Текст книги "Дедская площадка (СИ)"

Автор книги: Владимир Перемолотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Мы все знал, что этот вопрос возникнет и знали, что нужно ответить.

– Потихоньку, мелким шагами... – Начал Никита. – Когда началась Перестройка... Вы помните, что это такое? Мы писали...

Он кивнул, показывая, что останавливаться на этом нет необходимости.

– Так вот в те времена нам потихоньку начали внушать, что можно переделать нашу жизнь так, чтоб мы, оставив те плюсы, которые были настолько для нас привычны, что мы о ним и не задумывались, привнесли бы в нашу жизнь те плюсы, что есть по другую сторону «Железного занавеса». А именно: Свободу. Свободу выбора. Свободу печати, выезда за рубеж, валютных операций, концертов рок-музыки и так далее.

Гревший ладони о стакан с чаем Сергей добавил:

– Только вот никто и не подумал нам напомнить, что к этой свободы прилагается и свобода более оборотистым строить свое благополучие на обнищании менее оборотистых. Уже потом, когда все свершилось, сказали: «А что вы хотели? Не знали разве, что частная инициатива неизбежная принадлежность Капитализма? Об этом во всех учебниках по политэкономии писали!»

– А уже потом, – продолжил я, – добавили, что Власть, давая нам свободу, вовсе не обещала убирать препятствия с жизненного пути каждого из нас. «Каждый сам за себя один Бог за всех!».

Я поставил стакан на стол.

– Было у нас социальное государство с ограничениями, которые давали возможность гражданам неплохо жить в нем – получать приличные пенсии, бесплатное медобслуживание, санатории и пионерлагеря, иметь работу и т.п. Да, без долларов, да с цензурой. В той стране имелся дефицит товаров и избыток денег.

В 90-е мы с радостными криками спустили все это в унитаз, пустив на освободившееся место изобилие продуктов и товаров вместе с дефицитом денег.

– И после этого вы предлагаете начать строить Капитализм?

– Мы ничего не предлагаем.

Сергей кивнул на лист с рисунком, что лежал на столе. Хозяин кабинета посмотрел на него и, скомкав, отправил в корзину для бумаг.

– И слава Богу!Во всех этих разговорах о преимуществах Капитализма существует мало кем замечаемая странность... Стран на планете, наверное за две сотни, а в качестве примера преимуществ капитализма показывают две-три не самых крупных. Типа Швеции и Швейцарии... Казалось бы если экономическая схема реально работает, то она должна действовать во всех условиях и в любых странах, ну как двигатель внутреннего сгорания или часы с кукушкой. А если этого не происходит... А что это означает?

– Ну? Что?

– То, что схема порочна и не все так ясно и понятно!

– Так ведь нет разговора о том, чтоб сломать то, что есть и на пустом месте строить новое... К чему такое приводит мы уже видели. Очевидно, что следует как-то реформировать систему. Как-то так, чтоб она стала соответствовать реалиям времени.Вы видите перед собой только прямую дорогу вперед, а мы-то точно знаем, что дорога не прямая. Она с поворотами и мы уже в прошлом...

– В будущем, – поправил меня Сергей. Я запнулся.

– Да. Спасибо. Именно в будущем уже завернули за это поворот и знаем, что там ждет СССР.

– Хорошо... Тогда скажите честно. По-вашему, марксизм-ленинизм исчерпал себя?

Сергей уже набрал воздуха в грудь, чтоб ответить, но я его остановил на всякий случай. Вопрос был настолько болезненным, что ответ очень просто мог перенести нас за тот барьер, из-за которого на СССР смотрят только враги. Мы забрались в такие высоты, что падать будет... Нет. Надо понизить градус противостояния.

– Вспомнился мне, кстати, один неприличный анекдот...

Я задумался говорить или нет, но все-таки решился.

– Собрались как-то мужики, сидят пьют пиво. Один из них говорит: «Видел сегодня удивительную штуку! Утром Петрович вышел в огород и членом своим начал по дубу молотить. Так от дуба только щепки полетели. Как это можно объяснить?» А ему друзья отвечают: «Да просто это объясняется – или у него член дубовый или дуб...

Я кашлянул и не решившись закончить рассказ «по-народному», как в оригинале, олитературил конец.

