Текст книги "Пироскаф «Дед Мазай»"

Автор книги: Владислав Крапивин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Касьян

Том потерял якорёк с футболки. Искал, искал – нигде его не было. Том подумал: «Может, он отцепился в монтажной?» Пошёл туда. Никого здесь не было, а якорёк лежал на полу, у ножки стола. «Здравствуй», – улыбнулся Том. Сидя на корточках, прицепил якорёк Встал. И оказался лицом к лицу с компьютером. Экран вдруг включился – сам по себе. И на нем возник мальчик.

Это был мальчик, похожий на Тома. Сперва показалось даже, что просто отражение. Но почти сразу Том понял: нет, не как в зеркале. Белобрысые волосы мальчика были гуще и длиннее. Зубы не торчали вперёд, как у зайца (хотя чуть-чуть все же торчали). И в глазах была более густая, чем у Тома, синева. То есть мальчик был симпатичнее Тома. Иначе говоря, в нем была ки-не-ма-то-гра-фич-ность. Том вспомнил это слово, потому что его нередко употребляли фройлен Дуля и операторы.

Том сразу догадался, что мальчика «склепали» для фильма, по программе «Дубльфикус Дэ-семь». Но он был не похож на интернетного персонажа. Казался совершенно настоящим. Смотрел, как живой, и будто хотел что-то сказать.

– Ты кто? – выдохнул Том. Мальчик мигнул и ответил:

– Я Касьян… – хорошим таким, почти как у Юги, голосом. Том не ожидал ответа. И глупо, от растерянности, спросил:

– Какой Касьян?

– Имя такое, – объяснил мальчик с капелькой досады. Чуть поморщил переносицу. – У всех бывают имена, даже у компьютерных пацанов… – Подумал и добавил: – Если их делают надолго…

«А насколько сделали тебя?» – хотел спросить Том, однако постеснялся. И заметил, чтобы не молчать:

– Редкое имя…

Касьян опять поморщил переносицу:

– Глупое…

– Ну, почему… – вежливо возразил Том. – Не хуже других…

– Хуже. Потому что у Касьяна именины двадцать девятого февраля. Их празднуют раз в четыре года. И я до них точно не дотяну…

– Почему не дотянешь?

Касьян ощетинил ресницы, и глаза стали ещё более синими.

– Разве не понятно? Меня же сделали для кино! Отснимут и сразу сотрут. Чтобы не занимать компьютерную память… Сценарист Вовочка двадцать девятого февраля задумал сценарий, отсюда и моё имя…

Том понимал, о каком сценарии речь. И все же виновато спросил:

– «Срубить дерево», да?

– Ну, само собой!.. Ты же отказался это дерево рубить, вот и сделали замену. Компьютерные мальчики, они ведь безотказные… – Касьян вдруг закусил припухшую губу и стал смотреть в сторону. Мигнул.

Тому захотелось откашляться. Загорчило в горле.

– Касьян… а твоя программа совсем безотказная?

Тот шевельнул белобрысыми бровями, спросил осторожно:

– Как это «совсем»?

– Ты не можешь отказаться? Ну, чтобы не рубить дерево?

Казалось, Касьян усмехнулся. Чуть-чуть…

– А тебе его жалко?

– Да… – прошептал Том. Хитрить не имело смысла.

– Оно же компьютерное, – сказал Касьян в сторону.

– Все рано жалко, – угрюмо признался Том. И чуть не добавил: «Как и тебя…». Но не решился и повторил вопрос:

– Значит, не можешь отказаться?

Касьян потёр ладонями щеки. На костяшках, как и у Тома, были ссадинки. И глянул Касьян, будто не из компьютера, а из живого, здешнего пространства.

– Том, я могу… но ведь сотрут сразу же…

Теперь они будто стояли друг против дружки, Том даже ощущал дыхание Касьяна. И – глаза в глаза…

Том куснул губу и сказал (не ожидал, что получится настолько безжалостно; только ведь Касьян все равно это знал):

– Так и так сотрут. Чуть раньше, чуть позже…

Касьян стал смотреть вниз. Прошептал:

– Но ведь, если стану сниматься, хоть какое-то время побуду… на свете. Может быть даже успею… позагорать…

Он и так был загорелый не меньше, чем Том, но у него, у Тома, ещё много ожидалось впереди – и новые летние дни, и новые радости, а у Касьяна – что?

