Текст книги "1917: Вперед, Империя! (СИ)"

Автор книги: Владимир Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Газеты и слухи – вот два источника управления общественным мнением в моей России. И тем и другим занимаются у меня люди, которые скушали в этом деле не только всех собак, но и пуд соли при этом. Одни мои кадры новости делали, другие их распускали, а третьи слушали и анализировали то, что поучилось в итоге.

На фото: Мария Бочкарева, командир женского батальона. Июль 1917 года

Но, разумеется, основным первоисточником общественного мнения были газеты и мы уделяли новостям о событиях внимания возможно больше, чем самим событиям, какие бы грандиозными они ни были. Вот Галанчикова с подругами и Прокудин-Горский, скажем прямо, весьма отличились. Нет, ну, что и как они там разбомбили в Брест-Литовске, это отдельная тема. Молодцы, хорошо разбомбили. Но, то, что мой Лейб-фотограф умудрился это все так или иначе заснять, выводило событие просто на уровень космического масштаба! Суворин, говорят, как узнал об этом, четверть часа бегал по своему кабинету из конца в конец, в возбуждении руки свои потирая. Есть у него такая привычка. А уж как увидел пересланные фототелеграфом фотографические же снимки, так от радости совсем покой потерял.

Кстати, наградить весь экипаж было идеей Суворина. Очень они ему в пропаганде стали в масть. Ну, мне не жалко, девочки заслужили, да и Прокудин-Горский давно напрашивался на какой-нибудь орден. Тем более тут боевой орден с мечами. Так что…

Или вот тема на первой полосе газеты.

«РОСТА сообщает:

Официальное обращение Министерства обороны Российской Империи.

В последнее время все чаще поступают сообщения о наблюдениях неустановленных летательных объектов в небе над различными регионами России, в том числе и над районами, весьма удаленными от театров военных действий. С учетом активизации боев на фронтах, военное ведомство обращается ко всем русским подданным:

В случае обнаружения неустановленного летательного объекта (Н.Л.О.) в небе или при посадке/взлете, соблюдая известную осторожность, провести скрытое наблюдение и описание произошедшего события, запомнить, зарисовать или записать характер и вид летательного объекта, после чего сообщить в специальные отделы при военных комендатурах соответствующей местности. Лицам, предоставившим наиболее полные подтвержденные сведения, будет выплачена премия от военного ведомства Империи.

Будьте бдительны и осторожны! Среди наблюдаемых объектов могут оказаться объекты весьма опасные. Не приближайтесь к ним, не вступайте в разговоры. Это может оказаться германский дирижабль или враг куда более чуждый…»

На фото: российский дирижабль «Кондор»

М-да, могу себе представить, сколько донесений посыплется от верных моих подданных. Особенно с учетом того, что наши дирижабли снуют туда-сюда, а их ночные полеты я распорядился оснастить навигационными огнями, при полетах вне зоны фронта. А что может сообщить русский мужик где-нибудь в деревне Мокропятково, увидав в небе непонятные огни, да еще, если при этом ему денег пообещать за это сообщение?

Вот, не сомневаюсь, что сообщения о марсианах посыплются…

– Государь, дозволите?

Как я уже стал ненавидеть такого рода появления без вызова. Редко когда они несут хорошие вести.

– Да, полковник. Что на сей раз?

Адъютант склонил голову.

– По вашему повелению назначенные к присутствию на совещании господа собрались. И срочная депеша от генерала Кутепова.

С этими словами он протягивает мне запечатанный бланк телеграммы.

«ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО! ТОЛЬКО ЧТО ПОСТУПИЛО СООБЩЕНИЕ. АМЕРИКАНСКИЙ ЛАЙНЕР «ЛЕВИАФАН» ПОТОПЛЕН ГЕРМАНСКОЙ ПОДВОДНОЙ ЛОДКОЙ. ИЗ ПРИМЕРНО 14000 ЧЕЛОВЕК, СПАСТИ УДАЛОСЬ 136. КУТЕПОВ»

– У вас плохая должность, полковник. Вы мне часто приносите дурные вести. Хотя у генерала Кутепова должность еще хуже. Он мне приносит дурные вести ВСЕГДА.

