Текст книги "Запад"

Автор книги: Владислав Выставной

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Книжник дико поглядел на воина. Похоже, тот находился в не менее затруднительном положении, чем он. В конце концов, именно Зигу загонять всю эту суеверную толпу прямо в «логово призраков».

– Ну не знаю… – Книжник развел руками. – Постарайся их как-то убедить. Единственное, что я могу попытаться сделать, – так подогнать био вплотную к воротам, чтобы внешний вид не бросался в глаза.

– Так и сделаем, – решил Зигфрид. – Давай обсудим подробности.

– Да отдохнуть бы не мешало, – скривился Книжник. – Я уже ничего не соображаю…

– В Кремле отдохнешь, – отрезал Зигфрид. – Мне жить осталось – считанные часы.

– С чего ты взял, Зиг?

– Вот…

Зигфрид закатал рукав. Темные пятна на предплечье стали походить на жуткие язвы, потянуло трупным запахом. Там, в одной из этих черных язв, было заметно движение. Присмотревшись, Книжник в ужасом понял: это черви. Он отшатнулся, выдохнув:

– Мать моя женщина!

– Сегодня я потерял сознание, – вернув рукав на место, спокойно продолжил Зигфрид. – Это все, финиш. Завтра я должен умереть в бою.

– Но…

– Заткнись и слушай. Я буду отвлекать мороков, пока не закончится погрузка. А ты поклянись, что доведешь моих людей до Кремля.

– Но, Зиг…

– Клянись!

Это было шоком. Книжник даже не представлял, насколько тяжелым может быть груз ответственности. И просто произнести это слово – было самым серьезным поступком в его жизни.

– Я… Клянусь.

– Вот и хорошо, – легко откликнулся Зигфрид. Даже чуть улыбнулся. – Я знаю, что ты сдержишь клятву.

В другое время семинарист порадовался бы такому доверию со стороны веста, но сейчас не ощущал ничего, кроме горечи, страха и чувства бесконечной неопределенности. Что там говорить – хреново было.

– Ладно, пойдем подыщем тебе оружие, – сказал Зигфрид. – А то патроны ты расстрелял, так что автомат можно выбросить.

Уже по пути в здешний арсенал книжник понял, что дело не в оружии. Просто Зигфрид не хотел оставлять его наедине с самим собой в такую минуту. Он хотел контролировать ситуацию – до самого конца.

…С оружием у вестов не было проблем: от погибших воинов осталось, видимо, резервное или трофейное вооружение. Ирония заключалась в том, что ничего из этого великолепного убийственного металла кремлевскому семинаристу не подходило. Мечи были слишком длинны или тяжелы, палицы – неподъемны, топоры и секиры вообще находились где-то за гранью добра. Злой насмешкой выглядела стена, аккуратно уставленная всеми видами стрелкового оружия – от знаменитых М-16 разных модификаций до все тех же трофейных «калашей». Все это давно стало мертвым хламом по одной-единственной причине.

Патронов не было.

– А почему бы не закупать боеприпасы у маркитантов? – недоуменно спросил Книжник.

– Да? – Зигфрид приподнял бровь. – И тем самым кормить потенциального противника? Ты не подсчитывал, во сколько золотых обходится средняя перестрелка без особо кровавого исхода? Там, в воротах, ты выпулил в мороков месячный запас жратвы.

– Как-то не думал об этом… – признался Книжник.

– А если маркитанты вдруг откажутся продавать тебе патроны? – продолжал вест. – Ведь и такое бывает. А ты знаешь, что эффективность стрелкового оружия при ограниченном боезапасе стремится к нулю? В такой ситуации можно легко вынудить противника израсходовать боеприпасы и принудить к рукопашной. Ну а тут все решает умение владеть холодным оружием. Вот и получается, что полагаться на автомат, даже самый совершенный, – как минимум, легкомысленно.

– Потому-то ты почти и не стреляешь из своих револьверов, – кивнул Книжник.

На это Зигфрид лишь усмехнулся, продолжил:

– Но в одном ты прав: оружие ближнего боя, пожалуй, не для тебя. А стрелковое дело ты схватываешь быстро. Так что поищем золотую середину.

