Текст книги "Судьбы, как есть"

Автор книги: Владимир Кочергин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 62 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]

Глава 16

Задержание.

Майор Гарин.

Когда Артем узнал от жены о ранении Виктора, то поздно вечером дозвонился до Владимира Цветкова на домашний телефон.

– Володя, здравствуй! Как там Виктор?

– Привет, Артем! Все пока сложно. Проникающее ранение в живот, но не только мышцы. Нож же под ребра вошел глубоко. Сам понимаешь, крови потерял много, да и внутренности порезаны. Нас к нему не пустили. Завтра я созвонюсь с доктором, и если Витя придет в себя, то поеду к нему.

– Я понял! А как Егор?

– Егор держится, но у него явно стресс.

– Да, Людмила звонила и сказала, что Егор спал плохо, стонал и разговаривал во сне.

– После того, что он пережил в плену, и ранение отца не каждый бывалый выдержит. От такой жизни и крыша съедет, – сказал Цветков.

– Нападавших задержали?

– Нет. Но есть зацепки. Благодаря мальчишке, который все видел, как происходило в вагоне, составили портрет на фотороботе. Но ребенок, есть ребенок! Однако надо отдать должное, что это не простой ребенок, а очень смышленый. Понимаешь, Артем, этот хлопец поднял всех на помощь, сообразил нажать на кнопку и доложить о происшествии в вагоне, вызвал милицию. Артем, я решил этого армянчика, а зовут его Арутюн, отблагодарить. Давай посмотрим, что это за ребенок, фактически он первый, кто пришел на помощь к нашему другу. Посему дальнейшую его судьбу мы не должны пустить на самотек. Из таких пацанов хорошие защитники получаются! У Эдика на него все данные есть.

– Какой Эдик? – спросил Артем.

– Да есть тут из МУРа хороший старший оперуполномоченный. Ведет расследование.

– Как думаешь, найдут?

– Не найдут, так мы с тобой обязаны найти и наказать. Ты посмотри, брат, как оборзели эти уроды, полковников прилюдно режут.

– Но на нем ведь не написано было, что полковник. Шпана наверно?

– Нет, Артем, похоже, взрослые мужики. Бабуля мальчика сказала, что всем за тридцать было.

– Меня, дружище, послезавтра должны выписать. Я, пока Виктор не пойдет на поправку, останусь в Москве. Людмила с Олей уезжают в Ковров. Буду тебе помогать.

– Хорошо Артем! Это очень важно, так как меня в любой момент могут сорвать из Москвы. Ты помнишь, я тебе немного рассказывал про своего зама? Так вот он, кажется, такую игру затеял, что я просто в нокауте.

– Подсиживает?

– И это есть, но хуже другое – с освобождением Егора. Замутил гаденыш разборки, вплоть до зама начальника ГШ. Это по работе, к слову пришлось. Пробьемся, Артем! Не сорок первый. Никакая моя карьера, никакие перипетии моей службы не стоят того, что мы смогли сделать для освобождения сына нашего друга и взводного Егора. Правда, для Тяжнина, моего зама, это не главное – освобождать из плена своих. У нас ведь так – попадется в верхах порядочный человек, который о солдате больше заботится, чем о своей карьере, так его и к ногтю. Мы ведь не американцы. Это у них целая дивизия задействуется, а то и более, чтобы вытащить из плена рядового Райна, – сказал Цветков и тяжело вдохнул.

– Володь, я как выйду из госпиталя, надо нам сразу встретиться.

– Хорошо! Да, я разговаривал с вашим Павлом Тихоновичем, и он обещал помочь по розыску.

– Отлично! Он свое слово держит! А ты, Володя, все-таки большой молодец!

И что бы нормальные мужики, без таких, как ты, в Армии делали? Да и на гражданке тоже.

– Ладно, Артем, отдыхай. Таких, как мы с тобой, много. Россия большая! Все, конец связи. До встречи!

– Удачи! Пока! – сказал Артем и, положив трубку, еще долго размышлял о том, почему в жизни больше каких-то препонов и передряг, чем нормальных, хороших взаимоотношений у людей. Ой, плохо живет Русская душа в своей богатой стране. Когда же можно будет жить так, хотя бы как немцы, французы, те же американцы? Ну что у нас за жизнь? То войны, то революции, то репрессии, то перестройки и никакого внимания народу. Одна болтовня. Любимая моя, пьяно-воровская Страна! Какой-то замкнутый круг получается. Где ж те командиры, то есть правительство, кто «изорвет мундиры о русские штыки»?

