Текст книги "О русском воровстве, особом пути и долготерпении"

Автор книги: Владимир Мединский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)

Глава 6.
Немного о замках и ключах

Не запирайте вашу дверь, Пусть будет дверь открыта.

Булат Окуджава

Давайте спустимся с разреженных высот государственной и международной политики. Отойдем на время от образа жизни и образа мысли царей, могущественных сановников и прочих великих и не очень людей.

Корни психологических стереотипов, подходов, доверия и недоверия к людям лежат в самой толще повседневной жизни народа, его исторически сложившегося быта. До самого последнего времени 80-90 %, а в древности и все 99 % народа составляли крестьяне. Крестьяне много и тяжело работали, а потому к собственности своей относились трепетно. Порой бывали и скуповаты: все от той же бедности и от того, что любая вещь доставалась им ценой очень нелегкого труда.

Но мы не будем рассуждать здесь о природной скупости и прижимистости или, наоборот, радушии русских крестьян, равно как о том, насколько они берегли свою собственность… Боялись ли воров испокон веку, трепетали ли над своим добром и готовы ли были как тот американский колонист с винчестером в руках и ежеминутным риском для жизни защищать свой дом и свое имущество.

Эти разговоры бессмысленны, ибо, во-первых, все люди были и есть разные. И крестьяне были разные, и, думаю, колонисты-первопроходцы. Разные были у них условия жизни, другие времена, иные нравы.

Во-вторых, эти рассуждения неизбежно приведут нас к политическим и даже философским обобщениям, потянутся исторические аналогии, начнутся сравнения: здесь, мол, община «всему кончина», а там – священное право частной собственности. У нас патриархальность, «самодержавие, православие, народность», а у них – «вторая поправка к Конституции США».^[71]

[Закрыть]

Во всем мире так – не успела появиться частная собственность, как появляются ключи и замки. Считается, что самый древний ключ археологи обнаружили в гробнице фараона Рамсеса II Великого (XIII в. до н. э.). Был он деревянный и очень простой: с зубцами, от штифтового замка.

Фараон, конечно, монарх, и ему, как всякому самодержцу, очень даже было что запирать. Но точно такие же ключи и замки находят в слоях множества городов и самых малых поселений, которым по 2-3 тысячи лет. От желтых прибрежных вод Китая до Атлантики. Защищая свою собственность, люди изготавливали запорные устройства множества разновидностей, делали их из камыша, волокна, дерева, металла. Замки и ключи упоминаются даже в мифах Вавилона и Египта, в Ветхом Завете и книгах пророков.

На Древнем Востоке замки были весьма примитивные, а в Европе их быстро усовершенствовали.

Например, в Древнем Риме уже использовали близкие нам навесные замки с пружинным механизмом, которые защелкивались и открывались поворотом ключа. Более того, римляне усовершенствовали сам механизм замка: они стали делать внутри неподвижные выступы, чтобы даже похожий чужой ключ не мог в нем повернуться.

Средневековый «пояс верности». Италия.
Присущая европейцам страсть к запиранию всего и вся на ключ коснулась и человеческой плоти

Первые полностью металлические замки создали английские ремесленники где-то во времена нашего Рюрика (нельзя не отметить: в части данного вида прикладной механики британцы решительно обходили славян). Это были железные засовы с выступами вокруг замочных скважин.

Позже европейские ремесленники разработали замки для ворот, дверей, сундуков и шкафов. Классический образ хозяйки дома – со связкой ключей в руках. Именно он встает со старинных картин голландских мастеров. Изображения таких хозяек можно видеть в Эрмитаже.

Мы, особенно жители крупных российских мегаполисов, последние лет 20 тоже точно помешались на замках и дверях. Бизнес по установке железных, обитых деревом (кому подороже) или дерматином с поролоном (кому попроще) дверей процветает во всех крупных городах. Но отметим: появился он только лет 20 назад, с началом перестройки и взрывом бесконтрольной преступности, особенно квартирных краж. До того как-то никто особо не озадачивался ни прочностью входной двери, ни навороченностью дверного замка.