Парень даже не удивился, когда Зигфрид протянул ему приличного размера штуковину, напоминавшую по виду сильно навороченный арбалет. Он ожидал, что весить она должна не меньше десятка килограммов. Но оружие оказалось на удивление легкими и удобным.

– Сделано в основном из дюралюминия, – пояснил Зигфрид. – Кузнецы распотрошили упавший неподалеку самолет, так что материала хватало. С арбалетом дампов ты неплохо справлялся. Но эта штука совершеннее. Во-первых, он мощнее – видишь – лук блочный. Ну и более удобный механизм взвода. Есть и электрический привод…

– Что?! – изумился Книжник.

– Ты же знаешь, чего-чего, а электричества у нас в достатке. Вот, ранцевый аккумулятор.

– Откуда?!

– Наверное, наши умельцы распотрошили подбитого био. Неважно. Когда батареи сядут, вставишь рычаг лебедки – вот сюда. Бьет эта хреновина шагов на триста, прицельно же – шагов на сто. Прицел диоптрический, сняли с чего-то огнестрельного. Механизм подачи болтов похож на дамповский, но надежнее, быстрее, и бункер объемнее. Болты двух видов: обычные и бронебойные – со взрывчатой начинкой.

– Вот это уже интереснее, – заметил Книжник.

– Вот-вот, – сказал Зигфрид. – Смотри сам не подорвись, стрелок. И еще интересная функция: вот это переключатель на повышенный темп стрельбы – пара болтов в секунду, почти автомат…

– Круто! – восхитился Книжник.

– Да, – кивнул воин. – Только не увлекайся – аккумулятор быстро посадишь, расстреляешь болты и сам не заметишь.

– Ну это понятно… – промычал Книжник, жадно оглядывая новое оружие. Странное дело – но эта примитивная по сравнению с автоматом конструкция вызывала у него куда больше эмоций. Накинув на плечо компактный аккумуляторный ранец, Книжник ощутил утраченное было ощущение. Защищенность. Чувство, безусловно, иллюзорное и даже расслабляющее, опасное, но невероятно приятное. И еще это неповторимое осознание принадлежности к высшей касте – касте воинов.

– Ого! – раздалось от входа. Там бесшумно возникла Хельга. – А тебе идет это оружие!

Теперь она глядела на Книжника благоговейно, как на какого-то легендарного воина. Можно было и дальше продолжать смущаться, но Книжник лишь усмехнулся и поудобнее перехватил арбалет.

Пора привыкать быть легендой.

Глава четырнадцатая
ПРОРЫВ

Весты оказались на удивление дисциплинированным народом. Эвакуация проходила четко по продуманной Зигфридом схеме. Даже дети вели себя сдержанно, тихо, словно понимая, что им, особенно мальчишкам, слишком рано придется взять на себя роль, оставленную сгинувшими отцами. Нагруженные скарбом, все стекались молчаливыми колоннами в центральный коридор, что вел непосредственно к воротам. Вообще-то, здесь, на верхнем уровне, долго находиться было нежелательно: излучение Поля Смерти могло проникать и сюда.

И потому Книжник лихорадочно подгонял с Пульта гигантского биоробота типа «Титан», известного в Бункере под странным именем Дом-Шатун. Правда, подгонять этого ходячего монстра было непросто: он не шел – он плыл, занимая всю ширину улиц, возвышаясь над крышами, и действительно чем-то напоминал движущееся здание. Не вписываясь в тесные повороты, он словно не замечал препятствий, легко срезая углы зданий, взламывая и круша стены, хрустя обломками, раздавленными мощными гусеницами, утопленными глубоко под корпус. Позади семенила многочисленная механическая пристяжь в стремлении услужить могущественному господину. Впрочем, этот био был довольно туп и покорен. Оно и понятно: никаких боевых функций он не нес. Все его изначальное назначение – транспортировка пищи и боеприпасов для основных сил – ударных биороботов. А значит, сейчас, спустя двести лет после окончания активных боевых действий, это не больше чем огромная, пустая самоходная бочка. Что и требуется для осуществления задуманного плана.