* * *

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года

– Господа! Его Императорское Величество Государь Император!

Распахиваются двери и назначенные к присутствию склоняют головы. Занимаю свое место во главе стола.

– Прошу садиться, господа.

Короткий шум задвигаемых кресел и вновь воцаряется тишина на царском совещании.

– Итак, господа. Прежде чем мы перейдем к обсуждению насущных дел, хочу начать с самой свежей новости. Потоплен лайнер «Левиафан». Почти никого спасти не удалось. Есть ли подтверждение этому сообщению?

На фото: лайнер «Левиафан»

Поднялся Свербеев.

– Да, Ваше Величество. Только что по линии МИДа я получил аналогичное.

Палицын:

– Объединенный штаб союзных войск во Франции передал сообщение о том, что вследствие атаки германской подлодки был потоплен «Левиафан». Ведутся спасательные работы. Немецкой лодке удалось уйти.

– Что слышно из Америки?

Свербеев:

– Пока сведения весьма отрывочные, Государь. Ясно, что в Вашингтоне поднялся неимоверный переполох. Сообщение пока не попало в прессу, но можно предположить весьма бурную реакцию общественного мнения.

– Ваши прогнозы?

– Трудно прогнозировать в данной ситуации, Государь. Эта трагедия может всерьез всколыхнуть умы и вызвать настоящий патриотический подъем в американском обществе, а может, наоборот, усилить позиции изоляционистов, которые воспользуются этим потрясением в своих целях. Понятно, что президент Вильсон будет всемерно усиливать всплеск патриотизма и гнева, иначе он попадает в весьма сложную ситуацию. Можно лишь констатировать, что, в случае, выхода США из войны, это будет самая короткая и самая позорная война в истории Америки, которая может надолго поставить крест на всяких амбициях Вашингтона стать мировым игроком. Поэтому, смею полагать, что из войны США не выйдут, хотя, возможно, план и сроки участия могут быть пересмотрены.

– Федор Федорович, когда запланирована отправка следующего конвоя с американскими солдатами в Европу?

Министр обороны ответил, не заглядывая в бумаги:

– На следующей неделе готовился к отправке 369-й пехотный полк. Возможно, теперь сроки могут быть перенесены.

– Дозволите, Государь?

Киваю.

– Да, Сергей Николаевич, слушаю вас.

Глава МИДа встал и доложился, с некоторой хитринкой во взгляде.

– Ваше Величество! В этом деле есть один нюанс. Полк этот состоит целиком из негров…

Изучающе смотрю на Свербеева.

– Да, это важное уточнение, – делаю пометки в блокноте, – благодарю вас. И я думаю, что надо срочно выразить соболезнование. Подготовьте текст.

Свербеев склонил голову.

– Да, Государь. Смею предположить, что полезно было бы объявить траур по погибшим доблестным американским воинам. В конце концов, целая дивизия отправилась рыб кормить.

Морщусь.

– У нас, что ни день, то какой-то траур. Не многовато ли? Не произведет ли это тягостное впечатление на наше собственное общественное мнение?

Глава внешнеполитического ведомства мягко возразил:

– Ваше Величество! Думаю, что для развития российско-американских отношений это было бы разумным шагом. Нам нужно расширять всяческие поставки и помощь из США. А такой шаг, особенно при правильной его подаче, произведет благоприятное впечатление на общественное мнение в Америке и на симпатии американцев к России. К тому же, – Свербеев усмехнулся, – у нас и так траур по жертвам Риги, не так ли? Так что сильно дополнительно печалиться не придется. К тому же, смею выразить уверенность, что ведомство господина Суворина выжмет все возможное и невозможное из этой американской трагедии, обратив ее в новую волну патриотического подъема внутри России.

Собрались вокруг меня одни циники.

