как воспринимать подобный жест подруги.

– Хочу, чтобы ты называл меня просто – Хельгой, – с чуть виноватой улыбкой сказала девушка, беря в ладонь его руку.

Впереди уже показались суровые кремлевские башни, и для усталых людей не было зрелища прекраснее, чем эти выщербленные снарядами, опаленные битвами стены.

А где-то за спиной отвратительная мохнатая рука с опаской потянулась к лежащей на асфальте золотой фигурке. Короткий хлесткий удар оборвал этот порыв: отрубленная рука шлепнулась на асфальт, обильно залив золото кровью. И уже другие руки подняли древний тотем, бережно размазывая кровь по золотому телу. Теперь, под слоем густеющей темной крови, казалось, что маленькое злобное лицо довольно улыбается.

ЭПИЛОГ

Княжий опричник глядел на него пристально, словно стремился проникнуть взглядом под крышку черепа и тщательно осмотреть содержимое его мозга. Конечно, ему далеко до проницательности шама, но, говорят, в Опричной палате умеют вытягивать информацию.

– Все, что я знаю, все, что видел и слышал, я изложил в своем дневнике и в этом отчете, – в который раз повторил Книжник, похлопывая по стопке берестяных листов. – Сколько можно об одном и том же?

– А вот сказывают люди, которые знали тебя раньше, мол, изменился ты, – скучным голосом говорил опричник. – Горд стал, заносчив, не чтишь устав Семинарии.

– Да я едва от смерти спасся, – усмехнулся Книжник. – Дайте хотя бы в себя прийти – и я снова начну чтить устав и все такое… Вы лучше посмотрите, какую информацию я принес! Хотели узнать, где весты закаляли клинки? Пожалуйста – Зигфрид все указал на карте, как и договаривались!

– Твоими записями занимаются специалисты, – не слушая его, сказал опричник. – Там разберутся, что правда, а что подлог. Если хочешь знать, я вообще считаю, что ты все это выдумал.

– Выдумал?! Зачем?! – изумился Книжник.

– Чтобы выбить из казны средства на бессмысленные походы и экспедиции. А еще многим не нравится, что ты притащил к нам несколько сотен чужих голодных ртов…

– Я выполнял поручение князя! – сухо ответил Книжник.

– Это еще нужно проверить…

– Проверяйте! – отрезал Книжник. – Только никаких «голодных ртов» я не приводил. Я, а точнее, мы с Зигфридом привели в Кремль свежую кровь и рабочие руки. Мы привели будущее!

– Крамольные вещи говоришь, малый. Будто будущее – за чужеземцами! За такое и дыбой не отделаешься!

Книжник аж задохнулся от бессилия и ненависти. Этот человек, наверное, опричником стал по призванию – он был совершенно непрошибаем. Возможно, он просто играл, пытаясь поймать его на слабине. Но если он все это всерьез…

– Княжеским указом народ вестов поселен за пределами кремлевских стен, – стараясь говорить спокойнее, продолжил Книжник, – на выселках. А именно – на руинах Форта. И условием предоставления пищи, воды, всего необходимого, а также защиты княжей дружиной является восстановление вестами разрушенных оборонительных сооружений. Вам не кажется, что весты – все-таки полезное приобретение для Кремля? Как долго мы не можем Форт восстановить?..

– Допустим, – равнодушно сказал опричник. – Но вот что меня смущает больше всего: что за странная радиопередача, которую ты упоминаешь в отчете….

– Мы приняли ее через радиостанцию био…

– Это я читал. Но какой смысл у этой передачи?

– Вы, наверное, шутите? Какой смысл? Такой, что человек нашел бесчисленные сокровища – топливо, материалы, оружие – и все их предлагает человечеству!

– Просто так предлагает? От доброты душевной?

– Ну я не знаю… По-моему, да.

– И на основании этого ты предлагаешь снарядить туда экспедицию?

– А как же иначе?

– А иначе вот как: ты – шпион. Уж и не знаю чей именно… А скажем – вестов. Да-да – вестов, которые просто притворились мертвыми, чтобы подослать сюда своих баб – на разведку да еще на нашей территории закрепиться. То есть подготовить плацдарм у нас под боком. Мы, значит, отправляем значительную часть дружины хрен знает куда – а там засада!

– Что?!

– Что слышал! Ловушка, где все наши гибнут. Тем временем, воспользовавшись ослаблением гарнизона, воскресают «бедные мертвые» весты, и твой дружок Зигфрид с твоей помощью открывает им тайный вход.

– Слушайте, все это какое-то безумие! – изумленно глядя на опричника, сказал Книжник. Даже вскочил со своей лавки.

– Безумие, говоришь? – усмехнулся опричник, похлопав ладонью по столу. – А это к чему пришить в таком случае?

Он швырнул на стол мелко исцарапанный листок бересты. Книжник взял его – и невольно поморщился, узнав почерк отца Никодима. Кляуза оказалась довольно мерзкой, но никак не была связана с его экспедицией. Хотя бы потому, что ее результаты до сих пор оставались засекреченными: обо всем знали только князь, воевода, избранные бояре да вот этот опричник.

– Ну и что? – мрачно спросил Книжник. – Что следует из того, что я «своенравен, скрытен, самолюбив»?

– А то, что от тебя всего можно ожидать, – неожиданно легко сказал опричник. Даже зевнул расслабленно. Немного помолчал, постучал по столу пальцами, глядя куда-то в сторону, и спросил, как бы невзначай: – А это правду говорят, мол, ты «заговорное слово» знаешь на био?

