Текст книги "Дальние миры"
Автор книги: Владимир Симин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
– Идём, – крикнула я Славику через плечо, – прогуляемся немного, – и сунула руки в карманы полушубка, давая понять, что брать под локоть ухажера не намерена.
– Как прикажете, моя госпожа, – немого расстроенно протянул он.
До деревенского клуба мы шли молча. Понятно, что спутнику моему есть, на что обижаться, но думы мои были далеко: мысленно я запускала пальцы в русые кудри и растворялась в синих глазах.
* * *
Утро началось неспешно, Лешак уже приготовил кашу и очередной узвар, Малуша подметала пол, Волче сидел на своем месте, настругивая лучинки, и только я лежала на печи, никак не участвуя в общественной жизни.
– Доброе утро! – бодро поприветствовала я всех присутствующих, неуклюже слезла вниз.
– Хвороба прошла ли? – с улыбкой поинтересовался дядька Лешак.
– Да, – я и вправду чувствовала себя отлично, – спасибо!
– Загостившим до родного порогу в дорогу, – проворчала Малуша так, чтобы я непременно услышала, и остановилась рядом со своим раненым любовником с полынной метелкой наперевес.
– С радостью, только отвезите! Я уже насмотрелась на фокусы и шоу с дрессировкой диких животных. Сыта по горло вашим гостеприимством. Хочу в нормальную жизнь с электричеством, ванной и туалетом. И мяса хочу!
Такое ощущение, что из всей тирады Лешак услышал лишь слово мясо.
– Дак вот Волче окрепнет, ужо он нам мяска добудет.
– Ну, судя по ночным вздохам, Волче окреп достаточно, чтобы совершать интенсивные движения, – и отчего этот факт меня так бесит? – Пусть у волков своих попросит, путь принесут.
Лешак усмехнулся и почесал затылок.
– А и вправду…
* * *
– Егор, здравствуйте! – крикнула я в чернеющий провал открытой железной двери мастерской. Послышался странный шум, и на меня вылетел большой волк.
Умом я понимала, что близость огромного лесного массива может стать причиной появления диких зверей в деревне, но на этом-то был надет красный ошейник с серебряной бляшкой, на которой было, похоже, выбито имя. Волк был худой, рыжевато-серый, и не особо агрессивный. Он изучал меня янтарными глазами и не предпринимал попыток как-то отогнать или напугать. Бежать не имело смысла – догонит и укусит чего доброго.
– Слушай, пёсик, позови Егора, если тебя не затруднит. – волк наклонил голову. – Пожалуйста! – зачем-то просительно добавила я.
– Луша, ко мне! – резкий приказ заставил вздрогнуть.
Из мастерской появился Егор, и волк прильнул к его левой ноге.
– Напугала?
– Честно? Очень! Такого зверя на цепи держать нужно, а если ваш волк на ребенка нападёт?
Мастер помрачнел, и теплый огонёк в его глазах тут же померк.
– Это волкособ.
– Какая разница!
– Вот сюда взгляните, – палец в грязной рабочей перчатке указал на большую металлическую табличку с надписью “Осторожно, злая собака!”, которую я в прошлый раз не заметила. – Когда один работаю, Луша меня охраняет. Всякие здесь ходят. В десяти километрах колония.
– Ну и что?
– Ничего. Вы на часы смотрели?
И тут до меня дошло, что на часах было ровно семь ноль пять утра воскресенья. Зачем я так рано встала, припёрлась сюда ни свет ни заря как дура?
– Простите. Надеюсь, не разбудила?
– Нет, встал давно и уже работаю. Старая армейская привычка.
– Служили?
– Контракт.
– Ого… В автомобильных войсках?
Егор помолчал, а я не стала уточнять.
– Так что так рано-то? Машина срочно понадобилась?
– Ну… да…
– Не получится.
– Почему?
– Заходите, – пригласил мастер, прошёл вперёд и щёлкнул выключателем.
Прямо передо мной в свете больших ламп красовалась отцовская “семерка” в состоянии полного разбора. Распахнутые двери, открытый капот, отсутствие колёс.
– Ой, как здорово! – вырвалось, но я тут же прикусила язык.
– Я почему-то знал, что вы оцените, – Егор стоял за спиной, волчица пробежала дальше и легла на старый полосатый матрас, детский, судя по размеру.