Путем сложных маневров титанического робота удалось «причалить» у стены Бункера, аккурат напротив бетонного зева ворот. На картинке, выдаваемой спутником, было видно, что махина вполне сопоставима по размерам с самим Бункером. И это не слишком хорошо: между грузовым люком робота, обнаруженным на все той же зеленоватой схеме, и воротами по-прежнему оставался приличный зазор – не менее метра в ширину. И если Зигфрида почему-то волновала реакция народонаселения Бункера на путешествие в чрево Дома-Шатуна, Книжника эти зазоры беспокоили больше с точки зрения безопасности. Перед глазами по-прежнему стояли кошмарные, оскаленные пасти мороков, тянущих к нему когтистые лапы…

Гигантская туша робота двигалась в метре от стены крепости вестов – ничтожное расстояние для такой махины. Раздутый корпус задел торчащую из бетона ржавую балку, походя согнул ее, вырвал из стены, протащив за собой, оставляя в стене уродливую борозду, – и жуткий скрежет разнесся по всему Бункеру. Едва «Титан» занял нужную позицию, Книжник отдал последнюю команду «Раптору», приближение которого отслеживал на радаре:

– Лого! Следуй за транспортом! Прикрывай по мере необходимости!

После чего решительно поднялся с кресла, с которым за последние сутки успел буквально срастись. Оглядел этот удивительный зал, словно прощаясь с чудом, сказал Хельге:

– Надо что-то сделать с Пультом. Не хотелось бы, чтобы он попал не в те руки…

Пожалуй, он имел в виду кио – тех, что стремились к этой сокровенной тайне Бункера. Конечно, тут совпало множество факторов, в том числе – наведенное врагами-шамами Поле Смерти. Впрочем, именно Поле заставило кио в конце концов отступить. А утерянный и оказавшийся в руках шамов кодовый блокнот лишил всю эту чудовищную авантюру малейшего смысла.

Теперь он был уверен именно в такой последовательности событий. И вряд ли кто из противоборствующих сторон этого конфликта мог представить себе, что до заветного Универсального Пульта доберется совсем неожиданная сторона – какой-то хилый кремлевский бродяга.

– Давай сделаем как было, – предложила Хельга. – Заложим дыру кирпичами, и пусть Стражи так же охраняют вход.

– Хорошо, – не стал спорить Книжник. – Но этого мало. Поддержка!

– Поддержка в ожидании, – немедленно отозвался механический голос.

– Что является основой Пульта? – четко спросил Книжник. – Без чего он не станет работать?

– Основой системы являются центральный и дублирующий процессоры, – мгновенно проинформировал голос. После короткой паузы добавил: – Так же работа системы невозможна без электронного ключа.

– Где он? – быстро спросил Книжник.

– В настоящий момент вставлен в соответствующее гнездо на главной панели. Поддержка настоятельно не рекомендует извлекать ключ до полного отключения систе…

Книжник замер над Пультом с толстым металлическим кольцом на указательном пальце, под которым покачивался тяжелый металлический цилиндр: эту штуковину он только что выдернул из «соответствующего гнезда». Пульт мигнул всеми имевшимися огоньками – и погас. Стих тонкий электронный гул, наступила непривычная уже, ватная тишина подземелья.

– Ой… – виновато пробормотал Книжник. – Надеюсь, я не убил его окончательно.

Наверное, Зигфрид зря беспокоился по поводу возможной паники среди населения Бункера: переход на борт «Титана» произошел удивительно быстро и гладко. Наверное, потому, что через тот самый зазор между роботом и стеной Бункера догадались протянуть наспех сделанный брезентовый рукав. А как в остальном Зигфрид запудрил людям мозги – осталось загадкой. Наверно, убедил их, что это – какой-нибудь пассажирский или десантный робот.