Книжник и глазом не моргнул. Ведь и он был уже не тем, что прежде. Лишь удивленно пожал плечами:

– Вот еще глупости! С чего вы взяли?

– Да вот, воевода сказывает…

– Почудилось ему, – равнодушно сказал Книжник. – Всем там страшно было, может, и воеводе померещилось чего…

– А говорят, будто бы ты с био класса «Раптор» мыслями общался…

– Побойтесь Бога, уважаемый! – Книжник изумленно округлил глаза. – Что же вы сказки всякие слушаете?!

– А куда он делся, этот «Раптор»?

– А кто его знает? – пожал плечами Книжник. – Это же био: захотел – да и ушел куда окуляры глядят…

Это как раз была чистая правда. В районе Охотного Ряда Лого оставил друзей, тихо исчезнув в неизвестном направлении.

Опричник впился в парня взглядом, словно хотел просверлить ему череп и добраться до нужной информации. И так же внезапно смяк, расслабился и сказал сухо:

– Ладно, ступай покамест. Только смотри: завтра в это же время – ко мне. Продолжим разговор.

«„Заговорное слово“ ему, душегубу! – мрачно думал Книжник, выходя из темноты Опричной палаты. – Неужто воевода и впрямь все понял?»

Умным он стал, не то что прежде. Любыми знаниями готов был поделиться со всеми – да только они оказались никому не нужны эти знания. А вот «заговорное слово» – его всем подавай! Потому что это – сила, это – власть. И меньше всего хотелось бы стать разменной монетой в политических играх.

«Ты его при себе держи, „заговорное слово“-то, – говорил отец Филарет. – Тогда и тебя беречь будут – как Кремлю без такого человека. Но и ты никому в помощи не отказывай. Теперь ты особенный, незаменимый, ценный. Редкий дар и большие возможности. Вот и постарайся направить свою силу во благо людям и не дай ей воспользоваться существам злым, корыстолюбивым, бесчестным…»

Парень невольно коснулся груди. Там, под чистой рубахой, рядом с крестом висел массивный металлический цилиндрик. Электронный ключ к сердцу Бункера. Про него Книжник решил никому не рассказывать. Потому что не его это тайна.

Это реликвия вестов, их наследие. И поскольку они перестали быть врагами, ключ этот по праву достанется их новому королю. Когда тот подрастет и достаточно поумнеет, чтобы принять этот дар. Так решил он, Книжник. По той простой причине, что отныне считал себя вправе принимать такие решения.

Он стоял посреди Ивановской площади, любовался забытыми уже кремлевскими красотами. Да только на душе у него было нерадостно.

Не такой встречи он ожидал в родном доме. Совсем не такой.

Наверное, так и бывает: думаешь, что вернулся героем, грудь колесом, а на деле все на тебя смотрят косо и слова доброго не скажут.

А оттого все, наверное, что вернулся он домой совсем другим человеком. Не было больше семинариста Книжника. Он еще и сам не знал, пришел ли в Кремль настоящим воином, но одно чувствовал наверняка.

Он вернулся мужчиной. А потому не пугали его все эти берестяные «дела» в упругих кожаных папках, эти подозрительные взгляды и неожиданные вопросы. Да, он понимал, что контрразведка – неотъемлемая часть безопасности Кремля, но все это вызывало непреодолимую тоску.

К хорошему легко привыкаешь.

И он привык – к воле.

Он вышел за ворота – по специальному пропуску, который выдавали тем, кому по долгу службы или по другим причинам приходилось общаться с вестами. Беженцев поместили в своеобразный карантин – на руинах Форта. Вместе с небольшим отрядом кремлевских добровольцев они должны были восстановить укрепления – и начинать новую жизнь. Одним из таких добровольцев стал, конечно, он сам. Он не мог оставить Хельгу «на выселках», а сам – отсиживаться за надежными стенами. Это тоже был выбор. И Книжник радовался той легкости, с которой научился принимать серьезные решения.

У ворот он столкнулся с Зигфридом. Тот был в полном боевом снаряжении, с компактным рюкзаком за спиной – таким, каким впервые и увидел его Книжник.

– Куда это ты собрался? – удивленно спросил парень.

Я свое дело сделал, – не глядя на него, ответил Зигфрид. – Мои спасены, кремлевские неплохо их приняли, спасибо им. Только что-то мне здесь тоскливо. Отвык я сидеть на одном месте. Пойду своих искать: может, не один я такой – Полем Смерти возрожденный…

Книжник кивнул. Он понял: вест не рассчитывает никого найти. Просто он, как и его погибшие товарищи, навсегда остался там – в Поле Смерти.

– А может, я пойду с тобой?! – встрепенулся вдруг Книжник, но под острым взглядом воина запнулся, осознав глупость своего порыва.

Вест просто хотел остаться один.

– Давно хотел спросить тебя, Зиг, – на прощание произнес Книжник. – Почему тогда, в последней схватке, ты не стрелял своими, бронебойными? Ведь ты был уверен, что через минуту погибнешь. Неужели и это не был «крайний случай»?

– Видишь, ты все, наконец, понял, – прищурившись на солнце, сказал Зигфрид. – Ведь, если ты думаешь, что может быть еще хуже, – значит, все еще на что-то надеешься. Верно?

И, не прощаясь, быстрым пружинящим шагом отправился прочь от кремлевских стен. В уголках глаз Книжника дрогнули скупые слезы, но он мысленно уверял себя, что все дело в слепящем, склонявшемся над крышами солнце. Появившись однажды со стороны заката, воин возвращался туда, откуда совсем недавно пришел к древним стенам Кремля, чтобы спасти свой народ.

Вест Зигфрид вновь уходил на запад.