Но это – о входной двери. А есть еще в каждом доме и внутренние.

Россиянина даже в наше время несколько удивляет эта часть западной культуры: европеец вечно все запирает. В доме заперты комоды и шкапы, внутренние комнаты и буфетные дверцы. Ключи, признаемся, простенькие и порой лежат на видном месте, никто не прячет содержимое от домочадцев и гостей. Но выходит, как-то уже столетиями укоренилось в голове – надо все запереть.

А уж замки от входных дверей! Это же произведения искусства! Они не только красивые, с орнаментом и резьбой, они еще и очень надежные. Представьте, уже в XVII веке появляются замки с цифровым кодом. Современные кодовые замки на банковских сейфах – их прямые потомки.

А если разобраться – зачем вообще нужны замок и ключ? Для защиты своего имущества, понятное дело. Каждую секунду нужно быть наготове: другие люди могут совершить действо, предусмотренное всеми Уголовными кодексами мира.

Замок становится совершенно не нужен только в одном случае – когда нет воровства. Замок и ключ – это еще и некий психологический фетиш, проявление недоверия к другим людям. Причем, если замок на воротах или входной двери – признак недоверия к чужим, то замок на внутренней двери, шкатулке или шкапчике – признак недоверия к собственным домочадцам.

…Так вот, на Руси такого разнообразия замков никогда не было. Возьмите глубокую древность. Про древних славян арабские путешественники отмечали: «В их домах нет замков и запоров».^[72]

[Закрыть]

Здесь характерно не только отсутствие запоров в домах славян, но и «естественное» удивление восточных людей. Видимо, для арабов двери с замками были привычны, потому и отсутствие запоров у славян удивляло.

Славянские замки и ключи, найденные при раскопках древнерусских городов, очень просты, примитивны.^[73]

[Закрыть]

Да и найдены они не везде. Их много в Пскове и в Новгороде, но, как говорят ученые, «Новгород – самый европейский из русских городов, а Псков – самый русский город Европы».^[74]

[Закрыть]

А в более восточных и южных городах Руси, менее европейских, что-то бедно по части замков и ключей. Даже в XVI-XVII веках (напомню, именно тогда в Европе изобретают современный кодовый замок) в Московии замки и ключи от дверей и ворот по-прежнему довольно условные. Академик Рыбаков говорит, что эти простенькие ключи больше «похожи на ключи от шкатулок или ларцов, чем на ключи висячих замков». И ремесленной специализации замочника на Руси не было.^[75]

[Закрыть]

Как же предки обходись без запоров?! А так. Старый обычай: уходишь, подопри дверь батожком. Любой, кто зайдет во двор, увидит подпертую дверь и сразу поймет – хозяин вышел. Если в обществе не особо распространено это самое… «противоправное безвозмездное изъятие… чужого имущества»… то почему бы и не подпирать дверь батожком?

Вот русский народ и подпирал. Еще в начале ХХ века БОЛЬШИНСТВО русских людей в деревнях и малых городах домов НЕ ЗАПИРАЛИ. Вообще.^[76]

[Закрыть]

В городах народ еще пользовался замками, правда, больше похожими на замочки от шкатулок. Но вот дверь заперли. И ключ положили под коврик или бросили в почтовый ящик. После войны жизнь начала быстро меняться, и в части общественной безопасности совсем не в лучшую сторону (почему – тема для отдельного разговора, но любопытно, что именно тогда вышла на первый план проблема массового пьянства). И правоохранительные органы стали писать слезные призывы к расслабленному «по старинке» населению: не надо создавать милиции лишней работы, не кладите ключи на видное место. Чтобы люди послушались, потребовались немалые усилия – и воров, и милиции.

