Текст книги "1917: Вперед, Империя! (СИ)"

Автор книги: Владимир Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Но теперь мне предстоял брак. И я должен об этом сказать, глядя ему в глаза, по прошествии всего четырех месяцев со дня гибели графини Брасовой. И реакция Георгия имела тут немаловажное значение. Сумеет ли он понять меня или сочтет мое решение черным предательством? Будь он года на два-три младше или на несколько лет старше, то, возможно, все было бы не так болезненно.

Но как объяснить шестилетнему мальчишке что такое брак в интересах государства и Династии? Не рассказать, а так, чтобы он это понял и своей сутью почувствовал? Ведь от этого зависят не только наши с ним отношения, но и то, как он будет относиться к своей будущей мачехе. Ведь, фактически, это именно так.

Слушая побасенки Евстратия, я думал на тем, что, по сути, я сам мало что знаю о своей избраннице.

Что я знал о ней? Из будущего (моего) не так уж и много. Да и то, лишь поверхностно. Что-то где-то читал в контексте прихода Муссолини к власти и взаимоотношений дуче с королевской семьей. Ну, вот не изучал я Иоланду целенаправленно! Да, и с чего бы мне такая мысль вообще бы в голову пришла-то? Хорошо, что вообще хоть что-то помнил, да и то все больше какие-то обрывки сведений. Помню, что принцесса, в силу всех пертурбаций в Европе и в Италии, была выдана замуж за какого-то местного графа. Было вроде у нее куча детей, то ли пять, то ли шесть. Была весьма активна во всяких начинаниях, но развернуться не смогла или, что скорее всего, не имела возможности. Собственно, на этом мои познания и заканчиваются. А, вот еще, пожалуй, главное – никакими генетическими заболеваниями вроде не страдала. Правда, если мне память не изменяет, была у них в Савойском Доме семейная черта, выражавшаяся в склонности к высокому росту. Ну, это дело такое, монарху лишний рост не помеха, говорю это с высоты своих нынешних 186 сантиметров. Так что это меня не слишком беспокоит.

А беспокоит меня совершенно иное. Со «свадебкой», как выражается Елизаров, действительно надо что-то решать. Понятно, что в эту эпоху такие вопросы на раз-два не решались, но и затягивать процесс бесконечно не хотелось бы. В свете бурно развивающихся событий в Европе, нам нужна большая определенность в отношениях с Италией. И как можно скорее.

Поэтому, давая возможность князю Волконскому изучить характер и личность принцессы Иоланды, более полно войти в курс происходящего в Риме, вникнуть в те расклады, которые имелись в Вечном городе вокруг королевского Двора, и изучить мнение самих итальянцев о своей принцессе, я все же торопился с принятием трудного решения.

Не скрою, милая девушка Иоланда вызывала у меня определенную симпатию, но ведь на мой выбор будущей супруги влияли вещи куда более весомые, чем какие-то там чувства или симпатии.

Стратегический союз с Италией был важен России, причем куда более важен, чем возможный союз с Францией, реши я, к примеру, жениться на французской принцессе, как мне намекал генерал Жоффр. Равноправный союз ни с Францией, ни с Великобританией, ни с Германией, ни с США невозможен априори, поскольку Россия при любых раскладах окажется в подчиненном положении, которое будет дипломатично маскироваться статусом младшего партнера. Собственно, членство в Антанте и изначальный франко-русский военный союз фактически и поставил Россию в положение полуколонии в отношениях с Парижем.

Союз же с Италией вполне мог быть куда более гармоничным и стратегически выигрышным. От этого союза Россия могла получить многое, но и Италия получала совсем не мало. И наши две державы могли взаимно усилить друг друга. Так что, выбирая между французской и итальянской принцессами, для меня решение было очевидным.