Внутри грузового отсека гигантского транспортного робота было просторно, чисто (надо полагать – стараниями сервов) и довольно светло: здесь все еще функционировали светодиодные светильники. Поэтому были прекрасно видны замершие под потолком многочисленные краны-манипуляторы, некогда шустро передвигавшие грузы внутри этого ангара. Пространства было не меньше, чем в приличном концертном зале, учитывая откидывающиеся от стен огромные решетчатые перекрытия. Главной, и особенно обнадеживающей новостью было то, что бронированные стенки неплохо экранировали излучение Поля. Во всяком случае, срез березового «дозиметра» лишь слегка розовел, что, впрочем, тоже не шло на пользу – тем более детям.

И особым сюрпризом оказался большой экран, прикрепленный под потолком на механической штанге. Несложной командой удалось активировать трансляцию. Теперь, с довольно странного ракурса, с некоторым искажением стал виден Бункер, Люди молча смотрели на родные стены, которые покидали, наверное, навсегда.

Так что Книжник с Зигфридом прощались в полнейшей тишине.

– Ну что же, – сказал Зигфрид, пристально глядя на друга – теперь он действительно был ему другом, – я убедился: ты не зря отправился со мной. Ты сделал больше, чем вест может сделать для своего народа. И потому я ухожу спокойно…

– Но погоди… – пробормотал Книжник. – Зачем тебе уходить? Полпути пройдено – идем уже вместе до конца! А у нас в Кремле медики есть – вдруг они смогут тебе помочь?!

Он говорил – и не верил сам себе. Никакие медики не могут помочь тому, кто уже считает себя мертвым.

Зигфрид молча указал на экран. Там, пока еще в отдалении, маячили неприятно знакомые фигуры. Чертовы мороки! Они не отстанут, и уж точно – не упустят такой богатой добычи – для удовлетворения собственной жажды убийства и для кормления Поля Смерти психоэнергией погибших. И как следствие – пополнения своих же собственных рядов новыми мороками.

Было бы иллюзией ощущать себя в безопасности даже под защитой брони мощного био. В Поле Смерти любой механизм может «полететь» к чертовой бабушке в любую минуту. Не говоря уж об ограниченной защите дряхлых мозгов биоробота. Пока машина не покинет границ Поля – расслабляться не приходится.

А мороки, гонимые бесчувственным Полем, уже подбирали камни, волокли какие-то железные прутья и балки. Если они сообразят, как застопорить механизмы…

– Скоро подойдет Лого, он защитит нас… – сказал Книжник – уже безо всякой надежды.

– Ты же все понимаешь, – сказал Зигфрид и улыбнулся в своей извечной едкой манере. И еще…

Зигфрид посмотрел в сторону своей Инги. Красавица отрешенно стояла в стороне, даже не пытаясь приблизиться: наверное, они уже успели попрощаться. Не было никаких сомнений: она знала, что ее любимый уходит навсегда. И видно было, что слезы рвутся у нее из глаз, что она готова в любой миг разреветься – как это сделала бы любая нормальная кремлевская женщина. Но девушка оставалась совершенно холодной на вид, будто ничего особенного не происходило. Видимо, у вестов совсем другие обычаи.

– Береги ее, – тихо сказал Зигфрид.

Книжник не нашел слов в ответ, просто кивнул. Они обнялись – в первый и в последний раз за все это длинное и опасное путешествие. Зигфрид резко повернулся и пошел прочь пружинящей походкой готового к бою воина. Не оглядываясь, на ходу со звоном вытащил из-за спины меч. Странное дело: он и сейчас не касался рукоятей своих револьверов. Будто даже в эту минуту надеялся, что «когда-то» они окажутся нужнее. Отдернул брезент у грузового люка и выпрыгнул вон – в удушающие объятия Поля Смерти.

Тут же он появился на экране под потолком грузового отсека, выдающем панораму происходящего вокруг. Мороки словно ждали появления живой плоти: с нестройным ревом толпа подалась в сторону одинокого воина. Вест уходил чуть по касательной к толпе врагов, стремясь увести их в сторону, противоположную направлению эвакуации.

…Зигфрид шел навстречу смерти легко, улыбаясь, даже щурясь, будто от удовольствия. Вряд ли он жаждал смерти – просто постоянное ее ожидание болезненно выжигает душу.