– ... не очень хороший...»

– Как это понимать?

Никита быстренько перевел мой рассказ с эзопова языка на нормальный.

– Это означает, что либо у нас народ плохой, либо теория, по которой её учат жить, неподходящая... Вопрос ведь, повторюсь, не в том, что марксизм плох или хорош. Вопрос в том соответствует ли теория, созданная в 18-м веке реалиям 20-го...

– И 21-го... -Добавил Сергей.

– Может быть надо посмотреть на фундамент, на котором стоит наша идеология?

– И что, по-вашему нужно сделать? С чего начинать?

Я пожал плечами.

– Нет ничего практичнее хорошей теории. Нужно или основать новый институт или...

Я подумал: «Зачем я говорю о прописных истинах?» и закончил.

– Короче нужно, чтоб наши философы попробовали поискать этот путь, который убережет нам от неприятностей. Мы слепо следовали курсу, начерченному почти сто лет назад, и слишком поздно заметили, что многое в жизни изменилось. Теперь придется пересматривать теорию. Может быть, придется пойти на сотрудничество с Еврокомунистами. Нужна здоровая партийная жизнь. Нужна, в конце концов, оппозиция…

Андропов усмехнулся.

– Мы в Партии всю жизнь боролись с фракционностью.

– Ну вот и доборолись до того, что никто вам поперек слово не скажет. И к чему пришли?

– Пока не пришли…

– Тот факт, что вы с нами на эту тему разговариваете, говорит о том, что вы уже понимаете к чему придете... Или до сих пор не верите нам?

Он не ответил. Затянувшуюся тяжелую паузу разрушил Сергей только что сидевший с задумчивым видом.

– Плохо вы, Юрий Владимирович, свою страну знаете… Так ведь есть! Есть уже оппозиция! Завелась!

Андропов недоуменно наклонил голову, став похожим на птицу.

– Есть, есть! – радостно подтвердил Сергей. Похоже, что у него «звякнуло» на слово «оппозиция». – Уже существует «Неокоммунистическая партия Советского Союза»!

– Где?

Он постучал пальцем по лбу. Секундой позже сообразил, что жест появился двусмысленный.

– Я вспомнил. Она, правда, только-только появилась. В подполье, разумеется.

– И чем она у вас прославилась? – внешне безразлично спросил председатель КГБ. Сергей наморщил лоб, но новых сведений не получилось. В голове больше не «звякнуло».

– Да ничем, вроде бы. Это ведь не террористы. Теоретики. Как всякая интеллигенция они думают «...как обустроить Россию»... Ищут какой-то третий путь. Средний, между «капитализмом» и «реальным социализмом».

– Демагогия.

– Отнюдь. Это всегдашнее занятие – взять кусочек от одного, да кусочек другого и посмотреть не поучится что-нибудь третье получше, чем было ранее... Мичурины от политики...

Вспомнив Мичурина, я вспомнил и другую историю.

– А вот, кстати о вивисекции… В Сочи есть такое удивительно дерево – Дерево Дружбы. Не слышали? Там к одному дереву привиты почти полсотни самых разных цитрусовых.

– И что?

– Да ничего, – пожал я плечами. – И каким-то образом как-то между собой уживаются и даже плодоносят. Вот и нашим партийным теоретикам не упираться рогом в марксизм, а задуматься...

– Ревизионизм?

– Заняться ревизионизмом?

Это слово явно не нравилось им. Они произносили его, как плевались.

– Эко вас от этого слова корежит-то, – укорил его я. – Для вас оно как клеймо. «Китайские ревизионисты!» А Китай, между прочим, со своим ревизионизмом в наше время стал первой экономикой мира! Первой! Вам напомнить слова Мао про кошку?

– Между прочем, «ревизионисты», которым не нравилось, что паровоз приходится на каждой станции углем и водой заправлять, подумали и изобрели электровоз…

Юрий Владимирович промолчал.

– А можно, конечно, вообще ничего не предпринимать. Оставить все как есть. Вы не забыли, что тоже со временем станете Генеральным Секретарем? Случится это в середине 80-х вы начнете наводить порядок. Я думаю, что вы к этому времени уже поняли, что что-то в стране не так.