Но рассуждая с государственнических позиций, я не мог игнорировать и личный вопрос, вопрос будущей семейной жизни и будущих наших взаимоотношений. Ведь сколько браков в моем времени распадалось, даже после многих лет совместной жизни. Так что я не смогу успокоить себя мыслью «не сойдемся характерами – разбежимся», ведь от этого брака зависит судьба огромного государства, зависят судьбы пары сотен миллионов моих подданных, поскольку влияние на события в стране и мире русская Императрица имеет колоссальное, пусть даже и косвенным образом. У меня перед глазами были яркие примеры двух последних Императриц. Я обеих знал лично и могу сравнивать. И могу сказать, что Александру Третьему, а значит и России, с женой повезло, а Николаю Второму – нет. Кто знает, как сложилась бы история страны, если бы женой Николая стала бы не Аликс, а кто-то типа покойной Дагмары – Марии Федоровны, жены Александра III. Официально не вмешиваясь в дела царственного мужа и демонстративно отстранившись от государственных дел, она, уйдя в полностью в тень Императора, имела огромное влияние на происходящие события и на политику Александра Третьего, хотя тот часто этого даже не осознавал, настолько мягко и мудро она это делала.

Аликс же… Да, что тут говорить, все и так ясно.

Так что мудрый правитель должен учитывать и эту сторону вопроса – будет ли будущая супруга дополнять Императора или же, наоборот, начнет пытаться вмешиваться во все и вся, задалбывая мужа и общество своими ценными советами.

Но, смотря на вещи объективно, как я мог тут в чем-то быть уверенным? Ведь видел я принцессу лишь на фото да в официальной кинохронике Королевского Двора, а потому, как я мог быть уверен в том, что наш брак сложится удачно?

Но главное – Георгий. От разговора с ним зависит если не все, то очень многое…

* * *

Линкор «Франс»

ИЗ СООБЩЕНИЯ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА (РОСТА) ОТ 1 ИЮЛЯ 1917 ГОДА:

По сообщению информационных агентств, сегодня в порту Бизерта произошел мятеж. Выступление вызвано отказом французской эскадры выступить из Туниса для участия в усмирении инсургентов Окситании. В настоящее время известно, что мятежом охвачены линкоры «Прованс» и «Франс», крейсер «Дю Шела», а также броненосцы «Дидро», «Жюстис», «Мирабо», «Вольтер» и другие корабли.

Из Автро-Венгрии продолжают поступать сообщения о беспорядках в этой стране. Волнения отмечены в Будапеште, Пресбурге, Праге, Загребе, Дебрецене и других городах.

Мы следим за развитием ситуации.

* * *

Генерал Петен

ПАРИЖ. ФРАНЦУЗСКОЕ ГОСУДАРСТВО. 14 июля 1917 года.

Генерал Петен мрачно разглядывал карту. Конфигурация условных обозначений подсказывала, что дела у обороняющихся довольно плохи. С одной стороны, англичане таки вошли в Париж, но, с другой, слишком ситуацию это не улучшило, поскольку в столицу прибыли легкие пехотные соединения, вооруженные лишь винтовками да пулеметами. Основные же силы, включая артиллерию, все еще где-то там, на подступах к городу и совершенно невозможно предсказать, когда их в реальности следует ожидать.

Нет, хвала небесам и за это, поскольку даже потрепанный в боях британский полк, в нынешних условиях это существенная помощь истекающему кровью франко-русскому корпусу. Да и патроны англичане доставили в весомом количестве. Но пока, даже с подходом британского пехотного полка, перевес в тяжелом вооружении был за германцами, что неизбежно давало о себе знать все новыми сообщениями об отходе войск из очередного квартала столицы.

И самое паршивое в этом деле, что судя по всему, каким-то неясным пока образом, невзирая на всю секретность, германскому командованию все же удалось узнать о том, что Петен прибыл в Париж, иначе как объяснить резко увеличившееся количество обстрелов из дальнобойных орудий района Лувра, Елисейского дворца и Тюильри? И это при том, что секретный бункер, в котором сейчас находится прибывший глава государства, находится совсем не там? Или это совпадение и проклятые боши просто стремятся разрушить гордость и историю Франции? С них станется.

