Текст книги "Грешный (СИ)"

Автор книги: Владимир Тимофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава 25

Нити из чёрной «сажи», превратившиеся в непроницаемый кокон, я счищал с королевы не менее получаса. Работал аккуратно и тщательно. Как опытный мастер. Или, скорее, как врач, не позволяющий себе даже мысли смотреть на Ир как на женщину, а не пациентку.

И туни́ка, и плащ, и даже сандалии были полностью «съедены» щупальцами, так что теперь на ней не осталось ничего кроме чёрного «панциря», который прилип к её коже и за то время, пока я не уничтожил источник проклятия, утолщился до нескольких сантиметров, превратившись в своего рода броню. И эту броню, которая не защищала, а убивала, я снимал слой за слоем, стараясь не повредить того, что под ней.

Минут через десять закостеневший кокон истончился до того состояния, что снова стал гибким. И тогда я подхватил королеву на руки и отнёс к трону, уложив перед ним на плоское каменное возвышение, про которое говорили, что оно предназначено для подарков и подношений властительнице.

Лично мне оно напоминало алтарь, предназначенный для каких-нибудь ритуалов. Возможно, даже кровавых. Однако для той операции, что я производил сейчас над Ирсайей, эта площадка подходила как нельзя лучше. Во-первых, над ней нависали гроздья магических светляков, дающие неплохой свет и не дающие тени. Во-вторых, мне больше не требовалось нагибаться. И в третьих, я теперь мог легко и почти без усилий переворачивать «пациентку» прямо на «операционном столе». А переворачивать её приходилось довольно часто. Ведь мест, куда умудрилась забраться чёрная «сажа», на теле Ирсайи оказалось достаточно, и каждое следовало зачищать досконально, чтобы и пятнышка не осталось.

Кому-то покажется странным, но никакой эротики я при этом и близко не чувствовал. Просто работа, не более. Мои пальцы ощупывали женскую кожу сантиметр за сантиметром, мало-помалу удаляя всё чуждое, разглаживая складки-морщинки, смывая с волос шелуху и залезая туда, куда в нормальном состоянии властительница Ларанты не допустила бы даже личного доктора.

Некое эстетическое возбуждение я позволил себе лишь тогда, когда операция завершилась. Но даже в эти мгновения я ощущал себя вовсе не вуайеристом, подсматривающим из кустов за купающимися нимфами, а скульптором, созерцающим только что созданное творение.

Нет, очищенная от скверны кожа Ирсайи идеальной не выглядела. Идеальная бывает только у кукол и цифровых красоток. А у реальной женщины она обязательно имеет хоть какие-нибудь изъяны: щерби́нки, родинки, шрамики… Но, как ни странно, именно недостатки, мельчайшие и малозаметные, делают неидеальную (с точки зрения машинного разума) женщину настоящей, живой и, что ещё важнее, желанной…

Постепенно разгорающееся желание я давил в себе всеми силами. Сейчас это было не то, что мне требовалось. Лежащая на «алтаре» королева признаков жизни не подавала, однако и умершей тоже не выглядела. Нечто похожее происходило с Алиной после морского сражения недалеко от Горок, когда она, по словам целителя, заработала энергетическое истощение. Вывести её из этого состояния мне удалось тогда только с помощью Триты и камня Байаль, да и то – всё висело на волоске до последней секунды.

Конечно, я мог бы попробовать провернуть то же самое и с Ирсайей, но… сперва надо было хоть чем-то прикрыть её… от греха…

Ничего подходящего поблизости не нашлось. Ни на полу, ни на креслах, не возле трона… В поисках мне помог подошедший от двери Малыш. Ничего мне не объясняя, он обнюхал стену за троном, затем повернул в мою сторону голову и коротко рыкнул.

Стена оказалась действительно непростой. За ней обнаружилась тайная комната, запертая на магические запоры и прикрытая мороко́м. Причём, таким хитроумным, что я ощутил его только когда подошёл вплотную.

Размером и формой комната напоминал пенал. Или, скорее, глубокий шкаф, или даже кладовку для хранения всякой всячины. Мешочек кристаллов сапбри, пара шкатулок с обычными немагическими драгоценностями-украшениями, несколько жреческих мантий. Одна из последних подходила для королевы как нельзя лучше.