Гарин.

В кабинете на столе генерала Цветкова зазвонил телефон.

Владимир Иванович снял трубку и услышал приятный голос капитана Маркова.

– Владимир Иванович, здравствуйте! Это Эдик. Вы можете говорить?

– Да, Эдуард. Здравствуй! Конечно, говори, я тебя слушаю.

– Мне часа на три нужна срочно машина.

– Какая?

– Легковая. Я нахожусь от вас недалеко, но ехать надо за МКАД, на восток, в Реутово.

– По Виктору? – спросил, оживившись, генерал.

– Да! Кое-что есть. Не упустить бы.

– Все понял, поможем. Водителя с машиной хватит?

– Хватит вполне. Я на Лубянке у церкви, что напротив культурного центра МВД.

– Хорошо! Через пятнадцать-двадцать минут будет черная, «Волга» ГАЯ-31.

– Спасибо! Если это та «Волга», что была у госпиталя, то я номер запомнил.

– Да, та самая. Но водитель тебя не знает, подойдешь сам. В машине городской радиотелефон, доложишь о встрече и передашь, что надо для меня через Сергея. Удачи!

Положив трубку, Цветков сразу связался с Сергеем и вызвал его в кабинет.

Когда генерал ставил задачу водителю своей служебной машины, в кабинет, постучавшись и спросив разрешения войти, вошел майор Гарин.

– Что-то срочное, Евгений? – спросил Цветков.

– Терпит. Вы заняты? Я зайду позже.

– Ладно, проходи и садись, Сергея вот только отправлю, на подмогу МУРу. Срочно попросили оперативники помочь. Видно, недалеко где-то обитают преступники? Видели, говорят, их и у станции Никольское.

– Товарищ генерал! Разрешите и мне выехать вместе с Сергеем? Сергей за рулем, ему не отлучиться, а я мало ли чем сгожусь, – упрашивал Цветкова майор Гарин.

– Нет, Женя, не могу. Да и там надо-то только доставить туда опера. У тебя, что, работы нет?

– Владимир Иванович, я думаю, что не будет милиция просить помощи без имеющихся оснований. Что-то там «горит», а где жар, там и искры. Не дай-то Бог, упустят бандюгу, а мы как достанем потом справедливость? – наседал со своими доводами Гарин.

– Ладно, Женя, поедешь за старшего, но только в их дела по поимке или там еще чего, не лезь. Будьте внимательны, эти гады могут быть, и вооружены не только ножами. Все, вперед! На связи.

Когда ушли водитель и майор Гарин, у боевого генерала на душе стало тревожно.

И хотя ребята уехали просто для того, чтобы подвезти оперативника и вряд ли они будут принимать участие в каком-то серьезном задержании, Цветков чувствовал себя не совсем уверенным в том, куда он отправил своих подчиненных. Назад хода нет. Он обещал всяческую помощь милиции, а слово свое он держать умел.

Гарин и Сергей в это время уже мчались на «Волге» к Лубянке. Майор Гарин даже успел заскочить в свой кабинет и прихватить из сейфа наградной ПМ и одну обойму с боевыми патронами. Свой наградной пистолет майор дома не держал. Его-то и в сейфе на работе не полагалось держать. Майор через своих друзей всегда знал, когда будет проверка кабинетов, сейфов по безопасности работы и хранения секретных документов. Поэтому он имел возможность на время проверок изъять ПМ и патроны и положить их в другое место на время. Дома держать пистолет майор Гарин побаивался, даже в сейфе с карабином, в квартире рос подросток, его сын Александр. Саша имел, наверно, как и все пацаны, желание пострелять или хотя бы подержать в руках боевое, настоящее оружие.

У церкви Марков с нетерпением ждал прибытия машины. Когда Марков узнал машину со знакомыми номерами, то быстро подошел к ней.

– Добрый день! – сказал он и очень проворно оказался на заднем сидении «Волги».

– Здравия желаем! – ответили разом майор с водителем.

– Куда путь держим? – спросил Гарин.