Особенно настораживала смена тактики германской армии. Вместо ожидавшегося могучего натиска, с целью овладения французской столицей до подхода к защитникам подкреплений, немцы неожиданно взяли паузу, после чего, судя по данным с мест, перешли к стратегии удержания. Боши явно укреплялись в городе и готовились к длительному противостоянию, попутно разрушая Париж всеми мыслимыми способами. Но чем вызвана смена тактики? Ведь не могут же в германском штабе не понимать, что с каждым днем увеличивается шанс, что к Парижу подойдут новые силы союзников?

Совершенно непонятная пока ситуация. Тем более что данные разведки свидетельствуют, что подход новых частей немцев к столице Франции практически прекратился. Что это значит? Кончились силы? Готовят удар в другом месте? Задумали хитрость?

Петен лихорадочно забегал взглядом по карте, пытаясь разгадать замысел противника и предугадать его возможные удары.

* * *

Генерал Яков Слащев в годы Гражданской войны

ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. 1 (14) июля 1917 года

Полковник внес пометки в свой офицерский планшет. Еще несколько рекогносцировок и бойцы «трех топоров» начнут выдвижение на исходные позиции для броска за линию фронта.

Слащев закусил травинку и бросил взгляд на затихшие вражеские позиции. Да, где он только не был за последние пару месяцев, и на Румынском фронте, и на Кавказском, и вот теперь здесь, везде фронт вовсе не напоминал поле боя. Расслабились все.

Впрочем, передовая разведка, которая в последние дни возвращалась из-за передка, докладывала, что те же австрияки готовятся к русскому наступлению, но назвать это боевой подготовкой было довольно сложно. Суета сует, прости господи. Митинги, митинги… Даже караульную и дозорную службу толком не ведет никто.

Проходной двор.

Нет, если здраво рассудить, то и в русской армии было нечто подобное не так уж и давно. Но, слава богу, все это непотребство уже позади. Хотя, нельзя не признать, что сам полковник Слащев к этому всему непотребству имел самое прямое отношение, подняв шестого марта на мятеж свой Лейб-Гвардии Финляндский запасной полк. Тогда они здорово побузили и чуть было не изменили историю России, захватив Зимний дворец той ночью. Но уберег Господь Императора и попустил грехи самому Слащеву, вовремя надоумив прекратить мятеж и явиться к Государю с повинной головой. Пусть не за себя он тогда просил Императора, а за тех, кого подбил на мятеж, но простил Государь и полк мятежный и самого полковника.

И не просто простил, но и повелел ему сформировать новый 777-й запасной пехотных полк, который на деле не был ни пехотным, ни, тем более, запасным. Лучшие, самые проверенные и ловкие воины ударных батальонов, хитрые и бесстрашные пластуны, опытные офицеры из батальонной и полковой разведки, в общем, все те, кто умел быть невидимым и неслышимым, кто мог появиться внезапно и в самом неожиданном месте, даже если место это глубоко в тылу неприятеля.

Но не только из таких бойцов и офицеров состоял полк. Были в нем сформированы отдельные роты и взводы, состоящие из владеющих языками народов Австро-Венгрии, Германии, Румынии, Османской империи и Болгарии. Подразделения тех, кто готов раствориться в тылу противника, сея хаос и неразбериху, вызывая смятение и заставляя допускать непростительные ошибки.

Бойцы «трех топоров» готовились к тому, что Государь именовал «концертом по заявкам». И они выступят. Где надо взрывая, где надо сея панику, а где необходимо, наоборот, сохраняя важный мост или перевал от разрушения.

Еще несколько дней и полковник Слащев докажет Государю, что тот не ошибся, помиловав его и доверившись ему.

Осталось нанести последние штрихи. Осталось совсем немного.

* * *

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 2 (15) июля) 1917 года.

– Вы потребовали от Вены отвести австро-венгерские войска с указанных нами районов?

Свербеев склонил голову.

– Глава нашей делегации в Стокгольме господин Шебеко передал наши требования австро-венгерскому представителю.

