Текст книги "Грешный (СИ)"

Автор книги: Владимир Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Глава 22

– Ты меня знаешь? – женщина в жёлто-сером тюрбане и маске той же расцветки обогнула десятника и остановилась напротив.

– Мы недавно встречались.

– Где?

– В Святилище. Возле Камня вечного времени.

Глаза у жрицы расширились:

– Экзекутор Адила⁈

Я усмехнулся:

– Почти. Но только без маски. И зовут меня не Адила, а Краум из Ривии.

– Ты здесь… чтобы убить королеву?

– Убить? Королеву? Похоже, что ты меня с кем-то путаешь. Про убить королеву – это вот к ним, – указал я на «отдыхающих» под бойницами жриц. – А у меня, извини, задача обратная. Я хочу сделать так, чтобы ни один волос не упал с головы законной властительницы Ларанты.

Пару ударов сердца хранительница смотрела на меня напряжённым взглядом, после чего кивнула на обливающегося потом десятника, зажимающего ладонью кровящую рану:

– Ты позволишь помочь ему?

– Да не вопрос, – пожал я плечами. – Но только учти. Если он снова начнёт…

– Он не начнёт, – Фарьяна присела около раненого и аккуратно взяла его за руку. Через миг её пальцы окутались красноватым свечением.

– Ускорение времени? – хмыкнул я понимающе.

– Да, – сухо ответила жрица.

Что ж, способ и впрямь интересный. Вместо того, чтобы тратить энергию на прямое лечение, как это делают имперские маги, саиры и рунные мастера, здешние чародейки позволяют организму самому справляться с проблемами и просто ускоряют локальное время в местах повреждений. Для внешнего наблюдателя от начала лечения до выздоровления проходят секунды. Для раны, что за эти секунды превращается в шрам – недели, а то и месяцы. Удобно, чёрт побери. Быстро и без побочных явлений…

Пока Фарьяна лечила бойца, я вернулся к бойнице и продолжил следить за тем, что творилось внизу. Удара в спину не опасался. Полученная от хранительницы маг-энергия ушла целиком в защиту. Окутавшая меня магическая броня позволяла выдержать пару десятков выстрелов из арбалета в упор и не менее сотни ударов чем-нибудь колюще-режущим.

– Если вы тоже желаете помочь королеве, советую поторопиться, – бросил я секунд через десять.

За это время Малыш и Ирсайя успели приблизиться к мосту и воротам на дистанцию уверенного поражения стрелами и заклятиями. И хотя толпа перед башней никуда пока не исчезла, её уже мало-помалу начали «разделять и организовывать». Три стражника там, три здесь, двое с лукам за их спинами, ещё двое с арбалетами по обе стороны от моста… И парочка жриц в оливковых масках мелькают среди повозок и лошадей…

– Всё в порядке. Закончила, – отозвалась хранительница. – Что там снаружи? Всё плохо?

– Сама посмотри, – уступил я ей место возле бойницы.

– Нам надо спешить, – сообщила Фарьяна, окинув взглядом окрестности. – Линт, останешься здесь, – приказала она излеченному десятнику. – Никого кроме нас сюда не пускать. Остальное по обстановке.

– Да, госпожа, – кивнул тот и, повернувшись ко мне, виновато вздохнул. – Прошу прощения, мастер. Не сообразил. Подумал, вы с ними.

– Пустое, – махнул я рукой…

Вниз мы сбежали быстро, но на выходе задержались. Прежде, чем распахнуть двери башни во внутренний двор, хранительница попросила коротко объяснить ей: где была королева, почему жрицы Совета признали её погибшей и какое я имею ко всему этому отношение.

На объяснения у меня ушло секунд десять:

– Королеву Ирсайю предали. Случилось так, что на празднике она потеряла сознание, и жрица Дамира воспользовалась ситуацией. Она надела на королеву антимагические браслеты и втайне от всех продала её мольфранским купцам под видом обычной рабыни. Я отыскал королеву и выкупил её у торговцев. Артефакт «Око демона» был нужен для выкупа, но, как оказалось, торговец не знал, что он продаёт королеву, поэтому я заплатил за неё всего три кристалла сапбри. Вот, собственно, всё.