«Какой же я гад!» – ахнул Том.

– Касьян!

– Что? – шёпотом сказал он. И поднял глаза (ох, ну и синие же!).

– Касьян, а никак нельзя, чтобы тебя не стирали?

Тот не стал говорить, что нельзя. Не стал рассуждать, про обязательность программ и строгость компьютерных законов. Лишь поёжился, будто стало зябко, и признался:

– Можно… Только надо, чтобы кто-то меня заблокировал.

– Как?

– Надо, чтобы кто-то очень захотел, чтобы меня не стирали. Тогда я останусь в компьютерном пространстве навсегда…

– Касьян, я очень хочу! Пускай даже ты срубишь дерево!..

– Тогда возьмись за колечко и скажи: «Пусть никогда не сотрут Касьяна».

Том… он не стал предупреждать, что колечко, наверно, не волшебное и что чудес не бывает. Сейчас он даже не подумал об этом. Схватился за левую мочку в тот же миг:

– Пусть никогда не сотрут Касьяна!

Кажется, что-то случилось в компьютерной вселенной. Щёлкнули электрические разряды. По экрану прошла секундная рябь. А Касьян улыбнулся, будто в чем-то был виноват, а теперь его простили.

«Неужели получилось?» – Том хотел спросить у Касьяна и не успел. За спиной распахнулись двери, и в монтажную промаршировали три главных человека киногруппы.

– О-о!! – возликовала Дуля. – Оба уже здесь! Главный герой и его дублёр! Прекрасно!

– Чего прекрасного? – нелюбезно сказал Том.

– Но вы ведь, наверно, уже познакомились?

– Ну и что? – прежним тоном спросил Том.

– Как «что»? Разве Касьян не сказал тебе, что именно он будет рубить дерево? А ты свободен от этой неприятной задачи! Касьян справится с ней великолепно!.. Не так ли, мой мальчик? – Это она уже Касьяну.

– Фиг, – чистым голосом сказал Касьян. – То есть «лос фигос».

Теперь монитор занимали не только его лицо и плечи, Касьян был виден целиком. Он сидел на перевёрнутом ведёрке из-под кашевария. Очень близко. Казалось, его терракотовые коленки торчат наружу сквозь экранное стекло. Касьян теребил на белой водолазке такой же, как у Тома, якорёк.

У фройлен Дули наполовину убавилась жизнерадостность.

– Э… майн либер кнабе… как это понимать?

– А вот так! Не буду рубить! Оно живое!

– Оно компьютерное! – скандально заголосил оператор Ефросиний Щтульц. – Настоящее никто не станет трогать! Договорились же!

Касьян сказал:

– В кино не различишь, компьютерное или настоящее. Все увидят, что дерево убили… А я тоже компьютерный!.. Ну и что?

Сценарист Вова мягко разъяснил:

– Любезный Касьян. Ты создан по программе, которая написана для моего сценария. Ты обязан её выполнять.

– Ага! Вот! – Касьян вытянул вперёд руку со сжатым кулаком. И все увидели, что это не просто кулак, а фига. Точнее – дуля. Она с размаха заполнила экран, и, несмотря на громадность, была удивительно настоящей – с мальчишечьими щуплыми суставами, царапинами, и обгрызанным ногтем на большом пальце.

– Хулиган, – с ласковой печалью проговорил сценарист Вова. – Вот и пиши про таких. Ай-яй-яй…

– Слишком много о себе понимает! – возгласил Ефросиний. – Заразился характером от своего прототипа. Мы это исправим! – Он согнулся над клавиатурой и нажал «Deletе». У Тома внутри ухнуло. Но… ничего не случилось. Фига не исчезла, только слегка опустилась. За ней блестел синий взгляд Касьяна – дерзкий и насмешливый.

– Глючит, – процедил Ефросиний. – Ничего, мы сейчас… – И хотел нажать снова.

– Не надо! – воскликнула фройлен Дуля. Она подскочила и захлопала в ладоши. – Это же чудесная творческая находка! Великолепный кадр! Он будет эмблемой нашей студии! «Дуля-фильм»! Мы прославимся, как «Мэтро Голдвин Майер». Ура!