– Едем в военный городок, через дивизию Дзержинского. Есть квартира, и я по схеме уточнил, как к ней подойти. Там, в этой квартире, проживает или пока скрывается подозреваемый, бывший прапорщик Петелин. Не исключено, что там могут быть и его дружки из этой четверки. Выйти на Петелина нам помог мальчик и составленный с его помощью фоторобот.

– И как же это удалось? – спросил майор Гарин.

– А, его величество случай! Наш сотрудник искал «Рафик» с чертиком на лобовом стекле в районе станции Никольское. Работал он вместе с гаишником, лейтенантом. Лейтенант же в тот день бывал у платформы и эту четверку видел, но вот по фотороботам сомневался в точности определения. И когда они вместе были в отделе РОВД в Балашихе, зайдя в дежурку, лейтенант встретил своего одноклассника – сержанта постовой службы Никиту Кистина, который как только взглянул на распечатку, так и указал на ней Петелина. Он рассказал, что вчера на станции «Серп и молот» видел четырех парней, среди которых и был прапорщик Петелин, который был уволен за мордобой из ВВ МВД. Они же с ним в Чечне перехлестывались в девяносто пятом. Признал он и еще одного. Четверка прошла мимо него, что-то обсуждая и смеясь на ходу. Когда до него дошло, что среди этой компании был его знакомый, он сразу оглянулся, но их уже не было. Электричка отошла, шума на перроне не наблюдалось.

– Наш сотрудник позвонил мне, а я сразу простучал по Петелину и узнал его адрес. Кроме того, есть предварительные данные и на остальных троих, если эти трое совпадают по внешности, компьютер выдал и об их судимости, и об отсидке на зоне. Но пока еще нет подтверждения, так как никого из них мы не имели возможность увидеть. Петелин, это точно, был там, и адрес мы знаем. Вот туда мы сейчас и едем. Там у универмага нас уже ждет наш человек. Начальство мое дало добро на выезд, а с машиной оказалась накладка. Да я могу по вашему телефону связаться с МУРом.

– Конечно, – сказал Гарин и протянул трубку Маркову.

Эдуард попросил организовать готовность выехать местных ребят на задержание. Но только по его команде. ОМОН наделает много шума одним своим появлением, мы раньше времени светонемся. Марков отдал трубку Гарину и сказал:

– Все в полном порядке! Нам с вами надо только разузнать, есть ли кто в квартире или нет, а потом я скажу, что делать дальше. Придет наша машина, и вы свободны.

– А вдруг они все там и еще при пушках? – спросил майор Гарин.

– Возможный вариант. Тогда ОМОН, тогда захват. Я там пока вас ждал у соседей-связистов, через знакомого, успел раздобыть бинокль. Двое наших еще подтягиваются к универмагу. Сначала, осторожненько надо проследить и высмотреть. Если есть такая возможность – за окнами квартиры понаблюдать, решение примем на месте.

Гарин посмотрел на часы – 16.15. и сказал:

– Надо бы, Сережа, нам проскочить до семнадцати часов, а то застрянем перед Балашихой, в это время там всегда пробки.

Шоссе Энтузиастов на редкость оказалось не забитым. И Сергей уверенно вел машину к назначенному месту.

– Сергей, а вам не приходилось в Балашихе на Салтыковку выезжать? – Спросил Марков и продолжил, – на перекрестке у поста ГАИ направо дорога приведет к военному городку, а справа будет тыльное КПП госпиталя. Там нет никаких шлагбаумов. И мы спокойно въедем в городок без доклада оперативному дежурному о своих целях прибытия.

– Я понял, надо заехать тихо и без шума. Года два назад я тут крутился, и кое-что помню, – сказал Сергей.

Марков сразу сделал звонок своим и сориентировал их на такой же заезд. Ребята подъезжали к Лефортово.

«Волга» плавно подкатила к универсаму, где их поджидал старший лейтенант милиции Ворсенко. Ему открыли левую заднюю дверь, и он опустился на сидение рядом с Марковым.

Ворсенко Григорий! – представился опер.

Марков познакомил его с майором Гариным и водителем генерала Цветкова.

– Ну что, Гриша, где хата? – спросил Марков.