– Спасибо, что сделал это, Краум из Ривии, – поблагодарила Фарьяна. – Я не вижу в твоих словах лжи. Прости, что считала тебя негодяем. Ирсайю я знаю без малого тридцать лет, с тех самых пор, когда она стала приёмной дочерью Сирты. И я ничуть не завидую жрице Дамире. За предательство и измену она заплатит сполна…

– Значит, не будем мешкать. Чтобы сбежать не успела, – я зло усмехнулся, вынул из ножен клинок и толкнул дверь. – Прошу, госпожа хранительница…

Выйдя на улицу, мы сразу же угодили в окружение пары десятков одоспешенных и вооружённых бойцов.

– Это наши, – скороговоркой пояснила Фарьяна.

Бойцов возглавляла женщина в сером плаще и пёстрой полулицевой балаклаве. Такие, как помню, носили служительницы Предгорного храма.

Напротив наших, выставив копья, стояли воины в ярко-зелёных плащах и шлемах с плюмажами. «Королевская гвардия», – припомнил я одеяния тех, кто пытался остановить Малыша и меня на трибунах Главной арены.

Перед гвардейцами, вскинув руки в запретном жесте, стояла жрица в оранжевой маске. Вокруг неё колыхалось облако призрачной магозащиты.

– Уйди с дороги, Нарайна! Я должна встретить свою королеву, – громко потребовала вышедшая перед строем Фарьяна.

– Там нет никакой королевы, а есть неизвестно кто, – ответила, будто сплюнув, «оранжевая». – Какая-нибудь самозванка, а то и вовсе лазутчица из Мольфрана.

– Она такая же лазутчица, как и я, – процедила сквозь зубы хранительница. – Такая же, как и этот храбрец из Заморья, что спас нашу королеву от позора и смерти, – кивнула она себе за спину, указывая на меня. – Краум из Ривии, расскажи, что случилось с пресветлой Ирсайей, кто её предал и теперь жаждет занять её место.

Я вышел вперёд и откинул скрывающий лицо капюшон.

– Убийца! – взвизгнула жрица в оранжевом. – Убейте его! Это он убил королеву!

Строй копий качнулся ко мне, но был остановлен резким приказом Фарьяны:

– Не сметь!

Гвардейцы на миг замешкались, и в ту же секунду с пальцев Нарайны под выкрик «Предательница!» сорвалось призрачное копьё. Причём, летело оно отнюдь не в меня – я еле успел оттолкнуть хранительницу и занять её место.

Мощнейшее боевое заклятие проткнуло мою защиту и в тот же миг растеклось перед носом привычным облаком маг-энергии.

– Меня защищает благословение королевы и Камень вечного времени, – сходу придумал я объяснение и отправил заклятье обратно в Нарайну. Правда, опять не смертельное, а, как обещал Ирсайе, ослабленное. «Оранжевой», чтобы на время выйти из строя, его хватило с лихвой – она осела со стоном на землю и потеряла сознание.

– Вы слышали, что он сказал? – возвысила голос хранительница.

Гвардейцы молчали, но взгляды, бросаемые на меня, мне нифига не понравились.

– Ребята, если вам что-то во мне не нравится, мы можем выяснить это позже, – я небрежно бросил меч в ножны и сложил на груди руки. – Жрица Нарайна жива и даже не ранена. Она просто спит. Королева Ирсайя категорически запретила мне убивать сестёр и соратниц, в каких бы преступлениях их ни обвиняли. Сейчас же, как я полагаю, вам надо лишь убедиться в том, что женщина, что вот-вот появится перед вами верхом на священном звере, на самом деле, ваша якобы… – подбавил я в голос немного иронии, – погибшая королева, и услышать, что она скажет… Ну, что? Готовы? Или вы предпочтёте драться?

Моя правая рука поднялась, а пальцы нарочито собрались в щепоть, будто готовясь сложиться в какое-нибудь заклятие, конечно же, боевое и весьма разрушительное.