– И сколько понадобится времени, чтобы собрать всё заново, – как глупо было так радостно реагировать на новую причину задержаться в Кленовом стане на подольше.
– Неделя. Но за доплату уложусь в три-четыре дня.
– Знаете, у меня немного напряжённо с финансами, – соврала я, – давайте по обычному тарифу и за неделю?
– Как скажете, хозяйка, – теперь он стоял совсем близко.
– Вот и отлично! – преувеличенно бодро ответила я. – Пойду?
– Идите…
– Тогда до встречи?
– До встречи…
– Я пошла…
Он стянул с моей головы шапку и уткнулся губами в затылок. Секунду, две, три, бесконечность мы стояли вот так. Я – ошарашенная ощущением, что всё это уже проживала, и встреча наша не случайна. А потом Егор развернул к себе и поцеловал. И не было в мире слаще ничего, чем это дыхание, это тёплое касание, шершавая нежность пальцев на моей щеке…
Но чудо закончилось внезапно, как и началось.
– Простите, – Егор отступал назад, прикрыв ладонью глаза, словно я была раздета и он случайно увидел меня голой, – не знаю как это… Я должен был проверить…
– Д-да, я понимаю, – сдавленно прошептала ничего не понимающая я, подбежала, выхватила шапку и выскочила на улицу, хватая ртом обжигающе холодный воздух.
– Вот ты где! Чего так рано встала…Что с тобой? – Славик нахмурил брови и стал убирать растрепавшиеся волосы с моего лица. – Что?
– Сам посмотри, что он с моей машиной сделал, – второй раз за утро соврала я и побежала к дому, не оглядываясь, не вдумываясь, запретив себе анализировать произошедшее.
Глава 9. Портал
Все за столом молчали, это напряжение исходило главным образом от насупившейся Малуши. Лешак и Волче, морщившийся при каждом резком движении, выглядели спокойными.
– А Марья Моревна, она кто? Дядька Лешак? – каша была вкусной, хоть и без соли, зато с ягодами.
Крякнув и сосредоточенно облизав деревянную ложку, старик смахнул со стола крошки и закинул в рот. Пожевал.
– Князя одного дочка. Великого князя, зело могучего. Ведует вот у меня в подполье. У нас тут тихонько, никто и не спознает.
– Чего не спознает? Она прячется что ли?
– Здравы будьте! – Моревна собственной персоной шла к столу, прижимая к себе старую войлочную шапку, в которой что-то лежало.
Малуша сильнее нагнула голову, но я успела заметить злобный взгляд ревнивицы. А кто бы не ревновал к такой-то красотке.
– Чем богаты, Марьюшка!
– Блага тебе, дяденька! Дружку моему крошечки перепадёт?
– А то! – и старик протянул руку к шапке. – Материно подарение?
– Бывалоче, только он меня из беды и выручал, аки звёздный свет дорогу указывал. – раздалось тихое фырканье, и из шапки сначала показался черный маленький носик, а затем и голова крупного ёжика, который выхватил остренькими зубками из пальцев Лешака комочек каши.
Княжеская дочь взяла ложку и принялась есть быстро и с аппетитом, но через несколько минут надменно подняла голову от еды:
– Что-то духом звериным несёт, – Моревна вперила взгляд в ставшую еще сутулее Малушу, – волчье племя у моих ног отирается.
– Моревна, не замай девушку! – вдруг ставший совершенно серьёзным Лешак замер за спиной ведуньи. – мой дом, и гостевать я впустил!
– Ой, гляди, дядька, как бы горя не случилось. А ты, кликуша, чего очами сверкаешь? Чего пытаешь-вынюхиваешь?
– Да сдалась ты мне, вынюхивать! – тон дамочки был слишком заносчивым, и я резко встала из-за стола, нечаянно громко стукнув ложкой. – Тоже мне – барыня! Сама-то ежа припёрла, а он тоже зверь, на минуточку!
– Эка, зубы кажешь? – усмехнулась Марья и тут же перенесла внимание на Волче, – Воронович давно улетел?
– По заре, – ровный тон охотника говорил о том, что фраза про звериный запах к нему не относилась, и ему все равно, что невесту обижают, – обещался к вечеру быть.
Моревна кивнула и продолжила есть, а я не находила себе места, не понимала, что делать, как просить этих людей о помощи, как вообще с ними общаться.
