Текст книги "Грешный (СИ)"

Автор книги: Владимир Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

– Нет.

Королева вскинула брови.

– Одна погибла, другая исчезла, – пояснил я со вздохом.

– Прости. Я не знала, – по лицу собеседницы промелькнула короткая тень.

– Пустое. За первую я уже отомстил, а вторую… – я дёрнул щекой. – Вторую я буду искать до тех пор, пока не найду.

– А если она тоже… как первая? – лицо королевы накрыла ещё она тень.

– Если Рей тоже погибла… – мои пальцы непроизвольно сжались в кулак…

– Не надо. Не говори, – остановила меня Ирсайя. – Я знаю сама, каково это – терять своих близких. Поэтому не говори ничего. Пока сам не захочешь, не говори. Я пойму…

– Спасибо.

Я машинально, словно на автомате протянул для пожатия руку, но пожимать её королева не стала. Вместо этого она вдруг шагнула ко мне, обхватила руками и уткнулась носом в плечо.

– Ты отыщешь её. Ты обязательно отыщешь её, где бы она ни была, – шептала бывшая пленница с каким-то надрывом в голосе. – А если даже её уже нет, если ты вдруг узнаешь: она погибла – я знаю, что ты отомстишь. Что ты найдёшь тех, кто в этом виновен, и тогда они пожалеют, что не умерли раньше, пока ты их не нашёл…

Она всхлипывала у меня на плече, её тело дрожало, а я обнимал её и никакими усилиями не мог отделаться от назойливой мысли: ну, до чего же она похожа на Алму… Такую, какая запомнилась мне, когда уходил с её хутора. Беспомощная и в то же время решительная. Готовая одновременно и драться, и жертвовать… Рейна была, безусловно, сильнее. И она точно не отпустила бы меня с хутора одного… Правда, и в жертву она принесла бы себя точно так же, без колебаний. Как, в общем, потом и случилось… А в результате… я потерял их обеих…

У королевы Ларанты, без всяких сомнений, когда-то тоже случилось нечто подобное. Она потеряла кого-то из близких… кого-то самого близкого, однако, в отличие от меня, отомстить за него не смогла. И это терзало её. Не давало покоя долгие-долгие годы… Я это чувствовал. И понимал её, как, наверно, никто в этом мире… Но только опять же, в отличие от неё, уже успел ощутить на собственной шкуре: никакой радости месть не приносит. Так же, как и покоя. А, значит, сама по себе месть не может быть целью. Цель должна выражаться в другом: что дарует надежду, не возводит в культ прошлое и позволяет жить настоящим, что даёт человеку возможность оставить после себя не один только пепел и тлен, но и добрую память, а, возможно, и…

Новую жизнь?..

От последней пришедшей в голову мысли я вздрогнул.

Ведь у меня, чёрт возьми, в самом деле… уже больше полгода не было женщины!..

Глава 19

– Мы снова поедем вместе? На ней? – указала Ирсайя на мирно жующую травку савраску.

– Тебя что-нибудь не устраивает? Желаешь идти пешком? – поднял я бровь и внимательно посмотрел на бывшую пленницу.

Неужели после пятиминутки чувственной откровенности и эмпатии она снова переключилась в режим «королевы-властительницы»?

– Нет-нет. Я просто спросила… Хотя, если честно…

– Это не слишком удобно, – продолжил я мысль.

– Ну… в общем, да, – залилась румянцем дама.

Я мысленно усмехнулся, но дальше её троллить не стал.

– Эта лошадь теперь твоя. Только твоя и никого больше.

– А как же ты? – удивилась женщина.

– А я уж как-нибудь так, по-простецки, – развёл я руками. – Но ты за меня не волнуйся. Как-то раньше справлялся, справлюсь и тут.

– Справишься? По-простецки? Не волноваться? – нахмурилась королева. – А ну, объясни.

«Малыш», – глянул я на прислушивающегося к нашему разговору тигрокота.

Тот широко зевнул, потянулся, вразвалочку подошёл ко мне и присел на задние лапы.

«Молодец, – похвалил я его. – А теперь, будь любезен, покажи нашей спутнице, какой ты крутой скакун».

Священный зверь тхаа аж пасть разинул от такого нахальства.