Блеф, разумеется, но он, как ни странно, сработал. Видимо, потому, что других жриц, помощниц «оранжевой», поблизости не оказалось. А без «своих» жриц сомневающиеся гвардейцы резонно решили, что продолжать сомневаться не стоит, а лучше последовать моему совету и напрямую проверить, кто прав, а кто нет.

Внутри городских стен пространство у башни от «праздношатающихся» ларантийцев уже очистили. Снаружи, перед воротами, на мосту и особенно за мостом – пока не очень. Телеги-повозки просто сдвигали к обочине, но люди, стремящиеся в столицу, никуда с дороги не исчезали. В свете случившегося они, наоборот, старались остаться на месте, чтобы увидеть всё до конца. И хотя они пока что не знали, кто эта красавица-чародейка на тхаа (без балахона, тюрбана и маски их королева ни разу до этого на публике не появлялась), но все до единого понимали: «Это жжж неспроста». Недаром ведь при её появлении так активно засуетились жрицы-охранницы и воротная стража.

– Как вы здесь очутились? Почему ушли из Святилища? – спросил я Фарьяну, когда королевские гвардейцы перешли под её команду и вместе с охранниками из Храма двинулись через ворота наводить порядок снаружи.

– После твоего визита в посёлок и тех вестей, что пришли из столицы, я поняла, что должна что-то сделать. Я не верила, что королева погибла, и решила сама во всём разобраться. Интриги зашли чересчур далеко. Из-за своих амбиций жрицы Совета могли разорвать государство на части. Я этого допустить не могла. Конечно, пара десятков бойцов и две жрицы – это лишь капля в море, но даже такая малость, при определённых условиях, может решить судьбу огромного государства. И то, что мы оказались здесь именно в эту минуту… по-моему, это как раз и доказывает, что я была абсолютно права.

– Права или нет, покажет ближайшее время, – наклонил я голову. – Пока королева Ирсайя не вернула себе свой трон, и с государством, и с нами может случиться всё что угодно. Единственное, что радует – обратного пути у нас теперь нет. Как и у королевы…

Порядок возле ворот, на дороге и у моста объединённые общей целью храмовники и гвардейцы восстановили за считанные секунды. За это же время Фарьяна разобралась со жрицами из охраны. На смену начальства они отреагировали спокойно. В иерархии чародеек Ларанты хранительница Святилища стояла на той же ступени, что и члены Совета, так что если какие-нибудь вопросы у них и возникли, то только из серии «какой приказ исполнять» и «куда подевалась Нарайна».

На второй из вопросов Фарьяна ответила: «У нашей сестры магическое истощение. Такое бывает. Ей оказали помощь, прогноз положительный». А по поводу первого сообщила: «Той, кто на тхаа, ни в коем случае не мешать. Магию не использовать».

Жрицы в оливковых масках новый приказ исполняли буквально – по букве, а не по духу. То есть, никому не мешали, магию не применяли, своим бойцам приказали ни в какие заварушки не вмешиваться. Типичная фронда, короче, но нам это было лишь на руку. Не мешают, и ладно. А охрану мы теперь могли обеспечить и сами. И мы её обеспечили. Полсотни наших быстренько организовали в толпе коридор безопасности, и когда королева и тхаа добрались наконец до моста, им уже точно никто не мог помешать.

Толпящиеся за оцеплением люди во все глаза смотрели на мягко вышагивающего зверя и восторженно цокали от вида сидящей на нём красотки. А когда она ловко спрыгнула наземь, и на её голове вдруг сверкнула призрачная корона, по дороге вообще прокатилась волна неприкрытого восхищения и восторга.

– Здравствуй, Фарьяна, – приветливо бросила королева вышедшей ей навстречу хранительнице. – Ты наконец-то решила покинуть ко́пи и посетить Витаград? Похвально. Я это давно тебе предлагала. Ты не была здесь четыре года, и некоторые из Совета мало-помалу начали забывать и тебя, и те клятвы, какие давали на Камне вечного времени.

– Тревожные вести дошли до меня, о, пресветлая! – склонила голову жрица. – И я решила проверить, насколько они правдивы.

– Ты имеешь на это полное право, сестра, – кивнула Ирсайя. – Сила Камня с тобой, я готова войти в протекающую сквозь него реку времени на всю глубину и пробыть там, сколько потребуется.