– Хорошо, Сергей Николаевич. Тогда включите объявление траура в срочную телеграмму с соболезнованиями американцам.

– Все сделаем, Государь

Делаю себе пометки, желая позже обсудить данный вопрос с главами МВД и Мининформа.

– Итак, Федор Федорович, доложите оперативную обстановку.

Палицын встал и подошел к карте.

На фото: газета, сообщающая о взятии Львова русскими войсками

– Ваше Императорское Величество! Как уже докладывалось, сегодня части 11-й армии генерала Баланина взяли Львов. Еще идут очаговые бои, но в целом город практически полностью под нашим контролем. Прорыв на участке стыка между германской Южной армией и 2-й австро-венгерской армией, позволил прорвать фронт на всю глубину, заставляя немцев и австрияк спешно отходить, спасая свои фланги. Рассекающий удар позволил отделить Южную армию от основных германских сил, а массированные бомбардировки узлов в Брест-Литовске, Люблине, Сандомире, Холме и Русской Раве, весьма затруднили переброску немецких войск от одного участка к другому. В настоящее время, 1-я бронебригада генерал-майора Добржанского успешно выполнила задание по прорыву фронта и остановлена на ремонт и регламентные работы. 2-я конная армия генерала Хана Нахичеванского сменила 1-ю бронебригаду на острие атаки и продолжает развивать наступление вглубь территории Австро-Венгрии. Хочу отметить блестящую работу полковника Слащева и его бойцов. Во-первых, именно на участке 14-го гонведного Нитрянского пехотного полка был прорван фронт нашей 1-й бронебригадой. Информация о том, что полк словаков пропустит наши части без сопротивления, весьма помогла нашей армии при прорыве. А, во-вторых, диверсионные группы 777-го полка весьма успешно наносили удары по тыловым коммуникациям, подрывая мосты и сея хаос в их оборонительных порядках.

Я сделал себе пометку и кивнул. Министр обороны продолжил:

– Успешно развивающееся наступление должно, как минимум, оттянуть германские силы от Риги, максимальная же наша задача согласно утвержденного плана наступления, в срок от пяти до семи суток выйти на линию реки Висла, поставив таким образом под угрозу всю линию обороны на германском и австро-венгерском фронтах.

Обращаюсь к Свербееву:

– Кстати, Сергей Николаевич, австрияки в Стокгольме еще не вышли на контакт?

Министр иностранных дел поднялся и покачал головой.

– Пока нет, Государь. Они ждут инструкций из Вены, а там пока общая неопределенность, переходящая в панику.

– Понятно. Ну, мы им предлагали решить вопрос полюбовно. Теперь тот же Львов мы им вряд ли отдадим. Кстати, – обращаю взгляд на Палицына, – а какова судьба этого самого словацкого полка, который пропустил бронебригаду Добржанского?

– Их, Ваше Величество, отвели в наш тыл, и они сейчас готовятся к включению в формируемый Словацкий корпус, который наряду с Чешским корпусом, согласно плану, должен вступить в дело на заданном участке.

– Что Рига?

– Отмечены попытки штурма укреплений, Государь. Однако все германские атаки были отбиты с большими для них потерями. Хотя, руководство 12-й армии и Рижского укрепрайона полагают, что немцы пока ведут разведку боем. Ожидают мощный удар в ближайшие пару дней.

– Кавказ?

– Генерал Юденич сообщает, что наступление развивается в соответствии с планом кампании.

– Европа?

– Ситуация с сегодняшнего утра на фронтах не изменилась. Есть сообщение от графа Игнатьева. Прошу взглянуть Ваше Величество.

Открываю папку и даже присвистнул. Ничего себе подарочек!

– Делу дан официальный ход?

– Нет, Государь. Граф Игнатьев приказал до особого распоряжения из Москвы, ход делу не давать.

– Тогда у нас есть время подумать. Кстати, Сергей Николаевич. А что там с поставками?

Свербеев вновь поднялся. Оно, конечно, порядком раздражает вот это их постоянное подскакивание вверх-вниз, но тут уж ничего не попишешь, назвался Императором – терпи. А министрам моим физкультура полезна.