– Через дом на пятом, в пятиэтажке. Я думаю, надо заслать меня к двери и под видом протечки воды по стояку позвонить. Зайду, осмотрюсь, кто там и сколько. Можно припугнуть милицией, коль не будут впускать. Знаем, мол, кто живет тут, господин Петелин. И его якобы хорошо знаем.

– Можно и так примитивно попробовать. Допустим, тебя впустили, а там их четверо, и ты заложник, то мы все влипаем по самое некуда. Штурм, переговоры, стрельба, а там среди них ты, – сказал Марков и задумался.

Молчание нарушил Гарин.

– Эдуард! Вы можете рассчитывать и на мою помощь. У меня не густо с вооружением, но имеется ПМ и полная обойма.

– Это хорошо, но вам лучше оружие не применять, в крайнем случае, стрелять вверх. Вы не сотрудник МВД и в случае ранения или смерти кого-нибудь, придется отвечать перед законом, а это очень тягостное дело. Даже если вы сделаете правое дело, то я бы не хотел, чтобы неприятности были и у Владимира Ивановича. Есть приказ на расследование, а вашей фамилии в нем нет. Однако спасибо за желание, я подумаю, где можно вас использовать. На арест у нас санкции нет. Ладно, Евгений Александрович, вы будете страховать внизу вход в подъезд на промежуточной площадке. Сергей, а вы постоянно в машине и на связи, в готовности помочь держать и сопровождать задержанных. Я буду страховать тебя, Гриша. Это если бы мы сейчас начали сами, без подмоги, – закончил Марков.

– Ну что, идем на разведку, – сказал старлей и, не дожидаясь команды, стал вылазить из машины.

Марков и Ворсенко поднялись на пятый этаж и тихо подошли к квартире, которую от коридора разделяла мощная металлическая дверь с глазком. Имелась справа от нее и кнопка звонка. Прислушались. Все тихо. Опера переглянулись и быстро, не встретив ни одного жильца подъезда, спустились вниз.

Марков решил посмотреть через бинокль на два окна квартиры с противоположно стоящего, такого же дома. На выходе их встретил Гарин и сообщил:

– Эдуард, звонили ваши, кажется Бутов, и сказали, что они попали в аварию и что минут через пять перезвонят.

– Твою мать! Жертвы есть?

– Я не знаю, но они обещали все-таки подъехать. А раз приедут, значит, нет.

– Логично. Наблюдайте за подъездом, смотрите, сверяйте с фото и чуть чего – два коротких сигнала. По возможности проследить. Да ладно, мы сейчас быстро.

Марков присел на корточки на промежуточной площадке и стал наблюдать за окнами квартиры бывшего прапора. Вдруг он присел как-то еще ниже и показал пальцем левой руки. Это был знак на внимание. Ворсенко напрягся от нетерпения, уже поняв, что в квартире кто-то есть.

В окне справа, а это была, видимо, спальня, через незашторенное окно можно было разглядеть сидящего и курящего человека. Это был Шульц. Ворсенко, тоже глянув через бинокль, подтвердил: Это Иван Громов. Шульц встал и ушел из поля зрения. Больше в окнах никого не наблюдалось. Кухонное окно со двора, где располагались подъезды и, где стояла машина генерала, не увидеть.

Марков и Ворсенко, услышав шелчок в замке соседней двери, на площадке пятого этажа, быстро спустились вниз, и пошли к машине, не желая светиться.

– Пока вы отсутствовали, из мужчин никто не выходил и не заходил, вышли три женщины и две девочки. Все! – Сказал Гарин при встрече Маркова.

Зазвонил телефон. Это был Бутов Игорь. Марков взял трубку.

– Да, Игорь! Где вы?

– У нас проблемы, мы столкнулись с депутатом городской Московской Думы. Повреждения ерундовые, но быстро не кончится, он нас держит до приезда какого-то крутого гаишника. Наши корочки ему по барабану. Чмо, еще то! Я звоню из автомата. Думаю, еще и часом не обойдется, а те гаишники, что приехали, под его дудку пляшут. Опишут, запишут, потом мы бросим машину и, на чем получится, подъедем к вам.

– Вы, ребята, все портите. Время дорого. Фигурант в квартире,

– Марков положил трубку.