– Да будет так, о, пресветлая! – Фарьяна достала из складок одежды что-то блестящее и протянула Ирсайе.

Я присмотрелся к предмету и вскинул в изумлении брови. Это была друза, целиком состоящая из кристаллов сапбри и, мало того, полностью повторяющая по форме хранящийся в храме Камень вечного времени. Его уменьшенная в сотню раз копия фонила силой не хуже, чем слиток плутония радиацией.

– Я, Ирсайя, дочь Сирты, королева Ларанты, прошу у вечного времени подтверждения своей личности и своего права на трон Зелёного королевства, – возложила Ирсайя руки на друзу. – Пусть частичка Великого камня отнимет у меня все мои годы, если я лгу, или одарит наш мир своей силой, если всё, что я говорю – правда.

В то же мгновение её фигура окуталась изумрудно-зелёным туманом, а ещё через миг из него в небеса ударил столб ослепительно-белого пламени.

«Лучшего способа показать противнику, откуда идёт опасность, нельзя было и придумать, – пришло неожиданно в голову, но сразу же после этого. – Фарьяна права. То, что она и мы с Ир явились сюда одновременно – не случай, а провидение…»

Когда пламя опало, а зелёный туман рассеялся, практически все, кто был на дороге, лежали ниц. Явление «божественной» воли никого не оставило равнодушным. Магия вечного времени придавила людей своей мощью не хуже, чем ускорение в десять «жэ» – пилота реактивного истребителя на резком манёвре. Даже мне, несмотря на иммунность, пришлось припасть на колено, чтобы не рухнуть под тяжестью сотен веков и тысячелетий, неизвестно когда впрессованных в волшебную друзу и получивших внезапно свободу. Устоять на ногах сумели только Ирсайя с Фарьяной. И то, наверное, потому, что обе в этот момент находились в центре магического урагана.

– Осколок Великого камня подтвердил твоё право и твою правоту, пресветлая королева, – хрипло проговорила хранительница. Отдавшая силу друза осыпалась с её пальцев голубовато-белёсой пылью.

«Королева… Живая… Чудо… Вечное время… Пресветлая… Нас обманывали…» – благоговейно шептали поднимающиеся с земли и жмущиеся к своим телегам местные жители.

Гвардейцы, получившие чёткий ответ, кто есть кто, один за другим подходили к Ирсайе, салютовали ей мечами и копьями и вставали в теперь уже общий строй со служителями Предгорного храма. Помощница хранительницы Фарьяны накинула на королеву оливковый плащ. Две жрицы-охранницы опустились перед моей спутницей на колени.

– Простите, пресветлая, за сомнения, – выдохнула та, что слева.

– Нарайна уверила нас, что вы самозванка, – покаялась правая…

– Встаньте, Кларисса и Майла, – приказала бывшая пленница. – Я понимаю: иначе вы не могли. Жрицы обязаны доверять Совету Ларанты. Но королеве вы должны доверять ещё больше. Поэтому вот для вас моё слово. Загладить свою вину вы можете единственным способом: предотвратить грядущую бойню.

– Пресветлая! Как⁈ – изумилась левая.

– Какую бойню? – не сообразила вторая.

– Бойню в столице, а затем и по всей стране, – в голосе моей спутницы лязгнула сталь. – Когда одни гвардейцы и жрицы, считающие, что королева жива, бьются насмерть с такими же, считающими, что королева погибла, а её место заняла самозванка.

– Но вы же не самозванка! Мы видели собственными глазами. Камень вечного времени не обманывает.

– Вот об этом вы как раз и расскажете, – усмехнулась Ирсайя. – Расскажете всем, кого встретите. Вашим подругам, начинающим жрицам, солдатам в казармах, торговцам на рынках, подмастерьям из мастерских… А они расскажут другим, те третьим, и не пройдёт и полдня, как о моём возвращении и о том, что я вовсе не самозванка, будет знать вся столица. И тогда тем, кто желал моей смерти, просто не хватит сил, не хватит поддержки подданных, стражи, гвардии, жриц наконец, чтобы начать ту бойню, о которой я говорила. Понятно?