Какая-то своя, неподвластная логике обычного человека жизнь текла вокруг меня широкой рекой, а я стояла на небольшом камешке-островке, который вот-вот затопит бурлящая вода.
– Дяденька, мне бы одежду какую-нибудь, хочу на улицу выйти, сил нет на месте сидеть.
– Справим одёжу, – хозяин дома улыбнулся, – в большом ларе поищем.
Он подвёл меня к сундуку странной формы и откинул тяжёлую высокую крышку. Вскоре в руках у меня были тяжелая и грубая серая юбка, пара рубах, тонкие подъюбники, платки, жилет, неказистый жакет или как там это называлось, овчинный полушубок. Через пару минут я поняла, что сундук, несмотря на то, что вытащен из него ворох одежды, всё равно остался полон до верха.
– Вишь-ка, звговорённый ларь-то! Без донышка, – усмехался Лешак.
– Ага, – а что еще скажешь?
Мне были выданы меховые, тонкой выделки то ли носки, то ли гольфы, и странная обувь со шнурками, подошва которой была подшита несколькими слоями толстой кожи. От одежды шел приятный травянисто-цветочный запах, напоминавший мне лето.
Спрятавшись в закутке за печкой, я оделась и направилась к двери.
– Далеко не броди, заблудишься! – кинул вслед Волче.
– Разберусь! – весело ответила я охотнику.
Снова шёл крупный тихий снег. Перед домом сугробы были вытоптаны, но обнаружив, что ноги не мерзнут и в обуви ходить удобно, я решила исследовать окрестности. Несколько раз оглянувшись назад – мои следы были хорошо видны, обратную дорогу найду, – неспешно пошла вперёд, засматриваясь на живописные картины величественной природы. Нравилось мне эта первобытная нетронутая красота зимнего леса. Идти было легко, дышалось вольно, настроение улучшилось, кровь побежала быстрее, а мысли остановили свой нервный бег.
– Эх, варежки нужно было попросить, – произнесла я вслух, улыбнувшись и подышав на замёрзшие кончики пальцев.
Звук голоса напугал небольшую серебристо-серую сову, что, оказывается, сидела прямо передо мной на толстой ветке. Она шумно взмахнула крыльями и перелетела на соседнюю сосну.
– Привет, красавица! Надеюсь, ты в человека не превратишься?
Невероятные глаза медленно моргнули, и сова отвернулась от меня в другую сторону, чуть приподняв крылья.
– Ну, не обижайся, ты чего? – но ночная хищница вновь взлетела, и, сшибая кончиками крыльев снег с веток, улетела прочь.
Эта картина была последней, что я увидела. От сильного удара по голове в глазах потемнело, и я полетела в чёрную пропасть…
* * *
– Да, еще на неделю! Да, за свой счёт, Марин! Ну… Проблемы возникли семейные, нужно срочно решать. Нет-нет, никто не умер, все здоровы. Да. Спасибо!
В дверном проёме, сложив руки на груди, стояла тётя.
– Рассказать мне ничего не хочешь?
– Хочу. – дядина жена в какой-то степени заменила мне если не мать, то добрую няню. – Сядь рядышком, а?
Положив голову на колени тёти Тани, как всегда в трудные моменты, я рассказала ей про встречу с Егором, про настойчивые ухаживания Славы, про душевный непокой.
Мягкая ладонь гладила меня по щеке и плечу, пальцы заправляли за уши волосы, снимали невидимые пылинки с толстовки. Все эти движения как магические пассы возвращали мне силу и уверенность.
– Егор парень хороший. Работящий. Всё не женится никак, а у нас любая девчонка за него пойдёт. Руки у парня золотые, воспитанный, уважительный, поможет всегда. Молчун вот разве что. Ну да молчун – не болтун. Его комиссовали после ранения, а ведь грезил об армии своей. Предлагали ему в районный военкомат устроиться, так ведь не пошёл!
– Что, серьёзное ранение?
– Того не скажу – не знаю, а сплетни собирать не пойду, – тётя легонько стукнула меня указательным пальцем по кончику носа.
– А Славик?