– Требуйте от них срочного ответа! Или Вена начинает немедленный отвод своих войск прикрытия с участка действия германских 10-й и 12-й армий, либо мы считаем их совместное нахождение с немецкими войсками частью агрессии против России. Со всеми вытекающими для Австро-Венгрии последствиями. А я не думаю, что в Вене не понимают в каком состоянии сейчас их армия. Так что давите на них. Времени и у нас, и у них осталось крайне мало.

– Да, Ваше Величество!

Глава внешнеполитического ведомства поклонился и покинул кабинет.

Я вновь посмотрел на карту. Да, времени действительно осталось совсем мало.

* * *

Корабли французской эскадры в Первую мировую войну

ИЗ СООБЩЕНИЯ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА (РОСТА) ОТ 2 ИЮЛЯ 1917 ГОДА:

В Тунисе продолжается мятеж на кораблях французской эскадры в Бизерте. Как сообщают информированные источники, в настоящее время мятежные корабли готовятся к походу к южному побережью Франции, намереваясь присоединиться к инсургентам Окситании. Глава Французского государства генерал Петен обратился к союзникам за помощью в восстановлении порядка в городе и порте Бизерта, а также на кораблях французской эскадры.

Мы следим за развитием ситуации.

* * *

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 2 (15) июля) 1917 года.

Генерал Палицын водил указкой по расстеленной на столе карте Франции.

– Данные военной разведки показывают, что Германия начала переброску войск от Парижа. Пока затруднительно определить реальный объем, но косвенные данные говорят о значительном количестве железнодорожного транспорта, который задействован в этой операции. Конечная цель передислокации нам пока неизвестна.

– Это плохо, Федор Федорович! Можем мы хотя бы определить, оттягиваются силы на другой участок Западного фронта или куда-то вглубь Германии? И как давно это происходит?

– Государь, переброска германских войск осуществляется с соблюдением всех мер секретности, поэтому определить даже примерно, как давно это операция началась, мы пока не можем. Ясно, что это продолжается уже, как минимум, несколько дней. Судя по развитию ситуации вокруг Парижа и в самом городе, немцы пока не рассчитывают на прибытие подкреплений. Более того, в столице Франции и в оккупированных восточных провинциях германцы занялись активным укреплением обороны, явно предполагая оставаться на этих рубежах. По сообщениям из Парижа, немецкие войска даже оставили несколько ранее занятых ими кварталов, отходя на лучшие рубежи для организации обороны восточной части города. А германская артиллерия фактически перешла на тактику причинения Парижу максимальных разрушений, что явно указывает на то, что немцы не планируют в ближайшее время включаться в бои по овладению городом.

Что-то не нравилось мне в этой истории. Как-то все неправильно.

– Каковы ваши предположения касаемо дальнейшего развития ситуации? Зачем им такие террористические артобстрелы?

– Сейчас трудно делать предположения, Государь. Нельзя исключать, что в Берлине решили, что наступление исчерпало себя и нужно вновь переходить к стратегии позиционной войны, тем более что дальнейшее наступление, равно как и активные бои на улицах Парижа, могут привести к огромным потерям среди германских войск, а немцы такого позволить сейчас не могут, если не хотят обрушить и так невысокий моральный дух солдат. Да и в тылу могут начаться брожения. Так что силы могут перебрасываться для укрепления уже занятой территории. Впрочем, я не могу исключать и очередную хитрость со стороны германского генштаба, а все эти переброски войск могут быть частью плана по дезинформации. Возможно так же, что немцы готовят удар в совершенно неожиданном месте. Франко-русско-итальянские силы весьма растянуты на линии Париж-Осер-Шампаньоль и я бы не исключал попытки прорвать фронт где-то здесь, либо в попытке охвата Парижа, либо в направлении на Лион, с целью соединения с силами местных Коммун и в попытке отрезать французскую группировку от итальянских сил.

Палицын указал на карте районы возможных ударов.