Он вышел один на один с жуткой сворой недолюдей-недомутов – все они были мертвы, и лишь непостижимые силы Поля заставляли двигаться эти живые трупы. Только вот про тех, кто шел впереди этой армии смерти, он не мог бы сказать так пренебрежительно.

Ведь это были его братья. Весты, по воле судьбы ставшие бездушными мороками. Те, кто, ослабленный воздействием этого внезапно обрушившегося Поля, встретил коварного врага – и полег, защищая Бункер. Если бы кто знал, что Поле подползет так внезапно, если бы догадались хоть кого-то оставить в резерве, за надежными стенами, если бы не отправили тогда его, Зигфрида, в дальний рейд, еще больше ослабив общую боевую мощь, если бы напавшие на них кио были так же восприимчивы к излучению, если бы не напали сзади орды мороков – силы были бы равными.

Но, как всегда – слишком много этих «если».

И теперь он, последний живой вест, выходит вперед, чтобы биться с теми, кто когда-то могли называться его братьями.

Основная масса мороков пряталась за лидерами. Надо же – у живых мертвецов тоже могут быть свои заводилы! Выходит, инстинкт силы и власти оказался более живучим, чем другие человеческие чувства.

Зигфрид поджидал врагов, стягивая с себя рубаху с металлическими пластинами. Он ощутил кожей этот колкий, ядовитый ветерок Поля и расхохотался – свободным, беззаботным смехом. Можно было даже подумать, что у воина снова «поехала крыша», но рассудок его был на удивление ясен. Просто так наступало освобождение – от бесконечного пути, от обязательств, от умирающего тела. Мускулистый торс, исчерченный черными разводами тления, был готов принять в себя любую порцию смертельного железа. Странно, очень странно, что он так здорово чувствовал себя именно сейчас – перед неизбежной смертью. И то хорошо: бой должен получиться славным!

Впереди мороков двигался огромный, седой морок – вест в длинном, оборванном, потерявшем цвет одеянии. Он волочил за собой здоровенный, сплошь в боевых выщерблинах, двуручный меч. Погиб он явно от удара чего-то длинного, острого, распоровшего грудь и проткнувшего сердце. Возможно, от танталовою штыря кио. Хотя вариантов найти гибель – море. Лицо же его по-прежнему сохраняло былую силу, даже величественность, и Зигфрид невольно шагнул назад, не представляя, как сможет поднять оружие на этого пусть и бывшего, но все же великого воина.

На своего короля.

Зигфрид поднял руку, зычно прокричал:

– Король Вальгард! Это я, страж ворот Зигфрид по прозвищу Зоркий! Ты узнаешь меня?

Седовласый продолжал надвигаться на бывшего сородича, никак не реагируя на человеческую речь.

– Я не хочу драться с тобой и твоими воинами! – в отчаянии выкрикнул Зигфрид, поднимая меч. – Уходи и уводи их с собой!

Восставший из мертвых король вестов изумленно посмотрел на наглеца, и лицо его вдруг потеряло все оттенки благородства, исказилось немыслимой злобой, обнажив кривые желтые зубы. И рот, ставший вдруг пастью монстра, извлек из нутра жуткий, протяжный рык. Звук этот, как сигнал, подхватили десятки глоток.

Мороки бросились на воина-одиночку.

Лояльность по отношению к бывшему повелителю мгновенно покинула Зигфрида. С яростным воплем, словно желая заглушить вой мороков, он бросился на седовласого. Взвились в воздух мечи, лязгнул металл, брызнули искры. Несмотря на произведенную Полем трансформацию, король-морок дрался неплохо. Намертво вбитые в тело приемы боя и опыт давали о себе знать. И вскоре Зигфрид получил первую рану – по сути, царапину, намекающую, впрочем, на то, что пощады не будет.

Кровь с надрубленной плечевой мышцы разлеталась горячими каплями по обнаженному торсу, а Зигфрид бился, ощущая величайшее в своей жизни счастье. Никогда он еще не дрался с таким упоением. Наверное, самое лучшее в своей жизни делаешь только в первый и в самый последний раз.