Мысль, что именно в этом «сейфе» Ирсайя хранила так нужное мне «Око демона», пришла в голову сразу, едва увидел шкатулки. Увы, но быстрый осмотр ничего не дал. А небыстрый я решил отложить на потом, когда королева очнётся… ну, или, наоборот, не очнётся. Думать о негативном исходе мне сейчас не хотелось, но и не думать тоже не получалось, как ни крути…

Мантию-балахон я накинул на женщину сразу, едва вернулся. Тхаа уселся рядом, разинул, зевая, пасть и щёлкнул клыками. Я попросил его вести себя тихо и приложился ухом к груди королевы. Сердце у дамы не билось, дыхание отсутствовало, но прочих признаков смерти пока что не наблюдалось.

Попытки вернуть королеву в сознание с помощью камня Байаль завершились ничем. Я потратил минут пятнадцать, но ничего не добился. Вкладывал осколок драконьего сердца ей в руку, прижимал к голове, к груди, сам брал её за руки, старался представить, что чувствовал, когда возвращал из комы Алину и Рейну… Ничего, к сожалению, не помогало…

Вытерев со лба пот, я отшагнул от каменного постамента и устало взглянул на тхаа:

«Прости, брат. У меня не выходит…»

Малыш неспешно поднялся, медленно подошёл к «алтарю», запрыгнул наверх… Лизнул королеву в щёку… Окинул меня задумчивым взглядом…

Перед моими глазами возник мыслеобраз. И не один, а целая серия.

Я с изумлением посмотрел на напарника. Тот в ответ довольно оскалился и крутнул головой, словно бы говоря этим самым:

«А ты действительно думал, что будет легко? Ну нет, брат, шалишь…»

Он соскочил с постамента, не спеша обогнул меня, обтёршись мохнатым боком, после чего убрёл к двери, где и плюхнулся на пол, «спрятав» свою лобастую голову между передними лапами. Типа, мол, действуй, давай, я не подсматриваю.

Способ, который он предложил, оригинальностью не блистал. Сказку о Спящей красавице я и читал, и слышал во множестве вариантов. От полностью «травоядных», одобренных высочайшей цензурой, до максимально жёстких, где проспавшая сотни лет дама пробуждалась не просто немножко беременной, а многодетной матерью, не имеющей никакого понятия, кто и в каком количестве ей так подсуро́пил.

Будучи хищником, мягкие «травоядные» варианты Малыш не рассматривал, а сразу же предложил мне тот, который выбрал бы сам, если бы был человеком. Вдохни в свою женщину искру жизни, и ей ничего больше не останется, кроме как продолжить ваш род – сильнейшей жрицы Ларанты и единственного в этом мире иммунного. Только это, как полагал тигрокот, может вывести её из состояния энергетического истощения.

Наверное, он был прав. И даже скорее всего. Но я так не мог. Ведь что по моральным законам, что по уголовным статьям, это означало «совершить насилие, воспользовавшись беспомощностью жертвы».

Конечно, в том мире, где я сейчас находился, традиции и законы несколько отличались от тех, к каким я привык на Земле, да, собственно, и на Земле они, бывало, лишь декларировались, но с другой стороны… Да, с другой стороны, законы, как жить и как поступать в этой жизни, люди всегда носят у себя в головах. И никакими репрессиями, никакими кнутами и пряниками их оттуда не выбить. Хочешь убить – убьёшь, хочешь помочь – поможешь, хочешь остаться в сторонке – отвернёшься и проча́паешь мимо. А что до расплаты, так до неё, как обычно, надо ещё дожить, и вовсе не факт, что получится…

Мысленно выдохнув, я наклонился к лежащей на постаменте Ирсайе и поцеловал её в губы.

Целомудренно и безразлично…

Словно скульптуру из камня…

А впрочем, нет. Безразлично не вышло.