«Ну, и чего возмущаться? – изобразил я недоумение. – Ты же и так перед ней брюхом кверху валялся. Говорил, что, мол, мне помогаешь. Так что теперь давай продолжай. Раз взялся за гуж, так и не говори потом, что в кавалерию не нанимался».

Малыш клацнул клыками и ударил хвостом по траве.

– Что это с ним? – не поняла его «пантомиму» Ирсайя.

– Да вот… говорит, что готов тебя прокатить.

– Меня? Прокатить? На чём? – удивилась женщина.

– У себя на спине, а как же ещё-то? Ведь не в телегу же его запрягать.

– А… разве так можно?

– Ну, а как мы по-твоему сбежали с арены? Забыла?

– Точно! – прищёлкнула пальцами королева. – Вы с ним тогда так здорово прыгали. Ни один конь так не смог бы, хоть сам, хоть со всадником.

– Ну, вот и я о том же, – удручённо развёл я руками. – Думал, что ты поедешь на лошади, а я на нём, да только он теперь ни в какую. Говорит, что меня он возил по необходимости. А сейчас…

– Что сейчас? – глаза королевы блеснули.

– Он говорит… эээ… что при прочих равных и… кхм… когда он свободен, священный зверь тхаа позволяет седлать себя лишь особам королевских кровей, и я в эту категорию, увы, не вхожу.

– То есть, ты хочешь сказать… – Ирсайя взглянула на Малыша и «хищно» прищурилась. – Что он предлагает мне ехать в столицу на нём, а на саврасой поедешь ты? Так?

– Именно так, пресветлая, – отвесил я церемониальный поклон.

– Перестань, – поморщилась бывшая пленница. – Мы не на королевском приёме, – вернула она мне мои же слова.

– Согласен, – щёлкнул я «каблуками» и процитировал министра-администратора из «Обыкновенного чуда». – Был неправ, вспылил. Считаю своё предложение безобразной ошибкой, раскаиваюсь, прошу дать возможность загладить, искупить.

– Что значит безобразной ошибкой? – всплеснула руками Ирсайя. – Мне нельзя ехать на тхаа?

Я рассмеялся:

– Извини, это была шутка. Просто шутка, и ничего больше.

– Просто шутка⁈ Ну, нет! Так не пойдёт. Теперь я сама буду говорить со священным зверем.

Дама тряхнула причёской и шагнула к прижавшему уши тигрокоту.

Тот обречённо моргнул.

– Ага! Я вижу, вы сговорились, – упёрла руки в бока королева. – А сейчас ты просто боишься. Боишься, что на тебе будет ездить женщина, да? Боишься, что я начну тобой помыкать? Или ты думаешь, я не смогу удержаться?.. Глупенький! Какой же ты глупенький, – она вдруг опять, как минутами ранее, ухватила его за шею и принялась тискать, словно котёнка. – Ведь я же гораздо легче этого большого мужлана. И я вовсе не собираюсь тобой помыкать. Я лишь хочу попросить тебя… Ну, пожалуйста. Ну, разреши мне хотя бы немножко, хотя бы лигу-другую проехать у тебя на спине. Ну, что тебе стоит, а?

Тигрокот жалобно посмотрел на меня.

Я мстительно ухмыльнулся.

Сломал, понимаешь, мне всю стратегию, теперь получай. И даже не думай отказываться. Женщины этого не прощают. Королевы – тем более…

Уговоры продолжались недолго. Малыш сдался спустя полминуты. Ирсайя залезла ему на спину и, торжествующе посмотрев на меня, скомандовала:

– Поехали!

А через миг, когда тигрокот рванулся к проходу между деревьями, до меня донеслось ликующее:

– Догоняй!..

* * *

На первый привал мы остановились спустя три часа. За это время успели проехать лиг десять, не меньше. По меркам средневековья, пусть даже магического, скорость довольно приличная.

Честно сказать, я уже предвкушал, с каким превосходством буду смотреть на вымотавшуюся этой гонкой Ирсайю и на тяготящегося своей ролью «королевского скакуна» Малыша, однако не тут-то было. К моему удивлению, и королева, и тхаа выглядели абсолютно довольными. Спрыгнувшая наземь женщина улыбалась, будто девчонка, вернувшаяся из парка аттракционов. А освободившийся от венценосной всадницы тигрокот удовлетворённо потягивался, коротко взрыкивал и, явно дурачась, ловил клыками вьющихся вокруг него мошек.