– Государь! Получены американские предложения по Польше.

– Интересно. Особенно в контексте нашего наступления. И что предлагают?

– Здесь, Ваше Величество, пакет предложений. – Министр иностранных дел передал мне папку. – Двумя же словами, нам предлагают следующее. Первое. Будет принят специальный «План Вильсона», значительно расширяющий объемы помощи союзникам США. В рамках этого плана будет составлена целевая программа помощи России на 1917-1925 годы. Второе. Расширение помощи в рамках программы ленд-лиза и выполнение всего плана поставок по нему не будет зависеть от фактических сроков окончания войны. Третье. Оставление России на безоплатной основе всего объема сохранившихся товаров, из числа поставленных по ленд-лизу. Четвертое. Создание российско-американских предприятий в равных долях при предоставлении Россией природных ресурсов, земли и работников, а США капитала, оборудования и технологий. Более того, Америка готова обеспечить льготное или беспроцентное кредитование совместных предприятий и проектов до 1925 года включительно, с возможной пролонгацией платежей по кредитам до 1930-1935 годов. Пятое. Освобождение таких совместных предприятий и проектов от всяческих налогов на территориях США и России соответственно сроком на десять лет. Шестое. Отдельная целевая программа льготного или беспроцентного кредитования как государственных проектов России, так и проектов совместных предприятий, которые будут направлены на освоение Сибири и Дальнего Востока. И седьмое. Программа помощи подданным Российской Империи и гражданам США при переезде соответственно в Америку и Россию.

Да, видно Вильсона и впрямь приперло. Но и понятно, что хотят они плотненько влезть на наш внутренний рынок и потом их хрен отсюда вышибешь. Слишком уж хочет американский капитал обосноваться в Сибири и на Дальнем Востоке, подмяв под себя концессии по управлению и добыче природных ресурсов. Проведут, так сказать, уплотнение. Ладно, пока мы лишь обмениваемся декларациями о намерениях, торгуясь за соседскую корову. Хотя, с таким развитием нашей наступательной операции…

– Отдельно укажите, что США оплачивают переезд всех лиц польской национальности или католического вероисповедания, желающих жить в независимой Польше. Оплачивают переезд и подъемные. Эта программа целиком за счет американского бюджета. Польша в данном случае будет играть роль мусорного ведра, которое необходимо в каждом приличном доме. А заодно, включите в программу переселение всех лиц, которые не принесут присягу русскому Императору, со всех включенных в состав Империи новых территорий на их исторические родины. Или, как вариант, в США. И, разумеется, программу переселения евреев в Америку или, если угодно, в Палестину.

– Смею напомнить, Государь, что в Палестине предполагается британский мандат.

– С тех пор много воды утекло и многое поменялось. Вряд ли те же французы готовы сейчас включиться еще и в оккупацию турецких владений, как это предписывает соглашение. Так что там все еще предстоит передоговаривать. В общем, я изучу папку, а вы продолжайте торг, выставляя все новые и новые условия с подробностями.

– Слушаюсь, Ваше Величество!

Дверь открылась и на пороге возник мой адъютант полковник Абаканович. Попросив прощения, он быстро подошел ко мне и, склонившись, произнес на ухо несколько слов.

– Вынужден вас оставить на некоторое время, господа.

Все встали и склонили головы. Но я этого уже не видел, стремительно выскочив из кабинета.

* * *

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года

Маркиз делла Торретта был смертельно бледен. Я рявкнул, не размениваясь на этикеты:

– Ну?!

Личный посланник Виктора Эммануила III так же не стал тратить время на формальные расшаркивания, а сразу перешел к сути:

– Ваше Величество. Сегодня Ее Высочество…

– Что с ней?!!!!

От моего яростного рыка маркиз даже вздрогнул. И, запнувшись, выдохнул:

– Она…

Глава 6. Оголенный нерв

На фото: немецкий лайнер «Фатерлянд» (SS Vaterland) реквизированный правительством США и переименованный в S.S. Leviathan . Использовался для переброски войск в Европу.