– Понятно, пресветлая! – кивнула правая.

– О, да, о, великая! – поддержала её подруга.

– Отлично. Тогда возьмите по пять бойцов и… я советую вам показывать, что здесь было, а не рассказывать. Картинкам обычные люди верят гораздо больше, чем слову. Надеюсь, вам силы на это хватит?

– Хватит, великая, но… – замялась внезапно левая.

– Вас смущает мой вид? – догадалась Ирсайя. – Потому что люди ещё ни разу не видели свою королеву без маски и без тюрбана?

– Не совсем, – потупилась правая. – Просто всегда считалось, что жрицам нельзя появляться на людях с открытым лицом. Что, мол, это внесёт разлад в наше общество и из-за этого… мы потеряем силу.

– Глупое суеверие, – улыбнулась бывшая пленница. – Наша сила, и в этом я уже убедилась, – глянула она искоса на меня, – от нашей открытости миру лишь возрастает. Поэтому слушайте мой королевский указ. Отныне и навсегда любая жрица Ларанты может сама решать, закрывать ей лицо или нет, носить ли ей маску с тюрбаном или отказаться от них и выглядеть так же, как прочие, не владеющие магией времени жители королевства… Я, кстати, слышала, – Ирсайя понизила голос до уровня «доверительный», – что многие чародейки, особенно юные, не любят носить эти маски. Очень не любят. Не так ли?

– Так, о, пресветлая, – зарделись Кларисса и Майла.

– Ну, что же, – прищурилась королева. – У вас появилась возможность стать первыми, кто их снимет. Ну, если, конечно, меня не считать.

Жрицы переглянулись. А затем, не сговариваясь, разом стянули с себя оливковые тюрбаны-платки, а следом и маски. Кларисса оказалась блондинкой, как и Ирсайя, а Майла – шатенкой, обладательницей закрученной в рогалик косы. И обе, по факту, совсем молодые девчонки, лет по шестнадцать, не больше.

– Ну, раз уж на то пошло… тогда я, пожалуй, тоже сниму, – послышался сбоку голос Фарьяны.

– И я, – присоединилась к «флэшмобу» её помощница…

Последняя, после снятия масок, выглядела старше Клариссы и Майлы лет примерно на десять, а госпожа хранительница показалась мне самой из всех возрастной, включая Ирсайю – от пятидесяти и выше… Хотя, кто их, жриц, знает. В умении играться со временем в этом мире им не было равных.

– За Ларанту и королеву! – выкрикнула, освободившись от маски, Фарьяна.

– За Ларанту и королеву! – повторили три жрицы.

– За Ларанту и королеву! – громыхнули оружием стражники и гвардейцы.

– За Ларанту, друзья! – вскинула кулак моя спутница.

– За королеву! – отсалютовал я мечом.

– Г-р-р-р! – прорычал Малыш…

Глава 23

К королевскому дворцу мы подошли к вечеру. Обложили его как положено. Мышь не проскочит, а человек и пода́вно.

Вообще, операция по возвращению к власти законной правительницы Ларанты протекала строго по классике. «Революционные массы» уверенно и планомерно брали под свой контроль «мосты, почту, телефон, телеграф, винные погреба»… эээ… ну, в смысле, внешний периметр города, включая все въезды и выезды, казармы гвардейцев, участки дозорной стражи, резиденции высших жриц, здания центральной тюрьмы, арсенала и магакадемии, плюс главную городскую арену с её зверинцем-паноптикумом…

Кларисса и Майла отработали на «отлично». В течение часа к нам присоединились больше ста жриц и двадцать сотен бойцов из расквартированных в Витаграде подразделений гвардии, лесной и дозорной стражи и иных силовых структур королевства. И это не считая всякого рода парамилитариев-ополченцев, взявшихся патрулировать улицы для защиты гражданского населения от мародёров, воров и грабителей.

Понятно, что среди этих «патрульных» воров и грабителей было тоже в достатке, но «революционная целесообразность» требовала пока закрывать глаза на их «шалости», а разбираться, кто там и что там, можно было и позже, когда ситуация устаканится и здешняя дозорная стража снова займётся тем, чем всегда занималась – поддержанием правопорядка и искоренением криминального элемента.