Наступила тишина. Молчала и магнитола. Каждый понимал, что надо брать преступника, но сил в случае задержания недостаточно. Лучше бы взять тихо, а потом устроить засаду и дождаться остальных. Но сколько человек в квартире – известно только Богу.

Молчание нарушил майор Гарин:

– Слушайте, мужики, отпустим этих бандитов, генерал за своего друга нам не простит. Я предлагаю в три ствола ворваться в квартиру и всех повязать, лишь бы ее открыли. Откроют, значит, не ждут подвоха. Сработает внезапность, и мы их повяжем. Не откроют – будем ждать подмоги и ОМОНа. Но надо решать, что сидеть, пока нас тут совсем не запеленговали.

– Эдуард! А давай рискнем. Мы в квартиру, а они двое внизу. Я открою дверь, если внутри нет запора или фиксатора замка. Представьте себе, что вот сейчас откроется дверь подъезда, и мы начинаем ловить четверых вооруженных мужиков. Молчишь? Вот то-то и оно, товарищ майор прав, надо идти. Мы кто, опера или как? – улыбнувшись, закончил Ворсенко.

– Сергей у вас оружие есть? – спросил Марков.

– Есть газовый пистолет, – сказал Сергей и вытащил из бардачка свой вороненый газовый ПМ.

– Нам еще одного не хватает под окна, где балкон. Хотя из кухонного окна прыгать вряд ли будут, этаж-то пятый. Тогда Сергей оставляет машину и на стреме со стороны балкона. Будут слазить – пугнете, – сказал Марков.

И тут все поняли: он принял решение. Они еще немного посовещались и по одному вышли из машины на свои позиции.

Сергей Лось пошел своей тяжелой походкой под балкон. Он положил ПМ в карман, но с ним был еще и богатый опыт службы в ГРУ. Сергей скромно сел на скамейку в скверике, напротив дома с нужным окном и балконом. Не подымая высоко голову, стал вести наблюдение.

Евгений Гарин вошел в подъезд следом за операми и остался на площадке между первым и вторым этажами, в готовности курсировать, пропуская входящих и выходящих жильцов дома. Он загнал патрон в патронник пистолета и поставил его на предохранитель. Пистолет запихал за пояс и стал прислушиваться к удаляющимся шагам оперов.

Марков и Ворсенко подошли к коричневой металлической двери квартиры. Ворсенко встал напротив глазка, чтобы его было видно, и нажал на кнопку звонка. За дверью молчали. Он секунд через десять позвонил снова. Тишина.

– Вы нас топите, откройте. Надо посмотреть протечку воды. Я из ЖЭКа. Откройте или я вызову милицию и спасателей. Соседи возмущены. Вы понимаете, что всех затопили? – кричал Ворсенко, но за дверью была тишина.

Ворсенко позвонил третий раз, однако ответа не последовало. Григорий вытащил из кармана связку ключей и, как заправский домушник, стал подбирать отмычки. Замок сдался, и дверь открылась. Но перед ним была вторая деревянная дверь. Замок не поддавался. Видно, был на стопоре. Вдруг в соседней квартире распахнулась дверь из нее выбежала девушка лет двадцати, ничего не спрашивая, побежала вниз. Марков дернул старлея за рукав и предупредил о том, что могут пальнуть через дверь.

– Я вышибаю дверь и на пол, а ты по мне вперед, – прошептал старлей.

Марков кивнул головой. Ворсенко, сделав шаг назад, ударом плеча распахнул дверь. Сделал кувырок вперед и замер с пистолетом. Держа его двумя руками, успев снять с предохранителя, направлял его – то на проем комнаты, то кухни. Марков влетел следом и, проскочив Ворсенко, ударом ноги распахнул дверь в комнату, где они видели человека из соседнего дома. Он проверил шкаф-купе, заглянул под кровать. Ворсенко прикрывал его работу. Потом проверили вторую комнату. Никого, не наблюдая, поспешили в кухню, а там обнаружили привязанную за выступающую трубу батареи отопления веревку и распахнутое окно.

В этот момент до них снизу доносятся два выстрела. Выглянув в окно, Марков видит убегающего за дом человека и раскачивающийся конец веревки.

– Ушел гад. Бегом вниз, там ведь майор, – скомандовал опер и метнулся из квартиры вниз, а следом за ним побежал Ворсенко.