– Что касается террористических обстрелов, как вы, Государь, метко их назвали, то, возможно, разрушая Париж, в Берлине пытаются стимулировать Петена пойти на сепаратные переговоры.

Я хмуро прошелся по кабинету.

– Плохо, генерал, что все наши предположения основаны на «возможно», «не исключено» и «может быть». Что-то там в Берлине затеяли. Какую-то очередную подлость.

* * *

Дирижабль «Гигант» Русского Императорского военно-воздушного флота

ГДЕ-ТО В НЕБЕ МЕЖДУ МОСКВОЙ И ЛИНИЕЙ ФРОНТА. 2 (15) июля 1917 года

Дирижабль плыл в ночном небе. Один из многих исполинов, которые направлялись сейчас в сторону фронта. Словно трудолюбивые пчелки сновали по воздуху эти огромные аппараты, доставляя в войска все новые и новые припасы и оружие. Но сегодня в чреве этого гиганта к линии грядущей битвы отправились не ящики, не оружие или фильмы, туда самым коротким воздушным путем вылетели лучшие из лучших, что называется, цвет этой войны. Те, кто прошел ее без дураков, и те, кто отправляется туда еще раз, и отправляется добровольцами.

Собственно, весь Георгиевский Лейб-Гвардии Его Императорского Величества полк желал отправиться на последнюю битву этой войны, но интересы Империи требовали присутствия в столице хотя бы одного батальона из числа воинов самого проверенного полка России. И хотя командир элитного полка был не в восторге от этого, но пришлось приказным порядком один из батальонов оставить в Москве. Остальной же полк дирижаблями и железной дорогой в свои сроки отправился в Малороссию.

Генерал Тимановский плотнее запахнул свою шинель. Путешествие небом необычно, но дует тут хуже, чем в тамбуре поезда. Но, все же, забавно, господа! Презабавно! Наверняка именно так в будущем и будут доставляться войска на позиции. Пусть не все, но срочные войска, элиту армии, однозначно только так!

Стрекотали камеры, люди из Министерства информации уже привычно делали свою работу. Что ж, а им предстоит сделать свою. Уже скоро.

Плыл дирижабль в ночном небе. Верста за верстой оставались позади. Где-то там внизу занимают позиции остальные войска, где-то там, впереди, выгружаются у линии фронта остальные его солдаты, где-то рядом с ними выходят на исходные позиции полки Дикой дивизии, множество других полков и дивизий. Но это уже финал развертывания. Уже заняли назначенные планом места гвардейские корпуса, уже изготовились к всесокрушающему удару мощнейшие гаубицы, уже проверили моторы своих броневиков механики, уже готовы двигаться вперед пластуны. Императорская армия изготовилась к броску.

Заканчиваются последние приготовления. Еще немного.

Еще чуть-чуть.

Мы начинаем, господа.

Пора поставить точку в этой игре.

Хватит.

Мир.

* * *

Первая мировая. Руины французского города Реймс

ОТ РОССИЙСКОГО ИНФОРМБЮРО

Оперативная сводка за 2 июля 1917 года.

В течение минувшего дня на Западном театре военных действий продолжались ожесточенные бои на улицах Парижа. Русско-французский корпус и присоединившийся к нему полк британских союзников, героически обороняли от германских оккупантов столицу Франции. Особенно отличились подразделения капитана Сухарева и штабс-капитана Говорова. Отличившиеся представлены к государственным наградам.

ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО выразил СВОЕ ВЫСОЧАЙШЕЕ БЛАГОВОЛЕНИЕ героям обороны Парижа.

На юго-западе Франции русско-французские войска завершили охват Бордо, восстановив законность в Либурне, Марманде, Ажене, Морсане и других городах. Продолжается продвижение союзных сил, для соединения с испанскими войсками в районе города Биарриц.

На других участках фронта ничего существенного не произошло.

* * *

305-мм гаубица образца 1915 года в Санкт-Петербургском Артиллерийском музее

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 2 (15) июля) 1917 года.