– Здо́рово! – бывшая пленница плюхнулась спиной на траву и раскинула руки. – У меня такого лет двадцать как не было. Ты даже не представляешь, Дим, как это здо́рово – прокатиться на настоящем тхаа, в лесу, без охраны, без этих назойливых царедворцев, приставучих просителей, змееустых подружек-советниц. Ты. Даже. Не представляешь!

Она на секунду зажмурилась, затем опять распахнула глаза и радостно рассмеялась.

Просто удивительно, как мало, оказывается, нужно человеку для счастья. Но что ещё удивительнее, лично мне вот такое вот путешествие верхом на тхаа никакого удовольствия не доставляло. Я и час-то с трудом выдерживал, а эти двое аж три проскакали-пропрыгали и радуются, словно дети. Интересно, с чего бы?

Причину мне объяснил Малыш. Когда ему надоело дурачиться, он просто отправил мне несколько мыслеобразов…

Я посмотрел и только руками развёл. Мог бы, как говорится, и сам догадаться. Пока они мчались по дикому лесу, то всего лишь подпитывали друг друга магией. Благо, могли себе это позволить. Ведь маг-энергии у обоих было в достатке. Так почему бы тогда не использовать её для собственного комфорта?..

Нет, я, наверное, тоже, если б умел колдовать, сделал бы то же самое, но, к моему огромному сожалению, колдовство у меня появлялось лишь в виде отклика на чьё-то чужое, направленное на меня, а извлекать его самостоятельно из личной энергии я пока что не научился и вряд ли когда-нибудь научусь. Такие дела…

– Слушай! – внезапно вскинулась дама. – А ты не против, если я, скажем, и дальше… ну, это самое…

– Что это самое? – прикинулся я, что не понимаю.

– Ну… – Ирсайя внезапно смутилась. – Если я, в общем, и дальше… на тхаа поеду? А ты на саврасой. Тебе же ведь так удобнее, да?

Я почесал в затылке. Нахмурился…

– Ну, Дим! Ну, пожалуйста. Ну, что тебе стоит? – протянула она до такой степени умоляюще, что я едва не расхохотался.

Вот ведь… артистка. Даром, что королева…

– Ладно. Так уж и быть. Езжай, – бросил я с деланым неудовольствием. – Но только учти. Около Витаграда я у тебя Малыша отниму. Понятно?

– Дим! Ты просто чудо! – Ирсайя вскочила на ноги и, коротко взвизгнув, чмокнула меня в щёку. Я даже понять ничего не успел, а сказать, что офонарел, значит, вообще ничего не сказать…

* * *

До ночи мы преодолели четыре десятка лиг. При таком темпе передвижения до столицы нам оставалось примерно два дня пути. Достаточно шустро, но это и к лучшему. Тот срок, что мне дал Пирапалус, чтобы найти «Око демона» и привезти его в Ганшанхайн, заканчивался спустя три недели. На обратную дорогу из них при самом лучшем раскладе уходило дней десять. Так что каждые выигранные сутки играли сейчас для меня исключительно важную роль.

Ехать на лошади хоть по обычной дороге, хоть по густому лесу мне, к слову, было намного комфортнее, чем на спине священного зверя. А вот Ирсайе, наоборот, передвигаться верхом на тхаа нравилось существенно больше, чем на смирной савраске. Тем более что и сам тхаа, как вскорости выяснилось, ничего против этого не имел. И в результате от такого случайного, по сути, обмена в выигрыше оказались все, что в плане скорости, что удобства, что даже просто хорошего настроения…

Что настроение у моей спутницы и вправду хорошее и сама она ничуть не устала, я понял, когда она отняла у меня котелок и сумку с припасами и принялась лично готовить ужин для нас двоих.

Малыш на вечернюю трапезу не претендовал. Свалил куда-то в потёмки, едва услышал, что всё – «встаём на ночлег на этой поляне». Оно и понятно: сырое мясо, добытое лично, для всякого тигрокота намного полезнее и вкуснее какого-то варева, приготовленного кожаными двуногими.

– Ты умеешь готовить? – удивился я, глядя, насколько ловко Ирсайя орудует ножом и большой поварёшкой.

– А ты, наверное, полагал, что раз королева, то, значит, в быту абсолютная неумеха и за неё всё делают слуги? – сварливо отозвалась бывшая пленница.