Да и сами замки… Вспомните эпизод из «Двенадцати стульев», когда Остап Бендер ногтем открывает захлопнувшуюся дверь и впускает в собственную квартиру инженера Щукина. Инженер с восторженным воем врывается в дом. Но простите, что же это за замок, если его можно открыть ногтем?! Этот юмор совершенно не понятен людям на Востоке и на Западе: у них просто нет и не было в те времена таких замков.

Даже сегодня зайдите в небольшой магазин, на рынок подальше от столичных городов и присмотритесь. 90 % продаваемых замков – это совершенно призрачные изделия. Этакие условные замки, которые открываются если и не ногтем, то уж точно – отверткой.

А зачем принимать более серьезные меры безопасности? Одни расходы да хлопоты. Потому что до сих пор, даже в порядком подзабывшей свою исконную «житейскую честность» провинциальной России, в той самой, с 1985 года многократно обворованной, обобранной до нитки неправедными и бесчестными властями провинции, по-прежнему не так много в домах воруют.

Не так много, как кажется тем, кто судит о жизни по криминальным хроникам центрального телевидения.

Вот бомжи в холодное время забираются на летние дачи. Вроде, ну что взять с этого опустившегося бродяги, «бывшего интеллигентного человека», с бича? О какой совести его можно говорить? Но и бичи, пересидев зиму в относительном тепле, попользовавшись имуществом, часто уходят, ничего с собой не «прихватив». Такие нецивилизованные люди.

Цивилизованные живут иначе, это факт. Будете за границей, посмотрите, какие внушительные и надежные «замочные изделия» продаются там. Вот это – настоящие замки! Сразу видно, что их создали люди, вкладывающие душу в свою работу, а приобретают те, кто очень озабочен сохранностью своего имущества. И кто окружающим – не доверяет.

Прошу понять меня правильно: я совершенно не хочу идеализировать довольно грустное настоящее и отрицать проблему бытового воровства в нашей стране. Она есть, воруют в метро из сумочек, режут подкладки и вынимают портмоне, бьют стекла в машинах или, просто отвлекая водителей, вытаскивают портфели из салонов хороших авто. Например, только из моих личных знакомых в Москве не менее десятка (!) человек лишились таким образом за рулем ценных вещей и документов. Все это так. Особенно в крупных европеизированных российских мегаполисах.

Но, во-первых, как говорят режиссеры, не надо все драматизировать. Во-вторых, давайте посмотрим на нашу историю непредвзято, посмотрим на уклад жизни наших предков и мы убедимся, что в части бытовой, «народной» честности нам уж точно совершенно нечего стыдиться. Более того, есть чему и поучиться у наших дедов и прадедов. Если и говорил аристократ Карамзин о России одним словом – «Воруют-с…» (а мы уже убедились – никогда не говорил и в мыслях не имел), то уж точно он не мог подразумевать при этом простой русский народ.

И в заключение три небольших эпизода-штриха к этому эссе о «бытовом воровстве», о замках и запорах.

Первый рассказ – можно сказать исторический, из жизни старой Москвы конца XIX века. Недавно перечитал замечательную книгу Гиляровского «Москва и москвичи». Автор много и сочно пишет о самом сердце московского преступного мира – знаменитой Хитровке, территории, где не было никакого права, ни частного, ни уголовного, где не существовало никаких понятий о «буржуазной морали» и Своде законов Российской империи. Это было дно общества, выпаренный концентрат дореволюционного преступного мира. Советская власть смогла уничтожить Хитровку практически за сутки, но для этого требовалась недюжинная политическая воля большевиков, коей не хватало романовской администрации и коей нет в деле борьбы с организованной преступностью в РФ и сегодня.