Ответ последовал после глубокого вздоха:
– Может, и не правильно, что говорю тебе, но не люблю я его. Он ведь свой бизнес на бомжах построил. Это они ему со всей округи металл тащили, воровали всё, что не приколочено, провода снимали со столбов, один даже погиб от удара током. Никто прижучить не сумел – по бумагам всё у него чисто было. Да и работал он от зари до зари, всё время за рулем, всё время куда-то едет, договаривается с кем-то. Стреляли в него даже бандиты какие-то. За несколько лет поднялся, машину крутую купил, дом выстроил, родителей в него перевёз, матери сиделку нанял, возит по врачам – ноги у нее отказывают. Школе вон аппаратуру дорогущую подарил, фельдшерский пункт кирпичом обложил, Тимофеевна в нём мерзла постоянно, а с главы ни копейки не выбьешь! Вроде бы все так крутились, но знаешь, – тётя на пару секунд замолчала, – глаза у него волчьи. Страшные. Не знаю…, – она снова вздохнула, – по нынешним временам Славик предпочтительнее, Егор кормилец, но не добытчик, дворца не построит.
– Да уж…
– Да уж… – улыбнулась тётя Таня, – ты у меня девушка городская, образованная, что тебе деревенские парни, в городе ищи!
* * *
Громкое дыхание, глухой стук, шуршание – звуки теснились, толкались, заставляя приходить в себя, взывая к сознанию и чувству самосохранения. Мне знакомо это мерное покачивание – сани, скользящие по снегу. Куда везут, кто везёт? Почему так болит затылок?
С трудом открыв глаза, я поначалу испугалась странного мрака, но тут же сообразила, что на голову накинули ткань или мешок, снять который не получится: руки связаны.
– Эй! Вы там совсем охренели что ли? Быстро развяжите!
Никто не ответил, но, по крайней мере, один человек рядом был и управлял лошадью. Мне порядком надоели сюрпризы в этом затерянном в лесах краю.
– Мешок сними, урод!
И снова молчание.
Попытки хоть как-то ослабить тугую веревку или скинуть с головы пахнущую мышами тряпку не увенчались успехом. Провозившись несколько минут, я смирилась и закрыла глаза – головная боль расползалась от затылка к вискам.
– Да ты девку не прибил ли?
Вот, оказывается, кто занимается похищением женщин! Ну, погоди, Мстислав Годинович, я тебе сейчас устрою вторую часть Марлезонского балета! А пока нужно было пережить грубые прикосновения. Мешок с головы стащили, но руки развязывать не стали.
– Не ругайся! Народ здесь тёмный, всему учить нужно, за каждым не поспеваю.
– Руки развяжи!
– Э, нет!
– Развяжи руки…, – процедила я, глядя прямо в глаза Мстислава.
– Знаешь, давай так: я тебя сейчас в дом заведу, мы поговорим по душам, а потом уж развяжу. Идёт?
– Нет! – запястья начинали неметь, и кроме злости это не вызывало ничего.
– Какой темперамент! – усмехнулся похититель. – Какая страсть в глазах! Идём, нечего зевак забавить, полдвора уже сбежалось поглазеть. – он грубо толкнул меня в спину. – Шагай!
Суетливые тени слуг заметались в полутёмом доме, накрывая на стол, смахивая невидимую пыль. Вышколенные или просто боятся хозяина?
Начинало подташнивать, в ушах нарастал противный гулкий звон, глаза никак не могли сфокусироваться, взгляд самопроизвольно перескакивал с предмета на предмет, и этот мужик как его зовут-то… Меня качнуло, голова запрокинулась назад, но я не упала – подхватили, понесли, развязали руки, обтёрли лицо и уложили на что-то мягкое. Опустился туман, окутывающий людей и обстановку.
– Вот дебил! Он же ей сотрясение устроил, запорю гада! – мужчина ругался, а я всё силилась вспомнить его имя и не могла.
На больших подушках было так удобно лежать, я возвращалась к реальности лишь на короткое время, чтобы удивиться холодной влажной тряпке на лбу или умелым рукам, отбирающим мое тело какой-то пахучей настойкой. Мне давали пить горький отвар, куриный бульон, укрывали теплым одеялом. Совсем рядом слышался еще какой-то звук – лёгкое постукивание, словно частый пульс, но разобраться, что это такое, я не могла. Да и не хотела. Наслаждалась отдыхом.
Обеспокоенный Мстислав – имя выпало из какого-то закоулка памяти – маячил перед глазами, что-то виновато говорил. Через какое-то время я начала понимать суть сказанных слов.
– … и ты неспроста здесь оказалась, понимаешь? И чего бы нам не дружить, мы же не враги с тобой. Из одного, понимаешь, времени.