Минуту назад никто не мог видеть, как стоящий на площадке майор Гарин, открывая форточку окна подъезда, увидел, как качается какой-то конец веревки, которого раньше не наблюдал. Выглянув в форточку, он увидел спускающегося по веревке человека. Гарин мгновенно выскочил из подъезда и закричал:

– А ну замри, где ползешь! – при этом он выстрелил вверх. В тот же момент прогремел второй выстрел, но уже из пистолета Шульца на поражение.

Гарин качнулся и стал медленно оседать. Пуля попала в грудь чуть ниже сердца, и это была смертельная рана.

Шульц, спрыгнув на землю, рванул за дом. Он бежал почти прямо на Сергея, на ходу засовывая пистолет за пояс, видимо, чтобы не привлекать внимание людей своим оружием. Увидев встающего ему навстречу Сергея, попытался снова взять пистолет и снять с предохранителя, но не успел. Бывший разведчик в прыжке нанес бегущему такой удар, что Шульца подбросило и швырнуло, как полено в сторону, оставив лежать его тело без движения. Сергей немного испугался, но, трясонув Шульца за ворот, приложил палец к артерии на шее и почувствовал пульс, сказал:

– Живой голубчик!

Верхолаз приходил в себя, и почему-то перед его глазами стояло лицо убитого Давидом Светофора.

Выбежав из подъезда, Марков подбежал к лежащему на правом боку офицеру. Кровь продолжала вытекать из груди Евгения. Он был очень бледен. Марков проверил пульс. Он отсутствовал. Майор Гарин скончался, не сказав ни слова.

Не прошло и пяти минут, как уже собралось десятка два зевак. «Скорая» из госпиталя подъехала минут через десять, почти одновременно с Игорем Бутовым. Местная милиция и группа ОМОНа прибыли чуть раньше, но все они опоздали.

Марков отдал все указания по оцеплению места происшествия, провел криминалистов в квартиру, а после доклада в МУР отдал команду выехать Ворсенко и Бутову на Петровку 38 и доставить Шульца.

Шульц понимал: сколько веревочке его ни виться, расплата придет, и будет конец. За все надо платить. «Я не убивал ни полкана, ни Светофора». А вообще-то крови за кражу машин на его руках было очень много. Его «Квартет» столько натворил дел, что самому жутко вспоминать. «Вот и все, поймали. Лучше бы убили», – раздумывал, придя в себя после нокаута, Шульц. Голова его страшно гудела.

Шульц сидел на заднем сидении «Волги» по центру. Как у него оказались на руках «браслеты» – не помнил, но то, что они были впереди, а не сзади, это он осознал и вместе с головной болью почувствовал и страшную обреченность.

– Я убил его? – вдруг спросил Шульц, обращаясь, видимо, ко всем, кто был в машине.

– Да! Ты, скотина, убил офицера, – срываясь на крик, – сказал Ворсенко, – ты убил того, урод, кто выжил в Афгане, ты же, мразь, ранил полковника, который ничем не мешал в твоей поганой жизни.

Гриша, резко повернувшись к Шульцу, схватил его за горло и начал с силой сдавливать кадык. Шульц замотал головой и захрипел. Григорий немного отпустил хватку и добавил к сказанному:

– Мы тебя и в тюрьме достанем, все равно тебе пожизненная светит, шанс есть умереть прямо здесь, в машине, при попытке к бегству, а есть шанс жить, пусть не на воле, но жить. Жить, сволочуга! Ты понял?

Шульц снова замотал головой и захрипел.

– Сжажу… С…кажу – стонал Шульц.

– Говори, – сказал Григорий, а сам нажал на кнопку диктофона.

– Тот, кто порезал полковника вашего, звали Светофор, а по паспорту Курдюмов Григорий, но его уже нет в живых, его шеф за полкана нечаянно замочил на моих глазах.

– Фамилия и кличка? – напирал Ворсенко.

– Шефа мы зовем Давид, а фамилии я не знаю.

– Подельники, кто?

– «Укол», это кликуха, а зовут его Сафар Умаров.

– Почему «укол»?

– Он делал смертельные уколы клиентам. Четвертый – бывший прапорщик Петелин.