– Фройлен Дуля, вы спятили, – горестно сообщил Ефросиний Штульц. – Это дурное влияние несовершеннолетнего Сушкина. С таким названием нас не пустят ни на один телеканал…

– Наоборот! Зазывать будут! «Дайте нам для проката ваш фильм „Никто не срубит дерево“»!

– Э… Дульсинея Порфирьевна. Фильм называется не так, – осторожно напомнил сценарист Вова. – Вы же сами придумали название «Срубить дерево». Уже написаны аннотации…

– Плевать! Я меняю название! И меняю содержание! Мальчики правы: зачем гробить этого великана? Дерево уникально! Оно – как знаменитый дуб в романе Толстого «Война и мир»… который, конечно, никто из присутствующих здесь не читал…

– Я читал, – независимо сообщил Том. Правда, читал он (утащив книгу у дяди Поля) только описание Бородинского боя, но этого было достаточно для дерзкого заявления.

– Умница! – восхитилась Дульсинея. – Уникальный ребёнок!.. Вова, вы сегодня же начнёте переписывать финал. Как мальчик и его друзья защищают дуб, не пускают к нему злодеев, напяливших чёрные маски. Позаботьтесь о напряжённости коллизий!

Том хотел спросить, что такое коллизии, но вместо этого сердито уточнил:

– Он не дуб, а туренский тополь…

– Тем более! – возликовала Дульсинея. – Вова, приступайте!

– Но фройлен Дуля…

– Никаких «но»! Творческий процесс продолжается!..

Оператор Ефросиний Штульц поскрипел зубами.

– А с этим-то что делать, с Касьяном? Он теперь ни к чему. Убрать? – И Ефросиний мстительно направил палец на клавишу «Delete».

– Не смейте! – вскинулся Сушкин.

Касьян уменьшил на экране размер фиги и сказал из-за неё:

– Том, пусть старается, С пупу сдёрнет…

Ефросиний потыкал клавишу раз сорок и боязливо оглянулся:

– Система не работает. Надо звать специалиста…

– Да оставьте вы мальчиков в покое, – беззаботно велела Дуля. – Видите, они подружились… Лучше позаботьтесь о понтоне для подъезда главной камеры к дереву…

– Но тогда я снимаю с себя ответственность за…

– Снимите. И повесьте на крючок за дверью…

Оператор пошёл за дверь, но остановился рядом с Вовой.

– И все-таки, фройлен Дульсинея… – опять сладко въехал в беседу сценарист Вова. – Если мы приступим к модернизации сценария…

«Что такое „модернизация“»? – мелькнуло у Сушкина, однако спрашивать он не стал. Шагнул подальше от споривших киношников, поближе к монитору. Одними губами сказал Касьяну:

– Давай говорить шёпотом…

– Давай… – И этот шелестящий звук донёсся не из колонки, а прямо с экрана. Сушкин вплотную придвинул к стеклу ухо с колечком. Уловил щекочущее дыхание Касьяна:

– Том, спасибо…

– Ладно… не в спасибо дело. С тобой-то что теперь будет?

– Не знаю… Пропишусь в веб-пространстве. Здесь терпимо. Иногда интересно даже. И уж точно никто не сотрёт, пока есть на свете хоть один компьютер…

– Касьян, а ты со мной… или я с тобой… сможем иногда видеться.?

– Том, это запросто. На любом компьютере набери КАСЬЯН и нажми «enter». Только при этом возьмись за колечко.

«Значит, в самом деле волшебное?» – подумал Том уже который раз. Или, кажется, прошептал, потому что Касьян отозвался:

– Может, и не волшебное. Но, видимо, как-то концентрирует энергию… Только это не у всех получается…

– А у кого?

– Не знаю, – вздохнул Касьян. И вдруг засмеялся: – Наверно. у всяких-разных сушкиных…

Том тоже засмеялся, не обиделся. А Касьян спохватился:

– Том, у тебя ведь есть мобильник!

– Есть…

– Тогда ещё проще! Наберёшь моё имя на пульте, и я появлюсь на дисплее.

– Ура… – выдохнул Сушкин.

– Том! – послышался снаружи голос дяди Поля. – Ты думаешь сегодня ужинать?