Нет, током меня в этот миг не пробило, но прячущийся за грудиной Байаль неожиданно потеплел. А следом за ним потеплели и губы красавицы. Пока ещё спящей, но, похоже, уже не такой безучастной, как за секунду до этого…

Боясь упустить появившееся вдруг ощущение «куража», я опять приложился к её губам. На этот раз на несколько дольше, чем раньше. Осколок драконьего средоточия потеплел ещё больше, а у королевы затрепетали ресницы и, кажется, появилось дыхание.

Воодушевлённый успехом, я скинул куртку, расстегнул у рубахи щекочущий горло ворот и, приобняв неподвижную женщину (чтобы, как водится, «зафиксировать и усилить»), впился в её губы своими.

Байаль за грудиной вспыхнул ярчайшим огнём, и в то же мгновение его алое пламя рванулось через меня в королеву. Тело красавицы изогнулось, как в спазме, её глаза распахнулись, а внезапно ожившие руки с силой толкнули меня, отшвыривая от постамента.

Толчок оказался настолько силён, что я пролетел по воздуху метра три, а потом ещё столько же проскользил по полу на заднице и остановился, только влепившись спиной в подножие трона. Аж искры из глаз посыпались, и в голове загудело. Хорошо хоть, что трон в нижней части состоял из гибких древесных стволов, и они, как рессоры в машине, приняли на себя бо́льшую часть инерции. А не то бы мне точно что-нибудь где-нибудь переломало. И это ещё – в лучшем случае. А всё потому что…

– Ой! – донеслось от алтарного возвышения.

…такой исход надо было предвидеть. Предвидеть и не увлекаться…

– Я не со зла. Извини.

Кряхтя, как старик, я кое-как встал, встряхнулся – вроде всё цело – и, покачав головой, укоризненно посмотрел на очнувшуюся королеву.

Та уже, как ни в чём ни бывало, сидела на «алтаре», поджав ноги и прикрываясь подтянутой к горлу мантией. Последняя кое-где смялась и, в результате, хм… прикрывала не всё… по крайней мере, в той части, что сбоку у талии и чуть пониже спины.

– Прости, я могу тебя попросить… отвернуться? – густо покраснела она, заметив, куда я смотрю.

– Не вопрос, – пробормотал я с предательской хрипотцой, чувствуя, что тоже краснею.

Странное дело: пока я ворочал и щупал её полностью обнажённую, то никакого смущения не испытывал. Зато сейчас, когда увидел лишь краешек тела да пару изгибов, смутился, как будто бы это, на самом деле, что-то постыдное.

– Я всё. Поворачивайся. И ты, Малыш, тоже, – женщина спрыгнула с постамента и поманила пальчиком тхаа. – Давай, подходи, не бойся, я не кусаюсь.

Малыш неохотно поднялся и потрусил к королеве. В брошенном на меня взгляде явно читалось: «Ага. А если она и меня, как тебя – хребтиной о трон?..»

«Не волнуйся. Она всё осознала и больше не будет», – успокоил я зверя.

– И долго я тут… того? – неопределённо покрутила пальцами дама, когда мы подошли.

– Что-то около часа.

– А-а-а… что Дамира?

– Рассыпалась в пыль.

– Последнее проклятие? Понимаю, – вздохнула Ирсайя. – Ты, наверное, сердишься? Да?

– Ну… – повёл я плечами.

– Сердишься, – снова вздохнула женщина. – Я ведь даже не думала, что она это сделает. И чуть было всех тут не подвела…

Малыш ткнулся ей в руку, и она машинально погладила его по загривку.

– Главное, что все живы-здоровы… Ну, кроме Дамиры, конечно, – изобразил я кривую усмешку – Так что не страшно. Забудем.

– Забудем, – не стала спорить Ирсайя. – Во дворец я вернулась. Ты своё обещание выполнил. Очередь за моим…

Она прошлёпала босыми ногами к своему трону, обошла его сзади и что-то там повернула.

Внутри изголовья щёлкнул замок, и через миг оно распахнулось, словно шкатулка.

– Вот оно, твоё «Око», – сообщила бывшая пленница, вынимая оттуда знакомую пирамидку. – Я спрятала эту вещицу в троне и настроила так, чтобы никто не смог завладеть им кроме меня и моих близких родственников.

– А разве такое возможно?