– Но как-то по-детски, что ли,– добавил Никита. – Понимаю, что тут многое зависит от исполнителей. Но ведь и такое было– в кинотеатров на дневном сеансе останавливали фильм и выясняли кто пришел смотреть кино, в смысле не шляется ли кто-то по киношкам в свое рабочее время. Это ведь надо додуматься до такого...

– Так вот, я вижу тут два варианта, – продолжил я.– Первый– подготовиться как-то к тому моменту, когда вы получите в свои руки всю полноту власти и оттуда начать какие-то движения по изменения СССР. А это в первую очередь– забота о собственном здоровье. Напомню, что в нашем варианте Будущего вы сумели пробыть Генеральным очень недолго. А второй вариант – попытаться решить все вопросы с получением власти уже в самое ближайшее время.

Я помолчал.

– Честно говоря третьего варианта, когда нам поверят члены Политбюро и захотят что-то изменить я не вижу.

Читатель!

Если ты не жадина-говядина, переведи, сколько посчитаешь нужным, на карту Сбербанка 202 2005 0456 6199

Или через телефон: Перевод 89031010626 СУММА

Глава 17

17.

Андропов не ответил и даже головой не качнул... Я понял, что разговор следует закончить. Засиделись мы тут. Ничего полезного мы друг другу сегодня уже не скажем. Ну, почти ничего...

Я стукнул ладонями по коленям и поднялся.

– Пожалуй, сказано достаточно. Теперь вам нужно принимать решение – решать, что делать.

– И вообще подумать будете ли вообще как-то реагировать на все то, что узнали, – подкорректировал мою мысль Сергей. Я кивком поблагодарил его за уточнение.

– Верно. Мы в любом случае будем вам помогать. Может быть еще что-то и вспомним, но это все не главное... Главное мы уже до вас донесли– не политическая система плоха. Плохи люди, которые не дают системе своевременно развиваться и реформироваться.... У вас наверняка есть возможность остановить этих людей или, по крайней мере, предотвратить их продвижение к рычагам власти.

– Верно, – включился Никита. – Безгрешных людей во Власти не бывает. Кто-нибудь, в чем-нибудь за запачкался.

Мы стояли перед ними, показывая, что разговор закончился, но они не спешили отпускать нас. Наверное, думали, что делать с нами и с нашей точкой зрения – принимать или нет. Ведь то, что мы говорили могло обернуться даже не перестройкой, а новой революцией. Тогда я сказал:

– По существу это вопрос цены. Сколько стоит наша страна? Стоит она карьеры или даже жизни полусотни людей, которые не хотят перемен и не понимают их необходимости? Решать вам...

– Почему нам?

Сергей кивнул на корзину для бумаг, в которой покоился его рисунок.

– Потому что мы– студенты. Единственное, что мы сейчас можем, ну кроме как помощи информацией, помочь, так сказать в сфере культуры. Если будет команда – будем готовить народ с переменам. Новым временам потребуются новые песни...

– «Поворот»? – догадался Никита. Сергей кивнул и, повернувшись к Андропову, объяснил.

– Есть в СССР такая рок-группа «Машина времени». Сейчас она, наверное, самая популярная у московской молодежи. Так вот в конце 70-х они напишут песню «Поворот»… Песня еще не написана, но необходимость в ней уже есть.

– О чем песня? – устало поинтересовался Юрий Владимирович.

– О жизни. О необходимости перемен. Там действительно умные мальчики собрались, думающие. Сами понимаете, если они до нашего отбытия к вам еще существовали, то … Мы ранее решили их песни не трогать, пусть уж идет, как идет, но в этом случае, думаю, можно сделать исключение…

– То есть вы все-таки предлагаете начать Перестройку не в 90-х годах, как у вас, а раньше? При этом знаете, чем она закончилась у вас?

Я поморщился.

– Мы предлагаем начать такие изменения, которые не убьют нашу страну, а исправят ранее совершённые ошибки и сделают её сильнее.

... Мы покинули гостеприимных хозяев с двойственным настроением. С одной стороны недоговорённостей между нами вроде бы не осталось. Все было ясно. А с другой стороны хотелось понять, что они собираются делать. И каким образом? Каждый из нас, и мы и они, понимали глобальность задачи, но мы представляли малость наших возможностей, а вот что могут они, мы только представлять. Мы могли только петь и призывать к переменам, а вот они... Они ведь могли решить вопрос радикально... Ну, если захотят действовать.