– Касьян, пока…

Новая жизнь Касьяна

Касьян прыгал на берегу, махал руками и кричал:

– Сушкин, смотри, катер идёт! Со злодеями!..

Касьян один из всех называл Тома Сушкиным. Остальные вспоминали это имя редко, а он – все время. Том не обижался. Если нравится человеку, пусть «Сушкин».

Касьян был замечательный и совершенно настоящий. Он появился на базе «в полной натуре» через три дня после того, как изменили сценарий. Вылез из монитора главного компьютера, будто из окна. Прыгнул на пол, одёрнул водолазку, пригладил волосы и неловко сказал:

– Ну, вот я… Можно у вас тут погулять?

В монтажной были фройлен Дуля и Том. Дуля сказала «О-о, какой реприманд неожиданный!» Том не стал спрашивать, что это такое, завопил от радости, схватил Касьяна за руки и потащил гулять.

Раньше он видел Касьяна только на экране – то на маленьком, то на большом. Они часто болтали, но сейчас было совсем другое дело – Касьян шагал рядом, совершенно живой обыкновенный мальчишка.

– Хочешь побывать у Дерева?

– Ещё бы! – обрадовался Касьян.

Том кликнул Донби, тот в пять минут переправил их к великанским корням. Касьяну все было в новинку – и двухголовый страус, и тополь-великан, и высота. И… возможность подержать за руку такого же, как он, мальчика. Он так и сказал – «такого же», а потом добавил – «почти»…

– Почему «почти»? – возмутился Том.

– Но я же компьютерный. Видимость… – Касьян постарался выговорить это беззаботно.

Том изо всех сил спрятал смущенье:

– Дурь у тебя, а не видимость…

Потом, когда лазали по великанским развилкам, Касьян расцарапал о кору локоть. Даже поморщился.

Том обрадованно сказал:

– Разве тому, кто компьютерный, бывает больно?

Касьян помигал.

– Может быть, это видимость боли…

Том сделал вид, что рассердился:

– Как дам по копчику, узнаешь, где видимость…

Он пальцем провёл по царапине на локте Касьяна. Лизнул красный след.

– Солёная Может быть, «видимость солёности»?

Касьян заметно сник.

– Том, я не знаю… Как выбрался сюда, все время думаю: я какой?

Том понял, что сомнения просто так не оставят Касьяна (а кого бы они оставили на его месте?). Он свесил ноги и выдернул мобильник:

– Юга! Ты всё ещё под надзором? Убеги! Появился из монтажного компьютера Касьян, живой, в полный рост. Но у него «пр-л-роблемы, клянусь Африкой»! Можешь срочно забрать нас от Дерева в Герцоград? Давай!

В распоряжении наследника Юги всегда была моторка с герцогским гербом. Она примчалась к корням Дерева через полчаса. Том за это время успел рассказать, как они с Югой затопили «Деда». Раньше Касьян эту историю не знал и почему-то сильно задумался. Потом стал расспрашивать о подробностях, но тут подкатил Юга. Он сам был за рулём лодки (которая работала, конечно, на кашеварии).

– Сусанна кричала вслед: «Лучше не возвращайся, уши откручу!»… Касьян, привет…

Они с Касьяном знали друг друга по компьютерной связи, и теперь Юга не удивился. Будто знакомый мальчик приехал из другого города.

Том заторопил:

– Юга, надо срочно к доктору…

– Опять!

– Ну, что делать…

Юга вынул серебристую плашку.

– Отто Евгеньевич, это снова я!.. Извините, пожалуйста, я вам ужасно надоел, но без вас никак… Что? Вот и хорошо! Мы там сейчас и появимся!

Оказалось, доктор у Кати.

– Что с ней?! – взвился Том.

– Да все нормально. Профилактический осмотр.

– Какой осмотр?

– Том, ты меня уморишь!..

А моторка уже мчалась к городу…

Катя оказалась весёлой и ничуть не больной. А доктор уставил очки на мальчишек:

– Какие проблемы на сей раз, уважаемое беспокойное племя?

Дело взял в свои руки Юга, он все разузнал ещё в лодке.