– Погоди, – я потёрла лоб, – как это неспроста? Еще раз повтори, если не трудно!
– Ты меня только за сумасшедшего не принимай. – Мстислав сел на край постели и взял мою ладонь в свои руки. – На той дороге, где мы с тобой оба ехали, находится портал в прошлое. В другую реальность, понимаешь?
– И как ты здесь оказался? – из разбросанных по столу моего сознания пазлов начала выстраиваться более или менее понятная картинка, которой пока не хватало важных элементов.
– Ну, я по трассе шел километров под сто пятьдесят, задумался, собаку сбил и сам чуть на обочину не выпрыгнул. Псина маленькая такая, их еще бабушкиными брехунами у нас зовут.
– У вас это где?
– В деревне моей. Так вот, бампер сплющило по касательной, но рихтовать всё равно придётся, плюс мозги и кровь в решетку залетели. Я пока от брызг капот оттирал, бабка эта из лесу вышла. С корзинкой и клюшкой.
Похоже, у меня точно сотрясение:
– Какая клюшка, она хоккеист что ли?
– Да нет, у нас так палочки, трости называют. Клюка – так понятнее? – и приняв мой кивок за “да” , Годинович продолжил:
– Думал побьёт меня палкой своей, а она заохала, попросила ее с собачкой до поворота довезти, мол, не досмотрела, живёт на отшибе, похоронить бы пёсика, и хорошо, что я сам не убился. Поворчал, конечно, что кровью салон испачкаю, но уж больно ныла старуха, пожалел. Сумку икеевскую из багажника достал и ей кинул. Не буду же я кости с шерстью от асфальта сам отскребать. Подождал, пока она всё собачье мясо в сумку запихнёт, сядет, довез до т-образного перекрёстка. Старуха уже выходить было стала, ногу вытащила и вдруг говорит мне, мол, сынок, прости за беспокойство, возьми вот настоечки моей. И корзинку протягивает. Мол, из города к ней едут за питьем этим. Ну я, дурак, и взял. Да еще и глотнул, типа вкусно, бабушка, спасибо!
– И что, в козлёночка превратился?
– Нет. Она на меня глаза подняла, а они светятся, прикинь! Я чуть не обделался, ей-богу! Говорит…, ну, не важно что говорит, главное, что, мол, настоечка на волчьей ягоде.
– Так они же ядовитые, а ты вроде живой.
– Да я, блин, дверь открыл, бегом в кусты, два пальца в рот и…, – Мстислав сокрушенно махнул рукой, – а дальше, наверное, как и у тебя – поворачиваюсь, а ни дороги, ни машины, ни леса, ни бабки – поле да редкие сосёночки.
– Это что получается: мы с тобой через портал прошли? Но я ведь не пила ничего, только минералку из “Магнита”
– В этом и весь цимес! Сюда попадают либо по собственной дурости и в наказание, либо экстрасенсы всякие. Люди со способностями.
– С чего ты взял?
– Так с того момента, как я сюда попал, ты уже пятая.
– То есть до меня четыре человека через портал прошли?
– Ага. Одного та же бабка споила – он косулю с детёнышем по весне застрелил, пока браконьерствовал, еще трое с подвывертом.
– И где они?
Мстислав замялся:
– Да кто куда разошлись. Трудно принять, что ты выпал из своей жизни. Сама-то вон – до сих пор не веришь и домой рвешься.
– Рвусь. А зачем я тебе?
– Сон мне приснился же! – широко размахивая руками, Мстислав принялся расхаживать по небольшой комнате, – Бабка эта меня глазами жгла и говорила, что вся надежда моя на деву, что в сугробе отыщется. А тут еще сияние это, чёрт его дери, северное!
Тревожащее подозрение, что товарищ по несчастью мне что-то не договаривает, всё больше укоренялось в мыслях, и хотя причины лжи были не понятны, я решила держать ухо востро.
– Мог бы мне сразу всё рассказать.
– Ты бы поверила?
– Нет! Я и сейчас не особо верю, если честно.
– Ничего, поверишь, еще чуток поживёшь... Короче говоря, Евгения Батьковна, только ты нас и сможешь отсюда вытащить, уже не знаю, как, но бабкиным словам склонен верить.
– Сказанным во сне?
– А ты разве вещих снов тут еще не видела?
В памяти сразу всплыли белёсая волчица и Малуша.