– Ну, где-то так, – развёл я руками.

– Ты ошибался, – коротко бросила дама и продолжила кулинарить.

Пока она занималась готовкой, я соорудил поблизости небольшой шалаш, куда накидал хвойных веток и кучу листвы и накрыл их конской попоной. Ткани хватило с запасом. При желании, в неё можно было и завернуться. Старался, кстати, не для себя. Ночь я мог провести у костра или даже на голой земле. Привык уже к этому за время своего путешествия с Малышом.

А вот королеве, одетой всего лишь в туни́ку, такие ночёвки, по моему мнению, были противопоказаны. Ну, то есть, она конечно могла бы соорудить для себя какой-нибудь тепловой контур (у магов это в порядке вещей), однако я посчитал, что даже для высшей жрицы Ларанты тратить энергию на такую фигню – бессмысленное расточительство.

Похлёбка, которую сварила Ирсайя, оказалась достаточно вкусной. По крайней мере, ел я её с удовольствием, аж за ушами трещало. А когда котелок опустел, честно похвалил «повариху»:

– Потрясающе вкусно. Даже не представляю, где ты этому научилась.

– Ну… я же не всегда была королевой, – пожала плечами женщина. – И родилась я к тому же не во дворце.

– Не во дворце? А где же тогда?

– В одной деревушке, где никогда и слыхом не слыхивали о королевстве Ларанта.

– Даже так? – отложил я в сторону ложку и с интересом посмотрел на бывшую пленницу.

Та негромко вздохнула:

– Всё так. Да. Так же, как ты, я родом с Заморья, с Восходного континента. Только не из Тилланда, а из Срединной Империи…

Она говорила долго. Рассказывала о себе, о своём детстве в Империи, о том, как попала в Вестарию, а следом в Ларанту, как стала приёмной дочерью властительницы Зелёного королевства, как сама взошла на престол, какие проводила законы, как боролась с закрытостью здешнего общества, как пыталась узнать о судьбе своих потерянных родственников…

Я слушал её, затаив дыхание. Слушал и обалдевал от перипетий её жизни и тех извивов судьбы, что каким-то мистическим образом переплетались с моими…

– Ты сказала, твою сестру звали Алма? – спросил я, когда Ирсайя закончила.

– Да.

– И вы были двойняшками?

– Да.

– И ты не видела её тридцать лет?

– Да. А зачем ты спрашиваешь? – нахмурилась королева.

– Ты понимаешь… – я ненадолго задумался. – Та женщина, про которую я тебе говорил… Одна из двух, первая… Мы были вместе только пять дней, а после она погибла… Из-за меня погибла, из-за моей глупости… Так вот, её звали Алма, как и твою сестру. И ей сейчас было бы тридцать шесть, как тебе… А ещё вы с ней, в самом деле… очень похожи. Глазами особенно. Вот только волосы у неё были темнее… с рыжинкой…

– А где вы с ней… познакомились? – голос у собеседницы предсказуемо дрогнул.

– В окрестностях Шаонара. Есть там одна деревенька, Шептуны называется. Но Алма там не жила. Она жила рядом, на хуторе. И у неё тоже, как у тебя, был магический дар. Но только слабый, с таким даже ранг не присваивали. Она умела общаться с животными, чувствовала красоту и переносила её на ткани, обувь, одежду… С этого, в общем-то, и жила…

Ирсайя прикрыла глаза и сцепила пальцы в замок. Её губы сжались в тонкую нитку, грудь мерно вздымалась, плечи подрагивали. Похоже, она изо всех сил пыталась себя успокоить, но получалось не очень. Волнение пробивалось наружу с каждым выдохом-вдохом, трепетом длинных ресниц, коротким покачиванием из стороны в сторону, подёргиванием губ, появляющимися и сразу же исчезающими морщинками на лбу и на переносице…

– Я не знаю… не знаю, она это или нет, – тихо пробормотала бывшая пленница секунд через двадцать. – Теперь это уже не проверишь. Да, уже не проверишь… Но я бы хотела спросить тебя. Только одно-единственное. Ты, действительно, отомстил за неё?

Я зло усмехнулся.