Честно признаюсь, операцию по возвращению своей спутницы на трон королевства я представлял немного иначе. По первоначальному плану, мы собирались устроить стремительный рейд во дворец и быстро, пока враги не очухались, решить все проблемы с Советом и «перераспределением полномочий» между высшими жрицами. Однако все наши дерзкие планы пошли прахом сразу же после встречи с Фарьяной. Не использовать такой шанс, как поддержку народа, мы конечно же не могли. Быстрота и натиск предсказуемо уступили место спокойствию и надёжности.

В этих условиях, я, Малыш и Ирсайя до самого дворца напрямую в боевых действиях не участвовали. Вопросы контроля над ключевыми точками Витаграда и продвижения к центру мы решали дистанционно, раздавая приказы и получая отчёты от рассылаемых по городу вооружённых отрядов. То есть, приказы, понятное дело, отдавала Ирсайя, но к моему мнению она, безусловно, тоже прислушивалась. Как брать города – опыта в этом деле (как минимум, исторического) у меня было существенно больше.

Тхаа же в нашей троице играл, скорее, роль символа, а не самостоятельной боевой единицы.

Все, кто вставал под наши знамёна, при виде его клыков и окутывающей мохнатое тело магозащиты, проникались идеями возвращения к власти законно избранной королевы намного охотнее, чем просто словами, что члены Совета врут, властительница не погибла, а моя спутница – это она и есть, но только без маски.

К слову, её указ о снятии масок стал не только полезным, но и весьма своевременным.

Как объяснила Ирсайя, молодые жрицы, да и многие зрелые всегда относились к маскам довольно прохладно.

Запрет на открытие лиц исходил, как обычно, с самых верхов, где командовали, в большинстве, пожилые, не любящие конкуренции чародейки. Поддерживать физическую красоту им было сложнее, и маг-энергии на «косметические» процедуры они тратили существенно больше.

Что же до молодёжи, то имея возможность, благодаря волшебству, выглядеть идеально, дурацкую норму, что надо скрывать от других свою красоту, они считали несправедливой. И, в результате, когда до них довели указ королевы, отменяющий маски, молодые волшебницы, едва ли не все как один, приняли это известие с невероятным восторгом. По крайней мере, столько весёлых и симпатичных мордашек вокруг я в этом мире ещё не видел. И каждая, что любопытно, при своём представлении королеве норовила сперва стрельнуть в меня глазками, а затем подойти к Малышу и погладить его по лоснящейся шерсти.

И я, и священный зверь переносили их повышенное внимание без какого-либо напряга. Малышу это, как мне кажется, даже нравилось. А вот нашей спутнице – наоборот, хотя она и старалась этого не показывать…

Потерь у нас практически не было. Из подтверждённых всего четырнадцать раненых и ни одного погибшего. У наших противников, тех, кто остался верен Совету и не принял снявшую маску Ирсайю в качестве королевы Ларанты, потери исчислялись, в первую очередь, пленными и дезертирами, и лишь во вторую – ранеными и погибшими. По той информации, что поступала в наш штаб, на той стороне на текущий момент погибло человек двадцать.

Как по мне, так немного, однако Ирсайя реально воспринимала смерть каждого как смерть кого-то из близких. Нормальное качество для человека, но вот для правителя…

Судить её, впрочем, я не собирался. Как и пытаться утешить. Гражданской войны в трёхсотлетней истории королевства ещё не случалось, и того опыта ожесточения, которое непременно приходит, если такая война не заканчивается достаточно быстро, у здешних жителей, и обычных, и магов, пока ещё не было. А значит, любые рассказы и объяснения, что такие потери приемлемы, вызвали бы у местных, по меньшей мере, недоумение.

Собственно, из-за этого я и настаивал изначально на рейде, а не на штурме или осаде. Однако жизнь внесла в наши планы свои коррективы, и в итоге что вышло, то вышло. Так что теперь, чтобы не подвести королеву и чтобы при штурме дворца её триумфальное возвращение не превратилось в кровавую баню, мне требовалось придумать что-то неординарное…

– Линт! Ты уверен? – строго спросила хранительница вернувшегося с «рекогносцировки» десятника.