Восемь тяжелых артиллерийских бригад ТАОН завершили передислокацию и заняли позиции в предписанных районах Юго-Западного и Румынского фронтов, хмуро «поглядывая» в сторону противника многочисленными крупнокалиберными стволами. Так что 36 единиц 305 миллиметровых гаубиц образца 1915 года, восемь 305-мм гаубиц системы Виккерса и 26 мортир системы Шнейдера образца 1914/15 годов калибром в 280 миллиметров, десятки французских и британских 240 миллиметровых минометов, равно как многие тысячи орудий и минометов калибром поменьше уже были готовы обрушить свои заряды на позиции противника. Причем на узких участках предполагаемого прорыва.

Вообще, Тяжелые орудия особого назначения в этой эпохе были прообразом артиллерии Резерва Главного Командования более позднего времени. Причем, многие из этих орудий позднее доставили немало весьма неприятных минут нацистам, засевшим в «неприступной цитадели» Кенигсберга в 1945 году. Так что я смел полагать, что и в 1917-м они не посрамят себя. Тем более что позиции австро-венгерской армии были отнюдь не такими мощными, как у немцев в Кенигсберге двадцатью с лишним годами позднее.

По существу, можно было констатировать, что наша армия проводит развертывание даже с опережением графика. Уж не знаю, что повиляло решительным образом, но несмотря на взаимные дрязги и открытую неприязнь, и правительство, и военное ведомство, и сама Ставка, являли миру образец согласованности и взаимных уступок. Я даже начал задумываться о том, имеет ли их взаимная неприязнь реальные основания или они просто публично демонстрируют взаимную ненависть и неприятие, сговариваясь где-то там, у меня за спиной. Паранойя скажете вы? Зато жив пока. Чего и вам желаю. Тем более что генеральский заговор никто не отменял.

Однако, если отбросить в стороны пустые рассуждения, то вырисовывалась картина того, что войска вскорости будут практически готовы и полностью отмобилизованы. Даже вечно недовольный всем и вся командующий ТАОН генерал-лейтенант Шейдеман докладывал о том, что боевых припасов для тяжелых орудий имеется в достатке. Что уж говорить о чем-то еще. В целом, с учетом докладов, можно было смело предполагать, что русская армия…

– Папа?

Я вздрогнул и отложил бумаги. Георгий виновато потупился и пробормотал:

– Мне сказали, что ты желал меня видеть.

Спохватываюсь с некоторой суетливостью:

– Да, сынок, конечно. Но, не здесь. Давай лучше прогуляемся…

Мальчик несколько удивленно смотрит на меня, я же, досадуя на самого себя, запираю бумаги в ящик стола и приглашающе киваю на дверь. Лестница, холл, выход на улицу, и вот мы уже идем по тропинкам лесочка, который с каждым днем становился все более ухоженным. Надо будет построить садовника, что-то его ландшафтный дизайн меня начинает напрягать, а то так мы и до дворцового парка докатимся.

Но все равно хорошо. Птички поют. Тишина. Благость, одним словом. Да, это тебе не Москва.

– Чем занимались сегодня в пионерском лагере?

– Ну… Нам рассказывали об истории России. А потом пришел господин Циолковский и прочитал нам лекцию о жизни на Марсе.

Я не удержался от ухмылки и цитаты:

– Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, науке это неизвестно. Наука пока не в курсе дела…

Георгий моего юмора не понял и серьезно возразил:

– А господин Циолковский считает, что наверняка есть.

– Ну, если господин Циолковский так считает, то оно конечно.

Представив себе Константина Эдуардовича в роли лектора из фильма «Карнавальная ночь», я чуть не рассмеялся. Но, тут же одернул себя. Не для того мы сегодня гуляем. Есть разговоры и поважнее мифических марсиан.

– А по истории России вы до какого момента дошли?

– До воцарения Династии Романовых.

– Понятно. Кстати, сынок, ответь – а кто такой Помазанник Божий?

Мальчик серьезно на меня посмотрел и ответил:

– Это – ты.