– Если тебе для дела чего достать нужно, так ты мне скажи, я купить не куплю, так украду. Не могу больше здесь. Нет, природа, продукты, девки опять же – все свежайшее, но сил нет больше по нужде на задний двор бегать. Да и родители там у меня одни, мамка болеет. Жень!
– А что Жень? Не понимаю я, чего делать мне, Мстислав! Кстати, это твое настоящее имя?
– Да, но можно просто Слава.
– Хорошо, Слава. Только вот как тебе верить, если твои люди мне чуть голову не проломили?
– Моя вина! Забыл, что им сто раз повторишь, а они по-своему сделают. Местная, так сказать, инициатива.
– Еще раз повторю: не знаю я, как нас вернуть, даже не представляю. В лотерею никогда не выигрывала и на экзаменах всегда самые трешовые билеты вытаскивала, ну правда! Не экстрасенс я!
– Ты погоди, погоди! Оно придёт к тебе само. Тем троим вот пришло нежданно.
– И что пришло?
– Разное… Ладно, давай-ка спи, поправляйся.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, Слава вышел из комнаты, оставив меня в глубоких раздумьях.
Глава 10. Странные сны и жестокая реальность
Но уснуть было совершенно невозможно: раздражающий прерывистый стук, доносящийся с улицы, не давал расслабиться. С трудом встав и хватаясь по пути за все предметы, которые могли удержать меня вертикально, добралась до окна. Вместо стекла в небольшие квадратики рамы вставлены странные, бугристые, шершавые и непрозрачные, но пропускающие свет пластины, немного похожие на каменные срезы. Пришлось повозиться с вертушкой запора, но усилия были вознаграждены свежим воздухом, глоток которого добавил ясности мыслям. На узком деревянном подоконнике, едва балансируя, сидел Золик.
– Ого! А нюх как у собаки, а глаз как у орла. Заходи!
Ворон смешно запрыгнул в комнату и, взмахнув крыльями, спикировал на на изножье кровати, вонзив когти в спинку.
– Молодец, что нашёл. Люблю страдать в компании. Я тут посплю немного, а ты бди, охраняй, раз уж напросился.
Порция холодного уличного кислорода или пристальный взгляд ворона помогли быстро уснуть .
На толстых дубовых ветках сидели три птицы. Узловатые линии голой кроны дерева выглядели стильной графикой, которой силуэты пернатых добавляли зловещей атмосферы.
Ворон, небольшая серая крупноглазая хищная птица и огромный орёл с внушительными лапами, больше подходящими какому-нибудь мелкому динозавру.
Прислонившись спиной к стволу и сложив руки на груди, стояла Марья Моревна.
– Не давай воды, – медленно произнесла она непонятную мне фразу и улыбнулась подходящему молодому мужчине.
Блондин с усами и окладистой бородкой протянул к ведунье руки, но так и не коснулся – Моревна растворилась в клубящемся чёрном дыму.
Скрипнула половица, и я тут же распахнула глаза.
– Разбудил? – виновато спросил Слава. – Прости. Вот, узвару тебе принёс. А этот откуда тут взялся? – тон изменился, хозяин сердито сдвинул брови.
– Не ругайся, прикормила я его… хлебушком. Всегда мечтала о попугае.
– За один день прикормила?
– А ты что, не знаешь, что вороны среди птиц на первом месте по интеллекту? – доступ к интернету всё равно отсутствовал, поэтому и проверить моё утверждение было невозможно. – Они знаешь, как дрессировке поддаются? Тигры нервно курят за кулисами!
– Смотрю, болтать начала. Оклемалась что ли?
– Слав, ну как можно оклематься за такое короткое время? Дай еще полежать. Птичку мою не трогай.
– Да лежи ужо. Можешь жить здесь столько, сколько хочешь! Ни в чём отказу тебе не будет. Только б сила к тебе побыстрее пришла.
– Ты опять про своё!
– Слушай, – Мстислав вдруг застыл вполоборота, – а может ты того, убила кого? Обманула, задавила и поэтому тут очутилась?
– Ты с ума сошёл? Да я с зайцем разговаривала и с совой. Люблю я животных. Людей тоже. Некоторых. Нет, Слав, правда, нет за мной грехов таких.
– Да понял, понял. Гадить и орать на весь дом не будет? – кивнул собеседник на ворона.