СООБЩЕНИЕ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА (РОСТА) ОТ 9 ИЮЛЯ 1917 ГОДА:

В результате торпедной атаки германской подводной лодки в Атлантическом океане был потоплен американский лайнер «Левиафан», перевозивший на европейский театр военных действий 1-ю дивизию Экспедиционного корпуса США. По уточненным данным из 14 416 человек, бывших на судне, спасено 403.

Президент Вильсон выступил с обращением к нации в связи с трагедией в Атлантике. В своем выступлении президент США подчеркнул, что это преступление не останется без ответа и Америка сделает все для победы и покарания виновных. В стране объявлен трехдневный траур. По городам США прокатились многотысячные демонстрации.

Мы следим за развитием событий.

ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ ПОВЕЛЕЛ в знак солидарности с американским народом, объявить в России 10 июля днем траура по погибшим в этой трагедии.

* * *

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года

Не помня себя, я ухватил маркиза за грудки и встряхнул что было сил, прошипев ему прямо в лицо:

– Что с ней, черт вас дери!!! Говорите же!!!

Болтаясь в моих руках словно арлекин, тот все же произнес, запинаясь:

– Бомба… Бросили бомбу… Погибло несколько человек… Ваш человек… Он бросился и прикрыл ее своим телом… Она не пострадала… Практически…

Я разжал руки, выпуская одежду маркиза, и рухнул в ближайшее кресло. Меня колотил нервный озноб. Мне хотелось кого-нибудь убить. Собственноручно. Маркиза, моего адъютанта, принесшего дурную весть, князя Волконского, не обеспечившего, короля этого гребанного…

– Что с ней? Что означает это ваше проклятое – «практически»?

Голос мой был глух от сдерживаемых эмоций, которые переполняли меня. Ответ делла Торретта не заставил себя ждать, тот явно торопился, видя что-то очень уж нехорошее в моих глазах.

– Простите, Ваше Величество. Она не пострадала. Почти. Ее оглушило взрывом. Еще некоторые царапины. Основной удар принял тот русский, которого рекомендовал принцессе князь Волконский. Вот он в тяжелом состоянии. Он очень плох, Ваше Величество.

Раздельно говорю:

– Как. Это. Произошло.

– Ее Высочество отправилась в Таранто встречать выживших моряков с погибшего линкора «Данте Алигьери». Была церемония в порту. Собрались зеваки, пресса. Принцесса говорила речь, когда из толпы выбежал какой-то господин и бросил ей под ноги какой-то предмет. Его тут же сбили с ног и скрутили, но бомба взорвалась. Русский прикрыл принцессу своим телом. Благодаря ему принцесса осталась жива…

– Что еще. По. Этому. Делу.

Маркиз охотно дополнил, хотя, вероятно, ему было крайне не по себе, когда он произнес:

– На допросе бомбист кричал, что он социалист, а бомба – это месть Италии и России за гибель Коммуны. И… месть лично вам, Ваше Величество… Прошу простить, но… Он заявил, что революционеры России убили вашу прежнюю жену, а он хотел убить… эм… вашу… будущую жену…

Я резко встал и не прощаясь вышел из залы.

* * *

ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ. ГДЕ-ТО В НЕБЕ. 9 (22) июля 1917 года.

Моторы «Ильи Муромца» молотили воздух. Сделав большую дугу, приданный «трем топорам» аэроплан, огибал линию фронта направляясь к указанному району.

Собственно, оба «Муромца», приданные его полку, работали в эти дни, что называется, на износ, метаясь между многочисленными «объектами», которые были задействованы в операциях полка, который Государь коротко именовал колоритным словом «спецназ». Аэропланы перебрасывали с места на место бойцов и грузы, пару раз даже были задействованы в информационной кампании, разбрасывая тысячи листовок над позициями неустойчивых полков австро-венгров, и даже провели десантирование группы диверсантов на парашюте Котельникова, высаживая их невдалеке от важнейшего узла обороны противника.