– Я подтверждаю, – выступила вперёд Гринша, служительница Предгорного храма.

– Это точно? – вмешалась Ирсайя.

– Абсолютно, пресветлая.

– И ничего нельзя сделать? Совсем ничего?

– Совсем.

– Но должен же быть отключающий контур. Я помню.

– Его заблокировали.

– Откуда?

– Из тронного зала.

– Дамира узнала пароль?

– Возможно, взломала.

– Его взломать невозможно…

Я слушал, о чём они говорят, и с каждой секундой мрачнел всё больше и больше.

По словам королевы, магическую защиту дворца обновляли четыре года назад, и делали это жрицы Святилища под руководством Фарьяны. Больше трёх тысяч кристаллов сапбри по периметру, и все они были сейчас включены, а отключить их снаружи возможности не представлялось. Подходы к зданию контролировались засевшими на верхних этажах лучниками. Около сорока жриц, в основном, высших, включая Дамиру и пару её соратниц из членов Совета («жёлтую» Жайлу и «красную» Чили), управляли кристаллами, поддерживали подпитку защитного контура и на подступах к стенам легко могли выжечь хоть целую армию.

Конечно, я мог бы попробовать отключить им всю магию через иммунность, но для этого требовалось преодолеть пустое пространство между дворцом и ближайшими зданиями. Не меньше трёхсот шагов пустого пространства под непрерывным огнём из арбалетов и луков, чего никакая броня, в том числе, и магическая уж точно не выдержит…

Простого решения, как всё сделать быстро и без потерь, не просматривалось, но я продолжал размышлять и думал так громко, что меня услышал Малыш. Словесно советовать он не стал – отправил мне несколько мыслеобразов.

Я почесал в затылке, оценивающе взглянул на напарника:

«Считаешь, это сработает?»

Тот в ответ шевельнул усами.

«Говоришь, что готов поучаствовать?»

Малыш обнажил левый клык.

«А если тебя подстрелят? Или, например, подпаля́т?»

Тхаа громко зевнул и ударил хвостом по земле.

«Ладно. Попробуем. Но только заметь: не я это предложил…»

– Леди! Прошу прошения, что прерываю ваш спор, но у меня есть одно предложение, – вмешался я в разгорающуюся дискуссию трёх чародеек. – Уверен, оно вам понравится…

Самым сложным, как водится, стало просто шагнуть из укрытия.

Первый шаг, он всегда самый трудный. Занести ногу над пропастью. Оттолкнуться от стенки. Отпустить спасительную верёвку. Выскочить из окопа. Потянуть спусковой крючок. Дёрнуть чеку на запале. Нажать на клавишу «Пуск»… Сколько подобное ни случалось, всякий раз подсознание истошно вопило: «Не надо! Назад уже не получится».

Привыкнуть к этому невозможно, как невозможно избыть инстинктивный человеческий страх. Его можно только преодолеть. Через единственный шаг, который снова и снова, раз за разом становится первым…

Дальше всё проще. Практически на порядок. Мозг, мышцы, органы чувств, нейронные связи отрабатывают программу, заложенную опытом и многочисленными тренировками, память тела бросает его на нужную траекторию, подсказывает, где ускориться, прыгнуть, притормозить, метнуться куда-нибудь в сторону и замереть, а то и вообще кувыркнуться и прикинуться трупом…

Трупом я пока не прикидывался, но метался и кувыркался по полной. Под ливнем из стрел и болтов иначе не получалось. Каждый удачный выстрел, каждое попадание просаживало мою магическую защиту сразу процентов на двадцать, поэтому, хочешь не хочешь, приходилось вертеться. Тем более что восстанавливать призрачную броню за вражеский счёт я не мог – магией по одиночке, экономя энергию, дворцовые жрицы не били. Они рассуждали правильно. Принимали мои экзерсисы перед дворцом за разведку боем и раскрывать свои истинные возможности не спешили.