Выйдя на улицу мы не сговариваясь пошли прочь от метро. Хотелось и подышать, и поговорить без опасения, что кто-то подслушает. Время было уже позднее и народу навстречу попадалось не много.

– Ну и как вам разговор?

– Там видно будет...

– Это если это «там» у нас будет, – задумчиво сказал Сергей. – Вам не кажется, что мы лишнего чего-то сегодня наговорили?

– Лишнего? – не понял я. – Что там было лишнее? Мы дали им кучу козырей. Предзнание...

– А как они этими козырями станут распоряжаться никто не знает...

Никита вздохнул.

– Да.... Хотелось бы узнать...

– Да, – подтвердил Сергей. – И мне хотелось бы... Но вот узнаем ли... А вы не подумали, что все это вполне может выстрелить и в другую сторону?

– По нам?

Он кивнул.

– Это как?

– Если они посчитают задачу непосильной, то им гораздо проще изолировать нас чтоб никуда не лезли и под ногами взрослых дядей не мешались.

Мы шли мимо жилого дома. Неожиданно подъездная дверь открылась, выпуская жителя. Домик, похоже, был не обычный– дверная ручка блестела надраенной медью. Осторожно, не снимая перчатки я затворяя толкнул её.

– Думаешь «Новичок» и Петров с Башировым? – представив себе возможные последствия, спросил я.

– Нет. Сплюнь... В нашем случае «Новичок» не понадобится. Тем более, что этой гадости еще не существует, а ни Петров, ни Баширов еще в строю не стоят. Молоды еще. Нам хватит какого-то закрытого военного городка где-нибудь в глубине Сибири.

– Да ... Посадят за колючую проволоку и скажут: вот, ребята, ваше настоящее место в этом мире. Не концертный зал, не стадион, а именно тут.

Я хотел обернуть все в шутку, но шутка оказалась слишком похожей на правду. По перспективам. Никто даже не улыбнулся. А ведь действительно – все может этим и кончиться. Грех на душу они не возьмут – не те обстоятельства, а вот законопатить нас в какую-то Тмутаракань – это вполне возможно.

– А знаете, ребята, это ведь реально грустно – найти свое место в жизни, – сказал Никита, подумавший примерно о том же что и я. – Вроде бы это и хорошо – нашел его, сиди и радуйся.

– Ага. В переводе на нормальный язык это будет звучать как «сиди и не рыпайся».

Сергей энергично покрутил руками, сбрасывая с себя усталость.

– Тем более, что это место реально может быть за колючей проволокой. А я не хочу так.

– «Не хочу быть вольною царицей...»?

– Ага. А хочу быть Владычицей морскою! Старуха, конечно та еще дура была, но она хоть стремилась к переменам! И именно по этому заслуживала уважения.

– Это новое прочтение Пушкина, – сказал Никита толкнув ботинком льдинку на тротуаре. – Пошли быстрее. Холодно тут...

Ветер подхватил и бросил мне в лицо горсть снежинок. Действительно, похолодало.

– А вот меня в этой ситуации всегда меня интересовал вопрос– почему этот дурной старик не попросил у Золотой Рыбки новой старухи, а позволял ей над собой издеваться?

– Бог с ним, с Пушкиным... Мы-то сами продолжаем страну спасать и мечтать концентрировать хотя бы в КДС или в «Лужниках»?

Друзья кивнули.

– Наше дело правое.

– Победа будет за нами!

– Тогда будем мыслить позитивно. У меня, кстати, вопрос...Захотят ли они вообще что-нибудь менять? Я как-то решительности у них на лицах сегодня не увидел...

– Ну и слава Богу. Не те это люди, чтоб выхватить шашку и начать все крушить...

– А может быть они просто «зависли»? Ну, как комп зависает...

– Будет зависать,– поправил меня Никита.

– Ну да. Будет... Зависли и до конца все-таки нам не верят? Что тогда?

В молчании мы прошли шагов тридцать. Каждый прикидывал что делать.

– Тогда надо нам репутацию подправлять! – решительно сказал Никита.

– Каким образом?