Шульц говорил правду. Оперативники не верили, но записывали. Шульц понимал, что за убийство майора его сгноят в тюрьме, и вряд ли он вообще выйдет на свободу. Такое ему не простят, и он решил сдать всех, подчистую, доставать начнут свои все равно, по-любому.

– Где они сейчас? – Спросил Ворсенко.

– Я не знаю, но мы должны были отсидеться недельку. Пока я спал, эти мудаки где-то светятся. Честно, я не знаю, где они могут быть сейчас, может, в магазине или у знакомого Петелина, который где-то в соседней деревне живет. По-моему в Кучино. Да, точно в Кучино. Петелин там у какого-то косого старика барахло на реализацию хранил. Если «девятки» нет у дома на площадке, значит, они укатили на ней.

– Номер машины?

– Клянусь, не помню.

Ворсенко чуть сильней сдавил пальцы на шее Шульца, и тот вдруг обмяк и отрубился. Шульц, потерял сознание.

Игорь Бутов оторвал руку Григория и недовольно сказал:

– Ну, меру-то знай, а то если не довезем – все концы в воду.

Игорь начал бить Шульца по щекам.

Шульц закашлялся и жалобно начал просить пить.

– Вот прямо сейчас тебя напою… – сказал Григорий. – Ну, а кто же у вас самый главный? И чем же вы промышляли? Все равно ты уже плывешь. Будь хоть тут мужиком, – продолжил он свой допрос.

– А мне уже все равно хана. Вы и без меня всех повяжете. Я все сделаю, а до суда не доживу, это точно. Машинами и квартирами занимались.

– Кто организовал?

– Кто-то очень большой туз, или король, нет – нет, погоняло у него – «Князь». Точно говорю, Князь! Мы уводили дорогие иномарки и хозяев часто в распыл.

– Какой распыл? Как? Уже настороженно спросил Григорий.

– По-разному. Укол делал укол, а перед этим – баллончиком в лицо. Клиент сразу – брык. Сильный газ. А чтобы самому не вдохнуть эту гадость, чуть погодя по машине распыляли антитоксин, спокойно забирались в салон и везли на укол.

– И куда девали трупы?

– Дальше уже была не наша работа. То «скорая», а то еще, какой транспорт, забирал жмуриков.

– Кто забирал у вас машины?

– Сервис!

– Какой?

– На Щелковском, он там один, – «Сузуки».

– И сколько ж вы так загубили душ?

– Этого я не скажу. Много.

– Тогда скажи про своего шефа Давида, как его найти?

– Не могу, поймите, не могу. Он меня везде достанет и убьет.

Шульц снова сильно закашлялся и, откинув голову, потерял сознание. Но это был трюк. У Шульца созрел план побега. Ему не было хода ни вперед, ни назад.

– Давайте, Сергей, остановимся у того киоска, и я возьму воды, а то не ровен час, окочурится бандюга. Здорово вы, видать, его, Сергей, приголубили! – сказал Игорь Бутов.

Сергей ничего не ответил, но сразу подрулил к киоску и заглушил двигатель.

В тот момент, когда Бутов начал выходить из машины, Шульц вдруг ожил и с такой силой толкнул его в спину, что Игорь вылетел на асфальт, следом за ним, вырвавшись из рук Ворсенко, выкатился на асфальт Шульц.

Шульц бежал перпендикулярно шоссе Энтузиастов, чудом лавируя среди потока машин. Визжали тормоза, загудели сигналы, одна машина уже въехала другой в зад. Осталось совсем немного до противоположной стороны. Перед Шульцем справа резко тормозит рейсовый автобус, Шульц почти у цели, но тут из-за автобуса по крайней правой дорожке вылетает «КАМАЗ»-фура и, нанизывая Шульца на свой радиатор, тащит его еще метров десять, при этом, страшно скрипя тормозами, делает из бегущего человека месиво крови, мяса и костей. Изуродованная голова вылетает на пешеходный тротуар, пугая прохожих.

Бутов и Ворсенко в полной растерянности смотрели на бегущего Шульца и понимали, что с ним убегает их милицейская карьера, а когда Шульц попал под колеса, то стало хоть чуток, но легче.

– Собаке собачья смерть. Он свое получил, сполна. За Женю и за всех убиенных. Господи, спасибо тебе за это! – сказал водитель Сергей Лось. – Так даже лучше.