Энергией, чтобы держать защиту, меня подпитывала Ирсайя.

Задача, к слову, весьма непростая, если учесть увеличивающуюся с каждым шагом дистанцию и попрыгушки объекта. Причём, заклинания требовалось применять достаточно слабые и узконаправленные, чтобы били только в меня и никуда больше, иначе бывшая пленница рисковала раскрыть своё месторасположение и получить от засевших во дворце чародеек и их клевретов что-то достаточно мощное. Защитный периметр здания, как она мне сама объясняла, будучи включённым внутри, всех, кто снаружи, обозначал законными целями, и даже королева в их списке исключением не являлась…

По моей тушке властительница Ларанты промахивалась через два раза на третий, однако, хвала небесам, её колдовство рассеивалось, не доходя до дворца. Отвечать ей, по крайней мере, никто пока не пытался. Хотя, как мне кажется, не потому, что её заклинания не замечали, а из-за того, что бо́льшую часть внимания… ну, процентов на восемьдесят… сидящие во дворце уделяли второму желающему попасть к ним в гости. И этот второй был гораздо шустрее первого.

Тхаа носился по площади перед резиденцией королевы, как метеор. И вот в него из дворца палили не только стрелами, но и заклятиями. Правда, главный защитный контур и в этом случае не использовали – обходились собственной магией.

Малышу прилетало достаточно, но, к счастью, ещё не настолько сильно, чтобы убить или ранить. Природная ловкость помогала священному зверю уворачиваться от заклятий, природная магия помогала отбиваться от стрел. Однако чем ближе он подбирался к дворцу, тем труднее становилось проделывать то и другое. И, самое главное, даже прорвавшись к стенам, он всё рано не смог бы преодолеть защитный барьер в одиночку и, мало того, становился в этот момент уязвимым.

Если включать полководческие аналогии, тхаа играл сейчас ту же роль, какую в военном искусстве отводят частям и соединениям, какие командующий армией или фронтом совершенно сознательно бросает в самоубийственную атаку, чтобы отвлечь внимание вражеских генералов от направления основного удара.

Чаще всего почти все бойцы этих соединений гибнут, но в ретроспективе потери оказываются оправданными. Одержанная победа списывает любые грехи. Полководцы возводятся в статус героев. Погибшим воинам ставят памятники. Дипломаты обсуждают размер контрибуций, выплачиваемых проигравшими. Политики делят мир в свою пользу.

Всё, как всегда.

Но мне «как всегда» не хотелось. Я должен быть добежать до здания первым, раньше, чем тхаа…

Последний рывок дался трудно. Меня приложили стрелами трижды, а напоследок ещё и кипятком из окошка плеснули. Защита слетела, и если бы я в этот миг не коснулся слоя дворцовой «брони», то мой путь в этом мире, наверное, тут же бы и закончился. Буднично и без всякого смысла. Обидно, но – что поделаешь…

Жить или умереть, решили мгновения. Облако маг-энергии собиралось неспешно. Существенно медленнее, чем арбалетный болт, летящий из ближайшего эркера. Я бы не смог от него уклониться, если бы не ударивший в спину воздушный кулак.

«Спасибо, Ир!»

«Не за что», – прошелестело в сознании.

Осознать, что это и вправду Ирсайя или мне просто почудилось, я не успел. Меня толкнуло вперёд, защитный периметр продавился на всю глубину и мои руки, превратившиеся благодаря заёмной энергии в огромные лезвия, за считанные секунды искромсали дворцовую стену в труху, вскрыли её, словно консервную банку.

Окутанный каменной взвесью, я шагнул внутрь, сплюнул тягучей слюной и, не глядя, швырнул остатком энергии, что клубилась перед глазами, влево и вправо, вверх-вниз, расплёскивая требующую выхода силу на всё, что не жалко.

Вокруг полыхало пламя, рушились стены и перекрытия, взрывались один за другим заложенные в защитную вязь кристаллы сапбри, истошно вопили заваленные камнями и сгорающие заживо люди… Мне было плевать. В эти мгновения я ощущал себя настоящим демоном смерти, вызванным в этот мир стараниями потерявших разум адептов…