Да, уж, устами младенца, как говорится…

– А если не брать меня персонально. Кто это вообще?

– Это Государь Император Всероссийский.

– Верно. А что по-твоему означает «Венчание на Царство»?

Георгий задумался на секунду, ища подвох в вопросе, затем ответил уже менее уверенно:

– Ну, это когда Наследник Престола становится Императором.

Качаю головой.

– Нет, сынок, не совсем. Например, твой папа стал Императором четыре месяца назад, а обряда Венчания на Царство и коронации еще не было. Так что это не одно и то же. Да, я – полновластный правитель России, но Венчание на Царство мне только предстоит. Но я не об этом хотел с тобой поговорить.

Мальчик пытливо смотрит на меня. А он реально повзрослел за эти месяцы. По взгляду никак не скажешь, что ему шесть лет. Удары судьбы не прошли даром, а общение с более взрослыми детьми ускорило и его собственное развитие. Впрочем, меньше чем через месяц ему исполнится семь. Целых семь лет. М-да.

Георгий граф Брасов, сын Михаила Романова

– Я хотел поговорить с тобой. И как отец с сыном, и как мужчина с мужчиной, и как Государь с графом. Пусть ты пока не приносил мне присягу верности, но полагаю, что я смею на нее рассчитывать, а, граф?

Георгий несколько озадачено на меня глянул, а затем склонил голову.

– Да, Государь.

Нет, ну что за умница! Отвечаю так же официально:

– Благодарю вас, граф.

А затем заговорил уже значительно мягче, однако отнюдь не как с ребенком.

– Сын, пришла пора взрослого разговора. Дети Императоров взрослеют быстро, и я уверен, что ты поймешь то, что я тебе сейчас собираюсь сказать. Да, Император – Помазанник Божий, ты верно это сказал. Он возвел меня на Престол Всероссийский, хотя я и не хотел этого. Человек предполагает, а Господь располагает. Так говорят. И это полностью относится ко мне. Я должен править и должен исполнять свой долг Государя до самого конца, вне зависимости от желаний и обстоятельств. Ты меня понимаешь?

– Да, папа. Но…

– Что?

– Но ведь дядя Ники отрекся от Престола. Выходит, он нарушил свой долг Государя?

Серьезно смотрю ему в глаза. Он взгляд не отводит, вопросительно, но твердо глядя на меня. Да, мальчик далеко пойдет.

– Георгий, я мог бы сказать сейчас то, что говорю обычно другим людям про этот случай, но мы с тобой договорились говорить прямо и откровенно, как отец с сыном и как два дворянина нашей Империи. Поэтому тебе я скажу так, как есть. Да, твой дядя Ники нарушил свой долг Государя и свою присягу, данную Богу и народу. Да, были обстоятельства, которые могут объяснить то его решение. Объяснить, но не оправдать. Его решение отречься от Престола едва не погубило Россию. Мы были на грани катастрофы, на грани революции и гражданской войны. В огне братоубийства погибли бы десятки миллионов русских людей, а Держава наша распалась бы на части. Вот цена малодушия Императора. Ты слышал новости о том, что сейчас происходит во Франции?

– Да, папа. Германцы заняли три провинции. И еще там гражданская война.

– У нас все было бы значительно хуже, уж поверь мне на слово. Я знаю, о чем говорю.

Мальчик серьезно кивнул.

– Так вот, сын. Я не хотел короны, но и отказаться, зная, чем это все закончится, я тоже не мог, не имел права. И раз уж старший брат проявил малодушие, значит, я, как младший брат, должен был, словно на поле боя, подхватить падающее Знамя и нести его вперед. Полк не существует без Знамени, а Империя без Императора.

Мы какое-то время шли молча. Георгий обдумывал мои слова, а я не хотел ему мешать. Наконец, мальчик тихо проговорил:

– Из-за того, что дядя Ники изменил своей присяге, погибла моя мама…

Я стиснул зубы. Да, под этим углом я на проблему не смотрел. Вот уж действительно.