И вот, сегодня утром, пришла директива, состоявшую всего из двух слов: «План «Б». И все. Летит теперь полковник Слащев на новое место, молясь, чтобы все намеченное успели провести и такое ускорение не нарушило течение запланированных ранее событий.

Впереди «План «Б». И этим все сказано.

Игра пошла. По-крупному.

В которой, ты или взлетишь до небес и получишь все, или же…

Все на кону.

А там хоть стреляйся.

Ничего не исправить.

Если не убьют, конечно.

* * *

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». ЦЕРКОВЬ РОЖДЕСТВА БОГОРОДИЦЫ. 9 (22) июля 1917 года

Я молился. Молился истово. Молился, как никогда в жизни. Я благодарил Бога, Христа, Святую Троицу, Богородицу. Молился, толком не помня молитв, и вовсе не зная их в своей прежней жизни. Молился, давясь от слез и счастья, благодаря и клянясь, уповая и вознося.

Я не знал, что со мной. Никогда еще в этом времени, да и в прошлой моей жизни, я не испытывал такого мощного эмоционального потрясения. Все было. Было убийство графини Брасовой. Была Кровавая Пасха, когда я в гневе, не помня себя, привселюдно сломал челюсть генералу Скалону. Было еще много всего, но только сейчас мою душу… Не знаю, как сказать. И как описать.

Почему едва не случившаяся гибель итальянской принцессы, которую-то я и не видел вживую, вдруг поразила меня в самое сердце? В этот момент, не имела значения политика и геостратегические соображения. Я вообще не думал сейчас об этом. А о чем?

А о том, что я ее никому не отдам. И кто обидит ее, тот пожалеет, что на свет родился. За сына и за нее я пасть порву любому. На британский флаг порву. Или я не Император Всероссийский, черт их всех раздери!

* * *

ОТ РОССИЙСКОГО ИНФОРМБЮРО

Оперативная сводка за 9 июля 1917 года.

За истекшие сутки части 1-й Конной армии генерала от кавалерии Хана Нахичеванского совершили охват отступающих сил противника и на его плечах освободили от захватчиков город Ковель. Силы 11-й армии генерала от инфантерии Баланина вышли на окраину города Станислав, ведя бои с германским гарнизоном, который удерживает город.

Части Германии и Австро-Венгрии продолжают отход. Немецкая Южная армия нашими доблестными войсками прижата к отрогам Карпатских гор. Отряды наших пластунов, при поддержке 1-й Особой Императорской Фамилии дальнебомбардировочной дивизии генерал-лейтенанта Шидловского, блокируют возможные пути отхода германцев, уничтожая пути и взрывая проходы на перевалах.

Продолжаются бои в районе Рижского укрепрайона. Все попытки германских войск проврать оборону наших войск отбиты. Противник понес большой урон в живой силе и имеет значительные потери в артиллерии в результате успешной контрбатарейной борьбы защитников города Риги.

На других участках фронта ничего существенного не произошло.

* * *

На фото: Италия начала XX века. В данном случае, Венеция

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года.

– А теперь, маркиз, рассказывайте подробно, что произошло.

Маркиз делла Торретта уже явно порозовевший и поверивший в то, что его, вероятно, не убьют прямо сейчас, спешно заговорил:

– Ваше Императорское Величество! Ее Королевское Высочество по своей инициативе отправились встречать выживших моряков линкора «Данте Алигьери». Поездка была одобрена королем и анонсирована в прессе, поскольку принцесса настаивала на публичности и максимальном освещении данного события. На церемонию встречи собралась внушительная толпа, были официальные лица, репортеры и другие представители местных, ветеранских и прочих подобных организаций. Ее Высочество лично приветствовали моряков и тепло пообщались с каждым из них. Затем наступила официальная часть церемонии и Ее Королевское Высочество взошли на трибуну для оглашения речи. Во время ее выступления сквозь кордон полиции прорвался террорист, который успел бросить в принцессу бомбу. Стоявший невдалеке, рекомендованный князем Волконским господин Жилин, бросился к Ее Высочеству и прикрыл ее собой. Бомба взорвалась. К счастью, большую часть осколков приняла на себя выполненная из дуба массивная трибуна, а оставшиеся летевшие в принцессу осколки принял на себя господин Жилин. Так что Ее Высочество практически не пострадали. Однако погибли шесть моряков линкора «Данте Алигьери», которые, в числе прочих, стояли возле трибуны. Еще девятнадцать человек получили ранения различной степени тяжести. Террориста схватили на месте, с большим трудом не допустив самосуда со стороны разъяренной толпы. Служба безопасности предприняла меры для срочной эвакуации принцессы, однако Ее Высочество согласились сесть в автомобиль только после того, как туда был помещен окровавленный господин Жилин. По приказу принцессы кортеж проследовал к ближайшему госпиталю, где врачи приняли раненого. После чего кортеж Ее Королевского Высочества, немедленно отбыл на вокзал, где ее ждал готовый к отправке специальный поезд. Насколько мне известно, в настоящий момент принцесса Иоланда находится в пути, где-то между Таранто и Римом.

– Что показал допрос террориста?

– Террорист, как я уже сообщал Вашему Императорскому Величеству, еще на площади, сразу после взрыва, кричал о том, что это месть вам, Ваше Величество, и моему королю, за гибель французской Коммуны, а также лично вам, за гибель революции в России.

Поднимаю бровь.

– В России? Террорист – русский?

– Точно так, Ваше Императорское Величество. Некто господин Дикгоф.

Прикрыв глаза, молчу несколько мгновений, борясь с новой страшной вспышкой гнева.

Холодно уточняю:

– Надеюсь, его выпотрошили?

Делла Торретта с готовностью закивал:

– В ходе довольно жесткого допроса, арестованный дал показания, на основании которых были арестованы еще несколько человек, включая организатора покушения – господина Савинкова.

Тяжело смотрю на маркиза. Наконец, прервав молчание, едва сдерживаясь от переполнявшей меня ярости, четко выговариваю:

– Я желаю получить. Протоколы допросов этих… Лиц. И, я. Очень страшно. Желаю. Получить в свои руки… моих подданных. Это мое желание, маркиз.

Последние слова были произнесены в крайней степени недобро.

Личный посланник Виктора Эммануила III замялся, подыскивая слова.

– С протоколами я думаю проблем не будет, Ваше Величество, а вот с подданными сложнее… Они совершили преступление в Италии, покушались на итальянскую принцессу и, соответственно, находятся в руках итальянского правосудия…

Но, увидев темное пламя ярости в моем взгляде, маркиз поспешил добавить:

– Но в любом случае, я передам ваши желания Его Величеству. Как минимум, я не ожидаю каких-то сложностей с допуском русских следователей к арестованным, а равно с включением ваших людей в следственную группу.

Безумным усилием воли сдерживаю свои эмоции. Да, надо успокоиться. Гнев плохой советчик. Месть – блюдо, которое подают холодным.

Да, к чертям собачьим все эти идиотские умничанья!

Нет-нет, остановись.

Делаю несколько глубоких вдохов-выдохов. Успокойся, глупец, поссорившись с маркизом ты ничем делу не поможешь. Используй то, что возможно. Оберни все в свою пользу. Очень сомнительно, что даже мои палачи смогут слишком многое узнать, ведь те же расследования гибели Николая Николаевича и взрыва на Пасху все равно мало что дали. Так наверняка будет и здесь. Допрос пешек, даже таких крупных, как Савинков, наверняка ничего не принесет. Не та Игра. Очень, очень большая акула где-то рядом нарезает круги вокруг меня, и я просто-таки кожей чувствую ее холодный беспощадный взгляд. И она, судя по всему, уже где-то совсем рядом.

Не глупи. Не гневайся. Они ждут такой твоей реакции.