Королева кивнула:

– Возможно. Трон Зелёного королевства – артефакт не менее сильный, чем Камень вечного времени. А «Око демона» может связать их друг с другом через законно избранную королеву Ларанты. Так говорило святое предание, не поверить ему я не могла. Месяца два назад… я это уже говорила… – прикрыла Ирсайя глаза, – я смотрела в шар предсказаний. Увиденное никаких кривотолков не допускало. Мне и всему королевству грозит опасность. Смертельная. Но какая конкретно – неясно. Откуда исходит – тоже. Чтобы понять, я отправилась в Храм, советовалась с Фарьяной, пыталась общаться с Камнем…

– И он сказал тебе: защитить трон? – мелькнула догадка.

– Почти. Я решила, что некий враг готовится уничтожить наш трон, а через него и всё королевство. Но чтобы его уничтожить, надо сначала взять его под контроль. А чтобы взять его под контроль, надо подобраться к нему максимально близко. Честно признаюсь, я думала: это будут мольфары, они попытаются проникнуть в столицу и во дворец и убить королеву.

– То есть, тебя.

– Да. Именно из-за этого суд над тобой прошёл… как прошёл.

– Я помню. И кстати, весьма удивился тогда и скорости следствия, и скорости приговора. Но мы сейчас не об этом.

– Ну, почему не об этом? Об этом тоже, – не согласилась Ирсайя. – С моей стороны это была ошибка, и я за неё заплатила.

– Я тоже.

– Что тоже?

– Заплатил за неё.

– Извини.

– Уже извинил. Продолжай.

Королева наградила меня подозрительным взглядом, как будто не веря, что я и вправду простил её, затем покачала головой и неспешно продолжила:

– Об истинной силе королевского трона знают немногие. Даже из жриц таких наберётся не больше пары десятков. Нашу магию, магию времени, поддерживают два сильнейших источника. Один из них – Камень вечного времени, он отвечает за прошлое. Другой – вот этот вот трон, – коснулась она рукой снежно-белого кресла, словно бы сотканного из закаменевших деревьев и покрытого «овечьим» руном. – Он отвечает за будущее. Вместе, взаимодействуя, они создают настоящее. Так говорили матери-прародительницы Ларанты, так ныне считают и их преемницы-продолжательницы. Артефакт «Око демона» мне достался от Сирты.

– И он собирает в себе это самое настоящее? – попробовал я опять угадать.

– Нет, – щека собеседницы дёрнулась. – И это тоже была ошибка. Я полагала, что «Око» и вправду блокирует трон, замыкая на мне его связь со Святилищем. И что в этом случае попытка кого-то чужого подчинить его своей воле закончится полным провалом. Что даже в случае моей смерти трон подчинится лишь той, кого изберут на Совете. Ну, или моим близким родственникам, которых здесь нет и не будет…

– Я понял, – остановил я её взмахом руки. – Ты полагала, угроза придёт извне, а она пришла изнутри, от твоих же… сестёр.

– Да. Но не только. Я ошиблась ещё и в том, что считала свой артефакт уникальным, – помахала она подвешенной на шнурке пирамидкой. – И что приписывала ему те свойства, каких у него никогда и не было.

– Ты в этом уверена?

– Теперь абсолютно. Но догадалась ещё в тот момент, когда ты сказал, что таких медальонов несколько и что похожий есть даже у Пирапалуса.

– Думаешь, меньшее не может контролировать большее? – протянул я в сомнении.

– Может, но только отчасти. Здесь и сейчас моё «Око» контролирует только доступ к себе и ничего больше. Я самолично настроила его таким образом, не понимая, чем это грозит?

– Кому?

– Тебе. Мне. Нам обоим. Той девушке, что в плену у мольфара. Тем, кто пошёл за мной, – с непонятной грустью проговорила Ирсайя.

– Поясни, – подался я чуть вперёд.

Вместо ответа королева протянула мне артефакт:

– Попробуй забрать его.

Я попытался взять медальон, но у меня ничего не вышло. Пирамидка качнулась назад, словно была намагничена. Я попытался ещё раз. Результат оказался таким же. Мои руки и «Око» отталкивались друг от друга, как два заряда одного знака, причём, с каждым разом, с каждой новой попыткой «электричества» в них становилось всё больше.