Но здесь интересна вот какая история. Гиляровский пишет, как однажды он пошел со своим приятелем погулять днем по Хитровке, – этакий экстремальный «туризм по трущобам» был популярен среди друзей Гиляровского, и они нередко просили его провести экскурсии по самым злачным местам. И вот, приятель забыл дома папиросы. Дядя Гиляй кликнул какого-то случайного беспризорного мальчишку, одного из сотен снующих по рынку голодранцев, и, сунув ему рублевку (в современном эквиваленте – купюру в 1 000 руб.), попросил сгонять за папиросами в лавку. Его спутник стал хохотать: ну все, прощай денежки, тоже, нашел дипкурьера для ответственных поручений. Каков же был его шок, когда минут через пять-семь чумазый босяк вынырнул из толпы с сигаретами и полной пригоршней сдачи.

«Ты, вернулся… Не украл?…» – бормотал интеллигентный приятель Гиляровского. «Что значит, не украл? – искренне возмутился пацан, – да как же можно, если поверили-то…»

Вторая история короче и свежее. Август 2008 года. Мне довелось побывать в Голландии, пожалуй, самой интернациональной стране в мире. Весь Амстердам ездит на велосипедах: быстро, удобно, полезно, везде отдельные дорожки для велосипедистов. Еще и экологично, кстати. Один минус – страшное воровство. «Похитители велосипедов» в Голландии – это суровая криминальная драма.

Первое, что сразу, как только вы выйдете из здания центрального вокзала, вам предложит некий сомнительного вида негро-суринамо-индонезийский субъект – ворованный велосипед за 10 евро. Вскоре вам покажется, что вообще все жители столицы Нидерландов ездят исключительно на ворованных и многократно перепроданных велосипедах. Наверно, именно поэтому внешний вид этих средств передвижения в Амстердаме просто чудовищен. Скажу честно: не то, что тетя Клава из самого нищего совхоза никогда не заставит себя оседлать «типичный амстердамский велик», да просто ни один бомж в нашей не избалованной роскошью стране, в самый голодный день на него не позарится. Понять голландцев можно: зачем париться, все равно твой велосипед сегодня-завтра украдут, и за 10 евро ты купишь на углу такой же «новый». Тем не менее, даже такие велосипеды в Голландии все и всегда аккуратно пристегивают на цепочки с хитрыми замочками, то есть борются с потенциальными ворами как могут.

И вот что прочитал я в фельетоне одной местной газеты.

Вопрос: как иностранцу определить, в какой части Голландии он находится?

Ответ: посмотрите на «пристегнутые» поблизости велосипеды. Если висит один замок, вы в тихой голландской деревушке. Если два – вы заехали в город. А если три – поздравляем! Вы в столице – Амстердаме.

И последняя небольшая история, тоже из личной практики. Как уже говорилось, старые добрые времена неза-пиравшихся дверей, увы, канули в Лету, нынче в Москве мода на двери прочные, в идеале – железные.

Недавно и я сам заказывал себе в квартиру такую металлическую дверь. Немолодой, но не по годам навязчивый менеджер фирмы-производителя с пеной у рта «разводил» меня на покупку двери не с обычным российским замком (тоже, кстати, непростым, «сделанным по немецкой лицензии»), а с НАСТОЯЩИМ-ИМПОРТНЫМ-ИТАЛЬЯНСКИМ. Знаете, какой был у него главный аргумент? Не поверите, но почти дословно это звучало так: «Какие, мил-человек, еще русские замки? Да никогда (!) у нас их делать не умели! Все наши замки – лишь для виду, чтоб сквозняк дверь не открыл. А в Италии – ТРАДИЦИЯ! На этой фабрике замки уже 500 лет делают! Мильон комбинаций! Вся Европа на них держится! Наше ворье – слабаки, привыкли, медвежатники доморощенные, отверткой ковыряться да ломом, а в Европе по замкам есть ба-а-альшие мастера, но эту фирму никто открыть не может. Гарантия!»

Вот так, ни дать ни взять. Больше и лучше и не скажешь.

Глава 7.
Репутация дворян и разночинцев

Береги платье снову, а честь – смолоду. Народная поговорка

Красть книги, собак и казну у них никогда не считалось преступлением.