– Ты спрашиваешь, отомстил ли я? О, да! Отомстил. Так отомстил, что от Великой Срединной Империи остались руины. Я уничтожил их армию, вошёл в их столицу, прикончил их императора, разрушил их магию и… вместе с Империей загубил и всех тех, кто был рядом, кто поверил моим словам о праведной мести и пошёл за мной на верную смерть…

Сказал и так же, как королева, закрыл глаза и сжал кулаки.

В памяти замелькали картинки из прошлого. Сожжённый дотла хутор Алмы, плачущий на могиле хозяйки Бузун, Чёрные топи имперской каторги, подземелья Урочища, мост в Пустограде, сходящиеся в жестоком сражении корабли, умирающая под пытками Рейна, сражение у переправы через Салату, финальная схватка с Ашкаром, «ядерный» гриб над столицей, разорённые мародёрами сёла, косые кресты Исцелителя и Светлейшей…

Из омута воспоминания я вынырнул, когда вдруг ощутил на своём запястье чьё-то прикосновение.

– Прости, что заставила… вспоминать…

Ирсайя держала меня за руку. Её глаза подозрительно влажно блестели.

– Ничего страшного, – я накрыл её пальцы своими и улыбнулся. – Воспоминания – такая же часть нашей жизни, как и мечты о несбывшемся. Без них мы бы превратились в бездушные механизмы, существующие лишь для того, чтобы в нужный час умереть и освободить своё место другим, таким же бессмысленным и бесполезным.

– Я знаю, – кивнула бывшая пленница. – Но я так же знаю, что память, бывает, ранит сильнее меча. И чтобы умерить боль, надо выговориться. Поплакать в плечо кому-то, кто готов тебя выслушать. Поверишь ты или нет, но это и впрямь помогает.

– А ты… готова? – посмотрел я ей прямо в глаза. – Уверена, что тебе это действительно нужно?

Несколько долгих секунд мы молча мерялись взглядами, а затем она опустила веки и прошептала:

– Нет. Не сейчас… Иначе я не засну. Прости.

Я отпустил её руку и тоже кивнул:

– Ты права. Выслушивать на ночь такое – не самое лучшее из занятий.

– Нет-нет. Дело вовсе не в этом, – помотала головой королева. – Дело вовсе не в том, что я испугалась. Что я боюсь, что услышу что-то такое… страшное. Мне просто надо подумать. Понять, насколько тебе это нужно, насколько мне это нужно и… до какой степени мы готовы зайти туда… где нам не поможет даже великое время…

Последнюю фразу она произнесла едва слышно, после чего поднялась и двинулась к приготовленному для ночлега шалашику.

Фигура у неё была потрясающая. А походка так и вообще – ну, просто полный улёт…

Я следил за ней, пока она не скрылась внутри, затем откинулся на подпирающую спину котомку и принялся смотреть на огонь… В язычках пламени, танцующих над углями, моё сознание, словно бы наяву, рисовало очередные картинки из прошлого.

Деревня Шумелки, сожжённая по приказу экзекутора Пуйтуша. Если верить Ирсайе, именно в этой деревне она когда-то жила вместе с матерью и сестрой…

Юная волшебница Райма, единственная выжившая в Шумелках после налёта имперских карателей. Бабка Матюха, которая воспитывала её вместо матери…

Ирсайя рассказывала, что их с Алмой увёз из деревни какой-то колдун, когда туда, как и в случае с Раймой, нагрянули имперские экзекуторы. У обеих сестёр был дар, и мать не хотела, чтобы их забрали имперцы. А тот неизвестный колдун… он у них часто бывал. И он называл их маму Матусей. Или Матюшей… Мама сама попросила его увезти их подальше, туда, где имперцам до них не добраться…

Не знаю, кем был он для них, как не знаю, кем был он для «бабки Матюхи» и Раймы, но в том, что он тоже присутствовал в жизни последней, после рассказа Ир я нисколько не сомневался.

Ир, кстати, звала её мама. Ир или Ирис – так звучало её полное имя. Ирсайей же будущая королева стала только в Ларанте, куда её спустя примерно полгода привёз её спутник-колдун. А с Алмой они расстались ещё в Империи. Колдун не сказал, где он спрятал сестрёнку-двойняшку. Сообщил лишь, что у каждой из них теперь собственный путь, и что, возможно, когда-нибудь их дороги пересекутся. А, возможно, и нет. Ведь пути великого времени неисповедимы, и точно предсказывать будущее не способны даже самые великие маги…

Глава 20

Меня разбудил Малыш. Вернулся с охоты и ткнул носом в бок: чего, мол, валяешься?