– И-и-и… что это всё означает? – хмуро спросил я, бросив ловить «безделушку».

– Это означает, что я не смогу исполнить, что обещала, – не менее хмуро ответила бывшая пленница. – Я не могу просто взять и сбросить настройки, заговорённые магией времени. «Око» теперь может взять у меня только мой близкий родственник, а ты таковым не являешься.

– То есть… ты хочешь сказать, что…

– Что теперь я или погибну не позже, чем через месяц, – невесело продолжила женщина. – Или всё же сумею выполнить своё обещание.

– Имеются варианты?

– Да.

– И первый: я верну тебе слово?

– Нет. Моё слово было дано не только тебе, но и великому времени. И оно его подтвердило.

– Понятненько, – почесал я в затылке. – И что тогда предлагаешь?

– Вариант номер раз: если я умираю, настройки на «Око» слетают, и тогда его может забрать кто угодно. В том числе, ты.

Я покачал головой:

– Если по-честному, мне этого как-то… не хочется.

– А уж как мне-то не хочется… – хмыкнула собеседница. – И вот поэтому я предлагаю тебе вариант номер два.

Она уставилась на меня своими глазищами, и мне ничего больше не оставалось, кроме как поинтересоваться:

– И в чём же он состоит?

– Я отправлюсь с тобой в Ганшанхайн.

– Куда⁈ – выпучился я в изумлении на королеву Ларанты.

– В Ганшанхайн, – повторила она.

– Прямо в лапы к мольфарам⁈

– К ним самым, – кивнула Ирсайя…

Глава 26

– Да. Я решила пойти с тобой в Ганшанхайн, – повторила Ирсайя. – Только так я сумею исполнить своё обещание и обойти настройки кристалла… Ну, если ты, конечно, не против.

– Я если я против? – взглянул я на женщину.

– Тогда тебе надо убить меня, – развела та руками. – В этом случае «Око демона» останется без хозяина и…

– Ты знала, – перебил я её. – Знала заранее, ещё когда обещала мне, что отдашь артефакт во дворце.

– Не знала, – покачала она головой. – Только догадывалась.

– Но слово всё же дала.

– Тебя это не устраивает? – вздёрнула бровь королева. – Считаешь, что одному будет легче?

– Дело не в этом.

– А в чём же?

Я потёр переносицу. Поморщился, как от чего-то горького или острого…

– Может случиться так, что… для тебя это станет дорогой в один конец.

– Ты так заботишься обо мне и моих проблемах? – усмехнулась Ирсайя.

– Дело не в этом, – повторил я ещё раз. – Точнее, не только в этом.

– А в чём же? – повторила она тем же тоном.

– Я не хочу повторений.

– Каких?

– Ты и вправду не понимаешь?

Мы играли в гляделки секунд пятнадцать. Всё это время Малыш поворачивал голову то к ней, то ко мне. Вот он-то, действительно – не понимал.

– Тебе уже приходилось… терять тех, кто рядом, – выдавила наконец королева.

– Всех, – уточнил я. – Всех, кто был рядом. И я не хочу, чтобы это случилось ещё раз.

– Мне это знакомо, – наклонила голову женщина. – Это случается, когда тебя ведёт месть, а не гордость, расчёт или, например, сострадание… или желание уберечь, спасти, сохранить…

– А разве есть разница? – сложил я на груди руки и чуть прищурился.

Ответ был известен, но мне хотелось, чтобы его произнесла сама королева.

– Разница есть, – сообщила она через пару ударов сердца…

* * *

Степь я не видел двадцать шесть дней, ровно с тех пор, когда вместе с караваном Гурсана пересёк границу Ларанты. Вчера утром я пересёк её в обратную сторону. Только теперь уже не в компании северных торгашей, а в компании зеленоглазой блондинки и саблезубого тигрокота, увязавшегося за нами несмотря на все уговоры.