– Нет, конечно, он же воспитанный. Человека практически.
– Ну-ну.
– Постой! Если я у тебя останусь, можно к дяде Лешаку съездить, попрощаться? А то как-то не по-людски получается.
– К Лешаку?
– Ага.
– Попрощаться?
– Издеваешься?
– Дядя! – преувеличенно почтительно произнёс Мстислав. – Скажи спасибо, что ноги от него унесла, дурочка.
– Слав, я настаиваю!
– Ладно, съездишь.
– Спасибо!
* * *
– Миш…
– А что? Нормальный же мужик! Предприимчивый, симпатичный, спортом увлекается. Я же не говорю, чтобы вы прямо завтра поженились. И мамку не слушай, у нее родительская ревность включается, она и мне жениться не даст. Чувствую прямо, как напрягается, когда я с очередной девушкой знакомлюсь.
– А если я не хочу замуж за твоего Славика?
– Как это не хочешь? Все девчонки мечтают о свадебном платье.
– Не все, Михай, ой, не все.
– А чего ты тогда битый час перед зеркалом крутишься, – Мишка резко стартанул с места, легонько, по старой детской привычке дернул меня за волосы и скрылся в коридоре.
И правда, чего это я? Но тело жило своей жизнью. Оно натянуло тонкие капроновые колготки и короткую юбку из плотного трикотажа, всунуло руки в рукава полушубка, а ноги в итальянские сапожки и понеслось навстречу приключениям.
Приключение в виде серой Луши высунуло язык и застыло в дверном проёме мастерской.
– Привет! – коленки здорово прихватило морозцем, казалось, что колготки примерзают к коже. – Хозяин твой дома?
Волкособака ни на миллиметр не проявила гостеприимства, но и не угрожала. И то хорошо!
– Ладно, первая встреча у нас получилась несколько… эм… грубоватой. Но я хорошо отношусь к собакам, правда. И потом, у меня машина стоит разобранная. Как раз за твоей спиной, если ты не знала.
Луша спрятала язык и стала дышать ровнее, комично двигая бровями.
– Ты же умная девочка. Видишь же, что на нижней части туловища у меня меха нет, мёрзну поэтому. Впусти погреться, а?
– Отойди, Луша! – раздался спокойный голос за спиной, но обернуться я не решилась.
Отошедшая по команде в сторону собака позволила мне быстро юркнуть внутрь.
– Здравствуйте, Евгения! Пришли проверить ход работ?
– День добрый. Ну… да.
– Вы бы побереглись, – Егор выразительно посмотрел на мои ноги в капронках, – неровен час застудитесь.
– Выскочила из дома на несколько минут, тут идти-то.
– На другой конец деревни?
– Когда у тебя машину разбирают на винтики и не такое расстояние пройдешь, чтобы...
– Чтобы что? – из магазинного пакета мастер вынул буханку ржаного хлеба, пачку сливочного масла.
Мне вдруг стало всё равно, что он подумает, расхотелось кокетничать и врать. Не знаю откуда, но я знала, что с этим человеком нужно говорить честно и открыто, не играть, не притворяться. Но начать было безумно трудно.
– Знаете, Егор, наша прошлая встреча заставила меня кое-что почувствовать.
Руки, выкладывающие продукты на стол, замерли.
– Было такое ощущение, что я вас знаю. Что помню, как вы двигаетесь, что говорите, как улыбаетесь или хмуритесь. Это, наверное, звучит глупо, но дежавю выматывает. Мы с вами никогда не встречались? Даже в детстве?
– Нет. Ни за что не забыл бы вас. Но я почувствовал то же самое, Женя. Объяснений у меня нет.
– Тогда откуда это чувство? Это колдовство какое-то. Да повернись ты уже, когда я с тобой разговариваю!
– Ну, повернулся. Так лучше?
– Гораздо. Что мы будем делать, Егор?
– Мы? Я буду чинить вашу машину, вы наслаждаться обществом Мстислава, известного в районе бизнесмена.
– А я не хочу! Наслаждаться обществом. Вернее, хочу наслаждаться, но не обществом, – я паниковала, делала шаги в стороны, крутилась на месте. Как всегда в таких случая, вела себя как бешенная белка. – У вас есть сигаретка?
– Не курю.
– Даже для гостей не держите?
– Это автомастерская, здесь газорезка, бензин, масло. Нельзя здесь курить.