Я кое-как сел, протёр глаза, огляделся, размял затёкшую шею…

Костёр почти догорел, небо начинало понемногу светлеть, но до рассвета было ещё далеко.

И чего, спрашивается, разбудил, поспать нормально не дал? Мне сейчас во-о-от такой сон снился.

«Гр-р-рхде?» – прорычал Малыш, имея в виду нашу спутницу.

«Там», – махнул я рукой на шалаш.

«А р-р-рты?»

«А я здесь».

«Ну, и др-р-рак».

«Сам знаю, что дурак, – я громко зевнул и вновь завалился в траву. – Ты давай это… разбуди меня, когда совсем рассветёт. Ага?»

Тигрокот фыркнул, покрутился на месте, словно собака, и плюхнулся рядом. Шерсть у него была жёсткая, зато тёплая. Глаза закроешь, и будто у печки лежишь. Самое то, когда холодно. Ведь тут, хоть и юг, а ночи прохладные. Застудишь себе чего-нибудь ценное, замучаешься лечиться. Такие дела…

Разговор с королевой мы продолжили следующим вечером, когда вновь отыскали подходящую для ночлега поляну, соорудили шалаш, развели костёр и сварили ужин. Малыш, как и в предыдущую ночь, опять сбежал на охоту и оставил нас наедине.

Честно сказать, я уже целые сутки ощущал себя персонажем какого-то «болливудского» фильма, где все вокруг родственники, всех разлучили в далёком детстве, и даже главный злодей, оказавшись любимым, но потерявшим память четвероюродным дядей главного протагониста, раскаивается под конец в своих злодеяниях, после чего все долго поют и танцуют…

Здесь и сейчас никто танцевать или петь, конечно, не собирался. А вот насчёт всего остального…

В нормальной индийской мелодраме (или боевике, хрен редьки не слаще) все положительные персонажи остаются, как правило, живы, играют свадьбу, возвращают себе украденное наследство, обретают потерянных родственников и въезжают на белом слоне во дворец магараджи (опционально: на белом лимузине – в головной офис владельца нефтяной корпорации).

В нашем случае дворец имелся. Белый слон… хм… «белый слон» тоже (пусть разноцветный и хищный, зато клыкастый). Украденное наследство? Ну, если считать утраченную королевой власть над Ларантой, то это, безусловно, оно. Живы мы тоже, ясное дело, предполагали остаться… А чего не планировали, так это свадьбу (по крайней мере, я – стопудово). Плюс с потерявшимися во времени и пространстве родственниками по нормальному не вырисовывалось.

Моих здесь не было однозначно. И если я отыщу когда-нибудь Рей (а я отыщу её обязательно), то это точно случится не здесь, не сейчас.

Что же касается моей новой спутницы, то если Алма и вправду её сестра, а «бабка Матюха» – мать, петь и плясать по их поводу мог только умалишённый. И уж если на то пошло, в их предполагаемое родство лично я верил процентов на тридцать, не больше. Сказал Ирсайе о нём, в основном, чтобы напряжение в наших отношениях снять. Обычная психологическая манипуляция, ничего личного, только бизнес… Такая вот я, понимаешь, бесчувственная скотина…

– Помнишь, я сомневалась вчера, готовы ли посторонние люди выслушивать чужие рассказы про чужие проблемы? – начала королева, едва я отложил ложку.

– Что сомневалась, помню, – не стал я вдаваться в подробности, хотя, если честно, говорила она чуток о другом.

– Ну, так и вот. Я думала об этом всю ночь и весь день.

– Ты не спала всю ночь? – позволил я себе удивиться.

– Эээ… ну, не то что бы всю, – смутилась Ирсайя, – но, в общем… я полагаю, ты понимаешь, о чём я.

– В общем, да. Понимаю.

– Отлично. Значит, теперь ты должен понять и другое.

– Возможно, – снова не стал я спорить.

– Просто возможно и всё? – нахмурилась женщина.

– А разве этого мало?

– Но ты ведь даже не поинтересовался, что именно должен понять!

– А какой в этом смысл? – пожал я плечами. – Ты же ведь всё равно всё расскажешь.