Экипированы в этот раз мы были гораздо лучше, чем когда уходили от обоза мольфранцев, держа путь в столицу. И лошадей у нас теперь было две. Я ехал на прежней саврасой, королева – на вороной. Малыш бежал налегке и от того, что его наездница предпочла пересесть на лошадь, ничуть не расстраивался. После того, как Ирсайя объявила во всеуслышание, что все тхаа отныне и во веки веков будут находиться под патронажем короны, охота на них запрещена под страхом казни, а ловля приравнивается к госизмене, священному зверю не было больше нужды ныкаться по лесам от ловчих команд. А вот наслаждаться жизнью и симпатией граждан (кто же не любит котиков, пусть даже таких больших?), наоборот – очень даже.

Ещё у нас имелись с собой большая палатка, запасная одежда, оружие, пара баулов магически законсервированных продуктов, тысяча раштов «разменных» денег (на мелкие расходы) и два десятка кристаллов сапбри (на расходы крупные)…

Что до запасов одежды, то почти все они принадлежали Ирсайе. По настоянию Фарьяны, ей пришлось взять с собой пять допкомплектов – тот самый минимум, без которого (по словам хранительницы) королеве нельзя. Для повседневной носки, для условий походных и боевых, для торжественных выходов, для магических ритуалов и для общения с населением… Когда Фарьяна вместе с помощницами втюхивала это всё моей спутнице, я несколько раз ловил «обречённые» взгляды последней, но только и мог, что пожимать ответно плечами: мол, ты королева, тебе и терпеть эти изощрённые издевательства над здравым смыслом.

Туни́ки, в которой я обнаружил её в повозке торговцев, среди этих комплектов, конечно же, не было. А жаль. Бывшая пленница выглядела в таком одеянии превосходно. Хоть на подиум выходи или гуляй потихоньку по набережной какого-нибудь курортного города – внимание мужской половины будет обеспечено на сто процентов, а женской так и на все двести, пусть даже и не совсем позитивное (а кому там нужны вот такие вот «безальтернативные» конкурентки?).

Вместо туники или привычного жреческого балахона спутница облачилась в стандартный наряд пограничных стражниц – мягкие кожаные сапоги, оливковые штаны, такого же цвета куртку и пристёгнутый к ней капюшон вместо шляпы. Самое то для передвижения по пересечённой местности, хоть верхом, хоть в пешем порядке. За спиной у Ирсайи были приторочены лук и колчан со стрелами, на поясе висел длинный кинжал.

По её же словам, клинком она владела достаточно слабо. Как и в Империи, здешние чародейки этому не учились – считалось, что магия компенсирует любые умения. Однако с луком королева управлялась неплохо – на уровне рядовых бойцов королевства. И то, и другое я смог оценить на первом привале, попросив её показать, как она стреляет и рубится.

Слова подтвердились. Да, в цель она стрелы посылала довольно точно, пусть и похуже, чем та же Лика, к примеру, но тем не менее. А вот с кинжалом и уж тем более с нормальным мечом была просто беда. На порядок хуже Алины, про Рейну и говорить нечего. С одной стороны, ничего страшного я в этом не видел. Большинство магов этого мира не умели и не собирались сражаться обычным оружием. Но я почему-то всё время сравнивал свою спутницу с Рей. И внешне, и по умениям, и… вообще…

Дорога от Витаграда до северной границы Ларанты заняла двенадцать часов. Дорога из серии «быстрых», которыми пользовались только жрицы, и на этот раз мы её во время пути не меняли. Из города вышли с рассветом, до края лесов добрались к закату. Но покидать их пока не стали.

«Лучше с утра пойдём, отдохнувшие, – заявила Ирсайя. – От границы нам надо пройти лиг пятнадцать, и как можно быстрее, а там уже затеряемся…»

Ночь перед переходом провели с ней в одной палатке. Примерно по той же схеме, что и двое суток назад в шалаше перед Витаградом. Завернули в какой-то лесной тупичок, развели костёр, установили палатку… Малыш, хитро оскалившись, свалил «на охоту», мы же, перекусив, отправились баиньки. Палатка была довольно широкой, места, чтобы раскатиться по сторонам, хватало с лихвой. А чтобы мы случайно во сне опять не скатились, посередине имелся, пусть полотняный и невысокий, но всё же барьерчик, который легко поднимался, тхаа его снаружи не видел, и сообщать о нём Малышу мы, конечно, не собирались.