А. И. Герцен

Эталон дворянской чести

Меня обворовывают точно так же, как и других, но это хороший знак и показывает, что есть, что воровать.

Екатерина II, частное письмо, 1775 г.

Дворяне считали самих себя лучшими людьми государства. Были у них такие основания или нет, но они об этом говорили. А. С. Пушкин полагал, что смысл дворянства именно в этом: быть самыми совершенными, самыми образованными и самыми приличными людьми в России.^[77]

[Закрыть]

Для того им и дают привилегии, отделяющие от простолюдинов, имения, дающие им возможность жить, не беспокоясь о куске хлеба.

Разумеется, выдающиеся личности редко рождались и среди дворян, большая часть этих людей были самыми обычными мужчинами и женщинами, не совершившими ничего исключительного.

Но вот кодекс чести. Он действовал. Дворянин не мог сделать много такого, что прощалось простолюдину, но не прощалось ему. Потому что дворянин. Потому что на то и даны чины, имения и привилегии.

Кавалергард русской армии времен Петра. Эталон дворянской чести. Мы же помним, увы, только то, что «кавалергарда век недолог, и потому так ля-ля-ля… ля-ля, откинув полог, и все ля-ля-ляля-ля…»

В наше «демократическое» время полагается по инерции советских времен считать, что дворяне «на самом деле» не были лучшими людьми России и что их привилегии и богатства даны совершенно напрасно, ни за что. Классовый, понимаете, принцип! На это я могу посоветовать только одно… А поезжайте вы, ребята, в Азов. Там отлично сохранились стены турецкой крепости высотой так 25-30 метров. Стоят там бомбарды… диаметром до 80 сантиметров.

Дальше – понятно. Берем лестницу… длиной 30 метров она будет весить кило 150… Вот такую и берем вдвоем-втроем. Шпагу в зубы и – вперед. На стены! Оттуда падают бомбы, льют смолу и кипяток, стреляют, лестницы специальными рогатинами отталкивают – и вбок, и твой походный товарищ уже корчится внизу с переломанным позвоночником. А ты лезь! И не просто лезь – пистолеты на поясе. Шпага в зубах! Лезь, подбадривая солдат-мужиков, организуя подчиненных, вытаскивая по ходу раненых. Долез? Пистолеты выхватил, дым, гарь, кровища, свинец – в упор, шпагу наголо – вперед! Турок еще полно на стенах, и сдаваться они не собираются. Пенициллин и обезболивающее, кстати, еще не изобрели, поэтому каждая вторая рана – это гангрена и ампутация, а каждая третья, даже по современным меркам небольшая, – смерть в диких мучениях, как у князя, олигарха и дворянина в…цатом колене Андрея Болконского. Страшно? Не хочется? Нечего ерепениться. Сдюжили? Поздравляю, вы дворяне.

Но мы отвлеклись. Вернемся к той самой дворянской чести, кою с молоду беречь должно. Кодекс чести, среди всего прочего, исключал любой бесчестный способ обогащения. Дворянин строил свой «карьер»^[78]

[Закрыть] так, чтобы не только его самого, но и его предков и его потомков нельзя было ни в чем упрекнуть. Предков – что произвели на свет скверного отпрыска. Потомков – что происходят от негодяя.

Этот очень строгий, очень жесткий кодекс чести мог в ряде случаев прямо требовать предпочесть гибель продолжению жизни. Честь важнее физического существования.^[79]

[Закрыть]

0 том, как жестко действовал кодекс чести, читателю в общем-то известно: это очень исторично описано в «Капитанской дочке» Пушкина. Александр Сергеевич опирался на факты: за время пугачевщины больше 300 дворян обоего пола были повешены за то, что отказались присягать Пугачеву – «чудесно спасшемуся Петру III». В точности так, как капитан и капитанша (!) Мироновы. Пугачевцы выстраивали дворянские семьи под виселицей, сначала вешали мужей на глазах жен и детей. Потом матерей на глазах детей. Иногда начинали с детей – может, это на родителей произведет впечатление? Так вот: не сохранилось в истории НИ ОДНОГО описанного случая, чтобы папы и мамы (мамы тоже, подчеркну это) спасали ребенка ценой ложной присяги.