Он дрался не просто рационально – он стремился воплотить всю красоту боя, на которую только был способен. И потому король вестов Вальгард, чей трон остался в одиночестве в опустевшем зале Бункера, не был просто заколот или зарублен.

Словно завершая неистовый танец смерти, Зигфрид пал на колени перед своим повелителем. Тело продолжило по инерции стремительное вращение, и в доли секунды король лишился ног. Седовласый морок не успел рухнуть – так как мгновенно вскочивший Зигфрид молниеносными движениями отсек королю руки и финальным штрихом – голову.

Четвертованное тело с мерзким звуком рассыпалось. Голова короля упала в левую, свободную, руку воина.

– Король умер! – прорычал Зигфрид, подбрасывая на руке голову с выпученными в злобе глазами. – И теперь – уже без всяких оговорок!

Голова полетела в сторону мороков-вестов. До этой секунды будто намертво въевшиеся рефлексы не давали им вмешаться в схватку мертвого короля. Теперь ситуация изменилась. Теперь приходилось рубиться со всеми сразу. Точнее – как минимум с пятью, что могли одновременно окружить его. Спасали инстинкты вестов – они не перли, как серая масса мороков за их спинами, иначе его просто задавило бы трупами. Он бился, чувствуя, что даже его, почти сверхъестественные, силы, некогда подаренные убийственным снадобьем, скоро подойдут к концу. И он уже был готов, отбросив меч и расставив руки, как крылья, в последний раз броситься на вражеские клинки…

Но что-то вмешалось в разбушевавшуюся стихию боя, сбив его ритм и внеся некоторую сумятицу в напор мороков. В спину повеяло холодным ветерком, и над толпой, заслоняя солнце, возникла зловещая тень.

Всего этого Книжник уже не видел. Едва Зигфрид покинул пределы грузового люка, он крикнул – прямо перед собой, сложив рупором ладони, в надежде, что еще не сдохли у этого монстра акустические сенсоры:

– «Титан» два пять семь ноль восемьсот одиннадцать… – Код активации был довольно сложен, и Книжник сам удивлялся, что сумел выучить такой длинный ряд беспорядочно расположенных знаков, – …Девятьсот семьдесят два. Закрыть люк! Полная герметизация! Вперед!

Еще одной находкой там, у Универсального Пульта, были коды лингвистической адаптации: создателями этих машин предполагалось, что на территории противника управление может происходить и на русском языке. Зачем это было сделано – непонятно. Возможно, чтобы в эфире не звучала речь на языке противника, – еще один способ ввести врага в заблуждение. Хотя это не более чем предположение – как и все, что касается той почти забытой войны..

Пол под ногами вздрогнул, ушел в сторону, отчего многие попадали на рифленую металлическую поверхность. Отчаянно заорал какой-то младенец. Но все же робот со скрежетом сдвинулся с места. Они уходили прочь от Бункера, оставляя за спиной толпы разъяренных врагов и обреченного на гибель Зигфрида. Громадный транспорт двигался неторопливо, как и полагается сухопутному «танкеру». Где-то позади семенили вслед за хозяином преданные, как прирученные крысособаки, сервы.

Глядя на экран, Книжник обдумывал дальнейшие действия. Первым этапом было просто выйти за пределы действия Поля Смерти. Проклятое Поле было огромным – и оно все время меняло форму. Оставалось надеяться, что «Титан» сумеет прорваться на юг и выберется за пределы Поля где-то неподалеку от Садового кольца.

О том, что делать дальше, даже думать не хотелось: предстояло перевести несколько сотен человек, спрессованных в огромном ангаре, через не менее жуткое, чем Поле Смерти, Садовое кольцо. О том, чтобы переть напролом сквозь опасное наследие Последнего Рубежа, не могло быть и речи: не хватало только, чтобы «Титан» оправдал схожесть своего имени с легендарным «Титаником» из старой книги, став братской могилой народа вестов. И его – за компанию.

Так что оставалось надеяться на единственный известный ему переход у Ружейного переулка. Дальнейшее представлялось туманным. В частности – чем платить за переход проводникам-маркитантам?