– Доктор, вот Касьян…

– Весьма рад…

– Он приехал издалека. У него все хорошо, только это… небольшой синдром фантазирования…

– Что-что? Давайте без терминов, голубчики, попроще…

– Ну, ему кажется иногда, будто он марсианин. Или из какого-то другого мира…

Доктор воздвигнул на лоб очки.

– В самом деле?!

Том украдкой показал Касьяну кулак: не отпирайся.

– Ну… немножко… – пробормотал тот.

– И даже сейчас? – уточнил Отто Евгеньевич.

– Ну… немножко…

– Садись. Подними майку… Выше, выше… – Доктор прошёлся пальцами по мальчишкиным рёбрам. Касьян завизжал. – Вполне земная реакция на щекотку… Проверим рефлексы. Давай-ка ногу на ногу… – Он вынул из саквояжа молоточек, стукнул инопланетного пациента под коленом. Нога лихо взлетела. – Тоже ничего фантастического… Кстати, одинаковая степень немытости коленок у наследника престола, простого землянина и моего пациента тоже даёт повод усомниться в неземном происхождении уважаемого Касьяна… – Доктор взял сверкающую ложечку. – Сударь, откройте рот. Шире, шире… Скажите «а-а»…

– А-а… кха, кха!

– Тэк-с… Не совсем, но терпимо… А теперь последнее… – доктор Брештук со значительным видом достал похожую на блестящий мобильник коробочку. – Будьте добры сунуть палец в это отверстие… нет, сначала спиртом… вот так… теперь толкайте.

– А это не больно? – спросил Касьян почти как Юга (тот даже хихикнул).

– Терпимо. Давайте…

– Ай!

– Всё, всё… Это экспресс-анализатор. Позволяет получить все данные о крови за две минуты… Посмотрим…

На коробочке засветился дисплей.

– Ну, что же… Отклонений нет. Группа третья, как у нашей Катеньки. Может быть, она тоже с Марса?

– Из компьютерного пространства, – ничем не рискуя, сказал Том.

Катя стояла у двери и посмеивалась. Она-то знала, кто такой Касьян. А он сидел и насуплено ждал: что дальше?

– Не вижу никаких аномалий, – сообщил Отто Евгеньевич Брештук (Том открыл рот, но Юга показал ему кулак). Обыкновенный земной отрок примерно десяти лет. Наблюдается некоторая нервозность, но она пройдёт. Слегка увеличены гланды, но такое случается в этом возрасте… Остальное в норме. Рекомендуется прохладный душ по утрам и приключенческие книжки вечером (но не допоздна). Иные пространства будем считать плодом воображения, присущего творческой натуре…

Творческая натура встала и пробубнила:

– Большое спасибо…

Катя пошла провожать мальчишек. И всё ещё улыбалась. А Касьян смотрел сумрачно:

– Дальше-то что?

– Что «что»? – сказал Том. – Доказано, что ты не какая-то «видимость», а эта…

– Реальность, – подсказала Катя.

– Похожие случаи уже бывали, – вспомнил Юга. – Это когда из компьютера перескок в обычный мир. Про такое даже писали в журналах. Называется материализация смакетированного объекта (Том, помолчи…). Скоро это станет обычным делом…

– Меня теперь не пустят в виртуальное пространство…

– А оно тебе надо? – удивился Юга.

– А здесь-то я что буду делать?

– Придумаем, – обещал Юга. – Наступит осень – начнём строить опытный космодром на острове Белых Мышей. – Звездолёт с горючим из кожуры от стручков кошмария запросто обгонит скорость света и проколет здешнюю вселенную. Мы с Томом про это уже говорили…

– А ещё заставят в школу ходить, – внесла ноту здравомыслия Катя.

– Да, – согласился Юга. – но школу мы венсеремос…

– А жить-то где? – жалобно сказал Касьян. – Ни крыши, ни родных…

– Венсеремос и это, – решил Юга.

Касьян все же попробовал вернуться в мир, где родился. Он подолгу стоял перед большущим экраном, но стекло не думало ни таять, ни растворяться. Не биться же о него головой!

За неделю он втянулся в здешнюю жизнь. Ночевал то в домике у Тома и дяди Поля, то во дворце у Юги, то в монтажной. Там ему особенно нравилось. (Только много позже Том понял – почему именно: там часто появлялась Дуля.)