– Еще что-нибудь предсказать?

– Ну... Не знаю... Что может быть еще убедительнее чем «АББА»?

– Две «АББЫ» – флегматично сказал Сергей. – А еще лучше три.

– Ты чего? – Никита пальцем покрутил у виска. – Думай, что говоришь...

Впереди алым огоньком обозначился вход в метро. Не сговариваясь мы остановились. Говорить о сокровенном в поезде метро, среди людей не хотелось.

– Очень даже хорошо подумал... Мы одну песню предсказали?

– Ну..

– Их, выходит, не убедило?

– Ну...

– Значит надо предсказать целый диск!

Он прищурился, вспоминая.

– У Маккартни что в 1974 – 75 годах выходило кто помнит?

Мы посмотрели друг на друга.

– В 75-м «Венера и марс». А в 76 – «Со скоростью звука».

– А в этом году что?

– Ничего.

Он искренне огорчился.

– Жаль.

Понятно – что-то взять от Маккартни это беспроигрышная комбинация. Маккартни – это Маккартни, а не фунт изюма.

– А чего жалеть? Напротив, хорошо– успеем все подготовить.

– Нет. Плохо... Нам ведь скандал нужен как можно быстрее, а тут год ждать... Представляете– мы записываем песни из него, а на Западе поднимаются волнение– как это могло получиться, что шедевры экс-битла раньше всплыли в России!

– Ждать год? Ну не знаю....

– Так экс-битлов-то несколько! А у Леннона? У него в этом году что-то будет?

Сергей прищурился, словно выцеливал наши шлягеры из будущего. Он молчал с минуту.

– Да. «Стены и мосты»...Осенью 74-го...

– Сейчас весна. До осени можем успеть.

– Что-то еще есть?

– В этом году еще выйдет у «Queen» «Sheer Heart Attack», там у них «Killer Queen»... А в следующем...

– Нет. Их мы не вытянем и пытаться не стоит... Что-то еще?

– Наверняка что-то есть. Только ведь я не «Википедия» – сердито отозвался Сергей. Никита извиняясь похлопал его по плечу.

– Ладно. Будем ждать и думать... Ну что... Сегодня дома ночуем?

– Хотелось бы... Давно своих не видели.

...Гости из будущего ушли, а они остались в кабинете. Для них разговор еще не закончился.

– Ну и как вам разговор? – нервно спросил Тяжельников. – Это не старички. Это молодые нахалы.

– Если они правы...

– Если?

Андропов повторил.

– Если они правы, то надо подумать каким образом мы можем донести до руководства страны эту информацию. Без мистики и фантастики...

Оба замолчали. Говорить просто так, сотрясать воздух не хотелось – уж больно серьезной должен был получиться разговор. Все-таки судьба государства...

«Если они правы, – подумал Андропов и сам себя одернул. – Надо отбросить это самое «если». Правы они. Правы! И не только потому, что подтвердилось все то, о чем они говорили, но и потому что все отчетливее проступает в настоящем то, что может разрушить страны. Кастовость, приоритет политики над экономикой... А как остановить это все? Как повернуть всю эту махину, называемое Советский Союз? Съезд? Народные депутаты? Тут не надо иллюзий. Решает-то все Партия, а точнее аппарат, Политбюро. Все остальные просто голосуют, а точнее подтверждают предложенное решение... Вот так мы понимаем демократию... Значит Политбюро? Убеждать их...»

Он покачал головой. Бесполезно. Это как раз та самая притча про молодое вино и старые мехи. Преобразования, революции и прочее делают молодые, а у нас... Мы, увы, не молодежь... А убедить их в том, что страну ждет впереди вряд ли получится...

– Нет... Не получится.

Андропов вздрогнул. Ему показалось, что собеседник считал его мысль.

– Что не получится?

– Убедить кого-то еще в том, что это правда не получится... В приказном порядке еще можно, а вот так, чтоб поверили. Они...

Он не стал уточнять кто такие эти самые «они» но оба понимали, что речь идет о членах Политбюро.

– ...Они, хоть и крещеные, а в чудеса не верят, а ведь это чудо.

Они замолчали.

– Но ведь изменения-то нужны?

– Да. Нужны. А для изменений нужны новые люди...