Несколько долгих секунд королева смотрела на меня изумлённым взглядом, но затем не выдержала и рассмеялась:

– Прости, я просто забыла, что ты не из наших. Ну, в смысле, не из Совета и уж точно не жрица.

– Последнее несомненно, – наклонил я голову и улыбнулся. – Но если тебе так проще, то так уж и быть, я попробую угадать. Ты хотела сказать, что я теперь должен понять и принять тот факт, что если властительница Ларанты выслушает обычного смертного, она отнюдь не обязана помогать ему решать те проблемы, о каких он поведает. Максимум, что она может себе позволить – это броситься ему на шею в качестве благодарности за ту помощь, какую он ей окажет. Я правильно изложил?

Мне даже специальное зрение включать не потребовалось.

Хватило и отблесков пламени, чтобы понять, что если бы в этот миг проводился кастинг на роль графа Вишенки из «Чиполино», моя собеседница получила бы её без вариантов.

– Но я вовсе не собиралась бросаться тебе не шею!

– Да неужели⁈ – вскинул я брови. – А мне показалось: ты этого жаждала.

– Что-о-о⁈ – королева буквально задохнулась от возмущения. – Да как ты вообще мог подумать такое⁈

– Так! Всё! Обнимашки отложим, – остановил я её шутливо поднятыми ладонями. – Поговорим о проблемах. Хочу для начала напомнить: у нас соглашение. Я обещал помочь тебе вернуться с триумфом в столицу. Ты дала королевское слово, что передашь мне «Око». Всё верно?

– Ну… верно, – нехотя буркнула Ир.

– Прекрасно. Раз верно, значит, от этого и будем плясать.

– Что, прости, делать?

– Плясать. Идиоматическое выражение.

– А-а, понятно.

– Прекрасно. Теперь о проблемах. Моих проблемах. Которые, вот неожиданность, могут стать и твоими… А ну-ка, пальни в меня чем-нибудь смертоносным.

– Зачем? – удивилась женщина.

– Так надо… Если боишься, можешь не смертоносным, а просто чем-нибудь сильным. Чтоб обездвижить, к примеру, или…

Договорить не успел. Чародейка неожиданно резко, с двух рук, швырнула в меня зелёными файерболами…

Оба заклятия рассеялись без следа в считанных сантиметрах от цели. Я мысленно хмыкнул.

«И почему здешним жрицам так нравится зелёное пламя? Медь у них что ли тут добывают?..»

– Защита великолепная, – похвалила Ирсайя.

Я покачал головой:

– Ты ошиблась. У меня нет защиты.

– Что значит нет? – опешила дама.

– Включи заклятье познания и ударь меня ещё раз.

– Ну, если ты так настаиваешь… – протянула бывшая пленница, и в то же мгновение с её пальцев сорвался ещё один огнешар.

– Не поняла, – недоуменно пробормотала она через пару секунд. – А можно ещё раз?

– Валяй, – махнул я рукой.

Королева Ларанты «мучила» меня минут пять. Опробовала, наверное, все заклинания, которые знала, включая работу со временем. Результат был один: они отскакивали от меня, словно горох, и растворялись в пространстве.

– А хочешь, я покажу тебе ещё кое-что, чего уж ты точно не ожидаешь? – спросил я, когда она окончательно выдохлась.

– Хочешь ещё удивить? – устало проговорила женщина.

Я ухмыльнулся:

– На том и стоим. Давай, запусти в меня что-нибудь напоследок.

Она немного подумала, потом усмехнулась и изобразила жестом «козу».

Перед моими глазами сгустилось облако маг-энергии.

А всего через миг поляну, где мы расположились, пропахали на всю ширину два невидимых рога, оставив после себя в земле глубокую борозду.

– Это… сделала я? – изумилась Ирсайя.

– Ты подала идею. И предоставила силу, – объяснил я случившееся. – А я их соединил и усилил. Но мог бы и трансформировать во что-то другое, не менее мощное. Потому что я не колдун, не шаман и не жрец в привычном для здешних волшебников понимании. Ваша волшба на меня не действует. У меня к ней иммунитет. Но в то же время я могу применять её – в том случае, если её применяют против меня. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я?

– Ты… не из нашего мира, – ошарашенно выдохнула королева, вычленив из моей речи самое главное.