Королева в тот вечер заснула быстро. Я же ещё достаточно долго ворочался и прокручивал в памяти те слова, что она мне сказала про разницу между целями, к каким мы, бывало, идём по одной и той же дороге…

«Разница есть, – сообщила тогда Ирсайя. – Королева Сирта когда-то сказала мне: желание мести, как и умение сострадать – это то, что делает нас людьми. И то, и другое меняет не только нас, но и мир. И каждый раз мы надеемся, что благодаря нашим действиям он обязательно изменится в лучшую сторону. Однако эмоции, которые мы проявляем, не всегда ведут куда бы хотелось. Пусть даже цели кажутся нам поначалу возвышенными и справедливыми. Когда нас ведут лишь эмоции, мы чаще всего ошибаемся. Когда к ним добавляется разум, ошибок становится меньше. А когда к разуму и эмоциям добавляется долг…»

На этом месте она неожиданно замолчала, и я тут же не преминул вставить свои пять копеек:

«Я, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду, но… разве не ты меньше часа назад утолила свою жажду мести, прикончив Дамиру?»

«Ты прав. Ты абсолютно прав, – невесело усмехнулась бывшая пленница. – Но это единственное, что я сумела позволить себе и… Вот ты скажи, разве я не могла убить её как-то иначе? Кровавей, нагляднее, поучительнее и в то же время законнее? Например, по суду, с максимальной жестокостью – наши законы это вполне позволяют. А в ответ она даже руку на меня поднять не смогла бы из-за клятвы на Камне».

«Ты хотела узнать от неё что-то важное. Потому и пошла на риск поединка один на один», – попробовал я угадать.

«Всё правильно. Это одна из причин, – кивнула Ирсайя. – Но только одна и не главная».

«Что же тогда было главным?»

«Главным? Интересы Ларанты, конечно. Что же ещё-то? – пожала плечами женщина. – Хочешь, чтобы я объяснила?»

«Не откажусь».

«Хорошо. Тогда объясняю…»

И она объяснила. А я её внимательно выслушал. Выслушал и решил не спорить. Она была в чём-то права, в чём-то нет… Но это с моей колокольни. Ведь я никогда не служил главой государства. Только мятежным лидером, да и то… не самым удачливым…

«Поэтому лучшая месть, – закончила свои объяснения Ир, – не убить врага и даже не разрушить все его планы, а сделать так, чтобы у него просто исчезли шансы причинить тебе вред. Тебе и всем тем, кто с тобой. Безопасность страны, безопасность подданных, согласие между ними и властью, возможность спокойно и мирно жить – вот это есть основная цель для любого правителя…»

* * *

Границу мы пролетели галопом, на скорости. А потом гнали без передышки пять с лишним часов, зигзагами, меняя направление каждые пятнадцать минут. Как лошади выдержали, сам по ходу не понял. Допёр лишь, когда перешли с рыси на шаг, а потом и вовсе остановились в небольшом перелеске между холмами.

Во всём, как обычно, была виновата магия. Но применяла её (для поддержания сил у кобылок) не королева, а тхаа.

– Магию жриц в пограничной зоне лучше не применять, – объяснила этот «фокус» Ирсайя. – А Малыш, он же зверь, но что он такой же разумный, как мы, никому кроме нас неизвестно.

– У мольфаров возле границы сигналка? – уловил я самую суть.

– Сигнальные артефакты раскиданы по всему пограничью. Их проверяют наездами. Бывает, что раз в неделю, а, бывает, и ежедневно. Время проверки не угадаешь, и магией времени их не обмануть. Зона проверок – пятнадцать лиг от границы. Мы удалились на двадцать. Будем надеяться, этого хватит…

В Мольфран мы проникли вдали от дорог и мчались по разнотравью наперегонки с ветром, среди гуляющих волнами ковыля и полыни. Изредка в степной дали мелькали силуэты каких-то животных, чаще тоже копытных, но, хвала небесам, люди нам на этом пути пока не встречались.