В этом их цель.

Удиви их.

Обдумав сие, киваю:

– Хорошо, маркиз. Группа моих следователей немедленно вылетит в Рим. Каково состояние господина Жилина?

– Крайне тяжелое. Но доктора говорят, что господин Жилин был вовремя доставлен в госпиталь. Если бы он попал в больницу на четверть часа позже, то, вероятнее всего, спасти бы его не удалось. Так что, фактически, он спас жизнь Ее Высочеству, а она спасла жизнь ему.

– Я не забуду о подвиге господина Жилина.

Маркиз делла Торретта оживился, явно вспомнив что-то, сообразное случаю.

– Кстати, Ваше Величество. В благодарность за спасение дочери, Его Королевское Величество пожаловали господину Жилину баронский титул и титул Кавалера Ордена Итальянской Короны.

Мрачно усмехаюсь.

– В таком случае, мечта господина Жилина о титуле сбылась. Впрочем, я уверен, что, бросаясь под бомбу, он меньше всего думал об этом.

Вряд ли он вообще о чем-то думал в этот момент. Это действие на уровне рефлексов. Но людей, у которых защита Иоланды на уровне рефлексов, я должен ценить.

И я оценю.

– Уверен, что в России он не будет обделен милостями. Что ж, маркиз. Аудиенция окончена. Мне надо отдать некоторые распоряжения в связи с этим делом.

* * *

На фото: генерал Курлов Павел Григорьевич

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года.

– Отдельным Корпусом жандармов, при содействии военной контрразведки, Имперской Службы безопасности и Департамента полиции МВД, с привлечением войск Внутренней стражи, проведены мероприятия по первичной очистке тыла Юго-Восточного и Кавказского фронтов на территориях, занятых нашими войсками в ходе наступления. На этих территориях, объявленных Зонами безопасности, в рамках операции «Пламя» проведено принудительное выселение семей явно неблагонадежных элементов. Все лица, в отношении которых имеются свидетельства об их участии в преследованиях русского, православного, христианского или иного населения, взяты под арест и в отношении их ведутся ускоренные следственные действия. На основании показаний арестованных, проводится дальнейшее расследование и ведется оперативное выявление лиц, в отношении которых были даны соответствующие свидетельства. Списки неблагонадежных элементов среди местного населения продолжают составляться. Привлечение местного населения к выявлению таких лиц дало весомые результаты.

Я не удержался от брезгливой усмешки. Еще бы это не дало результаты, если стуканувший на соседа, при подтверждении информации, получал четверть конфискованного соседского имущества. Стоит ли удивляться, что «органы» едва успевали работать, проверяя доносы соседей друг на друга. Впрочем, проверяли не слишком уж тщательно и свою долю доносчики получали очень быстро. Если, конечно, успевали получить ее до ареста на основании доноса другого соседа.

Отдельным плюсом было то, что получившие свою четверть имущества местных врагов народа, были теперь, что называется, повязаны, и таковым лицам возвращение прежних властей было бы, мягко говоря, не совсем желательным. Так что раздавая эти тридцать сребреников за доносы, мы еще и укрепляли свои позиции на этих территориях. Разумеется, мы брали на карандаш и всех доносчиков. Пусть и не «первый кнут», но и уцелевшие по итогам всей катавасии доносчики тоже получат свое. Всему свое время.

Генерал Курлов меж тем продолжал:

– Арестованные лица и их семьи размещены во временных фильтрационных лагерях вне указанных районов. В отношении лиц, чья вина будет доказана, будут вынесены приговоры военных трибуналов на основании директивы об ускоренном судопроизводстве в районах и местностях, объявленных на военном и особом положении. В отношении их семей, а также лиц, вина которых не будет прямо установлена, но в отношении которых будут основания считать их неблагонадежными, будут применены меры по организованному изменению их постоянного места жительства путем принудительной депортации в Сибирь. После окончания войны, указанным лицам будет дозволено покинуть пределы Империи, если до этого момента Красный Крест не согласится их принять.