– Да, сын. Получается так.

Помолчали. Каждый думал о своем. И я не хотел бы быть на месте Николая, когда тот посмотрит в глаза моему сыну. Что ж, за все надо платить. В том числе и за малодушие. И уж, тем более, за измену присяге. Я имел право так говорить, потому что знал, что Николай отрекся бы в любом случае, и мое появление в этом времени изменило лишь ход истории, но отнюдь не это позорное обстоятельство. Что ж, пусть им там в поезде икается. Ему и его драгоценной Аликс.

– Впрочем, сын, дядя Ники своим отречением породил проблему, которую нужно срочно решать. Наши законы не позволяют Императорам отрекаться. И уж, тем более, отрекаться за сына. Мы уже имели заговор и мятеж, в попытке усадить Алексея на трон. Мятеж подавили, но мое положение очень зыбко. Угроза еще не минула. И если переворот случится, то не пощадят ни меня, ни тебя, понимаешь? И не важно, что ты не имеешь прав на Престол. Это ничего не изменит. Ты можешь погибнуть в любом случае.

Георгий поежился, но затем расправил плечи и посмотрел с каким-то вызовом.

– Но ты же не дашь им устроить переворот?

Смотрю ему в глаза и серьезно киваю.

– Не позволю.

Мы вновь пошли по дорожке. Я продолжал говорить.

– Однако, такое положение опасно и нетерпимо. Неопределенность во власти ставит Россию перед лицом Смутного времени. Вам должны были рассказывать о временах Древней Руси. Тогда раздробленная Русь не устояла и на несколько веков попала под Иго. Было в нашей истории еще несколько периодов неопределенности во власти. Было так во времена, когда пресеклась прямая ветвь Рюриковичей на российском Престоле. Тогда Смута обрекла Россию на многие годы бед, а саму ее едва не победили поляки, взявшие Москву и даже пытавшиеся усадить на русский трон своего короля. Русь тогда выстояла и на Царство была призвана Династия Романовых. Прошел век, и Петр Великий допустил ошибку, внеся беспорядок в правила престолонаследия. И в России вновь начался беспорядок, именуемый историками эпохой дворцовых переворотов. Лишь Павел Первый смог восстановить определенность в этом вопросе и более чем сто лет в России было угрозы Смуты.

Георгий проговорил с расстановкой:

– Пока дядя Ники не отрекся от Престола.

– Да, ты все правильно понял. Мы вновь на пороге Смутного времени. Мои собственные права на трон могут быть оспорены, как только моя власть ослабнет. Но хуже всего, что и с моим Наследником все плохо. Ты, хоть и мой старший сын, но по закону прав на корону не имеешь.

Мальчик вздохнул, как-то слишком уж по-взрослому.

– Я знаю. Бабушка говорила. Мама тебе была не ровня. Мор-га-на-ти-ческий брак, так правильно?

– Да, сын. По закону дело обстоит именно так. Я любил твою маму и не планировал становится Императором. Для меня это все не имело значения.

Ложь во спасение? Откуда мне знать, любил мой прадед графиню Брасову или нет? Вполне может быть. Да и что я мог сказать в данном случае?

– Да, папа. Я знаю…

– Однако, сейчас это обстоятельство приобрело решающее значение. Поскольку ты не можешь наследовать трон, то моим официальным наследником является Павел Александрович. Это очень опасная ситуация и для меня, и для тебя, и для всей России.

– Ты собираешься еще раз жениться?

Георгий серьезно посмотрел на меня.

Блин, и чего я тут распинаюсь битый час, а? Я даже несколько растерялся от такого вопроса. Да, я планировал подвести к нему тему, но такой вот встречный вопрос меня даже несколько выбил из колеи.

Однако, не позволяю себе в этот ответственный момент задать какой-нибудь глупый вопрос или начать что-то блеять в оправдание. Это окончательно погубит наши отношения и доверие между нами. Потому, отвечаю, не отводя взгляда.