Впрочем, имелся еще один аргумент: «Раптор», которому было приказано двигаться следом. Вооруженный восьмиствольной тридцатимиллиметровой пушкой он мог стать серьезным доводом и для маркитантов, и для нео, если те все еще околачивались в окрестностях перехода…

Книжник машинально сунул руку в суму, вытащил на свет золотую фигурку нео. Та глядела на него маленькими злыми глазками, и взгляд этот не сулил ничего хорошего. Сзади тихонько подошла Хельга. Все это время она провела с Ингой, будто боевое товарищество семинариста и воина само по себе сделало подругами их женщин. Увидев фигурку, тихо ойкнула, спросила:

– Что это у тебя, Ник?

– Клановый тотем нео, – ответил Книжник. – Захватили по случаю. Случайно получилось.

Хельга странно посмотрела на парня, сказала:

– Никакой это не тотем. Даже если муты и использовали его так.

– Это еще почему? – удивленно спросил Книжник.

– Хотя бы потому, что эта фигурка – женская, – усмехнулась Хельга.

– Самка нео? – непонимающе пробормотал Книжник.

– Сам ты нео! – фыркнула Хельга. – Это же богиня плодородия – доисторическая вещь, из музея! Ты книжки, вообще, читаешь?

Книжник залился краской. Он ожидал от этой девчонки чего угодно – только не того, что она так уделает его на его же собственном поприще. Мельком глянул на фигурку и только сейчас понял, что многочисленные жуткие наросты на теле золотого божка – это женские груди.

– Наверное, муты музей разграбили, – вертя в руках фигурку, с сожалением сказала Хельга. – Да еще, видишь – исцарапали всю своими знаками.

– Ну раз ты разоблачила эту штуку, то отныне она по праву принадлежит тебе… – решительно сказал Книжник. И водрузил фигурку с продетым сквозь голову, пропитанным засохшей кровью шнурком на шею растерявшейся девушке. Тут же усмехнулся: он поступил в точности как вождь нео со своей наложницей. Забавная выходила аналогия.

– Мне еще никогда ничего такого не дарили, – потупив взгляд, тихонько сказала Хельга, то вглядываясь в своеобразный «кулон», то ловя взгляд Книжника. Да и сам парень чувствовал: было во всем этом что-то сакральное. Вроде какого-то ритуала. За всеми этими разговорами Книжник не забывал следить за продвижением «Титана». Продвижение, надо сказать, было крайне медленным – не быстрее пешего шага. Впрочем, учитывая сколько людей со всем скарбом тащит в своем чреве эта машина, с этим можно было мириться. Более того: торопиться было особо некуда. Здесь, под защитой мощных, бронированных бортов, можно было ехать куда угодно и как угодно долго…

Едва он подумал об этом, как что-то истошно заскрежетало, затряслось – и гигантская машина замерла.

– Вот черт! – выругался Книжник: ситуация с «Раптором», похоже, повторялась. Только вот нет рядом Зига, уверенного в себе и надежного.

В наступившей было тишине стал подыматься тихий ропот. Люди были не на шутку обеспокоены, и дело было, наверное, не только в этой неожиданной задержке.

– Мне страшно, Ник! – тихонько сказала Хельга. – Ты знаешь, мне отчего-то кажется, что мы вовсе не внутри робота…

– С чего ты это взяла? – все еще не понимая, к чему она клонит, отозвался Кижник. Как раз сейчас он пытался отыскать на экране «Раптора», который просто обязан был нагнать их и двигаться следом в качестве вооруженного сопровождения.

Девушка припала к его уху, заговорили негромко, но горячо, торопливо:

– Мне кажется, что это… Дом-Шатун. И кое-кто еще об этом шепчется. И потому мне страшно, очень страшно. Я глупая, да?