При этом рядовые солдаты, вчерашние мужики, конечно, обычно предавали, «признавая» в Пугачеве «истинного царя». Но что удивительно, они потом, после подавления бунта, обычно… возвращались обратно «на государеву службу», и их брали! Ну что же, что дали слабину, изменили присяге? Мужики. Что с них взять. Нет в них настоящей чести, что поделаешь.

А из коренного дворянства только 1 (один) человек струсил под виселицей и пошел служить Пугачеву. После поражения самозванца кинулся спасаться: ведь он вовсе не был «идейным» врагом Екатерины. Ну, сперва струсил, предал, а потом уже выхода не было. Фамилия этого исторического персонажа – Шванвич. У Пушкина он Швабрин, и все современники сразу узнавали, о ком речь. Кстати, в «Капитанской дочке» Пушкин и историю дуэли Швабрина не придумал: в действительности был такой же случай нарушения правил дуэли только не самим Шванвичем, а его отцом. Случай был по тем временам нашумевший. Отец Шванви-ча разрубил лицо Алексею Орлову, тому самому фавориту Екатерины Великой, когда тот оглянулся на вскрик.

До конца дней лицо Алексея Орлова «украшал» страшный шрам от уха до угла рта. На непривычных людей его улыбка действовала жутко. Шванвича-старшего простили: он сумел убедить общество, что воспользовался оплошкой противника «случайно», рубанул одновременно со вскриком.

Вот так невольно и возникает подозрение: а может, все же подлость – качество наследственное? Может, и правы были наши предки, когда судили о человеке не только по его собственным качествам, но и по образу жизни его родителей и прародителей? Передаются же многие качества даже чисто генетически, а уж тем более – путем воспитания?

Во всяком случае, когда судили Шванвича-младшего, ему припомнили и подлость, совершенную его отцом. И уже не простили. То, что прощалось простолюдину, которого зачастую даже не наказывали, а просто ставили обратно в строй, никак нельзя было простить дворянину. Ни при каких обстоятельствах.

Трудно описать полную меру презрения к Шванвичу всего общества. Шванвич политически умер. Когда его вели в кандалах в суд, женщины старались не коснуться его даже краешком платья. Никто к нему не обращался и не отвечал на его слова, кроме членов суда.

По приговору его не казнили, а сослали в Туруханский край навечно. Умерла Екатерина, процарствовал Павел, взошел на трон Александр, отгремела война с Наполеоном… Шванвич жил. Никто из Государей, несмотря на традицию, по восшествии на престол его не помиловал. Живой покойник догнивал на берегу Енисея, в лесотундре, добрые сорок лет.

Русские дворяне, в том числе и самые высокопоставленные, не могли быть «исконно» вороваты уже потому, что берегли фамильную честь. Да, они не были бескорыстны, они работали на результат, в том числе и на получение чинов, имений, пожалований, наград. Им хотелось «сделать карьер», и, конечно, далеко не все они пользовались для этого только благородными способами.

Дворяне услуживали старшим по чину, прогибались перед начальниками, женились на богатеньких невестах и прибегали к разного рода мелкому жульничеству, чтобы набить себе цену. Но вот воровать… Присваивать чьи-то и даже казенные деньги…

С точки зрения знаменитого французского дипломата Талейрана русские придворные были «странными». В том числе и потому, что «не брали». Такие же «странности» наблюдал за русскими и прусский король Фридрих Великий, и посланник Лесток, сыгравший немалую роль в заговоре, приведшем на трон Елизавету.^[80]

[Закрыть]

Впрочем, у нас и цари тоже странные. Скажем, государственный бюджет Франции в 1720 году составлял 5 миллионов ливров.