– Верно. Нужны новые люди...

Андропов вздохнул.

– Но тут невольно припоминается та притча про молодое вино и старые мехи.

– «Не вливайте молодого вина в мехи ветхие...»?

–... а иначе молодое вино порвет мехи и само вытечет и мехи пропадут... – подтвердил председатель КГБ.

– Вот у них там и получилось. Пришли новые люди и порвали все...

Юрий Владимирович посмотрел на урну, где покоился скомканный рисунок пришельцев из будущего.

– Обычно все знают именно эту часть притчи.

Тяжельников удивился.

– А что там есть еще что-то?

Андропов кивнул и продолжил.

– «И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие, а иначе молодое вино порвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут, но молодое вино должно вливать в мехи новые, тогда сбережется и то и другое. И никто, пив старое вино не захочет тотчас молодого, ибо говорят: старое лучше.»

– Да... Действительно Библия – это книга мудрости... Старое всегда лучше. Вот они и обеспокоились.

– Боюсь, что те, кто с нами не согласится будут тоже руководствоваться этой мудростью «Старое лучше»...

– И что мы можем сделать?

– Комсомол и КГБ?

– Да. Комсомол и КГБ. И что мы сможем сделать для того, чтоб довести эту информацию до Партии.

– Программа минимум – отследить тех «заводил», которые отметились и как-то контролировать их движение по карьерной лестнице.

Андропов поднялся, подошел к окну.

– Не рабочие, не врачи и учителя и не колхозники развалили страны. Аппарат...

Он обернулся, посмотрел на главного комсомольца страны.

– Насколько я понял они могут хорошо работать, только вот беда в том, что они лучше работают все-таки на себя, чем на Общество. Вот и отслеживать таких бойких... Многие ведь еще у тебя в комсомоле...

За окном летел снег и под фонарями вышагивали несколько человек. Может быть даже их недавние гости.

– Верно они говорят – «подбирать компромат...» Ну не может быть, что все это проходило без сучка, без задоринки и в нужный момент останавливать, одергивать их. Все-таки они одиночки, а мы– организации!

Глава 18

18.

Нас оставили в покое... Словно и не было этого разговора. Никита сформулировал общее мнение весьма поэтически– «Поговорили, как в стену постучали...»

Хотя мы как взрослые люди не ждали никаких мгновенных решений, что отзовутся газетными заголовками, но все-таки было слегка обидно и неуютно. Обсудив ситуацию мы пришли к общему мнению, что придется нам оказавшись от решения задач планетарного масштаба перейти к решению задач местных.

Мы репетировали, вспоминали новые песни. Прикидывали что из серьезных, не танцевальных мелодий можно будет предложить Кобзону.

Разок даже, вспоминая не столь далекие времена, съездили в родной Дом Культуры и напомнили о себе директору. Не ради денег, разумеется, но так просто. По душевному порыву. Поговорили, рассказали о наших приключениях. Музыканты, что оказались в ДК фотографировались с нами дав нам ненадолго возможность почувствовать себя «поп-звездами».

Ну и, конечно же, покружились в учебу. Нужно было наверстывать то, что наши товарищи получили на занятиях в те времена, когда мы отдыхали в госпитале.

Жизнь потихоньку входила в обыденную колею, где не ожидалось потрясений, но... Жизнь все-таки полна неожиданностей. И иногда эти неожиданности – приятные!

Да. Контора молчала, возможно строя планы, а вот Комсомол... Комсомол нас неожиданно образовал. Где-то в середине апреля, прямо на репетицию пришел Секретарь и принес нам телефонограмму, в которой ЦК ВЛКСМ предлагал нам «подготовить музыкальный материалы для выпуска пластинки-миньона». Подождав, чтоб мы прочитали он добавил.

– Принял лично. Поздравляю. Очень почетное комсомольское поручение! Если все получится– с вас пластинка. А на словах просили связаться с идеологическим отделом ЦК. Телефон я вам потом дам.

– Не сомневайтесь, – заверил я. – Пластинку подарим и даже с автографами, а телефончик...

Я посмотрел на часы. Время подходило к 22-00. Поздно уже. Никто в такое время уже не работает...

– А за телефоном мы завтра зайдем. Идет?