Участвовал в съёмках нескольких сцен (по очереди с Томом), когда главный герой готовился защищать дерево от злых сил.

– В общем-то мура, – говорил Том, а Касьяну нравилось.

Вот и сейчас он прыгал на берегу. Ждал, когда подойдёт катер с кинозлодеями.

Кинозлодеи нужны были, чтобы, следуя умыслам бизнесмена Берлупани-Подколодкина, изничтожить туренский ясень и пустить древесину на бочки для самогона. Сначала не знали, где этих нехороших типов набрать. Фройлен Дуля сунулась было за помощью к пиратам адмирала Дудки, но тот послал её подальше. Сказал, что у них на совести и так немало злодеяний и они вовсе не хотят увеличивать их с помощью кино.

Выручил студию «Дульсинея-фильм» капитан Поддувало. Он уговорил герцога дать на роль злодеев своих солдат. Герцог, как известно, киношников не терпел, но пошёл навстречу школьному другу. Выделил дивизию речных пехотинцев (было в ней девять человек). Те, заранее напялив на рожи чёрные чулки с прорезями, двинулись на остров.

По словам Дульсинеи, съёмки прошли блестяще. Главный Герой крушил злодеев умело и весело. Он казался неутомимым. Потому что исполнителей было два – Том и Касьян. Когда уставал один, в бой кидался другой. Издалека они были неразличимы, да и вблизи очень похожи. Касьян даже приделал к уху проволочное колечко (правда, временное, без прокола). Осложнял дело только Ефросиний Штульц. Главный оператор всё чаще ссорился с Дульсинеей, а с ребятами вёл себя вообще по-свински. Орал на них, когда считал, что в кадре они делают не то, что надо. Один раз даже довёл Тома до слез. Фройлен Дуля рассвирепела – особенно когда выяснилось, что Ефросиний перепутал мальчишек и вынудил плакать Касьяна. Генеральный директор уволила главного оператора. Ефросиний стал собирать чемодан и сказал при этом:

– Дуля ты и есть дуля. Австрийская. Кто тебе будет доделывать фильм?

– Сама справлюсь!

Оказалось, что справиться может Платоша. Он к тому времени перебрался на базу, потому что (о, святой Бартоломео!) соскучился по всей компании. Платоша сказал, что когда-то работал оператором на киностудии в городе Зацеплялске и, если надо, может помочь «Дульсинея-фильму». Фройлен Дуля тут же назначила его главным оператором.

– По крайней мере, у него душа художника, и он никогда не заставит плакать мальчиков…

На том и порешили. Сначала. Но потом Платоша пригляделся к Ефросинию и посоветовал фройлен Дуле: пусть Штульц все-таки останется главным оператором, а он, Платоша, будет вторым. Ведь Штульц почти довёл картину до конца, у него и опыт, и заслуги. И, к тому же, он извинился перед Касьяном (и заодно перед Томом Сушкиным).

– Лос фигос с вами, – сказала Дуля. Она уже нахваталась «мазаевских» выражений…

После этого Ефросиний и Платоша сделались приятелями и часто рассуждали об импрессионистах. («А это кто?» – «Это художники, чьё творчество завязано на цветовых и световых впечатлениях, о любопытное дитя…»)

Вскоре последние эпизоды были сняты, и наступило время, которое у киношников называется «постпродакшн», а по-русски «послесъёмочный период». Монтаж, озвучка и так далее…

Здесь кончается рассказ о съёмках фильма «Никто не срубит дерево». А поскольку скоро кончится и роман, о фильме надо сказать до конца. Следует признаться, что получился он так себе. Звания кинозвезды он Тому Сушкину не принёс (впрочем, Тому было наплевать: его и друзей интересовали дела на острове Белых Мышей, там готовился к старту космолёт «Зелёный зайчонок»). Несколько раз фильм показали на второстепенных телеканалах, а разок даже в кинотеатре Воробьёвска, а потом подзабыли. Впрочем, дело даже не в качестве этого кино, а в коммерции («Том, это значит „торговые махинации“»). Известно, что в детский фильм не засунешь много рекламы, а без неё какая прибыль?

Но у Тома и его друзей остались записи на дисках. Иногда интересно было присесть у экрана и вспомнить летние приключения…