Состояние же родственника короля, герцога Орлеанского, оценивалось в 114 миллионов ливров, а его долги – в 74 миллиона ливров. Легендарные алмазные подвески, подаренные королем супруге, стоили порядка 800 тысяч ливров.^[81]

[Закрыть]

Здесь что интересно: высшее французское дворянство вело себя в точности как в России – временщики. Классический отечественный пример вора у трона – конечно, Алексашка Меншиков. 14 миллионов насчитывало его состояние на момент «конфискации» в 1727 году. И нет уверенности, что все полностью нашли.

Но кто есть Меншиков – «полудержавный властелин»? Пирожник? Сын то ли конюха, то ли солдата? Типичный для нашей истории временщик.

Увы, на наше многострадальное государство сваливались порой всякие Меншиковы, Шафировы,^[82]

[Закрыть] Ходорковские, Березовские, Гусинские. Цена этим личностям понятна: фарца без роду и племени, мгновенно вознесенная из «младших научных» и пирожников в хозяев страны. Грабь награбленое. В любой момент низвергнут, посадят, сошлют.

Но есть же разница между временщиком и «имеющим все права» потомственным аристократом. Поэтому сравнивать Меншикова с французскими принцами крови как-то некорректно. То, что еще «простительно» временщику-хапуге, как-то дико смотрится у тех, кто поколениями стоит у трона, у самих наследственных владык Королевства Французского. Аристократии, предки которой еще в Крестовых походах участвовали.

В общем, так или иначе, сами короли и их родственники во Франции всегда были значительно богаче возглавляемого ими государства.

Бюджет Российской империи в 1899 году достиг астрономической цифры: 1,5 миллиарда рублей.

А стоимость имущества царской семьи – по максимальному подсчету – 125 миллионов рублей. Тоже не по-детски – 8 %… Но с французами не сравнить.

Мораль: русские цари были намного беднее возглавляемого ими государства. Хорошо известно, что во время первой переписи 1897 года Николай II написал в графе «род занятий»: «Хозяин земли русской».

М-м-да. Сомнительно, Ваше Величество! Какой же Вы хозяин, когда на все ваше многочисленное семейство совокупного состояния – лишь максимум 8 % приходится, а по другим источникам – 2-3 % годового государственного бюджета.

Сразу внесу ясность. Государь император, конечно, РАСПОРЯЖАЛСЯ в России по закону и с учетом некоторых ограничений, установленных законами, практически всем имуществом Государства. Но именно – распоряжался. Не владел. Члены императорского дома были богатейшими людьми, и их содержание обходилось российскому бюджету в копеечку,^[83]

[Закрыть] но государственная казна – это одно, а их личный карман – совсем другое. Право распоряжения императором госсобственностью – это отчасти то же право, которым и сегодня, только с большими ограничениями по закону, имеет, например, Президент России. Разница лишь в том, что у Президента это право ограничено по времени, на срок полномочий, и не получено по наследству, а делегировано напрямую народом путем прямых выборов.

Но не придет же никому в голову сегодня сказать о Президенте России – «хозяин земли русской», хоть он и является отчасти тем же распорядителем государственной собственности, кем и был, скажем, Николай Александрович Романов.

Итак, странные они были, наши цари.

И сановники у них тоже были странные.

Брали ли взятки высшие русские сановники? Как правило, нет. Крали ли они казну? Скорее, некоторые из них пользовались казной, и то в основном умеренно и осторожно. В каждую эпоху и для каждого слоя и ранга существовали свои мерки того, что можно и что нельзя. Эти «понятия» не имели ничего общего с писаным законом, но как раз его сановники не нарушали никогда. Они знали – иначе их перестанут уважать. С ними будет как со Шванвичем – наступит гражданская смерть. Даже без ссылки или конфискации, без исключения из дворянского сословия и без лишения чинов… Они просто перестанут существовать для своего сословия. Для них исчезнет все, что было их миром всю жизнь.