Наверное, у парня что-то случилось с лицом. Все-таки ложь – не вполне его профиль. Оттого девушка тихо ахнула:

– Значит, это правда… Он все-таки сожрал нас всех…

– Ты не понимаешь! – пытаясь успокоить девушку, косясь на людей, зашептал Книжник. – Мы его специально подманили…

– Это ты не понимаешь! – всхлипнула Хельга. – На то он и Дом-Шатун, чтобы туман в глаза пускать! Да, да – он обманом заманил нас внутрь – и теперь медленно переваривает…

Хельга, будто враз обессилев, медленно опустилась на пол.

«Вот это номер», – отстраненно подумал Книжник, наблюдая за людьми. Похоже, в этой тесноте слухи распространялись молниеносно. Не хватало только паники… Нужно было срочно принимать какое-то решение, и он принялся лихорадочно перебирать варианты. Продолжать отсиживаться в этом неподвижном железном ящике – значит обречь себя на неизбежную смерть. По сути – это ловушка, и, если они не успеют умереть сами, скоро сюда пожалуют мороки. И если они не найдут способ вскрыть эту жестянку, то уж точно – навсегда лишат нас шансов уйти из Поля Смерти!

Он глянул на березовый «дозиметр» в руке: срез оставался розоватым. Значит, границ Поля Смерти они все еще не достигли. В любом случае придется выбираться наружу. Интуиция подсказывала: из-за размеров этого Поля излучение в нем может оказаться не столь концентрированным, а значит, убьет не сразу. Во всяком случае, в это хотелось верить. Однако с ними дети, для которых даже короткий период воздействия радиации и прочей дряни может стать фатальным или навсегда испортить генотип. А мутанты в Кремле совершенно не нужны. Там с ними поступают как с уродами в Древней Спарте – никаких компромиссов…

В его размышления ворвались новые звуки: поломавшегося био, видимо, пытались снаружи восстановить сервы. Задрожали пол, борта, что-то глухо загрохотало с внешней стороны. Ропот среди женщин, детей, подростков нарастал: они по-своему интерпретировали происходящее. Книжник отчаянно выкрикивал коды команд – но био не реагировал: поломка действительно могла оказаться серьезной.

Внезапно отчаянный женский вопль разнесся под железными сводами: там, под потолком, на длинных направляющих, пришли в движение длинные гофрированные погрузочные манипуляторы, напоминая шевеление железных щупалец. Зрелище было, конечно, не для слабонервных, но непосредственной угрозы не представляло: просто робот пытался сам копаться в собственных потрохах, методично демонтируя дальнюю переборку. Но в толпе уже слышались испуганные голоса: «Призраки… Шатун… Убивать… Мы – еда…»

В какой-то старой книге семинарист читал, что самое страшное на корабле – это паника. Тем более – перерастающая в бунт. А он заметил уже группку бойких подростков, неприветливо поглядывавших в его сторону. Можно не сомневаться: юные весты не чета ему – с младенчества умеют обращаться с оружием. Помимо всего прочего, им вряд ли нравится, что этот кремлевский принялся с ходу командовать, да еще и ухлестывать за их девушкой.

Следовало немедленно брать инициативу в свои руки. Он поднял с пола арбалет, закинул на плечо аккумулятор, проверил контакт. И неторопливо взошел на решетчатый помост, возвышавшийся над погрузочной площадкой. Теперь у него под ногами было целое море людей, и море это заметно волновалось. Положил арбалет на тусклый металлический поручень, крикнул:

– Народ вестов! Прошу, не надо паники! Заминка по техническим причинам – транспорт пытается в автономном режиме устранить неполадки, после чего мы двинемся дальше.

– Ты заманил нас в пасть Дома-Шатуна! – истерично крикнула какая-то женщина.

– Ну допустим, – невозмутимо отозвался Книжник. – Ну и что плохого с вами случилось? Мы дошли почти до самой границы Поля Смерти. А скоро пересечем ее – и отправимся к Кремлю. Там вас уже ждут…

– А кто ты такой, чтобы командовать нами? – злобно крикнул какой-то мальчишка лет четырнадцати. В руках у него был короткий меч, и он довольно ловко вертел им, продолжая выкрикивать угрозы. – Пока с тобой был Зигфрид – это понятно было еще, но бросил ты его на гибель! А сам спасаешься!