– Ты угадала. Да. Не из вашего, – подтвердил я догадку.

Несколько долгих секунд Ирсайя смотрела на меня округлившимися глазами, а затем негромко заметила:

– С такими способностями ты, наверное, мог захватить всю Ларанту, Мольфран… всю Вестарию, все земли нашего мира…

– А вместо этого я лишь отомстил за ту женщину, что погибла из-за меня и моих умений, – продолжил я с горечью. – И эта месть, пусть даже стократно праведная и справедливая, убила народу во много раз больше, чем могли бы убить все злодеи Мольфрана, Империи и Тилланда.

Мы сидели друг против друга, нас разделяло лишь пламя костра, но я уже знал: нас теперь разделяет большее, много большее, чем до этого неожиданного для меня самого же признания.

– Какая же я… идиотка, – прошептала Ирсайя секунд через двадцать. – Я боялась: ты хочешь заставить меня помогать тебе через предательство. Через предательство моих подданных, моих близких, памяти моей матери, той земли, что меня приютила… А ведь на деле… на деле всё было наоборот. Это тебе, а не мне, надо было бояться, что я захочу заставить тебя помогать мне. Через эмоции, через чувство вины, через надуманные обязательства, а возможно, и через предательство тех, кто тебе доверял, кого обещал защитить… Да-да, и не спорь. С твоими способностями ты мог бы и так получить от меня всё, что угодно. Через мою же магию ты мог бы просто отдать мне приказ, и я бы его исполнила. Пусть и под принуждением, но разве это когда-нибудь хоть кого-нибудь останавливало?

Я покачал головой:

– Мне кажется, ты меня с кем-то путаешь. Я отнюдь не всесилен и не всемогущ. И я не могу принуждать хоть кого-нибудь действовать против воли.

– Так ведь я же об этом и говорю! – с жаром воскликнула бывшая пленница. – Все барьеры у нас в голове. Как, в общем, и стимулы. Ты не используешь принуждение лишь потому, что считаешь это неправильным…

Вообще говоря, я мог бы с этим поспорить, но… в определённом смысле, она говорила правду. Я действительно не хотел никого принуждать. Против, как правило, выступали текущие обстоятельства…

– Любой из мольфранцев, да и подавляющее большинство наших жриц посчитали бы это глупостью. Ведь если можешь заставить кого-то сделать что-нибудь нужное, то, значит, и думать нечего – надо скорей заставлять. Единственное, что останавливает – это опаска, что это ошибка и что соперник может ответить тем же или даже сильнее…

– А меня ты, выходит, достойным соперником не считала, – усмехнулся я, подбросив в огонь несколько сучьев.

– Тебя? Не считала достойным? – не сообразила поначалу Ирсайя, но сразу же осеклась. – Да-да, конечно. Прости. Я ведь думала: ты работаешь на мольфаров. А с ними у нас разговор короткий.

– Понимаю, – покивал я сочувственно. – Если цели святые, а обстоятельства вынуждают, то в средствах себя, как правило, не ограничивают.

Сказал и мысленно выругался. Мне совсем не хотелось, чтобы появившаяся между нами преграда превращалась в непреодолимый забор, однако сам же при этом делал всё так, чтобы он становился всё выше и выше.

– Ты мне не веришь?.. Согласна. Да. На твоём месте я бы тоже не верила, – вздохнула Ирсайя. – Но я дала тебе «королевское слово», и я его выполню.

– Я тоже исполню, что обещал, и без всякого слова, – вздохнул я ответно.

– Ну, вот и поговорили, – кивнула бывшая пленница. – Спокойной ночи.

Она поднялась от костра и направилась к шалашу.

Я проводил её взглядом и снова, как в предыдущую ночь, устроился спать у огня. На душе у меня было откровенно тоскливо…

Вернувшийся с охоты Малыш уже ничего не спрашивал. Просто улёгся рядом и вытянул лапы.

Ему хорошо. Он кот, а не человек. А котиков, пусть даже таких больших, любят все, в том числе, королевы…

Следующие сутки мы гнали по лесу, как оглашенные. Как сказала Ирсайя, до ночи нам следовало подобраться к Витаграду как можно ближе, на расстояние примерно часа пути, чтобы успеть провести разведку, составить план действий, выспаться и уже поутру, на свежую голову отправиться покорять столицу Ларанты.