Глядя в закрывшуюся за Секретарем дверь, Сергей сказал:

– «Награда нашла героев...» Кричать «Ура» будем? Или пока погодим?

– Погодим... Но реально приятная неожиданность. Как считаете это благодарность за наш последний разговор?

– А есть ли оно у них в принципе это чувство?

– Ты о благодарности?

– Да.

– Может быть. Ничего человеческого им не чуждо.

– Не будем обольщаться. Скорее всего они нас как идеологическое оружие оттачивают, – сказал Сергей. – Не иначе.

– Да ладно... Все равно, что бы они не думали, а мы-то сами будем действовать по-своему. Четыре песни... Что предложим? Чем мы можем порадовать передовой отряд советской молодежи?

Все-таки, что не говори, а обсуждать такие вещи – это ведь верх удовольствия! Не одна песня в сборнике, не страничка в «Кругозоре», а нормальная пластинка. Как у взрослых... Ну да это так, кстати...

– Ну так что? Крутизну характера показывать не будем? В смысле отказываться.

– Странные мысли у тебя в голове бродят. Отказываться конечно не стоит, а вот подумать, как использовать эту возможность нам на пользу определённо стоит.

Никто не возразил. Мысль была высказана весьма разумная.

– Хорошо, что есть из чего выбрать.

– Точно, только это вообще. А конкретнее?

С явно видимым удовольствием на лице Сергей приготовился загибать пальцы. Он был прав. Материала у нас сейчас хватало, но кое-что из песен уже звучали в эфире, а нам предстояло выбрать нечто новое.

– Кто не знает Любочку... – предложил Никита. – Никто не слышал.

– Годится.

Мизинец согнулся и коснулся ладони. Сергей посмотрел на меня.

– Теперь ты.

– Что бы не предложили, давайте все-таки попробуем подстегнуть старших товарищей.

– А именно?

– Давайте в этот мир «Поворот» пораньше запустим... Не дожидаясь «Машины времени».

Сергей не спешил загибать второй палец.

– Стоит ли?

– Думаю, что стоит. – Я мотнул головой вверх, имея ввиду наших покровителей из здешних коридоров власти. – Возможно их это к чему-то подтолкнет? Это, кстати может быть и проверкой намеренны ли они что-то предпринимать или нет.

Я помолчал и видя, что у друзей на лицах нет никакого энтузиазма добавил:

– Вы же знаете, что спину верблюду ломает последнее перышко. Может быть...

Никита не дал мне договорить, покивал.

– Может быть... Хоть и не верится. Не те это верблюды. Не той породы.

Он кивнул Сергею.

– Загибай. Потом подумаем. Не отвергаю, но... Подумаем.

– Еще?

– Сам предлагай.

– С удовольствием. Давайте «Человек и кошка» ...

Мы удивились. Песня была уже широко известна.

– Так она уже известна. В народ ушла.

– Вот и хорошо! Это почти народная песня. Тем более, что там гармошка, а она – народный инструмент!

– «Любочка», «Человек и кошка», «Поворот»... Еще одна нужна. Даже две. Давайте думать.

– Почему две?

– Ну вдруг «Поворот» нам зарубят или мы сами не рискнем его спеть. Одна должна быть запасной.

Мы молчали, глядя друг на друга.

– Может быть ««Don’t Worry Be Happy»? – предложил Никита.

– Ну, не знаю, – протянул Сергей.

– А что так? Хорошая песня. Кобзону понравилась...

– Это, конечно, да... Кобзон – это сила. Но ведь могут сказать «иностранщина...»

– И что с того? – удивился я. -Вон «Веселым ребятам» можно «Об-ла-ди, об-ла да» петь на английском, а мы что хуже?

Это было правдой.

– Тем более ведь только припев будет на английском! А все остальное – наше.

– Чтоб прицепиться и этой малости хватит.

– Да и с припевом можно поработать, – задумчиво сказал Никита. – Что-то типа... «Не бойся! Шагай смелее...»

– Это как? Типа «Марш коммунистических бригад»?

– Посмей, посмейся....

Помолчали.

– А если иначе? – сказал Сергей.

– Иначе это как?

– Как на Фестивале. Один куплет на русском, один на английском, третий на немецком или на польском... Сделаем очередную песню про дружбу народов. Типа об уверенности в завтрашнем дне.