Чахлые рощицы и кустарниковые луговины мы, в основном, объезжали, причём, по широкой дуге. Как объяснила Ирсайя, там любят гнездиться птицы, и при появлении нежданных гостей вроде нас они поднимают такой шум и гвалт, что это видно и слышно за многие и многие лиги. А вот холмы и нормальные перелески пернатые жалуют меньше. В последних довольно много мелких зверьков, не упускающих приятной возможности полакомиться птенцами и яйцами, а возле тех ручейков, что текут меж возвышенностей, хорошо останавливаться и гоняться за мошкарой, но уж точно не гнездоваться. Или копытами такие гнёзда затопчут, или же их разорят мимоходом не только мелкие, но даже и крупные хищники, навроде барханных волков и степных леопардов.

Мелкие хищники опасности для нас не представляли, а крупных отпугивал тхаа. Одним лишь своим присутствием он заставлял их сматываться с нашей дороги куда подальше. В этом свете, наш бросок через степь выглядел, скорее, прогулкой, адреналиновым приключением, а не боевой операцией. Единственное, усталость в пути копилась не только физическая, но и моральная.

Опасение использовать магию, жаркое солнце, пыль, постоянная бдительность, отсутствие мало-мальски пригодных мест для укрытия, готовность в любую секунду вступить в сражение с превосходящими силами и чёткое понимание, что никто не поможет, а обратно уйти не получится… Всё вместе это не давало расслабиться даже во время ночёвок.

Непрерывное ожидание какой-нибудь пакости заставляло всё время быть начеку и влияло на нервы не лучшим образом, причём, не только мои, но и королевы. На четвёртые сутки мы вдруг разругались по какому-то совершенно пустяшному поводу, и если бы не Малыш, успевший встрять между нами, могли бы вообще подраться.

Потом, конечно, остыли, но осадок остался. По крайней мере, дулась бывшая пленница на меня после этого целых полдня и оттаяла только тогда, когда я без всякой магии сумел починить едва не порвавшуюся подпругу у её лошади.

Общее напряжение стало спадать лишь тогда, когда степь начала переходить в привычные для Ирсайи лесные равнины. А ещё через день она наконец объявила:

– Всё. Теперь уже не догонят. Теперь можно и по нормальной дороге идти…

Сказано – сделано.

На следующее утро мы вышли к какому-то заброшенному просёлку.

Карты местности у меня не было, но королева уверила, что всё в порядке, что дознатчики из ларантийской стражи этим путём уже пользовались, причём, недавно, всего полгода назад.

Первые два часа мы двигались по просёлку с осторожностью, поглядывая по сторонам и слушая, что «телепатически» передаёт нам Малыш, взявшийся изображать походное охранение. Однако ничего интересного вокруг не происходило, и королева решила отправить тхаа вперёд на разведку.

– Лиг через пять должна быть развилка, – пояснила она. – Надо определиться: сразу на тракт выходим или ещё поплутаем?..

Малыш умчался вперёд, мы остались вдвоём.

– По легенде ещё раз пройдёмся? – спросила Ирсайя, притормозив лошадь и заставив её идти бок о бок с моей.

– Давай, – наклонил я голову…

Легенду мы себе взяли простую.

Муж и жена. Хотели разбогатеть, взяв в аренду обширный участок степи. Думали разводить на нём скот, но, как это часто бывает, не рассчитали издержки и прогорели. Теперь возвращаются в Ганшанхайн.

Как уверяла Ирсайя, в Мольфране это обычная практика. Уже триста лет мольфары пытаются заселить свои южные земли такими вот способами, но эти все триста лет у них ничего не выходит. На вопрос «Почему не выходит?» моя спутница лишь усмехнулась: мол, сам догадайся, задачка несложная.

Переспрашивать я не стал. Задачка была и вправду несложная. Тут даже ребёнок, пусть и не с первого раза, но догадается. Пустынные степи являлись отличным предпольем для защищающих свою страну ларантийцев. А заселённые, они сразу же превращали границу между двумя государствами в «тонкую красную линию». Со всеми, как водится, вытекающими: обустройством защитного рубежа уже не на чужой территории, а на своей, резким увеличением количества стражников, повышенными финансовыми расходами и сократившимися возможностями для разведки – экономической, политической и магической.