– Да, точно, простите. Глупо как.
– Глупо… Ты уедешь в свой город, и мы не будем больше встречаться. Нам нужно потерпеть немного, потом всё забудется, и станет легче.
– Мне не станет! – почти взвизгнула я. – Не станет легче. Я только о тебе и думаю. Ты снишься мне, как это выключить? Как забыть? Легче!...
– Я не умею наполовину, – подходил всё ближе Егор, – или всё, или ничего, понимаешь. Ты ещё можешь уйти. Уходи. – он стоял так близко, что у меня снова пересохло во рту. Что это, боже мой, что?
– Не хочу уходить. У меня ноги замёрзли. Очень. – я закрыла глаза, когда большой мужчина опустился передо мной на корточки и прижался по очереди к каждой коленке горячими губами. – Сильно. Невыносимо…
* * *
– Ты слетаешь к дядьке Лешаку? Просто расскажешь ему, что я тут пока побуду. Ладно?
Ворон нервно перепрыгивал с места на место.
– Ну не могу я с вашей Малушей в одном доме жить, понимаешь? Они с Волче ночью… Не могу! И Моревна эта… Короче, просто передай привет, чтобы не волновались. А то охотник еще чего доброго в погоню пустится, а ему ведь нельзя – рана откроется. Переживай потом за него дурака. Всё, лети!
Я успела захлопнуть окно за секунду до появления Мстислава.
– Это хорошо, что ты уже ходишь. Хочешь – прогуляемся?
– Хочу, только спокойным шагом. Можно?
– Можно! – сверкнули в улыбке белоснежные клыки. – Я тут тебе как раз обновку принёс! – и хозяин развернул передо мной длинную шубу из необычного, местами пятнистого, серо-рыжеватого меха.
Мы второй раз огибали красивый терем, когда я задала мучавший меня вопрос:
– А почему ты так про дядю Лешака странно сказал?
– Неужели не знаешь, кто он?
– Неа.
– Леший!
– Да иди ты! Серьёзно спрашиваю же. Еще скажи, что Моревна – это Баба Яга! – уже произнося эту фразу, я заметила, как блеснули внезапным интересом глаза Мстислава, но слова уже вылетели, а они, как известно, не воробьи…
– А я тебе серьёзно отвечаю. Нет здесь обычных людей, запомни. У каждого за спиной или хвост, или крылья, или зелье ведьмовское. Вот, к примеру, Моревна твоя. Где ты ее видела?
Интуиция ощетинилась по-волчьи и спрятала язык за зубы.
– Чего молчишь?
* * *
– У тебя тушь под глазом, – палец нежно коснулся кожи.
– Ну и что…
– Зачем красишься? Ты для меня и без косметика самая красивая.
– Подхалим…
Текли минуты, часы, сгущались сумерки за высоким окном. Лежать лицом друг к другу и не иметь силы разомкнуть объятия было прекрасно.
Всё было прекрасно. Волшебно. Незабываемо. И банальными словами выразить ощущения не получалось, поэтому мы замолчали, переживая восхищение друг другом.
Кажется, кто-то колотил в запертые двери, звонили сотовые, но звуки только сейчас стали проступать сквозь затуманенное сознание. А вместе с ними и реальная жизнь.
– Мне нужно идти, – прошептала я, ближе придвигаясь к сильному и красивому – теперь знала это наверняка – телу.
– Иди, – улыбнулся Егор и погладил по спине.
– Тогда отпусти.
– Не могу.
– Тогда поцелуй…
Егор вскочил резко, на ходу надевая штаны на голое тело и засовывая ноги в ботинки
– Ты чего?
– Луша на улицу просится, слышишь? Я совсем забыл, что не гулянная.
Снизу, с первого этажа, доносился свист – собака скулила на самых высоких нотах.
– Бедненькая…Беги!
Уже на пороге Егор оглянулся:
– Теперь я не смогу без тебя жить, – и начал быстро спускаться вниз по лестнице.
А я раскинула руки на узкой кровати и засмеялась в голос. Счастье падало на меня золотым дождём, и тело горело под каждой каплей.
Залив воду и засыпав кофе в фильтр кофеварки, я, наконец, взяла в руки телефон. Егор обустроил второй этаж: кровать, телевизор, маленький, какой-то игрушечный холодильник, микроволновка и кофеварка – что ещё нужно для комфорта?