– Опять в политику уходить? Не хотелось бы...

– Ну тогда иначе. Пусть в куплете слова будут любые... Про любовь, про молодость, про радость жизни...

Он кивнул в сторону Никиты, предоставляя ему возможность проявить свою творческую фантазию.

– А вот припев я уже придумал.

– Ну?

– «Мир – Дружба – Жувачка...»

Мы засмеялись. У нас было одно общее воспоминание, еще с нашей прошлой, первой молодости. Все мы помнили одного из наших недавних одноклассников, который приходил сюда, к ВКШ, и высмотрев кого-то из иностранных студентов, подходил к нему и говорил, показывая знание иностранных языков: «Гив ми жувачка, плиз».

– Ну уж нет... «Жувачка» тут лишнее.

– Тогда... – Сергей задумался на секунду. – Тогда...

Он щелкал, щелкал пальцами, но рифма не приходила. Сходу не получалось.

– Субботник, – неожиданно вызвалось у меня. И я засмеялся. Улыбнулся и Сергей.

– Тьфу на тебя. Такую песню надо к Первомаю готовить. Или ко дню рождения Ленина...

– А что планируется концерт? – оживился Никита. – Почему я не знаю?

Я испытующе посмотрел на Сергея – вдруг он что-то где-то слышал? Но друг только улыбнулся. Значит фантазирует.

– Да нет вроде бы, – развеял я подозрения Никиты.

– А что он тогда?

Я вопросительно глянул на Сергея и тот пояснил:

– Да вот меня в другую сторону повело. А это пикантно было бы...

Он мечтательно улыбнулся.

– На концерте, посвященном дню рождения Владимира Ленина исполнить песню Джона Леннона....

– Это ты к чему?

– Если уж мы думаем о новых песня для пластинки, то давайте думать с размахом... Помните, как хотели у Леннона кое-какие песенки тиснуть? Так что, поговорили, поговорили забыли? Вот есть отличный случай. Пластинка выйдет в любом случае пораньше, чем у Леннона.

– Ты про «Стены и мосты»?

– Именно. Она у него вроде бы осенью выйдет, а наша всяко пораньше. Вот и создадим скандальный прецедент. Эдакий временной парадокс.

У этого предложения имелись очевидные плюсы. Осталось придумать, как это можно реализовать.

–Тогда давай предложи какую именно. Я, честно говоря, не помню, что там у него такого было... А то возьмем что-то не то... Он, говоришь, «Стены и мосты» должен выпустить?

Сергей кивнул.

– Насколько я помню самые известные там песни, которые в хит-парадах места занимали их две. «Whatever Gets You thru the Night» и «Old Dirt Road».

– «Старая грунтовая дорога» и «Что бы не провело тебя через ночь», – перевел Никита. – Я что-то ни ту, ни другую не помню.

Он посмотрел на меня и я кивнул. У меня тоже ничего не «звякнуло». Тогда Никита повернулся к Сергею.

– Ну-ка напомни...

Тот напомнил. Оказывается, он держал в памяти не только мелодии, но и все музыкальные партии отдельных инструментов. Он напевал и комментировал что должно звучать в тот или иной момент. В какой-то момент я его остановил.

– Саксофон? Так у нас нет саксофона и не будет никогда...

Сергей понял к чему я клоню.

– А без этого? По варианту прожиточного минимума?

– Тогда никто может и не узнать, у кого мы эту песенку позаимствовали. Нужно что-то другое. Что-то, что можно было бы в три инструмента сыграть.

Мы задумались. Не знаю, как для других, а для меня Леннон – это все-таки не «Beatles» и не Маккартни. Как исполнитель и композитор он все-таки послабее и всего квартете и своего коллегу по нему. «Мама», «Представь себе», «Женщина»... Это, конечно, шедевры, а вот все остальное... Хотя, разумеется, на вкус и цвет товарищей нет. Кому нравится арбуз, а кому– свиной хрящик. Одно плохо – «Мама», «Представь себе» уже написаны и известными всему миру. А «Женщина» появится на свет года через три-четыре. Прикрыв глаза на начал копаться в всплывавших в голове музыкальных отрывках, надеясь ухватить за хвост удачу...